Культурно – этические традиции российского предпринимательства

Федеральное агентство по высшему образованию РФ

УГЛТУ

КАФЕДРА ИСТОРИИ И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ДИСЦИПЛИН

Реферат по предмету: «Социология культуры».

Тема: «Культурно - этические традиции российского предпринимательства»

Екатеринбург 2008.

Культурно - этические традиции российского предпринимательства.

Становление дореволюционного российского предпринима-тельства имело весьма существенные специфические черты, тем более что в свя-зи со становлением новых рыночных отношений вопрос о куль-турных, архетипических особенностях духовных оснований пред-принимательской деятельности в России приобрел особую акту-альность. Какие специфические черты русской культуры нало-жили наиболее существенный отпечаток на духовный облик рос-сийского предпринимательства?

Заметную роль в формировании российской хозяйственной культуры играли ценности индивидуализма и практицизма.

Стрем-ление к обогащению, наживе выступало существенным мотивом предпринимательской и хозяйственной деятельности у любого российского (как и у английского, американского, индийского и т.п.) хозяина, не случайно оно оказалось в центре внимания ху-дожественной литературы второй половины XIX -- начала XX в. Отношение к индивидуализму и утилитаризму в их крайних, урод-ливых и преступных проявлениях было критическим, как и в любой нормальной культуре, однако к нормальной предприниматель-ской активности резко негативного отношения не было -- взять хотя бы образ Штольца у Гончарова, Привалова у Мамина-Сиби-ряка, да и Лопахина из «Вишневого сада» -- хрестоматийный об-раз «нового русского». Напротив, художественная литература и публицистика свидетельствуют о том, что Россия как бы жила ожиданием «хозяина», трезвого практичного человека, способно-го организовать экономический, материальный мир, заставить его продуктивно работать с выгодой для себя и окружающих. И русская классика дает немало образов хозяина - Костанжогло и Муразов у Гоголя во втором томе «Мертвых душ», идеальный предприниматель Осетров в «Китай - городе» П. Боборыкина, не случайно и герой войны 1812 года Николай Ростов в эпилоге «Войны и мира» предстает как образцовый хозяин. Общество испытывало естественное уважение к инициативе, деловой сметке и спра-ведливой расчетливости, восхищение отлаженным хозяйственным механизмом и приносимым им изобилием.

Бурное развитие предпринимательства в пореформенной Рос-сии быстро меняло социальную структуру и культуру общества, купечество, а вместе с ним и его ценностные ориентации начали восхождение на высокие уровни общественной значимости и престижа. Однако это восхождение было непростым. Верхушка общества - дворянство и интеллигенция - не спешили потес-ниться, чтобы уступить место «аршиннику». Стремящееся к со-циальному престижу и влиянию купечество вызывало неприязнь у традиционной элиты, даже буржуазный роман Боборыкина де-монстрирует презрение к культурной, нравственной, эмоциональ-ной неразвитости новых хозяев Москвы и одновременно - ост-рый комплекс «социальной неполноценности» преуспевающих предпринимателей.

Для того чтобы завоевать столь желаемое и необходимое при-знание в российском обществе, буржуазии оказалось недостаточ-но одного богатства и влияния. Облик «образцового хозяина» нуждался еще в каких-то дополнительных чертах. Хотя утилитар-ные установки и не были маргинальными, русская культура была далека от культа богатства и «сильной личности» самих по себе. Эти установки занимали подчиненное место в общей системе куль-туры и нуждались в оправдании, подкреплении с помощью дру-гих ценностей, имеющих более высокий статус. Что это были за ценности?

