Новые религии

Бургомистр: Да? Посмотрите в окно. Лучшие люди города прибежали просить вас, чтобы вы убирались прочь!..

Дракон: ...Мои люди очень страшные. Таких больше нигде не найдешь. Моя работа. Я их кроил.

Ланцелот: И все-таки они люди.

Дракон: Это снаружи.

Ланцелот: Нет.

Дракон: Если бы ты увидел их души -- ох, задрожал бы.

Ланцелот: Нет.

Дракон: Убежал бы даже. Не стал бы умирать из-за калек. Я же их, любезный мой, лично покалечил. Как требуется, так и покалечил. Человеческие души, любезный, очень живучи. Разрубишь тело пополам - человек околеет. А душу разорвешь - станет послушней, и только. Нет, нет, таких душ нигде не подберешь. Только в моем городе. Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души. Знаешь, почему бургомистр притворяется душевнобольным? Чтобы скрыть, что у него и вовсе нет души. Дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души. Нет, нет, жалко, что они невидимы.

Ланцелот: Это ваше счастье.

Дракон: Как так?

Ланцелот: Люди испугались бы, увидев своими глазами, во что превратились их души. Они на смерть пошли бы, а не остались покоренным народом. Кто бы тогда кормил вас?..

Единственной причиной существования самого «дракона» - государственной системы, Шварц называет существование других, чужих «драконов», и сам «дракон» есть порождение войны с чужими «драконами».

Шарлемань: … Уверяю вас, единственный способ избавиться от драконов - это иметь своего собственного...

Дракон: ...Я - сын войны. Война - это я. Кровь мертвых гуннов течет в моих жилах, - это холодная кровь. В бою я холоден, спокоен и точен...

2). Что такое фашизм

Адаптированный вариант этой главы напечатан в еженедельнике «Московские Новости» №41 от 27.10.2006 г. под заголовком - «Любовь победит фашизм».

Чтобы понять сущность системы, наверное, лучше всего посмотреть на самое яркое проявление, наверное, апогей развития этого «дракона» - фашизм. Однако странное дело происходит с самим определением, что такое фашизм.

С одной стороны, мы имеем массу доступного материала, опыт произошедшей более полувека трагедии, с другой - нам как-то настойчиво говорят, что определить, что такое фашизм, мол, невозможно, «чума» какая-то: кто пытается связать его с национализмом, кто - с антисемитизмом, кто - с агрессией, кто - с уникальными условиями, сложившимися в Германии, либо Италии 20-х - 30-х годов прошлого века, а кто и с дьявольски гениальными способностями Адольфа Гитлера. Довольно странное «стечение обстоятельств». В итоге, с такими подходами, любая группа людей вполне может тыкать пальцем в других, и обвинять их в фашизме, не забывая при этом утверждать, что уж им-то фашизм никак не свойственен...

Есть правило: если запутались в определении какого-либо явления, то остается опереться на язык, слово - оно подскажет.

Этимология «фашизм» - от итальянского fascismo, fascio - пучок, связка, объединение. Пучок прутьев был символом системы власти в древнем Риме. Оттуда во многом и была почерпнута идеология германского фашизма, и даже название: первой империей провозглашалась средневековая «Священная Римская империя германской нации», второй -- Германская империя 1871-1918 гг., третьей должна была стать обновленная, воспрянувшая после поражения в Первой мировой войне и революции новая национальная Германия, которой, якобы, предстояло просуществовать тысячу лет.

Как бы мы не рылись в идеологии фашизма - ничего опорного, ничего системного мы там не найдем, кроме того, что вся идеология сводится к формуле «мы правы, потому что мы вместе» (остальное все, что выдают фашисты - не больше, чем демагогия). Ничего, кроме «пучка» и нет...

Остается только одно - искать стержень фашизма не в идеологии, а в физиологии, и более всего он соответствует эффекту индукции, взаимозаражения, тому самому, который мы наблюдаем, когда люди собираются в толпу, и как только в толпе происходит какой-то резонанс, люди в ней резко меняют своё поведение, начинают себя вести необъяснимо агрессивно. Разница лишь в том, что в толпе такой процесс происходит зримо и быстро, а фашистское заражение в обществе развивается пусть медленнее, но «надежнее» и куда разрушительнее. Развитие коммуникаций превратило фашистское заражение в глобальную катастрофу, как это случилось с Германией...

Это явление свойственно не только людям, наблюдается и у животных. Взять, хотя бы, тот же эффект саранчи: безобидный спокойный кузнечик, который в обычном состоянии не может пролететь и ста метров без попутного ветра, в период засухи (катастрофы) преображается - стремится объединиться с другими, превращается в тварь, всё сжирающую на своём пути, способную перелетать на сотни километров - работа организма перестраивается, происходит метаморфоза, полная мобилизация, идеальная подчиненность стаду, любое самопожертвование, агрессия максимальная.

