Проблема смысла жизни и ее решение в православии и религиозных системах Китая и Индии

2.4. Даосизм

Даосизм предложил принципиально иной подход к проблеме смысла человеческого существования. Если Конфуцианство предлагало непосредственное человеческое вмешательство в процесс жизни, ее обустройства, то основатель даосизма Лао-цзы (604-517 гг. до Р.Х.) высказал принцип «недеяния» (у вэй), предоставление всего сущего самому себе. Этот подход был впервые сформулирован в книге Лао-цзы «Дао дэ дзин» («Книга о пути к добродетели») и получил свое развитие в комментариях Чжуан-цзы. Лао-цзы считал, что все теории об исправлении мира лишь делают его еще хуже, так как все они наставляют других людей, как тем следует действовать исходя из эгоистических побуждений. Все во вселенной, учил Лао-цзы, порождено космическим путем «Дао», являющемся источником гармонии и равновесия. Поэтому все в мире, от растений и животных до людей, прекрасно в своем естественном состоянии и должно оставаться таким. Извечный путь несравненно мудрее любого человека, поэтому мы всегда совершаем ошибку, пытаясь изменить окружающий мир. На самом же деле этим мы утверждаем наше собственное «я» и пытаемся подменить мудрость вселенной ограниченным знанием. «Де» - это образ действия и проявления Дао в том, что существует. Оно является природой вещей, и всякий должен положиться на эту природу не изменяя ее. Дао - это вечная реальность, непреходящий закон мироздания, абсолютное, божественное, творческое, оно постоянно и неизменно. Такой же постоянной и неизменной должна быть жизнь человека.

Смысл человеческой жизни заключается в познании Дао, следовании ему и слиянии с ним. Поток Дао охватывает и проникает весь мир и ощутить его трудно. Для этого необходимо отвлечься от мира форм и красок, от ненужных волнений мысли и духа, только тогда человек приобщится к Истине. У человека есть три добродетели, в которых Лао-цзы заключает главные нравственные принципы и посредством которых он должен жить в мире: любовь, умеренность и смирение, - следуя им, человек сможет ощутить в себе Дао. Ведь человеческое сердце сродни Дао и потому он должен направлять свой взор во внутрь, а не во вне. При этом Лао-цзы не имеет в виду полное отрешение от мира, человек не должен лишь зацикливаться на внешнем мире.

Принцип Дао утверждает все сущее единым. Даже противоположные явления, такие как - добро и зло, свет и тьма - суть различные стороны единого принципа. В природе происходит бесконечный конфликт между противоположностями Ян и Инь, который выражается символом «Тай-цзы», но, в конечном счете, при взаимной проникновенности они в точности уравновешивают друг друга. Таким образом, «все наблюдаемые явления относительны, а не абсолютны, все исходит из Дао и возвращается в Дао».

Лао-цзы очень скупо говорит о богах и ритуалах, однако «ему присуще глубокое ощущение тайны и могущества вселенского Дао, пребывающего всюду для знающих, как его искать». Такое понимание Дао стало источником «китайского космического мистицизма, в основе которого лежит самоотождествление с основными силами вселенной», который, с течением времени, выродился в грубую народную религию. Даосские жрецы претендовали на власть над всей природой, продавали амулеты и колдовством врачевали недуги. «Современный даосизм - это религия, полная предрассудков, заклинаний и колдовства, поклонению множеству богов, - причем основным побуждением молящихся является страх перед злыми духами и бесоодержимостью». Чистая же философия Дао стала достоянием небольшой кучки элиты.

История показывает, - как бы не было прекрасно этическое учение Конфуция и представление о Великом Дао Лао-цзы, они, все же, не могут дать человеку практического бессмертия, то чего жаждет природа человека. Народные поиски чудесных эликсиров жизни, прошедших с особенной остротой во времена Цзинской и Ханской династий (255 г. до Р.Х. по 25 г. по Р.Х.), тому доказательство.

