Основные причины сиротства и динамика проблемы

Реферат

По теме

Основные причины сиротства и динамика проблемы

У каждого социального явления есть своя история. Отказ от ребёнка -- феномен старый, как сам мир. Культура прошла длинный путь от обычного явления убийства нежеланных детей (инфантицида), полной власти родителей над своими детьми до запрета на причинение вреда ребёнку и ответственности государства за достойную жизнь каждого члена общества с момента рождения. Сегодня цивилизованное человечество совершенно естественно относится к тому, что необходимо поддерживать людей, которые нуждаются в помощи общества.

Истоки сиротства на протяжении истории человечества были одними и теми же, однако, значительно менялось их количественное соотношение, в зависимости от культуры эпохи, законодательных рамок, религиозного влияния, природных и социально-политических катаклизмов. На отношение к возможности зачатия ребёнка, к контрацепции, избавлению от нежеланной беременности, рождению и сохранению ребёнка в живых и воспитанию его родителями, в целом к детям, влияла религия и основанные на ней представления государства и общества об этих вопросах. Но как строго не было бы мнение церкви и законодательство государства, от детей продолжали избавляться всеми, в том числе и запрещёнными, способами. В зависимости от законодательства и общественного мнения, до общества доходила и статистика в данной области.

Например, когда не было запрета на убийство или бросание ребёнка на произвол судьбы, именно это и было повсеместно распространённым явлением и предпочиталось преждевременным родам, основанным на специфической токсической контрацепции. После того как запретили детоубийство, то тех детей, которых бы предпочли убить, -- бросали.

Закон о праве отца на убийство своего ребёнка был отменён в Риме в 374 году. Но и после этого Европе пришлось пройти большой путь, пока в 1556 году король Франции Генрих II не ввёл закон о смертной казни родителей за убийство ребёнка. Папская грамота в 1588 году к запрету на детоубийство добавила запрет на любые формы контрацепции и преждевременные роды См., например: Раннее социальное сиротство (медико-социально-психологические проблемы). Учебно-методическое пособие. М., 1994. 209 с.. Это привело к тому, что избавление от детей перешло в русло именно отказа от заботы и воспитания: увеличилось количество родов и бросания детей. Уже в IY-Y веках создавались первые приюты для детей-сирот. Дети, оставшиеся без попечения родителей, заполняют нишу социальной помощи государства.

Призрение бедных и страждущих в России было уже при Владимире Мономахе (начало правления 1114 год) и при Иване Грозном. Сироты относились к категории нуждающихся и имевших право на защиту со стороны князей и церкви Подробнее см.: Максимов Е.Д. Начало государственного призрения в России. Трудовая помощь. С-Пг., 1900, № 1, с. 41. Нечаева A.M. Охрана детей-сирот в России. М., Дом. 1994. 169 с.. К этой же категории относились и вдовы. То есть поддерживались те люди, которые были уже бедными, или чьё вновь приобретённое положение неминуемо вело к бедности. Формирование системы заботы -- это история развития собственно социального государства. Практика заботы о нуждающихся формировалась как явление дискретное, с претензией на постоянство. У государства практически никогда не хватало средств на оказание перманентной помощи и планомерной успешной работы. Однако оно брало на себя обязательство выделять средства на заботу о сиротах во время стихийных бедствий Подробнее см.: Максимов Е.Д. Начало государственного призрения в России. Трудовая помощь. С-Пг., 1900, № 1, с. 41. Нечаева A.M. Охрана детей-сирот в России. М., Дом. 1994. 169 с..

Сироты появлялись в результате стихийных бедствий, войн. Но, прежде всего, сиротами становились «незаконно прижитые дети». Православная церковь относилась нетерпимо к внебрачным связям и детям, которых называли «зазорными детьми». В 1682 году нищие безродные дети выделяются из общего числа нищих. Тем самым государство, с одной стороны, признаёт то, что дети стали нищими не по своей вине, а с другой стороны, считает, что дети достойны особой заботы. С одной стороны, общество порицало безродность, безродительство, а с другой -чувствовало свою ответственность за решение проблемы.

От внебрачных детей избавлялись: подкидывали, умерщвляли, дабы не навлечь позор на роженицу или её семью. В дальнейшем, когда для предотвращения подобной практики Пётр 1 издал указ об устройстве госпиталей для «зазорных младенцев», скорее всего, возросло число сирот, оставшихся в живых и опекаемых государством. Однако это только на первый взгляд. На самом деле, в приютах дети «сплошь вымирали» [2, с. 36].

После того, как отцы незаконнорожденных детей обязывались нести издержки на их содержание, можно предположить, что это был один из первых стимулов к тому, чтобы матери охотнее оставляли детей у себя.

