Вопросы религии и образования в 20-30 годах ХХ века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Вопросы религии и образования в 20- 30 годах ХХ века

М. Т. Жумадил

Религия играет важную роль в жизни каждого народа и является составной частью его культуры. Однако большевистское правительство считало необходимым оторвать человека и народ от религии и поэтому пошло в наступление против нее. 20 января 1918 г. В.И. Лениным был учрежден «Декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах». Данный документ не был направлен на «уничтожение» или «запрещение» церкви и религии и не запрещал быть верующим или атеистом.

Но уже в марте 1918 г. становилась очевиднее потребность в специальном органе, который бы организовал и контролировал деятельность местных органов власти в реализации положений декрета, координировал действия комиссариатов и других центральных органов, касающихся «церковной политики», и вместе с тем мог бы давать квалифицированные разъяснения декрета и других законов. 8 апреля 1918 г. Совнарком принимает постановление, обязывающее Наркомюст образовать специальную комиссию для выработки в «срочном порядке» инструкции по проведению в жизнь декрета. В постановлении специально оговаривалось участие в ее разработке представителей религиозных организаций. Однако на местах складывались определенные условия для противодействия правительственной агитации и деятельности духовенства и церковных активистов, особенно это касалось национальных окраин. Это понимали и большевики. Так, выступая на VIII съезде РКП (б) В.И. Ленин говорил: «Что же мы можем сделать по отношению к таким народам, как киргизы, узбеки, таджики, туркмены, которые до сих пор находятся под влиянием своих мулл? У нас в России население, после опыта с попами, помогло нам их скинуть... Можем ли мы подойти к этим народам и сказать: мы скинем ваших эксплуататоров? Мы этого сделать не можем, потому что они всецело в подчинении у своих мулл. Тут надо дождаться развития данной нации, дифференциации пролетариата от буржуазных элементов, которое неизбежно [1].

Надо сказать, что большевики насильственно и ускоренно провели «дифференциацию пролетариата», физически уничтожили предводителей политических и религиозных организаций, на штыках провели в жизнь свои программные установки. Факты неопровержимо свидетельствуют, а факты не подлежат дискуссии и они есть «мускулы истории», что в течение 2-3 лет красноармейские отряды покончили с антисоветскими силами. Надо отдать должное, силы эти были огромные, представляли всю совокупность мусульманских и демократических политических организаций. Они отчаянно пытались остановить развитие и углубление революции среди местного населения. В апреле и сентябре 1917 года по инициативе «Шурой Исламия» и «Шурой Уламо» состоялись съезды мусульман Туркестана, а также съезд туркестанских и казахских мусульман, на котором присутствовали около 500 представителей областей Туркестанского края, Тургайской и Уральской областей Казахстана. В октябре 1917 года прошел съезд мусульман Сыр-Дарьинской области.

Протесты мусульманских съездов, их резолюции не были реализованы, не нашли широкой поддержки у народов Туркестана. Лидеры этих организаций не имели серьезного политического опыта, не прошли суровую школу классовой борьбы. Потому и не выдержали натиска отрядов Советов.

В представлениях казахской интеллигенции новой волны национальная и конфессиональная принадлежность были идентичными понятиями. Признавая и требуя усиления большевистского влияния в Казахстане, они тем не менее полностью ассоциировали казахов как мусульман. Так, в резолюции 1 съезда КП Туркреспублики «О партийной работе среди мусульманского населения» говорится: «В широкие массы мусульманского пролетариата необходимо внедрить идеи классовой борьбы и приобщить его к единой и тесной семье международного пролетариата. Работу эту необходимо провести быстрым темпом для углубления и расширения завоеваний социальной революции» [2, С. 54]

Для широкого вовлечения мусульман Казахстана в партийное строительство лидеры Туркестанской республики считали необходимым признание языка местного населения государственным, организацию отделов по национальным делам, печати на языках коренных наций. В вышеупомянутой резолюции требовалось «немедленно провести в жизнь следующие положения, характеризующие автономию Туркестана, созданную для раскрепощения мусульманского пролетариата:

1. Для привлечения широких мусульманских масс к строительству новой жизни, признание языка местного населения, преобладающего во всей республике - тюркского - государственным, наряду с русским, со всеми мероприятиями отсюда вытекающими.

2. Образование при всех областных, уездных и местных Совдепах комиссариатов по национальным делам для самой энергичной агитации и привлечения широких масс мусульманства к советской работе.