В животной природе этот эффект существует ради сохранения популяции. Не важно, что большинство погибнет - кто-то выживет, иначе погибнут все.

Не только саранча, но периодически подобное поведение демонстрируют и другие животные - иногда то там, то там происходят странные нашествия то змей, то лягушек, то еще кого. Летом 2004 г. жители американского города Юджин почувствовали себя героями хичкоковского триллера «Птицы» (поставлен по одноименному роману Дафны дю Морье). Каждый день их буквально терроризировали черные дрозды. Они набрасывались на прохожих, царапали их и пытались клюнуть в голову…

А вот как это происходит у людей: «...Ужасным в двухминутке ненависти было не то, что ты должен разыгрывать роль, а то, что ты просто не мог остаться в стороне. Какие-нибудь тридцать секунд - и притворяться тебе уже не надо. Словно от электрического разряда, нападали на все собрание гнусные корчи страха и мстительности, исступленное желание убивать, терзать, крушить лица молотом: люди гримасничали и вопили, превращались в сумасшедших. При этом ярость была абстрактной и ненацеленной, ее можно было повернуть в любую сторону, как пламя паяльной лампы». (Дж. Оруэлл. «1984»)

Не стоит искать в фашизме какую-то идеологическую, социальную, экономическую, политическую сущность - там её просто нет, а есть чисто физиологическое явление - резонанс и индукция, которое должны объяснять биологи, физиологи и физики. Гуманитарные и общественнонаучные аспекты фашизма лишь «плетутся» вослед за индуктивным заражением, являются вторичными проявлениями. Утверждать, что национализм, или еще какая-то идеология является причиной фашизма - это всё равно, что считать причиной гриппа температуру.

Идеологией фашизма может быть что угодно, от националистической и коммунистической, до религиозной идеи (Крестовые походы, инквизиция, расправа над раскольниками в XVII в.) - лишь бы нашлось нечто формально объединяющее, а оно всегда найдется под давлением физиологической индукции.

С другой стороны, фашизм можно считать аффектом нации, группы людей - таким же аффектом, на который способен отдельный человек. В судах принято оправдывать за преступления, вплоть до убийства, совершенные в состоянии аффекта, поскольку известно, что аффект, помрачение рассудка, при котором человек начинает крушить всё подряд, на пустом месте не возникает. Человека еще надо спровоцировать, загнать в тупик, довести его до крайности, вот тогда-то и возникает эта крайняя, но вполне естественная аварийная реакция (именно пассивная реакция, а не активная инициатива!). Так бывает и с нацией, народом - нельзя его унижать безнаказанно, нельзя его ставить на грань вымирания, нельзя безнаказанно традиционную культуру уничтожать безнравственностью...

Фашизм - это своеобразный, заложенный природой во всё живое «флэшмоб», эффект которого, как известно, напрямую зависит от качества связи. В отличие от животных, у человека индукция-заражение может происходить не только при непосредственном контакте, но и по каналам обмена информацией. Именно бурное развитие коммуникаций привело к такому запредельному проявлению фашизма, как в Германии, а если сейчас коммуникативность по сравнению с первой половиной XX в. выросла на порядок, то даже представить себе трудно, что может быть, если пойдет тот же самый процесс...

Возможно, отказ людей от признания такого природного явления, постыдно присущего самим людям в виде фашизма, и является причиной мракобесия с некими змееподобными чудовищами, живущими в воде - лох-несским, «морским змеем». Скорее всего, рыбы, также как и наземные животные, подвержены индукции, и в критических ситуациях способны сплачиваться в еще более тесный единый организм, нежели обыкновенный косяк. То есть, рассказы о «морском змее» - сущая правда, вот только такого физического животного не существует, это лишь зрительное восприятие тесно сплотившейся колонии в единую змееобразную сущность, которую может засечь и эхолот. Описание «чешуи» «змея» соответствует виду отдельных слепившихся рыб. Очевидцы отмечают неуловимость гиганта, способность к быстрому растворению-распаду…

Жители лесной части России иногда сталкиваются с таким явлением как «двига» - тоже змееобразное образование, но в лесу, размером с небольшое бревно, состоящее из различных гусениц. Упорядоченное расположение, большой размер, гармонизированные движения и разноцветность создают завораживающую красоту этому явлению. В связи с этим местные поверья предписывают «счастливцу», увидевшему такое чудо, зачем-то «двигу» собрать, что сделать практически невозможно - при малейшем нарушении строя единая «змея» мгновенно расползается в разные стороны, исчезает, как и «морской змей»…

В человеческом плане, мы слишком много на себя берем, если полагаем, что, в отличие от животных, обладая интеллектом, можем справиться с этой «чумой». Интеллект против индукции бессилен, он легко переходит на обслуживание фашизма. Изнутри происходит это для человека незаметно. Внешние сигналы, идеологические стенания не имеют никакого значения, поскольку человек, попавший в фашистскую индукцию, утрачивает восприятие очевидностей, бесполезно ему что-либо объяснять - он превращается в «зомби». Там нет проблемы «правда - неправда», а есть другая - «свой - чужой».