И в 20 веке бедность и нужда продолжают идти рука об руку с сиротством. Кроме того, вклад в увеличение бедности, нужды и сиротства вносят широкомасштабные бедствия. Например, Первая мировая война 1917-1918 года и затем гражданская война. Во времена голода в первые годы после гражданской войны (21-22 гг.) появилась масса безнадзорных детей, своего рода социальное сиротство. О том, что в это время появилась масса беспризорных семей из детей, указывают ряд авторов [5, С. 19]. Но, с другой стороны, эти дети могли в дальнейшем вернуться и возвращались в семью. Например, в Ежегодном государственном докладе «О положении детей в Российской Федерации за 1997 год» сказано, что из-за материальных трудностей интернатных учреждений свыше 600 детей вынужденно вернулись в крайне неблагополучные по социальным показателям семьи.

К 30-м годам подавляющее число воспитанников детских приёмников всё ещё составляют круглые сироты [5, с. 21]. Страна производила сирот массовыми раскулачиваниями, репрессиями, войнами. В сталинские времена детские дома пополнялись за счёт детей репрессированных [5, с. 25].

Совершенно понятно, что во время Великой Отечественной войны проблема сиротства приобрела новое качество. Разруха и бедность, с одной стороны, и гибель взрослых как от рук врага, так и от голода. Кроме того, женщин угоняли на работы в западные страны, дети терялись во время эвакуации.

Основные катаклизмы, породившие массовую беспризорность, пришлись на время после распада Советского Союза.

Сегодня аборт разрешён, в том числе и на поздних сроках, по социальным показателям. За последние годы число абортов снизилось, в том числе и за счёт планомерной работы здравоохранения по внедрению различных видов контрацепции. Но, несмотря на снижение числа абортов, он по-прежнему носит массовый характер и остаётся основным способом планирования беременности. Из рассказа респондентки (1999 год): «У мамы, как мне сказали соседи, что у матери была какая-то болезнь и что помочь ей могла только беременность. Сколько она подпольных абортов сделала, сколько на живую прерывала беременность. Со мной в коме лежала. Пила всякую гадость, чтобы меня умертвить. Я родилась инвалидом». Низкостатусные беременные до сих пор используют токсическую контрацепцию и прибегают к криминальным абортам.

Несмотря на то, что от ребёнка можно отказаться в роддоме, детей и сегодня продолжают рожать, не прибегая к помощи специалистов, тайно, без заявления о беременности, убивать, выкидывать и подкидывать. Кроме проблем, связанных непосредственно с уходом за ребёнком, в некоторой степени, продолжает играть роль негативная реакция общества на незамужнюю беременную, мать-одиночку. Однако сегодня рождения вне брака носят массовый характер, в 1970 году 10,6% детей родилось вне брака, в 1997 -- 25,3%.Следует сделать поправку на то, что брак в некоторых случаях намеренно не регистрируется, чтобы женщина могла получать пособие большего размера. Так же начинает играть роль эффект «как все». Например, наша респондентка, Ира, живёт в общежитии, у неё двое детей от разных мужчин, замужем не была, говорит о том, что здесь, в общежитии, у всех так же, поэтому никто не осудит.

По данным опроса РОМИР, «78,3% опрошенных сказали, что женщине для того, чтобы чувствовать себя полноценной, обязательно нужно иметь детей. В вопросе же об отношении к тому, что женщина хочет иметь ребенка, не желая при этом иметь прочные отношения с мужчиной, одобрительно отнеслись 51,6% опрошенных, а 24,9% не одобрили такую позицию женщины. 19,8% россиян признали, однако, что в каждом конкретном случае все зависит от обстоятельств. Что касается того, должен ли мужчина иметь детей для того, чтобы чувствовать себя полноценным, только 29,8% опрошенных ответили, что полностью согласны с этим. Согласны с таким утверждением еще 38% респондентов. Ни да, ни нет -- ответили на этот вопрос 12,7% граждан. Не согласны с подобным утверждением 15,1% опрошенных. Затруднились с ответом 4,4% граждан».

Таким образом, четвёртая часть общества готова порицать матерей-одиночек, половина же или даже больше готовы понять и относиться терпимо.

Изменила своё отношение к внебрачным рождениям церковь, сегодня для церкви важнее, чтобы женщина родила, уж если она забеременела, но только не делала аборт. Грех аборта, как детоубийства, гораздо сильнее, чем зачатие до брака или внебрачное рождение. Говорить о массовом эффекте подобного религиозного воспитания пока не приходится, с одной стороны, потому, что вера у нас не приобрела категоричный характер: люди верят, но в той мере, насколько им удобно. С другой стороны, убеждение церкви, что контрацепция также является грехом, на сегодняшний день для цивилизации, прошедшей этап сексуальной революции, достижений медицины в деле планирования семьи (лечения бесплодия) неприемлемо. Возможно, для этого нужны более сильные стимулы и пропаганда. В третьих, низкий уровень жизни и невозможность вырастить ребёнка будет подталкивать к аборту женщин, для которых больший грех -- растить ребёнка в нищете.