3. Обязательное издательство всех официальных органов на русском и мусульманском языках.

4. Организация при ЦК подготовки кадров опытных партийных работников для пропаганды среди мусульманского пролетариата идей классовой борьбы и коммунизма, идеала, к которому стремится международный пролетариат.

5. Оказание полнейшего доверия мусульманскому пролетариату, осуществив организацию необходимой для защиты социалистической родины Красной Армии из среды мусульманского пролетариата.

6. Издательство партийной литературы на мусульманском языке, являющееся необходимым и важным подспорьем в работе партийных аппаратов среди мусульманского пролетариата» [2, С. 56].

Только при проведении в жизнь этих положений считали лидеры Туркреспублики мусульманский пролетариат проникнется идеями Интернационала.

Однако в вопросах религиозного образования практически все казахские интеллигенты стояли на позициях развития светских школ. 14 декабря 1918 года Наркомнац просвещения Туркреспублики приказом №6486 прекратил какую-либо финансовую поддержку классическим мусульманским мактабам и поручил местным органам выяснить их готовность к реформированию и обретению советского общереспубликанского облика [3]. Всем старометод-ным мактабам предлагалось в качестве начальной меры перейти на новометодное обучение.

20 мая 1919 года коллегия Наркомпроса Туркестана впервые официально обсудила вопрос о мусульманских мактабах. Нарком С. Абдусаттаров, члены коллегии Горький, Кастецкий, Богот, Миронов, И. Тохтыбаев, С. Ходжанов по докладу заведующего отделом «О закрытии мусульманских мактабов и об организации для их учителей летних педагогических курсов» приняли решение: дабы не давать повод для возмущения коренного населения, мусульманские мактабы не закрывать, а ограничиться прекращением им субсидий и кредитов из государственной казны [4]

На середину 20-х годов приходится пик религиозного оживления населения в Казахстане. Судя по архивным документам, мусульманские учреждения действовали почти во всех областях Казахстана и объединяли служителей культа разных национальностей: казахов, уйгур, дунган, узбеков, татар. К 1924 г. в республике насчитывалось несколько десятков религиозных школ, действовало мусульманское судопроизводство, строились мечети, отмечалось возрождение суфийской практики.

Казахское духовенство, ранее распыленное, после 1923 г. вошло в состав Центрального духовного управления мусульман России и Сибири в г. Уфе. Примечательным фактом первого десятилетия советской власти стала благотворительность мусульманской общины, особенно в южных областях, в оказании финансовой помощи новым адресатам: местным органам власти, профсоюзам, комсомолу и так далее. Это свидетельствовало о том, что новые порядки, вводимые новой властью, в том числе идея отделения религии от государства, еще не укоренилась в обществе, оставшемся по своей сути патриархальным.

Взгляды казахских интеллигентов на роль ислама убедительно и доказательно высказал Н. Тюрякулов в статье «К вопросу об антирелигиозной пропаганде на Востоке». Так, он писал: «Серьезная антирелигиозная пропаганда в Средней Азии, как везде должна предполагать наличие двух существенных вещей: 1/ знание Ислама и 2/ знание местной среды, ее социальных, экономических и бытовых отношений. Только при соблюдении этих двух условий антирелигиозная пропаганда может вестись под углом вскрытия классовой сущности Ислама в данное время и в данной среде» [5, С. 71-75].

В 1928-1929 годах вошло в силу дискриминационное законодательство, направленное против служителей культа и проповедников всех конфессий. Им стало гораздо труднее находить кров и работу, а их детям был закрыт доступ к высшему образованию. Закон о религиозных обществах (действовавший с 1929 почти до конца 80-х годов) существенно ограничивал права верующих и практически ставил вне закона такие виды деятельности, как воспитание собственных детей в религиозном духе, получение духовного образования, миссионерскую деятельность, сбор денег на религиозные нужды и благотворительную деятельность. В то же время усиливалась антирелигиозная пропаганда, стало обязательным атеистическое воспитание в школах и вузах, публиковалось большое количество атеистической литературы, а также создавались советские праздники, замещающие религиозные, например, советская версия празднования конца Рамазана, Троицы, Рождества. казахский ислам туркестанский

Следующим откликом на «злобу дня» стало постановление ЦИКа и СНК СССР от 11 февраля 1930 г. «О борьбе с контрреволюционными элементами в руководящих органах религиозных объединений». В нем говорилось: «Предложить правительствам союзных республик поручить органам, производящим регистрацию религиозных объединений, пересмотреть состав руководящих органов этих объединений в целях исключения из них кулаков, лишенцев и иных враждебных лиц Советской власти» [6, С. 375].

