Религиозная деятельность и литературные произведения Нила Сорского

Размещено на http://www.allbest.ru/

Жизнеописание

Родился в крестьянской семье; прозванье его было Майков. По другим данным - происходил из рода бояр Майковых. До поступления в монашество Нил Сорский занимался списыванием книг, был «скорописцем».

Более точные сведения о Ниле Сорском известны, когда он стал иноком. Постригся Нил Сорский в Кирилло-Белозерском монастыре, где со времён самого основателя хранился глухой протест против землевладельческих прав монашества.

Преподобный Кирилл сам не раз отказывался от сел, которые предлагались его монастырю благочестивыми мирянами; те же взгляды были усвоены и его ближайшими учениками.

Совершив путешествие на Восток, в Палестину, Константинополь и Афон, Нил Сорский особенно долго пробыл на Афоне, и едва ли не Афону был больше всего обязан созерцательным направлением своих идей.

По возвращении в Россию (между 1473 и 1489 гг.) Нил Сорский основывает скит (впоследствии Нило-Сорская пустынь), собирает около себя немногочисленных последователей, «которые были его нрава», и отдаётся замкнутой, уединённой жизни, интересуясь в особенности книжными занятиями.

Все действия свои он старается обосновать на непосредственных указаниях «божественного писания», как единственного источника познания нравственных и религиозных обязанностей человека.

Продолжая заниматься перепиской книг, он подвергает списываемый материал более или менее тщательной критике. Он списывает «с разных списков, тщася обрести правый», делает свод наиболее верного: сличая списки и находя в них «много неисправленна», старается исправить, «елико возможно его худому разуму».

Если иное место ему кажется «неправым», а исправить, не по чему, он оставляет в рукописи пробел, с заметкой на полях: «От зде в списках не право», или: «Аще где в ином переводе обрящется известнейше (правильнее) сего, тамо да чтется», -- и оставляет так пустыми иногда целые страницы. Вообще он списывает только то, что «по возможному согласно разуму и истине».

Несмотря на свои книжные занятия и любовь к замкнутой, уединённой жизни, Нил Сорский принял участие в двух важнейших вопросах своего времени: об отношении к так наз. «новгородским еретикам» -- ересь жидовствующих и о монастырских имениях. В первом случае его влияние (вместе с учителем его Паисием Ярославовым) мы можем только предполагать; во втором случае, напротив, он выступил инициатором. В деле о ереси жидовствующих и Паисий Ярославов, и Нил Сорский держались, по-видимому, более веротерпимых взглядов, чем большинство тогдашних русских иерархов, с Геннадием Новгородским и Иосифом Волоцким во главе.

В 1489 г. новгородский архиерей Геннадий, вступая в борьбу с ересью жидовствующих и сообщая о ней ростовскому архиепископу, просит последнего посоветоваться с жившими в его епархии учёными старцами Паисием Ярославовым и Нилом Сорским и привлечь их к борьбе. Геннадий и сам хочет поговорить с учёными старцами и приглашает их даже к себе. Неизвестны результаты стараний Геннадия: кажется, они были не совсем таковы, как он желал.

По крайней мере, больше мы не видим никаких сношений Геннадия ни с Паисием, ни с Нилом Сорским; к ним не обращается и главный борец с ересью, Иосиф Волоцкий. Между тем оба старца не относились к ереси безучастно: оба они присутствуют на соборе 1490 г., разбиравшем дело ереси жидовствующих, и едва ли не влияют на самое решение собора.

Первоначально все иерархи «стали крепко» и единогласно заявили, что «вся (всех еретиков) сожещи достоит» -- а в конце собор ограничивается тем, что проклинает двух-трёх попов-еретиков, лишает их сана и отсылает обратно к Геннадию. Важнейшим фактом жизни Нила Сорского был его протест против землевладельческих прав монастырей, на соборе 1503 г. в Москве.

Когда собор уже близился к концу, Нил Сорский, поддерживаемый другими кирилло-белозерскими старцами, поднял вопрос о монастырских имениях, равнявшихся в то время трети всей государственной территории и бывших причиной деморализации монашества. Ревностным борцом за идею Нила Сорского выступил его ближайший «ученик», кн. - инок Вассиан Патрикеев (Вассиан Патрикеев Косой (до монашества -- князь Василий Иванович Патрикеев).

Нил Сорский мог видеть только начало возбужденной им борьбы; он умер в 1508 г. Перед кончиной Нил Сорский написал «Завещание», прося своих учеников «повергнуть тело его в пустыне, да изъедят й зверие и птица, понеже согрешило к Богу много и недостойно погребения». Ученики не исполнили этой просьбы: они с честью похоронили его.

