10

Размещено на http://www.allbest.ru/

туркестанский исламский ишанизм религиозный

Ишаны Туркестанского края

Н.Д. Нуртазина

На рубеже XIX-XX вв. в истории Центральной Азии позиции религии были весьма сильны. Поэтому изучение исламской составляющей взаимоотношений тюркских народов имеет большую актуальность. В рассматриваемый период в Туркестанском регионе были распространены главным образом суфийские братства Накшбан-дийа, Йассавийа, Кадырийа. Отдельной ветвью может называться и "каляндари" - нищенствующие суфии, отделившиеся от накшбандийа. В период Х1 Х - нач. ХХ веков из-за разобщенности орденов центральноазиатский суфизм имел форму ишанизма, когда каждый ишан вел самостоятельную религиозную жизнь, собирая последователей. Слово "ишан" - персидского происхождения и означает местоимение третьего лица множественного числа, т.е. "они", что произошло от обычая мусульманских народов не называть людей почтенных не только в глаза, но и за глаза [1, с. 206].

По свидетельствам краеведов, в каждом городе Центральной Азии был по крайней мере один ишан, а в больших - несколько и знаменитые. Например, в Ташкенте на 1900 г. администрация зарегистрировала четырех ишанов, у одного из которых насчитывалось до 2000 муридов [2]. При этом муридами считались не только те, кто непосредственно жил при ишане, в его ханаке, но и все, кто признавал над собой духовное руководство данного суфия. Целые казахские (или узбекские, туркменские, кыргызские) роды и племена были духовно связаны с каким-нибудь суфием, как правило, из рода ходжей.

Сфера деятельности ишанов была разнообразной. Помимо религиозного просвещения, морального утешения, они, будучи хорошими психотерапевтами и зная секреты народной медицины, оказывали и врачебную помощь. Казах из Чимкентского уезда Апактюрин рассказал о парне из их волости, который подвергся психическому заболеванию. Отец парня повез его "отчитывать" к ишану в Ташкент, после чего тот вернулся к нормальному состоянию [3, т.5, с.45-47]. Ишаны, прежде всего наиболее почитаемые среди них как "аулийа", считались в народном сознании своеобразными посредниками между Аллахом и простыми смертными. "Заболел любимый сын, родился давно ожидаемый ребенок, совершается обрезание или свадьба, нагрянула беда в виде падежа скота, пришли в расстройство торговые дела мюрида, - он дает торжественный обет отвести своему ишану лучшую лошадь, подарить пару-другую баранов или вообще пожертвовать ему что-нибудь за богоугодные дела. Большинство ишанов приумножают личный достаток, считая это справедливым воздаянием за примерное свое благочестие" [4, с.30].

Следует признать, что большинство иностранных (русских) авторов сознательно или бессознательно (по незнанию) преувеличивали масштабы коррупции и невежества в среде ишанов и мулл, делая акцент на негативной стороне религиозной жизни. Порой это вызывало критику со стороны более прогрессивных русских авторов. Против упрощенной трактовки ислама, высокомерных суждений о мусульманах писал В. Бартольд.И. Гейер отмечал: "Незнание туземных языков современными нам наблюдателями туркестанского мусульманства влечет за собою слишком поверхностное отношение к сложной и в высшей степени тонкой сфере религиозного духа, а вместе с тем и быстрые заключения по грубым внешним проявлениям исламства о его безнравственнной спекулятивной подкладке" [3, т.1, с.81].

Автор приводит примеры того, как многие русские краеведы говорят о богатых дарах, получаемых ишанами, но не знают, что большинство их идут на строительство мечетей, медресе, дворов для пилигримов и т.д.Е. Смирнов в следующих словах отзывается о работе С. Аб-дулгафарова "Мусульманские ишаны": "К сожаленью, Саттархан говорит недостаточно подробно, он очерчивает только внешнюю, отрицательную сторону деятельности, сильно напоминая этим статью Г. Арендаренко "Между туземцами Степного уезда". [5, с.142]. В действительности же многие ишаны "беззаветно служат идее и проявляют полнейший альтруизм. Приносимые им в дар они раздают бедным, оставаясь бессребрениками. ведя в то же время строго благочестивый образ жизни и твердо проповедывая Ислам, как он может преломляться в мозгу "суфи". Влияние таких ишанов велико, имена их гремят среди мусульман" [4, с.32].

