Дискуссии о тафсирах Корана в периодической прессе татар-мусульман Российской империи начала ХХ в.

Размещено на http://allbest.ru

Институт востоковедения имени А.Е. Крымского

Национальной академии наук Украины

Дискуссии о тафсирах Корана в периодической прессе татар-мусульман Российской империи начала ХХ в. (на материалах журнала «Шура»)

Д.С. Брилева

Киев

Аннотация

Эти дискуссии касались также проблемы комментирования Корана. Авторы статей, посвященных проблеме понимания Корана, подходили к проблеме использования тафси- ров с двух позиций. В частности, в ряде статей оспаривается необходимость использования авторитетных тафсиров при чтении коранического текста. Оценивая роль авторитетных тафсиров в истории ислама как негативную и приводящую к стагнации мусульманского общества, авторы публикаций зачастую руководствовались идеей прогресса нации. В то же время, в ряде публикаций журнала тафсиры рассматривались как источники необходимого исторического контекста.

Ключевые слова: история ислама в России; татарская периодическая печать; журнал «Шура»; Коран; тафсиры.

Введение

Во второй половине XVIII в. среди тюркоязычных мусульманских интеллектуалов Волго-Уральского региона Российской империи появляются идеи о необходимости нового подхода к религии: так в богословских трудах стали звучать призывы освободиться от бид`а (нововведение в исламе) и таклида (следование традиции) и «открыть двери иджтихада (индивидуальное решение по религиозному вопросу)».

М. Кемпер полагает, что мусульманские ученые хотели знать прежде всего имеет ли смысл во всех вопросах следовать мнению великих авторитетов или же позволительно самостоятельно практиковать иджтихад. Впоследствии при рассмотрении богословских аспектов различных социальных вопросов апелляция к иджтихаду всплывала вновь и вновь См.: Кемпер М. Суфии и ученые в Татарстане и Башкортостане: исламский дискурс под русским господством. Казань, 2008. С. 12. Так, например, выступая за легализацию взимания процента, изначально запрещенного в исламе кораническим текстом, авторы статей в периодической прессе стали выдвигать предложения прибегнуть к иджтихаду для переоценки этого запрета (Байтугалов М. Риба йэм вак бурыч ^эмгыятьлэре // Шура. 1913. № 2. 40 б.)..

Обновленческие порывы внутри мусульманского сообщества Волго-Уральского региона возникали в контексте преобразований, затронувших разные стороны жизни российского общества. Индустриализация и урбанизация вызвали масштабные политические и социальные перемены в Российской империи, что, в свою очередь, вело к пересмотру принятых в обществе норм и ценностей См.: Тольц В. «Собственный Восток России»: политика идентичности и востоковедение в позднеимперский и раннесоветский период. М., 2013. С. 6.. Манифест 17 октября 1905 г. среди прочего провозглашал и свободу слова. Татарская периодическая печать явилась одним из важнейших плодов этих изменений для татар-мусульман Российской империи.

Дискуссии, начинавшиеся в богословских трактатах, с возникновением татарской периодической печати постепенно перекочевали на страницы газет и журналов. Появившись в массовом виде в 1905 г., она вскоре стала площадкой для обсуждения важных социальных проблем, которые требовали немедленного разрешения (экономическое положение мусульман, реформа образования, положение женщины в мусульманском обществе), а также местом пересмотра некоторых религиозных вопросов (например, допустимость ссудного процента). По замечанию Адиба Халида, «обсуждать религиозные вопросы теперь можно было в печати, а не в избранных кругах ученых» Халид А. Ислам после коммунизма: Религия и политика в Центральной Азии. М., 2010. С. 68..