Китаец всегда всеми своими помыслами устремлен не в будущее, а в прошлое - эта иная, чем у европейца, ориентированность китайской культуры во времени складывалась буквально во всем. Китайцы понимали историю как «древность - современность» (гу-цзинь) и, в общем-то, не замечали разницы между мифом и тем, что мы называем реальной историей. Несмотря на некоторые величайшие мировые изобретения и открытия: шелк, чай, порох, - отношение к техническим новшествам в Китае, всегда было отрицательным. Концепция, рожденная даосизмом, приводила китайцев к мнению, что тот, кто занимается механическими ухищрениями, обретает механическое сердце, то есть, нарушает постоянную связь с вечно пульсирующим духовным океаном Дао. Человек есть часть природы, а потому и должен жить с ней в гармонии, не нарушая принципа «у вей». Такое мышление, конечно же, противоречит поступательному развитию человеческого прогресса, как это мыслит Европа, мысль которой всегда нацелена в будущее, и не может, в таком случае, к нему привести.

Однако китайское мировоззрение так и не отвечает на наш главный вопрос: зачем все это; ради чего существует все, что существует? Загадкой остается, и появление разумной человеческой личности из безличного начала Дао. Китайская философия - плод человеческого разума, его духовных усилий и борений. Гуманизм Конфуция и Лао-цзы еще раз подтверждают существование в человеке нравственного закона - совести, который способен вести человека к Богу по пути нравственной чистоты; однако с другой стороны, еще одно подтверждение слов Спасителя: «…яко без Мене не можете творити ничесоже» (Ев. от Ин. 15;5).

3. Вера православная - путь, истина и жизнь

Важнейшие устои любой культуры - это представление человека о самом себе и окружающем его мире, это представление человека об истоках и целях своего бытия и его понятия об отношениях с Богом. Вот именно в этом базовом опыте самопознания христианство и произвело наиболее значительные сдвиги.

Выше изложенные религии показывают тот трудный путь, которым человек шел к христианству. Порабощенный первоначально хаотическому миру демонов, он ограждает себя от их власти жертвами, заклинаниями, магией. Колдуны и шаманы получили даже власть над демонами; того же достигают индусские аскеты, побеждающие богов своим подвигом. Но освобожденный от демонов человек сознает себя все же слабым, смертным, греховным и полным противоречий. Таким же представляется ему и мир, который полон страданий и бессмыслицы. Единственный выход из круговорота бессмыслицы был найден в нирване, которая уничтожает реальность человеческого бытия. В то же время тот же человек все же жаждет бессмертия и божественности, как для себя, так и для мира. Это драматическое противоречие между ограниченностью мира и человека и его абсолютными желаниями разрешается двумя главными идеями, внесенными в мир христианством: Бог есть любовь; человек есть образ и подобие Бога.

3.1 Бог есть любовь

Первая истина раскрывает перед нами основы мироздания, нам становится понятно: Кто наш создатель, почему существует мир, человек и все живое и для какой цели все это существует. «Бог любы есть» (1 Ин. 4; 8), - благовествует нам Святое Евангелие, а потому и все сущее создано для любви и прославления этой Любви. «Аз есмь … живот» (Ев. От Ин. 14;6), - говорит Господь, из этого следует, что жизнь - это любовь, а не страдание. Первые страницы Библии раскрывают перед нами акт творения реального мира Богом из ничего, Бог творит мир для жизни, а не для страдания. «И совершишася небо и земля, и все украшение их (Быт. 2;1)… И виде Бог вся, елико сотвори: и се добра зело» (Быт. 1;31).

Однако сразу же напрашивается вопрос: если Бог есть любовь и все сущее сотворено для любви, то откуда же тогда смерть и все эти страдания, от которых так стремится убежать человек?

