Внеконфессиональные методы миссионерской деятельности Русской православной церкви

Размещено на http://www.allbest.ru/

Внеконфессиональные методы миссионерской деятельности Русской православной церкви

Никонов А.Б.

Стремясь к более успешному осуществлению своей задачи - достижению религиозного единства населения Российского государства, воспитанию убежденных верующих - русское православное миссионерство на протяжении своей истории выработало целую систему методов и средств воздействия, как на свою паству, так и на «иноверцев». Все методы миссионерской деятельности, имевшиеся в арсенале православной миссии, можно разделить на две группы: 1) конфессиональные и 2) внеконфессиональные. В основе такого разделения лежит имеющаяся в религиоведческой литературе классификация социальных функций религиозных организаций. К конфессиональным методам следует отнести: проповедничество, богослужебную деятельность и единоверие, а к внеконфессиональным - просветительство, филантропию (благотворительность) и переселенческую деятельность. В первую группу входят методы, связанные с деятельностью, характерной только для религиозных организаций, а во вторую - те, которые используются и другими социальными институтами.

Широкое применение в деятельности православных миссионеров, особенно с 60-х годов XIX века, получил просветительский метод. Разрабатывая тактику религиозной обработки населения России, большинство миссионеров надеялось, что именно метод просвещения даст наилучшие результаты, так как он, в первую очередь, направлен на религиозное воспитание подрастающего поколения. Главным средством воздействия при использовании этого метода была церковная школа. Православное духовенство всегда стремилось к контролю над системой образования. В его руках в XIX- начале XX в. находилась значительная часть системы начального образования: церковноприходские и воскресные школы, школы грамоты. Через преподавание закона Божия, а также через влияние на содержание образования оно воздействовало и на учащихся светских общеобразовательных учебных заведений. Еще царским указом от 16 ноября 1811 г. было предписано: «Коренным и неизменным правилом во всех учебных заведениях военного и гражданского ведомства, как обучать юношество закону Божию, так и при ежегодных публичных испытаниях всегда начинать экзамен с сего предмета, яко заключающего в себе главную и существенную цель образования».

По мнению миссионеров, главная задача церковных школ должна заключаться не в повышении образовательного уровня народных масс, а в воспитании их в религиозном духе. Они доказывали, что «образование детей в церковноприходской школе, главным образом должно направляться к тому, чтобы воспитывать в них страх божий и непоколебимую преданность святой церкви православной, царю и отечеству». Один из идеологов миссионерства, Н.И. Ильминский, писал: «Если вообще русское народное образование должно стоять на почве религиозно-воспитательной, православно-христианской, то образование инородцев тем более…». Многие миссионеры даже считали, что светское образование вредно сказывается на религиозных убеждениях. Например, епископ Мелетий, возглавлявший в свое время Якутскую епархию, утверждал, что «для вечного блага человеку нужна вера, восприемлемая сердцем, оправдывающая, спасающая, освящающая… Масса русского народа обходится без образования, а живет верою. Масса образованных людей утрачивает веру, сбившись с пути разными теориями…».

Деятели православной миссии постоянно подчеркивали, что церковная школа должна широко использоваться в миссионерских целях. Священник И. Фудель писал в «Миссионерском обозрении», что «мы (то есть, духовенство - Н.А.) должны церковно-школьное дело поставить основанием нашей приходской миссии». На совпадение задач православной миссии и школы указывал чиновник особых поручений по сектантским делам при обер-прокуроре Синода В.М. Скворцов. Выступая на 1-м чрезвычайном собрании Училищного Совета при Синоде, он сказал: «Миссия и школа и ныне делают одно дело, идут на встречу к единой цели, хотя и выходят для сего с разных сторон». В решениях этого собрания было указано, что «школа вообще, церковная в особенности, должны служить в руках миссии воинствующей церкви Христовой незаменимым орудием не только в деле утверждения верных чад ее в основных истинах православия, но и в охране подрастающего поколения от увлечения религиозными заблуждениями века, а также в возвращении заблудших на путь правой спасительной веры…». Таким образом, в практике внутренней миссии школа должна была решать, с одной стороны, вероучительную, а с другой - охранительную задачи. Окончательно миссионерские обязанности школы были закреплены в Правилах об устройстве внутренней миссии православной русской церкви, утвержденных Синодом в 1908 г.

