Православная традиция русского города в 1917-1930 годы

Несмотря на то, что каких-либо серьезных столкновений между обновленцами и “староцерковниками” в эти годы все же не было, тем не менее, мы имеем примеры открытых выступлений последних против тихоновцев. Например, Вологодское Епархиальное управление (обновленцев) обратилось с открытым протестом в отдел управления губисполкома по поводу заявления тихоновских общин о проведении крестных ходов 1 и 15 августа 1923 года, мотивируя это тем, что “отправление богослужений и крестных ходов по старому и новому стилю увеличивает число праздничных дней; причем праздники по старому стилю обычно сопровождаются разгулами, обильными винопитиями, драками и убийствами” ГАВО. Ф.53. Оп.2. Д.807. Л.48.. Несколькими днями позже 30 августа 1923 года обновленцы выступили с подобным протестом против проведения крестного хода Кирилло-Рощенской общиной, приуроченного к празднику Успения Божьей Матери, который предполагалось чествовать по старому стилю. Это же, по мнению обновленцев, было вопреки распоряжению центральной и местной гражданской власти Там же. Л.42.. Желая увеличить количество молящихся в День памяти Дмитрия Прилуцкого 3 июля (по старому стилю!) 1928 г., обновленцы выступили с просьбой открыть монастырский храм только для обновленцев, чтобы “у тихоновцев в церкви было пусто ...и устроить в монастыре в праздник торжественное служение в противовес торжеству тихоновцев” УФСБ по Вологодской области. Ф.3. Т.18. Л.278..

Новое наступление на обновленческие приходы в Вологде началось в 1928 году в рамках кампании по закрытию приходских церквей. Так, в секретном предписании начальника губотдела ОГПУ от 18 января 1927 года отмечалось: “...закрытие Зосимо-Савватиевской обновленческой церкви будет выгодно в интересах нашей работы, будет выгодно политически,... и закрытие обновленческой церкви еще больше подорвет их мощность, которая и без того плачевная” Там же. Л.70 об., “...закрытие обновленческого храма вызовет громадное торжество (тихоновцев - И.С.) и подрыв авторитета обновленцев” Там же. Л.71..

Обновленческие Зосимо-Савватиевский и Свято-Духовский приходы оказались к 1928 году в состоянии особой материальной нужды. Последнее наиболее всего проявилось в невозможности уплаты налогов и проведения необходимого ремонта храмов. Приходской актив и причт обновленческих общин были вынуждены во всем надеяться только на помощь верующих. Последние же (в отличие от тихоновских приходов, где наблюдалось большее сплочение), осознавая безвыходность сложившегося положения, тем не менее, не поддержали свои религиозные объединения. Так, прихожане Зосимо-Савватиевской церкви после закрытия соседних Кирилло-Рощенской и Вознесенской церквей надеялись, что любая из тихоновских общин (Кирилло-Рощенская или Вознесенская) “сумеют их храм привести в надлежащий порядок, не задевая их прихожан материально. Зосимовские прихожане начали бойкот обновленческих попов. С момента закрытия двух храмов посещаемость церкви Зосимы не увеличилась, как этого следовало бы ожидать, а наоборот уменьшилась, и коренные Зосимовские прихожане ушли частью к церкви Екатерины и Дмитрию Чудотворцу, думая, что ... обновленцы попы постараются сами” Там же. Т.18. Л.105-106.. Как видно из агентурных донесений, в Свято-Духовской и Зосимо-Савватиевской церквях значительно снизилось посещение мирянами церковных великопостных служб Там же. Л.121., этот храм посещали только миряне-обновленцы и то, только в числе 15-20 человек Там же. Л.143.. Похожие события происходили и в приходской обновленческой общине при Введенском храме. Здесь члены общины отказалась платить причитающийся по соглашению налог со строений, несмотря на уговоры протоиерея данной церкви о. Василия Роднина ГАВО. Ф.53. Оп.2. Д.293. Л.111.. В итоге, Знаменская церковь бывшего Свято-Духова монастыря (26 июля 1928 г.) и Зосимо-Савватиевский храм (13 декабря 1928 г.), находившиеся в пользовании обновленческих общин, были закрыты. Дальнейшая судьба этих религиозных объединений решилась по-разному. Зосимо-Савватиевская община после закрытия храма распалась, частично ее члены перешли в Введенский храм Там же. Д.276. Л.82., другие верующие разошлись по церквям города Там же. Л.85, 87.. Свято-Духовской общине удалось добиться разрешения на пользование холодным храмом Богородской кладбищенской церкви и часовней святого Николая Рынина Там же. Д.289. Л.131,133-133 об.. Процесс передачи части Богородского храма обновленцам затянулся на довольно большой срок и сам по себе заслуживает отдельного описания. Так, еще в 1926 году, в период, когда причт Богородского кладбищенского храма был арестован (за продажу песка с могилы св. Николая Рынина), обновленцы, желая получить в свое ведение эту церковь и часовню, воспользовавшись случаем, стали собирать подписи мирян для создания общины УФСБ по Вологодской области. Ф.3. Т.18. Л.95-95 об.. Однако реализовать свои планы им удалось не сразу и лишь при явной поддержке ОГПУ. В феврале 1928 года в секретном письме на имя начальника Вологодского Губотдела ОГПУ пришло указание, в котором отмечалось следующее: “Передачу Богородского кладбища необходимо все-таки произвести в самом ближайшем времени, так как этот факт подбодрит обновленцев и будет способствовать обострению разногласий между тихоновцами и обновленцами” Там же. Л.94. . В ОГПУ сложилось мнение, что “Обновленцы при этом ничего не теряют, а, напротив, упрочивают свое существование в Вологде, так как кладбищенский храм в г. Вологде считается самым прочным в отношении закрытия церквей” Там же. Л.309.. Тогда же со стороны Вологодского Епархиального управления (обновленческого) был возбужден вопрос о передаче Свято-Духовской обновленческой общине Богородского кладбищенского храма и кладбища, “которые имеют большое стратегическое значение, как база для работы обновленцам в городе Там же. Л.164.. В результате проводимой кампании, в 1928 году, холодный храм (2 этаж) Богородской кладбищенской церкви был передан обновленцам. Таким образом, в известном смысле произошел беспрецедентный случай, когда в одном храме совершали богослужение сторонники патриаршего управления и обновленцы.

