Таинства в православном учении о спасении

Размещено на http://www.allbest.ru/

Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет

ЦДО - Ростов-на Дон

Факультет - теология

Введение в Литургическое Предание

Сочинение

Тема: «Таинства в православном учении о спасении»

Автор:

Здоровцева Ольга Валерьевна.

г. Ростов-на Дону

2008 г.

План

Введение

1. Таинства в православном учении о спасении

1.1 Понятие Таинства в православии и в Западной Церкви

1.2 Число Таинств. Таинство и обряд

1.3 Действенность Таинств

Заключение

Введение

Вопрос о Таинствах Церкви в православном учении о спасении занимает центральное место. Правильное понимание Таинств необходимо каждому, кто хочет не просто называться, но быть христианином. Таинства лежат в основе христианской жизни. Они не просто вводят человека в Церковь, они призваны преобразить, обожить его, осуществить в конечном итоге истинную жизненную цель, которая по словам преп. Серафима Саровского заключается в стяжании Святаго Духа. И Сама Церковь, как единство верующих во Христе, по сути «является таинством, в котором поврежденная…жизнь «этого мира» возносится во Христе и Христом до Царствия Божия, становясь…таинством «будущаго века…» [6, с.7].

Такое глубокое понимание Таинств было присуще древней Церкви. Оно претерпело метаморфозу при формировании русской богословской науки вследствие некритического заимствования у Запада. В XVII в., когда в России начала создаваться богословская школа, на православном Востоке таких школ уже не существовало. Греция была под властью мусульман. И русским искателям пришлось обратиться к методологически убедительной догматике католиков. Многие будущие русские священнослужители и богословы того времени получали образование в Европе, не гнушаясь даже переходом в латинскую веру, как необходимым условием обучения. Отвергая ряд очевидных догматических заблуждений Рим (о папстве, «филиокве» и др.) они переняли целый ряд других, менее заметных, на первый взгляд, но не менее существенных. Это привело к тому, что в течение XVII-XIX веков в российской богословской науке прижились ошибочные католические заимствования. Поняв это, Церковь уже второе столетие борется с ними, некоторые из них пытаясь искоренить и по сей день. Ничего удивительного в этом нет- в России богословие преподавалось по латыни до 40-х годов XIX в. В настоящее время, как отмечает прот. А Шмеман, начался внутренний возврат к Восточным литургическим и духовным традициям, к святым отцам.

В связи со всем вышеизложенным считаю необходимым рассмотреть православное учение о Таинствах в сравнении с западным для лучшего понимания их сути и значения.

1. Таинства в православном учении о спасении

1.1 Понятие Таинства в православии и в Западной Церкви

В современной богословской традиции, сложившейся в России, Таинства понимаются как видимые средства невидимой божественной благодати, преображающие, обновляющие человека и его личность.

Само слово «таинство» (от греч. «мюстерион») имеет несколько значений. У язычников так назывались тайные религиозные обряды, в которых принимали участие лишь особо посвященные люди. В Ветхом Завете «таинство» обозначало всякую глубокую, сокровенную мысль, вещь или действие. В Новом Завете ему усвояется значение Промысла Божия, с одной стороны, спасающего род человеческий, - «И беспрекословно, велика благочестия тайна: Бог явился во плоти…» (1 Тим., 3, 16),- с другой стороны, воздействующего на человека, делая его «служителем Христовым и домостроителем таин Божиих» (1 Кор., 4, 1). «Таинство, по словам священника П. Флоренского, «и здесь, и там, и долу, и горе» [5, с 13], то есть по внешней форме оно земное, по духовному содержанию - Небесное. В таинстве Бог служит человеку, а человек - Богу.

