Однако над о. Владимиром продолжали сгущаться тучи. Новый арест Христова пастыря случился 3 марта 1931 года, вслед за чем последовала трехлетняя ссылка исповедника. Первоначально особым совещанием при ОГПУ местом ссылки ему был назначен северный край России. Однако, благодаря стараниям родных и окружавших батюшку близких людей и их ходатайством перед властями, место ссылки было изменено на более мягкое. О. Владимира сначала устроили в театре оперетты, а позже перевели в Ульяновск, где у него были друзья. В Ульяновске Страхов работал над докторской диссертацией. Ему также временами удавалось выезжать в Москву. города Ульяновск. Однако в декабре 1937 года в Ульяновске было арестовано 78 человек духовенства, и в их числе оказался прот. Владимир, которого арестовали сразу же после возвращении из Москвы. Всем священнослужителям было вменено в преступление сотрудничество с выдуманной организацией монархистов-контрреволюционеров. Далее в биографии о. Владимира появляются две версии: по официальной версии он был расстрелян сразу тройкой НКВД от 29 декабря 1937 года, а по неофициальной - приговорен к ссылке в исправительно- трудовой лагерь сроком на 10 лет. Наряду с официальной версией существует еще одна, по которой в 1948 году о. Владимир был вызван патриархом Алексием I в Москву с намерением назначить его главой вновь открывшейся Московской Духовной Академии. Однако, по рассказам одного диакона, проведшего с о. Владимиром многие годы своего заключения, он, выйдя на дорогу после освобождения, ослабленный здоровьем, был убит выстрелом в спину одним из своих бывших сокамерников .

Несмотря на весь ужас репрессий и тяжесть пережитой им эпохи, научная деятельность его как библеиста и ученого стала весьма плодотворной. Коснемся библиографического наследия проф. прот. Владимира, поскольку нельзя не упомянуть хотя бы самые крупицы деятельности этого замечательного академического преподавателя. Из его научных трудов до нас дошли следующие: «Эсхатологическое учение второй главы второго Послания св. ап. Павла к фессалоникийцам», а также рецензия на работу Протасова Н. Д. «Св. ап. Павел на суде у Феста Агриппы» , опубликованная в 1912 г., и «Слово на 30 сентября на день поминовения погибших наставников и начальников Академии» . Немаловажным для нашего исследования является также его эсхатологический трактат: «Вера в близость парусии или второго пришествия Господа в первохристианстве и у св. ап. Павла» Сохранились также записки о. Владимира по случаю поездки на погребение архиеп. Иллариона, также слово "О значении личности и дела Святейшего Патриарха Тихона", также проповедь в неделю самарянки «О муках души» (1930) и слово «Искусство и религия» (1929).

Крестный подвиг истинного пастыря и исповедника веры, а также глубокого библиеста России, прот. Владимира Страхова не должны быть забыты в будущих поколениях сыновей Матери Церкви, как и желающих заниматься церковно-научными исследованиями.

Глава 4. Сравнительный анализ подходов к пониманию эсхатологии ап. Павла проф. прот. В. Страхова и проф. Н. Глубоковского

4.1 «Парусия» по первому и второму посланиях св. ап. Павла к фессалоникийцам

В трудах русских библеистов эсхатологическая тема часто называется термином «парусия». Эта тема освещается в обоих посланиях к фессалоникийцам (1Фес, 4 - 5 глл., 2Фес., 2 гл.), однако в каждом из них она различается. Рассмотрим, зачем необходимо было апостолу по-новому освещать тему парусии и писать им свое второе послание, а также разберем, в чем различались представления о степени близости «парусии» в первом и втором посланиях к фессалоникийцам.

Необходимо заметить, что после написания первого послания у солунян стали возникать новые вопросы относительно кончины мира и Судного дня, что требовало дать им более ясное объяснение апостолом его понимания эсхатологии. Но главной причиной должно признать то, что некто отправил к ним некое подложное послание, как бы от лица св. ап. Павла, где утверждалось, что Пришествие Христово уже наступило или наступает (2 Фес. 2: 1 - 2). Об этом рассуждает проф. прот. В.Н. Страхов , этой же темы касается и проф. Н.Н. Глубоковский . Это-то и побудило «учителя языков» составить второе послание к ним, где бы яснее был представлен христианский взгляд на участь умерших и на эсхатологические события.

Основным различием в освещении эсхатологической темы во втором послании к фессалоникийцам, по сравнению с первым, является то, что в первом послании ап. Павел косвенно говорит о парусии, как о скоро грядущем событии, а во втором - старается избегать выражений, в которых указывается близость парусии и акцентирует внимание на указание предшествующих ей знамений и происшествий. Итак, св. Павел перечисляет следующий ряд признаков явления в мир Спасителя в такой последовательности:

1. Перед пришествием Господа, должно явиться отступление и открыться человеку греха;

2. Потенциально его пришествие возможно, т.к. этому благоприятствует тайна беззакония;

3. Но этому мешает исполниться нечто удерживающее (или даже некто удерживающий);

4. Явления беззаконника может быть только в том случае, если удерживающий будет взят из среды;

5. Когда же удерживающий фактор будет взят из среды, тогда откроется человек греха, и явиться, под действием сатаны, со всякими знамениями и ложными чудесами, для того, чтобы обольстить людей, при этом некоторое отступление явиться причиной того, что появиться среди людей некий дух заблуждения, и это все не без воли Бога, так, что многие охотно поверят лжи, ибо не приняли любви и истины для своего спасения;

6. Когда же явиться беззаконник, то должно настать и время Пришествия Господа Христа, который поразит (убьет) беззаконника духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего.

Как видно, вводя события, предстоящие приходу в мир Спасителя, как то: явление антихриста, отпадение от веры, попрание и осквернение храма Божия, апостол ограждает солунян от еретических представлений, привнесенных подложным посланием.

