Религиозность неандертальца: аргументы за и против

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК213:903(678)

Киевский национальный университет им. Шевченко

Религиозность неандертальца: аргументы за и против

Титов С.,

Анализ истоков человеческой религиозности приводит современного исследователя во времена верхнего и среднего палеолита.Наосновании захоронений и найденных артефактов можно проанализировать характер мышления и поведения человека этой эпохи. Согласно исследовательских данных современной палеонтологии, во времена среднего палеолита, территория от Ламанша до Среднего Востока была населена исключительно неандертальцами (лат. Homo neanderthalensis), а позже, в эпоху верхнего палеолита, эту территорию они делили с кроманьонцем (лат. Homo sapiens sapiens). Если доказать, что неандерталец имел религиозные представления, то это будет означать, что человеческая религиозность старше на десятки тысячелетий. Доказательство обратного оставляет начало истории человеческой религии в границах верхнего палеолита и берет свое начало с появлением в Европе кроманьонца.

Целью данного исследования является определение обоснованности утверждения (или отрицания) наличия верований у неандертальца на основании имеющихся палеонтологических данных путем сравнения культур двух видов человечества.

Методология исследования: В основу метода данного исследования берется анализ наличия поведенческих явлений, описанных в религиоведении как тотемизм, анимизм, фетишизм, табу, элементы культовых практик. Перебирая археологические факты и сопоставляя их, определить подпадают ли они (или нет) под тот или иной вид верований.

История изучения неандертальца как вида начинается с 1856 года с первого открытия в долине Неандерталь, близ современного Дюссельдорфа (Германия). К наиболее ранним, «классическим» открытиям палеоантропов (одно из названий неандертальца в палеонтологии) относят также пещерное захоронение на берегу Сурдуара, притока Дордони, Ла-Шапель-о- Сен, Франция, 1907-1908 г. и аналогичную находку в Ле-Мустье, Франция, 1909 г. [5, с. 47]; таким образом, история исследования неандертальца насчитывает более 150 лет. За это время, в результате археологических работ, антропология стала располагать останками более 300 представителей этого вида, от единичных зубов до хорошо сохранившихся скелетов. Была установлена общая карта географического расселения вида. А также локальные области обитания и отдельные стоянки. Предметом изучения антропологов сегодня являются сохранившиеся каменные орудия, предметы организации быта, очаги, остатки трапез, фрагменты украшений и, что очень важно, захоронения.

Неандертальцы были распространены по всей территории Старого Света, самые северные их стоянки располагались вплоть до 50-й параллели. Временной отрезок существования палеоантропов, согласно традиционной научной хронологии, лежит в диапазоне от 300 тыс. до 25 тыс. лет (с миндель-рисского межледниковья до первой половины вюрмского оледенения на территории Европы, таким образом, они долгое время сосуществовали с людьми современного типа.

Наиболее известные и значимые находки неандертальских останков были открыты:

- в Европе было найдено около 200 останков неандертальцев, 116 скелетов - во Франции (Фонтешевад, Ла-Шапель-о-Сен, Ортю, Ла-Кина и др. - всего около 30 стоянок и пещер); приблизительно 20 скелетов - на территории Хорватии (Крапина); 11 - в Италии (Монте-Чирчео и др. под Римом); 10 - в Бельгии; 8 - в Германии (Эрингсдорф, Неандерталь); остальные - на территориях Великобритании (Понтневидд близ Рила в районе Северного Уэльса); Испании (Гибралтар); Крыма (пещера Чокурча в двух км от Симферополя и грот Киик-Коба на правом берегу р. Зуи в 25 км от Симферополя);

- в Северной и Центральной Африке (Марокко, Джебель-Ирхуд; Замбия, Броккен-Хилл);

- на Ближнем Востоке (Израиль: пещеры Табун и Схул на горе Кармел, пещера Амуд около Тивериадского озера, пещера Кафзех; Северный Ирак, пещера Шанидар);

- в Юго-Западной Азии (Узбекистан, пещера Тешик-Таш);

- в Индонезии (Нгадонга, Ява).

