Протестантские общины в Петербурге в ХVIII веке

Отдельной характеристикой представителей протестантских традиций является высокий процент их образованности - значительная часть прибывших в Россию лютеран и реформатов имела аттестаты об окончании учебных заведений, в том числе и высших. Родившиеся в Петербурге дети лютеран и реформатов также были вовлечены в классическую систему начального образования западноевропейского образца, обучаясь в школах при кирках общин.

Протестанты, благодаря своему сословному или профессиональному статусу, занимали в городе, в большинстве своем, достаточно авторитетное социальное положение на фоне общей массы русских петербуржцев первых поколений, которые чаще всего были выходцами из глубинок различных губерний России. Большинство знатных петербургских лютеран происходили из фамилий правителей центрально- и северогерманских княжеств, скрепленных с русскими в той или иной мере узами междинастических браков. Особое место в этой сетке родственных связей российских и немецких государей имели представители так называемого Брауншвейгского и Гольштинского семейств. Аристократы из числа реформатов, как правило, являлись посланниками собственных монархов и пребывали в городе (как, впрочем, и почти все родовитые богатые лютеране) относительно недолгое время. Не имевшие недвижимой собственности протестанты дворянского происхождения получали жалованье от государей за службу в армии, в аппарате правительства и разного рода учреждениях. Протестанты-простолюдины, как лютеране, так и реформаты, активно занимались ремеслом и торговлей, скапливая серьезные материальные средства для обеспечения собственных семей и дальнейшего развития производства. Единственной категорией протестантов, отличавшейся низким уровнем социальных прав, выступало сословие слуг-иностранцев, большинство из которых были финны.

Жили городские протестанты, за редким исключением, достаточно замкнутыми конфессиональными диаспорами, огромную роль в развитии которых, наряду с многократно отмеченными процессами организации религиозных общин, сыграл и фактор национального состава иностранцев. Признаки стремления большинства протестантов сохранить чувство этнической самоидентификации во всех областях деятельности проявлялись в течение всего столетия. Вступление в узы супружества с представителями других наций и уж тем более непротестантских религий для лютеран и реформатов было пока больше исключением, чем правилом.

Дома свои петербургские протестанты (в отличие от московских, архангельских, ярославских и прочих) не строили в обособленном «иноверном» районе города, а расселялись почти во всех его кварталах, в зависимости от своего сословно-денежного статуса. Немцы, как известно проживали преимущественно на Васильевском острове, Адмиралтейской стороне и вблизи Литейного двора, шведы и финны - на Адмиралтейской и Петербургской сторонах, англичане - поблизости от Галерной улицы, французы, швейцарцы и голландцы - недалеко от Мойки. Основное значение в определении места поселения для протестанта имел, конечно, фактор наличия поблизости лютеранской или реформатской кирки - она являлась центром плоскости территориального притяжения всех проживавших в соседних кварталах единоверцев. Только в ее стенах протестанты полно испытывали чувство конфессиональной и этнической сплоченности друг с другом. Были нередки и случаи, когда лютеране, реформаты и англикане регулярно посещали богослужения в других близлежащих кирках и участвовали в совершении ритуалов, находясь не только в иноверной, но даже и в иноязычной среде.

Ключевым институтом бытовой жизни любого городского протестанта была семья - она не могла не представляться лютеранам и реформатам микромоделью христианской общины, где старший мужчина должен был доказывать Богу свою состоятельность ее главы, а каждый из домочадцев нуждался в своей доле душевного тепла и нравственных поучений наставника В семьях, как правило, было несколько детей - они по мере сил помогали матери вести хозяйство, а отцу пополнять семейный бюджет. На иждивении семей довольно часто были и старики. Метрические книги различных общин города несут в себе сведения о датах смерти пожилых протестантов - многие сотни человек имели возраст свыше 70, а десятки - свыше 80 и даже 90 лет.

