Отношение к подданным инославного вероисповедания в Российской империи в конце XIX начале XX веков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Отношение к подданным инославного вероисповедания в Российской империи в конце XIXначале XX веков

Тамамян Н.В.

На сегодняшний момент возрастает интерес к прошлому Крыма, его истории, духовной жизни. Наряду с православием, исламом, лютеранством духовное возрождение переживают и католики. Однако, в некоторых случаях, ситуации повторяют происходящее столетней давности. В связи с этим история католических общин Крыма, и их взаимодействие с государством и другими конфессиями представляют несомненный интерес.

Цель статьи проследить отношение правительства Российской Империи к инославному (католическому) населению Таврической губернии в конце XIX начале XX веков.

Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- рассмотреть положение католического населения Таврической губернии в конце XIX начале XX веков;

- проанализировать отношение к православию и католицизму со стороны Императора и царского правительства;

- выяснить, какие факторы послужили основой для более жесткого отношения к католикам со стороны правительства.

Данная проблематика слабо затрагивалась в литературе и периодической печати. Исследованием определенных сторон данной проблематики занимались: М.А. Араджиони,Ю.Н. Лаптев [1],КатутнинЮ.А. [2], О.А. Лиценбергер [4;5] и др. Основная часть информации была почерпнута из архивных документов Государственного архива Автономной республики Крым (ГААРК) [6-14], ранее нигде не публиковавшихся и использующихся впервые в данном исследовании.

Co второй половины XIX века Таврическая губерния, многонациональная и полирелигиозная, находилась в составе Российской Империи, где официальной религией было православие. «По инициативе православной церкви царское правительство всячески стремилось ограничить влияние католиков в России»[5,с.57]. Было жестко ограничено построение католических храмов, открытие католических церковно-приходских школ, переход из православия в католичество (однако, наоборот из католичества в православие всегда приветствовалось). Скорее всего. Царское правительство опасалось того, что обучение в католических церковно-приходских школах может вестись в духе оппозиционирования к Российской Империи и поддержке других государств, например, Польши, в которой, как раз в это время, проходили восстания. А католические храмы, как и храмы православные были в то время сосредоточением духовной жизни верующих и католическое священство могло вложить в умы и души прихожан любую идею, даже протест против правительства.

До 1905 года происходило всяческое ограничение в какой бы то ни было сфере общественной и духовной жизни католических общин Таврической губернии. Например, для того, чтобы изменить вероисповедание (к примеру из православия в католичество) требовалось подать прошение в Департамент Духовных Дел с подробным изложением того, по какой причине верующий желает поменять православие на другую религию. После прошения заводилось дело, где посредством анализа многочисленных фактов разрешение давалось или нет. Часто следовал отказ, а иногда и осуждение. В Государственном архиве Автономной республики Крым (ГААРК) хранится множество дел «о переходе». Например «Дело о крестьянине Марвинском, осужденном за переход из православия в католичество» от 1898 года, или «Дело о крестьянке Заборской, совращенной из православия в католичество» 1898-1905 года. Как видно из названий данных дел в римской Империи крайне негативно относились к переходу из православия в католичество и принимали всевозможные, порой даже жестокие меры для прекращения этого. «Весьма распространенным был запрет священнику жить рядом со своим приходом. Например, одному из крымских священнослужителей было предписано снимать квартиру в г. Перекопе, где не проживало ни одного верующего католического вероисповедания, а ближайшая католическая община находилась в 25 километрах от города»[5,с.57]. Такова была судьба ксендза Гибульского, назначенного на место переведенного из Перекопского костела ксендза Вержбицкого. На месте своего нового назначения ксендз застал полуразвалившийся костел и католиков. Ксендз Гибульский «не пожелал жить в г. Перекоп и совершать богослужения в местном костеле, а самовольно поселился в с. Григорьевке, Днепропетровского уезда»[6, л.6, 6(об.)]. С собой он забрал кое-какую церковную утварь, так как «в Перекопском костеле ее нельзя оставить, потому что там нет даже сторожа»[6,л. 13]. Заступничество Тираспольского Римскокатолического епископа Кесслера спасло ксендза от наказания, хотя жалобы на его самовольное переселение могли привести к высылке или даже к тюремному заключению.

