Исламский фундаментализм

Размещено на http://www.allbest.ru/

Исламский фундаментализм - термин, заимствованный из христианства, но используемый для общей характеристики современных мусульманских религиозно-политических движений, идеология которых в различных интерпретациях основана на обращении к религиозному, социальному и политическому опыту раннего ислама времен пророка Мухаммада. В этом же смысле употребляются термины «исламское возрождение», «мусульманский интегризм». Отражением исламского фундаментализма в политической практике является политика исламизации, проводимая рядом исламских государств. Для мусульманской цивилизации логика возвращения к первоисточникам в целях исправления недостатков, привнесенных временем и людским несовершенством, представляет собой базовую модель, обеспечивающую сохранение и развитие духовной традиции и социально-религиозного самосознания. Модель, описывающая возвращение к метафизическим и религиозным истокам, зафиксирована и отрефлексирована и в самой исламской традиции. Для обозначения такой логики в суннитской традиции (см. Сунниты) используется термин «салафийа», этимологически адекватный термину «фундаментализм», однако этот термин употребляется в более широком контексте. Исламская традиция выделяет категорию салаф (т.е. «благочестивые предки»), которая включает в себя три первых поколения мусульман - сподвижников пророка (см. Асхабы), их учеников и последователей (табиун) и учеников этих учеников (табиу табиин). Таким образом, салафитами являются те, кто при решении религиозных вопросов апеллирует к опыту «благочестивых предков». При этом, к числу салафитов традиция относит, например, основателей мазхабов. В шиитской традиции (см. Шииты) в аналогичной ситуации используется термин «усули» (араб асль - корень), имеющий аналогичное языковое значение. Происхождение этого термина восходит к разделению ранних школ шиитского фикха на два направления - традиционалистов (ахбари) и рационалистов (усули). Возрождение исламского наследия трактуется современными фундаменталистами как реставрация раннеисламских социальных институтов и связанных с ними социальных и правовых норм через радикальное очищение всяческих «нововведений» (бида). Однако классическая исламская теория фикха делит нововведения на «благие», или «одобряемые» (бида хасана), и «греховные» (бида саййиа). К первой категории относятся нововведения, не противоречащие сути исламского вероучения. Логика современных фундаменталистов отождествляет суть ислама с ее буквальным выражением, что ведет к признанию греховным любое нововведение, не зафиксированное текстуально в Коране и Сунне. Избирательное использование шариатских норм приводит, в сущности, к формированию своеобразного «мифа о шариате», не совпадающего до конца с реальным историческим набором исламских норм. Характерной чертой такой логики является тенденция к монополизации истины. В современных фундаменталистских течениях этот момент наиболее ярко проявляется в идее «обвинения в неверии и уходе от мира» (ат-такфир ва-ль-хиджра). Миру, погрязшему в метафизическом невежестве (джахалийа), противопоставляется «спасшаяся группа» (фирка наджия), имеющая закрытый характер, обладающая наиболее адекватным пониманием шариата и наделенная миссией распространения истинного Божественного порядка на все человечество. В исламской истории проявления подобной логики встречаются уже у хариджитов, впервые выдвинувших тезис о возможности обвинения в неверии мусульман, совершивших большой грех (кабира), необходимости вести против них джихад и возводивших убийство такого «вероотступника» в религиозный принцип. Ярким проявлением подобной логики было движение ваххабитов, возникшее в Аравии в середине XVIII в. на основе учения Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба и ставшее впоследствии идеологией первого государства Саудидов.

