Троице-Сергиева Лавра – духовное сердце России

Размещено на http://www.allbest.ru

Федеральное агентство по образованию

Сибирский государственный аэрокосмический университет

имени академика М.Ф. Решетнева

Кафедра философии

Реферат

по религиоведению

на тему «Троице-Сергиева Лавра - духовное сердце России»

Выполнила:

ст-ка 4 курса, гр. ОС-61

Мальцева Елена

Проверила:

к.ф.н. Козловская В.А.

Красноярск

2009

Содержание

Введение

Сокровищница русской культуры

Молитвенник земли русской Святой Сергий

Монастырь в XIV-XV веках

Архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой Лавры

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Русская культура немыслима вне церковной жизни, ее невозможно понять и представить в отрыве от Священного Предания Православной Церкви, в отрыве от неповторимых по своей красоте и глубине веками сложившихся форм православного богослужения. Более того, именно от Православия, как от источника живой воды, русская культура получает творческий импульс для своего развития, именно связью с Православием объясняется богатейшее содержание, разнообразие форм и возвышенный характер достижений нашей культуры.

Если подходить к художественным ценностям русской культуры с мерками чисто светского сознания, то анализ этих ценностей будет всегда страдать неполнотой, поверхностностью, как бы ни были обширны познания и высока квалификация исследователя. Более того, люди с особо тонким, "художественным" восприятием окружающего мира даже считают, что, скажем, православную икону не имеет смысла созерцать вне храма; и даже в самом храме, но при отсутствии богослужения, впечатление от этой иконы будет не таким глубоким и не таким верным, как во время церковной службы, когда зрительное восприятие образа дополняется пением и чтением, запахом ладана, видом горящих свечей и лампад, действиями священнослужителей.

В связи с этим понятна особая, можно сказать, исключительная роль Троице-Сергиевой Лавры как сокровищницы русской культуры. Она - не просто архитектурный ансамбль произведений зодчества, но именно Дом Живоначальной Троицы, обитель, в которой обитают живые люди - иноки. Иконы в ее храмах - не музейные экспонаты, запрятанные под стекло и снабженные этикетками, но это неотъемлемая часть "храмового действия", по выражению священника П. Флоренского, то есть они участвуют в богослужении, в той жизни Церкви, которая постоянно пребывает в монастырской ограде. Можно сказать, что в Лавре мы наблюдаем русскую культуру во всей ее целостности. Именно здесь осуществляется тот самый синтез всех направлений человеческой культуры - теории, практики и священнодействия - при господстве последнего, поскольку весь ритм и строй жизни обители определяется богослужебным циклом.

Сокровищница русской культуры

Посетивший Троице-Сергиеву Лавру в XVII веке, а именно 11-го июля 1655 года, архидиакон антиохийского патриарха Павел Алеппский отзывается о ней с величайшим восхищением как о прекраснейшем месте всей земли. Церковь же Св. Троицы «так прекрасна», «что не хочется уйти из нее». Это свидетельство Павла Алеппского невольно проверяет на себе всякий, кто прожил достаточно времени возле «Дома Пресвятыя Троицы», как выражаются летописцы.

При туристском обходе Лавры беглому взору впервые развертывается не подавляющее количественно, но действительно изысканное богатство художественных впечатлений от нее. Есть, однако, и гораздо более тонкое очарование Лавры, которое охватывает изо дня в день, при вживании в этот замкнутый мир. И это очарование, теплое, как смутная память детства, уродняет душу Лавре, так что все другие места делаются отныне чужбиной, а это истинною родиной, которая зовет к себе своих сынов, лишь только они оказываются где-нибудь на стороне. Самые богатые впечатления на стороне скоро делаются тоскливыми и пустыми, когда потянет в Дом Преподобного Сергия.

Неотразимость этого очарования - в его глубокой органичности. Тут - не только эстетика, но и чувство истории, и ощущение народной души, и восприятие в целом русской государственности, и какая-то, трудно объяснимая, но непреклонная мысль: здесь, в Лавре слагается то, что в высшем смысле должно называться общественным мнением, здесь рождаются приговоры истории, здесь осуществляется всенародный и, вместе, абсолютный суд над всеми сторонами русской жизни. Здесь ощутительнее, чем где-либо, пульс русской истории, здесь собрано наиболее нервных, чувствующих и двигательных окончаний, здесь Россия ощущается как целое.