Государство даёт слабые социальные гарантии малообеспеченным семьям или матерям, в то же время готово принять и воспитать подкидыша, отказного ребёнка. Женщина, родившая ребёнка, имеет массу ограничений. Во-первых, не поддерживается безработная беременная женщина. С увеличением безработицы, идёт увеличение количества женщин, которые не смогут получить работу не имея прописки. Во-вторых, если женщина не имеет прописку, она не устроится на работу, а следовательно, не будет получать пособия по беременности и родам, не будет иметь дополнительную мотивацию встать на учёт в консультацию на ранних сроках беременности. И это касается, прежде всего, неблагополучных женщин, с которыми следует начинать социальную работу как можно раньше, чтобы поддержать здоровье не только будущей мамы, но и будущего ребёнка. А также, чтобы предотвратить возможный отказ от ребёнка или нелегальное избавление от ребёнка. Практика использования социальных показаний для аборта на поздних сроках, прежде всего, обусловлена низким уровнем жизни респондентки и невозможностью содержать и воспитывать будущего ребёнка. Среди наших респонденток (воспитанниц детского дома) были такие, которые соглашались на аборт по социальным показаниям с большим риском для своего здоровья, готовы были умереть, но не оставлять ребёнка. Как правило, именно эти респондентки имели чёткую установку на то, что больший грех, чем аборт, - это отказ от ребёнка и определение его в государственное учреждение (не хотели, чтобы ребёнок получал тот же жизненный опыт). Поэтому соглашались на операцию, вызывали искусственные роды, подвергали опасности свой организм, отказывали в жизни новому существу.

Другая категория женщин ориентируются на то, что государство сможет позаботиться о ребёнке, вынашивают беременность и рожают, затем отказываются. Среди респонденток, воспитанниц детского дома были и такие, которые отказывались от первого или последующих детей. Одна молодая женщина в 1999 году продала ребёнка за пятнадцать тысяч рублей. Другой затянули сроки аборта и предлагали родить и продать ребёнка. Подобную деятельность ведут врачи-гинекологи. Значит, следует обратить внимание не на то, чтобы ужесточить запреты, а начать работу с беременной как можно раньше и не только медицинским работникам. Пока наше общество не приняло определённое решение относительно этической проблемы суррогатного материнства. Сегодня только 25.1% медицинских работников и пациентов поддерживают суррогатное материнство (35.7% пациентов), 43.3% -категорически против (37.2% пациентов). Затруднились с ответом 31.6% врачей и 27.1% пациентов. Запреты будут нарушаться до тех пор, пока будет спрос среди усыновителей получить ребёнка сразу после его рождения, а не после пребывания в детском учреждении. Для приёмных родителей важно начать заботиться о ребёнке как можно раньше. Для них так же важно знать анамнез матери, а иногда познакомиться с ней во время беременности и поддержать её психологически и материально. Пока же подпольное перераспределение новорождённых носит криминальный характер.

Елена: «Когда я пришла первый раз к начальнику (главный врач женской консультации), он мне предлагает какой вариант, давай ты родишь, а ребёнка твоего мы можем в хорошие руки за границу определить. Вот это меня ещё убило. Я видела такое по телевизору, встречала, много говорили. А здесь само, ситуация такая. Я опешила, просто не могла ничего сказать. Просто было дико, что мне такое предложили. Ты роди, а через наши руки мы сможем что-то сделать, оформить, почему бы не так. Почему ты хочешь своё здоровье подрывать?

Я опешила и не поняла сразу. Я говорю, что я не пойму, что Вы говорите. Она: «ну что, ну к чему ты подрываешь своё здоровье? У тебя будут вторые роды, преждевременные роды. Мало кто на это согласится. Тем более при такой болезни. У тебя шов может разойтись. Роди. Можно потом за границу. Ребёнок потом уйдёт в хорошие нормальные руки. Раз ты не сможешь его воспитать». Вот, мне детдомовской стало дико. Я подумала, что придётся родить и оставлять ребёнка у себя. Лучше так, чем куда-то ребёнка за границу, может там какие-то опыты. Всякое бывает. Думаю, нет».

Елена прошла через реанимацию, чудом осталась жива. Если бы она умерла, никто за это бы не ответил. Для девочек-сирот характерна и другая ситуация, их уговаривают сделать аборт, если беременность наступает в юном возрасте.