Школе придавалось большое значение и в деятельности внешней миссии. Оценивая роль школьного обучения в деле приобщения к православию последователей других вероисповеданий, миссионеры считали, что оно является «едва ли не самым рациональным путем к прочному, незыблемому насаждению евангельского учения в среде до сих пор младенствующих и не знающих истинного бога разных инородческих племен, разбросанных чуть не по всему пространству нашего обширного отечества…». Как писал один миссионерский деятель: «…Одно только должное преподавание закона божия в инородческих школах… может чрез 20 и самое большое 30 лет совсем неколебимо утвердить всех инородцев в православии».

Понимая важность роли школы в своей деятельности, православные миссионеры стремились придать ей религиозно-миссионерский характер. Совсем не случайно, что в Правилах о мерах к образованию населяющих Россию инородцев (1870 г.) указывалось, что «начальные школы для инородцев-христиан должны иметь целью религиозно-нравственное их образование и утверждение в православной вере…». Миссионеры постоянно подчеркивали, что целью «инородческой» школы является не сообщение детям возможно большего количества сведений по разным отраслям знания, а обучение и воспитание их в духе православной церкви. Об этом прямо говориться в отчете Православного миссионерского общества за 1911 г.: «Наша миссионерская школа... по идее своей является не столько местом обучения грамоте и цифири, сколько действительно миссионерским, христианским просветительным учреждением…».

Школьное дело в руках внешней миссии Русской православной церкви было, в первую очередь, предназначено для того, чтобы «укрепить» новокрещенных в истинах православной веры. Другая задача, стоявшая перед школой, заключалась в том, чтобы содействовать присоединению к православию новых членов и предотвращать их возврат к прежним верованиям или переход в другое исповедание. Все это достигалось обучением детей религии, их участием в богослужениях и других религиозных церемониях.

С церковной школой были тесно связаны и другие средства церковно-просветительской деятельности: организация религиозно-нравственных чтений, издание литературы, создание церковных библиотек и читален. Перед ними стояли те же самые задачи: усилить религиозное воздействие на массы людей, способствовать расширению паствы Русской православной церкви, противодействовать другим религиозным организациям в борьбе за людей.

Кроме вышеназванного метода и средств, православное миссионерство пыталось использовать в своих интересах благотворительную деятельность. Руководство православной миссии неоднократно на своих совещаниях и на миссионерских съездах призывало пастырей к расширению «христианской благотворительности». Так, съезд епархиальных архиереев в Казани в качестве меры, необходимой для «возвышения религиозно-нравственного состояния инородцев» назвал и «устройство … благотворительных учреждений разного рода…». Эта проблема нашла свое отражение и в Правилах об устройстве внутренней миссии (1908 г.). В них было сказано: «Приходской священник должен заботиться о церковно-приходской благотворительности, особливо имея попечение о тех, кои присоединились к православию от инославия, раскола и сектантства и других лжеучений». Такую же обязанность Правила возложили и на все приходские учреждения - церковноприходские попечительства, приходские советы, кружки ревнителей православия, миссионерские братства и тому подобные организации. В правилах отмечалось: «Церковноприходские учреждения … оказывают материальную помощь бедным прихода и особенно обращавшимся из раскола, сект, инославия и неверия в православие, приискивают беднякам работу…». религиозный православный миссионер христианский

Киевский миссионерский съезд указал на необходимость «устройства при монастырях бесплатных больниц, богаделен для престарелых». Он признал желательным, чтобы церковные братства открывали кассы взаимопомощи, проводили сбор средств на борьбу с нищетой и бедностью. Стремясь придать благотворительности миссионерский характер, съезд рекомендовал монастырям оказывать помощь и представителям других вероисповеданий. На полезность благотворительности в миссионерской деятельности указывал и Казанский миссионерский съезд.