Молитвенник земли русской Святой Сергий

Подобно тому, как художественный портрет бесконечно более плотен, словно фотографический снимок, Лавра есть художественный портрет России в ее целом, по сравнению с которым всякое другое место - не более как фотографическая карточка. В этом смысле можно сказать, что Лавра и есть осуществление или явление русской идеи. Вот откуда это неизъяснимое притяжение к Лавре. Ведь только тут, у ноуменального центра России, живешь в столице русской культуры, тогда как все остальное - ее провинция и окраины. Это место пронизано духовной энергией Преподобного Сергия Радонежского.

Если Дом Преподобного Сергия есть лицо России, явленное мастерством высокого искусства, то основатель ее есть первообраз ее, этого образа России, первоявление России, лик ее, - чистейшее явление духовной формы, освобожденное от всех наслоений и временных оболочек, ото всего полуживого и застящего.

В церковном сознании, не том скудном сознании, которое запечатлено в богословских учебниках, а в соборном, через непрерывное соборование и непрерывное собирание живущем духовном самосознании народа, Дом Живоначальной Троицы всегда сознавался и сознается сердцем России, а строитель этого Дома, Преподобный Сергий Радонежский, - «особым нашего Российского царствия хранителем и помощником», как сказали о нем цари Иоанн и Петр Алексеевичи в 1689 году, особым покровителем, хранителем и вождем русского народа. Не в сравнительных с другими святыми размерах исторического величия тут дело, а в особой творческой связанности Преподобного Сергия с душою русского народа.

"В лице Преподобного Сергия, - говорит отец Павел Флоренский, - русский народ сознал себя, свое культурно-историческое место, свою культурную задачу и тогда только, сознав себя, получил право на самостоятельность". Примечательно наставление, данное Преподобным великому князю Димитрию Донскому перед Куликовской битвой: "Если враги хотят от нас чести и славы - дадим им; если хотят злата и сребра, дадим и это; но за имя Христово, за веру православную, нам подобает душу свою положить и кровь свою пролить", то есть охранение, защита и утверждение православной веры, по мысли Преподобного, должны стать основой русской государственности, фундаментом народной жизни.

Русская книга, русская литература и вообще все русское просвещение основное свое питание получали всегда от просветительной деятельности Лавры. Так было и при самом Преподобном, основателе обители, от эпохи которого сохранилось драгоценное собрание рукописей, так было и в новейшее время, на рубеже XIX-XX веков, когда Лавра стала одним из крупнейших издательских центров. Не случайно именно здесь, в Лавре, нашла себе приют Московская Духовная Академия - духовное порождение обители, ведущее свое начало от просветительского и ученого кружка Максима Грека. Не случайно именно благодаря Лавре возникли крупнейшие современные центры декоративно-прикладного искусства, такие как Абрамцевское художественное училище и Всесоюзный институт игрушки в Сергиевом Посаде. Их деятельность, можно сказать, освящена самим Преподобным Сергием, который своими руками делал игрушки для детей, приходивших в его обитель.

Монастырь в XIV-XV веках

О возникновении монастыря и появлении поселений вокруг него известно из первых жизнеописаний Сергия Радонежского, составленных известными агиографами Епифанием Премудрым и Пахомием Сербом. Сообщаемые ими сведения достаточно достоверны, так как принадлежат людям, видевшим монастырь того времени или описавшим его со слов непосредственных очевидцев тех или иных событий.

Оба автора рассказывают, как Стефан и Варфоломей, сыновья обедневшего боярина, переселившегося из Ростова Великого в небольшой город Радонеж, похоронив родителей в близлежащем Хотьковском монастыре, решили принять особый вид монашества - уйти «пустынножительствовать» в лес, подальше от селений и дорог. Облюбовав в 10 км к северу от Радонежа и Хотькова лесную поляну на небольшом холме Маковец, омываемом речушкой и ее притоком, они поставили здесь келью и «церквицу малу», посвятив ее Троице (было это, по одним сведениям, в 1337 г., по другим - в 1345 г.). Так началась многовековая история Троицкого монастыря и развившегося вокруг него посада.