Таким известным своими нравственными подвигами и благочестием был в Х1 Х веке ташкентский ишан по прозвищу Ет-йимас (буквально "не ест мяса". Многие суфии отличались от обычных мусульман тем, что предпочитали вегетарианскую диету). Настоящее имя его звучало как Ишан Баба Ахунд Шадман Ходжа Ишанов и принадлежал он к ордену Накшбан-дийа [6, с.135]. Муридами ишана были главным образом казахи. И большую часть времени ишан занимался проповедями в кочевьях казахов близлежащих степей. Ишан прославился аскетизмом и особой набожностью. Как передает Н. Лыкошин, "этот кукчинский сарт г. Ташкента прославился, во-первых, тем, что провел на кладбище Шейх-Зайнуддин-Баба в Кукчинской части города Ташкента сорок сороковиц (Кырк чилля), молясь в подземной келье (хор хана), где когда-то молился и сам Шейх Зайнуддин Баба. Ишан Ет-Йимас, опустившись в подземную келью, сырую и почти темную, провел там на молитве 1600 дней, т.е. более 4 лет, ни разу не выходя из своего добровольного заточения и пребывая в посте" (пищей ему служили продукты растительного царства; ишан ел хлеб, фрукты, пил чай) [6, с.101]. После этого ишан Ет-Йимас еще наложил на себя пожизненный пост - "руза".

"Но кроме пассивных упражнений на пользу своей души, ишан всю свою жизнь посвятил на служение своему народу" [6, с.103]. Здесь под "народом" подразумеваются не только (и не столько) узбеки, к которым этнически принадлежал ишан, но и все народы Туркестана, особенно казахи, среди которых популярность ишана была высокой. Подтверждением этого служит тот факт, что во время холерной эпидемии 1892 года ишан неутомимо посещал захваченное эпидемией казахское население в степях от Чимкента до Перовска, и как рассказывали сами казахи, возложением руки исцелял больных. "Вера в ишана была настолько сильна, что его, 70-летнего старика, перевозили из юрты в юрту и, под конец эпидемии ишан до того ослабел, что едва мог ходить". Конечно, возможность излечения таким способом грозного инфекционного заболевания представляется нам весьма сомнительной. Но в данном случае важно другое, а именно бескорыстное стремление суфия идти на помощь людям, подвергая себя смертельной опасности, а также сам факт духовной связи казахов с узбекскими ишанами.

Впоследствии Ет-йимас старался "соединить окрестных киргиз (казахов Н. Н) и сартов для полезной деятельности по оживлению неорошаемых мертвых земель и строительству мостов". "Усилиями своих мюридов ему удалось оросить пространство земли, которое стало известно под названием Ишан-базара, в 25 верстах от Ташкента. В новом поселке, вокруг которого расположились наиболее преданные ишану последователи - сначала кочевьями, затем в глинобитных домах - возникла мечеть, имамом которой стал сам Ет-йимас. Сюда стало стекаться много людей для того, чтобы поклониться ишану. Одновременно образовался и базар. "Орошение мертвых земель составляет специальность ишана Ет-йимаса. Сам ишан не берет себе ничего, а все пожертвования распределяет между бедняками, за отсутствие страсти к стяжанию снискал себе исключительное расположение народа" [6, с.105].

Умерший в 1892 г. другой ташкентский ишан Абул Касым, считавший своих последователей тысячами, также пользовался особым почетом не только в Ташкенте, но и в окрестностях. Его высокие моральные качества и образованность признает даже миссионер Н. Остроумов [7, с.118]. Ишан содержал медресе. В нем обучались около 150-200 учащихся, среди которых были узбеки, казахи, татары и др. [8, с.9].

Большим уважением народов Туркестана пользовался ташкентский ишан Ахмад Хальпа, который имел муридов во всем крае: в Ташкенте, Коканде, Самарканде, казахских степях [1 с 221]. На похоронах ишана Хальпа Абдул Разака в Самарканде присутствовало до 15 тысяч почитателей [9]. Большое влияние на казахов-кочевников Аулие-Атинского уезда Сыр-Дарьинской области имел Мулла Таджихан Ишан хаджи Ша-Ахмад Максум, живший в Аулие-Ата (ныне Тараз). Он принадлежал к ордену кадырийа, практикующему громкий зикр "джагрийа" (каз. "ж?рия зікір") [6, с.130-131].

Хотя основная масса ишанов и мулл происходила из среды таджиков, узбеков, татар, реже - каракалпаков, казахов, кыргызов и туркмен - все же независимо от этнического происхождения он пользовались большим почетом и влиянием в крае. "Несмотря на религиозный индифферентизм туркмен, влияние на них ишанов весьма значительно" [10, с.93]. При этом местные закаспийские ишаны почти все принадлежали к туркменским племенам арабского происхождения ("эвляд") и получали звание ишана от духовных глав суфизма из Бухары, Хивы и обучавшиеся в медресе этих городов. В кыргызских землях также значительно было влиняие ишанизма: " Даже на Тянь-Шане существовали киргизские суфийские общины" [11, с.213]. Об узбекском ишане Мухаммед Али Инагаме сообщается, что в Ток-маке, среди кыргызов немало муридов его отца, а хальфой (заместителем) ишана в Кыргызстане является Мулла Мухаммед Карим [6, с.123].