События, едва ли не каждый год случавшиеся в жизни каждой семьи, диктовали необходимость подготовки и выполнения многочисленных ритуалов - крещения младенцев, конфирмации подростков, обручения юношей и девушек с последующим оглашением их брака, погребения тел умерших родственников. Общее число совершенных в городских общинах обрядов в начале XVIII в. составляло несколько сотен, а в конце - несколько тысяч ежегодно. В некоторых случаях (отсутствия в данный период времени у общины кирки, слабого здоровья младенца и т. д.) ритуалы проводились непосредственно в частных домах с соблюдением всех требований к их совершению. По зародившейся в Западной Европе с XVI в. так называемой «апостольской» традиции, члены тех или иных семей собирались в домах и для ведения бесед о Боге и смысле предназначения человеческой жизни в земном мире - церковные советы, в подобных случаях, препятствий прихожанам не чинили (если, конечно, эти встречи не позиционировались попытками намеренного превращения собраний в альтернативные органы управления общиной, как это происходило, например, в шведско-финской общине в 1726 и 1745 гг.). Воскресенье у членов семьи было посвящено посещению службы в кирке и обязательному домашнему чтению Библии.

Значительная часть досуга городских лютеран и реформатов предназначалась приходу. Общины протестантов всегда являлись институтом слияния идеологических и экономических интересов своих прихожан. Особой сферой развлечений протестантов в последней трети столетия оказалась деятельность различных клубов. 1 марта 1770 г. на Мойке во второй Адмиралтейской части был открыт так называемый «английский клуб» - первая в истории города общественная закрытая организация со своим уставом деятельности и четко определенными нормами поведения ее членов. Впоследствии были открыты и другие, в т. ч. так называемые «немецкие» клубы.

С проживавшими в городе несколькими тысячами католиков протестанты, в общем, поддерживали нейтрально-соседские отношения, лишь в крайних случаях портившиеся сценами бытовых или конфессиональных ссор. Все имеющиеся у нас сведения о конфликтах православных и протестантов приходятся на короткие периоды так называемых «дворцовых» переворотов.

Православные и протестанты достаточно бесконфликтно сосуществовали в рамках территории одного города, каждые в своем конфессиональном и языковом ареале. Протестанты (русские еще в первой половине XVIII в. не идентифицировали отдельных немцев, голландцев и англичан с какими-то специальными этническими или религиозными группами - для них все они было просто иностранцами), являясь колонистами в чужом для них государстве, в способах самовыражения не выходили за рамки профессиональной и конфессиональной деятельности. Православные также не вмешивались в жизнь протестантов - русские прекрасно знали благорасположение к ним самодержцев и к тому же, вероятно, не вполне ощущали построенный на завоеванной территории и с иноверным коренным населением Санкт-Петербург как собственно русский город. Первые поколения «некоренных» русских петербуржцев видели в городе абсолютно новую, непривычную для себя структуру, со всей динамикой развития, где не было патриархального уклада жизни, традиционных российских сословий общества, где на достаточно небольшом участке пространства для интенсивного строительства были сведены вместе тысячи русских крестьян и тысячи военнопленных финнов и шведов, многие сотни иностранцев-ремесленников, представители русских и европейских аристократических династий, моряки, военные, торговцы различных национальностей. Протестанты же рассматривали свою деятельность в этой неблагоприятной для здоровья климатической зоне как предопределенный Творцом период испытаний прочности их религиозных убеждений. Трудом заработав некоторую сумму денег, они, в значительном количестве, возвращались на родину с ощущением выполненного перед Богом долга. Потомки лютеран и реформатов, приехавших в начале столетия обживать территории лесов и болотных пустошей близ Невы и оставшихся здесь жить навсегда, учились в школах при кирках Св. Петра и Св. Анны вместе с детьми русских петербуржцев, часто употребляя русский язык в качестве обиходного и воспринимая ландшафт Петербурга уже как пространство родины.

Протестанты играли основную роль в процессах строительства новых форм культуры в России. К католикам русское правительство в XVIII в., как и в предыдущие столетия, относилось с некоторым подозрением, время от времени применяя к ним даже и репрессивные меры (в первую очередь это касалось иезуитов); к тому же, мировоззренческие установки католиков в отличие от протестантских, не позволяли им быть столь же социально активными, как лютеранам или реформатам.