Частое заблуждение - считать фашистов дураками. Это не соответствует очевидности, например, нельзя сказать, что нацисты были такие уж бескультурные и глупые. Система, отодвигая человека от очевидности, наоборот, стимулирует его интеллектуализацию и рационализацию (это есть защитные свойства психики). Утрачивается очевидность, а не интеллект. Однако, обольщаться не стоит: индуцированная психика серьезно травмируется в том смысле, что утрачивает жизненно важные ориентиры, ценности, что ведет к деструктивным последствиям, зачастую - к самоуничтожению. Образно говоря, происходит что-то похожее на евангельсукую притчу о свиньях, которые, будучи инфицированы «бесами», сами попрыгали с обрыва в море (Мф.8:30-32; Мр.5:11-13; Лк.8:32-33). Есть основания полагать, что именно индукция является причиной иногда случающихся массовых самоубийственных выбросов, наоборот - из моря на сушу, дельфинов и китов. Во всяком случае, есть наблюдения, что дельфинье или китовое стадо перед выбросом совершает некий синхронный «парад», весьма похожий на парады человеческие, которые нам сохранила кинохроника фашистской Германии...

Если посмотреть на любой отрезок истории в любой географической точке, в любом масштабе, то складывается впечатление, что наступать на одни и те же грабли этой самой индукции - любимое занятие человечества. Проступает во всей своей циничности жесткое вытеснение этого явления из сознания, непризнание его, избегание, несмотря на то, что оно вполне доступно прагматичному научному исследованию. Даже орнитологи в случае с птицами в городе Юджин разводят руками - не знаем, мол, что это такое, впрочем, так же, как и в других случаях, в том числе и с саранчой - нашествия всегда происходят как бы впервые. В чем дело? Просто фашизм таков, что заставляет вытеснять из сознания самоё себя и все свои проявления даже в животном мире, а присутствует он в той или иной степени во всяком обществе виде того же «дракона». Это не то, что или есть, или нет, это то, что бывает в большей или меньшей степени.

Муссируется устойчивое заблуждение, что фашизм был побежден Советским Союзом при помощи стран антифашистской коалиции. Можно поставить на фашизме «точку». А чем, спрашивается, сталинский фашизм отличается от гитлеровского? Если только тем, что немецкий фашизм направлен преимущественно на уничтожение внешнего «врага», а российский больше на внутреннего (это понятно - так разнонаправлены наши традиции - воинственная и рабская). Который из них «эффективнее» по количеству жертв обеих сторон (истреблению «врагов» внутренних и внешних), вполне очевидно…

Признание того, что фашизм есть проявление биологического аварийного «магнетизма», болезненно для материалистической науки, т. к. означает признание идеалистических законов и явлений. Следом за этим придется признать и существование другого идеалистического «магнита», который не стерилизует, как фашистская индукция, личность человека, а наоборот ее кристаллизует - это любовь. Если фашизм делает из человека стадное животное, то любовь проявляет в человеке неповторимую человеческую индивидуальность, именно она является единственной достойной силой, противостоящей фашизму. Напрашивается крамольный для материалистов вывод: не пушками, не борьбой и не агитацией, а любовью и только любовью можно победить фашизм! Там, где нет любви, ее место рано или поздно займет фашизм. Это следует помнить, например, тем, кто старется подменить любовь сексом - они автоматически попадают в группу риска по фашистскому заражению, от которого никакой презерватив не защитит...

3). Система как апокалиптический «зверь»

Если в научной литературе в отношении системы и ее крайнего проявления - фашизма существует разноголосица, то в образных источниках эта тема более определенна. В русских сказках система представлена в образе «змея» с тремя головами - срубаешь одну, на ее месте вырастает новая. В околонаучной, эзотерической литературе эта же самая система обыгрывается в понятии «эгрегор» (от фр. aigrette - «эгрет» - пучок (опять пучок!!!) перьев на женском головном уборе). Эгрегор у эзотериков рассматривается как управляющая надсущность, приближенная к понятию божества (идола).

