Праздник и сакральное: ретроспектива

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Праздник и сакральное: ретроспектива

В.В. Кибалко, С.Н. Борисов

Белгородский государственный национальный исследовательский университет. Белгородский государственный институт искусств и культуры

Работа направлена на выявление причин оскудения содержательной основы современного праздника. Для их выяснения авторы обращаются к наиболее сакрализованной эпохе архаике. В статье характеризуются понятия «праздник» и «сакральное», рассматривается связь сакрального и празднеств через призму древнего общества. Выявляются отличительные черты архаичного праздника, его закономерности и особенности, главной из которых является мифологическая основа. Авторы, обращаясь к исследованиям Р. Кайуа и М. Элиаде, рассматривают как сам феномен архаического праздника, так и феномен сакрального в нём, затрагивая такие константы праздника, как время и пространство. Проведённая работа помогает осмыслить, какие именно факторы повлияли на тотальное снижение ценной содержательной основы праздника современной эпохи.

Ключевые слова: праздник, сакральное, миф, время, пространство, эксцесс, архаика.

Vasilisa V. Kibalko, Sergey N. Borisov 'Belgorod State National Research University, The Ministry of Education and Science of the Russian Federation, Belgorod, Belgorod Region, Russian Federation. Belgorod State Institute of Arts and Culture, Belgorod, Belgorod region, Russian Federation. FEAST AND SACRED: RETROSPECTIVE

Main meaning of this article is aimed at identifying the causes of impoverishment of the content basis of the modern holiday. The authors apply to the most sacred era the archaic to understand the reasons of decrease festive sense. In that work is given definition the concepts of “holiday” and “sacred”, being considered the connection between the sacred and festivities through the prism of ancient society. Article is detect the distinctive features of the archaic holiday, its laws and particular qualities, the main of which is the mythological basis. The authors, referring to the research of R. Caillois and M. Eliade, consider both the phenomenon of the archaic holiday and the phenomenon of the sacred in it, affecting such holiday constants as time and space. The work carried out helps to comprehend exactly which factors are influenced to the total decrease of the semantic basis of the feast of the modern era.

Keywords: feast, sacred, myth, time, space, excess, archaic

С каждым годом смысловая ценность современных празднеств стремительно снижается, праздник становится «пустым», несмотря на свою многомерность и обилие функций, деформируется и искажается. С целью выявления причин стремительной деградации содержательной стороны праздника в текущий период авторы статьи проведут исследование в той части времени, где праздник был вместилищем особого, сакрального смысла, в древности.

Праздник вневременное явление, присущее любой культуре, продолжающее выступать в качестве одной из наиболее важных сторон жизни общества, регулирующих его адекватную жизнедеятельность. В архаичные времена он выступал не только в качестве необходимого отдыха после трудовых работ, но прежде всего как особое магическое действо, которое имело влияние на будущее народа; как портал в другой потусторонний мир.

Религиозные воззрения архаичного общества, в основе которых лежат мифы, фетишизм, тотемизм и анимизм, составляли также и основу празднеств древности. Праздник прошлого неразрывно связан с мифом (особой формой сознания древнего человека, сопряжённой со знанием о мире) часто в его пределах воссоздавалась мифологическая первоситуация [1, с. 6]. В. Топоров придерживался мнения, что «для архаичного мифопоэтического сознания всё, что есть сейчас, результат развёртывания первоначального прецедента, экспликация исходной ситуации в новые условия “оплотняющегося” космологического бытия» [9, с. 11]. Другими словами, в данной концепции мифособытия представляют собой проигрывание одной и той же ситуации миротворения, а герои являются вариантами бога-творца. Результатом этого становится то, что миф обрастает «плотной, наглядной и тотальной сетью отождествлений с правилами переходов (трансформаций) от одного события к другому, от одного героя к другому» [9, с. 11], а сознание древнего человека «затачивается» под перманентную необходимость решения совпадений микрои макрокосма, мира и человека, а также сопряжённых с этими тождествами проблем.