В Казахстане, как и по всей стране, начинается массовое закрытие церквей, администрирование в отношении верующих и религиозных организаций. Например, в Актюбинском, Куста-найском и Тургайском уездах до постановления функционировало 93 православных церкви и молитвенных дома, на каждый из которых приходилось 3498 человек, то после были закрыты 82 религиозных учреждения и число верующих сократилось в 200 раз.

Введение в 1929 г. латинской графики взамен арабской должно было ослабить позиции ислама в обществе, привести к унифицированию культурного пространства, основой которого должна была стать культура советского человека, и последовавшая замена латиницы кириллицей, обеспечила успех приобщения казахов к «пролетарской культуре».

Почему большевики так яростно боролись с казахским языком. Хорошо известно, что письменность, кроме просветительского значения, имеет еще и ярко выраженный идеологический и политический характер. С этой точки зрения письменность обладает своеобразным дополнительным цензурным свойством. Культура, насаждающая свои ценности в чуждой среде, должна быть уверена, что эти ценности прочно оседают в умах людей, а потому ею контролируются не только слово и мысль, но и способ, посредством которого эти слова и мысли воплощаются в книгах и газетах. Письменность как действенный рычаг контроля за умонастроением социума, своего рода обезличенный цензор, естественно, наталкивается на сопротивление той части социума, против которого направлен этот контроль. Насаждаемая и цензорская по своей сути письменность не способна к созиданию, ее возможности ограничены, и при малейшей возможности насильственное закрепление такой письменности преодолевается.

Известно, что коммунистическое сознание нацелено в своих идеологических и политических прокламациях на людей малообразованных и интеллектуально не искушенных. В самой России сразу после прихода большевиков русская орфография была упрощена (в 1918 г.). Эта реформа вызвала возражения многих интеллектуалов, протестовал Александр Блок, а выдающаяся русская поэтесса Марина Цветаева в письме Константину Бальмонту придавала реформе явный идейно-политический аспект: "Милый Бальмонт! Не заподозри меня в перемене фронта: пишу по-старому, только печатаюсь по-новому".

Реформистская деятельность большевиков в области письменности была перенесена и в Центральную Азию в целом, и в Казахстан в частности. Большевики сначала перевели письменность центрально-азиатских народов с арабской на латинскую графику, а затем в конце 30-х гг., посчитав этот шаг недостаточным, провели и вторую реформу. С латиницы Центральная Азия перешла на кириллицу, т. е. на славянский шрифт. И более того, с самого начала арабская графика стала преследоваться, а хранителей книг на арабской графике подвергали репрессиям. Сама письменная культура Центральной Азии, целиком основанная на арабской графике, быстро и бесповоротно гибла.

То, что сделали коммунисты с арабской письменностью и книгами на арабской графике в Центральной Азии - одно из величайших их преступлений против мировой культуры. Письменность - это одно из важнейших средств фиксации исторической памяти. Известный русский писатель Андрей Платонов сказал: "Без меня народ неполный". Неполнота памяти казахов насчитывает сотни имен. Коммунисты, введя в обиход русскую графику и преследуя русификаторские и политические цензорские цели, абсолютно не заботились о сохранении письменной культуры подвластных народов. Это им было не нужно, любая иная культура рассматривалась ими как нечто маргинальное по отношению к базисной культуре русского народа.

Можно подытожить сказанное: насильственный перевод на новую графику лишает культуру исторической памяти, лишает ее существенной части самой себя. Без национальной графики язык утрачивает одну из своих основ, свой дух, свою гибкость, утрачиваются секреты и тонкости языка, исчезает его своеобразие. На смену приходит язык обыденный, не могущий оказать существенного сопротивления чужеродным влияниям.

В 20-ые годы ХХ века в среде казахской интеллигенции шла борьба различных течений за реформу алфавита.Можно выделить несколько основных направлений:

а) за сохранение неизменного старого арабского алфавита,

б) введение реформированного (известным ученым А. Байтурсыновым) нового арабского алфавита, больше учитывавшего особенности казахского языка,

в) за переход к латинской графике [7].

