Феномен новых религиозных движении и сект в российском общественном сознании: религиоведческая, конфессиональная и государственно-правовая оценка

Размещено на http://allbest.ru

ФЕНОМЕН НОВЫХ РЕЛИГИОЗНЫХ ДВИЖЕНИИ И СЕКТ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ: РЕЛИГИОВЕДЧЕСКАЯ, КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ И ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВАЯ ОЦЕНКА

Рожковский Виталий Борисович

Выделяются особенности восприятия феномена новых религиозных движений и сект в российском общественном сознании на протяжении последних трех десятилетий. Анализируются достоинства и недостатки религиоведческого и конфессионального подходов к пониманию и оценке этого феномена, дается его государственно-правовая оценка в Российской Федерации.

Ключевые слова: новые религиозные движения, секта, тоталитарная секта, традиционные конфессии, гиперсакрализация, религиозный экстремизм, религиоведческий и конфессиональный подходы, религиоведческая экспертиза.

Phenomenon of new religious movements and cults in the Russian public consciousness: theological, confessional and state-legal assessment

Rozhkovsky Vitaly Borisovich

The features of the perception of the phenomenon of new religious movements and sects in the Russian public consciousness over the past three decades are highlighted. The advantages and disadvantages of religious studies and confessional approaches to understanding and evaluating this phenomenon are analyzed, and its state-legal assessment in the Russian Federation is given.

В последние десятилетия вслед за крушением советской атеистической идеологии произошли существенные изменения в российском общественном сознании, связанные с религией и духовно-религиозным опытом. В 90-е годы прошлого столетия значительное увеличение числа граждан, причисляющих себя к традиционным для России конфессиям, сопровождалось распространением и фактически экспансией новых религиозных движений и сект. Учения и деятельность последних зачастую противоречили не только ортодоксальному вероучению православия, ислама и других религий, но и историческим духовным ценностям российского общества, носили деструктивный характер. Такое положение вызвало появление различного рода антисектантских движений и обществ в традиционных конфессиях, а также формирование определенной правовой политики государства в отношении действующих на территории Российской Федерации религиозных организаций, которая получила выражение в законодательных актах и правоприменительной практике.

Неоднозначное влияние различных религиозных организаций и объединений на социум привело к появлению целого ряда оценочных суждений и понятий, а также созданию религиоведческих и правовых экспертиз для оценки и регуляции социальной, образовательной и иной деятельности данных организаций и объединений. Указанный процесс сопровождался выработкой стратегий культурной и социальной политики Российского государства, в которых были обозначены не только определенные положительные ориентиры развития общества, но и правовые механизмы предотвращения и нивелирования негативных последствий таких явлений, как религиозная нетерпимость, оскорбление чувств верующих, религиозный экстремизм и др. При этом, несмотря на то что понятие «религиозный экстремизм» сохраняет свое проблемное содержание, экстремистская деятельность в области религии уже получила качественные характеристики и правовую оценку. Так, ст. 282 УК РФ предусматривает наказания за «действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе».

В России насчитывается довольно внушительное число последователей новых религиозных движений - более 300 тыс. Следует признать, что адепты таких движений оказывают определенное влияние на массовое общественное сознание, мнения пользователей Интернета, представителей СМИ и научного сообщества. Кроме того, у ряда организаций имеются влиятельные правозащитники.

В светской религиоведческой науке, в конфессиональной среде, правотворческой и правоприменительной практике сложились своеобразные подходы к пониманию феномена новых религиозных движений и сект. Причем если в религиоведческой литературе вместо понятия «секта» чаще употребляются такие нейтральные (безоценочные) категории, как «новые религиозные движения», «нетрадиционные религии», «харизматические движения», «новые религиозные группы», то в общественном сознании новые религиозные организации и объединения больше воспринимаются как секты со всеми негативными значениями этого явления.