В Хивинском оазисе большинство ишанов были из местных узбеков и каракалпаков, получивших образование в бухарских медресе. Каракалпакские суфии активизировали свою деятельность настолько, что "повязав белые тряпицы поперек высоких черных каракалпацких шапок (белый цвет головной повязки был признаком принадлежности к Нашкбандийа и Кубравийа, зеленый - Кадырийа - Н. Н.), эти пиры и преданные им мюриды партиями разъезжают по кочевкам туркмен и киргизов (казахов - Н. Н.), проникая даже на Мангышлак, Эмбу и в Казалинский уезд, а также в Кызылкумскую пустыню к тамдинским, минбулакским и джи-закским киргизам. В более или менее богатых и людных аулах они проживают по неделе и по две, поучая правилам мусульманской религии. В последнее время за подобную деятельность принялись и сами киргизы, награжденные хивинскими и чимбайскими пирами почетными званием "суфи", под чем нужно подразумевать высшую степень "мурда", по грубому киргизскому выговору" [12, с.63].

Прочной была духовная связь каракалпаков и казахов Перовского и Казалинского уездов Сыр-Дарьинской области с Бухарой и, в особенности, с Хивой: "Мечети (Казалинского уезда) деятельно поддерживают сношения с разными ишанами в Бухаре и Хиве, вследствие чего заметно у киргиз (казахов - Н. Н) на Сыре сильное развитие святошества в лице множества так называемемых "суфэ" [3, с.213].С. Абдул-гафаров пишет, что "из киргиз (казахов Н. Н.) попадаются тоже ишаны, но редко" [1, с.212]. Он приводит в пример ишана-казаха из Чимкентского уезда Сатубалды Абдуллина, который распространил свою духовную деятельность и на тургайских казахов. Судя по замечаниям Ч. Валиханова, среднеазиатские ишаны в Х1 Х веке доходили до северных областей Казахстана.

С авторитетом узбекских ишанов среди казахов вынуждены были считаться местные власти, не исключавшие возможности влияния через них на казахское население. Так, в отчете о 3-й русско-туземной школе г. Ташкента особое внимание обращается на то, что вечерние курсы русского языка при ней посещает 23-летний узбек Саид Газиев, сын местного ишана, "духовного главы над киргизами (казахами - Н. Н.) Ташкентского и частью Чимкентского уездов" [13]. И поскольку по поручению отца Саид Газиев также часто выезжает в казахские аулы "насаждать семена мусульманского вероучения", то признавалось желательным окружить его особым вниманием, так как небезразлично, в каком духе будут они влиять на казахов, в частности, как будут отзываться о русском управлении и образовании.

Важно отметить, что из среды ишанов выходили и прогрессивно настроенные люди своего времени, т.е. поддержавшие реформу мусульманской школы, идеи обновления. Многие лидеры джадидизма были тесно связаны с накшбандизмом. Например, знаменитый татарский реформатор, муфтий Галимжан Галеев (Баруди) был муридом башкирского суфия Зайнуллы-ишана Расулева. В начале ХХ века в Перовском и Казалинском уездах некоторые суфийские учителя активно содействовали созданию новометодных (реформированных по европейскому образцу) мектебов [14]. Они выполняли посредническую функцию в организации новых мектебов шакирдами (студентами) реформированных медресе Поволжья. В документе сообщается, что в Казалинском уезде этим делом руководил известный ишан Ход-жамберды Ахун, который имел в городе Ка-залинске и по аулам несколько мечетей. В Перовском уезде "рекомендацией учителей занимается Ахмет-ишан Оразаев, житель местности Тюгюлюм Тургайской области, "известный среди местного населения как святой". Речь идет об Ахмет-ишане Оразаеве (1861-1927) ишане, врачевателе, получившем образование в Бухаре, дважды совершившим хадж в Мекку. Как прогрессивный религиозный деятель, в начале ХХ века А. Оразаев оказывал финансовую помощь газете "?аза?", публиковал в ней свои статьи о просвещении [15, с.457].

Авторитет ишанов среди народов Туркестана стал особенно настораживать русских чиновников в конце XIX - нач. XX вв., после крупнейшего антиколониального восстания в Андижане в 1898 году, которое возглавил последователь накшбандизма Дукчи ишан (Мухаммед Али Сабиров). Устанавливалась слежка за ишанами, они лишались даже права свободно перемещаться по Туркестану, а для посещения муридов должны были иметь специальные разрешения. За приезжавшими к муридам иша-нами в Ташкентском уезде (из Ферганы и города Ташкента) устанавливалось наблюдение [16]. Их подозревали в стремлениях объединить народы края под знаменем защиты веры.