Примерно 400 тыс. лет назад в Европе из Homo heidelbergensis (Гейдельбергский человек) складывается раса неандертальцев. Их движение на восток, по Евразийскому континенту начинается не ранее чем 125 тыс. лет назад.

Принимая во внимание огромное удаление во времени исследуемых нами индивидов, а также небольшое количество материала для выводов, мы, тем не менее, можем предполагать (или отрицать) наличие верований, исходя из социокультурных и сложных психологических проявлений исследуемых сообществ. Одним из важнейших свидетельств подобного характера являются захоронения умерших. Сам факт погребения говорит об определенном отношению к личности и его месте в сообществе и в мире. Необходимо заметить, что современная наука датирует первые осмысленные захоронения задолго до неандертальца, еще в период так называемых «санитарных захоронений». Примером может служить могила в шахте с Сима де лос Уэсос, Испания, которое датируется 325 тысяч лет назад. В эту пещеру длительное время сбрасывались кости людей и хищников, таких как леопардов, пещерных медведей и волков, но нет ни одной кости травоядного животного. По-видимому, эти сообщества ассоциировали себя с хищниками и не желали, что бы их останки покоились рядом с травоядными. Мотивы и характер представлений могли быть и другими, возможно намного сложнее. Но, тем не менее, накопление останков производилось целенаправленно и согласно анализу, осуществлялось длительное время [5, с. 185].

В неандертальской могиле в районе Ле Мустье, Франция, (раскопки 1908 г.) рядом с останками молодого неандертальского юноши 16 лет обнаружены большие куски кремня и каменные орудия, а также обожженные кости, что говорит о том, что близкие позаботились о пропитании покойного в его загробных странствиях. Кроме того тело покойного было помещено на правый бок, с головой уложенной на правом локте.

Раскопки последних десятилетий в Европе, на Ближнем Востоке и Юго-Восточной Азии дают основание считать неандертальцев далеко не однородной популяцией, а сложной группой с большой вариативностью в способах трудовой деятельности и в проявлениях того, что мы бы назвали духовной культуры. Поэтому религиозность одной группы не делает религиозным весь вид, называемый неандертальцами. Верования вида, населявшего землю десятки тысячелетий, мы не можем свести одному локальному случаю, возможно, основанному на индивидуальных переживаниях. Видовая общность имплицитно содержит и культурную традицию.

Одним из важнейших аргументов в пользу смысловой наполненности ритуала погребения может служить находка могулы в пещере Тешик Таш, сделанная советским археологом А. П. Окладниковым в 1938 году. Здесь в небольшом углублении были обнаружены останки неандертальского мальчика, лежащие в небольшом углублении. Примечательно, что череп мальчика был огражден козлиными рогами, воткнутыми вниз, образуя своего рода ограду. Также рядом с могилой археологи обнаружили след костра, который по анализу слоя золы, горел очень недолго, что дает основания считать этот костер ритуальным и связанным с погребением.

В обоих упомянутых погребениях, Ле Мустье и Тешик Таш, найденные скелеты находились в позе спящего на боку с подогнутыми коленями. По все вероятности конечности покойника при погребении привязывались к телу. Подобный способ погребения встречается и сегодня у некоторых народностей Новой Гвинеи.

О захоронении, найденном в 1908 г. близ Ля Шаппелль-о-Сент Е. С. Панов пишет следующее. «Этот человек жил около 45 тыс. лет назад, и условия, в которых он был найден, ярко рисуют нам некоторые стороны жизни людей той далекой эпохи. Наш неандерталец похоронен своими собратьями в прямоугольной могиле глубиной около 30 см, которая сверху прикрыта кусками известняка. Провожая охотника и воина в иной мир, его соплеменники снабдили умершего необходимым оружием и символами охотничьего успеха: рядом с похороненным сохранились остроконечник из яшмы, выполненный в традициях мустьерской культуры, рога бизона и множество костей других животных» [14, с. 49].