Сравним в тексте обоих посланий эти различия, касающиеся сроков пришествия в мир Спасителя. Так, в первом послании апостол явно указывает на близость прихода в мир Спасителя: «Вы обратились от идолов, … чтобы ожидать с небес пришествие Сына Его,… избавляющего нас от грядущего гнева» (1Фес.1,10). В другом месте первого послания находим отрывок: «мы живущие (ныне - Авт.), оставшиеся до пришествия Господня ... вместе с ними (умершими - Авт.) восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем» (1 Фес. 4 16-18). Эти мысли стали поводом для солунян думать, что день Господень - это не далекое событие в будущем, из-за чего они начали смущать христианскую общину. Также следствием этого неправильного понимания стало и то, что они начали полагать, что умершие до пришествия Господа (второго), не будут в Царствии Небесном (1 Фес. 4,16).

Во втором послании тема эсхатологии освещается как событие, которому будет предшествовать ряд знамений «на небе и на земле»: «Молим вас … не спешить колебаться умом и смущаться … будто уже наступает день Христов» (2 Фес.2,1-2), которую и раскрывает во втором к ним послании. Ошибка их неправильного понимания связана со скорым ожиданием конца света. «День же тот - пишет далее апостол - «не совершится до тех пор, пока не будет взят из среды удерживающий теперь» (2 Фес.2,7). И хотя «тайна беззакония уже в действии», «удерживающий» антихриста не позволяет ему прийти в мир ранее отведенного времени (2 Фес 2. 6-7), а сам тот день остается неизвестным для всей твари: «о дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Мф.24,36).

Как упоминает А.П. Лопухин, ап. Павел сохранил ожидания скорого пришествия не только в послании к фессалоникийцам, но, например, подобные мысли он высказывает в послании к Тимофею: «В последние времена отступят некоторые от веры» (1 Тим. 4.1), «Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие» (2 Тим. 3.2), в послании к Филиппийцам (Флп. 4, 5) «…Господь близко» а также прослеживается и у ап. Петра и Иоанна: «Близок всему конец»; Христос будет «вскоре судить живых и мертвых» (1 Петр 4. 5, 7), «князь мира сего осужден» (Ин 16. 11). Последний отрывок и вовсе говорит нам о сбывшимся эсхатологическом суде над дьяволом. Также скорое эсхатологическое ожидание присутствует в первом послании к Коринфянам (1Кор. 16:22) и к Филиппийцам (Флп. 4:5). А.П. Лопухин замечает, что в более поздних посланиях у ап. Павла реже встречаются мысли о скором явлении Господа в мир - взамен их его стали занимать более актуальные вопросы по устройству Церковных общин.

Мысль о скором пришествии в Мир Спасителя встречается не только у ап. Павла, но и в эсхатологических отрывках трех синоптических Евангелий и в откровении св. Иоанна Богослова. Так, после пророчеств о падении Иерусалима, Господь начинает говорить о событиях явления антихриста, при этом не дается указание на их свершение во временном промежутке. Также Он косвенно указывает на близость Своего прихода: «…так, когда вы увидите всё сие, знайте, что близко, при дверях. Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как всё сие будет» (Мф. 24, 33-34). У св. евангелиста Луки также нет указания, что парусия произойдет в относительно удаленном временном промежутке: евангелист сначала пишет о разрушении Иерусалима в 70-м г. 1-го века: «…придут дни, в которые из того, что вы здесь видите, не останется камня на камне; все будет разрушено», а дальше предсказывает события, касающиеся уже времен апокалиптических: «Берегитесь, чтобы вас не ввели в заблуждение, ибо многие придут под именем Моим, говоря, что это Я…» и далее (Лк. 21:8-11). Интересно, что сам Спаситель прямо говорит ученикам, что «это время близко»(Лк.21:8), не уточняя близко ли время, связанное с разрушением Иерусалима или с явлением антихристов, войн и катаклизмов в природе. Иоанн Богослов также пишет: «Ей гряди Господи Иисусе» (Откр.22:20). Видимо апостолы не смогли различить, что Христос говорил им о событиях, имеющих произойти в разное историческое время. Но и сам Спаситель не делал этого разграничения, что послужило такому восприятию их у учеников.

Большинство экзегетов, включая проф. прот. В. Страхова и проф. Н. Глубоковского, сходятся во мнении, что причиной написания второго послания к фессалоникийцам было неправильно понимание ими сроков событий, предшествующих второму пришествия Господа.

Перейдем теперь к рассмотрению взгляда двух библеистов - проф. прот. В.Н. Страхова и проф. Н.Н. Глубоковского на эсхатологию ап. Павла. В чем-то они соглашаются во мнениях, а в чем-то расходятся.

4.2 Противоречия в подходах различных библейских исследователей к проблеме эсхатологии 2 Фес

Проблематика понимания второго пришествия Господа Иисуса Христа у солунян раскрывается как в исследуемом нами как в труде проф. прот. В. Страхова , так и в исследовании проф. Н. Глубоковского .

У Страхова в пятой главе его труда вводятся понятия, которые сам он сам называет таинственными, поскольку они относятся к эсхатологическим событиям. Это слова, характеризующие будущее отступление и приход антихриста, как знамения приближающегося конца мира. Однако апостол их вводит без особого разъяснения. Это такие слова, как: «`з'брпуфбуЯб» («отпадение») (Фес. 2,7), «? кбфЭчщн» («удерживающий») (Фес.2,7), «фь кбфечьн» («удерживающее”) (Фес. 2,6), выражение «? Ьнисщрпт ф?т ?нпм?бт» («человек беззакония») и «ф? мхуфЮсйпн ф?т ?нпм?бт» («тайна беззакония») . Страхов пытается приоткрыть завесу таинственности над этими понятиями, дабы ближе подойти к пониманию событий, предваряющих Второе пришествие Христа и кончину мира. Для поиска смысла каждого из этих понятий он прибегает как к святоотеческому наследию, так задействует и исследования современных ему библеистов. Все полученные мнения Страхов рассматривате в разрезе пяти направлений: догматическую, церковно-историческую или протестантско-полемическую (конфессиональную), догматико-историческую, историко-критическую и традиционно-историческую (мифологическую) , которые затем тщательно рассматривает. Приведем кратко те выводы, к которым он приходит, рассмотрев каждый из этих подходов на вышеописанные эсхатологические понятия.