Самым, наверное, интересным символическом представлением такой системы является образ «зверя» в Апокалипсисе - Откровении Иоанна Богослова. Сегодня известно множество различных апокалипсисов (ветхозаветных, апокрифических), можно даже сказать, что существовал такой жанр, но только апокалипсис Иоанна, включенный в Новый Завет, остается в самом центре внимания не только богословов, но и деятелей искусства, всех, кто интересуется пророчествами. Глубоко неверно рассматривать Апокалипсис исключительно как некое предсказание отдаленного будущего, и уж совсем он не предсказывает «конец света», рожденный изысками эсхатологии - «науки о конце», своего рода, материалистического оппортунизма в религии - никаких «концов» у Бога, в идейной реальности, не бывает, конец бывает только в материальной. Апокалиптика направлена на выявление социального процесса, наиболее общего закона, который действовал, действует, и будет действовать всегда. «Апокалипсис - самое великое поэтическое произведение, созданное на земле. Это феномен, который по существу выражает все законы, поставленные перед человеком свыше». (А.Тарковский)

Можно сказать, что Апокалипсис - это своеобразная теория формирования катастроф. Началась рождаться теория, наверное, с ветхозаветной легенды о Всемирном Потопе. Именно в ней был обрисованы причины неадекватного реагирования на катастрофу: отход большинства людей от единого Бога, т. е. от монотеизма, а, следовательно, сползание в политеизм - идолопоклонство, на нерелигиозном языке - распад системы ценностей, мышления, утрата очевидностей, что рождает бессилие перед лицом катаклизма, в данном случае - природного, и заканчивается физической гибелью. Только тот, кто не утратил веру в единого Бога (по легенде - Ной), не лишился системного мышления, видит опасности, адекватно на них реагирует, и ничего ему не угрожает - идея (Бог) ему подскажет вариант спасения.

Значение легенды о Всемирном Потопе чисто символическое, что плохо доступно материалистам. Комичными выглядят экспедиции некоторых энтузиастов на гору Арарат в поисках остатков Ноева ковчега…

Из книги в книгу в Ветхом Завете всё подробнее и подробнее обыгрываются аспекты, детали формирования катастроф: легенда о Вавилонской Башне, легенды о разрушении Иерихона, Вавилона, об уничтожении Содома и Гоморры, пророчества Авраама, Моисея, Ездры, Исайи, Иеремии, Иезекииля, Даниила, Еноха, и др. В Новом Завете Иисус Христос тоже высказал несколько пророчеств, и особенно значительное - предсказание окончательного торжества его идеи - Второго Пришествия. Откровение Иоанна Богослова, завершая Писание, как бы объединяет все пророчества в одно целое.

Образ деструктивной социальной системы в виде животного впервые, наверное, возникает в «Книге пророка Исайи» в виде Левиафана - морского чудовища, змея, восставшего против Бога. Кстати, лайнер «Титаник» изначально хотели назвать именем именно этого змея, и даже когда всё-таки назвали по-другому, неофициально его продолжали именовать «Левиафаном». Это полностью соответствовало библейскому смыслу: возведение технических гигантов автоматически создает животную системную организацию, что несовместимо с приоритетом свободной творческой идеи, т. е. на религиозном языке - является восстанием против Бога. Такое же восстание описывается в легенде о другом гиганте - Вавилонской башне (Быт. 11:1-9), возведение которой привело к распаду систем ценностей, по легенде - такому смешению языков, что люди перестали понимать друг друга, и рассеялись по земле, т. е. распад ценностей также означает и распад системы отношений, и непреложно ведет к разрушительным результатам.

Уже конкретнее образ животной системы появляется в «Книге пророка Даниила» в виде четырех зверей, в свойствах которых описывается, что «зверь», хоть и имеет человеческое воплощение, всё равно - животное: «Первый - как лев, но у него крылья орлиные; я смотрел, доколе не вырваны были у него крылья, и он поднят был от земли, и стал на ноги, как человек, и сердце человеческое дано ему». (Дан. 7:4) На хищническую суть указывает описание второго зверя: «…ему сказано так - встань, ешь мяса много!» (Дан. 7:5) О властности системы над человеком говорит описание третьего зверя: «…и власть дана была ему». (Дан. 7:6) На воинственность и слепую агрессивность указывает описание зверя четвертого: «…и вот зверь четвертый, страшный и ужасный и весьма сильный; у него большие железные зубы; он пожирает и сокрушает, остатки же попирает ногами…» (Дан. 7:7)

Здесь же, в «Книге пророка Даниила», появляется образ «Сына Человеческого», которому только и под силу победить «зверя» окончательно и бесповоротно: «И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его - владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится». (Дан. 7:14) «Сын Человеческий» - это не что иное, как частица Бога, присутствующая в каждом человеке, можно сказать, что это его личность в той части, в которой она не относится к телесному, животному, а только творческая, идейная составляющая. Именно сам человек, в себе и только в себе способен победить систему - этот животный атавизм, похожий на аппендикс, который стремится стать больше кишечника, и не обещающий ничего, кроме гибели организма.