Современные исламские религиозно-политические движения как радикального, так и умеренного толка чаще всего объединяются термином «исламизм». Его идейные корни обычно возводятся к одному из первых теоретиков мусульманского реформаторства Джамаль ад-Дину ал-Афгани, взгляды которого часто обозначаются термином «панисламизм». В европейской литературе и прессе второй половины XIX - начала XX в. этот термин функционально соответствовал современному понятию «исламский фундаментализм» как по степени своей содержательной размытости, так и по ассоциативному ряду. С 1870-х гг. при султане Абдул-Хамиде II исламистская риторика начинает активно использоваться в Османской империи, что было отражением стремления султана (считавшегося также халифом) и его окружения укрепить позиции османской династии сохранить единство и престиж империи, опираясь на религиозные чувства мусульман. В 1920-х гг. попытка выдвинуть исламский политический проект была предпринята созданной в Египте ассоциацией «Братья-мусульмане», выступившей в качестве радикальной религиозно-политической оппозиции египетской монархии и опиравшейся на бедные, но достаточно образованные городские слои. Наиболее экстремистское крыло движения представляли Саййид Кутб и его последователи. Рост исламского фундаментализма в арабском и в целом в мусульманском мире происходил в тесной связи с вытеснением с политической арены левых сил. Специфика политизации ислама в этой ситуации выражалась не столько в реальном усилении его роли в политических процессах, сколько в использовании исламских лозунгов для достижения вполне секулярных (т.е. светских) целей. Для политизации ислама в радикальном русле использовались элементы исламского нормативного и идеологического наследия, исторически занимавшие периферийное место в системе исламской цивилизации.

Иранская революция 1979 г. стала проявлением шиитской версии «исламского фундаментализма». Пришедшее к власти оппозиционное шиитское духовенство во главе с аятоллой Хомейни провозгласило конечной целью «исламской революции» построение всемирного «исламского государства». Религиозно-политическая доктрина, разработанная Хомейни, воспринималась многими исследователями как парадигматическая модель исламского политического проекта (см. Хезбуллахи). В то же время движение, возглавляемое Хомейни, было такой же избирательной актуализацией нормативного наследия, но на этот раз шиитского. В основе этой модели лежала концепция «правления богослова-законоведа» (вилайат-и факих), модифицированная Хомейни. По его мнению, светские правители обязаны подчиняться суждениям улемов, которым официально должна принадлежать вся полнота власти. С этой точки зрения, любые законы и установления, помимо законов шариата, являются излишними и даже вредными. Будучи выразителями воли «скрытого имама», факихи не только толкуют мусульманский закон, но и осуществляют надзор за всеми государственными и общественными институтами, руководствуясь шариатом. Религиозно-политическая доктрина Хомейни укрепила и без того устойчивое стереотипное представление об однозначно теократическом характере исламской политической модели как таковой. Вместе с тем, однозначно говорить о теократии можно, пожалуй, только применительно к шиизму. Суннитская социально-политическая теория, признавая шариат единственно истинным законом, и не предполагает, на самом деле, жесткой связи между государством (даула) и религиозной корпорацией (так называемым духовенством, фукаха, улама). Мединская община во главе с пророком Мухаммадом, на которую ссылаются как на прецедент, представляла собой не государство, а именно самоуправляемую общину полисного типа. Феномен исламского фундаментализма не может быть сведен исключительно к проблеме «исламской угрозы», «многоуровневой нестабильности» и т.п. Тем не менее, для идеологии и политической практики многих фундаменталистских организаций характерен экстремистский подход, вплоть до применения методов террора (например, правое крыло движения «Братья-мусульмане», некоторые шиитские организации). В современном исламоведении до конца не решена задача выявления исторических корней исламского фундаментализма, определения места фундаменталистских тенденций в системе исламской цивилизации. В контексте цивилизационной теории исламский фундаментализм, понимаемый как логика возвращения к истокам традиции, может рассматриваться, в известном смысле, как попытка «ответа» исламского мира на «цивилизационный вызов» Запада. При этом сам по себе исламский фундаментализм является базовой моделью сохранения исламской идентичности в ситуации социокультурного кризиса. В этом ракурсе исламизм как «политический ислам» является попыткой поиска альтернативной западному глобализму стратегии выживания исламского социума. Политический радикализм и экстремизм, вырастающие на этой почве, представляют собой маргинальный вариант реакции традиционного исламского общества, основанный на исторических и социокультурных моделях, занимающих периферийное место в системе исламской цивилизации. Тенденция превращения этой периферии в центр знаменует, таким образом, пик социокультурного кризиса, производя эффект «перевернутой пирамиды». исламский фундаментализм мусульманский

Размещено на Allbest.ru