Первый подход у Страхова представляет собой мнения святых отцов древней Церкви по вопросу эсхатологии, который им был озаглавлен как догматический. В понимании основных таинственных понятий представленные ими взгляды скреплены единой позицией по главным вопросам. Так, все эти эсхатологические понятия, используемые ап. Павлом для характеристики эсхатологического периода и приведенные нами выше, понимаются представителями догматического подхода в свете откровения из самого Священного Писания. Они «понимаются буквально, без применения их к каким-либо определенным историческим событиям и лицам», о чем нельзя будет сказать относительно представителей более современных концепций. .

Таким образом, у представителей догматического толкования наблюдается наибольшее соответствие духу и букве Священного Писания, оно также по времени есть самое древнее, хотя у некоторых из них и имеются некоторые расхождения. При приближенном рассмотрении других концепций становится очевидно, что они весьма далеки от понятия церковности, в них не находим никакой откровенности, также в них много вопросов и недоумений.

Второй подход получил название церковно-исторический или протестантско-полемический (конфессиональный). В нем таинственные слова («удерживающий», «отпадение», «человек беззакония» и др.) понимаются не в буквальном, как в догматической концепции, а в аллегорическом смысле. Подобную концепцию взглядов можно найти в оппозиционных к католичеству западных религиозных движениях . В результате такого понимания само представление о нем, как считает Страхов, является не историческим событием, а серией событий, растянутых на века. Все это противоречит тексту Библии, который опровергает как версию длительного периода для антихриста, так и возможность существования нескольких антихристов. Единственность антихриста и указание на будущность исполнения этих пророчеств доказывает само Священное Писание:

· антихрист будет показывать чудеса («творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю перед людьми» - Откр.13,13);

· печать с числом «666», без которой не возможно будет осуществлять торговые связи («всем … положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. … число его шестьсот шестьдесят шесть» - Откр.13,16-18);

· бедствия, войны, разрушения, и природные катаклизмы, которые будут происходить (« восстанет народ на народ, и царство на царство; будут большие землетрясения по местам, и глады, и моры, и ужасные явления, и великие знамения с неба» - Лк.21,10-11) и прочие предвестники прихода лжехриста.

· Нет указания на множественность антихристов, но на конкретную личность («И увидел я другого зверя, выходящего из земли» - Откр. 13,11)

Поскольку ничего из вышеперечисленного не произошло в истории человечества, церковно-исторический подход нельзя принимать для рассмотрения . В противном случае, по его мнению, нам придется отвергнуть истинность слов Евангелия.

Третий подход у Страхова получил название современно-историческим. Эсхатологические понятия второй главы послания к фессалоникийцам, предложенные для рассмотрения Страховым в начале пятой главы его исследования, применяются сторонниками этого взгляда лишь к современным апостолу лицам и событиям или к тем, что ожидаются в ближайшем будущем. В качестве доказательства своей правоты представители этого взгляда приводят свидетельства исторических событий, когда Иерусалим в 66-67 годах по Р.Х. был разрушен Римским войском. В этих словах они усматривают исполнение пророческих слов Спасителя, связанных с концом времен. Свой вывод они аргументируют на основе эсхатологических отрывков из Евангелий: «…а находящиеся в Иудее, да бегут в горы», поскольку в Иерусалиме «не останется здесь камня на камне, все будет разрушено». (Мф.24:16 и Лк.21:21) Однако мы как христиане можем смело опровергнуть это представление, поскольку в том же отрывке, после предсказаний о гибели Иерусалима мы читаем и пророчества, напрямую относящиеся к последним временам: «Солнце померкнет и луна не даст света своего…» (Мф. 24:29). Таким образом, в 24-й главе Евангелия от Матфея содержатся не столько пророчества о ближайших событиях, но и о событиях последних времен, о которых говорит и книга Откровения Иоанна Богослова. Не соглашается с этой концепцией и сам проф. прот. В. Страхов .

Четвертая, историко-критическая точка зрения предлагает рассматривать эсхатологический отрывок второго послания к фессалоникийцам в светском, секулярном ключе. Представители этого подхода понимают все вышеописанные таинственные понятия («человек греха», «удерживающий» и «отпадение») не имеющими никакого сакрального смысла, а лишь указывающие на общую силу добра, удерживающую произвол греха в этом мире. Этот взгляд исключает какое-либо Божественное откровение, данное апостолу, посему для православного библеиста оно не имеет никакой ценности и Страхов его также отвергает .

Последний, традиционно-исторический (мифологический) подход характерен для представителей немецкой западной школы, получившей развитие от протестантского течения. Его выразителями явились немцы - Гунке и Буссэ, а др., взгляды которых приводят к еще менее церковным выкладкам, идущими в явное противоречие с учением и преданием Церкви. Поэтому нами они не будут рассматриваться в приближенном виде. Автор исследования и вовсе считает их труд «бесплодным» .

Сам Страхов склоняется к правильности лишь первой, догматической точки зрения для понимания Павловой эсхатологии. Выраженная святыми отцами и учителями древней Церкви, она служит самой подходящей для их интерпретации и заслуживает большего внимания. Однако он уделяет много внимания и светским взглядам, иногда весьма подробно представляя их воззрения, несмотря на то, что их резкие выводы порой идут в противоречие с самим Писанием. Об этом упоминает не раз его оппонент - проф. Глубоковский.

Надо заметить, что исследуемый нами труд Глубоковского во многом был составлен в качестве критического отзыва на исследование проф. прот. В.Н. Страхова. Уважая его труд и считая его «полезным приобретением для всей русской богословской науки» его критика Страхова касается лишь указанием на некоторую боязнь и неясностью в выражении своих взглядов и суждений. Он выделяет, что Страхов обстоятельно освещает различные экзегетические вопросы, но подчас эти рассуждения позже отвергаются им самим. Таким образом, они служат лишь чуждым, «антиквариатским интересам». Также Глубоковский замечает, что автор использует иногда материал не из первых источников, а «из вторых рук» .

Таким образом, из всех представленных подходов билеистов, Церковь готова принять как допустимый лишь первый, названный у Страхова догматическим. Остальные содержат где прямое, а где косвенное опровержение истинности Священного писания и в своем анализе опираются на нехристианские и не совсем проверенные источники, на что часто указывает читавший работу Страхова, проф. Н.Н. Глубоковский .