В целом, на начальном этапе деятельности обновленцев (1923-25 гг.), их поддержала весьма незначительная часть духовенства и верующих горожан. Однако уже в этот период очевидны первые признаки отхода от реформаторов клира и мирян.

Несмотря на то, что обновленческие приходы в своей повседневной жизни немногим отличались от патриарших, тем не менее они представляли серьезную социально-политическую оппозицию тихоновцам вплоть до конца 1920-х годов.

3. Угасание обновленчества (конец 1920-1930-х гг.)

С конца 1920-х годов для обновленческой Церкви наступило время, когда кризисные явления охватили все стороны ее жизнедеятельности.

К 1928 году властные органы вновь вернулись к своим планомерным действиям по поддержке обновленцев, но теперь, вероятно, в связи с предполагаемой кампанией по закрытию храмов. Предвидя опасность потери союзника в борьбе с тихоновскими общинами, власть активизировала свою деятельность. С этой целью со стороны органов ОГПУ в порядке строгой секретности разрабатывался дополнительный план “укрепления обновленчества в Вологде”. Предполагалось усилить среди прихожан тихоновских общин агитацию за их переход в обновленчество. Реализовать данные цели, по мнению представителей ОГПУ, можно было следующим образом: “Воздействовать на “двадцатки” через наличный состав причта или создать такие условия, когда бы общины сами заговорили об организации обновленческой общины” Там же. Л.48-49.. Предполагалось начать агитацию с Покрово-Козленской, Екатерининской Власиевской, Царе-Константиновской и Никольской Владыченской общин. Заметим, что данные приходы являлись наиболее крупными в городе в означенный период. Для поднятия авторитета обновленцев рассматривался и вариант передачи последним одного из закрытых храмов, например, Иоанно-Предтеченскую Рощенскую церковь Там же..

Из агентурных сводок ОГПУ за 1928 год следует, что “из того положения, в каком сейчас находится Вологда нужно торопиться выйти. Собор (имеется в виду кафедральный - И.С.) нужно обеспечить достаточным количеством соответствующего духовенства и с помощью соборного штата укреплять свое положение на окраинах города - на кладбищах, приняв меры к занятию и третьего обновленцами (Лазаревский храм на Горбачевском кладбище - И.С.), чтобы Вологда была в кольце” Там же. Т.23. № 116/б. Л.7..

Эти наблюдения позволяют думать, что с 1930 года обновленческие приходы оказались в явном преимуществе перед “тихоновскими”. Внешне это проявилось в том, что в результате кампании массового закрытия церквей, в пользовании трех обновленческих общин остались кафедральный собор, холодный храм Богородской кладбищенской и Введенская церкви, в то время как 19 религиозных общин патриаршего направления совместно совершали богослужение в двух храмах - Лазаревском и теплом Богородском.

Параллельно проводилась политика налогового послабления обновленческим приходам, также инициируемая ОГПУ. Так, в июне 1928 года, вследствие переоценки церковных зданий в Вологде и Вологодском уезде, в несколько раз был увеличен налог со строений. Однако, по сведениям финотдела Вологодского губисполкома, выяснилось, что “по просьбе ОГПУ произвели обложение так называемых “новоцерковников” в половинном размере, то есть оклад налога по новому расчету уменьшили вдвое, но только по отношению к обновленцам, по отношению же к “староцерковникам” никаких льгот не допускали” Там же. Т.18. Л.213.. В другом письме начальника Вологодского губотдела ОГПУ к заведующему Вологодским Губфинотделом следует: “Вам надлежит договориться о снижении оценок церквей (имеется в виду обновленческих), а, следовательно, и налога с них, в соответствие с платежеспособностью. В отношении церквей староцерковнических - никаких снижений не производить, а, наоборот, там, где это можно, увеличить” Там же. Л.214.. Спустя месяц последовало новое предписание: “Обновленческому духовенству, как лояльно относящемуся к Советской власти, предоставлять возможные льготы и механически не преувеличивать их доходности, переложив эту тяжесть на тихоновское (более реакционное) духовенство” Там же. Л.332.. Подобные меры, по мнению ОГПУ, были необходимы “для того, чтобы не допустить развала обновленцев” Там же. Л.205., способствовали относительно спокойной их деятельности.

На первых порах это дало свои результаты. Обновленцы продолжали вести активную работу. Во всех обновленческих храмах (исключение составляет кафедральный собор) в течение всего времени совершались ежедневные богослужения, а в соборе в воскресные дни проводились собеседования при участии обновленческого духовенства Там же. Л.33.. В праздничные дни в противовес тихоновским общинам устраивали общегородские крестные ходы, торжественные архиерейские богослужения в кафедральном соборе, практиковалось хождение со святым крестом (со славою) по домам прихожан в праздничные дни ГАВО. Ф.53. Оп. 2. Д.325. Л.1 об.. Например, в 1928 году в День Преполовенья в Вологде был разрешен крестный ход только обновленцам.

Пожалуй, наиболее неприятным фактом, серьезно взволновавшим обновленцев в конце 1920-х годов, было изменение отношения власти к церковным реформаторам. Политическая лояльность перестала быть исключительным преимуществом обновленцев после подписания митрополитом Сергием Декларации 1927 года, в которой было сформулировано новое отношение патриаршей Церкви к советской власти. Для обновленцев, ранее поддерживаемых властью, наступили тяжелые времена. Власть изменила свое отношение к обновленцам, так как они не оправдали ее надежды на ликвидацию “старой иерархии”.

Однако и в новых условиях властные структуры и, прежде всего органы ОГПУ, считали, что в Вологде “ликвидация обновленческих церквей и обновленчества в целом в данное время крайне нежелательна” УФСБ по Вологодской области. Ф.3. Т.18. Л.217.. В связи с этим в секретных документах ОГПУ мы находим следующее: “Чтобы на некоторое время удержать обновленчество в Вологде требуется много кой чего сделать, которое почти невыполнимо в такие дни. Во-первых, чтобы обновленчество осталось, необходимо выслать всех монахинь бывшего Девичьего монастыря, как черносотенную подпольную банду; во-вторых, для существования собора необходимо закрыть церкви Благовещение и Пятницу, для существования Введенского кладбища требуется закрыть Антипьевскую, Дмитриевскую и Леонтиевскую, в противном случае обновленческие церкви должны умереть естественной смертью, никакие ходатайства и поблажки в сторону обновленчества их не спасут” Там же. Л.289.. И тем не менее кризис обновленчества в Вологде нарастал.

