Диатаксис патриарха Филофея

Размещено на http://www.allbest.ru/

ДИАТАКСИС ПАТРИАРХА ФИЛОФЕЯ

Содержание

Введение

Патриарх Филофей

Содержание диатаксиса и история его создания

Заключение

Список использованной литературы

Введение

филофей диатаксис церковный

Диатаксис, в широком смысле слова - некий документ уставного характера; в узком - подробное описание порядка совершения того или иного богослужебного чина (в первую очередь Божественной литургии). Наибольшую известность среди диатаксисов в узком смысле слова получили диатаксисы патриарха Константинопольского Филофея Коккина.

Диатаксис патриарха Филофея оказал огромное влияние на общепринятый в православном мире формуляр литургии святого Иоанна Златоуста, получив во второй половине XIV в. повсеместное распространение в греческой и южнославянской Церквах, около конца XIV в. - в Русской Церкви, около XVII в. - в Грузинской Церкви.

Актуальность настоящей работы определяется малоизученностью темы диатаксиса Филофея. Кроме этого, работа актуальна в силу того фактора, что изученные лингвистами и религиоведами материалы не являются бесспорно достоверными, поскольку их доказуемость нередко ставится под сомнение.

Целью данного исследования представляется анализ диатаксиса патриарха Филофея на основе имеющихся материалов. В соответствии с целью, представляется целесообразной постановка следующих задач:

- дать характеристику личности патриарха Филофея;

- выявить особенности содержания диатаксиса патриарха;

- проанализировать проблему перевода его трудов.

С современной точки зрения, труды Филофея представляют скорее культурно-историческую, чем религиозную ценность, главным образом в силу изменений, которые церковная концепция претерпела за период со дня написания анализируемых трудов до настоящего времени.

Патриарх Филофей

Отечественные источники как XIV века, так и последующих столетий, предлагают патриарху Филофею нетривиальную, почти легендарную роль в жизни Московского государства. Вдумчивое рассмотрение личности патриарха Филофея -- церковного деятеля, писателя и богослова -- могло бы помочь понять события, которыми охарактеризована история Восточной Европы при его жизни. Подобный анализ можно основывать и на греческих, и на славянских источниках, хотя многие из них все еще неопубликованы.

Прозвище Коккинос («Рыжий»), под которым знали Филофея, относится Никифором Григорой к «его огнеподобному и дикому облику» [1, с. 123]. На самом же деле предполагают, что такова была его фамилия. Он был рожден в Фессалониках около 1300 года в семье еврейского происхождения -- факт, которому уделяли немалое внимание с негативной точки зрения его идеологические противники Дмитрий и Прохор Кидонисы, а также Никифор Григора. В бытность свою монахом, а в какой-то период даже настоятелем Большой Лавры на Афоне, Филофей оказывал поддержку Григорию Паламе в его богословском ратоборстве во время гражданской войны (1341-1347 гг.). После победы Кантакузина его избрали митрополитом Гераклейским во Фракии.

То, что происходило в политической и религиозной жизни в 1351-1354 годы, очевидно, не прошло для Филофея бесследно. В 1351 году генуэзцы с Паганино Дориа во главе осуществили грабительский набег на его епархию в Гераклее. Митрополит, который в это время отсутствовал в городе, позже вложил много усилий и энергии, чтобы помочь своей пастве, и затаил сильную личную неприязнь к генуэзцам до конца жизни. Будучи митрополитом Гераклейским, Филофей 10 июня 1350 года способствовал поставлению Каллиста в патриархи, несмотря на расхождения во взглядах на внутреннюю и внешнюю политику, из-за которых они скоро стали соперниками. Противостояние, появившееся между двумя бывшими афонскими монахами и значимыми исихастами, оказало неблагоприятное влияние на Русь. После отказа короновать Матвея Кантакузина, Каллист был вынужден покинуть патриарший престол в августе 1353 года и скрывался сперва у генуэзцев в Галате, а позже в Тенеде, где Иоанн V жил в уединении вместе с теми же генуэзцами. В 1353 году Филофей был избран патриархом и короновал Матвея. Однако ровно через год ему пришлось последовать за Кантакузином в отставку и смириться с возвращением Каллиста на патриаршество, хотя синод оказал поддержку Филофею, не отказавшись от предыдущего решения о смещении Каллиста. Логично сделать заключение, что в такой ситуации положение последнего в период его второго патриаршества было волнительным, в особенности при том, что изгнанный Филофей не признавал его избрание законным.