На основании анализа найденных захоронений неандертальца можно сгруппировать следующим образом: 1. Захоронение в углублении 1а. естественном (Ла Ферраси), lb, вырытом до 40 см (Ле-Мустье, в Ла-Шапель-о-Сен, Ла-Ферраси, Рок-де-Марсаль, Схул, Киик-Коба, Бордер-Кейв). 2. Захоронения со сформированным могильным холмом (Ла-Ферраси, Каиб-Греналь). 3. Захоронения, засыпанные камнями (Регурду, Ла-Ферраси). 4. Размещение умершего на полу жилища (Табун, Кавзех, Амуд, Староселье). 5. Захоронение в фамильном склепе (кладбище в Ла Ферраси).

По расположению тела можно выделить следующие типы: 1. В согнутом положении (чаще всего). 2. В привязанном состоянии. 3. Со слегка согнутыми коленями. 4. В вытянутом положении (реже всего).

Особое внимание по мнению академика Огородникова необходимо обратить не геоориентацию останков тела. Головы погребенных почти всегда, где это можно было установить, обращены либо на восток, либо на запад.

Советский археолог профессор П. И. Борисков- ский писал следующее: «Можно предполагать, что у неандертальцев начала зарождаться вера в сверхъестественное - неотъемлемый признак каждой религии. Вероятно, по представлениям людей той эпохи, связь человека с группой не рушилась и после смерти: труп члена коллектива по-прежнему был с ним связан - как живому члену коллектива его товарищи оказывают взаимопомощь, так и по отношению к трупу они связаны определенными обязанностями, сводящимися в первую очередь к его погребению» [3, с. 122].

Академик А. П. Окладников был активным сторонником «бесспорности» того, что у неандертальцев существовал погребальный ритуал, отражающий религиозно-магические представления [13, с. 30-42]. Однако идею того, что за погребениями неандертальцев стоит нечто большее, чем просто санитарная предосторожность, разделяют не все исследователи. К примеру, С. А. Токарев писал о том, что в «захоронениях» неандертальцев «... проявлялись, с одной стороны, полуинстинктивная забота о сочлене своей орды, привязанность к нему, не исчезающая с наступлением смерти, с другой - полуинстинктивное стремление избавиться от гниющего трупа» [19, с. 28].

Таким образом, анализ найденных неутилитарных предметов в могилах неандертальца: следы цветов, красная охра, а также характера расположения мертвого тела и оформление захоронения дает основание говорить о наличие похоронной обрядности и загробных представлений в культуре мустье (неандерталец), что, несомненно, свидетельствует о присутствии феномена, классифицируемого в религиоведении как анимизм.

Проводя подобное исследование, мы опираемся на артефакты неутилитарного характера, которые можно распределить следующим образом. 1. Предметы найденные на стоянках либо в захоронениях, а также предметы, привлекшие внимание неандертальцев в силу своих необычных свойств. 2. Окрашивающие вещества: охра, двуокись марганца и другие пигменты, в т.ч. цветочные. 3. «метки»: разного рода зарубки, насечки, царапины, пятна искусственного происхождения на камнях, скальных поверхностях и костях. 4. украшения. 5. изображения животных, людей и других объектов реального мира. 6. музыкальные инструменты. Наличие или отсутствие данных артефактов говорит о поведении и представлении индивидов, таких как мироустройство, космология, эсхатология, психо-этические нормы и другое.

Анализируя использования охры и других красящих веществ уместно заметить, что на европейской территории случаи использования подобных пигментов были зафиксированы достаточно часто, а именно на 70 стоянках. Более 500 фрагментов природных красителей найдены только в пещере Пеш де л'Азе в Дордони (Франция). Данная находка датируется возрастом 50-60 тыс. лет. Места находок охры на стоянках неандертальца не соответствуют местам ее добычи, т.е. другими словами охру приносили издалека. Вместе с охрой находят специальные инструменты, связанные с ее использованием, т.н. «тёрочники», которыми ее измельчали, что свидетельствует об особом характере и важном месте охры в культуре мустье. Символический характер красного пигмента (охры) является ключевым для многих религиоведческих гипотез [21, с. 18-23]. Красный цвет охры бесспорно вызывает параллели в сознании индивида с цветом крови, чье присутствие в теле напрямую связанно с наличием в нем жизни, а ее потеря со смертью. И именно потеря крови человеком, постепенное ослабление по мере кровопотери и смерть порождают определенные символические коннотации.

