Религиозная система Древнего Мира

Религиозная система Древнего мира

Ралигиозная система Древнего Рима

Деление индоевропейской племенной общности привело к образованию в III тысячелетии до н.э. древнеевропейцев - условное название конгломерата племён, говоривших на древнеевропейских диалектах. Вероятным ареалом совместного проживания (так называемой «второй прародиной») этих племён была территория Северного Причерноморья и приволжских степей. Миграции племён древнеевропейцев на запад во II - начале I тысячелетий до н.э. привели к формированию новых этнических групп. Среди них одна из наиболее заметных - праиталики, начавшие заселять Апеннинский полуостров с начала II тыс. до н.э. (археологическая культура террамары)

Религиозная трансформация в республиканский период

Религиозная система Древнего Рима формально трансформировалась на всём протяжении истории его развития. Неизменным оставалось одно: до принятия “христианства” существовал иерархически выстроенный пантеон богов с соответствующими эгрегориальными культами и мистериями для толпы - содержательно всё то же самое, что и в Древней Греции.

«Римский миф», возводивший начало Рима к греческой Трое, древняя вера в силу Дельфийского оракула (особо авторитетного высшего предсказательного органа при “жречестве” Древней Греции, откуда под кураторством «мировой закулисы» шли советы в разные высшие инстанции) и греческих богов создали благодатную почву для грецизации римской религии и культуры (подчинения алгоритмики римской религиозной системы - алгоритмике греческой системе мифов и легенд: последняя же, как мы знаем, обладает качеством эсхатологической катастрофичности ). А катастрофичность и эсхатологию жизни всегда удобно списывать на «волю богов», отводя гнев толпы от некомпетентности управленцев, возникающей вследствие корпоративно-духовной и концептуальной замкнутости высшей “элиты” и местного “жречества” не на интересы народа, а в первую очередь - на глобальный сценарий, в который вписана империя.

Вначале, в республиканскую эпоху, религиозно-политическую активность римлян определяла борьба патрициев и плебса. Плебс, добиваясь расширения своих гражданских прав, требовал снять ограничения на участие плебеев в важных государственных делах. Важнейшие преимущества в области постановок религиозных обрядов в то время были у патрициев. Только из их числа инициировались «жреческие коллегии », влияющие на народные собрания - объявлением их созыва «угодным либо не угодным богам». Только “жрецы” могли посвящать храмы, алтари, здания для собрания сената.

Имперский период и греческое влияние

Последние века республики отмечены активизацией заимствования греческих богов, что было прервано на некоторое время законодательным запретом сената на распространение «чужеземных верований» (в 20-е годы V в. до н.э.), с какого момента активизировалась латинизация пантеона богов. Подчинение Римом во II-I вв. до н.э. эллинистических государств Востока вызвало новую волну экспансии чужеземных культов. Завоевание Греции (середина II в. до н.э.) открыло завоевателям широкий доступ не только к религии и мифологии греков, но и к их религиозно-философским и научным учениям - со всеми вытекающими последствиями (суть древнегреческой философии и науки кратко описаны в главе про Древнюю Грецию). В образовательных слоях римского общества получил признание стоицизм

Говоря о трансформации традиционных религиозных устоев древнего Рима, следует учитывать, что греческие и восточные культы, свободомыслие (по-современному - либерализм) и скептицизм распространялись преимущественно в городах и прежде всего - в среде знати. В сельской местности, в городских низах религиозная жизнь во многом оставалась верной патриархальным традициям, основанным на семейно-родовых культах.

Имперский период в истории древнеримской религии (от 31 г. до н. э. - 476 г. н.э.) был ознаменован, прежде всего, появлением культа императора, обожествлением политических деятелей, военачальников и других «выдающихся» личностей. Одним из первых был официально деифициирован после смерти Цезарь. Его преемник, император Август уже при жизни удостоился божественных почестей.