Неизвестно, был ли Нил Сорский канонизован формально; в рукописях изредка встречаются следы службы ему (тропарь, кондак, икос), но, кажется, это было лишь местной попыткой, да и то не утвердившейся. Зато на всем протяжении нашей древней литературы лишь за одним Нилом Сорским в заглавиях его немногочисленных сочинений осталось имя «великого старца».

Литературное наследие

Литературные произведения Нила Сорского состоят из ряда посланий к ученикам и вообще близким людям, небольшого Предания ученикам, кратких отрывочных Заметок, более обширного Устава, в 11 главах, и предсмертного Завещания. Дошли они в списках XVI--XVIII вв. и все изданы (большинство и важнейшие -- крайне неисправно).

Главным сочинением Нила Сорского является монастырский устав в 11 главах; все остальные служат как бы дополнением к нему. Общее направление мыслей Нила Сорского -- строго аскетическое, но в более внутреннем, духовном смысле, чем понимался аскетизм большинством тогдашнего русского монашества.

Иночество, по мнению Нила Сорского, должно быть не телесным, а духовным, и требует не внешнего умерщвления плоти, а внутреннего, духовного самосовершенствования.

Почва монашеских подвигов -- не плоть, а мысль и сердце. Намеренно обессиливать, умерщвлять своё тело излишне: слабость тела может препятствовать в подвиге нравственного самоулучшения.

Инок может и должен питать и поддерживать тело «по потребе без мала», даже «успокоивать его в мале», снисходя к физическим слабостям, болезни, старости. Непомерному пощению Нил Сорский не сочувствует.

Он враг вообще всякой внешности, считает излишним иметь в храмах дорогие сосуды, золотые или серебряные, украшать церкви: ещё ни один человек не осужден Богом за то, что он не украшал храмов. Церкви должны быть чужды всякого великолепия; в них нужно иметь только необходимое, «повсюду обретаемое и удобь покупаемое».

Чем жертвовать в церкви, лучше раздать нищим. Подвиг нравственного самосовершенствования инока должен быть разумно-сознательным. Инок должен проходить его не в силу принуждений и предписаний, а «с рассмотрением» и «вся с рассуждением творити». Нил Сорский требует от инока не механического послушания, а сознательности в подвиге.

Резко восставая против «самочинников» и «самопретыкателей», он не уничтожает личной свободы. Личная воля инока (а равно и каждого человека) должна подчиняться, по взгляду Нила Сорского, только одному авторитету -- «божественных писаний». «Испытание» божественных писаний, изучение их -- главная обязанность инока.

Недостойная жизнь инока, да и вообще человека, исключительно зависит, по мнению Нила Сорского, «от еже не ведети нам святая писания…». С изучением божественных писаний должно быть, однако, соединено критическое отношение к общей массе письменного материала: «писания многа, но не вся божественна».

Эта мысль о критике была одной из самых характерных в воззрениях и самого Нила Сорского, и всех «заволжских старцев» -- и для тогдашнего большинства грамотников совершенно необычной. В глазах последних всякая вообще «книга» являлась чем-то непререкаемым и боговдохновенным. И книги Св. Писания в строгом смысле, и творения отцов церкви, и жития святых, и правила св. апостолов и соборов, и толкования на эти правила, и добавления к толкованиям, явившиеся впоследствии, наконец, даже и разного рода греческие «градстии законы», то есть указы и распоряжения византийских императоров, и другие дополнительные статьи, вошедшие в Кормчую -- все это в глазах древнерусского читателя являлось одинаково неизменным, одинаково авторитетным.

Иосиф Волоцкий, один из ученейших людей своего времени, прямо, напр., доказывал, что упомянутые «градстии законы» «подобни суть пророческим и апостольским и св. отец писаниям», а сборник Никона Черногорца смело называл «боговдохновенными писаниями». Понятны, поэтому, укоры со стороны Иосифа Нилу Сорскому и его ученикам, что они «похулиша в русской земле чудотворцев», а также тех, «иже в древняя лета и в тамошних (иностранных) землях бывших чудотворцев, чудесем их вероваша, и от писания изметаша чудеса их». Одна попытка сколько-нибудь критического отношения к списываемому материалу казалась, таким образом, ересью.

Стремясь к евангельскому идеалу, Нил Сорский -- как и все направление, во главе которого он стоял, -- не скрывает своего осуждения тем нестроениям, которые он видел в большинстве современного русского монашества. Из общего взгляда на сущность и цели иноческого обета непосредственно вытекал энергический протест Нила Сорского против монастырских имуществ. Всякую собственность, не только богатство, Нил Сорский считает противоречащей иноческим обетам.