На стороне критиков подобной гипотезы стоит тот факт, что охра обладает антисептическими средствами и ее использование могло носить утилитарный характер [5,с. 183-190].

В одном из захоронений антрополог Арлетт Леруа- Гуран (вдова А. Леруа-Гурана), обнаружила остатки цветочной пыльцы на одном из скелетов. Анализ пыльцы показал, что она принадлежит 7 видам местных цветов. Поскольку в данной местности их росло намного больше, то, выбор этих семи был сделан сознательно. Осознанный выбор, в свою очередь, свидетельствует об определенном ритуальном наборе цветов, а также о том, что они имели свои названия [23, с. 155-170]. Но сама Леруа-Гуран отмечает, что все эти 7 видов цветов являются лекарственным растениям, что могло с одной стороны иметь медицинский характер выбора, а другой олицетворять определенную магическую силу, необходимую для покойного в дальнейшем. Также подобный факт говорит о наличие у неандертальца языка, способного передавать и сохранять такого рода знания. Остатки пыльцы найдены также и в других могилах, например в пещере Шанидар и у Белой скалы в Крыму.

Одной из интересных находок, позволяющих говорить о культурной многогранности неандертальца, а именно о неандертальской музыке, или правильнее сказать о музыкальности неандертальца, послужила найденная в 1995 году в пещере Дивье Бабе в Словении костяная флейта, вернее ее фрагменты. Говоря точнее, археологи нашли бедренную кость пещерного медвежонка с двумя достаточно правильными отверстиями на ней. С обоих концов обломанной кости, на краях также видны фрагменты отверстий. В научной литературе находка получила название «неандертальской костяной флейты» и вызвала как большое число гипотез, так и обильную их критику. Автор находки словенский археолог Иван Турк описал находку в работе «Мустьерская «костяная флейта» и другие находки из пещерного памятника Дивье Бабе I в Словении» («Mousterian «bone flute» and other finds from Divje Babe I cave site in Slovenia»). Сегодня «флейта» стала одним из важнейших экспонатов Национального музея Словении. Ив 1997 году американский музыковед Роберт Финк (Robert Fink), реконструировав «флейту», воспроизвел ее звучание. Как пишет Финк, «волосы на моем затылке встали дыбом, когда я услышал, что неандертальский лад звучит эквивалентно до, ре, ми, фа - 4 нотам, открывающим ирландскую балладу «О, Дэнни, мальчик, трубы, трубы зовут»» [25, с. 123].

Одним из очень важных аргументов в пользу того, что находка действительно является музыкальным инструментом, служит следующий факт. На защиту неандертальца-музыканта стали музыковеды, чье исследование показало соответствие отверстий определенному музыкальному диапазону. А именно: «расположение отверстий и длина флейты формируют систему, допускающую широкий ранг звуков и мелодического движения, и таким образом представляет собой объект, являющийся музыкальным инструментом в истинном смысле этого слова. В звуковой последовательности 12-тоновой шкалы, инструмент обладает диапазоном в две с половиной октавы...», говорится в статье Турка и Димкароски в сборнике Института археологии Словении за 2011 год [26, с. 251]. вера религиозный неандерталец палеолит

Важно заметить, что костяные и каменные артефакты являются малой частью возможного культурного явления, большая часть, которого не дошла до нас, ввиду того, что могла существовать в виде деревянных и тростниковых изделий.

Находка очень полюбилась музыкантам и многие из них стали упражняться в игре на «древнейшем музыкальном инструменте» (ролики этих вариаций доступны на Youtube). Костяная флейта также попала на телеэкран и в кинематограф. В фильме Жака Малатье «Последний неандерталец» (Ао, le dernier Neandertal) главный герой, неандерталец-флейтист, исполняет на костяном инструменте печальные мелодии.