4.3 Эсхатология ап. Павла и представления ветхозаветных иудеев

В эсхатологическом отрывке 2-й главы второго 2-го послания к фессалоникийцам для нас заметным становится схожесть взглядов ап. Павла с аналогичными отрывками в Евангелии. Однако у двух исследуемых нами библеистов замечаются разные мнения о степени заимствования эсхатологии св. ап. Павла от представлений иудейской апокалиптики. Проф. Н.Н. Глубоковский пытается усмотреть, что его оппонент, проф. прот. В.Н. Страхов, считает возможным видеть некоторое заимствование эсхатологии ап. Павла от ветхозаветных иудейских или языческих традиций, повлиявших на мысли ап. при написании послания . Так, Страхов прямо соглашается с тем, что на эсхатологию ап. влияли как слова Христа, так и ветхозаветные пророчества об антихристе . Так, он пишет, что «на развитие апостольского учения об антихристе оказали значительное влияние ветхозаветные пророчества об обожении и самообоготворении монархов» и что «учение это создалось на основе пророчеств ветхозаветных и пророчеств самого Иисуса Христа» . Проф. В.Н. Страхов, говоря о сходстве эсхатологии ап. Павла и Евангельских отрывков, усматривает также и зависимость ее от ветхозаветных представлений, основываясь на том, что язык послания Павла восточный и семитский и что использованные Павлом обороты надо понимать в восточном смысле.

С другой стороны, сам проф. Н.Н. Глубоковский склоняется к последователям догматической теории, считавших, что апостольская апокалиптика строилось в большей степени на откровении Христа, либо своим ученикам, либо самому ап. Павлу в личном видении. Хотя Глубоковский не отвергает некоторую тень иудейских воззрений, но не усматривает и особого влияния их на взгляды ап. Павла. Чтобы принять или отвергнуть наличие этой зависимости, необходимо понять, а какие же ветхозаветные представления об антихристе могли - если это действительно так - преобладать.

Для этого проследим ее взаимосвязь с Евангельскими эсхатологическими отрывками. Как видно из сравнения Второго послания к фессалоникийцам с Евангелием и Откровением св. Иоанна Богослова, эсхатология св. ап. Павла скорее близка к ним, чем к неким бытовавшим представлениям иудеев. Все таинственные понятия из 2Фес., указанные выше, такие как «человек беззакония», «отступник», «апостасия», и «удерживающий» мыслятся так же, как они представлены евангелистами (сравн. Мф.24гл., Мк.13гл., Лк.21гл. и Апок.8-21глл.).

Ниже нами приведен в виде таблицы ряд синхронного сравнения эсхатологических мест из Евангелия, где одному стиху из послания апостола соответствует параллельное место в Евангелии или книге Откровения.

Несмотря на предельную близость эсхатологии ап. Павла к Евангельским апокалиптическим отрывкам в беседе Господа с учениками у всех трех евангелистов, мы можем доказывать и влияние ветхозаветных представлений на последнюю. Так, у ап. Павла имеются некие указания на события последних времен, которых в Евангелии мы не находим. Так, в Евангелии нет точного указания на пришествие в мир одного антихриста, а о его вхождении в храм Божий не говорится прямо, но лишь образно: когда увилите мерзость запустения, стоящую на святом месте» (Мф. 42,15).

Страхов принимается за сравнение эсхатологическим мест, имеющихся у ап. Павла с отрывками из Ветхого Завета, при этом приходит к выводу о наличии некоторого смыслового сходства. Действительно, оно присутствует. Так, поведения нечестивых царей: Дария, Антиоха Епифана, императора Калигулы сходи во многом с описанием образа и поведения будущего антихриста и многие принципы действования и в том и в другом случае синонимичны: это самообожествление, осквернение христианских святынь, гонения на христиан, и проч. По этому поводу проф. прот. В.Н. Страхов приводит свою систему доказательства определенного влияния иудейских традиций на взгляды св. ап. Павла.

Для этого он использует два подхода: филологический, в котором замечает, какие слова ветхозаветных пророков повторяются в послании ап. Павла и смысловой, пытающийся обнаружить сходство по смыслу в ветхозаветных и новозаветных эсхатологических отрывках. Так, проф. В.Н. Страхов замечает, что и в Ветхозаветных и в новозаветных книгах используются слова «'брпуфбуЯб» (2Фес. 2, 3 и 1Макк. 11,14), «? Ьнисщрпт ф?т ?нпм?бт» (2Фес. 2,3 и Пс. 88,23) и некоторые другие эсхатологические понятия , что указывает тем самым на зависимость эсхатологии ап. Павла от дохристианских пророчеств, а наличие определенного артикля перед разбираемыми нами эсхатологическими понятиями второго послания к фессалоникийцам («? Ьнисщрпт ф?т ?нпм?бт», «? ?рпуфбу?б», «ф? кбф?чпн» и «? кбф?чщн») указывает на уже имевшуюся осведомленность солунян этими понятиями из более ранних источников. Также он обращает внимание, что ап. Павел прямо употребляет выражение «вы знаете» (2Фес. 2,6) говоря о знамениях конца мира, о которых, следует полагать, уже знали солуняне.

Высказываясь по филологическому анализу происхождения эсхатологии ап. Павла, Глубоковский замечает, что автор, «применив только филологический масштаб, утрировал «ветхозаветную окраску» . В противном случае, он замечает наличие других важных факторы, которые непосредственнее и сильнее способствовали языковой оригинальности 2 Фес..

В контексте смыслового анализа, по Страхову, эсхатологические пророчества из 2 Фес. и вправду находят отражение в аналогичных местах из книг Ветхого Завета. Так, образ самопосаждения антихриста, являющийся отзвуком распоряжения Калигулы о поставлении в Иерусалимском храме своей статуи, также сроден некоторым ветхозаветным отрывкам. Это и отрывок из книги пророка Исаии (Ис. 14, 13-15), где царь Вавилонский дерзает сравнивать себя с Всевышним и намеревается поставить свой трон на Его горе, и отрывок из книги пророка Даниила, где говорится о возвышении некоего беззаконного царя над всяким богом (Дан. 2:36-37). В другом месте той же книги говорится также, что придет надменный царь, который «прекратит жертвоприношение в храме, так что на крыле святилища будет мерзость запустения», но после этого и этого «опустошителя постигнет гибель» (Дан.9:27). Страхов предлагает для рассмотрения и 3-ю книгу Маккавейскую, где рассказывается о том, как надменный языческий царь Птолемей намеревался войти во Святой Святых. Однако, несмотря на схожесть описанного в них и в послании ап. Павла к фессалоникийцам, эти древние пророчества нельзя посчитать годными для пророчества о грядущем антихристе, поскольку они относились к уже умершим людям - или к царю Навуходоносору или же к Антиоху Епифану, о чем и говорит сам Страхов.