Не выдержав, однако, тягот суровой жизни в лесу, старший брат, Стефан, вскоре ушел в московский Богоявленский монастырь, а младший, приняв после пострижения имя Сергия, остался здесь в одиночестве. Через два-три года около него стали селиться другие монахи: каждый вновь приходивший ставил себе келью там, где ему хотелось, возделывал свой огород и вел свое отдельное хозяйство. Однако несколько лет спустя (1355) Сергий ввел, один из первых на Руси, строгий устав общинной жизни: монахи должны были вести общее хозяйство и «кормяти от рук своих», жить в одинаковых кельях, вместе питаться, одинаково одеваться, не выходить за ворота без разрешения игумена. Такая строгая дисциплина не всем пришлась по вкусу, и часть монахов даже покинула Сергия.

Перестройка была произведена по строго обдуманному плану, Епифаний рассказывает, что Сергий «монастырь больший распространив, келий четверообразно сотворити повеле, посреди их церковь во имя живоначальные Троицы отвсюда видима яко зерцало-трапезу же и ина елико на потребу братии». Одновременно были построены и другие необходимые здания, куда игумен «оустрояет... братию по службам - ового келарем и прочих в поварни, в юже хлеба пещи, ового же немощным слоужити».

Монастырь получил, таким образом, регулярный план в виде правильного прямоугольника: по его сторонам стояли кельи, обращенные окнами на центральную площадь, где возвышались церковь и трапезная; весь монастырь, включая огороды, житницы и другие хозяйственные постройки, располагавшиеся позади келий, окружила рубленая ограда (тын); над ее главным входом была поставлена еще одна церковь, посвященная Дмитрию Солунскому.

Более полувека простоял отстроенный Сергием монастырь. Отряды хана Тохтамыша, захватившие Москву в 1382 году, не нашли тогда эту затерявшуюся в лесах обитель, хотя вся его братия во главе с игуменом предусмотрительно бежала в Тверь. Но двадцать шесть лет спустя (1408), уже после смерти Сергия, не сумев захватить Москву, жестокие кочевники опустошили и разграбили Переславль-Залесский, Ростов Великий, Дмитров, Клин, Нижний Новгород и многие другие города; был сожжен также и Сергиев монастырь.

Соперничая с другими удельными княжествами, великие московские князья стремились заручиться поддержкой Троицкого монастыря. Они оказывали ему подчеркнутое внимание, делали богатые вклады, часто совершали торжественно обставленные богомольные «походы к Троице». И не случайно в 1422 году, когда Московскую Русь постигло тяжелое «лихолетье» (при небывало морозной зиме разразился такой страшный голод, что, по словам летописца, люди «мертвые скоты ядаху и кони, и псы и кошьки» и даже «людей ядоша»), церковь и князья использовали авторитет Троице-Сергиева монастыря для поддержания моральных сил народа и упрочения своей власти. Они предпринимают торжественный акт канонизации Сергия (причисляют его к лику святых), официально провозглашают его «покровителем земли Русской» и «заступником перед богом». В связи с этим над гробом Сергия вместо недавно срубленной церкви возводят новый Троицкий собор из белого камня, а деревянную церковь относят на другое место, несколько на восток. Это самое первое каменное здание монастыря сохранилось и до сих пор и поражает строгим величием и совершенством своих монументальных форм.

Поставленный «в похвалу» выдающихся заслуг Сергия Радонежского перед Отечеством, Троицкий собор стал, таким образом, одним из первых мемориальных памятников Московской Руси, и его сооружение явилось актом большого государственного значения. Летописи отметили, что на торжество закладки храма прибыли видные церковные деятели и князья, с помощью которых Никон «собирает отвсюду зодчиа и камнесечцы мудры» и очень «церковь прекрасну вздвиже».