Основными формами благотворительной деятельности православных миссионеров были: устройство сиротских приютов и богаделен для престарелых, организация медицинских учреждений и оказание первой помощи больным, материальная помощь лицам, являвшимся объектами миссионерской деятельности. Все это миссионеры стремились осуществить главным образом за чужой счет - государственной казны, пожертвований частных лиц, не желая расстаться с церковными богатствами. Сбор материальных средств для благотворительной деятельности возлагался на приходские попечительства, церковные братства. В 1903 г. при церквах и монастырях было 270 больниц на 3134 койки. Из них содержались на казенные средства, поступившие на нужды церкви, 175 больниц (на 1190 коек), а на пожертвования частных лиц - 95 (на 1144 койки). В этом же году в распоряжении церквей и монастырей было 1033 богадельни для престарелых на 13328 человек, из которых 191 богадельня (на 2930 человек) находилась на содержании казны, а 832 богадельни (на 10 398 человек) субсидировались частными лицами. Что же касается материальных затрат на благотворительную деятельность, то в 1903 г. 19 498 приходских попечительств израсходовали на нее 322 956 рублей. Таким образом, в среднем одно приходское попечительство затратило на нужды благотворительности в течение 1903 г. чуть более 16 рублей. Следует сказать и о том, что большинство благотворительных заведений было сосредоточено в европейской части России. В Сибирских миссиях в конце XIX в. были: 1 больница, 2 приюта для детей, 2 богадельни и несколько общежитий для учащихся.

Используя благотворительность, православные миссионеры нередко прибегали к фальсификации ее целей и результатов. Отчеты миссий содержат описания случаев «чудесного» исцеления в результате совершения обряда крещения над «иноверцами». Один из таких случаев описан в отчете Алтайской миссии за 1877 г.: «Один кумандинец, сперва из всей семьи один было крестившийся, до крещения долго болевший, после крещения получил полное выздоровление при некотором нашем медицинском пособии. Относя свое выздоровление исключительно к милости Божией в таинстве крещения, он … доставил для крещения сперва сына своего, а потом жену свою…». Пермские миссионеры использовали для дела проповеди раздачу хлеба в связи с неурожаем 1891 г. В отчете Пермского епархиального комитета Православного миссионерского общества указывалось, что удрученные несчастьем язычники внимательно слушали проповедников, раздававших зерно, «скорее убеждались в тщете своих верований и живее усваивали мысль о необходимости принять святое крещение».

Современные церковные деятели пытаются утверждать, что в дореволюционной России православные миссионеры демонстрировали «милосердие и любовь к ближнему», что еще тогда сложились традиции «службы милосердия» которые они хотели бы восстановить. Подобные утверждения находятся в полном противоречии с исторической правдой. В дореволюционной России церковная благотворительность никогда не занимала значительного места ни в деятельности Русской православной церкви в целом, ни в деятельности православного миссионерства в частности. Если православные миссионеры и религиозные деятели и делали что-нибудь в этом направлении, то это вызывалось не столько христианским милосердием, сколько желанием создать благоприятные условия для решения своей главной задачи внедрения православной идеологии. Филантропическая деятельность православных миссий должна была способствовать росту и укреплению авторитета Русской православной церкви среди населения России, убеждая его в том, что вера не только утешает, облегчает душевные страдания, обеспечивает «вечное спасение», но предоставляет некоторые гарантии удовлетворения земных потребностей. О том, что их благотворительность преследовала чисто религиозные цели, свидетельствовали сами дореволюционные деятели православной миссии. В отчете Иркутской миссии за 1898 г. говорилось: «… На подачу медицинской помощи инородцам нужно смотреть как на одно из лучших средств в борьбе с ламаизмом… Не получив облегчения в своей болезни у ламы, бурят идет к миссионеру и при помощи Божией часто получает исцеление. При этом всегда представляется удобный случай сеять семена христианства…». Как на средство миссионерского воздействия смотрели православные «благовестники» и на оказание материальной помощи. В отчете Забайкальской миссии за 1899 г. указывалось: «…Наделение вовремя семенами нуждающихся бедных инородцев может самым наилучшим образом послужить целям миссии…».

В распоряжении православных миссионеров имелся еще один внеконфессиональный метод, который они использовали, главным образом во внешней миссии - переселенчество. Первый опыт переселенческой деятельности был приобретен миссионерами еще в конце XVI в. Грамотой царя Федора Иоанновича от 18 июля 1593 г. светским и духовным властям в Казани предписывалось: в связи с отпадениями крещеных татар в прежнюю веру всех новокрещенных переписать и поселить в одну слободу. В ту же слободу нужно было собрать и крещеных татар, проживавших в Казанском уезде. Эта мера была предпринята для того, чтобы мусульманское духовенство и некрещеные татары не могли оказывать влияния на своих православных соплеменников.