Ахмет Байтурсунов, основатель «Казаха» и выдающийся лидер партии Алаш-Орды, отнесся к социальному изменению, инициированному в пределах страны как наиболее основному фактору в успешном сопротивлении колониализму. В статье «Казаха» в первый выпуске 2 февраля 1913 года, он писал: «Что нас ожидает в будущем? Согласно историческому развитию, которое мы наблюдаем, нетрудно определить, что если новоприходцы сильнее в культурном смысле, чем местное население, тогда будущие будут абсорбированы на протяжении времени. И наоборот, если они культурно равные, они будут способны сосуществовать, иметь равные права и сохранять их национальную уникальность. Эти дни экономические перемены в кыргызском (казахском) обществе неизбежны. Само существование кыргызской (казахской) нации стало острой проблемой. Чтобы сохранить наше существование, мы должны бороться за образование (на казахском языке) и развитие культуры. Мы должны развивать нашу собственную литературу на казахском языке. Только тот народ, который был успешен в создании своей литературы, может независимо существовать»[8].

А. Байтурсынов как ученый продолжил свои исследования в области казахской лингвистики, совершенствуя и разрабатывая арабскую графику. В статье "Правописание", опубликованной в журнале "Айкап" еще в 1912 г., он отмечал главную проблему - несоответствие звуков казахского языка с их графическим оформлением. Этому посвятил свое исследование А. Байтур-сынов, разрабатывая и совершенствуя казахский алфавит. В результате кропотливого и тщательного изучения и отбора звуков казахского языка и арабской графики к 1924 году была создана оригинальная "байтурсыновская орфография". По признанию крупнейшего российского языковеда с мировым именем Е.А. Поливанова именно эта орфография не нуждается в исправлениях, представляет последний шаг в " историческом формировании национальной графики, которым могут гордиться киргизские (казахские) деятели просвещения - создатели реформы, как культурным завоеванием" [9].

В развернувшейся в это время дискуссии о переходе на латинскую графику, А. Байтур-сынов, отстаивал необходимость сохранения арабской графики. Его главным аргументом являлся тезис о том, что переход на латиницу приведёт к потере национальной духовности и культуры, накопленных веками казахским и другими тюркоязычными народами. Не отрицая трудности в освоении арабской графики, он предложил продолжить работу по ее усовершенствованию. Свидетельством тому могут служить его иллюстрированные буквари, выдержавшие несколько изданий в I926 -1928 годах, "Букварь для взрослых" (Оренбург, 1924 г.), "Букварь для красноармейцев" (Семипалатинск, 1926 г.), методические пособия для учителей на казахском языке, "Хрестоматия".

Защитники реформированной арабицы в Казахстане, как и в других республиках, подверглись репрессиям. Ставилась задача перевода письменности на латиницу, которая была объявлена «орудием ленинской национальной политики», «началом культурной революции среди тюрков». Латинизации алфавита тогда подверглось около 20 млн. представителей в основном тюрко-мусульманской культуры» [10, С. 120121].

В 1925 г. на V съезде Советов А. Байтур-сынов как ревностный защитник и реформатор родного языка поставил вопрос о возвращении народу подлинного имени, основываясь на его истории и культуре. Делегаты съезда единогласно проголосовали за это предложение и приняли постановление о переименовании "Киргизской АССР" в "Казахскую".

Во всех просветительских трудах Байтурсы-нова красной нитью проходит мысль о развитии родного языка, сохранении его чистоты, о необходимости его широкого внедрения в массовую национальную школу. Видный педагог- просветитель рекомендовал создать систему национальных школ с родным языком обучения от аульных школ до университетов включительно. Родной язык считал главным наряду с культурно - духовным наследием и традициями средством воспитания и развития чувств и качеств личности. Только после основательного изучения родного языка он рекомендовал приступать к русскому языку. Анализируя состояние грамотности казахов, он пишет, что воспитание и обучение на родном языке имеет много изъянов. В то же время, подчеркивает Байтур-сынов, все должны иметь возможность овладеть русской грамотой. Борясь за чистоту родного языка, видный педагог - просветитель писал: «Чтобы не допустить таких казусов (искажений) нужно обучать всякого ребенка какой бы то ни было национальности сперва на родном языке. И только когда он освоит все тонкости, можно приобщить его к другим языкам. Если мы хотим уберечь наш язык от всякого рода необоснованных заимствований, нам следует усвоить это правило» [11, С. 6].