Украшение церкви иконами и стенописью поручается прославленным художникам - Андрею Рублеву и Даниилу Черному, которые так «различными подписаниями чудесных удобревши ту церковь», что «могуще зрящих всех удивить и доныне». Этот храм-мавзолей служил постоянным напоминанием современникам о славной победе на Куликовом поле, вдохновлял их на продолжение борьбы за национальную независимость, вселяя веру в ее близкий и окончательный успех.

Троицкий собор особенно почитался московскими князьями. Здесь, у гроба Сергия, торжественным «крестоцелованием» скрепляли они договоры и союзы, совершали молебны перед военными походами и по окончании их. Под сводами собора состоялось клятвенное примирение великого князя Василия II с двоюродным братом Дмитрием Шемякой (1442), что не помешало, однако, последнему четыре года спустя здесь же, в соборе, схватить князя, аза тем и ослепить его. Главный собор монастыря долгое время служил крещальней для наследников московского престола; в нем крестили Василия III (1479), его сына Ивана IV (1530), который в свою очередь крестил здесь своих сыновей.

Архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой Лавры

Сегодня архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой Лавры - уникальное явление в русском зодчестве. Он создавался неодновременно и не по единому плану. Все его сооружения возводились постепенно, одно за другим, на протяжении многих столетий.

Памятники Троицкого монастыря живут жизнью каждого нового поколения людей, которые воспринимают их по-своему и по-разному относятся к ним.

Белокаменный Троицкий собор стоит на месте трех сменявшихся деревянных церквей -1345, 1356 и 1412 годов. Он отмечает собой тот исторический центр, круг которого происходило все последующее формирование монастырского ансамбля. Небольшая площадь перед ним до сих пор сохраняет те же размеры, что и во времена скромной обители Сергия. Но за шесть столетий непрерывного строительства вокруг этого здания появилось такое многообразие первоклассных памятников разных времен и стилей, какое вряд ли можно увидеть вместе где-либо еще. Так, непосредственно к Троицкому собору примкнул небольшой одноапсидный храм - Никоновский придел (1548), недалеко от них разместилась стройная Духовская церковь «иже под колоколы» (1476); на восточной стороне площади высится мощный объем Успенского собора (1559-1585), а рядом с ним видна филигранная Надкладеэная часовня (конец XVII в.); северной стороны площади взметнулась ввысь свеча пятиярусной колокольни (1740-1770), а всю западную сторону занимает протяженный Казначейский корпус келий (XVII- XIX вв.). В просветах между этими зданиями и как бы обрамляя их видны Митрополичьи покои (1778), монументальная Трапезная на высоких арках гульбища (1686-1692) с миниатюрной восьмигранной Михеевской церковью (1734) у ее подножия, букет золотых глав высокой надвратной церкви (1693- 1699) над главным входом в монастырь, великолепно убранные изразцами торжественные царские Чертоги (конец XVII в.), вычурная ротонда Смоленской церкви на своеобразном стилобате из четырех криволинейных лестниц-папертей (1745) и нарядные Больничные палаты с шатровой церковью Зосимы и Савватия (1635-1638). Центр этой главной монастырской площади отмечен памятным четырехгранным обелиском из песчаника (1792), на гранях которого, говоря словами Н. М, Карамзина, «изображены четыре эпохи славы его и незабвенные услуги, оказанные им России».

Троицкий собор, как главная святыня монастыря, больше и чаще других зданий подвергался различным дополнениям и переделкам. Летописи отмечают, что царь Василий III, возвращаясь после удачного похода на Псков, поставил «свещу негасимую» у гроба Сергия и «того же лета побили железом верх» (1510). Иван Грозный отметил здесь торжественным молебном взятие Казани, а затем прислал своего мастера позолотить купол собора, сделанный его отцом. («А у дела был царя и великого князя дьяк Федор Селинов с товарищи» (1556), который незадолго перед тем золотил купол Успенского собора в Кремле.)

Исследования памятника показали, что он представляет собой образец того нового типа храма, который был выработан на московской земле в годы высокого подъема национального искусства, последовавшего за знаменательной победой на Куликовском поле.

Торжественная архитектура Троицкого собора, строгость монументальность форм хорошо соответствовала его назначению в качестве усыпальницы одного из популярных поборников единения земли Русской.