Таким образом, ко времени начала распада империи Александра Македонского римское государство представляло собой рабовладельческое государство, в котором “гармонично” сочетался рабский труд неграждан с красивой «демократией» для граждан. Эксперимент с первой «демократией» и правовым государством, поставленный ещё в Древней Греции (начало VI в. до н.э.), успешно продолжился в Древнем Риме республиканской эпохи. Такая «демократия» позволяла создавать видимость участия всех слоёв гражданского общества (помимо рабов и неграждан) в управлении государством, что канализировало властные амбиции этих слоёв в основном на имитацию управления. В то же время высшее управление государством-цивилизацией (в первую очередь это внешняя политика и управление кадровыми назначениями внутри государства) было замкнуто на внешние силы «мировой закулисы». Такая форма римско-греческой «демократии» вполне соответствовала модели атлантической цивилизации: высшее “жречество” живёт отдельно и снимает дань с высшей региональной “элиты” и местного “жречества” за консультационные услуги и обучение с перспективой простой замены местных “жреческих” верхушек на свою периферию; “элита” обособлена в «граждан», а многочисленные рабы бесправны и создают материальные блага для “элиты”. Однако, видимо «демократия» была ещё «не совершенна» в том смысле, что не обеспечивала максимальную централизацию власти.

Поощряя культ своей персоны, император Август присвоил себе статус Верховного жреца. Начиная с Августа, культ императора стал стержнем государственной религии, призванной поставить под единоначалие все слои общества и объединить все страны вокруг имперского Рима. Но такая же модель устройства государственного управления была и в Древнем Египте: фараон обожествлялся и вокруг его «божественного культа» строилась государственность и «властная вертикаль»

Религиозная система древних кельтов

Древний период развития кельтов (протокельтский период) тесно связан с древнеевропейской «семьёй народов». Также как и древнегреческая и древнеримская культуры, культура кельтов оставила свой европейский след. Кельты - одна из ветвей индоевропейского сообщества племён. Название кельтской культуры пошло от общего названия ряда племён (римское название - галлы; греческое название - галаты), древних индоевропейские племён, обитавших во 2-й половине I-го тысячелетия до н.э. на территории современной Франции, Бельгии, Швейцарии, южной части Германии, Австрии, северной Италии, северной и западной Испании, Британских о-вов, Чехии, частично Венгрии и Болгарии. Таким образом, уже в первый период своей истории кельты занимали обширную территорию Центральной и Западной Европы - от Испании до Дуная, от Ирландии до Южной Германии. Наиболее значительны племена: бойи, гельветы, битуриги, карнуты, инсубры, сеноны, белги, секваны, эдуи и другие. Первые контуры кельтской общности появились около VIII века до н.э. К середине 1 в. до н.э. покорены Римом.

В V - III вв. до н.э. происходила активная миграция кельтских племён, сильно расширившая масштабы кельтского присутствия в античном мире. В IV веке до н.э. кельты заняли значительные территории Италии, Британии, Балкан. В III веке до н.э. кельты вторглись в Грецию и освоили Карпаты. Мощная общность кельтов проникла в Малую Азию, где было создано кельтское государство - Галатия (в 25 г. до н.э. завоёвано Римом). Таким образом, ко II веку до н.э. полоса кельтского присутствия простиралась от Ирландии до Малой Азии.

Размеры кельтской «прародины» и масштабы миграций с очевидностью указывают на то, что кельты исторически представляли собой конгломерат племён, не имеющих прочных связей и культурной целостности. Кельтская общность делилась на две большие группы - континентальных кельтов (Галлия и другие континентальные районы) и островных кельтов (Британия, Ирландия). Будучи изначально близки (в культурном отношении) италикам (с одной стороны) и германцам (с другой стороны), в ходе миграций кельты оказались в тесном взаимодействии с римлянами и греками, германскими, иллирийскими

Со II в. до н.э. началась эпоха угасания кельтской экспансии. Под напором римлян, германцев, даков кельты стали терять значительные территории, частью ассимилировались. В эпоху римского владычества (после походов Цезаря 58 - 51 гг. до н.э.) культура кельтов подверглась сильной романизации, а религия преследовалась и искоренялась. Последующая “христианизация” привела к окончательному распаду кельтских религиозных традиций. В V веке после принятия библейского христианства населением Ирландии, пал последний оплот кельтской религии. Ряд элементов кельтской культуры остался в культуре исторического христианства народов средневековой Европы.