Если многие артефакты часто объясняются утилитарным характером, то музыкальный инструмент, бесспорно, является свидетельством проявления феноменом другого культурного порядка. Будь это свисток, интерпретация остановилась бы всего лишь на вспомогательных сигнальных функциях в охоте или коммуникации и, конечно же, не вызвала такого интереса и полемики. А вот музыкальный инструмент и для культурологов и для религиоведов дает поле для новых гипотез и предположений.

С самой первой публикации гипотеза о возможной музыкальности неандертальца встретила напор активной критики, в основе которой были убедительные обоснования естественного способа происхождения отверстий, а именно прокусы челюстями хищных животных.

В 2015 году чешский исследователь Кайюс Дидрих (Cajus G. Diedrich) провёл анализ медвежьих костей с отверстиями из многих евро-пейских стоянок. Нужно заметить, что медвежьи кости с отверстиями встречаются достаточно часто. Но они, как правило, закрыты с одного или обоих концов, что никак не напоминает дудочку. Многие кости, найденные на стоянках того периода, повреждены хищниками, такими как львы, леопарды, волки.

Однако большая часть разломов найденных костей сделаны зубами пятнистой гиены. Именно гиена, как утверждает Дидрих, и обкусала ряд находок, принимавшихся исследователями за «флейты» и фрагменты «флейт». Отверстия на которой остались не от клыков гиены, а от её мощных верхних премоляров, под форму и размеры которых отверстия идеально подходят.

Такая критика, казалось бы, начисто снимает эту оптимистическую и красивую гипотезу о музыкальности неандертальца, объясняя ее необоснованность. Но на эту критику тот же Иван Турк отвечает тем, что отверстия в кости были сделаны до того, как кость прошла челюсти гиены. Кроме того, мультиспиральная компьютерная томография показала, что дырочки флейты были сделаны с использованием каменных или костяных орудий [26, с. 251].

На что в свою очередь английский антрополог Айан Морли (Iain Morley) в Оксфордском археологическом журнале ответил критической статьей, объясняя, что гиена разгрызает кость не просто так, а с целью извлечь из кости питательную губчатую ткань. До того, как эта ткань извлечена, её концы закрыты. А значит, дырочки в кости если бы были сделаны искусственно, то после освобождения ее от мягких тканей. Стало быть, если этих тканей не было, то и гиене такая кость не интересна. Споры по этому поводу не утихают и, маловероятно, что прекратятся когда-либо.

Однако, принимая во внимание характер нашего исследования, нужно напомнить, что целью исследования является анализ признаков религиозность неандертальца, как своего рода предтечу в истории человечества. И разбирая феномен музыкальности, следует все же отметить, что единственный артефакт, на котором строится данная гипотеза, датируется примерно 40 тыс. лет, что соответствует времени появления кроманьонца в Европе. И хотя «флейта» относится к культуре мустье и найдена на стоянке неандертальца, она, с одной стороны, могла быть если не физически, то идейно заимствована, а с другой большой хронологической ценности не имеет, поскольку флейты верхнего палеолита, найденные у сапиенса (кроманьонца) достаточно бесспорны и имеют почти такой же возраст. К примеру, имеющий четкие пять отверстий костяной инструмент из лучевой кости белоголового сипа, найденный в Холе Фельс (Германия) насчитывает 35 тыс. лДополняя психологический портрет неандертальца, преследуя целью нащупать основы его мироощущения, современный исследователь много бы дал, для того что бы узнать какими были его онтологические представления, как был характер его мифов, его эсхатология, не говоря уже о характере его сотериологических концептов, если они были. В фильме Акира Куроссавы «Дерсу Узала» старый гольд, показывая на Солнце, объясняет русскому офицеру: «Это самый главный люди, этот люди пропадай, - все люди пропадай, а этот (Луна) - другой главный люди». Подобное отношение к солнцу и луне, а также этические нормы современных примитивных народов существуют, как правило, в антропологических или литературных свидетельствах европейцев, но не самих народностей, таких как чукчи, камчадалы или гольды, часто не имеющих своей письменности не даже изобразительных свидетельств. Исчезни эти народности сегодня, они не оставили бы о себе ничего, чтобы рассказало об их религиозной жизни или этических представлений.