Это всё перекликается с образом трехглавого змея в русских народных сказках, которого тоже побеждает богатырь-одиночка, символизирующий личность человека. Сколько бы он ни махал мечом - это всё рационально бессмысленно, т. к. на месте срубленной головы у змея вырастает новая, победа достигается духом, а не силой. Бесполезно бунтовать против системы, устраивать восстания, революции - в результате одни «головы» сменятся на другие. Радикальное уничтожение «змея» возможно только через себя…

Та же логика победы человека над системой просматривается в образе христианского святого Георгия Победоносца (III в.), уничтожившего змея-дракона, угнетавшего город. В пьесе Е. Шварца отражен этот же конфликт героя и системы, человеческого и животного - Ланцелота и Дракона.

В Откровении Иоанна Богслова по сравнению с «Книгой Даниила» уже более четко выражены свойства «зверя». То, что он невидим, т. к. представляет собой всего лишь систему отношений, отражено в следующем стихе: «Зверь, которого ты увидел, был, и его нет; и он поднимется из бездны и в погибель идёт; и будут удивляться, … смотря на зверя, который был, и которого нет, и который придёт». (Откр.17:8)

Важно также и то, что люди, на которых паразитирует этот «зверь», имеют одинаковое стерилизованное мышление: «Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю». (Откр. 17:13)

Невероятную техническую мощь системы описывает Иоанн в таком стихе: «И творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю перед людьми». (Откр. 13:13)

4). «Зверь 666», нумерация и документация человека

Исключительно важно, что Иоанн указал маркер, своего рода «лакмусовую бумажку», позволяющую определить «зверя» - стремление его (системы) опутать человека документами: «И он поступает так, чтобы всем, малым и великим, и богатым и нищим, и свободным и рабам, дали клеймо на руку их правую или на лоб их». (Откр. 13:16) Конечно, сейчас не требуется никого клеймить, достаточно бумаг, без которых невозможно что-либо сделать: «И чтобы никто не мог ни купить, ни продать, кроме того, кто имеет клеймо: или имя зверя, или число имени его». (Откр. 13:17) И, конечно же, такая тенденция обращается в то, что имя человека заменяется цифрой.

С виду номер на документе выглядит совсем безобидно, но картина меняется, если посмотреть на оцифровку человека как на процесс. Вчера вводилась паспортизация; сегодня этого недостаточно, вводится ИНН; завтра и этого будет недостаточно, нужны личные коды, дактилоскопические паспорта; послезавтра и этого мало, потребуется вшивать в человека микрочипы. Всегда находится рациональная объяснялка для таких новаций, сулящая невероятные удобства, порядок, но как только наступает очередное нововведение, то сразу оказывается, что его недостаточно. Миф требует новых мифов. Какова реальная цель процесса? Делать контролируемым, полностью управляемым, манипулируемым свободного человека. Кто контролирует? Какой-то человек, или группа людей? Нет! Контролером и манипулятором выступает бездушная формалистская, обезличивающая система, превращающая всё в абсурд - «зверь 666».

И так складывается впечатление, что человек рождается в России не чтобы жить, а затем, чтобы собрать необходимое число документов, увязать их между собой какой-то виртуальной логикой в «Дело № такое-то», чтобы осталось только подшить «свидетельство о смерти», и со спокойной душой закрыть папку. Жизнь удалась… Правда, только на бумаге…

Заблуждением является то, что бумаготворчеством занимаются исключительно чиновники. Это не так, чиновники лишь назначают какие нужно собрать бумаги, выдают их и подшивают. Это не идёт ни в какое сравнение с тем количеством затраченного труда, потерей времени и энергии, моральных издержек, которые несут граждане, у которых жизнь, вместо яркого сущностного творческого процесса, постепенно превращается в сплошное сотворение видимости, какой-то бессмысленной формальной «потемкинской деревни».

Даже не так страшен внешний контроль, как страшно субъективное его принятие человеком, привыкание к нему, т. е. бесповоротная постановка себя на позицию толпы, стерилизация собственной индивидуальности, мышление о себе не от себя, а с неких «объективных», обязательно формалистских позиций. Человек не может быть типовым безнаказанно. Никакой другой перспективы у тенденции документирования человека, кроме концлагеря, нет.