На этот вопрос Библия дает совершенно конкретный ответ, который проясняет существующее положение мира. Акт грехопадения, описанный в 3-й главе книги Бытия, повествует нам о том, как человек отвратился от любви Божией, которая до этого была стержнем его жизни, и во главу своей жизни поставил служение своему «Я», удовлетворение своих страстей. «Роковое отделение мира от Бога, - вот в чем основная неправда его существования; эта неправда выражается в присущем каждой твари эгоизме, в стремлении поставить свою жизнь и свою волю как высшее и безусловное. Иначе говоря, основное проявление неправды в мире есть его практическое безбожие; но в этом же заключается и первоисточник смерти: тварь оторванная от первоисточника жизни, тем самым обречена на дурную бесконечность взаимного истребления и смерти». Эти слова князя Е. Трубецкого как нельзя более точно выражают сущность грехопадения человека. Ведь, если Бог есть жизнь, то смерть, царящая в этом мире, возможна лишь как последствие отчуждения мира от Бога. Умирает все то, что оторвано от Бога, все то, что ищет отдельно от Него жизни. «Падение первого человека привнесло в его природу порчу, которая отразилась на всех свойствах и способностях души, нарушило гармонию, отравило и расстроило все существо. Извратились все познавательные силы и способности.… Таким образом, «зло неисцельно заразило душу со всеми ее силами». В душе появился другой закон, противоборствующий закону ума. Ум человека, ранее входивший в общение с Богом, стал слеп, помрачился и уже не способен различать добра и зла». По словам апостола Павла: «Вем бо, яко не живет во мне, сиречь в плоти моей, доброе: еже бо хотети, прилежит ми: а еже содеяти доброе, не обретаю. Не еже бо хощу доброе, творю: но еже не хощу злое, сие содеваю» (Рим. 7;18-19). Именно от этого помрачения и проистекают все страдания человека, полагающего, «что наша последняя цель на земле», где все «непрестанно претекает и ни на минуту не стоит на месте».

У буддистов есть повествование, в котором говорится, как некий человек задал Будде несколько отвлеченных вопросов, касающихся мироздания. Будда же ответил на них «благородным молчанием». Потом своим ученикам он сказал, что этот человек был подобен раненому отравленной стрелой, который, прежде чем позволить другим приступить к его лечению, стал спрашивать о том, как звали человека, выпустившего стрелу, из какой он был деревни, касты, семьи. Смысл этого ответа состоит в том, что вопросы раненого, как философствование о жизни вообще, отвлекают внимание от главного: существует страдание; у него есть причина; от него можно избавиться. Однако на вопросы раненого можно посмотреть и по-другому. По ответам на эти вопросы он может судить, кто перед ним стоит врач, который видит истинную причину твоих страданий, хочет спасти тебя от них, и знает, как это сделать, или же это уже могильщик, который тоже знает, почему ты страдаешь и у него тоже есть метод избавления. Буддизм как раз и является таким могильщиком. Он правильно определил, что все сущее «стенает и мучается» и главная причина этому эгоистическая воля человека, которая жаждет и жаждет. Однако вместо того, чтобы определить, почему же человек имеет такую эгоистическую волю и желания, он просто закапывает его еще живым в холодную пустоту нирваны, которая намного страшнее могилы. «В христианской «медицине», болезнь человечества мыслится, как происшедшее на заре его истории искажение начально-здорового состояния, которое восстанавливается Богочеловеческой синергией и завершается обожением человеческой личности. Тогда как в буддистской - болезнь мыслится безначальной, а исцеление предполагается быть достижимым через демонтирование самого личностного самосознания индивида, иными словами - через ликвидацию самого пациента». В этом и заключается весь трагизм религии Востока, который не понимает, откуда появился человек и какова его цель существования в этом мире. Из этого неведения проистекают и остальные заблуждения, касающиеся причин страдания, избавления от него, а значит и смысла человеческого существования. Вся его философия и практическая часть предназначена для решения насущных земных проблем, в преодолении нескончаемых страданий.

Христианство всем своим существом отличается, как от китайской, так и от индусской религиозности. Среди этих двух мироощущений оно представляет собой особое жизнепонимание, в котором вся мировая история представляется единым актом домостроительства человеческого спасения Богом. «Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал есть, да всяк веруяй в Он, не погибнет: но имать живот вечный» (Ев. от Ин. 3;16), - эти слова выражают сущность христианской веры. «Бог пожалел нас и не хотел, чтоб мы были вне Его, оставались в отпадении, а благоволил изобрести способ воссоединения, который состоит в том, что Сын Божий и Бог пришел на землю и воплотился. И в своем лице соединил человечество с Божеством и через то всем нам дал возможность соединиться через Него с Богом».