По мнению К. Хюбнера, «одним из, пожалуй, типичнейших для мифа жизненных проявлений выступает праздник. И наши сегодняшние праздники и торжества, имеющие, за редкими исключениями, религиозное происхождение, обладают равным образом и мифическими корнями, поскольку восходят к языческим обрядам наших предков» [10, с. 171]. В. Агарков придерживался точки зрения, согласно которой именно миф является осью, объединяющей все элементы праздника и придающей ему такие особенности, как магическая связь с ушедшими поколениями [2], расширение и изменение реальности, сакральный смысл. Базируясь на мифе и религиозных воззрениях, праздник, справляющийся в мифологическом пространстве, проигрывает мифологемы, возвращая их к жизни путём прямых параллелей, и в то же время возрождает реальный мир. Если придерживаться мифоосевой позиции, то можно прийти к выводу, что отсутствие мифологической основы в празднике рождает беспорядочность и приводит к обеднению культуры, мифологическое же ядро делает праздник особым сакральным действом.

Понятие «сакральное» в трактовке А. Забияко представляет собой «важнейшую мировоззренческую категорию, выделяющую области бытия и состояния сущего, воспринимаемые сознанием как принципиально отличные от обыденной реальности и исключительно ценные» [4]. Д. Пивоваров называет сакральным «всё то, что относится к культу, поклонению особо ценным идеалам» [8, с. 757]. Сакральным является всё входящее в категорию освящённого, святого, заветного. Оно выступает противоположностью светского, профанного, мирского [8, с. 757]. Таким образом, как мы видим, понятие «сакральное» тесно сопряжено с чем-то иррациональным и религиозно-мистическим.

Жизнь древнего человека была условно поделена на две области: профаническую и подлинно ценную. К первой относилось всё связанное с бытом и ежедневной рутиной, а ко второй всё то, что было важно для высших сил, то, что было сакрализовано. Важно отметить, что именно сакральное отвечало за правила организации пространства и времени двух важнейших компонентов праздника. М. Элиаде считал, что пространство и время древнего человека неравномерно и пунктирно: «Есть периоды Священного Времени. Это время праздников. С другой стороны, есть мирское время, обычная временная протяжённость, в которой разворачиваются действия, лишённые религиозной значимости» [11, с. 283]. Среди характеристик времени праздника его особая повторяемость: праздничное время способно неизменно воспроизводиться веками, так как это время создано высшими силами во время их деяний и именно они транслируются праздником. Древний праздник возникал в месте пересечения объективной реальности с реальностью мифической, в этом особом «место-времени» («хронотопе», по М. Бахтину [3]) наступал момент проигрывания мифа. «Праздник это не церемония “в память” о каком-либо мифическом (следовательно, и религиозном) событии, а его восстановление в настоящем» [11, с. 289].

Празднику отводилась ключевая роль в жизни архаичного коллектива, так как именно он являлся материальным отображением религиозных воззрений, воплощением мифологии, вмещал в себя священнодействия, объединял коллектив, сплачивая его, показывал подлинную картину жизни с ценностными ориентациями, актуальными проблемами; решал насущные, первоочередные проблемы общества, в какой бы плоскости они ни лежали реальной или мифологической. В праздниках и их обрядово-ритуальных комплексах оживала «мифологическая память о прошлом, происходила наглядная актуализация мифических сюжетов, их применение к настоящему» [6, с. 231].

Говоря о празднествах древности, можно отметить, что они представляют собой уникальный культурный сплав, основанный на мифе, событийности, глубокой религиозности, аграрном календаре, обрядово-ритуальном комплексе и тому подобном. В результате этого смешения праздник представлял собой некое заклинание, главной функцией которого было обеспечение жизнедеятельности общества; и именно поэтому праздник древности неотделим от своего сакрального ядра.