Совершенно возмутительна с такой точки зрения конформистская прогосударственная позиция РПЦ к введению ИНН, которая, следуя «социальной концепции РПЦ», своё отношение к нумерации и документации человека определила как - пожалуйста, лишь бы это было направлено на борьбу со злом. Такой «критерий» означает, что критерия нет вообще - борьба с каким-то негативом всегда и выступает самым иезуитским способом в качестве обоснования таких нововведений, однако это не перекрывает их деструктивной сущности по отношению к свободе личности. Всегда найдется, чем обосновать очередной «знак зверя», «число зверя» - борьба с нечестными налогоплательщиками, с преступностью, с терроризмом, просто с беспорядком…

Интересен образ Иоанна относительно пресловутого конкретного «числа зверя» - 666. Многие дешифровальшики бьются над этим числом, но получается всегда что-то маловразумительное. Следует понимать, что числа у иудеев были связаны с кабалой - эзотерическим учением, постигающим тайные смыслы системой символов и знаков, к которым относились и цифры. Кроме того, числа воспринимались не как арифметические количества, а также как и обыкновенные слова, с внеарифметическими смыслами, - так называемая «гиматрия», и даже цифр как таковых в иврите нет, их роль выполняют буквы. Последние надежды на математику при постижении смысла «числа зверя» исчезают после фразы Иоаана: «…это число человеческое», т. е. не арифметическое, а чистый символ.

Мы видим, что, то там, то сям систему как-то «заклинивает» на этом числе: при советской власти гаишники определяли исполкомовские и партийные машины, которые надлежало пропускать вперед по наличию трех шестерок в номере машины; сейчас особым шиком у членов группировок, банд (банда - та же система, «микро-зверь», где человек - раб банды) считается ездить с такими номерами. Возможно, что сам же Иоанн своим пророчеством создал такую харизму этому числу, что «закодировал» стремление тех, кто находится в системе к этой цифре.

Раз уж это число человеческое, то не будет ошибкой расшифровать число 666 как «шестерка» сидит на «шестерке» и «шестеркой» погоняет - в системе действительно все «шестерки»-холуи, даже те, кто считаются лидерами. Если такой образ числа 666 не устравает, то можно оттолкнуться от известной аксиомы, гласящей, что эффективно управлять человек может не более чем шестью подчиненными. В любом случае несомненно, что зверь - это пирамидальная статичная (по животному образцу) система отношений...

5). Пирамиды физические как отражение пирамидальной системы отношений

Древние египтяне в верховьях Нила, жили по такой же «пирамиде», как и павианы, поклонялись павианьим вожакам, делали из них мумий, ставили им пирамиды, мавзолеи. Связь между пирамидами власти и пирамидами физическими самая непосредственная - человеку, живущему в пирамидальной системе, и поэтому обладающему иерархическим, причинным, абсолютистским мышлением, форма физических пирамид кажется самой совершенной, и он, конечно, стремится их строить, несмотря на полную бестолковость пирамидальных конструкций с архитектурной точки зрения. При формировании сталинской системы такая пирамида с мумией Ленина была построена на Красной площади (правильно всё же называть - «чучело Ленина», ибо мумификация - это сохранение тела, ближе к церковным мощам, а сохранение внешнего вида - этим занимается таксидермия (от греч. taxis - устройство и derma - кожа, шкура), наука изготовления чучел). Только чудо спасло от построения двух других, уже гигантских пирамид - Дворца Советов в Москве в 30-х годах, и на Мамаевом кургане в Сталинграде после Великой Отечественной Войны - такие проекты были.

В середине 90-х годов XX века в России появилось много экзальтированных личностей, убежденно отстаивающих невероятные мистические свойства пирамид - от таких «чудес», что продукты внутри пирамиды не портятся, болезни излечиваются, до влияния пирамид на умы людей. Каких только проектов эти типы не выдавали, даже умудрились построить деревянную пирамиду в том месте, где Волга берет своё начало. По странному совпадению, именно в этот момент в прилегающем озере Селигер исчезла рыба, а название пирамиды по фамилии предпринимателя, который ее построил - «пирамида А. Голода» приобрело саркастический двойственный смысл...

Еще реальные воплощенные пирамидальные экономические проекты в то время - это пирамиды финансовые, одурачившие добрую часть населения России.