Сегодня сохраняется насущная потребность в научной и объективной информации о том или ином религиозном объединении, особенно о новых религиозных движениях (далее - НРД). С одной стороны, можно согласиться с тем, что «при квалификации тех или иных религиозных групп и религиозных субкультур в качестве “экстремистских” надо быть предельно осторожными, так как часто их необычность, инаковость провоцируются институциональными (“традиционными”) конфессиями» [1]. С другой стороны, НРД получили развернутую критическую оценку, в том числе благодаря миссионерской и просветительской деятельности Русской православной церкви. Так, по мнению протоиерея Дмитрия Смирнова, «государство и народ в их нынешнем духовном состоянии не смогли адекватно отреагировать на агрессию сект» [2, с. 9]. При этом многие секты к моменту появления первых критических систематических обзоров их деятельности, а также законодательных инициатив по ее ограничению (т. е. ко второй половине 90-х годов прошлого столетия) уже завоевали прочные позиции в определенном социальном сегменте, получив поддержку и от ряда правозащитных организаций. Последующая реакция общественного сознания на деятельность сект оказалась отчасти фрагментарной и ситуативной. О.Ю. Жуковец убежден, что экспансия и относительно успешная деструктивная деятельность НРД стали возможными «благодаря, во-первых, неосведомленности... широких слоев нашего общества относительно деструктивного характера данных религиозных новообразований, и, во-вторых, это стало следствием общего мировоззренческого и ценностного кризиса отечественного общества. В целом к середине девяностых годов в нашей стране сложилась. тревожная ситуация, напрямую угрожавшая общественным интересам» [3, с. 51-52]. Разнообразные СМИ и Интернет предоставили сектам широкие возможности для манипуляции общественным мнением, что привело не только к столкновению различных взглядов, но и «сетевым войнам» между адептами сект и их оппонентами и критиками. Как отмечает О.Ю. Жуковец, усилиями сектантов сформировалось такое выгодное для них искусственное явление, как «манипулятивная неоднозначность общественного мнения» [3, с. 58], когда всякое «иное» (критическое) суждение о секте контролируется и принципиально не разрушает ее образ. Между тем если общественности становятся известны негативные факты о секте, например принуждение к проституции или сексуальные эксплуатация, оценка ее деятельности приобретает однозначно отрицательных характер.

В такой ситуации нельзя говорить о том, что опасные для общества перспективы размывания НРД духовно-мировоззренческого пространства сегодня совершенно преодолены. В связи с этим важное значение приобретает государственная религиоведческая экспертиза деятельности НРД, осуществляемая квалифицированными специалистами, обладающими глубокими религиоведческими знаниями и опытом. Следует иметь в виду, что на основании религиоведческой экспертизы любое религиозное объединение может получить отказ в государственной регистрации или запрет на осуществление своей деятельности. Так, в 2017 году решением Верховного Суда РФ секта «Свидетели Иеговы» была признана экстремистской и запрещена на территории России.

Отметим, что согласиться с простым изменением названия всех организаций, именуемых ранее «культ» и «секта», в НРД не позволяют достаточно распространенные случаи их деструктивной для общества деятельности. Это связано с тем, что если все подобные религиозные организации будут автоматически переименованы в НРД независимо от их сходства с явлением, которое при конфессиональном подходе обозначалось терминами «культ» («деструктивный культ») или «секта», то будет упущена возможность критической оценки их деятельности. Кроме того, НРД -- это не просто «новые» организации, т. е. недостаточно определять их по хронологическому критерию (как возникшие, например, не ранее 6070-х годов XX столетия). «Всегда в число НРД попадают такие религиозные группы, которые, помимо, так сказать, новизны хронологической, обладают еще и некоторой качественной новизной, т. е. они довольно существенно отличаются от тех религий и конфессий, что нам были известны прежде, и не являются ни новыми структурными подразделениями “старых” религиозных организаций, ни группами, отколовшимися по каким-то причинам от существовавших до этого» [4, с. 82]. Наличием качественной новизны действительного содержания НРД объясняется введением английским социологом А. Баркер в научный оборот термина «новые религиозные движения», позволившего характеризовать и те религии, которые возникли ранее событий середины прошлого столетия, в частности в первой половине XIX века, и при этом значительно отличались от привычных христианских конфессий своим вероучением и культовыми традициями.