Ярким примером ущемления прав католиков со стороны правительства Российской Империи может служить история построения некоторых римско-католических храмов. Например знаменитое дело «о разрешении постройки римско-католического молитвенного дома в селе Богемке». «Изучение архивных документов доказывает, что история строительства римско-католического молитвенного дома в с. Богемка в 1911-1913 годах является ярким образцом ограничения прав католической церкви в Российской Империи, вмешательства в ее внутренние дела, строгой регламентации ее деятельности»[4,с.72]. 24 октября 1911 года чехами-католиками селения Богемка, в строительное отделение Таврического губернского правления был послан проект молитвенного дома, так как старый «...молитвенный дом, построенный еще в восьмидесятых годах стал слишком тесным и не вмещает всех молящихся»[7,л.6]. В Богемеке проживало 39 семейств, которые собрали средства на строительство нового молитвенного дома. «Оценив собственные финансовые возможности и учитывая печальный опыт многолетнего ожидания ответа из государственных органов, имевшийся в соседнем приходе Александровке, прихожане начали строительство молитвенного дома не дождавшись никакого распоряжения со стороны Губернского правления»[4,с.74]. Такой поступок вызвал сильнейшее недовольство со стороны строительного отделения и Таврического губернского правления. Против «виновных» было возбуждено уголовное дело, а построенное здание не разрешили освятить и начать в нем богослужения.

Похожая история произошла в колонии Гриненталь еще в 1882 году. «Селение Гриненталь находится от церковного прихода Римско-католической церкви колонии Розенталь Симферопольского уезда на расстоянии 50 верст»[9,л. 10], здание старой римско-католической церкви маленькое и не вмещало всех прихожан. Поэтому, собравшись на сход, прихожане решили на свои деньги построить новое здание. Были собраны средства, составлен проект, смета, подано прошение в строительный отдел Таврического Губернского правления, где и была произведена оценка строительства. Однако это не решало дела, потому что «.. .независимо сего на основании 125 и 247 ст. т. XII устава строительного просит Епископа Таврического и Симферопольского, а так же Тираспольскую Римско-католическую Духовную консисторию уведомить, нет ли препятствий на разрешение постройки церкви и открытия в ней богослужения»[9,л.22]. Это так же является прямым ущемлением прав католиков, потому что для построения и открытия богослужения в православной церкви никто и никогда не спрашивал мнения инославных священников и Духовных консисторий других вероисповеданий. Отличие от «Богемского дела» было лишь в том, что когда власти узнали, что храм построен, не дождавшись разрешения, они ограничились выговором, но освятить разрешили.

Таких примеров можно привести множество и это не случайно. В 1863 году во всех ведомствах Таврической губернии был зачитан Указ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА.

«Указ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, САМОДЕРЖЦА ВСЕРОССИЙСКОГО

Таврическое Губернское Правление.

По указу ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА в губернском правлении слушали доклад относительно построек иноверческих церквей, мечетей и другого рода богослужебных зданий. Приказали: строжайше предписать градским и земским полициям приложением экземпляров для частых и становых приставов, чтобы ни под каким предлогом недозволяли в ведомствах своих никому производить построек иноверческих, церквей, молитвенных домов, синагог, мечетей и другого рода богослужебных зданий без разрешения официального Губернского Начальства, согласно Закона, том 12, Устава строительного (издания 1857 года), ст.246, 244, 258 и 260.

Февраля 23 дня 1863 года, советник Пулакас»[14,л.48].

Указ неукоснительно выполнялся вплоть до 1913 года.

Дискриминация римско-католической церкви появлялась во многом. За каждой мелочью, не говоря уже о крупных нуждах, католики вынуждены были обращаться к властям и не всегда их требования (законные) удовлетворяли. Особенно это касалось церковно-приходских школ.