Если посмотреть на свидетельства о древних цивилизациях, то их крах всё как-то связан со строительством пирамид и гигантских сооружений. Несмотря на взлет культуры и научно-технических достижений, цивилизация самоуничтожается, из людей остаются считанные единицы, со стойким иммунитетом к достижениям собственной цивилизации. Причина гибели цивилизаций отнюдь не в зловещей сути научно-технического прогресса, а в том, что параллельно такому прогрессу растет утрата очевидностей, мифологизация жизни и деятельности («зверь», система подчиняет себе человека). Система, в конце своего существования, вовсю старается реабилитировать и возвысить смерть, сделать её ценнее жизни. Например, комплекс в Эль-Гизе (египетские пирамиды), как и всё западное побережье Нила, есть не что иное, как кладбище, некрополь. В некрополь превращена и Красная площадь в Москве. Тот же некрофильный или просто пустой смысл, наверное, имеют и пирамиды Центральной Америки, Китая, междуречья, зиккураты Месопотамии (напр. Вавилонская башня), да и курганы, которых множество на территории России. Возможно, что и истуканы с острова Пасхи, и кромлех Стоунхендж являются всего лишь надгробными, некро-ритуальными сооружениями. Кто-то ищет в них присутствие космической цивилизованности. На самом деле, в пирамидах нет ничего космического, кроме глупости действительно космического масштаба! Пирамиды есть зримые свидетельства человеческой деградации, прощальные «приветы» сошедших с ума систем, позор планеты, видимый даже из космоса. Пирамиды зримо предупреждают человека: «Не допускай, чтобы система, «зверь» стала царем в твоей голове! Иначе, вместо потомства, останутся после тебя одни нагромождения камней...»

Может быть нелишне здесь упомянуть о том, как интересно представлен образ коллективного творения в философско-фантастическом триллере «Куб» (Канада, 1997, реж. Винченцо Натали). В фильме люди оказываются пленниками фантастического лабиринта, состоящего из сети кубических комнат, на каждом шагу таящих в себе смертоносные ловушки. Как бы расширяется понимание сущности таких же смертельных ловушек из к/ф А. Тарковского «Сталкер», стоящих на пути человека к месту исполнения его желаний. Самое важное, наверное, то, что никто специально этот гибельный лабиринт не создавал, никто из живых такого злого умысла не имел, «куб» получился сам собой. Люди просто делали каждый своё дело, не понимая и не желая знать, что их творения сливаются в жуткий, настолько же бессмысленный, насколько сложный и технически совершенный и хитроумный куб. Никак не избежать ассоциаций с реально существовавшими египетскими пирамидами - там тоже были ловушки. Также вспоминается действительно когда-то построенный на Крите лабиринт фантастического минотавра, откуда люди не возвращались

Характерно, что один из тех, кто разрабатывал фрагмент этого куба-лабиринта, не зная, в сотворении чего он участвует, сам же в него и попадает. Попадание в «куб» также ничем не обусловлено, как и его строительство. Еще важно то, что единственный, кто выживает - это не интеллектуал и не злодей, силой пытающийся пробить себе дорогу к выходу, а сумасшедший, наверное, потому, что наиболее огражден от деструктивного влияния общества… «И последние станут первыми»...

Цивилизация естественным образом самоистребляется, когда проявляет неадекватность, доходящую до того, что все силы направляются на строительство утилитарно бесполезных гигантов, и, наверное, не только пирамид физических, но и других бессмысленностей во всей личной и общественной жизни. Силой, уводящей человека от очевидностей, является система, которая, если пущена на бесконтрольное спонтанное саморазвитие без интеллектуального творческого вмешательства, развивается по животному, деструктивному, обреченному и неестественному для человека пути

В Апокалипсисе Иоанна механизм гибели представлен в берущем своё начало из ветхозаветной легенды о Вавилоне образе Армагеддона: «И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон». (Откр. 16:16) Это можно себе представить так: идеосфера Земли, зараженная ложью, как больное тело человека, не дожидается, пока «болезнь» уничтожит весь организм, и жизнь на планете исчезнет - она распределенную «болезнь» собирает, локализует в человеческие скопления, «язвы» - системы, города, мегаполисы. Там, вследствие индукции, неадекватность, утрата очевидностей многократно усиливается, и естественным образом формируется катастрофа. Таким образом «язвы» на теле Земли самоуничтожаются. Количество «жителей» Армагеддона, пусть хоть сколько угодно оно будет подавляющим, значения не имеет. Такая «болезнь» всегда излечивается. Правы оптимисты, говоря, что остановить развитие, уничтожить жизнь на планете невозможно, и правы пессимисты, говоря, что далеко не для всех… Именно в этом можно увидеть смысл «божьего промысла», и ничего загадочного, непостижимого тут нет - всё естественно и достаточно очевидно.