Духовные начала высшего уровня в традиционной русской культуре были связаны с православием. Как оно влияло на хозяй-ственную деятельность? Булгаков С. показывает, что в духовном контексте православия труд представал как подвиг бескорыстия и самоотверженного служения, как проявление смирения и вместе с тем деятельной, творческой силы, выхода человека за узкие рамки его индивидуального бытия. А стремление к выгоде, к мещанско-му благополучию, к обустройству своего частного социально-хо-зяйственного микрокосмоса хотя и не преследовалось, но и не становилось культурным образцом само по себе. Ему всегда тре-бовалась высшая санкция, идея, выводящая утилитарную деятель-ность за бытовые рамки, придающая ей некий духовный, нравст-венный смысл. Высшие религиозные устремления реализуются в сферах духа и ритуала, отделенных от повседневной мирской жизни. Соответственно, мирская деятельность человека не обре-ла сакральною смысла, осталась вне сферы высшей духовной регуляции. Помимо общечеловеческих установок на честность, добросовестность и трудолюбие как универсальные ценности пра-вославие не сформировало специфической хозяйственной и пред-принимательской этики. Трудолюбие как добродетель православ-ного, верующего, в том числе и монаха, было лишь одним из аскетических средств внешнего самосовершенствования, в то вре-мя как суть религиозного спасения составляло все же служение духовное.

В целом отсутствие религиозного освящения повседневной, в том числе и хозяйственной и предпринимательской деятельности, вело к обесцениванию повседневной жизни в русской культуре в целом. Недостаток повседневной бытовой культуры, ее периферийное по-ложение в системе социально-значимых ценностей, которые были присущи дореволюционной России, усугубились в период социа-листического строительства. В этот период в стране был культ труда, но это был труд - подвиг, «доблесть и геройство», которое само, по определению, предполагает временный, преходящий ха-рактер. Труд представал как бескорыстное героическое деяние -- «трудовая вахта» к юбилею или очередному съезду партии, награ-дой за который является орден или даже бронзовый бюст на ро-дине героя. Труд -- повседневность, труд -- неотъемлемая часть человеческого бытия, повседневная самореализация, непремен-ной обратной стороной которой является вознаграждение в виде достойного образа жизни, удовлетворения материальных и ду-ховных потребностей и уважения окружающих, так и не занял достойного места в общественном сознании. Разрыв между ути-литаризмом, жаждой обогащения и повседневной трудовой дея-тельностью еще больше углубился.

Отсутствие высших нравственных стимулов хозяйственной деятельности и нейтральность хозяйственных достижений по от-ношению к религиозной самореализации отчасти объясняют тягу русских купцов к благотворительности, в которой видели прояв-ление христианской жертвенности и любви к ближнему, а зна-чит, и средство «спасения души», «замаливания грехов» эксплуа-тации и стяжательства.

Получила распространение точка зрения, что безразличие православной церкви к хозяйственной деятельности не разделяло старообрядчество, якобы даже породившее рациональные установки, аналогичные протестантским. Эти гипотезы часто подкрепляются тем фактом, что старообрядческие общины действительно были весьма сильными и рациональными хозяйственными организмами и выходцы из них составляли элиту российского дореволюционного предпринимательства - достаточно вспомнить купеческие династии Гучковых, Кокоревых, Морозовых, Рябушинских, Солдатенковых и др. Однако труд и вообще мирская жизнь у старообрядцев сами по себе также не являются средством служе-ния Богу, как и у всех православных, а остаются лишь проявлени-ем аскезы, подчиненной высшему религиозному служению.

Причины большого трудолюбия и высокой предприниматель-ской активности старообрядцев можно отчасти усмотреть в том, что религиозный раскол, изоляция и самоизоляция староверов от общества произошли в такой момент, когда в народе были силь-ны ожидания близкого пришествия Антихриста и конца света. У гонимых раскольников напряженность этих ожиданий была осо-бенно высока и порождала у них стремление выделиться из об-щей массы особым благочестием, твердостью нравственных прин-ципов, безупречным следованием заповедям и традициям. В этом стремлении к нравственному превосходству над большинством также кроется одна из причин трудолюбия и предприимчивости старообрядцев, которые превратились для них в устойчивую нор-му поведения.

Социальной и политической причиной их высокой хозяйст-венной активности явилась дискриминация и гонения со сторо-ны государства. Староверы в дореволюционной России были ли-шены возможности делать политическую или военную карьеру, из всех сфер вертикальной мобильности им оставалась только предпринимательская деятельность. В российской культуре выс-шей, наиболее значимой ценностью, обосновывающей предпринимательскую активность и обеспечивающей модернизацию в конце XIX -- начале XX в., было служение высшему общественно-му и общественно-государственному идеалу. Предпринимавшиеся до сих пор попытки модернизации - при Петре I, Александре II, Столыпине -- проводились во имя «великой России», во имя того, чтобы она заняла достойное место в мире.