Ирина, Казань: «Встретилась с молодым человеком, вот с папашей. Потом что, работала беременная, там уж никто не знал, потом узнали, что я беременная: «давай аборт делай». Это мне уже лет 18 уже. Я ходила на работу, я что, я совершеннолетняя уже, 19-й год мне уже, 19 лет было. Я говорю: «С какой стати, всю жизнь одна жила, мне помощь-то нужна будет, чтоб мне воды кто-то принес из детей-то». Ну вот, родила. Замуж нету, он не взял, нет. Ну, ты, говорит, во-первых, там уже знали, детдомовская, сирота...

Со второй опоздала, там уже по медицинской точке вот, пока этот аборт-то. Подожди, тянули, тянули там. Я уж с 2-3 месяцев. Я уже с 2-х месяцев ходила на аборт, там все тянут, там уже поняли, что одна я воспитываю, знали уже, откуда я, что я одна ребенка... Ну что там, тянули, тянули, дотянулась я. Я не знаю, потом уж они извинились, там через юриста хотели сделать так, то же как мать оставить ребенка, но... Нет, думаю, всю жизнь буду потом, ходить -- проклинать она меня будет, ребенок здоровый родился, куда я ее, куда. Я уж прям, ну ладно, если ребенок какой-нибудь слабый там, а это здоровый, зачем... Где одна, там двое уж, что». Отказаться от второго ребёнка молодой маме предложили медицинские работники, для Ирины они -- представители государства. Со второй беременностью Ирина приобрела опыт: отказ от ребёнка стимулируется, отказаться от ребёнка легко и это не осуждается. Ирина просто устояла от соблазна облегчить себе жизнь. Однако из её рассказа можно понять, что если бы ребёнок родился больной, то она могла бы от него отказаться. Как сформировалось убеждение, что от больного ребёнка можно отказаться, а от здорового не стоит? Когда она вернулась в общежитие со вторым ребёнком, ей помогли девочки, с которыми она воспитывалась в интернате. Пока Ирина живёт на пособия и ищет работу. Два раза в год отдел социальной защиты района оказывает ей небольшую материальную помощь. В соседнем общежитии живёт Иринина однокашница, которая от второго ребёнка отказалась.

Ситуации у девочек-сирот бывают совершенно безвыходные, например, у Наташи из Барнаула, 37 лет: «Потом, когда уже лежала в роддоме, когда родила. Мне даже предлагали оставлять, что идти-то некуда. Я не знаю, идти-то некуда. Мне говорят, что оставляй, да иди». Наташа не оставила ребёнка и её поддержали девочки из детского дома.

Беременность и период ухода за ребёнком находятся не только в сфере специального законодательства материнства и детства. Беременные и женщины после родов сталкиваются с рядом законодательных ограничений, которые косвенно связаны с проблемой рождения и воспитания детей. Причём усугубляется положение неблагополучных женщин, которые не имеют родных, жильё, прописку, работу. Эти обстоятельства стимулируют женщину обращаться за помощью к государственному призрению, воспитанию детей на временной или постоянной основе. Определение младенца в дом ребёнка на первом этапе отлучает мать от ребёнка, а затем может разлучить навсегда. Далеко не все женщины за время пребывания ребёнка в государственном учреждении могут устроить свою жизнь, прописаться, найти постоянную и хорошо оплачиваемую работу. Поэтому за ребёнком могут не вернуться. Но женщина не лишена родительских прав, от ребёнка официально не отказалась, поэтому судьба ребёнка (усыновление) решаться не может. Кроме того, женщине без прописки ребёнок не возвращается. В такую ситуацию попадают женщины, приезжающие на заработки из соседних государств, вернувшиеся из тюрьмы, а также одинокие и из числа сирот (наши респондентки). В последнем случае происходит воспроизводство сиротства. И эта проблема будет напоминать о себе чаще, если учитывать, что за последние годы возросло число сирот и безнадзорных детей, не знающих, что такое нормальная семья.

После распада Советского Союза многие бывшие республики находятся в гораздо более тяжёлом экономическом положении, поэтому существуют мощные миграционные процессы нелегальной рабочей силы из ближнего зарубежья в Россию и особенно в Москву. Последние три года статистику сиротства Москвы на 4-5% стали формировать дети работниц из ближнего зарубежья: Молдавии, Украины, Белоруссии и других стран¹⁶. Женщины приезжают на заработки без документов, отказные письма пишут без паспорта. Эта проблема не нашла решения.

Сегодня ещё не оценены последствия боевых действий, которые ведутся на территории России. Хотя после «первой» чеченской войны увеличилось количество детей- инвалидов и детей-сирот.