Р. Кайуа, исследуя феномен сакрального, не единожды возвращается к празднику и утверждает, что последний «предстаёт как актуализация первых времён мироздания, время изначальной эры великого творения, когда все вещи, живые существа, социальные институты сложились в своей традиционной и окончательной форме» [5, с. 223]. Философ настаивает на том, что праздник является ярчайшим противопоставлением будням: тихую и спокойную рутину сменяет мощный яркий поток экзальтации, усиливаемый религиозностью, нуминозностью (опыт осязания присутствия некой сверхсилы), эксцессами. Для того чтобы праздник действительно стал «дверью в другой мир», стадия предпраздничных приготовлений предполагает не только бытовую подготовку ритуальной пищи, специального места и прочего, но и жёсткий пост кроме традиционных пищевых и физиологических воздержаний, вводятся дополнительные ограничения и запреты, касающиеся поведения. Однако временные лишения необходимы для того, чтобы сделать праздник на самом деле невероятным, потусторонним действом: строгие, проводимые по всем правилам торжественные обряды, посвящённые божественному, и многозначительные ритуальные действа перемежаются с неистовой радостью, дикими игрищами и неумеренностью во всём. Архаический праздник создавал особые эксцентричные условия, исполненные ритуальной хаотизацией, искажениями и смехом, в противовес которым и одномоментно с которыми он наполнял созидающей энергией, а через ритуальные таинства порождал высокие духовные чувства. Только в празднике дозволены абсолютные крайности: отменяются законы обычной жизни, разрешены и одобряемы брань, разрушения, воровство и побоища [3], которые в данном случае являются проявлением охранительной магии, строящейся на принципе: «Если это сделаем мы, то этого не сделают высшие силы», а на первый план выходит заразительная эмоциональность, групповое объединение. Участники архаического праздника стараются съесть и выпить как можно больше, исполняют специальные ритуалы, танцы, жертвоприношения всё это призвано сыграть роль повышения качества сельскохозяйственной деятельности (богатый урожай, плодородная почва, увеличение числа приплода). Главными лицами на празднествах становятся в основном служители культов и ряженые, являющиеся воплощениями божеств или прародителей. Разгул и эксцессы, в случае праздников, призваны обеспечить обновление жизни и её новую мощь. «В обществах, где праздники не рассеяны по всему циклу трудовой жизни, а сгруппированы в настоящий сезон праздников, ещё лучше видно, насколько эта пора фактически образует собой период преобладания сакрального» [5, с. 220], отмечает Р. Кайуа и резюмирует, что праздник представляет собой особое время - время обновления и восполнения сил для жизни, наступающее в самый разгар кризиса сезона и необходимое для продуктивной работы в новом цикле.

С течением времени и развитием множества факторов, таких как государственность, ремесленничество, расслоение общества и других, жизнь становится всё упорядоченнее, а праздник всё мельче: возможность длительного нарушения привычного уклада жизни грозит экономическими потерями, воззрения изживают себя, хаос перестаёт быть уместным, празднества становятся локальней и уже не охватывают всё окружающее пространство, а обилие общественных забот не позволяет уделять сакральному столько внимания, сколько было отведено в прошлом. Жизнь общества меняется: индивидуализируется человек максимально пытается отгородиться от всего, что его окружает; рационализируется люди стараются абстрагироваться от того, что им не совсем понятно, забывают о своём мифологическом прошлом. Результатом этого становится постепенная фрагментация сакрального, которая в конечном счёте, при разделении духовных и светских институтов, начинает вырождаться. «Утрата сакральности характеризует весь опыт нерелигиозного человека в современных обществах. Вследствие этого современный человек ощущает все более серьёзные затруднения в понимании масштабов бытия и ценностей религиозного человека первобытных обществ» [11, с. 256], отмечает М. Элиаде. На смену празднику приходят отпуска, которые заменяют праздник только в функции отдыха от работы, в основном же они несут, скорее, радикально противоположные архаичному празднику настроения разъединяют общество, расслабляют его, замедляют, помещают в обстановку инертности и пустоты.

Стоит, однако, отметить и то, что, наряду с деструктивными процессами, в современной культуре всё же существуют глубоко осмысленные обрядово-ритуальные наполнения празднеств, как пришедшие из древности и обретшие новый смысл, так и новые. Сейчас можно наблюдать дальнейшее усиление интереса к православию, что способствует прогрессивному подъёму праздников религиозной направленности, которые, в свою очередь, являются важной частью современной праздничной культуры и одновременно ярчайшими представителями сакрально наполненных празднеств. Необходимо отметить, что религиозные праздники отмечаются не только верующими, но и теми, кто не верит в божественные силы. Особо это применимо к христианству рождественские и пасхальные праздники справляются на государственном уровне более чем в пятидесяти странах мира, и многие участники так называемой светской части этих празднеств не являются верующими, а просто находят обрядовую и внешнюю их составляющую привлекательной и интересной. Этому во многом способствует и массовая культура, делающая эти празднества своеобразным брендом.

