Начало украинской социологии

1. Начало украинской социологии

Этот период развития социологической мысли в Украине непосредственно связан с возникновением социологии как отдельной науки. В научных кругах его называют периодом академической социологии. Начинается он с возникновения и становления социологии на Западе. Это породило определенные способы видения и модели познания социальной реальности, новые подходы, способы решения и средства реализации социальных целей, интересов и потребностей, поскольку социологические принципы, методы и концепции были уже довольно известными среди украинских научных работников.

Принято считать, что украинская социология заявила о себе в 80-х годах XIX ст. исследованиями Женевского кружка украинских ученых, работы которых печатались чаще всего в тамошнем журнале «Община».

Ученые, которые исследуют особенности тогдашней украинской социологической мысли в конце XIX ст., отмечают, что тогдашние исследования большей частью трансформировали идеи О. Конта, Г. Спенсера, К. Маркса, проявляли мало критического отношения к достояниям своих предшественников, слабо были заряжены на изготовление собственных социологических теорий, хотя отдельные оригинальные идеи они высказывали. Определяющая черта социологической мысли в Украине -- тесная взаимосвязь с общественно-политическими проблемами, с задачами утверждения национальной государственности, борьбой за независимость, национально-культурное возрождение. Специфическим признаком отечественной социологии было её самоопределение, как одно из средств создания государства, развитие национального самосознания. А первые украинские социологи были, прежде всего, общественными деятелями, а уже потом научными работниками.

Доминировало в тогдашней социологической мысли обращение к социально-культурным проблемам. Вместе с тем она проявляла заметную заинтересованность социально-политическими, экономическими аспектами.

d.Социологическая мысль М. Драгоманова

Среди ученых-исследователей украинского общества конца XIX ст. прежде всего выделяется фигура Михаила Драгоманова (1841--1895), который немало внимания уделял перспективам исторического развития Украины, возможности ее самостоятельного существования на европейской арене. Национальный вопрос он считал одним из важнейших. Основу для его решения усматривал, прежде всего, в демократизации общества, внедрении политических свобод (всенародного земского представительства с контролем над действиями исполнительной власти, неприкосновенности свободы личности, слова, обществ). По его мнению, политические и национальные интересы русского населения могут быть обеспечены только вследствие полной децентрализации управления экономической и культурной жизнью. Драгоманов обосновал тезис, по которому настоящей политической свободы не может быть при тогдашней централизации. В подтверждение этого он приводит факт: в Европе со времен Великой французской революции все перевороты именно потому и не достигали ближайшей цели, так как самодержавие королей изменялось самодержавием парламентского большинства, оставляя неприкосновенной и даже совершенствуя централизованную бюрократическую машину управления.

М. Драгоманов подвергал критике идеологию русских народников П. Лаврова, П. Ткачова, Г. Плеханова и других за то, что они в своих политических программах даже не обещали автономий другим народам в будущем. Русские революционные деятели не восприняли тогда идей Драгоманова о федеративном принципе взаимосвязи народов России. Но концепция Драгоманова приобрела широкой огласки между украинской интеллигенции, справило положительное впечатление и на Европу. В частности, ее поддерживал Э. Бернштейн.

Г. Драгоманов черпал опыт из демократических достояний европейских государств. Ему была близка социальная проблема в марксизме, но не отвергнул он и национальных основ в развитии человечества, из-за которых общество может усваивать прогрессивные достижения. Он старался наполнить идею национальности «всемирной правдой», которая помогала бы каждой нации двигаться путем исторической поступи. Национальность не может быть причиной насилия над людьми, а права лиц любой национальности должны быть равными.

Рассматривая социологию как науку об обществе, важную роль отводил сравнительному методу исследований, стараясь преподнести их к мировым образцам.

e.Социологические взгляды В. Антоновича и М. Грушевского

Известный историк, этнограф, археолог Владимир Антонович (1834--1908) использовал свои знания для изучения социальной структуры, психосоциальных типов, поведения толпы, факторов социального развития. Он одним из первых отечественных исследователей связывал название «Русь» со славянским племенем полянинов и, вопреки польским националистическим историкам, а также русской великодержавно-шовинистической историографии, указывал на ее генетическую связь с историей Киевской государственности. Именно Антонович предложил для практического употребления термин «Украина-Русь», который, по его мнению, мог не только утверждать преемственность исторического прошлого и настоящее, а и определенной мерой, самым упоминанием о старых временах оказывать содействие консолидации украинского народа, территориально разделенного между Австро-Венгрией и Россией.