Одним из наиболее авторитетных изданий своего времени был журнал «Шура» («Совет») Например, в одной из статей известный богослов Муса Бигиев оценивал данное издание как «самый уважаемый из наших журналов» (Бигиев М.Ж.. Коръэн Кэримнец ву^уй гарэбиясе, аять кэримэлэре хакында // Шура. 1912. № 2. 46 б.).. Журнал издавался в Оренбурге в 1908-1917 гг. дважды в месяц. На протяжении этих десяти лет было выпущено ровно 240 номеров. Среди авторов статей были как известные мыслители, богословы, литераторы, так и простые читатели В журнале «Шура» увидели свет статьи около 880 авторов (Мэрданов Р. Ризаэддин Фэхреддиннец «Шура» журналындагы эдэби эшчэнлеге // Ризаэддин Фэхреддин: Мирасы Ъэм хэзерге заман: Мэкалэлэр ^ыентыгы. Казань, 2003. 239 б.). Здесь и далее термины арабского и персидского происхождения, используемые для обозначения реалий Волго-Уральского региона, даются в соответствии с фонетической традицией татарского языка. В случаях, когда арабские заимствования употребляются в общеисламском контексте, в тексте приводятся с сохранением собственно арабского произношения., главным образом из среды имамов и мугаллимов.

Значение этого журнала во многом было обусловлено личностью его редактора - известного публициста, ученого, общественного и религиозного деятеля Известно, что Р. Фахретдин в 1906 г. оставил свою должность религиозного судьи (казыя) в ОМДС и стал работать заместителем редактора газеты «Вакыт» («Время») Ф. Карими (Мэрданов Р.Ф. «Шура» журналы (1908-1917): эдэбият мэсьэлэлэре. Казан, 2001. 54-55 б.). Ризаэтдина Фахретдина (1859-1936). Особенностью журнала была плюралистическая редакционная политика. Р. Фахретдин нередко давал комментарии к публикуемым материалам, призывал направлять в редакцию статьи для участия в дискуссии по тому или иному вопросу, и сам являлся автором множества публикаций По утверждению Р. Марданова, в журнале «Шура» насчитывается 146 статей, имеющие подпись Р. Фахретдина (Мэрданов Р.Ф. «Шура» журналы (1908-1917): эдэбият мэсьэлэлэре. Казан, 2001.56 б.). Кроме того, перу редактора журнала также часто приписываются и анонимные статьи, что тем не менее должно стать предметом отдельного исследования..

Интерес читающей публики к вопросам религиозного характера был обусловлен особенностью коллективной идентичности татар- мусульман Российской империи начала ХХ в., важной частью которой являлась религиозная составляющая. Как утверждает П. Верт, для России был характерен строй, при котором конфессии являлись одним из главных способов разделения общества на обособленные компоненты Верт П. Арбитры свободной совести: конфессиональная идентификация и смена веры в России (1905-1917) // Православие, инославие, иноверие: очерки по истории религиозного разнообразия Российской империи. М., 2012. С. 44..

Тафсиры как препятствие на пути прогресса нации

Несмотря на то, что мусульманское сообщество Волго-Уральского региона все еще стояло перед вопросом «кто мы?», термин «нация» (миллет), а также его производные в периодической прессе начала ХХ в. звучали достаточно часто.

Авторов статей периодических изданий занимала судьба своей нации. В связи с этим на страницах возникающих газет и журналов нередко поднимались острые социальные проблемы, с которыми сталкивалось и сообщество мусульман Российской империи в целом, и татар-мусульман в частности.

Религиозные же вопросы, как правило, рассматривались в привязке к прогрессу нации. Иными словами, религиозные проблемы следовало поднимать, обсуждать и решать не столько по религиозным причинам, сколько потому, что это было необходимо для благополучного (в религиозном и мирском смыслах слова) существования нации.

Дискуссии о роли тафсиров в глобальной истории мусульман, а также в локальном контексте, являются частным случаем этой общей картины. Вопрос о необходимости обращения к тафсирам при чтении Корана рассматривался именно в связи с попытками оценить пользу комментирования коранического текста для прогрессивного (тарак- ки) существования нации (миллет). К чему привело мусульманскую умму безоговорочное следование (таклид) имеющимся тафсирам в чтении и понимании Корана в исторической перспективе?

Позволительно ли обращение напрямую к Священному писанию, в обход тафсиров? Эти вопросы занимали умы мусульманских интеллектуалов, печатавшихся в периодической прессе. Отмечая сложность проблемы, Р. Фахретдин в одном из своих комментариев отмечал, что по переводам вынести решение легче, чем по тафсирам См.: Гайни И. Коръэн Кэрим тэр^емэсе хакында // Шура. 1912. № 2. 51-52 б..