По данным Центра Постинтернатной адаптации выпускников школ-интернатов г. Москвы, отмечают, что для девочек-сирот характерно раннее материнство: средний возраст выпускниц при рождении ребёнка 19 лет. В качестве причин называются следующие: желание иметь близкого человека, боязнь аборта, неумение предохраняться, желание сохранить подобие семьи, удержать молодого человека. Около четверти молодых матерей родили первого ребёнка от случайной связи. Среди курируемых Центром семей у 33% брак зарегистрирован (но около половины из них состоят в стадии развода); у 36% супружеских пар -- брак не зарегистрирован; 13.8% мужчина в семье не живёт, но навещает и поддерживает материально; 18.8% -- неполные семьи (одинокие мамы); 3.4% -- семьи, где у одиноких мам приходящие мужчины постоянно меняются. Только десятая часть женщин находились или находятся в декретном отпуске [xi]. Такие семьи могут стать и становятся реальными поставщиками безнадзорных детей и социальных сирот.

Дети, оставшиеся без надзора родителей, не всегда и не сразу устраиваются: возвращаются в семью, берутся на полное государственное обеспечение или передаются на воспитание опекунам. Существует деление детей на категории безнадзорных и сирот, но безнадзорные дети -- это во многих случаях потенциальные сироты, поэтому если решить проблему всех детей, которые нуждаются в устройстве отдельно от родителей, то их будет гораздо больше, чем состоит на учёте. Число безнадзорных и социальных сирот очень зыбкий показатель. Сколько безнадзорных детей, судить трудно, и безнадзорные дети «перетекают» и должны «перетекать» в некоторых случаях в категорию социальных сирот, а затем в категорию усыновлённых.

В 1997 году контингент детей, воспитывающихся в домах ребёнка, составляют:

33.9% -- из семей алкоголиков;

25.6% -- из семей с плохим материальным обеспечением;

23.8% -- из семей с асоциальным поведением; 4.7% -- дети, чьи родители находились в заключении;

11.9% -- дети-подкидыши [48, с. 40].

Таким образом, социальные сироты составляют 88.1% детей, находящихся в детских домах. Что значит семья с низким материальным достатком? Единственный ли это недостаток семьи? Единственный ли выход -- изъять ребёнка из семьи? Изъятие ребёнка из семьи -- это порождение именно современного общества. Может быть, четвёртая часть детей могла бы остаться дома, если бы в семье не было материальных проблем. Здесь показателен случай, который произошёл в Татарстане в 1999 году. Архимандрит (Захаров), наместник Раифского Богородитского мужского монастыря 1-й отец Всеволод: «Я помню хорошо, когда пришла женщина и сказала: «Возьмите у меня ребенка, он у меня погибнет, а я вам за него корову дам». Ребенка мы взяли, корову не взяли. Когда у мамы все стало хорошо, она через три месяца забрала его, и они живут и приезжают сюда на службу». В этой неполной семье смогли решить материальные проблемы, но если бы проблемы не были решены, то ребёнка оставили воспитываться в монастыре. Так же детей передают на воспитание в государственные учреждения.

Мы знаем достаточно много примеров, когда чиновники предлагают родителям или опекунам передать больного ребёнка, инвалида в государственное учреждение. Так же родителям предлагают не брать из роддома тяжелобольных детей. Представители народного образования отмечают, что сотрудники Минздрава, в чьём ведении находятся дома ребёнка, так же не заинтересованы в усыновлении детей. От численности, укомплектованности детьми, от койко-дней зависят штаты дома ребёнка, а следовательно, и судьбы детей. Здесь существенно расходятся интересы здравоохранения и образования. В одном из интервью руководитель в системе народного образования упрекает медицинских работников в том, что они не пытаются заинтересовать потенциальных родителей взять ребёнка, но, наоборот, так расписывают его болезни, что кажется совершенно невозможным воспитывать ребёнка в семье. Мы были знакомы с подобным примером в практике самой системы образования, где штатное расписание также зависит от количества детей. И в этом опять проявляется двойная роль государства в создании условий, увеличивающих сиротство, с одной стороны, и заботу об этих же детях, с другой.

Безусловно, немало случаев, когда усыновители возвращали детей в государственные учреждения из-за того, что не могли смириться или справится с недугом ребёнка. Лечение тяжелобольного ребёнка могут позволить себе очень обеспеченные и добрые люди. К сожалению, государство не в состоянии поддержать приёмных родителей в лечении детей. Например, в белгородский детский дом попал мальчик, от которого отказались родители, после того как узнали, что он заболел лейкемией, и усугубили его положение стрессом отказа. Этому мальчику, по крайней мере, повезло в том, что он попал в хороший детский дом, где можно рассчитывать на заботу.