Собственно предпринимательская и связанная с ней благо-творительная, социальная деятельность воспринималась как долг перед обществом. Идеология служения в дореволюционной Рос-сии была структурирована: собственно государственное служе-ние было привилегией дворянства, в то время как низшие соци-альные слои и группы -- разночинцы, купечество, крестьянство -- руководствовались идеей общественного служения. Именно в этой области российское купечество быстрее всего завоевало ведущую роль.

Однако в других сферах социальной жизни было сложнее: управление страной считалось привилегией двора и бюрократии, духовная жизнь общества направлялась авторитетами из среды интеллигенции и духовенства. Экономическое же развитие не воспринималось как самоценная сфера общественного развития, и буржуазия долго не могла занять достойное место в политичес-кой жизни страны и государственном управлении. Вплоть до конца XIX в. в российской публицистике и общественной науке шли напряженные дискуссии о пригодности индустриально-капита-листического типа развития для аграрной России с ее традицион-ной соборностью. Капитализм скорее стал реальностью россий-ской жизни, чем это признало общественное сознание. Харак-терно, что В.И. Ленин начал свою публицистическую и револю-ционную деятельность с исследования «Развитие капитализма в России», в котором с помощью основательного социологическо-го анализа доказывал необратимость капиталистического разви-тия России и определяющую роль пролетариата и буржуазии в ее хозяйственной и политической жизни (из чего следовала возмож-ность борьбы за социализм).

В конце XIX в. и особенно после начала первой мировой вой-ны российское предпринимательство, промышленники, осозна-вая свою роль в укреплении обороноспособности России, загово-рили о своих правах решать ее политическую судьбу. Они осозна-ли свое служение России именно как хозяйственную деятельность, как наращивание своего собственного и общественного богатст-ва. П.П. Рябушинский на открытии Первого всероссийского тор-гово-промышленного съезда в марте 1917 г. говорил: «На нас, торгово-промышленном классе, лежит великая ответственность за наше будущее. Чтобы приступить к созидательной работе, нуж-ны определенные стимулы, нужно знать, что-то, что мы создаем, послужит на пользу всем. Работая как частные люди, -- потому что на этом зиждется наша деятельность, -- творя свое частное дело, мы в то же время творим дело и государственного стро-ительства». Обустройство экономической, материальной жизни начало превращаться в общественно значимое дело, в служение. Начался новый этап формирования в России зрелого и социаль-но-ответственного класса предпринимателей, но он был прерван социалистической революцией.

Когда сейчас говорят об этических традициях российского предпринимательства, то часто имеют в виду свойственную ему традицию благотворительности и меценатства. Помимо изначаль-ных христианских установок на благотворительность как религиозный долг помощи ближнему и проявление любви к нему, у филантропии российских предпринимателей есть и социально - культурные корни. Периферийное место хозяйственного успеха в системе ценностей заставляло желающих увековечить свое имя и заслужить уважение и признательность современников и потомков, стремиться проявить себя в других, более престижных сфе-рах деятельности. Для российского общества такими сферами были патриотическое служение, отсюда охотные и значительные по-жертвования купечества на оборону в периоды войн, а также ду-ховная и интеллектуальная сферы, к которым и стремились при-общиться преуспевающие предприниматели с помощью актив-ной меценатской деятельности, пожертвований на университе-ты, картинные галереи, музеи, архивы, научные издания и т.д. Как уже говорилось выше, о П.М.Третьякове -- основателе все-мирно известной картинной галереи -- и при его жизни, и сейчас общественность мало интересовалась его предпринимательской деятельностью.