Общественные дискуссии, развернувшиеся на страницах журнала «Шура» по вопросу комментирования Корана, интересны прежде всего наличием разных позиций относительно этой проблемы. Так, например, в ряде статей тафсир расценивается как препятствие на пути прогресса мусульман. тафсир ислам коран мусульманский

Стагнация, в которую погрузилась как мусульманская умма в целом, так и мусульмане ВолгоУральского региона в частности, рассматривается как результат прочтения Корана исключительно через призму тафсиров, написанных в ранние века истории ислама.

Однако здесь необходимо учитывать, что в данном случае речь шла, как правило, об авторитетных тафси- рах, включенных в традицию мусульманской учености. Например, в статье «Коран. Тафсир. Иджтихад» автор призывает отказаться от комментирования, и читать Коран «свободно»: «Необходимость чтения Корана размышляя (тадаббур) и вдумываясь (тафаккур) не ограничивается одним веком. <.. .> Мы до сих пор ограничиваемся только произнесением (лафз) Корана. <.> Учителя и ученики застряли между обложками книг по тафсиру» Мозаффар М. Коръэн. Тэфсир. Ищ'ийад // Шура. 1909. № 20. 612 б..

В другой статье отмечается, что тафсиры, по своей [человеческой. - Д.Б.] природе, не могут передать сущность священного текста: «Не будет преувеличением сказать, что причиной того, что в современном мире 350-миллионное мусульманское население лишено счастья и, затерявшись под культурным потоком других, готово испустить дух, является отсутствие духа самого Священного Корана в тафсирах Священного Корана» Гайни И. Указ. соч. С. 53..

Оценивая роль тафсиров и муфасирров (толкователей Корана) в истории мусульманских народов, другой участник дискуссии отмечает, что, «если бы за всем, что ранее писалось про Священный Коран не закреплялось название “тафсир” и “перевод” ... мышление осталось бы свободным и исламские народы (миллет исламиййа) не погрязли бы в беде столь жесткого таклида» ЩЖаншин Э. Коръэн тэр^емэсе // Шура. 1912. № 4. 105 б..

В ранние века ислама, по мнению автора, во вновь завоеванных городах, когда начали появляться неарабоязычные мусульмане, мусульманские ученые на свои речи не вешали ярлык «тафсир» и «перевод». «Поэтому в то время мышление оставалось свободным, а ислам и науки развивались настолько, насколько это было возможно. Потом, когда появились такие муфассиры и переводчики, как Фахррази Фахррази, Фахреддин ар-Рази (1149-1209) - известный муфассир, представитель аш 'аритского калама. Автор знаменитого незавершенного тафсира «Мафатих ал-гайб» («Ключи от сокрытого»), который был написан в ответ на му 'тазилитский тафсир ал-Замахшари., Байдави Абдуллах ал-Байдави (ум. в 1286 г.) - главный кадий Шираза, представитель аш`аритского калама. известен своим тафсиром «Анвар ал-танзил ва асрар ал-та'вил», известного так же, как «Тафсир ал-Байдави»., Замахшари Замахшари, Абу ал-Касим Махмуд б. “Умар ал-Замахшари (1075-1144) - муфассир, богослов, филолог центральноазиатского происхождения, представитель му 'тазилитского калама (Халидов А.Б. аз-Замахшари // Ислам: энциклопедический словарь / Отв. ред. С.М. Прозоров. М., 1991. С. 74-75)., люди стали с каждым днем все больше отдаляться от Корана, и к сегодняшнему дню отдалились совершенно» ЩЖаншин Э. Указ. соч. С. 105..

Иными словами, можно говорить о критике не столько традиции толкования и разъяснения коранического текста, сколько закрепления авторитета подобных комментариев. Причиной же постепенного избавления от этой напасти жесткого таклида, по мнению автора, являются «научные журналы и полезные произведения, научные газеты» Там же.. В этих высказываниях тафсиры рассматриваются как застойное явление в религии и противопоставляются науке и прогрессу. При этом сам Священный текст не отвергается и не подвергается критике.