На территории России проживали и проживают народности, имеющие разнообразные вероисповедания. Христианская вера, ислам, иудаизм, буддизм и многие другие религии существуют в Российской Федерации бок о бок, каждая из них имеет свои праздники и обрядово-ритуальный комплекс. Наиболее распространённые праздники в современном российском обществе православные, среди них наиболее известны Рождество, Крещение и Пасха. Они же являются наиболее популярными святочный комплекс, пасхальные переходящие праздники (праздники, не имеющие фиксированной даты), а также соблюдение расписания масленичной недели (Масленица народный праздник, который успешно вписался в христианский календарь, став логичным предшествием Великого Поста) переживают период возрождения старых традиций и появления новых. В республиках с тюркоязычным населением, в некоторых северных и кавказских регионах доминируют праздники ислама.

Религиозные празднества в России не просто популярны, они зачастую выступают как истинно народные, а иногда и как государственные. Имея богатую историю, они продолжают развиваться, пробуждая у народа интерес к культуре и вере. Именно они продолжают являться своеобразным оплотом традиций в них сохранились смыслы, обряды и ритуалы, тексты песен (молитв, заговоров и тому подобного), модели поведения и многое другое. На примере Белгородского государственного национального исследовательского университета можно проследить, как христианские традиции, возрождаясь, активно входят в жизнь социума: новые здания и объекты, а также реконструированные помещения обязательно освящаются; крупные празднества (в том числе светские День знаний, День рождения университета, День российского студенчества и другие) сопровождаются богослужениями; в традиционном праздничном шествии, открывающем учебный год, присутствуют представители духовенства; «Студенческая пасха» отмечается очень масштабно и охватывает все вузы области, справляется святочный комплекс. Также на постоянной основе вуз тесно сотрудничает с Марфо-Мариинским сестричеством милосердия и Белгородской православной духовной семинарией, регулярно проводятся тематические просветительские мероприятия.

В результате проведённого исследования можно сделать вывод, что главным фактором, повлиявшим на десакрализацию праздника, является трансформация мифологической основы и её измельчание. Причины этого феномена сопряжены с такими категориями, как государство, расслоение общества, экономика, развитие культуры развлечений и другие.

Снижение сакральности праздничной культуры современности говорит об измельчании творческого и духовного начал, серьёзных изменениях в ориентирах общества и его моральном облике, накоплении деструктивной энергии, которая не имеет контролируемого выхода (пожалуй, единственной адекватной альтернативой праздничному беспределу могут послужить только игры). Вместе с тем, однако, сохраняются и сакрально наполненные праздники в основном религиозные, главными примерами которых являются христианские празднества.

Праздник представляет собой концентрированную культуру, является отражением истории. Вместе с тем праздник постоянно обновляется и трансформируется, помогает не только усваивать традиции, но и выстраивать картину мира. «Полноценное знание и понимание праздника невозможно без изучения его истоков» [7, с. 28-29], потому люди, ратующие за возрождение культуры (углубление ценностного содержания и знание своего прошлого), вместилищем которой и являлся праздник, должны заострить своё внимание на изучении этого явления, веками формировавшего современность: обряды и ритуалы, песни и танцы, пословицы, поговорки, заклички, загадки и многое другое, что взросло и сохранилось доныне именно благодаря празднествам. Человек до сих пор продолжает нуждаться в празднике, ощущая его недостаток не только в качестве атрибута веселья, но и в особом состоянии междумирья, которое помогает прикоснуться к той таинственной силе, которую он несёт.

Литература

праздник религиозный культура

1. Абрамян Л. А. Первобытный праздник и мифология. Ереван: АН АрмССР, 1983. 232 с.