Более широкое применение этот метод получил, начиная с XVIII в. В 1737 г. было начато строительство Ставропольской крепости в Саратовской губернии, где были поселены крещеные калмыки. Указом Сената от 26 февраля 1739 г. им была отведена земля под пашню и сенные покосы. Местному начальству было предписано не допускать в места проживания крещеных калмыков их некрещеных соплеменников. Чтобы те не совращали их в прежнюю веру.

Значительное развитие переселенческая деятельность получила в районе деятельности Новокрещенской конторы. В наказе ее начальнику, архимандриту Дмитрию /Сеченову/, было предписано: «Новокрещеных иноверцев, которые живут в одних деревнях с некрещеными перевести в другие деревни и поселить вместе с крещеными иноверцами и старинными русскими людьми…». Наказ регламентировал и саму процедуру переселения: переселяемые новокрещеные должны были меняться с некрещеными домами, а в случае несогласия между ними об условиях обмена, вопрос разрешался специально назначенным для переселения чиновником. Указом от 23 августа 1756 г. было определено, что новокрещеные переселяются только в том случае, если их в селении менее 1/10 всех жителей. Во всех остальных случаях переселяться должны были некрещеные Нужно заметить, что после ликвидации в 1764 г. Новокрещенской конторы, это правило перестало применяться, так как вызывала многочисленные недовольства, как среди прозелитов, так и среди некрещеных. В дальнейшем православное миссионерство просто организовывало новые поселения для новокрещеных.

Переселенческая политика позволяла не только изолировать новокрещеных от влияния со стороны последователей их прежней веры, но и создавала возможность лучше организовать их обучение православной вере, добиться более глубокого ее усвоения, а также облегчала контроль над их религиозным поведением. С этими целями миссионеры содействовали поселению вместе с новокрещеными семей русских людей. Миссионеры неоднократно указывали на большое значение этого процесса для миссионерского дела. Так, в отчете Алтайской миссии за 1895 г. говорилось: «Поселение русских на Алтае имеет важное значение в различных отношениях. Русский для крещеного инородца есть, прежде всего, живой пример христианской жизни; затем, он для инородцев, как крещеных, так и некрещеных, живой пример патриотической любви к своему государю и отечеству, а также и пример русской культурной жизни…». Русские поселенцы в «инородческих» деревнях, по мнению миссионеров, могли бы выполнять и контролирующую функцию. Еще в Инструкции 1740 г. архимандриту Дмитрию /Сеченову/ указывалось: «А в которых деревнях между … новокрещеными жить будут русские люди, тем накрепко наказывать, чтоб они на поступки тех новокрещеных, что касается до христианской веры и закона накрепко смотрели…». В тех случаях, когда новокрещеные как-то нарушали церковные предписания, то они должны были их «увещевать» или доносить об этом священнику. В связи с тем, что переселенческий метод требовал значительных материальных затрат, то широкого распространения в практике православной миссии он не получил.

Все, рассмотренные выше методы и средства, взятые вне привнесенного в них миссионерами религиозного содержания, могли бы сыграть позитивную роль, в первую очередь, в культурном развитии народов России. Однако, получив религиозную направленность, они приобрели противоречивый характер. То позитивное, что эти методы и средства могли донести до населения, было отодвинуто на задний план и подчинено православными миссионерами решению сугубо религиозных задач. Ни просветительская, ни благотворительная, ни иные формы деятельности никогда не рассматривались и не использовались деятелями миссии вне рамок миссионерского дела. Миссионеры никогда не ставили перед собой задач подъема образовательного и культурного уровня населения России, улучшения их материального благосостояния и быта. Однако те внеконфессиональные методы и средства, которые они использовали, вопреки целям миссионеров, оказывали определенное позитивное воздействие. Так, в условиях неразвитости системы образования, церковные миссионерские школы были нередко единственными учебными заведениями, где могли получить образование представители трудящихся масс. В условиях отсутствия других институтов социального обеспечения церковная благотворительность была для некоторой части населения единственным источником существования, единственной возможностью получить медицинскую помощь. Переселенческая деятельность православной миссии, так или иначе, способствовала зарождению у кочевых народов новых форм производственной деятельности, приобщению их к новому образу жизни. Но все это - лишь побочный результат деятельности православных миссионеров.

Размещено на Allbest.ru