Количество безнадзорных и детей-сирот связано не только с социальными потрясениями в обществе, но и с изменениями в социальной политике. Как под определённую социальную категорию мы создаём нишу социальной политики, и она моментально заполняется и переполняется, так и ниша социальной политики является стимулятором увеличения видимой части той или иной социальной группы. По этому поводу высказался сотрудник управления народного образования одной из областей Российской Федерации: «Я думаю, что у нас очень непродумана система приютов через социальную защиту. У нас в области открыто 5 приютов. А кроме этого, в области 4 сиротских учреждения. Людям надо работать. Они работают. Они видят пьющие семьи. Они добиваются, чтобы в районах лишали родительских прав. А надо ли это? Интернаты переполнены. Не просто переполнены, а до предела переполнены. Потому что произошёл взрыв. В три раза произошло увеличение числа детей-сирот. Мне кажется, что сегодня от системы лишения родительских прав надо переходить к другой системе. Ребёнка отбирают у родителей, но целенаправленно с этой семьёй должен работать или социальный работник или инспектор по охране прав. Потому что, отбирая у родителей детей, мы окончательно развязываем им руки и сталкиваем их в пропасть. Они ни за что не отвечают, а ведь материнский инстинкт, наверно, один из последних, и за эту ниточку, наверно, можно человека вытянуть».

Наша респондентка Надежда, выпускница детского дома, воспитывает брата, который живёт у родителей и приезжает к ней на выходные. Она, наоборот, считает, что сейчас государству ничего не нужно и государство не лишает прав родителей в отношении её младшего брата, которого поставила на ноги Надежда. Девочка ради брата ежедневно убегала в дом родителей, когда жила в детском доме.

Действительно, некоторым родителям не стоит оставлять детей, другие с радостью от них избавляются. Но есть категории родителей, которые первое время достаточно часто навещают детей, потом всё реже приходят и всё больше опускаются и совсем перестают приходить в детское учреждение. Мы слышали от своих респондентов всевозможные истории, и нередко, может быть ошибочно, сироты говорили о том, что, наверно, мать бы не спилась, не опустилась бы, если бы детей не отобрали.

Государство само регулирует количество детей в государственных учреждениях. В трудные годы таких детей становится больше, значит, статистика социальных сирот должна расти. Но, с другой стороны, из-за того, что государство не может содержать возросшее число потенциальных социальных сирот, -- не принимает всех нуждающихся или даже возвращает домой и статистика уменьшается. Поэтому количество детей, находящихся на государственном обеспечении или нуждающихся в государственном обеспечении, -- формируемый показатель.

В каждом регионе происходит обвальное увеличение выявленных неблагополучных семей. В Татарстане в течение 1998 года были лишены родительских прав 408 человек (это на 28,7% больше, чем в 1997 году), и отобрано 582 ребенка; у 68 детей родители ограничены в родительских правах (в 1997 г. -- 416 и 40 детей соответственно). Отсутствие специализированных учреждений для таких детей приводит к тому, что большинство детей, родители которых лишены родительских прав, продолжают проживать в этих семьях. Численность детей, в отношении которых в судебном порядке решаются вопросы о месте их жительства и об участии в их воспитании отдельно проживающих родителей и родственников, составляет 400 человек в год .

Ещё одна проблема - это затянувшиеся судебные дела по лишению родительских прав.

Андрей Владимирович Бабушкин, председатель правления Комитета за гражданские права, Москва, в интервью приводит примеры, когда судебные разбирательства в отношении лишения прав родителей, жестоко обошедшихся со своими детьми, велись до четырёх лет. Всё это время дети вынуждены были жить со своими родителями. Подобная практика приводит к гибели детей, их побегам из дома.

С другой стороны, если единственным решением проблемы станет изъятие ребёнка из семьи, без специальной работы с семьёй, то проблема сиротства будет только усугубляться.

¹⁷ Точно так же в 97 году из-за материальных трудностей интернатных учреждений свыше 600 детей вынужденно вернулись в крайне неблагополучные по социальным показателям семьи [48, С.42].

Действительно, опыт показывает, что, когда детей забирают из семьи и помещают в детские учреждения насильно, причиняя иногда незабываемую психологическую травму, делают это с допуском больших ошибок. Иногда отбирают детей в тех случаях, когда лучше оставить.

Наташа (27 лет, Москва): «Мне было лет 12. Это вот там женщина в детской комнате была. Такая противная. Она нас обманула. Да, она в один прекрасный день приехала и говорит, что в поликлинику надо ехать. Я поехала с ней. Мы заехали за младшей сестрой в школу. И все, а там, в приемнике, не знаю, сколько были. Больше месяца, наверное. Мать все время нас навещала. А потом в интернат нас привезли. Мы там переночевали и на следующий день сбежали оттуда домой. А потом меня в милицию привезли, туда, нас с сестрой. Привезли и заперли меня в изоляторе, чтоб я не сбежала. А я там сломала решетку и все равно сбежала. Маша, она помладше была, она привыкла».