2. Агарков В. И. Миф, ритуал, праздник: взаимосвязь традиций // Культура народов Причерноморья. 2001. №21. С. 185-190.

3. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. Москва: Эксмо, 2015. 640 с.

4. Забияко А. П. Сакральное // Большой толковый словарь по культурологии [Электронный ресурс] / под ред. Б. И. Кононенко.: http://cult-lib.ru/doc/dictionary/culturology-dictionary/fc/ 8Іоуаг-209-1.і4ш#2ад-1059

5. Кайуа Р. Миф и человек. Человек и сакральное. Москва: ОГИ, 2003. 296 с.

6. Мелетинский Е. Поэтика мифа. Москва: Азбука-Аттикус, 2017. 254 с.

7. Орлов О. Л. Российский праздник как историко-культурный феномен: автореферат дис на соиск. учён. степени доктора культурологии: 24.00.01 / Орлов Олег Леонидович. Санкт-Петербург, 2004.

8. Пивоваров Д. Сакральное // Современный философский словарь / под ред. В. Е. Кемерова. Москва: Панпринт, 1998. С. 757.

9. Топоров В. Н. О ритуале // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. Москва: Наука, 1988. С. -61.

10. Хюбнер К. Истина мифа. Москва: Республика, 1996. 448 с.

11. Элиаде М. Миф о вечно возвращении. Москва: Ладомир, 2000. 414 с.

References

1. Abramyan L. A. Pervobytnyy prazdnik i mifologija [Primeval holiday and mythology]. Erevan, Published by AN ArmSSR, 1983. 232 p. (In Russian)

2. Agarkov V. I. Mif, ritual, prazdnik: vzaimosvyaz' traditsiy [Myth, ritual, holiday: the relationship of traditions]. Kul'tura narodov Prichernomor'ya [Culture of the peoples of the Black Sea]. 2001, no 21, pp. 185-190. (In Russian)

3. Bakhtin M. Tvorchestvo Fransua Rable i narodnaya kultura srednevekovya i Renessansa [Rabelais and His World]. Moscow, Publishing House “Eksmo”, 2015. 640 p. (In Russian)

4. Zabiyako A. P. Sakral'noe [Sacral]. In: Kononenko B. I., ed. Bol'shoy tolkovyy slovar'po kul'turologii [Large Explanatory Dictionary of Cultural Studies. Available at: http://cult-lib.ru/doc/dictionary/culturologydictionary/fc/slovar-209-1.htm#zag-1059 (In Russian)

5. Kayua R. Mif i chelovek [Caillois Roger]. Chelovek i sakral'noe [Man and the Sacred]. Moscow, United Humanitarian Publishers, 2003. 296p. (In Russian)

6. Meletinsky E. Poetika mifa [Poetics of myth]. Moscow, Publishing house “ABC-Atticus”, 2017. 254 p. (In Russian)

7. Orlov O. L. Rossiyskiy prazdnik kak istoriko-kul'turnyy fenomen. Avtoreferat diss. dok. kul'tur. [Russian holiday as a historical and cultural phenomenon. Synopsis Doc. Cultural Studies diss.]. St. Petersburg, 2004. Pp. 28-29. (In Russian)

8. Pivovarov D. Sakral'noe [Sacred]. In: Kemerova V. E., ed. Sovremennyy filosofskiy slovar']. Moscow, Publishing house Panprint”, 1998. 1064p. (In Russian)

9. Toporov V. N. O rituale [About the ritual]. Arhaicheskiy ritual vfol'klornyh i ranneliteraturnyh pamjatnikah [Arkhaicheskiy ritual v fol'klornykh i ranneliteraturnykh pamyatnikakh]. Archaic ritual in folklore and early literary monuments. Moscow, Akademizdatcenter “Nauka” RAS, 1988. Pp. 7-61. (In Russian)

10. Hubner K. Istina mifa [Truth of myth]. Moscow, Publishing house “Respublika”, 1996. 448 p. (In Russian)

11. Eliade M. [Eliade Mircea] Mif o vechnom vozvrashchenii [The myth of eternal return]. Moscow, Publishing house “Ladomir”, 2000. 414p. (In Russian)

Размещено на Allbest.ru