Таким образом, рассматривая родной язык как один из важнейших средств воспитания, ученый - педагог уделял большое внимание его правильному развитию, сохранению его специфических особенностей. Вместе с тем он не отрицал, а, наоборот, подчеркивал важность овладения языками других народов, в частности русским языком.

Историческая значимость деятельности А. Байтурсынова заключается в том, что он создал национальную систему письменности, занимался изучением казахской духовной культуры. Особое место в творчестве великого просветителя занимал труд «Теория словесности» 1928 года издания, где собраны образцы устного народного творчества и некоторые произведения представителей казахской письменной литературы. Рассматривая вопросы теории воспитания и образования, А. Байтурсынов фундаментом образования и воспитания считал культурное наследие народа, национальные традиции и обычаи. Главным средством воспитания и развития, по его мнению, является родной язык, который отражает душу и историю народа. Огромное значение он придавал казахской литературе, музыке, песенному творчеству и фольклору. В процессе становления новой школы высокие требования предъявлял учителям, их педагогическому мастерству. Не случайно при обучении этим и другим предметам, видный педагог рекомендовал использовать все имеющиеся средства народной педагогики, примеры из фольклорных произведений. Обращение учителей к пословицам, поговоркам, загадкам, сказкам, песням, прикладному искусству, народным обычаям и традициям способствовало более тесному приобщению подрастающего поколения к культурному наследию своего народа. Тем самым в значительной мере повышалось качество воспитания.

М. Дулатов также оставил много ценных идей по вопросам эстетического воспитания подрастающего поколения. Причем наибольшее внимание он уделял воспитанию личности ребенка средствами народного искусства, призывал молодежь к широкому овладению искусствами. В своей педагогической деятельности призывал к широкому просвещению народа, развитию национальной культуры, духовности. Им разрабатывались вопросы формирования самостоятельности, творчески активной личности. Особое внимание в своей просветительской деятельности ученый - педагог уделял воспитанию подрастающего поколения. Фундаментом духовного воспитания он считал культурное наследие казахского народа.

Тесно связанным с родным языком, музыкой средством воспитания Жумабаев считал устное народное творчество, народную литературу: сказки, легенды, пословицы, поговорки, наследие великих предков - жырау, акынов, известных поэтов. Отмечая сильное развитие у казахских детей воображения и фантазии, он указывал на необходимость повседневного использования литературных богатств в эстетическом воспитании ребенка. «Сказки не имеют цены в духовном обогащении детей, для развития ума, языка, мысли и поднятия настроения. Дети не понимают простых назидательных слов, но зато хорошо понимают образно сказочные» [12, С.23].

В своей педагогической системе особое место Жумабаев, как и известный педагог Ушинский, уделял воспитанию ребенка в стихии родного языка, раскрывая в ярких образных красках и неисчерпаемые возможности его в формировании гармонически развитой личности. Ученый - педагог с восхищением отмечал: «В казахском языке отражены то тихая, безветренная ночь, то ураганная желтая степь, длительные перекочевки с места на место, медлительный и спокойный характер народа. Как широка степь, так широк и богат казахский язык» [12, С. 23].

В языке, указывал Жумабаев, отражаются быт, обычаи, традиции, культура народа, духовно-нравственные ценности, природа, как место обитания. Освоение языка - это освоение национального духа и народного своеобразия, национальной неповторимости, того, что, что каждый народ отличает от другого. Осознавая значение родного языка в формировании подрастающего поколения, Жумабаев говорил о высоком и духовно - нравственном развивающем воздействии его на учащихся. Известный педагог советовал молодым матерям сделать все, чтобы речь, родные напевы сопутствовали ребенку с рождения: петь ему колыбельные песни, играть на домбре, вести задушевные беседы. Поэт приводит текст своей колыбельной песни, безусловно, патриотического характера: молодая мать хочет видеть своего сына смелым, мужественным джигитом.

Будучи преподавателем словесности Жума-баев принимал непосредственное участие в разработке вопросов орфографии, проблем терминологии казахского языка. В 1923 г. ученым -педагогом было написано методическое руководство к учебнику «Родной язык в начальной школе».

Таким образом, особое внимание в педагогических взглядах Жумабаева отводилось роли родного языка в формировании и развитии личности. Познавая всю красоту родного языка, ребенок, считал он, познает душу народа, его духовные ценности и богатую культуру. Любовь к своему народу, родному языку пронизывает все его творчество.