К рубежу десятилетий нарастало разочарование в социальной доктрине обновленчества в рядах его последователей. Этот факт признали и вологодские лидеры обновленчества. На состоявшемся 2 февраля 1928 года Епархиальном съезде обновленческого течения, во время свободного обмена мнениями среди делегатов звучали высказывания, что “на съезде все хорошо, а на самом деле получается не так. Тихоновщина задавила обновленцев, все средства к существованию в руках буржуазно-кулацкого населения, которое хорошо умеет поддерживать тихоновских попов и они все живут очень хорошо. Обновленцы же со своей идеей остались при пиковом интересе, т. е. без средств” Там же. Л.35.. Из переписки священника о. Александра Резанова с протоиереем о. Иоанном Смирновым следует: “Нам обновленцам каюк, следует уходить в подполье, будущее за атеобаптизмом. Ни тихоновцы, ни обновленцы не спасут Церкви, разве только поможет вмешательство промысла Божия. На вопрос протоиерея о. Иоанна Смирнова: “Что делать?”, - священник о. Александр Резанов отвечает, что посоветовать ничего не может, спасайся как благорассудится” Там же. Л.339 об.. В письме протоиерея о. Александра Самонова епископу Рафаилу (Прозоровскому) от 18 февраля 1931 года также присутствуют некоторые ноты разочарования в обновленчестве: “Дальнейшее мое пребывание в Вологде в настоящий момент для меня представляется не имеющим смысла. При таком положении, в каком мы, обновленцы, теперь находимся в Вологде, оно не может быть полезным ни в пастырском отношении вообще, ни для меня, как человека лично” УФСБ по Вологодской области. Ф.3. Т.23. Л.50.. Несостоятельность реформаторов осознается и в сводках агентов ОГПУ. Так, в сведениях от июня 1928 года присутствует опасение за дальнейшее существование обновленцев: “Вологодские обновленцы чувствуют себя неважно. Разговоры о мире с тихоновцами оставлены, так как тихоновцы не идут на уступки. Обновленчество в Вологде бледнеет и бледнеет, народ от них отходит и обновленцы остаются с пустыми храмами Там же. Т.18. Л.287....При настоящих условиях церковной жизни дальнейшее существование обновленцев невозможно, а выхода никакого нет” Там же. Л.289..

В сводках осведомителей ОГПУ за январь 1929 г. отмечается: “Положение обновленческого епархиального управления становится критическим в этом смысле, что члены его президиума по независящим от них причинам уходят, попадая в условия невозможной работы. Так, за последнее время, член президиума протоиерей кафедрального собора Малиновский Палладий категорически отказался от всех обязанностей, как по управлению, так и по службе в кафедральном соборе. Причиной ухода его с таких видных должностей послужило то, что его детей погнали со службы как поповских сыновей. ...Член президиума протоиерей Иоанн Леоферов ... в настоящее время, живя от Вологды в 30 верстах, не имеет возможности участвовать на заседаниях, так как дороги совершенно не оплачиваются. Член президиума протодиакон Румянцев Павел совершенно бездеятельный и место занимает в президиуме только как протодиакон кафедрального собора. Таким образом, фактически остаются в президиуме только Председатель - архиепископ Александр и секретарь - протоиерей Вохомский Николай” Там же. Т.23. Л.6..

В среде обновленцев к концу десятилетия наметился собственный раскол и непонимание друг друга. Например, протоиерей Тихон Шаламов, веривший в силу обновленчества, произносил в кафедральном соборе проповедь в Рождество 1929 года, в которой речь шла о том, что единственное спасение Церкви в коренной реформе обрядовой стороны и канонов Церкви. Казалось бы, этот шаг был достоин не только уважения, но и поощрения со стороны обновленческого духовенства, однако епископ Александр (Лавров) запретил протоиерею о. Тихону Шаламову говорить проповедь, “называя его грубым проповедником, ругающим неосторожно безбожников” Там же.. Священник о. Александр Резанов, по сведениям осведомителей, “имеет оригинальный взгляд на религию и вполне понимает нападение безбожников и на поповщину”. Он считал: “Всю поповщину и церкви нужно уничтожить и перейти к домашнему религиозному культу. Безбожники ни одного меткого выстрела не сделали по религии, а все бьют по поповщине и обрядовой стороне церковной”. Более того, “особой деятельности в делах Церкви не проявляет, потому что в корне не согласен с такой постановкой церковного дела, в частности с епископом Александром и секретарем Вохомским. Он ждет коренной ломки всего старого и перехода к домашнему культу в этом вопросе” Там же.. Из перехваченного письма обновленческого протоиерея о. Иоанна Савойского от 27 июля 1928 года следует: “Положение наше конечно нелегкое, но в тоже время есть твердая надежда на помощь свыше, лишь бы хватило терпения, силы воли у верующих. Пиши откровенно по прочтении письма, как думаешь жить, за кем идти, быть ли со Христом, или с духом злобы - тихоновщиной” Там же. Т.24. Л.67-69..