Еще один участник дискуссии отмечал, что тафсир опасен своей субъективной природой, поскольку содержит личную интерпретацию конкретного автора. В связи с этим переводы Корана представляются менее подверженными субъективизации священного текста, поскольку «труд переводчика же заключается лишь в знании двух языков и обмене ими, и это не позволяет говорить о каждом вероятном [толковании. -Д.Б.], который соответствует настроению, и каждой фантазии, которая приходит на ум» Искэндэри А. Коръэн тэр^емэсе // Шура. 1912. № 4. 107 б..

Интересна оценка известного татарского богослова М. Бигиева, данная им мусульманским ученым своего времени: «В вопросе уважения к Священному Корану, я отдаю предпочтение вере и богобоязненности старых бабушек, нежели убеждениям и взглядам мутакаллимов Мутакаллим - схоластический богослов. и философов <...>; возгордившийся мутакаллим, подчинившись своим страстям <…>, сделав Священный Коран инструментом, способствует разногласиям среди мусульман» Бигиев М.Ж. Указ. соч. С. 47..

Интересным представляется позиция имама и мударриса (преподавателя медресе) Шах-Ахмета Валиуллы, который отмечал, что книги теологического содержания были вторичны по отношению к политическим разногласиям внутри всеобщей исламской уммы. Эти книги закрепляли, легализовали уже имеющиеся разделения на уровне теоретизирования: «. к сожалению, в последние века по причине политических разногласий среди мусульман начали появляться беды деления и противоречия, стали появляться различные мазхабы; одни мусульмане стали предавать других мусульман и обвинять их в неверии (такфир).

Каждый в целях усиления своего мазхаба стал искать доказательства (далил) в Книге Аллаха и Сунне Пророка <.> Стали появляться тысячи книг, приветствующих это противостояние и враждебность» Вэлиулла Ш. Амэнэт улмак ифтидасыйлэ Коръэн Кэримне тэфсир вэ тэр^емэ // Шура. 1912. № 6. 168 б.. Продолжая свою мысль, автор отмечает, что «если каждый из этой уммы по мере своих возможностей отдельно будет писать тафсир в виде перевода и таким образом будет увеличивать количество тафсиров, это не принесет пользы, а станет первой причиной усиления наиболее вредоносной беды - разногласия [среди мусульман. - Д.Б.]» Там же. С. 169..

Тафсиры как источник исторического контекста

В то же время, рассматривая тафсиры как книги, содержащие контекстуальную информацию для коранического текста, авторы статей журнала «Шура» подчеркивали их чрезвычайную важность. Буквальные переводы Корана, лишенные разъяснений, оценивались как усложняющие понимание исламской религии для людей, не знакомых с тафсирами.

Так, в статье имама из Уфы Мухаммат-Сабира ал-Хусни упоминается известный перевод Корана на русский язык Г.С. Саблукова (1803-1880) Эл-ХвсниМ. Коръэн Шэриф тэр^емэсе хакында // Шура. 1910. № 15.468-469 б. ²¹ Асбаб ал-нузул (мн. ч. от «сабаб ал-нузул») - букв. «причины ниспослания»,

причины и события, предшествовавшие ниспосланию аятов Корана.. Этот перевод, по мнению автора статьи, является буквальным, «поэтому использование этого перевода людьми, которые не читали тафсир, представляется сложным.