Родной язык

Язык отцов - наследие святое, Глубокий, острый, сильный, словно крик. Своих детей заботливой рукою К себе притянешь, мой родной язык! М. Дулатов считал язык основной характеристикой нации. Находясь в тюрьме на допросе в 1929 г., в ответ на обвинение в "национализме" он пояснил: "Мы хотим, чтобы наше отечество принадлежало нам". М. Дулатов резко выступил против реформирования арабского алфавита, считая языковую реформу средством разорвать связи народа с письменной историей народа, которая положит начало потере родного языка, отчуждению народа от собственной истории. Он остро почувствовал лицемерие тогдашних деклараций о якобы "государственном статусе" казахского языка и всячески старался отстоять права казахского языка и религии.

Даже перед неправедным судом он не склонил головы и заявил в последнем своем официальном слове: "Ради будущего своего народа я обязан делать все возможное. Если я заблуждаюсь, то вместе с народом. Рано или поздно, истина восторжествует" [13].

Дулатов выступал за народную школу. При этом он подчеркивал обязательность обучения детей народному языку. Ученый - педагог отмечал: «Материалы родного языка должны отражать дух нации, его традиции, культуру, быт народа». Поэтому казахская школа должна преследовать цель: давать учащимся не только знания, но и воспитывать их в духе народной педагогики [13]. Подчеркивая воспитательное и образовательное значение родного языка, ученый - педагог считал, что содержание духовного воспитания должно быть увязано со знакомой для школьника окружающей средой, жизнью и бытом, с учетом национальной психологии, природой ребенка.

Ж. Аймауытов отмечал, что богатство казахов заключается не только в богатых полезных ископаемых, в недрах ее земли, сокровища таит в себе внутренний мир казахов. Это музыка, литература, родной язык. Придавая важное место искусству в духовном воспитании молодежи, ученый - педагог образно сравнил отношение к искусству с обращением верующего к молитве. Ж. Аймауытов важнейшим средством воспитания считал родной язык, который он ставил на первое место в школьном образовании. Родной язык, по его мнению, фундамент воспитания, формирования целостной гармонически развитой личности.

Рассматривая вопросы образования, известный ученый и педагог С. Сейфуллин, основной упор делал прежде всего на родной язык учащихся, посредством которого наиболее успешно усваиваются знания и формируется отношение ребенка к окружающему миру. Рассматривая казахский язык как язык обучения и воспитания, Сейфуллин отмечал, что к нему не относятся как к науке, как к наиважнейшему учебному предмету. Преподавателями народного языка в школе нередко работали некомпетентные и безграмотные люди. Это, по его мнению, наносит большой ущерб образовательной и воспитательной деятельности школы [14, С. 209-210].

С целью широкого просвещения Сейфуллин переводил русскую классическую литературу на родной язык - Пушкина, Лермонтова, Горького. Чтение русской классики по его мнению, дает возможность выйти из ограниченного круга представлений, вступить в полосу широкого и всестороннего развития.

В своей практической деятельности учитель Сейфуллин, прежде чем приступить к обучению учащихся русской грамоте, старался привить любовь к этому предмету, интерес к жизни и быту русского народа. Ученый - педагог подчеркивал красоту, величие русского народа, его общественную роль, говорил о том, что, зная русский язык, каждый может свободно общаться с русским народом, познать его богатую культуру. С. Сейфуллин еще в то время был инициатором придания казахскому языку статуса государственного. Даже придумал механизм стимулирования для изучающих язык -- предложил назначить к окладу 25-процентную надбавку.