Проанализировав отрывки из Евангелия, повествующие о последнем времени, можно заметить как Господь не раз Сам ссылается на ветхозаветные источники во время беседы с учениками о последнем времени, но при этом использует их лишь как прообраз предапокалиптических событий. Так, у евангелиста Матфея упоминается, как Господь цитирует пророчество Даниила: явится «мерзость запустения, реченная через пророка Даниила, стоящая на святом месте» (выделение мое - Н.С.) (Мф. 42,15). Аналогичный отрывок имеется у Марка - Мк. 13,14. В другом месте Христос сравнивает времена второго пришествия с эпохой Ноя при потопе и Лота при истреблении городов Содома и Гоморры: «И как было во дни Ноя, так будет и во дни Сына Человеческого: ели, пили, женились, выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и пришел потоп и погубил всех. … так будет и в тот день, когда Сын Человеческий явиться» (Лк.17:26-30).

Таким образом, для составления своего эсхатологического места ап. Павел мог использовать как ветхозаветные, так и новозаветные свидетельства, но это никак не означало полную зависимость от них.

В отношении же вопроса возможного заимствования апокалиптики ап. Павла от ветхозаветных представлений Страхов допускает их, однако они не претендуют у него роль более высокую, чем откровение Спасителя. Так, в одном месте он пишет, что «на развитие эсхатологии ап. Павла … большое влияние, вероятно, оказали древнейшие христианские пророки», под которыми он предполагает Агава, Иуду и Силу, а также некоторых иных, которые «в свою очередь стояли в зависимости … от пророчеств ветхозаветных, особенно книги прор. Даниила» . Таким образом, Страхов допускает, что на ап. Павла повлияло ветхозаветное представление об эсхатологии. Однако слово «вероятно» делает весь вывод несколько недоказанным. Чуть дальше, Страхов более основательно утверждает, что «ап. Павел создавал его (эсхатологическое учение - С.Н..) на основании богатого предания», но подчеркивает важность того, «что именно берет ап. Павел из этой традиции, а что отбрасываешь как мусор» .

Таким образом, ближе к конце своего исследования, Страхов выводит свое окончательное мнение по вопросу заимствования. Страхов приходит к пониманию, что все ветхозаветные сведения о пришествии лжемессии: «ни ветхозаветные пророчества и псалмы, ни события современно-исторические, ни апокрифическая литература -- не могли дать апостолу полного материала для изображения антихриста». Он подчеркивает, что «такой самостоятельный религиозный мыслитель-пророк, как ап. Павел, ничего не взял бы из древних представлений, если бы не утвердился и не удостоверился в них событиями и переживаниями своей внутренней жизни, своим личным религиозным опытом» (сравн. 1Кор. 11:23; Гал. 1:11; 2Кор. 12, 1--4).

Еще одним доказательством в пользу Божественной откровенности эсхатологии ап. Павла, идущей от Христа, служит, по мнению Страхова, отрывок из послания к Тимофею, где апостол увещевает своего ученика воздерживаться от иудейских басен (1Тим. 1,4; 2Тим. 4,4) и сохранять воспринятые «священные писания» («?ес? гсЬммбфб»), под которыми и следует понимать откровение Христа. Все это показывает нам, по мнению Страхова, отношение самого ап. к ветхозаветным суждениям, как к басням, не подтвержденным истиною и часто расплывчатым и неясным.

Обратимся теперь к пониманию этого вопроса проф. Н.Н. Глубоковским. Он старается отчетливо показать откровенной характер Павловой эсхатологии, что «она не похожа ни на одну из ветхозаветных, иудейских или иных теорий» . Ссылаясь на следующие отрывки из послания к Коринфянам «Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал» (1 Кор. 11, 23) и Галатам: «Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, но я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа» (Гал. 1, 11-12). Однако Глубоковский также замечает наличие определенных параллелей и с Ветхим Заветом, влияние которых он последовательно доказывает. Как критик работы своего оппонента - Страхова, следует заметить, что его выводы он прямо называет «неполными и недостаточными», говоря, что он «не анализирует откуда получил свои мысли» .

По мнению Глубоковского, в иудейских созерцаниях 1-го века было лишь представление «коллективного антимессии для совокупности врагов Иеговы и народа Божия». Он говорит, что у Страхова нет выяснения «ни соотношения факторов в их специальном разборе и раскрытии способов, характера или степени иудейско-апокалиптических воздействий» Например, он замечает, что прот. В. Страхов говорит, что образ «человека беззакония может быть вполне понят только на основании еврейского оборота» , взятого из книги пророка Даниила, в котором было пророчество вовсе не об антихристе, а об Антиохе Епифане и отсюда будет неграмотно делать вывод, что ап. Павел именно его использовал для пророчества об антихристе. Таким образом, «Ветхозаветная окраска» у Страхова излишне преувеличивается, как пишет Глубоковский, который, «говоря о схожести некоторых понятий у ап. Павла с ветхозаветными, не объясняет вполне павлинистических языковых особенностей 2 Фесс, … о чем у последнего сказано гораздо меньше и бледнее» . С критикой Глубоковского в этом вопросе мы можем согласиться.

Подтверждая слабость в степени зависимости учения ап. Павла от иудейского представления об эсхатологии, Глубоковский констатирует, что ни в каких исторических памятниках мне встречается каких-либо сведений о втором пришествии Мессии в мир или же появление антихриста прежде Второго пришествия Христа . Двумя исключениями он считает лишь следующие два отрывка из Ветхого Завета - это 8-ая глава из книги пророка Даниила и 5-ая и 6-ая главы из 3-й книги Ездры, в которых приводится описание личности антихриста, весьма схожее с новозаветным откровением. Приведем цитаты из этих тектсов: «восстанет царь наглый и искусный в коварстве» (Дан. 8, 23) и «тогда будет царствовать тот, которого живущие на земле не ожидают…» (3 Ездр. 5.6) .