О кризисном положении обновленцев свидетельствуют и материалы проходившего 6-8 июня 1929 года Вологодского епархиального собрания духовенства и верующих мирян ГАВО. Ф.53. Оп.2. Д.337. Л.36-45.. Участников собрания волновали многие проблемы: нарастание паники на местах, ослабление пастырской деятельности, потеря паствы, наступление атеистов и многое другое. На собрании крайне остро звучали вопросы об усилении разногласий обновленцев со “староцерковниками”, сектантами, атеистами. Понимая, что только храм остался единственным местом единения верующих, участники собрания обращали внимание на необходимость нового подхода к пастырской деятельности, которая должна носить просветительский характер. Протоиерей о. Тихон Шаламов призывал “возвысить храм, поднять его воспитательное значение и ввести пасомых в активную храмовую жизнь и работу”. Он отмечал, что изжить все невзгоды морального характера возможно “путем усиленной самодеятельности, при активном участии пасомых”. Выход из сложившегося крайне тяжелого для обновленцев положения участники съезда видели в развертывании проповеднической деятельности, делая акцент на пролетарском характере христианства, социальной правде и т. п. В декабре 1930 года Вологодское Епархиальное управление обновленцев обратилось ко всем причтам, приходским советам и верующим церквей Вологодской епархии с праздничным приветствием по случаю праздников Рождества Христова и Крещения. С горечью отмечалось, что в 1930 году ряды обновленцев по-прежнему редели. “Таких случаев в 1930 году было несколько. Отпадали и рядовые наши братья по вере (миряне) и некоторые из священнослужителей” УФСБ по Вологодской области. Ф.3. Т.23. Л.43..

В конце 1920-х - начале 1930-х годов все более сложными становятся взаимоотношения обновленцев с властью. Закрылись их духовные учебные заведения, прекратился выход периодических изданий Поспеловский Д. В. Указ. соч. С. 164.. В Вологде в 1930 году был расторгнут договор с обновленческой общиной на пользование Введенского кладбищенского храма, который был передан религиозной группе григорианского направления - сторонникам ВВЦС. Обновленческая же община была вынуждена совершать богослужения в помещении, ранее используемом как усыпальница - помещение для хранения умерших ГАВО. Ф.366. Оп.1. Д.859. Л.4..

В целом по стране уже в 1934 году начались массовые аресты обновленческого духовенства. Власть стремилась навсегда стереть следы былого союза.

Для верующего большинства раскол становился все менее понятен. На рубеже 1920-30-х годов было очевидно, что православные вологжане, независимо от юрисдикции своих приходов, оказались в равной степени в условиях воинствующей антицерковной политики. На уровне прихожан наблюдалось движение к единению. Казалось, что они перестали соперничать и встали на путь совместной борьбы за выживание. В секретных донесениях в ОГПУ за март 1928 год отмечается, что “в современных условиях народ понял, что верхушки спорят из-за власти, а вовсе не из-за различия или измены православию, и выражает желание созыва общего собрания, на котором присутствовали бы представители от всех ориентаций для выбора единой власти” УФСБ по Вологодской области. Ф.3. Т.18. Л.252.. 8 апреля 1928 года, в Вербное воскресение, по инициативе патриарших приходов прошла организованная акция демонстративного протеста по поводу сноса церквей. При этом, как отмечают осведомители ОГПУ обновленчество приняло в ней самое активное участие Там же. Л.261.. А на состоявшемся 17 сентября 1928 года собрании обновленческого духовенства протоиерей о. Тихон Шаламов и священник о. Александр Резанов настояли на вынесении соответствующего постановления в отношении предполагаемого закрытия кафедрального собора, “...пригласив для протеста всех верующих граждан, хотя бы они и находились в идейно-противоположной организации староцерковников, а также снестись в частной беседе с главками тихоновщины о том, чтобы хлопотать перед Центром о приостановке закрытия церквей вообще в г. Вологде” Там же. Л.373.. Из наблюдений современников следует, что к этому времени церковная жизнь в обновленческих приходах Вологды немногим отличалась от тихоновских. Многие православные в равной степени посещали как тихоновские, так и обновленческие храмы, особенно, если обновленческий храм был освящен в честь почитаемых святых, праздника и т. п. Например, в Духов день праздничное богослужение в бывшем Свято-Духовом монастыре ежегодно сопровождалось большим приходом молящихся, независимо от их принадлежности к тому или иному направлению в Русской Православной Церкви.

В сводках ОГПУ за апрель 1928 года фиксировалось следующее: “Что же касается масс верующих, то здесь выявилось безразличное отношение в разделении ориентации. Так, например, Зосимо-Савватиевская церковь, посещавшаяся до Пасхи только мирянами-обновленцами и то в числе 15-20 человек, в пасхальную заутреню была полна” Там же. Л.143.. Обновленцы столкнулись с серьезной проблемой - потерей паствы. Усилился выход верующих из обновленческих общин и отток в “староцерковничество”. Например, в 1929 году 20 членов Свято-Духовской общины объявили о своем желании влиться в другую общину - староцерковническую, в случае отказа - совсем ликвидироваться ГАВО. Ф.53. Оп.2. Д.236. Л.160 об. Подобные примеры зафиксированы по всей епархии, особенно в тех районах, где обновленчество являлось серьезным оппонентом патриаршей Церкви. Из доклада настоятеля Свято-Духовской общины протоиерея о. Николая Вохомского видно, что “в смысле посещения богомольцев обстоит дело плохо, почти никто не ходит. В последний воскресный день было за поздней обедней до 5 человек, к доходу поступило в старостинский ящик 90 копеек. В будничные дни ежедневно служится поздняя обедня, но богомольцев никого нет, когда как у староцерковников ни одного дня пустого не бывает. По воскресным же праздничным дням тихоновцы нанимают ходить по кладбищу двух попов. Пока обновленцы служат обедню, староцерковники в это время успевают удовлетворить всех пришедших на кладбище, и Вохомскому бывает ничего делать на кладбище” УФСБ по Вологодской области. Ф.3. Т.18. Л.83..

Для сохранения в своих рядах прихожан, обновленцам пришлось отказаться от планов реформирования традиционного церковного уклада.

К середине 1930-х годов все более заметным становится организационный кризис обновленчества. 29 апреля 1935 года Священный Синод обновленцев издал Постановление “Об упразднении коллегиальной системы управления в Православной обновленческой церкви”. В соответствии с ним на заседании Вологодского Епархиального управления 7 мая 1935 года в присутствии председателя ВЕУ епископа Александра (Самонова), протоиерея о. Александра Головкова, протодиакона о. Павла Румянцева, мирян Ю. Воскресенской и Г. Шахова, было принято решение о ликвидации Вологодского Епархиального управления. Дальнейшее осуществление верховной власти в отношении всех обновленческих церквей в СССР переходило митрополиту Виталию, в отношении Северной митрополии - управляющему митрополией Северного края епископу Александру (Рябцовскому), а в отношении Вологодской епархии - епископу Вологодскому Александру (Самонову) - единолично ГАВО. 366. Оп.1. Д.860. Л. 51-52..