Собирались сведения о бухарских ишанах Хаджи Убайдулла-хане, самом популярном из 10-12 ишанов, которого почитали даже афганцы и пешаварцы [17], а также Хаджи Халиме, имевшем много муридов среди туркмен. Подозревали в антиправительственной позиции ишана Идриса, каракалпака, который был в дружбе с туркменским ишаном Хан-ишаном; при этом допрашивали узбека М. Кундавлиева, казаха У. Наурызова [18].

Антиколониальные выступления масс под руководством ишанов происходили нередко. Например, в 1872 г. произошло восстание ка-захов-кураминцев под руководством Ишан-хаджи [5, с.142]. Противогосударственной агитацией, по сообщениям Н. Остроумова, занимался татарский ишан Бухаретдин Авуз и его последователь Шаги-Ахмад Джамалитдинов и Хаджи Багаутдинов в Закаспийской области [7, с.4]. Подрывную деятельность вел в казахских степях Каракум-ишан из Амударьинского отдела [19, с.15]. Каракум-ишан имел огромное влияние на каракалпаков и казахов. Аул Ка-ракум-ишана представлял собой крупную суфийскую общину [20, с.259]. В антиколониальном восстании Баба Гоклена в низовьях Аму-дарьи, длившемся с 1887 по 1891 гг., приняли участие туркмены, казахи, каракалпаки, узбеки.

В казахской степи большой известности достиг Марал-ишан Курман-улы (1780-1841), агитировавший народ против колониальных порядков. Считали, что именно этот человек первым объявил в Казахстане газават (священную войну) России [21, с.38]. Выходец из казахского рода Керей (Среднего жуза), Марал-ишан большую часть жизни провел на юге Казахстана, на территории современной Кызылординской области. С детства отличавшийся религиозностью, он учился мусульманской грамоте и суфизму в Бухарском Ханстве. Несмотря на поражение, антиколониальное выступление с религиозными лозунгами нашло среди казахов большую поддержку. Марал-ишан был признан героем и "пиром трех жузов". Духовную связь с ишаном имел вождь антиколониального восстания 1837-1847 гг. Ке-несары Касымулы.

Таким образом, в период конца XIX - нач. XX вв. в духовной жизни народов Центральной Азии, в том числе казахов Туркестанского края, большую роль играли ишаны как проводники мусульманской религии, просвещения, местных традиций врачевания, народной психологии и педагогики. При этом все более возрастала идейно-политическая роль суфиев-ишанов в связи с обострением этнокультурной и социально-политической ситуации в контексте изменений имперской политики Российского государства.

Список литературы

1. Абдулгафаров С. Мусульманские ишаны // Остроумов Н.П. Сарты. Ч.1. Ташкент, 1908.С. 206.

2. ЦГА РК. Фонд 786 (Участкового пристава Чимкента). Оп.1. Д.2. Л.5.

3. Сборник материалов для статистики Сыр-Дарьин-ского области. Т.5. С.45-47.

4. Гейер И.И. Туркестан. Ташкент, 1909. С.30.

5. Туркестанский сборник, Т.520. С.142.

6. Лыкошин Н. Ишаны ташкентские // Сборник материалов для статистики Сыр-Дарьинского области. Т.7. Ташкент, 1899. С.135.

7. Остроумов Н.П. Сарты. Этнографические материалы. Вып.1. Ташкент, 1908. С.118.

8. Остроумов Н.П. Мадрасы в Туркестанском крае. Санкт-Петербург, 1904. С.9.

9. Туркестанские ведомости.1898. № 1.

10. Сборник материалов по мусульманству. Т.2. Ташкент 1900. С.93.

11. Абрамзон С.М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. Фрунзе, 1990. С.213.

12. Сборник материалов по мусульманству. Т.1. С.63.

13. ЦГА РУ.Ф. И-49 (Инспектора народных училищ Сыр-Дарьинской области). Оп.1. Д.170. Л.12.

14. ЦГА РУ.Ф. И-1. Оп.27. Д.148. Л.29.

15. "?аза?" газеті. Алматы, 1998.457 б.

16. ЦГА РУ. Ф.461 (Туркестанского охранного отделения). Оп.1. Д.1406 (а). Л.103.

17. Там же. Оп.1. Д.1023. Л.54-82.

18. Там же. Оп.1.Д. 2018. Л.12-26.

19. Савицкий А.П. Некоторые данные об исламских учреждениях и политике царских властей в Туркестане // Труды САГУ. Ташкент, 1956. Вып.78. С.15.

20. Шалекенов У.Х. Казахи низовьев Амударьи (к истории взаимоотношений народов Каракалпакии в XYIII-XX вв.). Ташкент, 1966. С.259.

21. Н?ртай?лы, С?ден. Ислам жэне Марал-баба. Алматы, 2004.38 б.

Размещено на Allbest.ru