Кроме ссылок на Ветхий Завет, Глубоковский обращает внимание также и на некоторые внебиблейские источники, где находит пророчества о конце времен, причем и в них также присутствует понятие единоличного образа «человека беззакония». Так в пророческих Сивиллиных книгах антихрист называется «велиаром, который сотворит великие знамения, даже воскрешения мертвых, и соблазнит много евреев и беззаконников, но по воле великого Бога в конце концов сгорит вместе с последователями» . Однако, хотя это описание и схоже с описанием антихриста в Новом Завете, и в частности с отрывком из рассматриваемого нами послания ап. Павла: «пришествие [антихриста - С.Н.], действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными» - 2 Фес.2:9), но возможно оно касалось не самого антихриста (апокалиптического), а других «отступников» (по мысли Глубоковского в Сивиллиных книгах содержалось пророчество о Симоне Маге), как в книге пророка Даниила - об Антиохе Епифане.

4.4 Эсхатологические понятия, вводимые ап. Павлом

Разберем вводимые апостолом Павлом во второй главе второго послания к фессалоникийцам эсхатологические понятия и попытаемся представить точку зрения на них двух рассматриваемых нами библеистов: проф. В.Н. Страхова и проф. Н.Н. Глубоковского и сравнить ее со святоотеческой традицией, а также сравним их со святоотеческой традицией их понимания.

4.4.1 Антихрист - «человек греха» (2Фес. 2,3)

В отношении понятия антихриста, мнение святых отцов, выделенные у проф. прот. В. Н. Страхова в догматическую точку зрения. Начиная со сщмч. Иринея Лионского, мы видим развитие представления об антихристе, однако оно не выходило далеко за рамки Священного Писания. Так, сщмч. Ириней мыслил его как врага рода человеческого, пожелавшего намеренно вредить человеку, начиная с появления первых людей. Сначала он действовал как искуситель, соблазняя Еву запрещенным плодом, в будущем же им будет применен такой же метод, но уже в виде «поставления» антихриста как единого правителя для всего человечества. Остается вопрос, кем он будет - человеком или каким-то иным существом? Практически у всех отцов Церкви (кроме Пелагия и Корнелия-а-Ляпиде) по вопросу антихриста единое мнение. Как пишет Страхов, даже у Оригена, которому свойственно мистифицировать, антихрист представляется в виде конкретного индивида, а не дьявола . В обоснование этого приводятся следующие доказательства:

1. В разбираемом нами послании ап. Павел пишет, что он «будет действовать силою сатаны» («кбф' ?н?сгейбн фп? Убфбн?») (2Фес.2,5), что исключает возможность сатанинского происхождения антихриста.

2. Дьявол не может повторить поступок Христа, потому что он не обладает никакой силой перед Всемогущим Творцом. Св. Иоанн Дамаскин пишет: «Не сам диавол сделается человеком, подобно тому, как вочеловечился Господь, да не будет! Но родится человек от блудодеяния и примет на себя все действования сатаны» .

3. По преданию, в Ветхом Завете иносказательно указывается на то, что антихрист выйдет из последнего из 12-ти иудейских колен - колена Дана, следовательно, он будет являться человеком. Об этом мы косвенно узнаем в нескольких местах Писания. Так, в книге Бытия мы читаем: «Дан будет змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня, так что всадник его упадет назад» (Быт. 49, 17). А во Второзаконии Дан представляется как «молодой лев», «подстерегающий себе добычу» (Втор. 33,22). Это говорит как о его особой физической силе и воинственности, но также, по мнению многих - и о хитрости. Так, Самсон, будучи из колена Дана, был сильным даже разорвать пасть льву. В ином месте Священного Писания о Дане сказано, что от него «дрожит вся земля» и что он «истребит землю и всё, что на ней, город и живущих в нем» (Иер. 8,16). Интересным фактом является и то, что имени колена Дана не находим в перечислении 144.000 избранных душ из Апокалипсиса (Откр. 7,4).

Глубоковский замечает у Страхова то, что в его понимании личность царя сильно сближается с антихристом, из чего он делает вывод, что он склонен представлять антихриста как политического лидера, например какого-то римского императора .

Говоря о взглядах ученых на происхождение антихриста, Страховым делаются в работе выводы о недопустимости еврейского происхождения антихриста, но он утверждает, что последний должен быть язычником, поскольку «все беззаконие исходит из языческого мира» , связывая его с царем-язычником Антиохом Епифаном. Он ссылается на пророчество из книги Даниила (Дан.,11гл.), где пророк Даниил предсказывает отпадение и гонения, которые устроит некий царь, который «в озлоблении своем» поставит войско и «осквернит святилище могущества, прекратит ежедневную жертву и поставит мерзость запустения» и «возвеличит себя выше всех» . Это сбылось на Антиохе Епифане. Также эти выводы делаются исходя из слов послания, что он «будет противиться и превозноситься выше всего, называемого Богом или святыней» (2Фес. 2,4). Этимологически разбирая греческие слова «бнпмйб» - «богопротивление» и уЭвбумб - «святыня», он утверждает, что антихрист не может быть иудеем .

Глубоковский возражает Страхову, что «бнпмйб» - слишком широкое понятие язычества, скорее выходящее за его пределы, и обозначающее общее противление всему Божиему порядку вещей, и также «нравственная распущенность», чем чистое идолопоклонничество. Также возмущает тот факт, что утверждаются такие предположения о происхождении антихриста, которые нигде в тексте послания, а также и во всей Библии не встречаются. Эту информацию мы можем почерпнуть лишь из неких намеков в самом Священном Писании или же из пророчеств и Предания Церкви. К первым можно отнести пророчество патриарха Иакова о Дане, взятое из книги Бытия: "Дан будет змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня, так что всадник его упадет назад. На помощь Твою надеюсь, Господи!" (Быт. 49, 17-18), что подтверждает иудейское происхождение «главного вероотступника», и в этом случае не играет в пользу предложенного В.Н. Страховым. Также не менее важно может быть похожее пророчество из книги порока Иеремии: "От Дана слышен храп коней его, от громкого ржанья жеребцов его дрожит вся земля; и придут и истребят землю и все, что на ней, город и живущих в нем" (Иер. 8, 16-17) .