Потому что для понимания смыслов Корана необходимо иметь представление о событиях, которые являются причинами ниспослания (асбаб ал-нузул)²¹, а также нужно знать толкование аятов В тексте статьи используется термин «та'вил», который подразумевает аллегорический метод толкования, в отличие от тафсира, основанного на историко-филологическом методе., которые, на первый взгляд, кажутся противоречащими друг другу. Поэтому я бы предложил людям, которые хотят воспользоваться русским переводом Корана, перевод Казимирского Французский перевод Корана, выполненный с арабского А.Б. Казимирским (1808-1881), переводчиком Французского посольства в Персии, и включавший примечания и жизнеописания Мухаммада, был создан в эпоху, когда экспансия Франции в Алжире потребовала более точной информации об исламе. В 1864 г. он был переведен на русский К. Николаевым и «обладал высокими литературными достоинствами». Этот перевод до 1911 г. выдержал пять публикаций (Резван Е.А. Коран и его мир. СПб., 2001. С. 311, 406). В обсуждаемой статье упоминается московское издание 1902 г., вышедшее в издательстве Клюкина (Эл-Хвсни М. Указ. соч. С. 468).. Потому что Казимирский в последнее время к переводу Корана добавил и биографию пророка Мухаммада, а также информацию про газават, исторические события и привел названия сур, причины ниспослания и аллегорические толкования» Эл-Хвсни М. Указ. соч. С. 468..

О важности использования комментариев, а также о способах их улучшения говорилось также в публичном обсуждении перевода Корана на тюркский язык. Известный богослов и педагог Зыяэтдин Камали (1873-1942), который в свое время обучался в ал-Азхаре у М. `Абдо Мухаммад `Адбо (1849-1905) - египетский религиозный реформатор, бого-слов, публицист, муфтий Египта с 1899 г. и до момента смерти. Татарские богословы Зыяэтдин Камали и Муса Бигиев были учениками М. `Адбо во времена их обучения в Каирском ал-Азхаре. На страницах журнала «Шура» нередко встречаются перево-ды статей из египетского журнала «ал-Манар» («Маяк»), редактором которого был Рашид Рида (1865-1935)., упоминал о своем намерении перевести Коран в газетах «Вакыт» («Время») «Вакыт» («Время») - газета, издававшаяся в 1906-1918 гг. в Оренбурге теми же издателями, что и журнал «Шура» - братьями Рамиевыми. Редактором газеты был известный писатель, публицист, издатель Фатих Карими (1870-1937). и «Йолдыз» («Звезда») «Йолдыз» («Звезда») - газета, выходившая в свет с 1906 по 1918 г. в Казани. Редактором издания являлся известный издатель, публицист и педагог Хади Максуди (1868-1941). и обращался к читателям с просьбой поделиться мнением о том, в какой форме должен быть выполнен перевод ТаЫри h. Коръэн тэр^емэсе // Шура. 1912. № 3. 68 б.. В одном из писем-ответов автор выступил против планируемого З. Камали постраничного перевода Авторы статей-ответов нередко отождествляли тафсиры и переводы Корана, относя последние к виду комментирования. Корана, который подразумевал приведение коранического текста на одной странице на арабском, а на другой - на тюркском, «потому что в этом случае перевод окажется очень коротким и есть вероятность того, что он будет недоступен для простого населения. Если ставить целью понимание [текста. - Д.Б.] простым населением, не должен ли этот тафсир быть немного более развернутым, а изложение - более понятным? Но в Коране есть такие аяты, о которых если не сообщить более подробно, то их смыслы могут быть поняты совершенно иначе. Таких аятов в Коране очень много .. .» Риятов М. Коръэн тэр^емэсе хакында бер-ике сYз // Шура. 1912. № 8. 228 б.

Следующая рекомендация этого же автора касается обязательности упоминания причин ниспослания: «... в конце тафсира каждой страницы необходимо написать главу, в которой ясно изложить причины ниспослания аятов, кто и какое событие стали причиной ниспослания» Там же. С. 229..

В дискуссиях по вопросу толкования Корана авторы переосмысливают также и Сунну. Например, в одной из статей автор публикации возражает против «общепринятого толкования» хадиса «Пусть, тот кто прокомментировал Коран по своему мнению, готовится занять свое место в Аду», отмечая его несостоятельность: «Этому благородному хадису они приписывали следующее значение: если кто-то будет комментировать Священный Коран, не обращаясь к какому-либо тафсиру, написанному до него, опираясь только на свои знания, непременно попадет в Ад.