Протестанты в совокупности имели мощное представительство во всех сферах деятельности российского общества (исключая институты власти непосредственно императора, крестьянства и структуры русской православной церкви), но между ними существовали и различия в выборе специализации применения профессиональных навыков и созидательной энергии. Степень вовлеченности лютеран и реформатов в процессы функционирования российского государства определялась факторами количественного соотношения между членами конфессий, их мотивационной сути и особенностями традиций служения обществу в протестантской Европе. Анализ способов социальной практики протестантов автор проводил по признакам их этнической принадлежности, что, в конечном итоге, позволило осмыслить и уровень посильного участия представителей различных народов в делах модернизации российского общества. Подробнейшим образом в работе исследованы аспекты деятельности немецких, шведских и финских лютеран; немецких, голландских, французских реформатов и англикан в сферах государственной службы, ремесла, торговли, образования и науки. Приведенные в диссертации примеры отражают огромный фронт работы, которую выполняли в Петербурге вдохновленные идеями М. Лютера и Ж. Кальвина об «избранности» человека и об его призвании протестанты. Управление правительством, отдельными государственными департаментами, дивизиями и морскими эскадрами; ремесло во всех его проявлениях, преподавание и исследовательская работа в Академии наук - неполный перечень видов деятельности, в которых были заняты петербургские лютеране и реформаты. Протестанты являлись воспитателями всех российских престолонаследников мужского пола в XVIII столетии (И. Остерман и Х. Гольдбах - Петра II, Я. Штелин - Петра III, Ф. Эпинус - Павла I), писали исторические и естественнонаучные труды (Т. Консетт, Я. Брюс, Д. Дюмареск, И. Георги и др.), организовывали археологические экспедиции, разбивали сады, проектировали и строили здания в новой столице России - таким образом, они создавали новые формы культуры русского народа. Вклад городских протестантов в процессы развития русской культуры XVIII в. невозможно переоценить - именно в Петербурге русские впервые стали одеваться в немецкое платье, часто употреблять в речи множество голландских, немецких, финских слов и оборотов, переняли из стран протестантской Европы многие формы общественных развлечений. Почти все элементы западноевропейской культуры, которые были привиты русскому обществу в этом столетии, распространились в России благодаря деятельности петербургских протестантов. Мотив протестантских учений «избранности» человека Творцом со временем стал формой общественной установки для большинства горожан, превратившись в идеологему убеждений петербуржцев в избранности Петербурга и его жителей для особой миссии революций в культуре России.

В Заключении подводятся основные итоги исследования и обобщаются главные выводы.

Деятельность протестантских общин оказалась чрезвычайно важным фактором конфессиональной и социальной жизни Петербурга в XVIII в. Сама система законодательства этой эпохи российской истории создала режим наибольшего благоприятствования для складывания и интенсивного развития общин на территории всей страны. Внутри- и внешнеполитические трудности России начала столетия крайне жестко диктовали необходимость привлечения для работы в страну многочисленного контингента европейских специалистов в сферах военной организации, строительства флота, городов, мануфактурной промышленности. По призыву Петра I на службу в Россию прибыли уроженцы многих западноевропейских стран - Германии, Голландии, Англии, Франции, Норвегии и др. Почти все они являлись представителями нескольких протестантских конфессиональных традиций - лютеранства, кальвинизма и англиканства. Значительную часть пребывавших в стране протестантов составляли шведские и финские лютеране, жители захваченных русской армией земель в период ведения Северной войны. Петр I, законодательно взломав всю систему мировоззренческого неприятия православными иностранцев, дал иноверцам все возможные юридические права, разрешая им свободно создавать общины и отправлять религиозные обряды, строить свои храмы, вступать в браки с русскими женщинами без перекрещивания в православие и т. п. С этого времени резко возрастает роль протестантов в жизни общества. Впоследствии правовые нормы деятельности протестантов в стране были подтверждены и в незначительной степени развиты через указы императоров и руководителей правительствующих Сената и Синода.

Поскольку центр политической и экономической жизни России уже в первой четверти столетия переместился в строившийся Санкт-Петербург, подавляющая часть пребывавших в стране иностранцев осела на жительство именно здесь. Первые протестантские общины Петербурга сложились в месяцы начала его строительства в 1703 г. Этапы динамики их развития, в целом, совпадали с этапами развития города. Всего к концу столетия в Петербурге действовали 12 общин с совокупной численностью более 6000 конфирмованных прихожан. Почти каждая из общин имела свою каменную кирку (в кадетских корпусах - залы для богослужений) со скамьями от нескольких десятков до полутора тысяч посадочных мест для слушателей проповедей.