Проф. Н.Н. Глубоковский, разбирая понятие антихриста, рассматривает две концепции - гуманитарной и супранатуральной. По первой из них антихрист будет обычным человеком, а по второй - будет обладать некими особыми возможностями, как бы в подражание Христу, Творившему чудеса, но, творимые им, они лишь будут иллюзией в глазах людей, но не настоящим чудом (2Фес. 2,9).

По второй из них, антихрист - будет самим демоном. Эта теория, как пишет Глубоковский, стала господствовать в результате влияния вавилонской мифологии. После 50 года, как пишет Глубоковский, замечается тенденция отождествлять антихриста с императором Нероном (т.н. нероновские легенды), в которого вселился бес. Поскольку в послании их не прослеживается, то это доказывает, что само послание было написано до восшествия Нерона (октябрь 54г. по Р.Х.) и появления самой этой теории. Сознание Павла, замечает Глубоковский, сближает его со своей эпохой, и «мы наблюдаем совпадение тенденций в христианском обществе и мыслями Павла, изложенными во второй главе» . Таким образом, сам Глубоковский считает, что антихрист будет скорее человеческим существом, полностью покорившим себя сатане, чем самим воплощением злого духа.

В этом же плане мыслили об антихристе и святые отцы. Так, св. Ипполит Римский, св. Ириней Лионский, церковный писатель Викторин, и др., на основании разбираемого нами послания, а также упомянутых нами текстов из Писания, делают вывод о том, что человек беззакония, который войдет во святая святых и осквернит его, будет действительно личностью, при этом иносказательное понимание ими отвергается.

4.4.2 «Удерживающее» (2Фес. 2,6) и «удерживающий» (2Фес. 2,7)

В 2Фес. 2,6 мы можем встретить двойное употребление греческого глагола «кбфЭчейн». Приведем подстрочный перевод данного отрывка: «И ныне вы знаете о сдерживающем, что оно откроется в свое время. Ведь тайна беззакония уже действует, пока удерживающий ныне не будет взят от среды» (кб? н?н ф? кбф?чпн п?дбфе, е?т ф? ?рпкблхци?нбй б?ф?н ?н фщт ?бхфп? кбйсщт. ф? г?с мхуфЮсйпн ?дз ?несге?фбй ф?т ?нпм?бт? мьнпн ? кбф?чщн ЬсфйЭщт ?к м?упх г?нзфбй) (2Фес., 2, 6-7). В отношении понятий «фь кбфечьн» и «? кбфЭчщн» проф. прот. В. Страховым было произведено тщательное исследование выдержек как минимум 13-ти отцов и учителей Церкви по этому вопросу на протяжении всей пятой главы: это сщмч. Ириней Лионский, св. Ипполит Римский, Тертуллиан, Амвросиаст, Лактанций, блж. Августин, блж. Иероним Стридонский, свт. Кирилл Иерусалимский, свт. Иоанна Златоуста, а также Феодор Мопсуестский . В своих рассуждениях относительно этих двух глаголов он тесно соединяет эти два однокоренных понятия с личностью «человека беззакония». Проведя анализ обоих глаголов, он приходит к выводу, что оба глагола связаны с политической властью, причем смысл первого глагола («ф? кбф?чпн» в 2Фес. 2,6), стоящего среднем роде - обозначает нечто удерживающее (от антихриста - Н.С.), а смысл второго глагола - («? кбф?чщн» в 2Фес. 2,7), идущего в мужском роде - говорит нам, по Срахову, о некоем человеке, наоборот удерживающем (свою власть - Н.С.). Таким образом, по мнению Страхова, антихрист - политический лидер . Глубоковский, отвечая на подобный взгляд Страхова, замечает, что тот переводит глагол «кбфЭчейн», употребленный в этом отрывке у ап. Павла лишь в своем общем значении - «удерживать», «сдерживать». В свою очередь, Глубоковский отрицает политическую связь в фигуре антихриста, приводя иное понимание, более широкое этого греческого глагола. Если посмотреть полное объяснение его у еп. Кассиана (Безобразова), то получим следующие значения:

1) мешать, препятствовать чему, удерживать от чего (Лк. 4:42, Флп. 13);

2) держать, хранить, соблюдать, придерживаться чего (Лк. 8:15, 1 Кор. 11:2, 15:2, 1 Фес. 5:21, Евр. 3:6, 14, 10:23);

3) держать в своей власти, владеть, обладать, господствовать (Рим. 1:18, 1 Кор. 7:30, 2 Кор. 6:10);

4) ограничивать, содержать(ся) (напр., в тюрьме), быть связанным (Рим. 7:6);

5) удерживать за собой, занимать (место) (Лк. 14:9)

В древнегреческо-русском словаре Дворецкого их насчитывается даже больше 25-ти, среди которых есть и такие значения, как «хранить», «блюсти», «задерживать» и проч. В результате чего, по Глубоковскому, этот глагол нельзя понимать именно как «создавать помехи», «восставать против общественной власти», как это предлагает понимать Страхов в вторично употребленном глаголе «кбфЭчейн». У Страхова же этот глагол может обозначать как личность, что-то удерживающую от прихода антихриста, так и как личность, наоборот, создающую помехи, хаос для его пришествия. Двоякость мысли Страхова вызывает негодование Глубоковского, который заключает, что введение новых понятий Страховым «создает лишние затруднения для интерпретации других важных частностей» .

В отношении святоотеческой традиции понимания глагола «кбфЭчейн» большинство из них полагают, что под первым понятием «ф? кбф?чпн» следует разуметь существовавшую Римскую империю, а под вторым - «? кбф?чщн» - ее императора, который своею властью и могуществом был как бы той силой, которая препятствовала появлению какого-то иного царя, и здесь - антихриста.