После ликвидации коллегиальной системы стало очевидно, что обновленцы не способны сохранить прежнее положение. Данное решение совпало с новым витком ликвидационной антицерковной политики в городе, пришедшимся на 1938 год и затронувшим в первую очередь обновленческие храмы. Так, в марте 1938 года специальными постановлениями Вологодского горсовета были закрыты принадлежавшие в то время обновленческим общинам Введенская церковь и Воскресенский кафедральный собор, а несколько месяцев спустя, в декабре 1938 года, и холодная церковь Богородского кладбищенского храма Там же. Л.85, 97.. Приходские общины этих храмов, согласно принятому решению оргкомитета ВЦИК по Вологодской области об оставлении по одной церкви верующим двух течений, объединились в одну общину при Лазаревском кладбищенском храме г. Вологды Там же. Л.89.. Организационное собрание представителей обновленческих общин при Лазаревской церкви проходило 3 апреля 1938 года, на котором присутствовало: от общины кафедрального собора - 10 человек, от Введенской общины - 6 человек, от Лазаревской общины - 16 человек. На собрании “представители от Лазаревской общины изъявили свое согласие влиться в обновленческую общину при Горбачевской (Лазаревской) церкви, а представители обновленческих общин кафедральной соборной и Введенской кладбищенской объявили свое согласие принять их в свою общину” в виду чего объединение было признано состоявшимся Там же. Л.99.. Тогда же был избран и исполнительный орган в составе 24 человек и церковный совет - 8 человек Там же. Л.99, 113.. Дальнейшая судьба обновленцев в Вологде, в силу ограниченности источников, не известна. Остается невыясненным вопрос, как долго после этого продолжалось богослужение в Лазаревской церкви? Можно предположить, что с закрытием Лазаревского храма (в 1940-41 гг.) обновленческая община в Вологде распалась сама по себе. Более того, последний обновленческий архиерей, поставленный на Вологодскую кафедру, также закончил свое служение в феврале 1938 года Акты Святейшего Тихона... С. 960. .

Итак, с конца 1920-х гг. все более нарастали кризисные моменты в обновленчестве. Попытки местной власти по усилению влияния последних в городе (агитация за переход в обновленческие общины, политика налогового послабления и т.п.) не дали ожидаемых результатов. Обновленцы потеряли некогда прочные позиции и поддержку в некоторых слоях общества. В среде прихожан (сторонников обновленчества и патриаршей Церкви) наметилось движение к единению, обусловленное нарастающей опасностью полного разрушения Церкви. В конце 1920-х годов обнаружились и внутренние проблемы обновленчества, которые переросли в кризис организационной системы. В целом “обновленчество в Вологде успеха не имело. В их храмах было пусто, хотя в Воскресенском соборе в течение всего десятилетия тридцатых годов служил обновленческий архиерей” Летопись Вологодской епархии с 1930 по 1940 годы...С. 2..

4. Нестроения в патриаршей Церкви

В середине 1920-х годов в Русской Православной Церкви возникли новые нестроения, связанные с изменениями в высшей иерархии после смерти патриарха Тихона. Один за другим, несколько авторитетных иерархов Церкви выразили свое несогласие с порядком временной передачи местоблюстительских полномочий митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому), а затем - митрополиту Нижегородскому Сергию (Страгородскому). Так, в 1925 году возникло течение во главе с архиепископом Свердловским Григорием (Яцковским), получившее название григорианского раскола. Его представители образовали Временный Высший Церковный Совет (ВВЦС). В 1927 году организационно отделились последователи митрополита Иосифа (Петровых) и митрополита Виктора (Островидова) Митрополит Иоанн (Снычев). Стояние в вере. Очерки церковной смуты. СПб., 1995. С.19.. Позднее появилось множество иных оппозиционных течений, которые носили более локальный характер.

Весьма важная страница церковной истории Вологды, вызвавшая к жизни “внутриепархиальные нестроения”, связана с подписанием заместителем патриаршего местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским) и членами Временного Патриаршего Священного Синода “Послания пастырям и пастве”, получившего в литературе название “Декларация 1927 года”. Появление Декларации означало изменение церковно-политического курса Русской Православной Церкви в сторону политической лояльности к советской власти. В связи с этим было выпущено воззвание Вологодского архиепископа Сильвестра (Братановского) к пасомым Вологодской епархии.

Реакция духовенства и верующих на данный шаг митрополита и Священного Синода была различна. Многие приходские общины и причт с пониманием отнеслись к Декларации, приняв новую формулу поминовения церковной и гражданской власти. Между тем в сводках ОГПУ за ноябрь 1927 года отмечались крайние случаи реакции верующих вологжан: “некоторые недовольны митрополитом и архиепископом Сильвестром, что они неправильно ведут церковную массу, что не следовало бы прислуживаться к советской власти” УФСБ по Вологодской области. Ф.3. Т.19. Л.2..

В феврале 1928 года архиепископ Сильвестр в своем письме Вологодскому Епархиальному совету сообщил, что “соловецкие епископы признали власть митрополита Сергия, как и многие за границей”. По мнению архиепископа, этот факт был очень важен, так как “епископам, находящимся в Соловках, население верит и полагается на них, как на правоправящих слово истины” Там же. Т.18. Л.30.. В следующем послании от 11 февраля 1928 года архиепископ Сильвестр советовал “воздержаться церковного поминовения митрополита Петра Крутицкого” Там же. Л.63.. В начале февраля 1928 года, судя по сводкам ОГПУ, “противников митрополита Сергия в Вологде не замечено”. Однако уже в марте 1928 года в тихоновских приходах, согласно донесениям агентов ОГПУ, стали замечаться “колебания и неуверенность в правоте своих вождей” Там же..