В первые годы XVIII в. ничто еще не указывало на развитие процесса самоидентификации представителей отдельных общин (немецких лютеран или, например, голландских реформатов) на фоне функционирования других этнорелигиозных организаций протестантов: богослужения различных конфессиональных групп часто проходили в одних и тех же местах, пасторы помогали в разнонациональных общинах организовывать обряды; в одни и те же журналы регистрации церковных мероприятий вносились записи на нескольких языках пасторами лютеран и реформатов. Скорее всего, в данный период играл огромную роль общеконфессиональный фактор - объединение западноевропейских колонистов именно по протестантскому признаку, без сосредоточения внимания на каких-либо национальных или узкоконфессиональных различиях. К концу первой четверти XVIII в., однако, стали наблюдаться уже все показатели стремления членов некоторых групп выделить свои приходы - голландские реформаты решили строить свою собственную кирку; англикане, прибывшие в 1723 г. в Петербург в рамках торговой фактории, изначально держались несколько обособленно от всех остальных протестантов; немецкие лютеране образовывали несколько общин; впоследствии шведы отделились от финнов, а французы - от реформатов-немцев. Возникновение этих тенденций стало возможным благодаря целому ряду причин экономического, этнического и социального характера.

Структура петербургских общин полностью соответствовала классическим западноевропейским образцам - в них имелись все статусные органы власти (общее собрание, институт патронатства, церковный совет), контролировавшие деятельность служителей на должностях пасторов, органистов, учителей в школах и т. д. Единственной особенностью этих структур являлось частое отсутствие в них должности кандидата - прибывавшие в город выпускники теологических факультетов, минуя, по причинам многочисленности приходов и ограниченного круга лиц священнослужителей, степень кандидатства, сразу становились штатными проповедниками.

Члены церковных советов проводили ежедневную черновую работу по организации деятельности приходов, вырабатывая проекты их развития и обеспечивая аккумуляцию финансовых и строительных средств. Благодаря членам советов, общины имели прочные конфессиональные связи с различными университетами (в первую очередь, города Галле), а также с общинами лютеран и реформатов в странах Западной Европы. По просьбе петербургских братьев по вере в Санкт-Петербург посылались протестантские священники, школьные учителя, деньги на строительство кирок и содержание приходов; между российскими и европейскими адресатами велась обширная переписка.

Пасторы в петербургских лютеранских и реформатских общинах обладали в редкой степени высоким уровнем моральных и волевых качеств - они, не считаясь со временем и затратами сил, добросовестно выполняли свою миссию распространения учения Христа и проведения необходимых ритуальных богослужений: некоторые священнослужители читали проповеди на нескольких языках и тысячи раз совершали обряды крещений, венчаний и погребений. За свою работу пасторы порой получали гораздо меньшее жалованье, чем их коллеги на родине, рассматривая службу, в первую очередь, не как способ зарабатывания денег, а как средство доказывания своей избранности перед Богом - самоотверженность проповедников отмечают многие источники. Пасторы имели высший уровень конфессиональной образованности - как правило, они заканчивали теологические факультеты западноевропейских университетов (это обстоятельство, как и чувство конфессиональной и корпоративной солидарности, также помогало богословской профессуре протестантской Европы поддерживать напутствием и материально петербургских подвижников).

Общины лютеран и реформатов занимались активной экономической деятельностью - в течение всего столетия в городе создавалась инфраструктура сферы хозяйства приходов, составными элементами которой являлись объекты собственности общин и денежный капитал, вырученный от размещения этой собственности в аренду, от получения так называемого «корабельного» налога, от выдачи ссуд прихожанам и т. д. Наличие системы привлечения и накопления финансовых средств рассматривалось церковными советами необходимым условием развития приходов. Ежегодный совокупный доход общин города в конце столетия достигал сумм в несколько десятков тысяч рублей.

Особой формой деятельности некоторых петербургских общин была организация учебного процесса в приходских школах. Наиболее четкие контуры система христианского образования детей получила в общине Св. Петра - во второй половине XVIII в. усилиями пастора А.Ф. Бюшинга и педагогического коллектива в Петришуле была осуществлена масштабная учебно-методическая реформа, идеи которой стали концептуальной программой дальнейшего развития школы. Передовые методики преподавания учебных дисциплин и организации быта школьников стали определяющим фактором при объявлении императрицей Екатериной II в 1783 г. Петришуле Главным немецким училищем на территории Российской империи.