Каллист и Филофей не имели богословских несоответствий любого рода, однако есть вероятность, что существовал конфликт, уходящий корнем в личные характеристики и качества и относящийся к их афонскому прошлому: Каллист был учеником св. Григория Синаита в Магульском скиту и описал его житие, так же как житие Феодосия Тырновского, болгарского последователя Синаита; в то же время Филофей и Палама больше относились к Большой Лавре. Не осталось доказательств каких-либо личных связей между Григорием Синаитом и Григорием Паламой на Афоне, а агиографические труды Филофея и Каллиста различаются не только стилем, но и идейной направленностью. Более глубокий анализ этих текстов может по-новому представить причины и мотивы недоверия, присутствовавшего в отношениях двух патриархов.

С точки зрения политической ориентации, становится очевидно, что Каллист не только диктовал более радикальный легитимизм, чем Филофей, но также выказывал недовольство удалением Иоанна V в 1352 году, а кроме того, помогал развитию отношений с балканскими странами и Литвой, в отличие от Филофея, который выказывал расположение Москве.

После того, как он вновь стал патриархом в 1363 году после смерти Каллиста в период дипломатического визита в Сербию, Филофей не переставал в значительной степени влиять на внутреннюю и внешнюю политику Византии. Будучи тесно взаимосвязан с Кантакузином, который высоко ценил как его личную преданность, так и всестороннюю эрудированность, отличавшую его от прочих патриархов-исихастов этого периода -- Исидора и Каллиста. Сочетая эти качества с безусловной богословской образованностью, Филофей окончательно обнародовал паламизм, выразив осуждение в адрес томистского варианта антипаламизма в лице Прохора Кидониса, а также выпустил несколько трактатов в пользу учения Паламы, канонизировав Паламу в 1368 году и составив в его честь службу, для того чтобы включить ее в богослужебные книги как литургию, совершаемую во второе воскресенье великого поста.

Филофей выступал создателем множества прочих литургических текстов, среди них немало впоследствии были замечены в славянских переводах. Также Филофей организовал системную литургическую практику в порядке, оказавшемся в итоге в широком употреблении в славянских землях. Значение Филофея для создания православного крестового похода против турок, а также для организации оппозиции западническим идеям Иоанна V в 1369-1370 году было, как считают многие историки, преувеличено О. Халецким. Документы подтверждают только наличие переписки между Филофеем и патриархами Антиохийским и Александрийским, а кроме того, «официальное согласие Филофея быть частью юрисдикции вселенского патриархата определенного числа епархий в северной Греции, которые были присоединены в период властвования Стефана Душана к патриархату Печа» [2, с. 143]. Такая ситуация стала возможной в первую очередь благодаря стараниям местного сербского властителя Ивана Углеша, предложившего союз Византии. С военной точки зрения, инициатором союза выступал именно он, а не патриарх, и в скором времени все это завершилось неоспоримой победой султана Мурада І над сербами в битве на реке Марице (сентябрь 1371 года).

Нет никаких свидетельств тому, что патриарх Филофей лично сыграл какую-либо роль в выработке практических альтернатив западническим проектам Иоанна V, включавшим переход императора в римско-католическую веру. Вместе со своим другом Кантакузином он предпочитал не замечать и даже камуфлировать эти намерения, во всяком случае, историкам ничего не известно о протестах патриарха по этому поводу либо о его конфликтах с правящим императором. Разумеется, Филофей твердо держался православного единства, но высокое положение, занимаемое им, неизбежно принуждало его к действенному участию в переговорах с Римом об объединении церквей. Так, в 1367 году он вместе с Иоанном Кантакузином усиленно пытался обеспечить возможно более широкое церковное представительство на вселенском соборе, который предполагалось созвать в 1369 году, и писал к главам различных церквей, добиваясь их участия в соборе. Поскольку одним из препятствий к созданию единого православного фронта был раскол, разделивший, начиная с 1346 года, патриархаты Константинополя и Печа, Филофей в 1376 году признал последний и тем самым восстановил единство.

Та же заинтересованность в сохранении единства будет преобладать и в очень активной и изобретательной политике Филофея на Руси. Вряд ли приходится сомневаться в том, что он разделял в основе принципы, изложенные в актах Кантакузина, восстановивших в 1347 году единую Киевскую митрополию. По возвращении к патриаршеству после смерти Каллиста (1363), Филофей энергично утверждал те же самые принципы. Однако, поскольку политическая ситуация на Руси менялась быстро, Филофей провел необходимую дипломатическую реорганизацию, показав, что даже поддержка Москвы, которая составляла основу внешней политики Кантакузина, не является сама по себе целью, но, скорее, служит инструментом для сохранения целостности митрополии под контролем Византии, и что московские интересы следует сдерживать, если они вступают в противоречие с высшими интересами византийского государства. Именно эта дипломатическая деятельность Филофея во время второго патриаршества и стала подлинной легендой на Руси, неоднократно всплывая впоследствии в целом ряде исторических, политических и агиографических документов.