Троицкий собор был расписан фресками и украшен иконами вскоре после его сооружения. Летописи отмечают, игумен Никон «умолил» взять на себя этот труд лучших иконописцев того времени - Андрея Рублева и Даниила Черного. Руководство, а также непосредственное участие в исполнении росписей и икон для иконостаса храма стало их последней крупной работой.

Иконостас Троицкого собора - уникальный памятник московской школы живописи начала XV века. Он состоит из пяти ярусов; сорок икон его трех средних рядов полностью сохранились от времени сооружения храма и выполнены если не самим Андреем Рублевым, то, во всяком случае, под его непосредственным руководством.

Исследователи Троицкого иконостаса давно пришли к единодушному мнению, что его иконы носят печать индивидуальности нескольких мастеров. На основании изучения рисунка отдельных композиций, их колорита и психологической трактовки действующих лиц, а также путем сравнения икон с другими произведениями Андрея Рублева они пытаются определить степень его участия в работе над каждой из них. И в этом смысле икона «Троица» (нижний ярус иконостаса) служит самым верным эталоном. Иконы, которая превосходила бы ее по совершенному искусству исполнения, в иконостасе нет, а летописи донесли прямое свидетельство, что образ этот написан Андреем Рублевым «в похвалу отцу своему Сергию».

Икона «Троица» покоряет каждого, кто ее видит. Восприятие ее рождает то чувство радости, которое возникает при созерцании истинно прекрасных творений. По христианскому вероучению, бог, будучи единым по существу, «троичен в лицах»: бог-отец, создавший небо и землю, бог-сын - Иисус Христос, принявший образ человеческий и сошедший на землю, чтобы принять мученическую смерть ради спасения людей, и бог - дух святой, дающий жизнь всему сущему на земле.

Каждый из ангелов представляет одно из лиц Троицы, одно из ее проявлений. Их лики при едва уловимых чертах различия обладают несомненным сходством. Эти ангелы нераздельно связаны друг с другом, они выражают какую-то единую сущность. Изящные силуэты фигур как бы образуют невидимый «руг - символ вечности. Спокойствие поз, плавный ритм линий выливаются в безупречно-кристальную композицию, а чистые и звучные краски рождают ощущение мира, тишины и удивительной гармонии. Рассчитанная на длительное созерцание, икона эта настраивает зрителя на глубокие, проникновенные размышления и вызывает какое-то особое строение светлой радости и чистоты.

Преклонение перед рублевской иконой выражалось в постоянном украшении ее специально изготовленными окладами и драгоценностями. Так, царь Иван Грозный на свои средства заказал для нее золотой оклад с венцами и цатами искусной ювелирной работы. Однако после смерти Грозного новый царь, Борис Годунов, пожелал видеть на этой иконе украшения, исполненные по его заказу, и распорядился повторить икону Рублева с тем, чтобы на эту, вторую, икону перенести оклад Ивана Грозного. Именно тогда подлинная рублевская «Троица» получила новый золотой оклад с еще более богатыми украшениями, с гравированными драгоценными камнями. Так и находились в местном ряду иконостаса две иконы «Троица», с пышными окладами, полностью скрывающими живопись, соперничая богатством своего драгоценного убранства.

Есть все основания считать, что исключительные художественные достоинства живописи иконостаса Троицкого собора были присущи также и первоначальным фрескам собора. Наряду с глубоко оптимистической трактовкой извечных религиозно-философских тем, чуждой всякому проявлению мрачного средневекового фанатизма, рублевское письмо отличалось богатым колоритом чистых и звучных цветов, изящным ритмом рисунка и обильным насыщением светом и воздухом. Можно предположить, какой глубокой силой художественного воздействия обладал интерьер собора, представлявший великолепный синтез архитектуры, монументальной и станковой живописи, в котором каждый из этих компонентов не уступал другому по высокому совершенству исполнения.