Развитие событий происходило в крайне ограниченный период марта-мая 1928 года. В связи с указом митрополита Сергия от 12 апреля 1928 года “О введении поминовения его и советской власти по новой формуле”, Вологодский Епархиальный совет издал и распространил свой указ “О введении поминовения” по причтам епархии с 14 апреля 1928 года. Вместе с тем, из 28 приходов Вологды поминовение было введено только в четырех приходах. В 11 приходах категорически отказались вводить поминовение до Поместного Собора (среди “непоминающих” - священник о. Анатолий Неклюдов в Екатерининской церкви, протоиерей о. Николай Чапурский в Антипиевской церкви, иеромонах Феодосий (Смирнов) во Владимирской церкви Там же. Л.143., священник о. Вассиан Лебедев в Дмитриевской церкви Там же. Л.268., священник о. Александр Правдин в Спасо-Преображенской Болотской церкви Там же. Л.152.), в остальных поминовение вводили только тогда, когда в Вологду приезжал правящий архиерей архиепископ Сильвестр (Братановский). Например, члены Вологодского Епархиального совета протоиерей о. Константин Богословский, протоиерей о. Анатолий Попов и священник о. Андрей Воскресенский, подписав данный указ, в своих приходах поминовение не вводили, мотивируя это тем, что “митрополит Сергий бывший обновленец и только временно замещает патриаршего местоблюстителя, что местоблюститель Петр Крутицкий уже освобожден и скоро приедет, поэтому вместо Сергия они поминают Петра” Там же. Л.120..

Во время пребывания архиепископа Сильвестра в Вологде некоторые священники, несмотря на состоявшиеся с ними переговоры, остались при своем мнении и поминовения не ввели. В данном случае архиерей предложил члену Епархиального совета священнику о. Евгению Лощилову наладить связь с церковно-приходскими советами. В том случае, где верующие не возражают против поминовения, “заставлять священников ввести поминовение” Там же. Л.143..

Некоторые священники вологодских церквей ставили вопрос о поминовении на обсуждение церковно-приходских советов, как например, священник о. Анатолий Неклюдов и епископ Николай (Караулов) в Екатерининской церкви, протоиерей о. Симеон Видякин - в Никольской Глинковской церкви. Во всех случаях приходские советы выносили постановления “от поминовения воздержаться в силу поддержки митрополита Петра Крутицкого” Там же. Л.120..

Протоиерей о. Константин Богословский также ставил вопрос о поминовении на приходском совете, который решил ввести поминовение, однако настоятель отказался подчиняться постановлению совета Там же..

Во Владимирской общине на заседании церковно-приходского совета обсуждался вопрос о введении поминовения митрополита Сергия и гражданской власти. В результате произошло разделение мнений. Первый священник протоиерей о. Анатолий Певгов высказался за поминовение, а второй священник иеромонах Феодосий (Смирнов) был против, заявив при этом, что настоящий местоблюститель - Петр Крутицкий и поминать нужно его. Более того, большинство членов приходского совета заявили: “Поминать бандитов, отбирающих и ломающих церкви, нечего”. Некоторые члены совета открыто заявляли протоиерею о. Анатолию Певгову: “Если будешь поминать власть и Сергия, выгоним из прихода” Там же. Л.144..

Судя по имеющимся в нашем распоряжении документам, отказ духовенства и верующих ввести поминовение власти расценивали как реакцию на ликвидационную политику государства в отношении Церкви. Так, например, среди верующих раздавались такие суждения: “Как поминать и молиться за такую власть, которая закрывает церкви и ломает их. Не успели ввести поминовение за власть, а она в один месяц закрыла две церкви (Вознесения и Кирилло-Рощенскую)” Там же. Л.120..

Это понимал и архиерей. В своем распоряжении от 17 апреля 1928 года архиепископ Сильвестр указывал, что “подводить итоги и выявлять, кто и почему не поминает, нельзя, потому что не улеглось настроение верующих от закрытия и сноса церквей и изъятия в музей иконы Спасителя. Нужно, чтобы это перебродило и улеглось и есть надежда, что непоминающие церкви будут поминать, присоединяться к поминующим. Благовещенская церковь будет поминать после меня, а о. Андрей Воскресенский поминает, будет поминать и преосвященный Николай (имеется в виду епископ Николай (Караулов) - И. С.) ” Там же. Л.268-268 об..

Из перехваченного органами ОГПУ письма протоиерею о. Александру Каменскому из Вологды в Полтаву следует: “У нас тревожно, хмарно и впереди мерещится что-то нехорошее. Аввакумчики бунтуют против митрополита Сергия. Пока втихомолку, но того и гляди, заговорят громко” Там же. Т.18. Л.111..

В мае 1928 года органами ОГПУ было оказано давление на архиепископа Сильвестра и членов Епархиального совета с целью более твердого и решительного проведения формулы поминовения. Для нарушивших было предложены меры церковно-дисциплинарного воздействия Там же. Л.150..

Казалось, что верующие, порой, оказывались на более высоком уровне, понимая, к чему ведет раздор внутри Церкви. Данный тезис подтверждается выдержкой из перехваченного в июне 1928 года письма протоиерею о. Акиндину Правдину в Семипалатинск от его сестры. “Наши православные миряне решили не делать раскола из-за поминовения Сергия, внушили это и духовенству и последнее сейчас поминает во всех храмах г. Вологды и губернии, молится и за власть, как гласит распоряжение Сергия. Было много колебаний, несогласий и раздоров - признать или не признать. И решили все же миряне, но только как элемент скромный, не пожелали принять инициативу на себя, а с жестом горя передали это первенство духовенству. Миряне в этом случае, как всегда, были снисходительны до благородства, с большой надеждой, что это последний случай, когда миряне ведут духовенство, и что этот урок послужит к большой пользе, что дальше духовенство само будет разбираться и поведет паству” Там же. Л.220.. С другой стороны, отрицательное отношение к власти и невыполнение необходимых норм могло сильно ударить по конкретным общинам, прежде всего - к закрытию приходского храма.

В результате, в мае 1928 года практически все вологодские приходы, как вынужденный компромисс, приняли заявление митрополита Сергия. По донесениям осведомителей, в мае 1928 года духовенство Вологды, не вводившее ранее формулы поминовения митрополита Сергия и власти (Екатерининская церковь - епископ Николай (Караулов), протоиерей о. Анатолий Неклюдов, Антипиевская церковь - священник о. Николай Чапурский и другие), боясь внести рознь и раскол в среду духовенства, ввели поминовение Там же. Л.177.. Вопрос о введении поминовения епископом Николаем (Карауловым) лично контролировался архиепископом Сильвестром Там же. Л.146..