Я возражаю им: первый муфассир в исламском мире, подготовивший тафсир, должно быть написал свою книгу, не обращаясь ни к какой книге тафсира. По-вашему, этот уважаемый человек, не приведи Господь, грешен и должен попасть в Ад?» Эл-Гаффари Г. Ислам еммэтене зиЪерлэмеш фикерлэр. 4. Коръэн Кэримне сYэ истигъмэл // Шура. 1913. № 15. 453 б.

В общей критике традиции написания комментариев к Корану встречаются и предложения изменить привычный формат тафсиров. Так, сравнивая традицию написания трактатов в мусульманском мире с тафсирами, имам Мухаммат-Шакир Риятов отмечает отсутствие в тафсирах широко распространенной практики написания предисловий (мукаддима), характерных для трудов большинства мусульманских ученых Риятов М. Указ. соч. С. 227 б. Насх - наиболее распространенный почерк, используемый для записи арабографического текста.. По мнению автора статьи, это лишает читателей возможности ознакомиться с контекстом, что, в свою очередь, ведет к росту невежества населения: «Отсутствие такой книги приводит даже к тому, что люди нередко верят во всевозможные мифы, связанные с Кораном <.. .> Некоторые из них верят, что Священный Коран был ниспослан, написанным тем самым почерком пасх⁴⁰; что он был передан Всевышним Аллахом Посланнику Аллаха через хазрат-е Джабраиля написанным на бумаге.

Некоторые не могут вместить в своем сознании то, что порядок ниспослания Корана не совпадает с порядком приведения в Коране, а именно: аяты, ниспосланные раньше, находятся в конце Корана, а аяты, ниспосланные позже - в начале Корана.» Риятов М. Указ. соч. С. 227-228. Именно для того, чтобы пресечь подобные ложные представления среди населения и распространить правильные, автором предлагается «прежде чем приниматься за написание тафсира (или по-другому - перевода) Священного Корана, необходимо составить введение (мукаддима), в котором бы подробно сообщалась общая информация о Коране» Там же. С. 228.. При этом автор особо подчеркивает необходимость принятия во внимание особенности аудитории и написания текста «по возможности на чистом тюркском, который является нашим языком» Там же.. Автор также предлагает чрезвычайно подробный план-проспект такого введения, перечисляя вопросы, на которые должны быть даны ответы Там же..

Заключение

Периодическая печать, издававшаяся между двумя революциями 1905-1907 и 1917 гг., представляла собой дискуссионную площадку, на которой разворачивались споры по социальным и богословским вопросам. Среди последних важное место занимали дискуссии о комментировании Корана. Споры о необходимости использования тафсиров при чтении Корана встраиваются в историческую канву религиозно-реформаторского дискурса, который уходит своими корнями в XVIII в.

Одна группа авторов оценивала роль тафсиров в истории ислама как препятствующую развитию общества, в то время как другая рассматривала тафсиры в качестве необходимых источников исторического контекста. Попытки отказаться от тафсиров нередко были связаны с борьбой во имя прогресса нации (концепция «таракки-е миллет»).

Список источников и литературы

1. Байтугалов М. Риба йэм вак бурыч ^эмгыятьлэре // Шура. 1913. № 2. 40-41 б. (на тат.)

2. Бигиев М.Ж.. Коръэн Кэримнец ву^уй гарэбиясе, аять кэримэлэре хакында // Шура. 1912. № 2. 46-49 б. (на тат.)

3. Вэлиулла Ш. Амэнэт улмак ифтидасыйлэ Коръэн Кэримне тэфсир вэ тэр^емэ // Шура. 1912. № 6. 167-170 б. (на тат.)

4. Верт П. Арбитры свободной совести: конфессиональная идентификация и смена веры в России (1905-1917) // Православие, инославие, иноверие: очерки по истории религиозного разнообразия Российской империи. М., 2012. С. 43-64.

5. Гайни И. Коръэн Кэрим тэр^емэсе хакында // Шура. 1912. № 2. 51-52 б. (на тат.)

6. Искэндэри А. Коръэн тэр^емэсе // Шура. 1912. № 4. 107 б. (на тат.)

7. Ислам: энциклопедический словарь / Отв. ред. С.М. Прозоров. М., 1991. 315 с.