В 20-30-х гг. проводилась большая работа по методическому обеспечению школ. В 1921 г. в Семипалатинске отпечатали учебники "Есеп ку-ралы", "оку куралы" и "Тш куралы" А.Байтур-сынов и М. Дулатов. При Госиздате была образована редакционная коллегия для создания новых учебных пособий, к написанию которых были привлечены А. Бокейханов ("География"), М. Жумабаев ("История Казахстана", "Педагогика"), Ж. Аймауытов ("Дидактика"), Б. Омаров ("Алгебра") и другие известные представители национальной интеллигенции. О роли национальной интеллигенции в развитии изданий на казахском языке свидетельствуют факты из фондов ЦГА РУз. «До 1922 г. Киргизская Комиссия не имела никаких связей с Госиздатом. Киргизские учебники до этого времени печатались очень медленно и небрежно. В начале текущего года Киргизская Комиссия обратила внимание Госиздата на медленное и небрежное печатание книг на киргизском языке. Госиздат принял это заявление чрезвычайно близко к сердцу, и постановил в интересах дела допустить представителей Национальных Научных Комиссий в заседаниях Коллегии. С этого момента Киргизская Научная Комиссия работает в контакте с Госиздатом и достигла многого в ускорении печатания и улучшения в техническом внешнем отношении выпускаемых книг. Нужно отдать справедливость лицам; стоящим во главе Госиздата в том отношении, что они относятся весьма серьезно к улучшению постановки мусульманской печати, в особенности научной и учебной литературы на туземных языках и насколько возможно идут навстречу заявлениям национальных Научных Комиссий»[15].

В 1927-28 учебном годах для казахских школ было издано уже более 30 наименований учебников общим тиражом 575 тыс. экземпляров.

Тяжелый удар по системе образования нанес переход казахского языка в 1929 г. с арабской графики на латинскую. Одновременно с борьбой за всеобщую грамотность власти пытались оторвать казахов от огромного духовного наследия веков, зафиксированных в книгах с арабским шрифтом.

Кроме того, даже после усовершенствования А. Байтурсыновым в 1924 г. арабица позволяла казахам читать любые тюркоязычные издания, в т. ч. и выходившие за рубежом, что считалось политически вредным. Сотням тысяч казахов, умеющим читать по-казахски на основе арабской графики, пришлось вновь стать неграмотными и осваивать новый алфавит. Однако, еще в первой четверти ХХ в. передовые представители интеллигенции Ирана, Турции, Азербайджана и Казахстана в лице Мирзы Мелькомхана, Али Мухамадхана Увейси, Саида Нафиси, Мирзы-Фатали Ахундова, Халела Досмухамедова, Назира Тюрякулова, Мухтара Мурзина и других на основе тщательного историко-лингвистического анализа пришли к выводу, что арабская письменность не соответствует природе языков народов их стран. После революции 1917 г. с установлением советской власти считалось, что переход на более простую и доступную народным массам графическую основу письма был насущно необходим ввиду экономических и культурных потребностей народов СССР. В тот период попытки советской власти перевести письменность тюркских народов СССР на кириллицу встретили ожесточенный спор и вынудили власть в целях предотвращения возможного истолкования такого решения как рецидива старой, русификаторской политики царизма искать окольные пути, промежуточных переходных ступеней.

Решение V сессии Верховного Совета Казахской ССР от 10 ноября 1940 г. о переходе на русскую графику также осуществлялось в течение нескольких лет, хотя к тому времени кириллица почти полностью вошла в обиход нерусского населения. Периодическая печать Казахстана (в том числе газета "Социалистик Казакстан") в течение ряда лет публиковала материалы в одной и той же полосе на основе и кириллицы, и латиницы. Одновременно, как и в 30-е годы все население было охвачено овладением новой графики. Таким образом, в 20-х -начале 40-х гг. ХХ века в Казахстане дважды проводилась реформа письменности.

Естественно-исторической и, соответственно, правомерной графической основой современного казахского языка может выступать латиница, поскольку она ближе к рунической письменности тюрков, нежели чем кириллица. К этому, например, стремились и призывали такие великие казахские мыслители как А.Букейханов, А. Байтурсынов, М.Жумабаев, М.Шокай, Ж.Ай-мауытов, М. Дулатов и другие, которые всегда думали о будущности казахского народа, культуры и языка.

Значительное внимание придавалось казахской интеллигенцией развитию театрального искусства. Благодаря их стараниям: «Казахский государственный драматический театр создан в январе 1926 года под названием «Нацтеатра». Но разногласия, противостояние наблюдались и в сфере театральной деятельности. Творчество многих выдающихся деятелей подвергалось критике, называлось националистическим и считалось, что они препятствуют созданию социалистического театра. Так, в тезисах к 10-летию Нацтеатра первый директор Динмухамед Адилев назывался «отъявленным алаш-ор-дынцем и контрреволюционером. Сменивший его Байсеитов был объявлен «из того же лагеря. К тому же пантуркист» [16].