Христианская вера есть, прежде всего, вера во Христа - совершенного Бога и в тоже время - совершенного человека. «Не самый факт Боговоплощения представляет тут особенность христианства, его отличие от других религий, - и не явление Божества в человеческом образе, - а нераздельное и неслиянное единство божеского и человеческого». Божество воплощенное и Божество, являющееся в человеческом образе известно и Востоку, вспомнить, хотя бы, нескончаемые аватары Вишну. Но христианство единственная из религий, в котором ни Божеское не поглощает человеческого, ни человеческое - Божеского, а то и другое естество, не превращаясь в другое, пребывает во всей своей полноте и целости в соединении, причем совершается это единожды и навсегда. Человек, соединяясь с Богом, не растворяется в Нем, а, наоборот, восстанавливает нарушенную страданием и смертью целость своего существа, достигая полноты и совершенства своей человеческой жизни. Человек становится Богочеловеком. И уже через Богочеловечество в соединение с Богом вступает вся земная тварь, через него весь мир должен обрести обожение.

Первое, в чем должно обнаружиться воссоединение твари с Богом и, соответственно, осуществление смысла и правды в мире (см. выше цитату Е. Трубецкого), это полное внутреннее преодоление тварного эгоизма, отказ твари от собственной воли и полная, беззаветная отдача себя Богу. Эта решимость, не иметь собственной жизни, а жить исключительно жизнью Божественной, проявилась в совершенной жертве, совершенного Человека - Иисусе Христе. Именно через Его жизненый подвиг, рождение, жизнь, страдание на кресте и смерть, человеческое естество обрело полноту и совершенство Своего соединения с Богом. Тварь, вернувшаяся к Источнику Жизни, - оживает. «Добровольная смерть Богочеловека именно и означает восстановление связи человека с вечной жизнью, возвращение человеческого естества к той жизни, которая не умирает. Но эта божественная жизнь есть полнота, а полнота не мирится со смертью. Не какая-нибудь часть человеческого существа должна ожить в этой полноте, а весь человек - и дух, и тело. Вот почему необходимым последствием этой смерти является воскресение Христа, поправшего смертию смерть. Жизнь Богочеловека, Его страдание, смерть и воскресение, - все тут неразрывной логической цепью. Это и есть логика мирового смысла. Если Бог есть жизнь, то Он должен открыться в мире, как любовь, все наполняющая в жизни».

3.2 Образ и подобие Божие

Как мы уже увидели, Бог, Который воспринимался даосизмом и индуизмом безличным и всеобъемлющим Абсолютом, а для буддизма вообще ничего не значил, в христианстве раскрывается всеобъемлющей и вселюбящей Личностью, дающей человеку познание, свободу, силу и спасение.

Но «что есть человек, яко помниши его; или сын человечь, яко посещаеши его» (Пс. 8;5), - задается вопросом псалмопевец. Почему Бог так любит его, сходит с неба, чтобы жить с ним, ведет его к Себе? Стоит ли человек божественных забот? На это Библия отвечает своим учением об абсолютной ценности человека, который есть образ и подобие Божие.

«Не две ли птице ценитеся единому ассарию; и ни едина от них падет на земли без Отца вашего: вам же и власи главнии вси изочтени суть: не убойтеся убо: мнозех птиц лучше есте вы» (Ев. от Мф. 10;29-31). Эти слова показывают, что для Бога ценна каждая тварь от полевого цветка и малой птицы до человека, а среди людей для Него дороги все, всякая отдельная личность, как бы незначительна, мелка и грешна она не была. Как женщина, потерявшая мелкую монету, выметает весь дом и тщательно разыскивает ее (Ев. от Лк. 15;8-9), так и для Бога дорога каждая даже копеечная с точки зрения человеческой душа. «Грешник же, как личность, никогда не переставал и не перестанет быть предметом самой сильной любви Божией, готовой на всякие жертвы, лишь бы только человек внял Ее призванию».