Ученик Антоновича, выдающийся историк, политический деятель Михаил Грушевский (1866--1934) считал, что социальный прогресс в одинаковой мере определяется биологическими, экономическими и психологическими факторами. Значительное место в его исследованиях отведено изучению истории Украины, исторического процесса вообще, генезиса восточнославянских народов. Но особое внимание заслуживают взгляды Грушевского относительно возникновения и развития украинской и русской народностей, становления государственности в Украине и России.

До Грушевского в русской историографии общепринятой была такая схема истории Русского государства: предыстория Восточной Европы, неславянская колонизация, расселение славян, формирование Киевского государства, история, которая достигала XII ст. Потом она переходила к Большому княжеству Владимирскому, от него в XIV ст. -- к княжеству Московскому, где была начата история Московского царства, со временем империи. Из истории украинско-русских и белорусских земель, которые остались за пределами Московского царства, временами брались важнейшие эпизоды (государство Данила, формирование Большого княжества Литовского, уния с Польшей и т.п.) с приобщением к русскому государству. Эта схема преследовала генеалогическую идею -- доказать право московской династии князей, а потом царей, держать под властью не только собственные московские, а и другие, завоеванные, земли. Со временем, когда основной акцент был перенесен на историю народа, общества, культуры, данная концепция была реализована в работах из истории великорусского народа, активно использовалась для обоснования идеи Москвы как «третьего Рима».

М. Грушевский доказал, что Киевское государство, право, культура были образованы украинско-русской народностью. Владимиро-московское государство -- это произведение другой, великорусской народности. Киевский период перешел не в владимиро-московский, а в галицко-волынский (XIII ст.), потом -- литовско-польский (XIV-XVI ст.). Владимиро-московское государство не было ни наследником, ни преемником Киевского, оно выросло из своего корня, и отношение его с Киевским можно было бы скорее приравнять, например, к отношениям Римского государства с его галльскими провинциями. Поэтому это нельзя рассматривать как наследственность двух периодов в политической и культурной жизни Франции. То, что московские князья насадили в великорусские земли формы общественно-политического устройства, право, культуру, выработанные исторической жизнью Киева, не дает права включать Киевское государство в историю великорусской народности. Этнографическая и историческая близость украинской народности к великорусской не должна способствовать их перемешиванию. Предложенный Грушевским подход дает возможность последовательно представлять историю великорусской, украинско-русской и белорусской народностей, а не заслонять историю восточного славянства историей великорусского народа; не игнорировать историю белорусской и украинско-русской народностей или объединять ее с великорусской. Он настаивал на необходимости устранения эклектичного характера «русской истории», прекращения сшивания в кучу эпизодов из истории разных народностей, рассмотрения истории каждой народности в «ее генетическом преемстве с начала вплоть до сегодняшнего дня».

Во время вынужденной эмиграции (1919--1924) Грушевский создал в Вене Украинский социологический институт. Кроме издания научных работ, его сотрудники проводили лекционную деятельность. Были изданы социологические исследования М. Грушевского, В. Липинского, В. Старосольского, П. Христюка, М. Шрага, М. Лозинского. Вообще под эгидой Украинского социологического института увидели мир 13 работ, посвященных разным аспектам минувшей и современной жизни Украины. Для украинских эмигрантов были организованные безвозмездные общедоступные курсы из общественных наук. Они охватывали разнообразные вопросы социологии, политологии, политэкономии, истории: начала общественной и государственной жизни, или генетическая социология (М. Грушевский); социальные основания развития искусства (Д. Антонович); история украинской революции (П. Христюк); теория нации (В. Старосольський); государство и государственное право (М. Шраг) и др.