Дохристианские ирландские сказания в VI - XII вв. были обработаны, записаны в монастырских скрипториях и включены в состав рыцарской культуры. В XVIII веке под влиянием идей эпохи романизма, в Ирландии, Шотландии, Уэльсе, Бретани - возникли очаги возрождения древней кельтской религиозной культуры. Образовались Ордена, исповедующие древние кельтские традиции - Ордена бардов, оватов, друидов (существует поныне как и ряд других Орденов). Также вместе с Орденами в настоящее время на Британских островах существует ряд религиозных сообществ, которые возводят истоки своего вероучения и культа из древнекельтского наследия. Образование религиозных Орденов, наследующих эзотерическим традициям средневековых рыцарских орденов.

Рассмотрим вкратце некоторые аспекты древнекельтской религиозной культуры. Они интересны в основном тем, что элементы этих древних (эпохи до романизации и “христианизации” кельтов) культов вошли в эзотерическую культуру как средневековых рыцарских орденов (хранителей сокровенных тайн древности), так и в религиозно-ритуальное оформление современных масонствующих англо-ирландских, шотландских и некоторых других европейских орденов - в основном так называемого «старого света». И под религиозным прикрытием этих древних культов до сих пор устраиваются мистерии, в сопровождении которых творится внешняя и глобальная политика. На огромной территории Европы кельты создали достаточно развитую цивилизацию, обладающую разветвлённой системой религиозных представлений, письменностью и даже политическими институтами. Так некоторые римские авторы упоминают, что, несмотря на высокомерное отношение к «варварам», «к религиозному благочестию племя галлов отнюдь не равнодушно » (Тит Ливий). Античные авторы указывают на существование в среде кельтов профессиональной группы носителей религиозного знания - «жрецов-друидов», хранивших религиозное знание и передававших его посредством организованного религиозного образования. Те же античные авторы указывали, что религиозное учение друидов принципиально не записывалось и передавалось только устно от учителя к ученику. Чужеземцам-римлянам религиозная доктрина друидов оставалась недоступной. Замкнутый её характер предопределил падение роли друидов с последующим их физическим устранением - после чего достоверных свидетельств, позволяющих судить о глубоком содержании знаний друидов, не имеется. Поэтому подробная реконструкция кельтских верований и пантеона чрезвычайно затруднена. Она основывается на немногих текстах античных авторов, редких памятниках Галлии, вторичном источнике - фольклоре кельтов (прежде всего - с ирландскими сагами), по словарю кельтских языков, хранящих фрагменты древних представлений.

Какую культуру наследовали современные Ордена, называющие себя именем друидов и прочими названиями кельтской культуры - трудно сказать. Либо древние традиции кельтских “жрецов” всё же были как-то сохранены и употребляются в современности? Но скорее всего, религиозно-ритуальная деятельность Орденов также основана на сагах, обросших более поздними наслоениями таинственности и сакральности основ “национальной” культуры. Кельты были уверены в продолжении жизни после смерти. Этим объясняется «особое бесстрашие кельтов в бою и полное презрение к смерти».

В религиозной жизни более общего плана отдельное место занимали поэты-песнопевцы (галльские барды, ирландские филиды). Их песнопения обладали высоким религиозным смыслом: их песни содержали основные мифы кельтов. Король-правитель стоял во главе религиозной иерархии.