В ранней Церкви Таинства всегда объяснялись в контексте их непосредственного литургического совершения. Преп. Максим Исповедник называет Тело и Кровь Христа на Евхаристии «символами, образами и тайнами» [6, с. 2]. Православное богослужение вообще символично. Что понимается под словом «символ» в Церкви? В житейском обиходе это слово имеет смысл нереальности, условности. В богословском же - совсем противоположный. В Древней Греции «символом» обозначали единство двух половинок расколотой глиняной дощечки, которые соединяли продавец и покупатель при сделке. Это делалось для исключения возможности обмана со стороны участников сделки, поскольку нередко за товар выплачивали аванс или давали залог, а выкупали товар позднее. Если провести эту аналогию в отношениях Бога и человека, то можно сказать, что грехопадение первого человека проложило пропасть между Небом и людьми. И вот этот-то раскол призвана восстановить Церковь в своих символах. Отсюда, символ (от греч. «сюмбалло» - составлять, соединять) - есть живая, действенная связь между Божественной и человеческой реальностью. Для святых отцов символизм неотъемлим от Таинства и является единственным ключом к его пониманию. Почему? Потому, что сам мир символичен, так как он создан Богом. «Символизм» относится к его онтологии. Таинство становится возможным благодаря «естественному» символизму мира, где символ - не способ лишь восприятия, познания реальности, а способ участия в ней. Христианское Таинство открывает, выражает, передает человеку иную реальность - Христа и Его Царство - и дает возможность познавать эту реальность и участвовать в ней. То есть у святых отцов символ, будучи соотнесен со Христом, наполнен Им, исполняется и становится Таинством. Символ понимается ими как средство познания того, что не может быть познано иначе. Символ передает «иное» как «иное», невидимое как невидимое, непознаваемое как непознаваемое, присутствие будущего как будущего. Эта идея символичности таинства позволяет святым отцам соединять «инобытие» Бога и причастность человека к этому «инобытию». Поэтому каждый знак символа (А) в ранней христианской традиции соотносился с тем, что он обозначает (В) не как смысл, не как причина, а как откровение самой реальности. «А есть В означает, что все А выражает, передает, являет… реальность В» [6, с. 3].

То есть Таинство - это реальность богопричастности. Это подчеркивает и Священное Писание. «Аще кто не родится водою и Духом, не может внити в царствие Божие» (Ин., 3, 5) - говорится о Крещении; «тогда апостоли возложища руце на ня, и прияще Духа Святаго (Деян., 8. 17) - о таинстве миропомазания; «не неради о своем даровании, живущем в тебе, еже дано тебе бысть пророчеством с возложением рук священства» (1 Тим., 5, 14; 2 Тим, 1, 6) - о таинстве священства; «Оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть» (Быт., 2, 24) - о таинстве брака. Именно поэтому мы подлинно умираем со Христом и возрождаемся с Ним в Крещении, реально вкушаем Его плоть и Кровь в Евхаристии, получаем Св. Духа в Миропомазании, делаемся мистически одной плотью с супругом в Браке, священнослужитель получает особый дар Божественной благодати через возложение рук.

В таинстве мы выходим за пределы времени и пространства. При совершении таинства мы присутствуем в тех местах и при тех событиях, которые совершились в Священной Истории. Алтарное полукружие храма символизирует Вифлеемскую пещеру и пещеру Гроба Господня, Престол - Божий Престол и Гроб Христов, амвон - образ камня возле Св. Гроба, на котором восседал Ангел. И Литургия. В которой мы участвуем, совершилась раз и навсегда в Сионской горнице. Каждый раз, причащаясь, мы присоединяемся вместе с учениками Христа к этой Тайной Вечере, существующей вне законов времени и места. Именно поэтому лучший способ помолиться за живых или умерших - участвовать в Литургии и Евхаристии. Ведь наши родные, в том числе и умершие, вкушали вместе с нами (и вкушают у Бога) из этой Чаши Жизни. «Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых» (Мк, 12, 27). Подчеркивая реалистичность Таинств, св. Иоанн Златоуст пишет «… чтобы ввести нас в большее содружество с Собою, и показать Свою Любовь нам, Христос дал желающим… есть и касаться зубами Плоти Его, соединяться с Ним, и насыщать Им всякое желание» [4, с.21].

Западное богословие, начав в средние века выделять Таинство из Литургии, противопоставлять его ей, стало утверждать несовместимость между реальностью и символом. Сомнение в реальности символа, то есть его способности содержать и передавать реальность, привели к отрицанию связи Таинства с символом. Поэтому у католиков и протестантов Таинство стало пониматься как знание о божественной реальности, но не как знание ее самой [6,с.3]. И это имело катастрофические последствия.