8. Кемпер М. Суфии и ученые в Татарстане и Башкортостане: исламский дискурс под русским господством. Казань, 2008. 654 с.

9. Мэрданов Р. Ризаэддин Фэхреддиннец «Шура» журналындагы эдэби эшчэнлеге // Ризаэддин Фэхреддин: Мирасы Ъэм хэзерге заман: Мэкалэлэр ^ыентыгы. Казань, 2003. 239-253 б. (на тат.)

10. Мозаффар М Коръэн. Тэфсир. И^тиЪад // Шура. 1909. № 20. 612-613 б. (на тат.)

11. Мэрданов Р.Ф. «Шура» журналы (1908-1917): эдэбият мэсьэлэлэре. Казан, 2001. 152 б. (на тат.)

12. Резван Е.А. Коран и его мир. СПб., 2001. 608 с.

13. РиятовМ. Коръэн тэр^емэсе хакында бер-ике сYз // Шура. 1912. № 8. 227-229 б. (на тат.)

14. Таhири h. Коръэн тэр^емэсе // Шура. 1912. № 3. 68-70 б. (на тат.)

15. Тольц В. «Собственный Восток России»: политика идентичности и востоковедение в позднеимперский и раннесоветский период. М., 2013. 336 с.

16. ФахретдиновР. Моя биография // Ризаэтдин Фахретдинов: Научно-биографический сборник. Каазн: Рухият, 1999. С. 81-110.

17. Халид А. Ислам после коммунизма: религия и политика в Центральной Азии. М., 2010. 304 с.

18. Эл-ГаффариГ. Ислам еммэтене зиЪерлэмеш фикерлэр. 4. Коръэн Кэримне сYэ истигъмэл // Шура. 1913. № 15. 453-454 б. (на тат.)

19. Эл-ХвсниМ. Коръэн Шэриф тэр^емэсе хакында // Шура. 1910. № 15. 468-469 б. (на тат.)

20. Щиhаншин Э. Коръэн тэр^емэсе // Шура. 1912. № 4. 104-106 б. (на тат.)

References

1. Baitugalov M. Riba hem vak burych jemgyyatlere. (Usury and small credit societies) Shura, 1913, no. 2, p. 40. (In Tatar)

2. Bigiev M.J. Kor”en Kerimnen vujuh garebiyase, ayat' kerimelere khakynda. (On the holy verses of the Holy Quran) Shura, 1912, no. 2, pp. 46-49. (In Tatar)

3. El-Gaffari G. Islam ommetene ziherlemesh fikerler. 4. Kor”en Kerimne sue istig”mel. (Thoughts that poisoned the Islamic Ummah. 4. The misuse of the Holy Quran). Shura, 1913, no. 15, pp. 453-454. (In Tatar)

4. El-Khosni M. Kor”en Sherif terjemese khakynda. (On the translation of the Holy Quran). Shura, 1910, no. 15, pp. 468-469. (In Tatar)

5. Fakhretdinov R. Moya biografiya. (My biography). Rizaetdin Fakhretdinov: Nauch- no-biograficheskii sbornik, Kazan, Rukhiyat Publ., 1999, pp. 81-110. (In Russ.)

6. Gaini I. Kor”en Kerim terjemese khakynda. (On the translation of the Holy Quran). Shura, 1912, no. 2, pp. 51-52. (In Tatar)

7. Iskenderi A. Kor”en terjemese. (Translation of the Quran). Shura, 1912, no. 4, p. 107. (In Tatar)

8. Islam: entsiklopedicheskiislovar'. (Islam: Encyclopedic Dictionary). Ed. by S.M. Pro- zorov. Moscow, Nauka Publ., GRVL, 1991, 315 p. (In Russ.)

9. Jihanshin E. Kor”en terjemese. (Translation of the Quran). Shura, 1912, no. 4, pp. 104-106. (In Tatar)

10. Kemper M. Sufii i uchenye v Tatarstane i Bashkortostane: islamskii diskurs pod russkim gospodstvom. (Sufis and scholars in Tatarstan and Bashkortostan. Islamic discourse under the Russian rule). Kazan, RIU Press, 2008, 654 p. (In Russ.)