Это учение не имеет никакого сходства с восточным пониманием человека. В Конфуцианстве - личность имела значение только как часть рода, государства; в лучшем случае приобретали значение и выдвигались над массой те, кто лучше исполнял те или иные обязанности. Но ведь и их ценили только за их таланты, полезные обществу и государству, если человек утрачивал их, то он сразу лишался своего положения, становясь не нужным. Индуизм и буддизм смотрят на человека как на иллюзию, появившуюся в результате какой-то ошибки, в лучшем случае - это ходячий мешок костей и мяса, в худшем - случайное сочетание дхарм и скандх, любовь к людям нужна только для улучшения своей кармы.

Христианство же говорит нам: «…возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею: … возлюбиши искренняго твоего яко сам себе»(Ев. от Мф. 21;37-39), - и в другом месте: «Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положить за други своя» (Ев. от Ин. 15;13). Именно эта заповедь явила миру высокую силу любви людей друг к другу, когда человек жертвуя своей жизнью, спасает другого, входя в горящий дом, или ухаживая за больным, зараженного чумой. Восток не знает такой силы любви и такой ценности к человеческой личности.

Что же так ценит христианство в человеке?

Как повествует Священное Писание, после сотворения духовного и физического мира Бог создал человека, для которого и был сотворен этот прекрасный видимый мир. Внешне человек кажется лишь биологическим существом, подобно всему живущему на земле, сродным животным. Но при этом, по словам св. Григория Богослова: «…поставлен отдельно от всего творения, будучи единственной тварью, которая способна сделаться богом». Сотворение по образу Божию было таким дарованием, которым Бог наделил только человека, и больше никого из всего видимого творения, так что он стал образом Самого Бога. Еврейский термин tselen, переведенный на греческий как eikona (образ, икона), буквально означает: явление, предстательство, замена, равнозначность, - лучше всего дает понять, на какую высоту был поставлен человек Богом. «Образ Божий, вложенный Творцом в человека, был зеркалом, отражающим Создателя». Бог Личность создает человека по образу Своему личностью, тем самым даруя ему способность уподобить свою жизнь Божественному бытию. В этом и заключалась первоначальная цель человеческой жизни, применив все свои личностные свойства: разум, совесть, свободную волю, творчество, любовь и другие, - достичь Богоподобия.

Однако и после грехопадения цель человеческой жизни не изменилась, но усложнился путь ее достижения. После грехопадения образ Божий был искажен в человеке, греховный эгоизм стал преобладающей частью человеческой личности. Страдания же и смерть стали естественными последствиями этого искажения, и отделения человека от Бога. Главной задачей человека, в православном понимании, становится избавление от греха как источника всех зол, мешающего человеку приобщаться к Божественной любви. Избавление же от страданий и смерти, как последствий греха, никогда не мыслилось Православной Церковью приоритетной задачей. «Если жизненная цель не самоуслаждение, не личное счастье, а святость ради Святого Господа, тогда, конечно, и злом в собственном смысле для него будет не отсутствие личного счастья, не страдание, а отсутствие святости, греховная враждебность по отношению к Богу…». Потому-то «…сущность, смысл и последняя цель спасения человека состоит в избавлении его от греха и в даровании ему вечной святой жизни в общении с Богом».