В “Почтительном рапорте” архиерею благочинного первого округа Вологды протоиерея о. Анатолия Неклюдова от 16 мая 1928 года было отмечено, что с недели Жен Мироносиц во всех церквях второго округа был проведен в жизнь указ о поминовении митрополита Сергия и гражданской власти Там же. Л.158.. Благочинный первого округа протоиерей о. Николай Чапурский сообщал, что все церкви округа в той или иной форме совершают эти поминовения Там же. Л.156.. В то же время из донесений агентов ОГПУ от 26 мая 1928 года следует, что поминовение не произносится в следующих церквях: при Екатерининской - с ведома и желания членов общины, при Ильинской протоиерей о. Алексей Углицкий не произносит поминовение за то, что питает ненависть к власти, а также за то, что был арестован и сидел в тюрьме, при Троице-Герасимовской - священник о. Авенир Соболев также неодобрительно отзывается о власти Там же. Л.282..

Обновленцы крайне негативно оценили все действия “староцерковников” в связи с выходом Декларации 1927 года. Так, на съезде обновленцев, проходившем 2 февраля 1928 года в вологодском кафедральном соборе, выступавший архиепископ Николай (Платонов) - член обновленческого Священного Синода, - отмечал: “Тихоновщина, как утопающий, хватается за гражданскую власть, думая, что она выведет их из положения критического” Там же. Л.33..

Таким образом, Декларация 1927 года и деятельность церковной власти по легализации Русской Православной Церкви в государстве вызвали волну колебаний и расколов среди духовенства и верующих г. Вологды, состоящих в юрисдикции патриаршего Священного Синода. В результате этого выявилась неформальная группа приходов, несогласных с действиями церковной власти.

Возникли в Вологде и иные расколы и нестроения.

После проведенного Всесоюзного съезда ВВЦС на местном уровне все сильнее обсуждался вопрос о его поддержке. По мнению представителей силовых структур губернии, это могло бы углубить существующий раскол Церкви. В Вологде секретный отдел ОГПУ в январе 1928 года начал разработку плана по укреплению и усилению сторонников ВВЦС “исключительно за счет Сергиевского духовенства и мирян” Там же. Л.28.. В указаниях своим агентам уполномоченные ОГПУ в секретном порядке предлагали следующее: “Выясните, в каких именно приходах и на кого персонально произвело хорошее впечатление постановление ВВЦС. При выявлении приходов или лиц, склонных к ВВЦС, проработать вопрос об использовании для перевода их в ВВЦС, ведя среди них регулярную работу по данному вопросу. Если же перевод в ВВЦС по каким-либо причинам будет затруднителен, то во всяком случае нужно использовать моменты колебаний для перевода хотя бы в обновленчество” УФСБ по Вологодской области. Ф.3. Т.21. Л.1.. Даже так называемые скрытые противники власти изначально мыслились местными органами ОГПУ как потенциальные сторонники ВВЦС Там же. Т.18. Л.42..

В связи с этим воззвание ВВЦС было направлено во многие городские приходы. Получили подобные воззвания протоиерей Никольской Глинковской церкви о. Симеон Видякин, протоиерей Пятницкой церкви о. Николай Миролюбов, староста Владимирской церкви Степан Баландин Там же. Л.58..

Вопрос о присоединении к ВВЦС обсуждался не только среди “староцерковников”. В Вологде в период закрытия в конце 1927 года двух обновленческих храмов (Зосимо-Савватиевского и Свято-Духовского), по данным ОГПУ, эти общины рассматривали вопрос о присоединении к ВВЦС Там же. Т.23. Л.24 об.. Позиция же духовенства и верующих, стоявших на платформе патриаршей Церкви была прочна. Об этом констатировал в февральском отчете 1928 года уполномоченный ОГПУ: “В Вологде почвы для ВВЦС, как и в губернии, нет” Там же. Т.18. Л.58..

Между тем, случаи перехода на сторону ВВЦС в городе все-таки были. Известно, что григорианский раскол в Русской Православной Церкви произошел еще в 1925 году, однако первые сведения о поддержке приходскими общинами ВВЦС в Вологде относятся к лишь к 1930 году. На наш взгляд, этот шаг во многом был обусловлен обстоятельствами местного характера, когда на фоне разногласий в епархиальном совете патриаршей юрисдикции выбор данного пути представлялся одним из многих предлагаемых вариантов дальнейшей деятельности данных общин. Прежде всего это было связано с присоединением к ВВЦС двух вологодских общин - Дмитриевской и Иоанно-Предтеченской Пустынской.

Фактически раскол в Дмитриевской общине произошел весной 1930 года. Однако предпосылки к нему наметились еще в 1928 году. Тогда одним из поводов, повлиявших на это, явилось нежелание настоятеля общины священника о. Вассиана Лебедева поминать митрополита Сергия, в то время как другой священник, о. Дмитрий Добряков, в своих богослужениях поминал митрополита Сергия Там же. Л.147.. Ситуация массового закрытия церквей в 1929-30 гг. подвигла верующих и причт к примирению: священник о. Вассиан Лебедев стал поминать митрополита Сергия и власть. Но тем не менее нестроения в приходской общине пережить не удалось Там же. Л.153..

Весной 1930 года, после закрытия Дмитриевского храма, вновь открыто зазвучали идеи о поддержке ВВЦС. В результате произошло следующее. Священник о. Вассиан Лебедев, самостоятельно перешедший на сторону ВВЦС, не был признан частью прихожан своим духовным руководителем. Дмитриевская приходская община разделилась на две. Верующие, не согласившиеся с избранием на должность настоятеля о. Лебедева, провели альтернативные выборы, выбрав к своему, "отделившемуся” религиозному обществу, приходским священником о. Дмитрия Добрякова. Свои действия они мотивировали следующим образом: “Наша Вознесенская община носит это название не потому, что она есть та самая община, которая принадлежит к церкви Вознесения, что у бывшего “Нового моста”, а Дмитриевская, которая при выборах священника разделилась на две половины, из которых одна стала именоваться Дмитриевской, а другая т. е. наша - Вознесенской, так как к нам был выбран священник бывшей Вознесенской церкви Дмитрий Добряков, а не Вассиан Лебедев, которого мы за священника не признали” ГАВО. Ф.53. Оп.2. Д.235. Л.159..