Скорее всего, некоторые навыки владения магией слова, чисел, триединством и прочими «тайными знаниями» кельтов дошли до наших дней и воплотились в тайной религиозной культуре Орденов «старого света» - в первую очередь связанных с друидами. Это обусловлено тем, что для поддержки особой притягательности Орденов и проведения кадровой политики, скорее всего, применяются многие магические методики древности для внутреннего употребления. Так после инициации и обязательной клятвы на пожизненную верность Ордену, новичок автоматически в ходе магии инициации включается в алгоритмику эгрегора Ордена - на своё место в его иерархии, согласно знаниям, и психологическим предрасположенностям, полученным при посвящении. Особая кадровая политика внутри Ордена и дисциплина держится на давно известных приёмах духовной поддержки (в случае послушания) и «порчи», «запугиваний», вплоть до запуска эгрегориальной программы на самоуничтожения ослушника (в случае непослушания). Поскольку субъект подключен к эгрегору Ордена - после этого с ним в принципе можно делать всё что угодно (если, конечно он не поднимется над духовностью друидов). Ведь Орден владеет достаточно высоким уровнем эгрегориальных технологий (магия слова, магия чисел, триединство, широкий образный спектр представлений, привлекательная древность и мифологизация…). В период становления известного нам масонства готовыми структурами и навыками скорее всего просто воспользовались на новом этапе становления всемирного толпо-“элитаризма”. А через «надёжные» кадры уже проще делать и глобальную политику. Ведь не надо забывать, что именно Великобритания несколько веков была центром колонизации - распространения культуры Библии во многие регионы мира.

Религиозная система древних германцев

Германцы - общее название ряда племён, происходящих также от индоевропейского корня и выделившихся из состава древнеевропейцев. О ранних этапах истории древних германцев, локализации племён, путях миграции - мало достоверных сведений. Археологические данные указывают на причастность прагерманцев к культуре общей для многих других древнеевропейских народов. Обособление германцев в отдельное сообщество по-видимому произошло около XI в. до н.э. Ареалом формирования прагерманских племён была Северная и Центральная Европа. До II - I в. до н.э. южный рубеж германских племён проходил по пиренейским землям. С конца II в. до н.э. боевые дружины и племена германцев теснили соседей на своих южных и западных границах. Военная экспансия и хозяйственное освоение в течение последующих пятисот лет значительно расширили территорию германцев, потеснивших соседей, в первую очередь, кельтов на землях Западной Европы.

Германский мир, раскинувшийся на территории островной и континентальной Европы, представлял собой огромный конгломерат племён, в котором обычно выделяют северогерманские, западногерманские и восточногерманские группировки. Выделяют их так, потому что они находились на разных ступенях развития и имели разные темпы исторических изменений. Западногерманские группировки в силу территориального соседства с кельтами и римскими владениями развивались быстрее, отчасти кельтизировались и романизировались. Северогерманская ветвь оставалась более архаичной (древней) и традиционной.

Вообще же в историко-культурном отношении германцы имели много общего с кельтами. Близость германцев и кельтов приводила к тому, что античные авторы часто путали этническую принадлежность некоторых из этих племён. Однако, такого иерархически выделенного единого «жреческого» клана, как у кельтов - у германцев не было.

Древний германский племенной мир по условиям формирования и развития не мог выработать единого религиозного мировоззрения. Размеры территории, особенности ландшафта препятствовали регулярному общению древних племён. Архаичная германская религия - по сути, религия племён и племенных объединений. Говорить о древней общегерманской религии можно лишь с учётом значительных религиозных различий в германской среде.

Базовыми ячейками религиозной организации древних германцев были семья и племя. Семейная община держалась на культе предков, а главным действующим лицом домашних ритуалов был глава семьи. Племенная религиозная жизнь вплоть до “христианизации” (IV век н.э.) сохраняла шаманский религиозный уклон. В почёте были племенные боги (Алки, Бадугенны и пр.) и тотемы (следы тотемизма отмечены в названиях некоторых германских племён).