Наташу оставили в покое, она стала жить со старой бабушкой, которой не разрешили оформить опекунство. Однако документы Наташе не вернули, поэтому в школу девочка пойти не смогла и не получила даже среднего образования. Патронаж за семьёй не осуществлялся. Государство рассудило: либо будешь учиться и жить в интернате, либо не будешь учиться вообще и живи где угодно. Сегодня у Наташи своя семья, трое детей, она считает себя счастливой матерью и женой, нигде не работает. Муж не знает, что Наташа не окончила школу. Систему призрения и деятельность органов опеки она считает совершенно неправильной, считает, что их с сестрой надо было оставить с бабушкой и поддерживать пусть такую, но семью. Забирая детей, государство оставляло пожилого человека, которому также необходимо было общение и совместное проживание.

Например, в Белгороде поняли эту ситуацию. В городе создана общественная благотворительная организация «Сострадание», которая выбрала в качестве приоритетов своей работы сохранение именно таких семей -- бабушек и внуков. Государство этим семьям помогает очень скупо, поэтому «Сострадание» поддерживает более трёхсот семей, находит для них организации (фирмы, предприятия), где директора соглашаются оказывать помощь конкретному ребёнку и берут его под опеку. Это может быть ежемесячная материальная помощь, а также специальные мероприятия к началу учебного года, к выпускному вечеру.

По России тысячи бабушек и дедушек ведут своих внуков в детский дом. Директор одного из детских домов Казани рассказывает, что приходят бабушки, живущие по соседству, и просят принять детей: кормить нечем, нечего одеть, нет возможности отправить в школу. Им объясняют, что надо оформлять документы и долго ждать решение о выдаче путёвки в детский дом. Но, в конце концов, дети начинают смотреть на родные окна из окна детского дома. Пенсия плюс пособие на ребёнка -- небольшое подспорье для неполной семьи. Однако если ребёнка передают в государственное учреждение, то государство готово на него тратить большие суммы, чем пособие родственникам.

Особенно ярко эта проблема видна в отношении детей-инвалидов. Бюджетные ассигнования на каждого ребёнка -- инвалида, содержащегося в государственном интернате, около 2500 рублей в месяц. Однако если родители решаются оставить ребёнка-инвалида дома, они получают только социальную пенсию, которая весной 1998 года составляла 300 рублей [xiii]. По мнению авторов Альтернативного Доклада в Комитет ООН по правам ребёнка, практически все, от врача в роддоме до государственного чиновника в отделе социальной защиты, настоятельно советуют родителям ребёнка с серьёзными нарушениями здоровья или развития отказаться от него, поместить в государственное учреждение [55]. Хотя следует отметить, что мы в своей практике встречались с другими медицинскими работниками, которые, напротив, уговаривали родителей оставить ребёнка дома¹⁸. Можно сказать, что в 1999 году такая стимуляция не нужна. Все детские учреждения переполнены до отказа. Пришла волна, когда очень много неустроенных детей, и государство с потоком безнадзорных не справляется. Поэтому скорее будет двусторонняя стимуляция. Экономическое положение неполных семей будет стимулировать передачу ребёнка из материально необеспеченной семьи в государственное учреждение, а с другой стороны, детские учреждения не будут заинтересованы в том, чтобы детей принять в свои стены. Ещё до 1917 года на основании расчётов был сделан вывод о том, что содержание одного подкидыша обходилось в десять раз дороже, чем предоставление матери своевременного пособия. Следовательно, передача сироты на воспитание в семью -- лучший способ его устройства. В 20-е годы была уже другая официальная точка зрения¹⁹. В 30-е годы указывалось на то, что борьба с сиротством не могла быть успешной из-за отсутствия экономической базы [xv].

Сегодня экономический эффект, помимо социального, подтверждает практика Самарской области. В области устроено на воспитание в семьи в 2.2 раза больше детей, чем в среднем по России. Мы не можем сказать о социальном эффекте, поскольку ещё нет взрослых детей-воспитанников Самарского эксперимента. На наш взгляд, говорить об удачном или неудачном эксперименте можно, учитывая мнение воспитанников-экспертов, которые могут дать оценку своему пребыванию в семьях.

По крайней мере, мнения экспертов по поводу подобного тотального патроната разделились. Сотрудники неправительственных организаций, с которыми нам довелось встретиться, безоговорочно «за» практику передачи детей в семьи, они основываются на международно-признанном принципе семейного призрения сирот. Сотрудники народного образования слишком часто встречаются с примерами, когда за счёт детей некоторые граждане пытаются решить свои материальные проблемы и патронат воспринимают как источник дохода.