11. Khalid A. Islam posle kommunizma: religiya i politika v Tsentral'noi Azii. (Islam after Communism: religion and politics in Central Asia). Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie Publ., 2010, 304 p. (In Russ.)

12. Merdanov R. Rizaeddin Fekhreddinnen «Shura» zhurnalyndagy edebi eshchenlege. (Rizaeddin Fekhreddin's activity at the journal Shura). Rizaeddin Fekhreddin: Mirasy hem khezerge zaman: Mekaleler jyentygy. Kazan, Institute of History of AS of RT Press, 2003. pp. 239-253. (In Tatar)

13. Merdanov R.F. "Shura” zhurnaly (1908-1917): edebiyat mes'elelere (The journal “Shura” (1908-1917): literary issues). Kazan, Rukhiyat Publ., 2001, 152 p.

14. Mozaffar M. Kor”en. Tefsir. Ijtihad. (The Quran. Tafsir. Ijtihad). Shura, 1909, no. 20, pp. 612-613. (In Tatar)

15. Rezvan E.A. Koran i ego mir. (The Quran and its world). St. Petersburg, Peterburgskoe Vostokovedenie Publ., 2001, 608 p. (In Russ.)

16. Riyatov M. Kor”en terjemese khakynda ber-ike suz. (A few words on the translation of the Holy Quran). Shura, 1912, №8, pp. 227-229. (In Tatar)

17. Tahiri h. Kor”en terjemese. (Translation of the Quran). Shura, 1912, no. 3, pp. 68-70. (In Tatar)

18. Tol'ts V. «Sobstvennyi VostokRossii»:politika identichnosti i vostokovedenie vpoz- dneimperskii i rannesovetskii period. (Russia's own Orient: the politics of identity and Oriental studies in the late Imperial and early Soviet periods). Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie Publ., 2013, 336 p. (In Russ.)

19. Veliulla Sh. Amenet ulmak iftidasyile Kor”en Kerimne tefsir ve terjeme. (Tafsir and translation of the Quran as amanah). Shura, 1912, no. 6, pp. 167-170. (In Tatar)

20. Werth P. Arbitry svobodnoi sovesti: konfessional'naya identifikatsiya i smena very v Rossii (1905-1917). (Arbiters of the Free Conscience: Confessional Categorization and Religious Transfer in Russia, 1905-1917). Pravoslavie, inoslavie, inoverie: ocherki po istorii religioznogo raznoobraziya Rossiiskoi imperii. Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie Publ., 2012, pp. 43-64. (In Russ.)

Abstract

Discussions about Tafsirs of the Quran in the periodical press of the muslim Tatars of the Russian empire in the early twentieth century (based on the journal “Shura”)

Diliara S. Brileva A. Krymsky Institute of Oriental Studies, National Academy of Sciences of Ukraine, Kiev

This article is devoted to the problem of rethinking of reading, understanding and interpretation of the Qur'an among the Muslim Tatar intellectual elite of the Russian Empire in the early twentieth century. The study is based on an analysis of periodical press materials published between the two revolutions of 1905 and 1917, in particular the journal “Shura” (1908-1917). The periodical press of the Muslim Tatars of the Russian Empire, having appeared after the signing of the Manifesto of October 17, 1905, became the venue for theological discussions that arose in the treatises of individual scholars. These discussions also concerned the problem of commenting on the Qur'an. The authors of the articles devoted to the problem of understanding the Qur'an approached the problem of using tafsirs from two positions. In particular, a number of articles dispute the need to use authoritative tafsirs when reading the Qur'anic text. Assessing the role of authoritative tafsirs in the history of Islam as negative and leading to the stagnation of Muslim society, the authors of publications were often guided by the idea of the nation's progress. At the same time, in a number of publications of the journal, tafsirs were considered as sources of the necessary historical context.

Key words: history of Islam in Russia; the Tatar periodical press; journal “Shura”; the Qur'an; tafsirs.

Размещено на Allbest.ru