В понятии НРД характеристика «новое» может относиться к изменениям в учении о вере, нравственном поведении их последователей, социальных взаимоотношениях, культовой практике, роли авторитетных представителей и т. д. или к указанию недавнего времени их появления. Во втором случае речь идет о популярном в религиоведческой науке историческим подходе, который учитывает не только религиозные нововведения в учении и религиозно-нравственном опыте, но и исторические обстоятельства генезиса религиозных движений. Их типичными особенностями обычно являются: отсутствие укорененности вероучения в исторических традициях и ценностях народа, страны или отдельного региона; характер приобщения к той или иной вере; определенный харизматический статус лидеров; их адепты являются верующими в первом поколении и др. Следуя данному подходу, необходимо признать, что наиболее общими историческими обстоятельствами появления и развития НРД выступают как разочарование в вероучении традиционной (господствующей) конфессии или ее социальной организации, так и недовольство конформистскими настроениями в среде верующих - приверженцев основных религий.

В современной религиоведческой науке присутствует и социально-психологический подход, который начал развиваться в последние десятилетия и связан с интенсивным распространением экс НРД в современной России. «В начале 1990-х годов видным российским представителем социальной психологии Е.Н. Волковым впервые переведены на русский язык труды ведущих иностранных специалистов так называемого “антикультового движения”, достигших серьезных результатов в изучении НРД на Западе. Созданная методологическая база используется в настоящее время для исследования НРД в России» [5]. В социально-психологическом подходе предметом анализа НРД выступают психологические особенности поведения их адепта. Изучаются такие его социально-психологические особенности, как эмоционально-мотивационная составляющая, основанная на верованиях, образе жизни и моральных ценностях адепта НРД, стратегии и методы воздействия НРД на личность и общество, способы пропаганды, используемые лидерами НРД, и деструктивного воздействия движения на психологическое состояние человека, характер психологического насилия (ущемления личной духовной свободы), нивелирования критического мышления и самооценки и др. Отметим, что в рамках социально-психологического подхода при определении содержания деятельности НРД получаем (в отличие от объективистского исторического) качественные характеристики этого явления. Действительно, зачастую психологическое состояние адептов НРД, проявляющих себя в качестве сект, приводит к вполне диагностируемым психическим расстройствам и, как следствие, к различным формам деструктивного поведения. Причем жертвами становятся не только сами адепты сект, но и зачастую их основатели.

Придерживаясь социально-психологического религиоведческого подхода, ранее нами уже отмечалось, что деятельность сект является выражением неаутентичной гиперсакрализации общественного сознания и связана «с утратой Предмета религиозного сознания и разрушением его целостности» [6]. Речь идет об опыте «расщепленного религиозного сознания, для которого характерно жесткое разделение на “свой“-идеальный и “чужой“-отрицательный духовный опыт» [6]. Таким образом формируется пропаганда исключительности и превосходства, где проявления «чужого» духовного опыта воспринимаются резко негативно, им отказывается в статусе сакральности, что роднит сектантский менталитет с сознанием современных сообществ, осуществляющих акты высмеивания и оскорбления чувств верующих, допуская десакрализирующие верования акции как непосредственно в храмах, так и в информационной среде. В основе неаутентичной гиперсакрализации находится не служение религиозному Предмету, а стремление получить максимальную власть над другими людьми ради того или иного вида их эксплуатации, а фактически - осуществления над ними психологического насилия.

Конфессиональный подход представляет собой изучение новых религий и религиозных движений в их соотнесенности с традиционными духовно-религиозными практиками. Преимуществом такого подхода является наличие четких ориентиров исследования, выявления сущностных характеристик НРД как следствия нарушения целостности существующей религиозной традиции. В России, где культурообразующей религиозной традицией можно считать православие, данного подхода придерживаются такие православно-ориентированные ученые, как митрополит Илларион (Алфеев), А.Л. Дворкин, протоиерей Д.Н. Смирнов, диакон А. Кураев, иерей Д.А. Сысоев, протоиерей О.В. Стеняев и др. Здесь «НРД рассматривается как религиозная группа, отколовшаяся от господствующего в обществе религиозного направления, и раскрывается через понятие “секта”» [5]. Отметим, что долгое время устоявшегося понятия «секта» в православном богословии не существовало и, следовательно, присутствовала «понятийная неопределенность этого слова в русском богословии» [7]. В связи с этим ряд содержательных характеристик «сектантства» во многом перекликались с понятием «ересь», известным со времен патристики и характеризующим сообщество, исповедующее учение и образ жизни, искажающий ортодоксальное (церковное) христианство. Согласно определению современного богослова В.М. Чернышева, секта -- это отделившее себя «от единства Православной Церкви религиозное общество, которое имеет... отличное от нее учение, богослужение, устройство и живет отдельной самостоятельной жизнью, стремясь осуществить в своей замкнутой среде религиозные идеалы» [8, с. 5].