Господь, беседуя с учениками о Хлебе Жизни, говорит: «Я есмь Хлеб, сшедший с Небес» и «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин., 6, 41, 54). Католики и протестанты вслед за евреями реагируют на это возгласом: «Кто может это слушать?» (Ин., 6, 60). Слишком уж страшно и реалистично звучат слова Христа, особенно если учесть, что в греческом переводе глагол «фагете» означает не просто «есть», а «жевать», «проглатывать». По римской богословской традиции с XI в. в таинстве Евхаристии удалена «эпиклеза» - призывание Св. Духа на Дары, вследствие чего в их мессе момент освящения Даров не осуществляется более как центральный момент Литургии, с XII в. римская Церковь лишила мирян приобщения Св. Крови Христовой вопреки установлению Самого Господа и практике древней Церкви. Не допускаются к Причастию до совершения над ними Миропомазания, то есть до 10-12 лет, дети. Формула Крещения у католиков с XV в. изменена. Она звучит: «Я крещу тебя (имярек) во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа». То же и в отношении Миропомазания: вместо слов «Печать дара Духа Святаго» - «Знаменую тебя знамением креста и утверждаю миром спасения во имя Отца, Сына и Святаго Духа». В этих формулах совершенно очевидно принижение, «приземление» таинства.

У протестантов Таинства вовсе лишь знаки общения человека с Богом, напоминающие ему о его спасении, совершенном раз и навсегда Христом его оправдании. Вся сила Таинства по понятию протестантов лишь в личной уверенности принимающего таинство, что он оправдан, для укрепления этой уверенности оно и дано. Но ведь Таинства не могут сами по себе возбуждать веру во Христа у приступающего к ним, и даются только по вере! У протестантов осталось лишь два Таинства - Крещение и Причащение. Субъективное восприятие Таинств привело к потере их связи Церковью, с Ее традицией, к утрате апостольского преемства. Как следствие - «…в начале XX в. 80% пасторов г. Гамбурга отрицали Божество Иисуса Христа» [2, с. 75]. Западная Церковь, особенно протестантская, потеряла, таким образом, реальность Духа Божия и произвела над собой суд по слову ап. Иоанна «Верующий в Сына Божия имеет жизнь; неверующий в Сына Божия не имеет жизни».

В современном богословии, в том числе и православном, понимание Таинств отличается от того, что было в ранней Церкви. Как пишет прот. А. Шмеман, тогда Таинство «поистине объединяло три основных измерения и уровня христианского видения реальности - Церковь, мир и Царство Божие, а не только было открыто для них». То есть Таинство было источником богословия - знанием Бога и в Нем - всей реальности. Имея основание, начало и конец во Христе, оно служило откровением о Христе, как о начале и конце всего сущего, его Творце, Спасителе и исполнении. Внешнее выделение Таинства из Литургии повлекло их отчуждение от «богословия, экклезиологии и эсхатологии, стало источником яда «секуляризма…» [6, 4]. Таинства сохранили ценность как средство личного благочестия и очищения. Но они были забыты как кафолические акты Церкви, исполняющей свое назначение, как символы «будущаго века» в этом мире.

1.2 Число таинств. Таинство и обряд

Православная традиция в течение первых 15 веков не знала учения о фиксированном седмеричном числе Таинств Церкви. В творениях святых отцов первого тысячелетия такого учения не встречается. Святой Ириней Лионский, например, писал: «Невозможно перечислить дарования, которые Церковь по всему миру получила от Бога во Имя Иисуса Христа, распятого при Понтии Пилате» [1, с.1].

Первые попытки систематизации Таинств были сделаны Св. Дионисием Ареопагитом и Св. Федором Студитом. Св. Дионисий указывал 6 Таинств: 1) Крещение и Миропомазание (как одно); 2) Евхаристия; 3) Таинство Мира (освящение мира); 4) священство; 5) монашество; 6) погребение. Федор Студит в IX в. слегка изменил этот перечень, исключив из него Таинство Мира и разделив Крещение и Миропомазание на самостоятельные Таинства.

Впервые учение о семи Таинствах в том виде, в котором оно существует в русском богословии, встречается на Западе в XII в., как следствие формализации и выхолащивания церковного вероучения. О разделении церковных священнодействий на Таинства и обряды и о количестве Таинств с своем завещании написал епископ Оттон Бамбергский (+1139). Его учение повторил позднее латинский писатель Виктор Гуго (+1141). Интересно, что протестанты объявили эти свидетельства подложными, утверждая, что схему 7 Таинств впервые изложил знаменитый католический богослов Петр Ломбард (+1164).