6). Отношение монотеизма к язычникам

Это, опять же, касается только поддержки «своих», людей единого Бога, а к язычникам в учении Христа отношение презрительное. Например, обращение к Иисусу хананеянки (представительницы другой веры) за спасением дочери вызвало такую реакцию: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева… нехорошо взять хлеб у детей и бросить собакам». (Мф. 15:24-26) Однако, продолжение диалога говорит о том, что не всё так безнадежно, как это преподносят националисты-материалисты - при должной настойчивости любой язычник может прийти к настоящей вере, и быть принятым: «Тогда Иисус ответил ей: о женщина, велика твоя вера. Да будет тебе, как ты хочешь. И была исцелена дочь ее в час тот». (Мф. 15:35)

И ислам, и иудаизм, и христианство называют язычников то свиньями, то собаками, не считая их за людей, что вполне адекватно, если на это смотреть с точки зрения того, что такие люди принимают на себя животный образ мышления и отношений. Почему к ним нужно относиться как к людям, если они сами добровольно от характерных человеческих отношений отказываются? Аморальными такие сравнения могут быть только по отношению к животным, которые не могут нести столько разрушительности, как это делают люди с деструктурированной, лживой системой ценностей, живущие, например, по стадным (стайным) принципам. Ладно бы, если разрушитель мог бы жить так, чтобы не распространять свою деструктивность на других людей - этого просто не может быть! Раз он разрушитель, то он - интервент. Действует тот же закон деструктивности, что и в принципе «подставь щеку»: если разрушитель останется наедине со своей деструктивностью, то он обратит всё своё разрушение на себя и самоуничтожится. Распространение же разрушительности на других дает ему жизнь, потому любая толерантность к разрушителю оборачивается принятием деструктивности (по-религиозному - греха) на себя, а интервенту-разрушителю продлевает жизнь.

Непримиримая и порой беспощадная позиция трех религий к язычникам вполне оправдана - это битва не только за свою жизнь, но и за продолжение жизни на планете вообще. Выйти из этой духовной войны невозможно, как это можно сделать на войне физической, заняв нейтральную позицию. «Кто не со Мною, тот против Меня, и кто не собирает со Мною, тот расточает». (Лк. 11:23) Т. е. кто не стремится к цельности - тот распадается, и он - разрушитель, третьего не дано

Материализм (по-религиозному - идолопоклонство, язычество) вследствие своей разрушительности, всегда приходит к воспеванию смерти, а ввиду его извечного старания объяснить материалистически, обуздать такое идеалистическое явление как любовь, всегда упирается в физиологический секс.

Эти два идола - секс и смерть всегда превозносятся перед крахом очередной цивилизации. Например, известна сексуальная распущенность и превознесение смерти во имя империи в Древнем Риме...

И сейчас происходит то же самое. Уже столетие, как психология увязла в антинаучную теорию З. Фрейда, сводящую всю психическую проблематику к двум векторам - сексуальности (либидо) и к инстинкту стремления к смерти (танатосу). Это всё преодопределено вульгарным материализмом психоанализа, иначе и быть не могло.

Искусство также уперлось в формоплетство смерти и секса. Например, дошло до того, что называющий себя художником Гюнтер фон Хагенс выставляет мумифицированные трупы и их части в виде неких «композиций», с успехом путешествуя со своими выставками по миру, в т. ч. и по России. По некоторым данным, этому «человекочучельнику» передавались в качестве исходного материала тела скончавшихся преступников, бездомных и психически больных россиян...

Художник-авангардист О. Пономарев из Новосибирска рисует пенисом вместо кисточек и получил французский грант 10 000 евро на развитие своего «искусства». Такие «художники» не бедствуют, в отличие от тех, кто занимается действительным творчеством, а не потворством дичающей в лапах материализма публике...

На перформансе «Последний клапан» другая художница Боряна Росса сшивает свои половые губы перед зрителями и кинокамерами иголкой и нитью, пытаясь, по собственным убеждениям, таким образом преодолеть свой пол (гендер)...

Следует заметить, что популярная церковная религия тоже не отстает от науки и искусства в плясках вокруг смерти и секса, а может быть где-то даже и впереди. Стали общим местом поклонение «мощам», сакрализация смерти во имя отечества. На самом деле за понятими отечества и родины скрывается государство: «Государство, когда начинает убивать людей, называет себя родиной». (Август Стриндберг). Вот только сделать священным секс никак не могут конфессии, декларирующие монотеизм. Однако, это не мешает им устраивать омерзительную возню вокруг гениталий, например, поиск святости на кончике пениса в обряде обрезания; формализация благонравия и непорочности в физиологической девственности. Такую «невинность» сейчас легко восстанавливают сколько угодно раз операции по гименопластике, материалистичекий формализм неизбежно приводит к абсурду...