В похожем положении находится сегодняшний так называемый «неандерталец», существующий в сознании современного исследователя как некий симулякр. В то время как сам неандерталец не имел и представления о том, что возможно абсолютно разные и часто враждующие группы индивидов, проживающие на огромной территории более сотни тысячелетий, будут когда-нибудь объединены в общий вид и исследоваться с целью найти общие унифицирующие характеристики. Мы пытаемся исследовать нами созданную группу извне ее, в попытке понять сложные ее феномены жизни, оперируя нашими инструментариями исследования. Однако, тем не менее некоторые археологические находки проявляют характер поведения неандертальца и в частности могут рассказать о его некоторых моральноэтических нормах, в достаточной мере импонирующих нашим современным социальным нормам поведения.

Во время раскопок в Иране, в пещере Шанидар были обнаружен останки скелета старика, страдавшего целым комплексом тяжёлых болезней. Он не мог самостоятельно передвигаться и добывать себе пропитание, но, тем не менее, достиг глубокой старости, по неандертальским меркам. В то время как средняя продолжительность жизни неандертальца составляла 28-32 года, его возраст примерно составляет 40 лет. Очевидно, этого немощного старика кормили его сородичи, ухаживали за ним, а после смерти похоронили. Другой пример подобной эмпатии, это скелет старого неандертальца, страдавшего тяжёлой формой артрита, из Ла-Шапелль-о-Сен во Франции. Также, не смотря на болезнь, доживший до преклонного возраста благодаря заботе близких. Подобные факты не говорят о религиозности, но религиозность всегда сопровождается определенными этическими нормами. И подобные нормы поведения являются проявлениями, если не морали, то достаточно развитых форм социальных взаимоотношений. Хотя критически настроенный исследователь заметил бы, что случаи участия в виде заботы и ухода встречаются и у животных, таких как собаки, приматы, киты.

Так или иначе, во всех этих находках мы пытаемся проследить то или иное событие в жизни неандертальца, а за этим событием его символическое содержание и в попытке интерпретации этих символов мы выстраиваем характер его поведения, а также характер его представлений. Касательно символической изобразительной деятельности неандертальца, уместно заметить знаки, найденные на костях и камнях эпохи мустье. Это далеко не всегда знаки, поддающиеся определенной интерпретации, но это могут быть углубления и ямки в камнях, прочерченные полосы на известняке, костях и кусках охры. Одним из древнейших примеров такого символизма могут служить остатки берцовой кости слона из Бильцингслёбена, Германия, возраст находки 300-400 тыс. л.н., (за 200 тыс. лет до появления неандертальца), на которой отчетливо видны параллельные прочерчивания. А также с микокской стоянки Олдислебен (Германия), где на обломках костей вычерчены стрелки, либо схематические «человечки». Появление подобного рода семантики свидетельствует о значительном усложнении психических процессов палеоантропов и дает религиоведу поле для развития гипотезы о наличие верования. Насечки, штрихи, разного рода линии, углубления, пятна пигмента встречаются уже и в ашельской культуре, а ко времени мустье эти находки исчисляются десятками. Однако полагать, что нанесенные линии носят символический характер достаточно поспешно. Это могли быть и пробы инструмента, и попытки изобразительной деятельности, и, возможно, счетные отметки. И хотя, самих этих знаков недостаточно для того что бы проникнуть в духовный мир неандертальца, находки подобного рода очень важны для исследования. Интересно, что находки, датируемые этим же периодом, но не в Европе, а в Африке гораздо более выразительны.