С точки зрения конфессионального понимания объективистский (светский) исторический подход к толкованию НРД не учитывает, что на протяжении двух тысячелетий развитие цивилизации (особенно европейского общества) происходит вследствие определяющего влияния христианства, а в последние столетия под знаком активного противостояния христианским духовным ценностям. Во многом возникновение и развитие НРД вызваны, с одной стороны, трансформацией западной христианской культуры позднего времени, продолжающимися процессами секуляризации и кризиса в массовом сознании христианских ценностей, а с другой - увеличением внимания к религиозной жизни. В социологической и религиоведческой (светской) литературе присутствует определение секты как нетрадиционного для данного культурного региона общества верующих, противопоставляющего себя сложившимся религиозным и культурным традиция. Такое определение с точки зрения конфессионального подхода является слишком общим, не отражающим деструктивной сути сект, само появление которых связано с определенным отрицанием христианских традиций и основанных на них гуманистических ценностей.

В богословской литературе в содержание понятия «секта» включается характеристика «закрытости» [2, с. 44], подчеркивающая не только особенный социальный характер сектантского сообщества, но и социально-психологические свойства сознания ее адептов. Кроме того, следует включить в определение «секты» такое ее существенное свойство, как тоталитарность сознания адептов. Последнее доказывается в психологических исследованиях, например, американского психиатра Р. Лифтона [9]. Секту отличает жестко руководимая структура, закрытый характер внутреннего круга сообщества, эскапизм, наличие авторитарного харизматического лидера. Сектанты используют неустойчивое и уязвимое духовное и психологическое состояние жизни наших сограждан (отчего, в частности, происходит неумеренный радикализм неофитов, эксплуатируемый лидерами секты, превращение НРД в социальный «резервуар» порочных наклонностей лидера), а также прибегают к нарушению существующих законов. Так, можно обратить внимание на характерное для сектантских сообществ злоупотребление, граничащее с преступным действием, состоящее в желании завладеть всем имуществом и финансовыми сбережениями новых адептов.

Несмотря на то, что до сих пор не сложился общепризнанный единый подход к пониманию феномена НРД, актуальным является проведение его комплексного исследования. Опыт интегрального определения данного феномена представлен С.В. Гладышевым, который относит к нему «религиозное объединение верующих одного поколения, исповедующих качественно новое вероучение, основанное на измененных положениях традиционной религии, противопоставляющее себя любым формам религиозных объединений, интегрированное в систему социально-политических коммуникаций общества, но не имеющее в настоящее время массовой поддержки населения» [5].

Вероятно, деятельность активистов антикультового движения, различных антисектантских духовно-просветительских центров, а также факты экстремистской деятельности целого ряда НРД повлияли на формирование государственно-конфессиональных отношений в 90-е - начало 2000-х годов в России. Следствием этого стали изменения в законодательстве (например, принят Федеральный закон от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях») и формирование системной религиозной правовой политики в Российской Федерации, в рамках которой поддержку получили традиционные для России конфессии (прежде всего, православие) и культивируемые ими в общественной жизни страны духовные ценности. Сегодня деятельность НРД (сектантских организаций) ограничивается, а так называемые тоталитарные секты или деструктивные культы запрещаются, участие в них может повлечь уголовную ответственность. Употребление понятий «секта» и «тоталитарная секта» в отечественной правоприменительной практике вполне допустимо и легально.

Отдельный вопрос - религиоведческое и правовое определение негативных явлений, связанных с деятельностью НРД. Печальные примеры из российской действительности 90-х годов прошлого века свидетельствуют, что нейтрально относиться к НРД, мотивируя это общим светским характером государства или размытостью существующей научной терминологии, без какого-либо контроля и религиоведческой экспертизы (включающей в себя комплексный анализ понятия НРД), неприемлемо и опасно для жизни современного социума. В частности, никак нельзя согласиться с мнением, что государство не должно определять в правовом поле свою религиозную политику в отношении НРД и каким-либо образом ограничивать миссионерскую деятельность нетрадиционных религиозных объединений с экстремистскими элементами вероучения.

Литература