Содержание диатаксиса и история его создания

Устав Божественной литургии, который был составлен византийским патриархом Филофеем Коккином, оказался в конце XIV в. ведущим регулятором осуществления литургии, впоследствии вытеснив все прочие уставы в пределах Византийской империи. До XVI в. он находился в рукописной традиции вместе с прочими уставами и подвергся ряду перемен, однако изначальный его вид представить сложно. Н. Ф. Красносельцев, которому удалось собрать и обнародовать разные уставы литургии XIII-XVI вв., полагал, что «самым приближенным к изначальному тексту Диатаксиса патриарха Филофея стоит считать список из библиотеки Ватопедского монастыря № 133 (744) XIV в» [2, с. 352].

Помимо Ватопедской рукописи, Красносельцев дополнительно опубликовал два списка Диатаксиса из библиотеки Пантелеймонова монастыря № 421 1545 г. и № 435 XVI в. Вместе с источниками, напечатанными Красносельцевым, известен список XIV в. из библиотеки Пантелеймонова монастыря № 770, который был опубликован П. Трембеласом. Согласно Р. Тафту, «заголовок этого списка может означать, что Диатаксис был составлен Филофеем в то время, когда он являлся митрополитом Гераклеи Фракийской, иными словами, до рукоположения его в сан патриарха (1353-1354, вторично 1364-1376)» [3, с. 26].

Тем не менее, появление Диатаксиса в византийском богослужении связано с периодом его патриаршества, причем, вероятнее всего, второго периода. Все указанные списки обладают атрибуцией патриарху Филофею, но в них присутствуют определенные различия, которые говорят о том, что устав литургии является текстом, с легкостью адаптируемым к региональным особенностям богослужебной практики.

Что касается непосредственно содержания диатаксиса, в его тексте описывается совершение Божественной литургии священником в сослужении 1 или 2 диаконов. Вначале автор указывает, как священник должен себя готовить к служению литургии, после чего говорится о вхождении в церковь и входных молитвах, об облачении в священные одежды (на каждую из которых приводится особая формула, заимствованная из псалмов), о проскомидии, порядок которой изложен весьма пространно, о самом чинопоследовании Божественной литургии.

Проблема редакций и авторства славянского перевода Диатаксиса патриарха Филофея Коккина была впервые озвучена И. Д. Мансветовым. В монографии, посвященной литургической деятельности митрополита Киприана, Мансветов отмечает два славянских перевода Диатаксиса -- перевод болгарского патриарха Евфимия Тырновского и перевод митрополита Киприана.

Изучив славянский перевод Диатаксиса из рукописи, в которой имеется приписка о собственноручном написании этой книги митрополитом Киприаном, Мансветов пришел к выводу, что «этот перевод близок к греческому тексту устава литургии, опубликованному Гоаром, но имеет отличия в количестве просфор на проскомидии и в ряде богослужебных указаний» [4, с. 42]. Следует отметить, что у Гоара опубликован более поздний вариант устава литургии вместе с последованием литургии Иоанна Златоуста, восходящий к версии Филофея. Н. Ф. Красносельцев продолжил исследование славянского перевода Диатаксиса. Он нашел среди славянских рукописей Ватиканской библиотеки служебник-конволют, содержащий устав Божественной литургии, записанный отдельно от текста литургии. Красносельцев опубликовал этот устав и выдвинул предположение, что он был переведен и составлен митрополитом Киприаном, проводившим реформу русского богослужения в конце XIV в.

Дальнейшая разработка вопроса о славянских переводах и авторстве Диатаксиса принадлежит А. М. Пентковскому. Он высказал мнение о том, что славянский перевод Диатаксиса, приписываемый Киприану, на самом деле был выполнен при митрополите Алексии. По мнению исследователя, «существует два перевода Диатаксиса. Устав из Ватиканского кодекса, изданный Красносельцевым, -- это перевод митрополита Алексия, поскольку он по некоторым особенностям -- по наличию памяти митрополита Петра, направленности на богослужебные традиции Святой Софии Константинопольской и некоторым другим -- близок к переводу Иерусалимского устава, выполненного Алексием для созданного им Чудова монастыря» [5, с. 226]. Перевод митрополита Киприана, по мнению Пентковского, находится в служебниках ГИМ, поскольку они имеют южнославянские особенности в орфографии и текстуально близки к служебнику Евфимия Тырновского.

Атрибуция Киприану богослужебных текстов, связанных с переводческим кругом Евфимия Тырновского, давно стала в славистике общепринятой, и автор, ссылаясь на работы Й. Иванова, О. А. Князевской, Е. В. Чешко, приписывает митрополиту Киприану правку текста в этих служебниках. Однако А. М. Пентковский использует для своих выводов только четыре источника, хотя списки славянского перевода этого устава очень распространены и исчисляются десятками.