На Востоке, в Православной Церкви, число 7 в отношении к важнейшим священнодействиям впервые использовал византийский монах Иов (+1270). Он выделил следующие Таинства: 1) Крещение, 2) Хрисма (помазание), 3) Причащение, 4)священство, 5) брак, 6) схима, 7) елеосвящение или покаяние (елеосвящение в древней Церкви в течение длительного периода было связано с покаянием).

В XIV и XV веках исследованием важнейших священнодействий Церкви занимались такие великие богословы, как Григорий Палама, Симеон Солунский, Николай Кавакасила, митр. Иосаф Эфесский. Однако, в творениях святых отцов, если и встречается то или иное число Таинств, то лишь в значении «первых среди равных» без попыток абсолютизации [1, с.2]. Седмеричный счет Таинств, появившись в Православной Церкви в середине II тысячелетия, стал общепринятым лишь в конце XVI -начале XVII веков. Каково же ныне в Православной Церкви учение о числе Таинств и об обрядах?

Таинств определяют семь: Крещение, Миропомазание, Евхаристия, Покаяние, Елеосвящение, Брак, Священство.

Под обрядом понимают, с одной стороны, порядок совершения Таинства, а с другой - целостное богослужение (например, водосвятный молебен, панихида, освящение жилья).

Отличие Таинств от обрядов в их воздействии на человека. Обряд не меняет наше духовное состояние, Таинства же переменяют саму человеческую природу, его сущность. По утверждению Григория Паламы в Таинствах «… ипостась каждого верующего крестится, живет по Божественным заповедям и причащается боготворящего Хлеба и Чаши» [4, с.24]. То есть каждая неповторимая, единственная в своем роде личность освящается, делясь «новой тварью во Христе» (ср.2 Кор., 5, 17). Как уже отмечалось во введении, цель православных Таинств состоит в том, чтобы мы, по слову ап. Петра, стали «причастниками божественного естества» (2 Петр, 1, 4). Обожение не есть лишь конечная цель человека по воскресении из мертвых, оно - то состояние, к которому человек должен стремиться постоянно посредством участия в Таинствах.

Единственное основание всех Таинств - установление их Христом. Поэтому каждое Таинство осуществляется во Христе и через Него. В каждом Таинстве мы приобщаемся к жизни Христа, Его Искупительной Жертве, Его земному служению. По словам св. Николая Кавакасилы, участвуя в Таинствах, «…Им Самим мы помазуемся, и омываемся, и Он же есть и наша вечеря» [4, с.24]. Тем самым, в нас реализуется та или иная сторона дела нашего спасения. Именно в Таинствах Церкви мы реально становимся во Христе «членами тела Его, от плоти Его и от костей Его» [ср. Ефес, 5, 30].

Надо отметить, что некоторые современные богословы выражают мнение о том, что в Церкви всякое священнодействие есть таинство. Так, недавно канонизированный в Сербии архимандрит Иустин Попович (+1979) считал, что «и самое «незначительное» священнодействие в Богочеловеческом организме Церкви находится в органической, живой связи со всей тайной Церкви и самим Богочеловеком Господом Иисусом Христом [1,с.2] и лишь самые важные в православной традиции выделяются названием «Таинство» в тесном смысле этого слова.

1.3 Действенность Таинств

таинство обряд церковь богословие

В советское время были попытки отыскивать корни православных Таинств в язычестве, чтобы дискредитировать их. Но суть всех языческих таинств магическая, их цель - поработить человеку невидимый духовный мир. Язычники стремились посредством магических обрядов воздействовать на духовный мир, чтобы получить нечто желаемое. Язычество в своих таинствах и обрядах было глубоко связано с грехопадение первого человека. Ведь Адам поставил свою волю выше воли Божественной, попытался утвердить себя выше Бога. Что из этого вышло, нам известно. В Церкви Христовой магизму нет места. Механическое воздействие на Бога невозможно, как и Сам Бог ни к чему не принуждает человека. Если Таинство совершилось, это еще не значит, что Бог обязан дать человеку те или иные благодатные дары. Для действенности Таинства в отношении конкретной личности нужна вера, надежда на милосердие Божие, на Его любовь.

У католиков есть понятие «тайносовершительная формула». Каждое Таинство у них имеет сакраментальную формулировку, словесное выражение, посредством которого и совершается Таинство. А для действенности Таинств необходимо лишь выполнить определенные условия. Например, для совершения Евхаристии священник должен быть рукоположен без нарушения канонов, чинопоследование Таинства должно быть в точности соблюдено, священник должен иметь намерение Таинство совершить, а человек - принять. Даже если человек причащается по формальным причинам, но не верит в действие Божией благодати, католики считают, что таинство над ним совершается.