Отсутствие централизованной системы конфессионального управления общинами затрудняло процессы взаимодействия представителей органов государственной власти и членов советов петербургских общин. Все способы их отношений, тем не менее, укладывались в рамки системы существующего законодательства об иноверцах, не препятствуя естественному развитию общин,- протестанты законопослушно выполняли все распоряжения императоров, Сената, Синода и Юстиц-коллегии лифляндских, эстляндских и финляндских дел; чиновники же правительства в своем стремлении выстроить упорядоченную систему регламентации деятельности протестантов в православном обществе не создавали конфликтных ситуаций при рассмотрении гражданско-бытовых и конфессиональных дел, передавая в некоторых случаях право принятия судебных решений самим общинам. Сферой юрисдикции Синода и Юстиц-коллегии лифляндских, эстляндских и финляндских дел - органов власти, призванных осуществлять непосредственный надзор за конфессиональной жизнью иноверцев в XVIII в.,- являлось поле судебных разбирательств по вопросам перехода в православие протестантов и возвращения их в прежнюю религию, расторжения и заключения протестантами браков, тяжб членов их общин с церковными советами и контроль за деятельностью пасторов в лютеранских и реформатских приходах.

Источники не отмечают случаев ссор протестантов с православным населением города, мотивом которых был бы конфессиональный фактор,- западноевропейцы находились в поле легитимного существования в России и пропагандой идей М. Лютера и Ж. Кальвина не занимались; русские к тому же еще с петровской эпохи, возможно, чувствовали моральные права иноверцев проживать в Петербурге - городе, основанном едва ли не за границей России, где перемешались все мыслимые категории населения - мастеровые, военные, купцы, арестанты, аристократы, моряки. В последующие десятилетия протестанты воспринимались русскими уже вполне органичной частью населения самого «нерусского» города России.

Наиболее типичными представителями протестантских общин в Петербурге XVIII в. были мужчины в возрасте от 30 до 50 лет, выходцы из стран Западной Европы, приехавшие в Россию с целью поиска мест достойного для себя социального положения. Обладая в большинстве своем высоким уровнем образованности и профессиональной квалификации и благодаря мощнейшему мотивационно-религиозному фактору - идеям М. Лютера и Ж. Кальвина об «избранности» человека,- протестанты добивались социального успеха на различных поприщах российской службы. Лютеране и реформаты города внесли огромный вклад в процесс строительства новой государственной системы в России и развития ее хозяйственной сферы - они занимали высшие посты в политическом, экономическом и армейском руководстве страны (такие чиновники, по традиции, всегда являлись и патронами городских конфессиональных общин); в массовом количестве составляли собой среднее звено исполнительной власти государства; организовывали производство, налаживали внутри- и внешнеэкономический оборот товаров, занимались строительством российского флота, служили на кораблях в качестве офицеров и т. д. Отдельно можно отметить участие протестантов в строительстве Петербурга - все черновые работы по расчистке территории, осушению болот и постройке зданий наряду с русскими «переведенцами» в первой четверти столетия осуществляли финны и шведы, находившиеся на положении арестантов; часть зданий города в течение всего столетия проектировали и возводили лютеране.

Протестанты, таким образом, несли России свои формы интеллектуальной, бытовой, политической культуры - первая образовательная школа, появившаяся в Петербурге в 1709 г., была открыта именно при протестантской общине; в жизнь Российского государства целенаправленно вводились законы, по которым жили страны протестантской Европы - Голландия, Швеция, Дания и др.; армейские и флотские организации, их уставы строились по европейскому образцу; в быт русского народа (прежде всего, аристократической его части) входили голландские и немецкие формы одежды; дворцы вельмож и дома простолюдинов в Петербурге и его пригородах в первые десятилетия истории города выстраивались по голландскому или немецкому типу. Формы аристократических и даже обывательских общественных развлечений первой половины XVIII в. также были позаимствованы в странах с традиционной протестантской идеологией. Все изученные нами источники четко обозначают факт, на который ранее практически не обращали внимания представители российской исторической науки, - буквально все образцы западноевропейской культуры, которые укоренились в России в доекатерининский период истории, были перенесены на российскую почву протестантами, и именно протестантами Санкт-Петербурга. Лютеране и реформаты, в рамках своих возможностей, помогали российским самодержцам учреждать основополагающие институты государства европейского типа. Необходимо подчеркнуть, что многие явления западноевропейской жизни XVIII в.- способы организации армии и флота, системы государственного управления, производства, науки и образования - хотя и в несколько измененном виде, но, действительно, прижились в российском обществе. Культура протестантов, с 1770-х гг. оттесняемая волнами влияния французского высшего света на периферию общественного сознания петербуржцев, осталась все же одним из элементов фундамента культуры послепетровской России.