Организация племенной религиозной жизни сочетала пережитки культуры общинной магии и с зарождающейся классовой государственностью и её древними атрибутами - жречеством и царями древних германцев. Царь и “жречество” объединяли под своим руководством несколько древнегерманских племён при довольно «демократических» началах (общие собрания) - в сочетании с зародившейся религиозной иерархией (“жрецы” и царь). Как можно понять из описаний древнегерманских религиозных культов, “жречество” представляло собой обособившийся в иерархию клан (в прошлом шаманов), который формировался вокруг царя. В то же время германские племена объединялись в духовные союзы, в которых почитали общих богов, имели общие святилища и держались провозглашённых заклятий, скреплявших эти союзы. В силу неоднородности всей германской общности в одних географических районах ещё доминировал древний шаманизм и тотемизм, а в других - уже существовали обширные очаги ведически-знахарской культуры с присущими ей иерархиями “жрецов” (выполняющих роль культовых работников) и царей, и племенными союзами.

Культы межплеменных богов обслуживали “жрецы”. Институт жречества играл заметную роль в религиозном сообществе древних германцев, однако с точки зрения внутренней организованности и авторитетности германское “жречество” уступало римскому и кельтскому. Этому можно найти своё объяснение в том, что либо германское “жречество” делилось на две категории: первая категория - культовое “жречество”, обслуживающее интересы царей; и вторая категория - народное жречество, которое, видимо, мало отличалось от племенных шаманов, жило в среде племён и занималось не государственным прогнозированием, а прогнозированием племенной жизни - и поэтому было малозаметным и не вошло в историю так, как культовое “жречество” при царях. Но как бы то ни было, с приходом библейского христианства первое жречество выродилось в культовых работников церкви (иерархию церковнослужителей), а народное жречество (либо знахарство) было подвержено гонениям и уничтожено.

У “жречества” германцев не было всех полномочий на правовое регулирование: вожди и старейшины (и, конечно же - цари) в большинстве случаев самостоятельно вершили «правосудие». Основные полномочия “жрецов” были - контроль за коллективными обрядами, гаданиями, что называется мантикой

Древняя мантика

Следует несколько пояснить механизм мантики, поскольку прорицания были распространены почти везде в древних обществах. Мантика основана на включении психики гадающего в алгоритмику эгрегора-бога (либо нескольких эгрегоров) в трансовом состоянии (подобно камланию шамана: только в случае шамана это был эгрегор племенного бога). После “запроса” о том, что необходимо узнать - эгрегориальная целеустремлённость (направленность алгоримики эгрегора - её экстраполяция в будущее, которая представляет собой совокупность бессознательных устремлений всех людей, включенных в эгрегор + возможность осознанного эгрегориального управления со стороны менеджеров эгрегора ) выдавала через ту же психику гадающего фрагмент возможного будущего, которое и было в основном самозапрограммировано коллективным бессознательным той общности, которая ходила под этим эгрегором-богом + такими же возможностями тех племён, с которыми был возможен контакт в будущем. Если никаких серьёзных изменений (в первую очередь они касаются нравственности людей, включенных в эгрегор-бог, либо желания что-то изменить со стороны менеджеров эгрегора, коими, как правило, в древних национально-государственных обществахне были прорицатели) не предусмотрено, то получить ответ можно было достаточно точно, поскольку нравственность прорицателя соответствовала его профессии - залезать в коллективное бессознательное своих подопечных членов племени, союза племён.

Разница между прорицателем и обычным членом племени в том, что прорицателю становилось известно «что запрограммировано» в коллективном бессознательном по конкретному запрашиваемому вопросу, а простой член общества не мог знать большинства своих мыслей, мыслей своих соплеменников и замысла управленцев, проходящих мимо его сознания прямо в эгрегор. При этом ответ на конкретно запрашиваемый вопрос мог быть выдан в соответствии с вопросом и в той же символике мантики.