Например, при Симферопольском римско-католическом костеле, в 1866 году действовала школа для мальчиков, которую посещали 12 учеников. Школа находилась в церковном дворе, содержал ее и преподавал в ней курат Михальский (к сожалению, его имени в истории не сохранилось). В том же году Попечителю Одесского учебного округа подается прошение, в котором говорится о том, что «Курат Симферопольской Римско-католической церкви Михальский содержащий уже при этой церкви мужскую школу просит о дозволении ему открыть при оной и женскую школу, в которой преподавателем закона Божия, чтения и письма на русском, немецком и французском и четыре действия арифметики намерен заниматься сам курат Михальский»[10,л. 1]. Были собраны сведения о курате, для выяснения его благонадежности. В секретном рапорте симферопольского полицеймейстера было сказано, что «отзывы не очень выгодны, что же касается образа мыслей его, то он не высказывался, а во время минувшей Польской революции пособничал некоторым единоверцам в открытии ими в пользу мятежников подписки...»[10,л.2]. И хотя ни внезапными обысками, ни слежками, ни опросами это подтвердить не удалось, Михальский попал в разряд неблагонадежных. Кроме этого, у попечителя возникло сомнение, знает ли курат немецкий и французский язык достаточно для того, чтобы мог учить на них девочек. Эго можно было бы легко проверить, устроив курагу небольшой экзамен на знание языков. Однако, вместо этого, проверяющие ограничились простым разговором с Михальским, так и не выяснив глубину его знаний. Вердикт был таков «...курат Михальский по французски и немецки говорит, но знает ли он эти языки основательно настолько чтобы преподавать воспитанницам, то на это никто не мог дать удовлетворительного ответа» [10,л.4,4об.]. И, хотя ни в одном документе не упоминается уровень образованности курата Симферопольского католического костела Михальскош, можно предположить, что благодаря обучению и преподаванию в Тираспольской Римско-католической Духовной Семинарии, курат Михальский знал немецкий и французский. Кроме этого, будучи католическим священником, в совершенстве знал латынь, основы которой тоже преподавались в то время в школах. А на польском языке, ввиду своей национальности, он свободно изъяснялся и учил учащихся-поляков.

К сожалению, школу для девочек открыть не разрешили, посоветовав ограничиться поддержанием уже существующей школы для мальчиков. Более ни в каких источниках о римско-католической школе для девочек в городе Симферополе не упоминается. При этом православные девочки еще «в 1863 году ... получили возможность учиться в женском епархиальном училище» [2].

По статистическим данным «на 1 января 1890 года в римско-католической школе Симферополя состояло 18 мальчиков и 4 девочки»[11, л.9]. Однако была ли это отдельная школа для девочек, либо какая-то другая форма обучения, об этом ни в одном архивном документе не упоминается.

Все, что касалось внешнего здания римско-католических храмов или увеличения или уменьшения земель, принадлежащих им, подвергалось пристальному изучению и, часто, запрету. Доходило до абсурда, например, когда настоятель Симферопольского костела просил разрешения «...наружную штукатурку пасторского дома производить не в будущем году согласно распоряжению Санитарной комиссии, а тотчас по окончании постройки.. .»[12,л.З]. Ведь намного естественней сразу отштукатурить вновь построенное здание, а не ждать год, пока оно не наберет влаги от дождей и снега и не придет в негодность. Православным священникам и в голову не пришло бы просить о такой мелочи. Католические же священники вынуждены были подчиняться строгим и порой абсурдным правилам. При продаже или сдачи внаем земель, принадлежавших тому или иному католическому приходу или храму, нужно было спросить разрешения не менее чем у пяти ведомств. Для сравнения, вот как обстояло дело у православного Балаклавского Георгиевского монастыря. «5 декабря 1817 года монастырю было отведено 904 десятины земли под пашню и укос сена. В ноябре 1893 года монастырю, по предписанию управления госимуществом Таврической губернии, был выделен лесной участок площадью 150 десятин в районе Атлаузской дачи. В 1895 году, по высочайшему повелению, в предместье Севастополя обители было отведено 200 саженей земли для устройства подворья. К концу 1897 года на этой земле был построен флигель, вокруг которого был посажен фруктовый сад»[3,с.22]. Трудно себе представить, чтобы настоятель монастыря ждал по 4 года разрешение, для постройки флигеля, как ждали 4 года разрешение на постройку своего храма жители поселения Богемка.