В то время среди прихожан, поддержавших священника о. Вассиана Лебедева, шло обсуждение вопроса о возможном образовании нового религиозного объединения. 16 апреля 1930 года в Вологодский Административный отдел поступило заявление от уполномоченных Дмитриевской религиозной общины с просьбой зарегистрировать священника о. Вассиана Лебедева и данную общину (стоящую на платформе ВВЦС), общей численностью 62 человека, а также предоставить в их пользование летний храм Дмитриевской церкви с необходимым богослужебным имуществом Там же. Л.140.. Однако данная община тогда не была зарегистрирована местной властью.

Единственным действующим центром ВВЦС в Вологде был Введенский храм. Находившаяся там религиозная община бывшей Иоанно-Предтеченской Пустынской церкви принадлежала к григорианскому течению. Данная община была зарегистрирована Вологодским окружным административным отделом в январе 1930 года. Настоятелем храма и духовным руководителем верующих был избран священник о. Федор Тихонин. В 1931 году на вакансию диакона был приглашен по найму диакон о. Александр Владимиров.

Судя по источникам, “григорьевцы стараются создать такое настроение среди верующих, что они разделились с местным архиепископом Амвросием (Смирновым) исключительно из-за личности митрополита Сергия, которому они не доверяют из-за его интервью (имеется в виду интервью, данное митрополитом Сергием иностранным журналистам, в котором глава Российской Православной Церкви заявил, что в СССР нет гонений на верующих - И.С.). Здесь настойчиво оттеняется политический момент” УФСБ по Вологодской области. Ф.3. Т.23. Л.27..

7 января 1936 года в отдел культов Вологодского горсовета поступило заявление от священника о. Федора Тихонина, в котором он отказывался от должности “служителя культа” и объявлял о снятии с себя сана. В связи с этим он просил принять все церковное и богослужебное имущество, находящееся в пользовании Иоанно-Предтеченской Пустынской общины ГАВО. Ф. Оп. 2. Д. 293. Л. 128.. В результате Иоанно-Предтеченская Пустынская религиозная община прекратила свое существование. С ее распадом исчез последний островок раскола в среде “староцерковников” Вологды.

Обновленческий раскол в Вологде изначально был инициирован малочисленной группой духовенства и интеллигенции. Как правило, поддерживаемое и поощряемое органами ОГПУ-НКВД, обновленчество рассматривалось одной из самых действенных сил против патриаршей Церкви, для усиления нестроений внутри нее. В то же время, именно лояльность власти и силовых структур помогала обновленцам поддерживать собственную жизнедеятельность.

Несмотря на решительные действия обновленцев по расширению своего влияния в городе, они не получили широкого распространения в Вологде. Известно, что в целом по стране в 1923 году около 70% приходов перешли на сторону ВЦУ, в то время в Вологде их удельный вес был значительно ниже - всего 12%.

Деятельность вологодских обновленцев сосредоточилась преимущественно вокруг социально-политических вопросов. Нет оснований полагать, что в Вологде было осуществлено сколько-нибудь значительное реформаторство богослужебной и обрядовой деятельности, а также форм и норм церковной жизни.

Традиционализм православного населения не допустили глубокого проникновения крайних идей обновленчества и иных внутрицерковных расколов в церковную жизнь Вологды.

Заключение

Локальное исследование православной традиции русского города в период двух послереволюционных десятилетий выявило ее гибкость и вариативность в зависимости от этапов развития советского общества и динамики государственно-церковных отношений.

На первом этапе (1918-1921 гг.) произошла принципиальная замена социально-политического контекста православной традиции. Состоялся официальный разрыв Церкви и государства. Более того - в деятельности власти появились первые признаки антицерковной направленности, что не имело прецедента в истории города. Уже в 1918 году был нанесен удар по таким значимым единичным объектам православной организации города, как монастырские корпорации, духовные учебные заведения, домовые церкви. Были предприняты и первые шаги по ограничению формального и реального статуса церковных структур: национализирована церковная собственность, заключены договоры на пользование церковными зданиями, проведена государственная регистрация приходских объединений, реорганизация епархиальных органов управления и др. Между тем на этом временном отрезке в неповрежденном виде сохранялась насыщенная православная семантика городской среды и воцерковленная повседневность вологжан, не испытавшая сколько-нибудь значительных внешних или внутренних толчков.

На следующем этапе (1921-1922 гг.) наступление на Церковь приобрело яркий конфискационный характер. Правовая незащищенность религиозных общин сделала возможным открытое вмешательство органов местной власти во внутрицерковную и внутриприходскую деятельность. На состояние православной традиции Вологды в сильной степени повлияли решительные меры по изъятию церковных ценностей и опустошению православных храмов - основной ячейки православной жизни города. Чуть позднее (1922-1924 гг.) состоялось очередное изменение юридического статуса приходских объединений, вызвавшее повторную их регистрацию и создавшее предпосылки постепенного ограничения религиозной жизни лишь рамками приходской общины и храма. В среде православных вологжан ощущались разнообразные формы открытого и скрытого сопротивления, складывалось несвойственное прежде православному сознанию восприятие власти как богоборческой. Произошла внутренняя перегруппировка в традиционной самоорганизации Церкви: проведены учредительные собрания религиозных общин, сформированы приходские советы, прошли выборы настоятелей и др. Состоялось и первое “нестроение” в канонической и богослужебной сфере православной традиции: шесть приходов встали на путь обновленчества, в городе и епархии установилось иерархическое двоецентрие. Разномыслие между патриаршей Церковью и обновленческой в Вологде, как и в целом по стране, искусственно усиливалось органами ОГПУ, что придавало ему политическую окраску. Вместе с тем, на путь раскола встала лишь незначительная часть православных горожан, в целом религиозная жизнь города сохранялась в рамках традиции.