В Православном вероучении ничего подобного нет. Согласно святоотеческой традиции, Таинство совершает Господь, Духом Святым изливая на человека Свою благодать. Таинство действует на христианина не автоматически, а лишь по вере.

О вере стоит сказать особо. Ф.Гоев в статье «О действенности таинств» высказывает мысль о том, что широко распространенное мнение о невозможности научить вере нельзя принимать буквально. В древней Церкви существовал специальный институт оглашения - научения основам христианской веры. Вступление человека в Церковь через Крещение было результатом сознательной веры. Об этом говорит Господь: «Кто будет веровать и крестится, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк, 16, 16). Но вера бывает разная. Если человек верит без рассуждения, без стремления к духовному опыту, противопоставляя веру знанию, это вера непросвещенная. Она может превратиться в привычку. При этом простодушное отношение к Таинствам без осознания их глубокой реальности может привести к их мистическо-магическому восприятию.

К сожалению, в настоящее время в России среди христиан просвещенных в вере меньше, чем крещеных. Отчасти тому причина - отсутствие духовного просвещения в советский период, отчасти - невысокая евхаристическая культура предшествующих веков. А ведь еще митр. Филарет в XIX в. утверждал необходимость «наставления в православной вере христианской для благоугождения Богу и спасения души». Сейчас нередко Крещение воспринимается как залог, условие спасения и как начало воцерковления, отношение к богослужению у многих пассивно-созерцательное, к Таинствам - магическое (приходят причаститься, чтобы не болеть, например, и т.п.). Между тем, как говорит свящ. Александр Ельчанинов, «равнодушие верующих - вещь куда более ужасная, чем даже тот факт, что существуют неверующие».

Какая же вера делает Таинство действенным для нас, соединяя нас со Христом? Вера, как живое человеческое усилие, действие, стремление к Богу. Вера, не уходящая от самооценки, вера Фомы. Недаром и Господь говорит, что Царство Божие берется силою и достигают его те, кто прилагает усилие. Вера, как Божественный дар, есть обладание тем, во что человек верит. В Православии есть понятие «синергии» - соработничества человека и Бога. И как нельзя более полно оно раскрывается в отношении действенности Таинств. Единство человеческой веры и Божией любви совершает наше спасение.

Заключение

Каждый раз во время богослужения мы поем «Символ веры». Это не просто вероучительные истины, это - обращенная к Богу молитва. Православные христиане воспринимают догматы Церкви, реально переживая их. Когда звучат в храмах слова «исповедую едино Крещение…», «чаю воскресения мертвых…», мы приносим Богу свою молитву о том, чтобы данные Им обещания единства верующих во Христе, о Воскресении для вечной жизни исполнились и на нас.

Таинства - это опыт Богообщения, опыт познания Христа, через который осуществляется спасение человека. В пасхальной проповеди Иоанна Златоуста есть слова: «… присоединяйтесь к пиру веры, черпайте сокровища милосердия» [4,с.34]. Этот призыв, обращенный ко всем нам, говорит о том, что все необходимое для спасения дано нам Господом в Церкви Христовой. Таинства приобщают христианина мистическому Телу Церкви, Глава которого - Сам Христос. Церковь, как единство верующих во Христе, исполняет свое назначение в Таинствах, ведя «народ Божий» в Царство «будущаго века».

Список использованной литературы

1. Зайцев А. «Число таинств Церкви», Электронная библиотека ПСТГУ, раздел «Литургическое Предание».

2. Зноско-Боровский М., прот., Православие, римо-католичество, протестантизм и сектантство (лекции по сравнительному богословию), Сергиев Посад, 1991 г.

3. Гоев Ф. «О действенности таинств», Электронная библиотека ПСТГУ, раздел «Литургическое Предание».

4. Малков П.Ю., Введение в Литургическое Предание, М, ПСТГУ, 2006 г.

5. Нефедов Г., прот., Таинства и обряды Православной Церкви, М, 1995 г.

6. Шмеман А., прот. «Таинство и символ», Электронная библиотека ПСТГУ, раздел «Литургическое Предание».

Размещено на Allbest.ru