Сами дети, особенно старшие воспитанники детских учреждений, относятся с недоверием к усыновлению или патронату. Некоторые дети имеют негативный опыт приёма в семьях и при возвращении в детское учреждение транслируют его. Юля, 15 лет, Барнаул: «Ну вот, помню, в классе третьем, наверное, меня хотели усыновить. Они многих перепробовали. Ну, они забрали меня к себе. Ну, я, всё, с ними. Тут они заходят.. .я только приехала, я их не знала, никого не знала, надо познакомиться, поговорить. Мне вот, например, охота было пообщаться. А они: «Иди корми кроликов, иди делай то». Ну, типа, не то, как ребенка своего личного - как домработницу взяли, хотели взять. Ну, а сейчас многие делают так. У нас девчонку усыновили, удочерили одну, вот. Она приехала туда, а у нее дочь своя есть, ее там: «Кристина, ты ложись на пол, а моя доченька будет на этом, на кроватке спать». Ну, а зачем усыновляла? Есть такие люди, конечно». В некоторых случаях дети чувствуют себя безопаснее в государственном учреждении, боятся попасть в семью, где будет разделение на «своих» и «чужих». Отторжение у ребёнка бывает от той семьи, где сразу стараются заставить работать, не дают адаптироваться, естественно влиться в хозяйственную жизнь на примере родных детей или взрослых членов семьи. Справедливо будет заметить и то, что работа в хозяйстве, особенно в деревенских семьях, детьми воспринимается по-разному. Например, в одной семье, где пять приёмных детей, приёмная мама-воспитатель пригрозила детей отдать обратно в детский дом. Четверо заплакали, а одна девочка сказала, что будет этому рада, там её никто не станет заставлять работать.

Российские граждане не берут детей на усыновление, и это одна из наиболее волнующих проблем. Факторный анализ (табл. 2) показывает, что, несмотря на то, что среди всех показателей наблюдается рост в большей или меньшей степени, процессы роста сиротства и устройства не связаны с такими видами устройства, как усыновление и устройство в детские дома семейного типа. Можно предположить, что эти процессы идут несоизмеримыми темпами и независимо друг от друга. Также можно предположить, что если бедность будет увеличиваться, а государство не будет стимулировать передачу детей на воспитание в семьи, процессы, связанные с социальным сиротством, могут нести более выраженный обратный характер -- всё больше сирот и меньше усыновлений.

В качестве основных причин сиротства эксперты называют экономические (низкий уровень жизни, низкие доходы, обнищание населения и, прежде всего, семей с детьми), а как следствие:

- невозможность использования современных методов планирования семьи;

- отказ от ребёнка, хотя бы на время и разлука матери с ребёнком в доме ребёнка;

- массовые невыплаты пособий по уходу за ребёнком до полутора лет;

- ограничения работой и пропиской в возможности получения пособий по уходу за ребёнком;

- приоритетное финансирование пребывания ребёнка в государственном учреждении, а не в семье;

- вынужденная миграция;

- боевые действия.

На основании чего можно сказать, что государство стимулирует отказ от детей. Но сегодня общество опять находится в той точке, когда нет возможности принять всех нуждающихся детей на полное государственное обеспечение.

Литература

1. Альтернативный Доклад российских НПО в Комитет ООН по правам ребёнка. Комментарии к Периодическому Докладу о реализации Российской Федерацией Конвенции о правах ребёнка в 1993-1997 гг. Москва. www.openweb.ru/pz/. 1998.

2. Гернет М.Н. Преступления гитлеровцев против человечности. М., 1946.

3. Государственный доклад «О положении детей в Республике Татарстан за 1998 год». Казань, 1999.

4. Декларация прав ребёнка. Организация Объединённых Наций. Генеральная Ассамблея. Официальные отчёты. Четырнадцатая сессия. 1959.

5. Довгалевская А.И. Семейное воспитание приёмных детей. М., 1948. Тютрюмов И.М. Законы гражданские, П.,1915, т.1, с.109.

6. Евланова В. Как построить новый дом, чтобы дети жили в нём // Медицинская газета. 24.7.98. № 59. С. 6.

7. Ежегодный государственный доклад «О положении детей в Российской Федерации. 1997.

8. Конвенция о правах ребёнка, Генеральная Ассамблея ООН, Резолюция 44/25, приложение 44 U.N. GAOR Supp.(No.49) 167, U.N. Doc. A/4/49 (1989). 1989.

9. Люблинский П.И. Охрана детства и борьба с беспризорностью за 10 лет. Право на жизнь, 1927, № 8, с. 28.

10. Назарова И.Б. Врачи и пациенты: знание закона и отношение к нему // Здравоохранение.

11. Постинтернатная адаптация как элемент социальной помощи молодёжи. Методические материалы. Выпуск 4. М., ЭКСПДиП, 1995.

12. Социальное положение и уровень жизни населения России. М.: Госкомстат России. 1998. С. 16.