Московская школа живописи к началу XV века достигла высокого расцвета и оказывала значительное влияние на архитектуру. Художник, которому предстояло расписывать храм и изготовлять для него иконостас, должен был ясно представлять себе конструктивное построение интерьера, так же как и строители со своей стороны не могли не считаться с требованиями живописцев. Может быть, такое тесное сотрудничество зодчих и художников определило многие особенности оригинальной архитектуры Троицкого собора.

Праздник Троицы, нужно полагать, впервые появляется в качестве местного храмового праздника Троицкого Собора - как чествование «Троицы» Андрея Рублева. Подобно тому, как служба Иерусалимского храма Воскресения, - в мире, по самому месту своего совершения, единственная, - делается образцом службы Воскресной, повсюдно совершаемой, и вводится затем в Устав, или подобно тому, как празднество Воздвижения Креста Господня, первоначально единственное, по самому предмету празднования, по единственности Животворящего Креста, уставно распространяется, в качестве образца, так точно местное празднование единственной иконы единственного храма, будучи духовною сущностью всего русского народа, бесчисленными отражениями воспроизводится в бесчисленных Троицких храмах, с бесчисленными иконами Троицы. Так первое воплощение духовного первообраза, определившего суть России, - первообраз Пресвятой Троицы, как культурной идеи, несмотря на дальнейшее размножение свое, все же остается историческим, художественным и метафизическим уником, несравнимым ни с какими своими копиями.

Прекраснейшее из зданий русской архитектуры, собор Троицкий и прекраснейшее из изображений русской иконописи рублевская Троица, как и прекраснейшее из музыкальных воплощений, несущее великие возможности музыки будущего, служба вообще и Троицына дня в частности, значительны вовсе не только как красивое творчество, но своей глубочайшей художественной правдивостью, то есть полным тождеством, покрывающих друг друга, первообраза русского духа и творческого его воплощения.

К востоку от Троицкого собора расположен еще один памятник XV столетия - церковь во имя Сошествия святого Духа на апостолов (Духовская).

Духовская церковь и Троицкий собор могут служить примером гармоничного построения двух разных по решению храмов, но рассчитанных на одновременное восприятие. Если суровая мощь Троицкого собора вызывает в памяти образ русского былинного богатыря, то легкая и изящная Духовская церковь напоминает русскую девицу-красу, со стройным станом, в традиционном наряде и с венком вокруг головы. Опытные строители Духовской церкви учитывали соседство Троицкого собора и сознательно использовали силу контраста для наибольшей выразительности обоих сооружений.

Пленительная красота и сила художественного воздействия этих древнейших памятников Троице-Сергиева монастыря таковы, что и теперь, спустя века после сооружения многих других зданий, в том числе монументального Успенского собора и пятиярусной колокольни, они продолжают сохранять за собой значение главных компонентов этого выдающегося ансамбля. И теперь, когда раздается звон колоколов Духовской церкви, кажется, будто не только она сама, но и все сооружения вокруг нее словно преображаются. Могучая, широко плывущая мелодия колоколов ее звонницы заполняет все пространство монастыря, сливаясь воедино с его дивной архитектурой.

Если Троицкий собор является типичным памятником начала XV века, то в Духовской церкви нашли яркое выражение характерные черты архитектуры конца столетия. Москва того времени впитывала все ценное, чего достигли различные строительные школы Пскова, Новгорода, Владимира и других областей и городов, способствуя тем самым процессу формирования единого общенационального зодчества. На примере Духовской церкви можно видеть, как псковские мастера, работая на московской земле, не повторили свои традиционные каноны, а соорудили храм весьма близкий к московскому типу, хотя и наделенный псковскими чертами.

Величественный Успенский собор (1559-1585) представляет в ансамбле монастыря зодчество XVI столетия. Он повторяет формы Успенского собора Московского Кремля. Если в свое время Аристотелю Фиораванти предписывалось «снимать меру» с Успенского собора во Владимире и строить храм в Кремле на полторы сажени больше него в длину, ширину и высоту, то монастырские зодчие в свою очередь так же увеличили размеры своего сооружения, но теперь уже против московского образца. Надо полагать, что этот факт всячески подчеркивался монахами, и не иначе как с их слов Павел Алеппский записал, что монастырский храм «выше, больше и длиннее собора столицы».