Около 80 тысяч лет назад в Северной, Южной и Восточной Африке появляются бусы из раковин (древнейшие примеры: Тафоральт, Грот де Пижон (восточное Марокко) - 82 тыс. л.н., Бломбос Кэйв (Южная Африка) - 75-78 тыс. л.н.) и скорлупы яиц страуса (например, с позднеашельской стоянки Эль- грейф (Ливия) и из местонахождений Энкапуне я Муто и Мумба (Кения) - 46-52 тыс. л.н.). В Бломбос Кэйв (Южная Африка) в слое «среднего каменного века» с датировкой 75-78 тыс. л.н. найдены куски охры с регулярными царапинами и простейшим орнаментом в виде крестиков. Некоторыми кусками охры натирались палочки, которыми потом что-то окрашивалось. Древнейший в мире настоящий рисунок найден на стоянке «среднего каменного века» Аполло 11 (Намибия): это изображение некоего зверя на пластинке известняка. Рисунок раньше датировался 26-28 тыс. л.н., но сегодняшний анализ дает датировку в 59 тыс. л.н. [7, с. 155-175] (Дробышевский, 2015). Вышеуказанные примеры не относятся к неандертальцу, но позволяют пусть гипотетически отодвинуть границы истории религиозности человека на десятки тысячелетий назад.

И, тем не менее, характер осмысленности захоронения дает немало для того, чтобы утверждать с уверенностью, о том что религиозные представления неандертальца существовали и далеко не в зачаточной форме, а в хорошо развитой.

Выводы. Материал, на основании которого можно строить гипотезы о наличии или отсутствии верований у неандертальца, сводится к археологическим находкам неутилитарного характера, группируемого по таким группам: 1. предметы, найденные в захоронениях, свидетельствующие о загробных представлениях (ограждающие тело рога в пешере Тешик Таш, подношения цветов, красивые и непрактичные каменные орудия), 2. использование разного рода символики, начиная от красной охры в захоронениях, до знаков на камнях и костях, 3. музыкальные инструменты, в нашем случае единственная «костяная флейта», чье происхождение вызывает большую полемику, 4. наличие останков, свидетельствующих о сострадательном отношении к немощным членам племени.

Начиная обзор данного списка снизу вверх, нужно отметить, что элемент эмпатии (4-й пункт нашего списка), для развития религиоведческих гипотез является достаточно с одной стороны спорным, а с другой стороны очень перспективным, также как и аспекты изучения телеологии (целеполагания), и анализ развития языка в ранних сообществах. Музыкальность неандертальца, основанная на одной единственной находке, интерес к которой в антропологической литературе на момент написания статьи в значительной мере спал, ввиду авторитетных аргументов «против», мало интересна для нашего исследования, ввиду того, что построена на находке, датируемой временем совместного пребывания на этой территории кроманьонца и неандертальца, либо очень близкого к нему. К тому же сама по себе музыкальность - это характерная черта культурного развития, а не религиозности. Развитие разного рода символики, упомянутое в 3-ем пункте, имеет большой разброс в плане толкования символов и их применения на практике неандертальцами. С одной стороны, убедительными являются гипотезы о содержании анимистических верований в практике использование охры и подношения цветов в погребальных обрядах, с другой стороны наличие насечек и процарапываний на твердых материалах (кость, известняк) само по себе является слабым стимулом для рождения стойких гипотез. Но именно проявленная в артефактах семантика и анализ символики будущих находок может дать ожидаемые подтверждения в дальнейшем. Кроме того богатые находки символов, найденных в Африке, датируемы 80 тыс. лет назад, позволяют нам если не за счет неандертальца, то за счет его африканских сверстников расширить границы религиозной истории человека. Содержание аргументов первого пункта, предметов и характера захоронения, является самым убедительным и базовым в нашей аргументации в пользу наличия верований у неандертальца. Размещение покойного с определенной геоориентацией, отмеченное Окладниковым, оформление захоронения, подобно пещере Тешик Таш, использование красной охры, подношение цветов, помещение в могилу «красивых» орудий неутилитарного характера - все это и другие элементы, убедительно говорит о факте религиозных представлений, классифицируемых в религиоведении как анимизм. Более того раскопки в пещере Сима де лос Уэсос, датируемые около 325 тыс. лет, говорят о том, что возраст таких представлений, пусть и в зачаточной форме, намного превышает исследуемые нами границы.

Список использованных источников

1. АлексеевВ. П. Становление человечества. -М.: Издательство политической литературы, 1984. - 462 с.

2. Анисимов А. Ф. Духовная жизнь первобытного общества. - М.-Л., 1966.-243 с.

3. Борисковский П. И. Древнейшее прошлое человечества. - М.: Наука, 1980. -240 с.