Такие достаточно точные прогнозы зачастую путают с диалектикой - умением правильно ставить вопросы и находить на них правильные (праведные) ответы. Разница в том, что в случае диалектики полученный ответ (на правильно и праведно поставленный вопрос) содержит информацию, которая предназначена для искоренения неправедности, в результате чего общество движется от катастрофичности и толпо-“элитаризма” к изживанию последнего и устойчивому развитию по предсказуемости в постоянной связи с Богом - следуя Его промыслу в части, не касающейся попущения. В случае эгрегориального прогноза (когда “диалог” получается не с Богом, в части промысла Божиего, на касающейся попущения - а с богом-эгрегором: вопрос-ответ) - элементы диалектики в нём могут присутствовать (имеется в виду доля праведности полученного ответа - от полученной эгрегориальной информации), поскольку Промысел Божий охватывает все сферы жизни (в том числе и все людские и биосферные эгрегоры), однако, как правило, в случае мантики это сфера Божиего попущения. А прогноз представляет собой эгрегориальную трансляцию через психику прорицателя той части эгрегориальной матрицы будущего, которую сами люди и выстроили своими мыслями, делами, устремлениями. И если не перейти к настоящей религии (следовать в управленческих целях в соответствии с рекомендациями от связи с Богом, а не с эгрегорами, умея при этом получать информацию и от эгрегоров)

Вернёмся к древним германцам. У континентальных и островных германцев огромным авторитетом пользовался немногочисленный, но крайне влиятельный слой прорицателей, чья практика восходила к шаманскому визионерскому (аналог ясновидения) опыту. Среди прорицателей большинство составляли женщины, некоторые из которых снискали своим даром почти божественные почести. Согласно верованиям германцев, «даже община богов нуждается в советах пророчиц, которым порой ведомо больше, чем богам ».

Как известно из психологии человека, у девочек, а затем - женщин, в процессе психического развития доминирует интуиция над разумом (интеллектом). У мужчин сначала развивается интеллект, а затем, при нормальном развитии должна развиваться интуиция. И к моменту взросления (10 - 14 лет) у обоих полов нормально должны гармонично сочетаться интуитивные и интеллектуальные способности с перспективой быстрого выхода в человечный тип строя психики. Однако, в силу постоянного психического недоразвития в условиях доминирования нечеловечных субкультур, психическое развитие женщин останавливается, ограничиваясь интуицией (при слабо развитом интеллекте), а у мужчин - весьма ограниченный интеллект остаётся практически без развитой интуиции. Напомним, что интуиция это возможность получать информацию как от сверхъестественных уровней Мироздания (эгрегоров), так и от Бога. Поэтому искусством прорицания владели и владеют в обществах с доминированием нечеловечных типов строя психики - женщины (пифии, прорицательницы, гадалки и пр.). Удел же мужчин в древних обществах, как правило, был защищать от врагов, наступать на врагов, приносить добычу, владеть ремёслами и прочие подобные виды деятельности. Но именно эти виды деятельности, связанные с агрессивностью, и характерны для зверей - в первую очередь.

Выше мы приводили пример братства берсеков - ряженных в шкуры медведя и волка - типичная характеристика мужского союза древних германцев. Женщины же, помимо того, что были освобождены от воинских обязанностей и имели поэтому больше времени, обладали развитой с детства интуицией. И, складывая свой духовный потенциал в женские союзы, вписывали своей “пророческой” деятельностью мужчин с их воинской деятельностью - с помощью достаточно точных, но, как правило, не рассчитанных на длительную перспективу, прорицаний. Для пояснения последнего утверждения следует заглянуть в общую картину психологического склада мужчин и женщин, связанную с объективными возможностями длительности прогнозов обоих полов.

«Настоящее» - это та область, в которой сосредоточились те, кто, образно говоря, «живёт сейчас»: сегодня доделывает то, что следовало завершить еще вчера; что-то делает сегодня на сегодня и «ищет зонтик назавтра потому, что пообещали дождь». Среди этой категории довольно много людей, которые в «Настоящем» не думают о том, что ныне они пожинают плоды своих прошлых поступков и бездействия; а также не думают о том, что совершаемое ими ныне принесет свои плоды в будущем. Это бессмысленное отношение к прошлому и к будущему приводит к тому, что многие из них по своему дурному нраву в прошлом посеяли то, что неприемлемо для них сейчас, а сейчас сеют то, что будет неприемлемо для них в будущем.