Прихожане Симферопольского римско-католического храма в 1873 году обратились к Губернатору с просьбой об увеличении содержания с 85 рублей до 600 рублей в год, потому что при такой малой сумме они не имели возможности даже нанять сторожа. Ответ был таков «.. .отпускаемые по штату 1811 года 85 рублей 71 коп. выдаются только в виде пособия, что Симферопольская римско-католическая церковь, удовлетворяя духовным нуждам прихожан, должна быть содержима на средства их... при малом составе причта вполне может быть обеспечена добровольными пожертвованиями, полагал бы в ходатайстве их отказать»[13, л. 15]. К 1890 году мало что изменилось. В то же время, возвращаясь к теме содержания православных монастырей, можно заметить, что, в основном, все они были на попечении государства и правительства. «На содержание [Балаклавского Георгиевского] монастыря в год выделялось 3000 рублей. В Севастопольском отделении Госбанка монастырь имел капитал в сумме 22615 рублей. В 1894 году доход монастыря составил 1408 рублей 88 копеек от продажи свечей, 529 рублей от кошелькового сбора и пожертвований. Общий годовой доход от всех треб составил более 10 тысяч рублей»[3,с.22].

Отношение к инославным подданным стало более толерантным лишь в 1905 году. В январе-марте 1905 года Комитет министров подготовил основы будущего указа «Об укреплении начал веротерпимости», кроме этого были предприняты конкретные шаги по облегчению участи осужденных за религиозные преступления. 17 апреля 1905 года, накануне православной Пасхи, Император Николай II подписал указ «Об укреплении начал веротерпимости», в котором менялось отношение государства и правительства к представителям различных конфессий.

Однако этот Указ начал выполняться не сразу. Только в 1913 году, на основании «ВЫСОЧАЙШЕ утвержденного 17 апреля 1905 года положения

Кабинета Министров об укреплении начал веротерпимости... [строительный отдел Таврического Губернского правления] изъявил согласие на открытие для совершения богослужений римско-католического молитвенного дома в селе Богемка»[8,л.24об.], уголовное дело было прекращено, виновные амнистированы.

крым таврический католицизм храм

Список использованных источников

1. Араджиони М.А. Религии народов Крыма в исторической ретроспективе / М.А. Араджиони // Араджиони М.А. Культурно-этнографический туризм в Крыму: Справочное научно-методическое пособие М.А. Араджиони, ЮН. Лаптев. Симферополь, издательство «ЧП Музейных технологий и этнокультурного туризма»,

2. - С.63-82.

3. Дремова Н. Пионером женского образования на полуострове стала Керчь / Н. Дремова // Первая Крымская, 3-9 сентября, 2010.

4. Катунин Ю.А. Монастыри Крыма в XIX-XX веках (по материалам крымских архивов). / Ю.А. Катунин. Симферополь: Культура народов Причерноморья, 2000. 128 с.

5. Лиценбергер О.А. История строительства молитвенного дома в с. Богемка/

6. О.А. Лиценбергер // Лиценбергер О.А. Чехи в Крыму. Очерки истории и культуры. Книга четвертая / Лиценбергер О.А., Лаптев Ю.Н. -- Симферополь, издательство «АнтиквА», 2005 С.72-82.

7. Лиценбергер О.А. Римско-католическая церковь в Крыму и чехи-католики / О.А. Лиценбергер // Лиценбергер О.А. Чехи в Крыму. Очерки истории и культуры. Книга четвертая / Лиценбергер О.А., Лаптев Ю.Н. Симферополь, издательство «АнтиквА», - С.53-71.

8. Государственный архив Автономной республики Крым. Ф. 27, оп.1, д. 12588.

Размещено на Allbest.ru