Однако искреннее служение народу в форме благотворитель-ности еще не снимало остроту социальных противоречий, вы-званных бурным развитием капитализма. Подлинная социальная ответственность предпринимателей состоит не в обильных по-жертвованиях на просвещение народа (хотя они, безусловно, по-лезны), а в такой организации дела, которая бы обеспечивала трудящимся устойчивое имущественное положение, социальную защиту, возможности для образования и духовного роста. Лишь в начале XX в. отдельные предприниматели, главным образом пред-ставители молодого поколения, начали отказываться от меценат-ства и благотворительности в пользу непосредственной социаль-ной защиты своих рабочих. При фабриках организовывались дет-ские сады, больницы, школы и ремесленные училища, а также библиотеки, посещения театров, благотворительные концерты. Причем делалось это все не из чистой филантропии, а прежде всего из осознания потребности рачительного хозяина в дисцип-линированной, квалифицированной и социально благополучной рабочей силе. Таким образом, перед революцией в России нача-лось складывание социально ответственного предпринимательст-ва, тех отношений между бизнесом и обществом, которые харак-терны для развитого капитализма и которые лежат в основе со-временного понимания этики бизнеса. Однако нарастание иму-щественного неравенства, эксплуатации, рабочее движение и силь-ные социалистические настроения, неблагоприятные внутри- и внешнеполитические условия сделали₍этот процесс запоздалым и недостаточно интенсивным для предотвращения революцион-ного взрыва.

Какое значение имеют социокультурные традиции российского предпринимательства для современных экономических преобра-зований?

Идеологическое оформление развития нового российского предпринимательства связано сейчас в первую очередь с настойчивыми попытками утвердить в общественном сознании ценности индивидуализма и достижительности, эгоизма и потре-бительства. Однако нам представляется, что не отсутствие подоб-ных установок задерживает развитие личной деловой инициативы в современной России (они-то как раз проявляются в нашем обще-стве в избытке), а недостаточное развитие культуры повседневного труда, срединной культуры вообще, во-первых, нарушение струк-турной целостности российской культуры, во-вторых.

Шоковая терапия последних лет, обесценившая многолетние трудовые накопления основной массы народа, и спад производ-ства, лишивший миллионы людей возможности жить профессио-нальным трудом, еще сильнее углубили разрыв между повседнев-ным трудолюбием и достойным образом жизни. В то же время успешное развитие современной России требует прежде всего четкого усвоения общественным сознанием того общеизвестного еще со времен М. Вебера факта, что капиталистическое общество -- это не то, в котором все торгуют, а то, в котором все работают. Базовыми ценностями в нем являются повседневное трудолюбие и добросовестность, честность и выполнение долга, а вовсе не обогащение любым путем по праву сильного. Тем более что в российской культуре никогда не принимались идеи социального дарвинизма -- безжалостной борьбы за социальное выживание, за успех и процветание ценой подавления слабых.

Утилитаризм и достижительность так и не стали самодовлею-щими ценностями русской культуры. Они занимали подчинен-ное, периферийное место в общей системе ценностей. Социаль-ные потрясения, пережитые Россией в XX в., разрушили само-бытную структуру культуры, привели к дезориентации общест-венного сознания. В создавшихся условиях формирование ново-го слоя предпринимателей - производителей, тружеников зависит от того, какое место в духовной системе нового общества займет тот блок ориентации, который определяет мотивации хозяйст-венной деятельности.

В настоящее время отношение к свободному предпринима-тельству в обществе хотя и весьма разнородно, но все более скло-няется к его принятию, но не в примитивных, грубо - утилитар-ных формах «дикого рынка» первоначального накопления. Одна-ко главной проблемой для общественного развития является не возможное разнообразие оценок и реакций, а отсутствие нового уровня смыслов и ценностей, на котором различные ориентации могли бы взаимодействовать как разнородные элементы целост-ной системы. О необходимости формирования такого нового уровня смыслов как главной предпосылки успешных общественных преобразований говорил крупнейший специалист по теории мо-дернизации Ш. Эйзенштадт. В этом синтетическом, качественно новом, но сохраняющем позитивное значение старого ценностном пласте культуры и следует искать духовные ориентации и нравст-венные ценности нового российского предпринимательства.

Список используемой литературы.

1. Ерасов Б. С. Социальная культурология: Пособие для студентов и высших учебных заведений. - М.: Аспект Пресс, 1998.

2. Кравченко А. И. Социология: Учебник для вузов. - М.: Академический проект, 2005.

3. Маршак А. Л. Социология: Учебное пособие. - М.: Высшая школа, 2002.