4. Бужилова А. П. Homo sapiens: История болезни / Институт археологии РАН. -М.: Языки славянской культуры, 2005. - 320 с.

5. Вишняцкий Л. Б. «Неандертальцы: история несостоявшегося человечества». Издательство «Нестор-История». 2010 г. - 312 с.

6. Волков П. В. Культовые орудия человека в эпоху палеолита // Сотворение. Альманах общества креационной науки. - М.: Паломник, 2002. - 245 с.

7. Дробышевский С. Предшественники. Предки? Часть V: Палеоантропы. - М.: КомКнига, 2006. - 246 с.

8. Зубов А. А. Палеоантропологическая родословная человека. - М., 2004. -551 с.

9. Зубов А. Б. Доисторические и внеисторические религии. История религий / А. Зубов. - М.: РИПОЛ классик, 2017. - 560 с.

10. История первобытного общества. Общие вопросы. Проблемы анропосоциогенеза. Под ред. Ю. В. Бромлей. -М., 1983. -432 с.

11. Окладников А. П. Культ медведя у неолитических племён Восточной Сибири // Советская археология. T.XIV. - 1950. -С.7-19.

12. Окладников А. П. Проблемы генезиса религиозной формы сознания в свете современных открытий археологической науки //

Вопросы научного атеизма. Вып.20. Актуальные проблемы истории атеизма и религии / Редкол. А. Ф. Окулов (отв. ред.); Акад. обществ, наук ЦК КПСС. Ин-тнаучного атеизма. -М.: Мысль, 1976. -С.30-42.

13. Панов Е. Н. Знаки. Символы. Языки. - Библиотека «Знание», 1983.-345 с.

14. Першиц А. И., Монгайт А. П., Алексеев В. П. История первобытного общества. 3-є изд. -М.: Высшая школа, 1982. -223 с.

15. Семенов Ю. И. На заре человеческой истории. - М., 1989.

- 790 с.

16. Скленарж К. За пещерным человеком. - М., 1987. - 272 с.

17. Столяр А. Д. Происхождение изобразительного искусства. -М., 1985.-298 с.

18. Токарев С. А. Ранние формы религии. - М., 1990. - 621 с.

19. Эйдельман Н. Я. Ищу предка. - М., 1970. - 239 с.

20. Элиаде М. История веры и религиозных идей: от каменного века до элевсинских мистерий / пер. с фр. Н. Н. Кулаковой, В. Р. Рокитянского. -М.: Академический Проект, 2009. -622 с.

21. Blanc A. Some evidence for the ideologies of early man //

S. L. Washburn (ed.) The Social Life of Early Man. - Chicago, 1961.

- 453 p.

22. Leroi-Gourhan, Andre Treasures of Prehistoric Art. - New York: Harry N. Abrams, 1967. - 234 p.

23. Stiner M. C. The faunal remains from Grotta Guattari: A taphonomic perspective ll Can. -1991.-N32.-P.103-117.

24. Turk I. (Ed) Mousterian «bone flute» and other finds from Divje Babel cave site in Slovenia //I Cave Sitein Slovenia. -P.112.

25. Turk M. and Dimkaroski L. Neanderthal flute from Divje babe I: old and new findings // Borut Toskan (Ed) Fragments of Ice Age environments. Proceedings in Honour of Ivan Turk's Jubilee. - Ljubljana, 2011.-P.251.

Аннотация

Рассматриваются аргументы в пользу обоснованности утверждения наличии веры и религиозных представлений у неандертальца в эпоху среднего и верхнего палеолита. На основании археологических исследований и данных современной палеонтологии, автор анализирует гипотезы, существующие в антропологии и религиоведении, о наличии и характере религиозных представлений у неандертальца. Рассматриваются аргументы, свидетельствующие в пользу наличия верования, а также их критика. Также в статье анализируется динамика изменения аргументации и критики существующих гипотез.

Ключевыеслова: религиозность неандертальца, палеолит, верования.

Keywords: Religion ofNeanderthals, Paleolithic, Belief.

Ключові слова: релігійність неандертальця, палеоліт, вірування.