У северо-западного угла Успенского собора расположена низкая и скромная, ничем не примечательная каменная палатка с шатровой кровлей (1780) - это гробница царя Бориса Годунова и его семьи. Умерший в 1605 году Борис Годунов был похоронен в Архангельском соборе Кремля, служившем усыпальницей царей. Но Лжедмитрий I, вскоре захвативший Москву, не признавая Бориса законным царем, приказал убрать его гроб из собора. Останки Годунова вместе с убитыми тогда же его женой и сыном были погребены в скромном Варсонофьевском монастыре в Москве, а через год по приказанию Василия Шуйского с должными почестями перенесены в Троицкий монастырь и захоронены в существовавшей тогда паперти Успенского собора. Позднее здесь же была похоронена и дочь Годунова, Ксения; умирая в далеком Суздальском монастыре, она завещала положить себя рядом с родителями (1622). Когда паперть собора разобрали, гробница оказалась снаружи, и над ней была поставлена существующая ныне усыпальница.

Пожалуй, самым значительным памятником XVIII века, существенно обогатившим не только ансамбль Троицкого монастыря, но и всю русскую архитектуру, является знаменитая лаврская колокольня (1740-1770). История ее строительства служит наглядным примером того бережного внимания, с которым подходили русские архитекторы к возведению новых зданий в условиях уже сложившегося ансамбля.

После сооружения огромных по масштабам Трапезной и Чертогов монастырские власти стали усиленно хлопотать о разрешении построить новую, высокую колокольню, способную объединить весь разросшийся ансамбль монастырских зданий. Их желание было удовлетворено: из Петербурга последовало распоряжение, чтобы со старой колокольни у Духовской церкви «колокола собрать и оную разобрать», а с монастыря снять план и прислать его ко двору, после чего «о строении новой колокольни определение учинится» (1738).

Колокольня Троице-Сергиевой лавры - один из высокопоэтичных памятников национального зодчества, в котором вековое представление русского человека о красоте нашло такое же яркое и полное отражение, как и в народных песнях и сказаниях, только не словом, а средствами архитектуры,

В настоящее время трудно представить панораму Троице-Сергиева монастыря без его великолепной колокольни - в ней, словно в фокусе, сошлись все основные архитектурные линии, намечаемые многими поколениями зодчих в разные времена и эпохи. Строя колокольню по канонам классического ордера, отличного от свободной живописной узорчатости русской архитектуры XVII века, талантливые архитекторы в новых архитектурных формах успешно продолжили национальные традиции высотных сооружений Древней Руси.

Заключение

Лавра собою объединяет в жизненном единстве все стороны русской жизни. Мы видим тут великолепный подбор икон всех веков. Невозможно представить себе Лавру без школы иконописи и без иконописных мастерских.

Лавра - показательный музей архитектуры.

В Лавре сосредоточены превосходнейшие образцы шитья, а также ювелирного искусства.

Однако не исчислить всех культурных возможностей, столь естественных около Лавры. Лавра представляется живым музеем России, в котором кипит изучение и творчество и где, в мирном сотрудничестве и благожелательном соперничестве учреждений и лиц, совместно осуществляются те высокие предназначения - дать целостную культуру, воссоздать целостный дух античности, явить новую Элладу, которые ждут творческого подвига от Русского народа.

Итак, в Троице-Сергиевой Лавре, как в фокусе, собраны лучшие достижения русской культуры, и сама эта культура в своей первооснове, в своей близости к духовным источникам, ее породившим, наверно, лучше всего может изучаться именно здесь - "у Сергия на Маковце".

троица сергий лавра архитектура

Список используемой литературы

1. Балдин В. И. Архитектура Троицкого собора. Москва 1956 г.

2. Энциклопедия. История России. Москва, «Аванта плюс» 1997 г.

3. Архиепископ Гомельский и Жлобинский Аристарх. Православие в судьбах Отечества. Троице-Сергиева Лавра и русская культура. 1989 г.

4. Лихачев Д. С. Культура России времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого. Москва. 1962 г.

5. Павел Флоренский. Троице-Сергива Лавра и Россия.

Размещено на Allbest.ru