Страхов считает, что, несмотря на то, что это построение весьма логичное, но при пристальном рассмотрении возникает недоразумение: если сама эта империя была гонительницей христиан, то как она может считаться тем самым «удерживающим»? Не является ли она скорее катализатором явления «человека беззакония»? Недаром многие считали именно Нерона уже явившимся антихристом, а позже это определение было распространено и на всех остальных римских императоров - гонителей христиан. Римская империя, наполненная беззакониями язычества и деспотизмом правящей власти, не могла, по сути, являться гарантом, защищающим мир от антихриста. Думается, что приход человека беззакония в языческое государство был бы более реалистичным, чем в христианское. Сам Страхов склоняется к мысли, что понятие «фь кбфечьн», как нечто «удерживающее» заключается в некоем определении Божием не допускать царство антихриста до назначенного времени кончины века и скорее указывает на государственную власть, а «? кбфЭчщн» (удерживающий) - на ее представителей .

Интересно, что с течением времени, после падения Римской империи под нашествием готов, понятие «удерживающего» стало кристаллизироваться на образе христианского государства , сначала Византии, потом России, что часто высказывают современные православные публицисты в России .

4.4.3 Осквернение храма Божия (2Фес.2,4)

В отношении понятия храма, в котором воссядет антихрист, как Бог, выдавая себя за Бога» (2Фес. 2,4) следует уяснить оригинальный смысл для более полного понимания. Воспользовавшись подстрочным переводом из греческого языка, мы получили следующий текст: «он в храме Бога сядет, указывая на самого себя, то он есть Бог». («…е?т ф?н нб?н фп? иеп? кби?убй, ?рпдейкн?нфб ?бхф?н ?фй ?уфйн иеьт»). Прежде всего, следует разобраться, о физическом или духовном храме здесь идет речь. Другими словами, вопрос ставится, следует ли это выражение понимать в прямом или переносном смысле? В первом случае антихрист соблазнит верных чад Церкви и таким образом «войдет в Церковь Христову», то есть осквернит церковь как собрание верующих. Во втором же случае, более распространенном, антихрист воссядет в третьем Иерусалимском Храме , который будет восстановлен к его приходу.

Страхов пишет, что поскольку антихрист явится для ожидающих его иудеев, видевших в нем Мессию, то он допускает, что «человек беззакония», сделав себя царем, воссядет в самом священном для них месте - воссозданном Иерусалимском храме, дабы больше их привлечь к себе. Таким образом, Страхов допускает буквальное понимание выражения, употребленного ап. Павлом. Однако, если это допустить, то антихрист никогда не сможет осквернить Иерусалимский храм, сам этот храм ни в коей мере не является христианской церковью, а мыслится лишь как «центр всей религиозной и политической общественной жизни» иудеев. .

Глубоковский считает, что выражение «воссядет в храме Божием» (2Фес. 2,4) надо понимать лишь образно, фигурально. Он видит этот процесс как богоборческую попытку подавления христианства новой религией, посему он делает вывод о том, что здесь «нет надобности разуметь церковь христианскую в материальном смысле».

Среди святых отцов, большинство из них, как отмечает проф. В.Н. Страхов, придерживаются мнения, что под храмом следует понимать некий «духовный храм христианства», как об этом мыслили св. Ириней Лионский, блж. Августин, свт. Иоанн Златоуст, Феодор Мопсуестский, блж. Феодорит Кирский и Икумений. Они опровергали мысль о буквальном вхождениии антихриста в Иерусалимский храм, поскольку об этом нигде нет упоминаний в Священном Писании. Следовательно, стих 2 Фес. 2,4 можно рассматривать скорее как собирательный образ. Часто встречаются ассоциации образа храма с образом жены, убежавшей в пустыню от преследовавшего ее зверя, речь о которой идет в книге Откровениясв. Иоанна Богослова (Откр. 12,6). В свете этого понимания Глубоковский является выразителем в большей степени мнения этих святых отцов.

У Страхова же мы находим, что некоторыми отцами выражалась мысль и о буквальном «посаждении» в храме антихриста. Эти взгляды автор находит у св. Иринея Лионского, св. Ипполита Римский, Илария Никомидийского, прп. Ефрема Сирина, свт. Иоанна Дамаскина, блж. Иеронима Стридонского и Лактанция .

Очевидное сходство в описании восшествия в храм антихриста можно наблюдать с книгой Откровения Иоанна Богослова: «И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно… И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его и жилище Его, и живущих на небе. И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни…» (Откр. 13:5-8) (выделение мое - Н.С.). Хотя здесь открыто и не говорится об осквернении храма в Иерусалиме, но в это повествование вполне вписывается и факт личного непосредственного вхождения антихриста в него как прообраз святого ветхозаветного храма Соломона, в котором обитал Дух Божий.

Итак, по-видимому, нельзя утверждать правоту только одного мнения в этом вопросе. Мы не можем совершенно пренебречь существующим иудейским преданием о воссоздании Иерусалимского храма и о будущем вхождении в него антихриста, но использовать его для анализа стиха 2 Фес. 2,4 мы вряд ли можем.

Заключение

По результатам проведенного исследования, был разобран ряд вопросов. В первой главе была представлена история развития русской библеистики как науки с конца 18-го по начало 20-го веков, проведен общий обзор имен основных библеистов и их творческого наследия как по вопросам исследования Библии в целом, так и по толкованиям посланий св. ап. Павла. В ней также представлены проблемы, с которыми столкнулась библеистика в связи с усилением цензурного контроля со стороны правительства, а также показано, как перевод Библии на русский общеупотребительный язык и снятие ограничений на публикации богословских трудов привело к росту богословских исследований.

Во второй и третьей главах проведено исследование биографий двух библеистов - проф. МДА прот. В.Н. Страхова и проф. СПбДА Н.Н. Глубоковского. Проф. Страхов явился не только автором экзегетического исследования по ап. Павлу, но и последним ректором МДА перед ее закрытием в 1922 году руками большевистского режима. Кроме того, он явился исповедником за веру Христову, с 1929-го по 1938-й (по неофициальным данным - по 1948-й ) годы находясь в ссылке в Ульяновске, а затем безвинно расстрелянный тройкой НКВД (по иной версии убитый при выходе из ворот тюрьмы ). Второй библеист, проф. Н.Н. Глубоковский, явился превосходным экзегетом, оставившим яркий след в русской богословской науке, сформировавшим собой структуру систематического библейского богословия в России.