В результате коллаций 35 славянских списков устава Божественной литургии конца XIV -- XV в., нами было установлено, что наряду со славянскими переводами Диатаксиса существуют также славянские переводы уставов, не связанных с Диатаксисом и восходящих к уставам, по-видимому, предшествовавшим составлению Диатаксиса или сосуществовавшим параллельно с ним.

Нами было выделено три редакции славянского перевода Диатаксиса, а также обнаружен ряд рукописей, имеющих особый устав Божественной литургии. Первая редакция Диатаксиса связана с деятельностью болгарского патриарха Евфимия Тырновского. Она известна в двух болгарских списках -- Зографском свитке и Зографском служебнике.

В Зографском свитке имеется прямая атрибуция перевода Евфимию. По мнению Н. Ф. Красносельцева, перевод Евфимия -- это самый ранний славянский перевод Диатаксиса.

Вторая редакция Диатаксиса не имеет прямой атрибуции какому-либо конкретному лицу, она известна в многочисленных сербских, а также в некоторых болгарских и русских служебниках. Назовем эту редакцию Афонской, поскольку устав этой редакции всегда соединяется с литургией Иоанна Златоуста Афонской редакции.

Третья редакция Диатаксиса известна только в русских служебниках, в некоторых из которых имеется атрибуция перевода митрополиту Киприану. Эта редакция неустойчива по своему составу, с течением времени она подвергалась то сокращениям, то интерполяциям. Именно она преобладает в русской рукописной традиции и вызывает дискуссии в вопросе об авторстве.

Отметим, что все славянские редакции имеют расхождения с опубликованными греческими списками Диатаксиса, что может свидетельствовать об адаптации перевода к местным богослужебным традициям.

Заключение

В заключение, следует отметить, что значимость диатаксиса патриарха Филофея в мировом масштабе несравнимо велика. Это не только исторический, но и знаменитый культурный памятник, представляющий собой редкое издание.

В тексте диатаксиса описывается совершение Божественной литургии священником в сослужении 1 или 2 диаконов. Вначале автор указывает, как священник должен себя готовить к служению литургии, после чего говорится о вхождении в церковь и входных молитвах, об облачении в священные одежды (на каждую из которых приводится особая формула, заимствованная из псалмов), о проскомидии, порядок которой изложен весьма пространно, о самом чинопоследовании Божественной литургии.

Также немалое влияние на жизнь Руси оказал непосредственно сам патриарх Филофей своими деяниями. В его очень активной и изобретательной политике преобладает заинтересованность в сохранении единства. Вряд ли приходится сомневаться в том, что он разделял в основе принципы, изложенные в актах Кантакузина, восстановивших в 1347 году единую Киевскую митрополию. По возвращении к патриаршеству после смерти Каллиста, Филофей энергично утверждал те же самые принципы.

Однако, поскольку политическая ситуация на Руси менялась быстро, Филофей провел необходимую дипломатическую реорганизацию, показав, что даже поддержка Москвы, которая составляла основу внешней политики Кантакузина, не является сама по себе целью, но, скорее, служит инструментом для сохранения целостности митрополии под контролем Византии, и что московские интересы следует сдерживать, если они вступают в противоречие с высшими интересами византийского государства.

Именно эта дипломатическая деятельность Филофея во время второго патриаршества и стала подлинной легендой на Руси, неоднократно всплывая впоследствии в целом ряде исторических, политических и агиографических документов.

В целом, деятельность патриарха Филофея оказалась не менее значимой, чем его труды, в то время как его диатаксис приобрел такую популярность, что был переведен на множество языков и использовался в богослужениях различных культур.

Список использованной литературы

1. Григора Н. История ромеев / Н. Григора. - Том 2. - М.: Квадривиум, 2014. - 504 с.

2. Красносельцев Н. К истории православного богослужения. По поводу некоторых церковных служб и обрядов, ныне не употребляющихся / Н. Красносельцев. - М.: Либроком, 2014. - 443 с.

3. Тафт Р.Ф. Литургика / Р.Ф. Тафт // Статьи. - Омск: Голованов, 2011. - 40 с.

4. Мансветов И. Как у нас правились церковные книги / И. Мансветов. - М.: Книга по требованию, 2012. - 67 с.

5. Пентковский А. М. Из истории литургических преобразований в Русской церкви в третьей четверти XIV столетия (литургические труды святителя Алексия, митрополита Киевского и всея Руси) / А.М. Пентковский // Символ. -№ 29. - 1993. - С. 217-238.

6. Патриархи московские / под ред. Н. Лисового. - СПб: Олма-Пресс, 2004. - 591 с.

7. Филофей. Филофея, патриарха Константинопольского XIV века три речи к епископу Игнатию / Филофей. - М.: Книга по требованию, 2012. - 140 с.

Размещено на Allbest.ru