При этом - в силу общности и целостности мира для всех людей - с дурными последствиями их безоглядности и непредусмотрительности так или иначе приходится сталкиваться не только им самим, но и многим другим.

В общественной жизни эта полоса «Настоящее» на оси времени занимает интервал примерно от «две недели тому назад» до «спустя две недели» и включает в себя разного рода оперативную реакцию на поступающую житейскую информацию, которая утрачивает значимость примерно в течение двух - трёх недель для подавляющего большинства людей.

Интервалы «Прошлое» и «Будущее» математически идентичны в том смысле, что это - “хвосты” распределений. В правом и левом “хвостах” в совокупности сосредоточена весьма малая доля статистики: в общей сложности в пределах 3 - 5 % от общего количества наблюдаемых единичных явлений. Но, как заметил К. Прутков, «от малых причин бывают большие последствия ».

В «Прошлое» попали те, кого А.С. Грибоедов в «Горе от ума» охарактеризовал словами: «Сужденья черпают из забытых газет времен очаковских и покоренья Крыма». Это те люди, которые пытаются втащить в настоящее не то что нормы вчерашнего дня, а нормы прошлого века или даже прошлых тысячелетий. В политике они являются действительными реакционерами и ретроградами.

В «Будущее» попали те, в чьём поведении преобладает индивидуальная и коллективная деятельность, плоды которой возможны в весьма отдалённом - по меркам бытовой повседневности - будущем: спустя годы, десятилетия, столетия, тысячелетия.

Следует сделать особую оговорку: распределения представлены в привязке целей поведения ко временным интервалам, а не по критериям Добра и Зла, Хорошо либо Плохо. Опыт истории показывает, что в прошлом не всё было плохо, в сравнении с настоящим, и в будущем не всё будет столь хорошо, как это представляется, опять же с точки зрения осуществления сегодняшних идеалов. И хотя, известно утверждение: «Что ни делается - всё к лучшему » - тем не менее, в обществе есть дальновидные злодеи, которые по характеру их деятельности попадают в группу «Будущее». То есть от бессознательного и во многих смыслах правильного автоматизма восприятия «Будущее» = “хорошо”, «Прошлое» = “плохо” по отношению к рассматриваемому рисунку следует отстроиться.

Существуют качественные различия в ориентации поведения, обусловленные свойствами психики мужской и женской составляющих общества: то есть в ориентации поведения множества мужчин и множества женщин, а не в ориентации поведения конкретного отдельно рассматриваемого человека, который вне зависимости от его пола может реально принадлежать всякому интервалу на оси времени. В полосе «Настоящее» женщины численно преобладают над мужчинами, а в “хвостах” распределений наоборот: мужчины численно преобладают над женщинами. Но эти особенности распределений полов по хронологической ориентации поведения их представителей выражаются во множественных явлениях жизни общества.

Эти особенности психологии полов проявляются как в общественной жизни в целом, так и в политике. Политика, если это политика устойчивого при смене поколений общества, предполагает памятливость о далеком прошлом и дальновидность в отношении будущего. Если этого нет, то общество сталкивается с непредвиденными ситуациями или повторением уже забытых прежних, к которым оно оказывается не готово, вследствие чего терпит ущерб вплоть до исчезновения его из последующей истории.

Круг интересов и деятельность малочисленной группы мужчин и женщин, по своей хронологической ориентации поведения, оказавшихся в “хвостах” распределений, чужд подавляющему большинству общества, сконцентрировавшемуся в полосе «Настоящее» и вокруг неё, поскольку с их точки зрения вся деятельность тех, кто сосредоточился в “хвостах” распределений, весьма далека от реальных жизненных проблем, т.е. от «прямо сейчас ± две недели». Поэтому не каждая женщина и не каждый мужчина из полосы «Настоящее» способны преодолеть мировоззренческую пропасть и войти в субкультуру, свойственную крайностям распределений.