Инок отрицается от мира и всего, «яже в нем» -- как же он может после этого тратить время на заботы о мирских имуществах, землях, богатствах? Иноки должны питаться исключительно своими трудами, и даже подаяния могут принимать только в крайних случаях. Они не должны «не точию не имети имения, но ни желати то стяжавати»…

Обязательное для инока столь же обязательно и для монастыря: монастырь есть лишь собрание людей с одинаковыми целями и стремлениями, и предосудительное иноку предосудительно и для монастыря. К отмеченным чертам присоединялась, по-видимому, уже у самого Нила Сорского религиозная терпимость, столь резко выступившая в писаниях его ближайших учеников.

Литературным источником сочинений Нила Сорского был целый ряд патристических писателей, с творениями которых он познакомился особенно во время пребывания своего на Афоне; ближайшее влияние на него имели сочинения Иоанна Кассиана Римлянина, Нила Синайского, Иоанна Лествичника, Василия Великого, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова и Григория Синаита. На некоторых из этих писателей Нил Сорский особенно часто ссылается; некоторые сочинения их и по внешней форме, и по изложению особенно близко подходят, напр., к главному сочинению Нила Сорского -- «Монастырскому уставу».

Ни одному из своих источников Нил Сорский, однако, не подчиняется, безусловно; нигде, напр., он не доходит до тех крайностей созерцания, которыми отличаются сочинения Симеона Нового Богослова или Григория Синаита.

Монастырский устав Нила Сорского, с присоединением в начале «Предания учеником», издан Оптиной пустынью в книге «Преп. Н. Сорского предание учеником своим о жительстве скитском» (М., 1849; без всякой научной критики); послания напечатаны в приложении к книжке: «Преп. Нил Сорский, первооснователь скитского жития в России, и его устав о жительстве скитском в переводе на русский язык, с приложением всех других писаний его, извлеченных из рукописей» (СПб., 1864; 2 изд. M., 1869).

Вывод

сорский православный святой монастырь

Нил Сорский (в миру Николай Майков; (1433, Москва -- 1508) -- православный святой, знаменитый деятель русской церкви. Сведения о нём скудны и отрывочны. Память его празднуется 7 (20) мая в день преставления и в 3-ю Неделю по Пятидесятнице вместе с Собором Вологодских святых.

Постригся Нил Сорский в Кирилло-Белозерском монастыре, где со времён самого основателя хранился глухой протест против землевладельческих прав монашества, и, на мой взгляд, именно это в большей степени повлияло на его деятельность.

Затем Нил Сорский отправляется в путешествие на восток, которое также наложило свой отпечаток на формирование его взглядов, и по возвращении в Россиюотдаётся замкнутой, уединённой жизни, интересуясь в особенности книжными занятиями.

Нил Сорский занимаясь переписыванием книг, не просто копировал написанный текст, но и тщательно изучал его, подвергая критики со свое стороны и сравнивая его с другими вариантами написания, и на мо взгляд это просто гигантски труд, позволивши современникам и потомкам получить информацию, максимально приближенной к резальной.

Несмотря на свои книжные занятия и любовь к замкнутой, уединённой жизни, Нил Сорский принял участие в двух важнейших вопросах своего времени: об отношении к так наз. «новгородским еретикам» -- ересь жидовствующих и о монастырских имениях, но влияние его и деятельность были наиболее активными во втором.

Общее направление мыслей Нила Сорского -- строго аскетическое, но в более внутреннем, духовном смысле, чем понимался аскетизм большинством тогдашнего русского монашества.

Иночество, по мнению Нила Сорского, должно быть не телесным, а духовным, и требует не внешнего умерщвления плоти, а внутреннего, духовного самосовершенствования, и следовательно почва монашеских подвигов -- не плоть, а мысль и сердце. Намеренно обессиливать, умерщвлять своё тело излишне: слабость тела может препятствовать в подвиге нравственного самоулучшения.

Он враг вообще всякой внешности, считает излишним иметь в храмах дорогие сосуды, золотые или серебряные, украшать церкви: ещё ни один человек не осужден Богом за то, что он не украшал храмов.

Чем жертвовать в церкви, лучше раздать нищим.

Литература

Архангельский А. С. Нил Сорский и Вассиан Патрикеев, их литературные труды и идеи в древней Руси. СПб., 1882.

Направление Нила Сорского в идеологической борьбе конца XV в. // Лурье Я. С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV -- начала XVI вв. М. -- Л., 1960.

Романенко Е. В. Нил Сорский и традиции русского монашества. М.: Памятники исторической мысли, 2003. ISBN 5-88451-135-3

Размещено на Allbest.ru