f.Социология В. Липинского

Значительное влияние на общественную мысль в начале XX ст. имели идеи государственности и исторической жизни Украины. Один из ведущих тогдашних ученых, историк, политолог, социолог Вячеслав Липинский (1882-- 1931), сосредоточившись на проблемах государства и права, утверждал, что жизненность каждого государства обусловлена особенностью взаимоотношений между ведущими слоями общества и народом. Эти особенности реализуются через разные типы государственного устройства -- классократию, демократию, охлократию. Наирациональнейшей он считал классократию, понимая под понятием «класс» лиц, наделенных одной общественной функцией. На этом основании к «промышленному классу» он зачислял рабочих, технический персонал, лидеров индустрии, аргументируя это тем, что объединяющие их факторы значительно более сильны, чем разногласия между ними. Это отнюдь не делает невозможной взаимную критику, свободу оппозиции. А наоборот, действуя в координатах традиционного правопорядка, они обеспечивают необходимую равновесомую между властью и свободой. За образец классократии он приводил Англию с ее традиционализмом, консервативными ценностями.

Демократию В. Липинский подвергал критике за то, что ее используют для ослабления основ дисциплины и порядка в государстве, вследствие чего государство превращается в инструмент реализации частных интересов определенных социальных групп, который способствует ее разрушению. Этот тезис он иллюстрировал событиями в Римской республике времен упадка, Франции Третьей республики, Речи Посполитой.

Малопродуктивная, по словам В. Липинського, и охлократия. В ней невозможно ни единое проявление свободы и самодеятельности граждан, а общество мало, чем отличается от военно-бюрократического ордена. Именно таким он считал цезаристично-бонапартистские государства, революционные режимы, возглавляемые монархами-самодержцами.

Настоящим источником власти, по его мнению, есть военая, экономическая, интеллектуальная силы. Олицетворением их есть «боевики» (войны), «продуценты» (состояние) и интеллигенты. А пригодными к государственному управлению есть «войны-продуценти». Интеллигенция, в связи с невозможностью контроля над средствами «материальной» (воинской и хозяйственной) силы, к такой роли мало пригодна. Но только она способная на рациональное осознание и оповещение разнообразных расположений духа в обществе, который имеет непересекающуюся ценность для удержания общественного равновесия и государственного порядка.

В национал-созидательных процессах В. Липинський тоже отводил особую роль ведущему слою как основе и вождю нации, поскольку она владеет материальной силой, моральным авторитетом, волей к власти, здоровым консерватизмом. Поручителем существования и развития нации он считал национальное государство: «без собственного Украинского Государства не может быть Украинской Нации, а без Украинской Нации не может быть на Украинской земле гражданской жизни». Где под понятием «нация», по Липинскому, охватываются все жители, граждане государства.

Признавая неизбежность и целесообразность социальных изменений, он утверждал, что только аристократия, со своим консерватизмом, способна обеспечить непрерывность социальной жизни. Так как консерватизм есть олицетворение силы авторитета, дисциплины, правопорядка, политической культуры. Этого не способна обеспечить выборная власть, которая формируется на основах выборного ценза, а не на основе таланта и добродетелей граждан.

Свои взгляды он проектировал на государство-созядательные процессы в Украине, политическим идеалом для которых считал правовую трудовую монархию в форме гетманата. А фактором, способным консолидировать украинскую нацию на базе «территориального патриотизма» -- пробуждения солидарности между всеми постоянными жителями Украины, независимо от их социального статуса, вероисповедания, этнического происхождения.

Итак, в второй половине XIX -- в начале XX ст. социологические проблемы волновали большинство ведущих украинских ученых. Но они исследовали отдельные социологические аспекты. Ощутимым был дефицит новейшей социологической методологии, системного видения социологических проблем. И все же таки в этот период сформировалась украинская социологическая традиция. Упрощенные трактаты уступали местом дифференцированным, самодостаточным концепциям. Складывался и оформлялся собственно социологический аппарат. Была начатая системная работа относительно методологии и техники исследований. Новые социологические идеи, которые прорастали в Европе, нашли и в Украине благотворную почву. Постепенно очерчивался предмет исследований отечественной социологии, чёткими становились грани, которые отделяли ее от сопредельных дисциплин.

Библиография:

1. Ковалевский М.М. Социология. В 2-х т. - Спб., 1997

2. Соціологія: Підручник для студентів вищих на­вчальних закладів / За ред. В. Г. Городяненка -- К.: «Академія», 2002.

3. Тадевосян Э.В. Социология. Учебное пособие. - Изд. 2-е, испр. И доп. - М.: Знание, 1999