По поводу репертуара даже такие замечательные произведения выдающихся казахских писателей, как «Карагоз» и «Шернияз» были объявлены алашордынскими и вражескими. Так, в тех же «Тезисах» говорилось: «что хотя и был объявлен конкурс на пьесы, но первую премию получила такая пьеса, как «Карагоз», вторую -«Шернияз», остальные - в этом роде. Все это подтверждает то положение, что театр алашор-дынцев должен был выполнять функции контрреволюционного, буржуазно-националистического очага» [17].

Новый директор театра Ж. Шанин также приравнивается к контрреволюционерам, ему вменяется в вину постановка пьесы Кемен-герова. «В 1929 году в репертуар театра включается контрреволюционная пьеса Кеменгерова «Кунасыз Кергендер». Местные власти запретили постановку этой пьесу, но директор специально едет в Кзыл-Орду и добивается разрешения на эту постановку».

«Тезисы» констатируют по поводу творческой деятельности театра: «В течение первых пяти лет - полное националистическое влияние»[18].

Критике подвергается и бывший в тот период наркомом просвещения И. Токтыбаев, он обвиняется в поддержке националистов только на том основании, что считал, что в Казахстане имеются свои театральные кадры и казахский театр не нуждается в приглашении режиссеров из других республик. По этому вопросу авторы «Тезисов» стоят на другой стороне и считают себя представителями пролетарского интернационализма. Так, сообщается: «На одном из совещаний работников искусств председатель группкома Рабис потребовал приглашения для казахского театра крупного русского или татарского режиссера, но был обвинен тогдашним Наркомом Просвещения Токтыбаевым в шовинизме» [18]. На наш взгляд, абсолютно верная позиция наркома, правильно оценившего создавшуюся ситуацию и не побоявшегося обвинений в национализме.

Мировой опыт развития, опыт развитых стран, а также опыт родственных казахам Турции, Азербайджана и Татарстана убеждает нас в том, что герменевтическое движение сознания происходит через национальную письменность, культуру более содержательно и целостно. Вместе с тем, гигантская деформация тела и духа казахской культуры в эти грозовые десятилетия, особенно в 30-х годах, когда казахский народ стоял перед гранью физического выживания не породил в толще народного сознания признания своей ущербности и психологии изгоя истории, обреченного на неизбежное угасание и исчезновение с исторической арены. Все последующее развитие казахской культуры, опредмеченной в текстах, оформленных на кириллической графике, несло на себе отпечаток навязанного, контролируемого движения, определяемого из центра другой, пусть и комплиментарной, культурно-цивилизационной идентичностью. Апокалиптические ужасы 30-х годов, развернувшиеся на необъятных просторах Великой степи огненными письменами выжжены в подсознании миллионов простых казахов...

Литература

1. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.12. с.143-144.

2. Компарттия Туркестана в резолюциях съездов и конференций. Ташкент, 1988.

3. ЦГА РУз, ф.34, оп.1, д.388, л.4.

4. ЦГА РУз, ф.34, оп.1, д.388, л.8.

5. Тюрякулов Н. "Коммунистическая революция" № 20, 1925.

6. Декреты советской власти. М, 1957. Т. 1.

7. Тогжанов Г. История движения и победы нового алфавита среди казахов// Большевик Казахстана. № 6.1933.

8. Казах, 2 февраля 1913 года.

9. Бурабаев М. Общественная мысль Казахстана (19171940 г.г.). - Алма-Ата: Гылым, 1991, 254 с.

10. Жумашев Р.М. Культура Казахстана (1917-1940) // Проблемы истории и этнологии Казахстана. 5-ый вып. Караганда, 2001.

11. Байтурсынов А. Зигзаги казахской графики. Ал-маты, 1991.

12. Жумабаев М. Родной язык в начальной школе. Ташкент, 1923.

13. Дулатулы М. Шыгармалары. 2 томдык, Т.1, Алматы: ?ылым, 1996, 280 б.; Т.2.1997, 343 б.

14. Сейфулин С. Собрание сочинений в 6 томах. Т. 4.А. 1962, 392 с.

15. ЦГА РУз. ф. 34 оп 1, д. 1188, л. 294 об.

16. ЦГА РК, Ф.980, Оп.1, Д.4, Л.90.

17. ЦГА РК, Ф.980, Оп.1, Д.4, Л.92.

18. ЦГА РК, Ф.980, Оп.1, Д.4, Л.93.

Размещено на Allbest.ru