Ищущий в Церкви избавление от страданий в этом мире, никогда его не найдет. Как мы видим, Христос вот уже как 2000 лет пришел на землю, а эти два врага рода человеческого как были, так и остались в мире. Смерть и страдания остались, но изменилось отношение к ним, они уже не властвуют над человеком, потому что «Христос Воскрес», а значит воскреснут и все верующие в Него. Теперь для человека уже не смерть, но успение, которое завершается воскресением в жизнь вечную. 2000 лет назад миру было открыто, что здесь на земле лишь начало жизни, приготовительный ее период, «…а настоящая жизнь начнется по смерти. И особенный исключительный способ приготовления - благодушное терпение теснот, лишений и скорбей. Кто взглянет, или будет смотреть на земную жизнь такими глазами, тот не станет убиваться, не видя в своей жизни широты и простора… а возревнует об одном, как сделать, чтобы теснота принесла наилучший плод, вкушение которого отсрочивается до будущей жизни». Церковь дает избавление от греха, что заставляет человека, под действием Святого Духа, внутренне преображать и очищать образ Божий, заложенный в нем. Тогда для человека уже нет страданий, мешающих ему жить, но есть страдания помогающие ему восходить к Богу. В трудные же минуты благодать Божия укрепляет человека и дает ему силы стойко перенести страдания, в надежде и уповании на помощь Божию.

Такое мироощущение наполнило жизнь человека новым высшим смыслом, для него мир не представляется ареной бессмысленного круговорота страданий и смертей. Для христианина каждое действие, происходящее в мире, наполнено смыслом, во всем он видит Промысл Божий, ведущий его к спасению, к жизни вечной в Царствии Небесном. А Господь наш Иисус Христос является для него «Путь, и Истина, и Жизнь» (Ев. от Ин. 14;6).

иллюзорный индуизм буддизм конфуций

Заключение

Кризис христианской цивилизации показал, что искание смысла своего существования в других религиях, говорит, скорее, не о том, что мы плохо знаем восточные религии, их Запад изучил уже досконально. Но в том, что мы плохо знаем свою религию, свои ценности, которые принесло в мир христианство, а потому плохо понимаем, чего лишаемся, принимая восточное жизнепонимание.

Предлагаемый выход из кризиса - обратиться к своим истокам, к Православной вере, которая вот уже 2000 лет хранит истину Христова учения. Человек должен увидеть, что христианская религия - это преображение человеческой души через благодать Божию и личный подвиг человека. Христианское мировоззрение и Откровение внесло ясность, придало смысл мировой истории, указало начало и конец, определило задачи и приоритеты, ценности жизни отдельного человека и целого народа, сформировало понятия о роли государства на этом пути. Перемена веры не ограничилась только влиянием на индивидуальный душевный строй, но, как и следовало, и желать, содействовала и переустройству общечеловеческих взаимоотношений на христианских началах. Господь сказал: « Царствие небесное нудится,…» (Мф. 11;12), - и поэтому здесь нужна борьба с самим собой, борьба с эгоизмом, борьба с грехом. Нужно подчинить свою волю бесконечно глубоким и в то же время бесконечно простым заповедям Господа нашего Иисуса Христа. Заповедям, которые может исполнить и ученый, и неграмотный, и ребенок, и старик. Христос пришел, чтобы спасти людей всех сословий и этнических рас, всех народов, всех наций, всех возрастов; все в Евангелии найдут путь к спасению. Именно поэтому Христианство - религия вечная. По словам Соловьева С.М.: «Известная религия тогда только может уступить место другой, высшей, когда человек в своем развитии переступит ее требования, которые окажутся ниже его нравственных стремлений». История показывает, что еще ни один человек не смог похвастаться тем, что он полностью и во всем смог исполнить заветы Христа.

Библиографические ссылки

1. Ильин И. Родина. Русская философия. Православная культура. - М., 1992. С. 66.

2. Де Любак Анри. Драма атеистического гуманизма. - Милан - Москва, 1997. С. 102.

3. Франк С. Смысл жизни. / Смысл жизни: Антология. / Сост., общ. ред., предисл. и прим. Гаврюшина Н.К. - М., 1994. С. 527.

4. Трубецкой Е., князь. Смысл жизни. - Берлин, 1922. С. 34.

5. Трубецкой Е., князь. Цит. соч. С. 41.

6. Кураев А. диакон. Дары и анафемы: что христианство принесло в мир. Размышления на пороге III тысячелетия. - М., 2001. С.386.

7. Лекторский В.А. Христианские ценности, либерализм, тоталитаризм, постмодернизм.// Вопросы философии, 2001. № 4. С. 6.

Размещено на Allbest.ru