Основные положения диссертации изложены автором в следующих публикациях

Монографии:

1. Протестантские общины в Петербурге в XVIII веке. Челябинск, 2006. 415с.

Статьи в журналах, рецензируемых ВАК :

2. Взаимоотношения протестантов Петербурга с органами государственной власти в XVIII веке // Вестник Челябинского государственного университета. Вып. 19. 2007. С. 22-31.

3. Деятельность протестантских общин в Петербурге в XVIII столетии: историография вопроса // Вестник Челябинского государственного университета. Вып. 24. 2008. С. 158-164.

4. Институты церковных собраний, советов и патронатства в протестантских общинах в Петербурге в XVIII веке // Вестник Челябинского государственного университета. Вып. 20. 2007. С. 5-14.

5. Источниковые документы по проблемам деятельности протестантских общин в Петербурге в XVIII столетии // Вестник Челябинского государственного университета. Вып. 24. 2008. С. 106-109 .

6. Материальное обеспечение пасторов протестантских общин Петербурга в XVIII в. // Вестник Челябинского государственного университета. Вып. 25. 2008. С. 117-121.

7. Российское законодательство о регламентации конфессиональной деятельности протестантов на территории России в XVIII в. // Вестник Челябинского государственного университета. Вып. 25. 2008. С. 110-116.

8. Финансово-экономическая основа деятельности протестантских общин в Петербурге в XVIII столетии // Вестник Челябинского государственного университета. Вып. 19. 2007. С. 6-11.

Статьи в научных изданиях :

9. Быт протестантов столичного города Санкт-Петербурга в XVIII в. // Человек в пространстве культуры: Материалы межрегион. науч.-практ. конф. Челябинск, 2004. С. 7-13.

10. Политика Петра I в отношении иноверцев // Россия на пути реформ: Основные парадигмы развития общества. Челябинск, 1998. С. 127-132.

11. Политика российского правительства в XVIII в. в отношении иноверцев // Свобода совести и вероуважение - основы межконфессионального согласия: Материалы межрегион. науч.-практ. конф. Челябинск, 2001. С. 30-33.

12. Протестантская кирка в дворе К. Крюйса в Санкт-Петербурге в первой четверти XVIII века // Деп. в ИНИОН РАН 08.02.98. № 53 535. 7 с.

13. Протестантские общины в культурном ландшафте Петербурга XVIII в. // Человек в пространстве культуры: Материалы межрегион. науч.-практ. конф. Челябинск, 2003. С. 43-49.

14. Протестантские общины Петербурга во второй четверти XVIII в. // Феномен Петербурга: Тр. IV междунар. конф., Санкт-Петербург, 21-26 окт. 2002 г. СПб. (В печати).

15. Протестантские конфессии в Петербурге первой четверти XVIII в. // Феномен Петербурга: Тр. III междунар. конф., Санкт-Петербург, 20-24 авг. 2001 г. СПб., 2006. С. 417-434.

16. Протестантские общины реформатов в Санкт-Петербурге в первой четверти XVIII века // Дискуссионные вопросы российской истории в вузовском и школьном курсах: Материалы к III межвуз. науч.-практ. конф. Арзамас, 1998. С. 3-6.

17. Российское законодательство первой четверти XVIII в. по отношению к иноверцам // Деп. в ИНИОН РАН 08.02.98. № 53 536. 12 с.

18. Социально-психологический портрет пастората протестантских общин в Петербурге в XVIII веке // Человек в пространстве культуры: Материалы межрегион. науч.-практ. конф. Челябинск, 2007. (В печати).

19. Школа при лютеранской общине Св. Петра в Санкт-Петербурге в первой четверти XVIII века // Деп. в ИНИОН РАН 08.02.98. № 53 534. 8 с.

alakshin@list.ru

Размещено на Allbest.ru