В мотивации поведения настоящим и ближайшим будущем статистически ярко выражено проявляется особенность женского типа психики. Мотивация поведения мужчин настоящим и ближайшим будущим не так ярко выражена, как у женщин: среди мужчин больше, чем среди женщин, доля «ретроградов», желающих сегодня жить нормами позапрошлого; и также больше, чем среди женщин, доля устремленных в отдалённое будущее, чьё поведение в настоящем ориентировано подчас на весьма отдаленную перспективу вопреки сиюминутным представлениям о целесообразности, господствующим в обществе.

Если теперь представить себе, что прорицательницы обслуживают «безопасность» высшей “элиты”, что как правило в толпо-“элитарных” обществах отождествляется с безопасностью государства. Поэтому, обслуживая верхушку государственной власти, женщины-прорицательницы как правило не “видят” дальше «безопасности» государственного клана. Дальновидность же, касающаяся цивилизационной безопасности, да ещё и согласованная с Вечностью (с Богом), рассчитанной на интервалы будущего, выходящие за рамки хронологии безопасности отдельных государств, в условиях толпо-“элитарной” культуры - доступна в большей мере мужчинам. Но для этого нужно условие, чтобы такие мужчины с развитой интуицией были в обществе и их развитие не блокировалось доминирующими культурными традициями, в том числе и женским прорицанием. В общем, с достаточно древних времён и по настоящее время общества, где доминируют нечеловечные типы строя психики - живут женской логикой и женской интуицией. При этом, если в древних культурах общинной магии женская интуиция была благонамеренно направлена на благо всего первобытного коллектива и гармонично сочеталась с шаманизмом и воинством мужчин, то с возникновением первых государственных и межплеменных образований и выделением древнего жречества в отдельную касту «духовенства» (в среде “жречества” преобладали мужчины с развитым интеллектом и достаточно развитой интуицией по отношению к другим мужчинам общности) придворные прорицательницы оказались надёжно вписаны в духовную иерархию “жрецов” (иногда даже не своих “национальных” жрецов, а - наднационального знахарства) и одновременно с этим легко входили в сговор как со “жрецами”, так и с царями и старейшинами. А поэтому былая благонамеренность серьёзных женских прорицаний

Германский миф и пантеон

Как и у многих протоевропейских народов, у древних германцев «святыми» были объекты, посвящённые божествам, переданные “во владение” какому-либо божеству. Античные историки сообщают о посвящённых богам природных объектах, в первую очередь - рощах. Священные рощи - главные культовые места германцев при ещё племенном укладе. «Никто не входит в неё иначе, как в оковах » - так полагалось вести себя в свящённой роще, чем подчёркивалась приниженность и бессилие простого человека перед могуществом божества - эгрегора. Сосредоточением могущества, невредимости, целости и здоровья выступали боги-эгрегоры, которые одаривали теми же качествами и отдельных особо отличившихся избранников. Это ещё раз доказывает, что алгоритмика-логика поведения и мыследеятельности богов была людской, а не божественной. А отдельные избранники ходили под эгрегорами, которые их и берегли «общими усилиями» всех входящих в эгрегор.

Собственно германские источники дошли до нас в обработке германских мифов библейско-христианскими авторами в VII - XIII вв. н.э. К общему германскому фонду религиозных представлений относятся космогонические воззрения, зафиксированные наиболее полно в поэмах «Старшая Эдда » и «Младшая Эдда » (XIII вв.). Эти тексты соотносят начало мира с Мировой бездной, пустота которой вначале заполняется льдом и инеем, из таяния которых возникают ожившие капли, принимающие образ первочеловека - великана Имира.

Происхождение своего народа германцы связывают с «прародителем и праотцом» Манном, рождённым от бога Туистона. Германцы воспевают трёх сыновей Манна, от которых пошли племена ингевонов, гермионов и истевонов. В самом центре мира боги построили для себя город, назвав его Асгард («ограда асов»). Асгард - резиденция богов, откуда на самом высоком престоле Один наблюдает за всеми людскими делами, здесь же пристанище эйнхерийцев, павших в бою воинов - Вальхалла (Вальгалла), благословенная обитель, изобилующая явствами и напитками. У богов есть главное святилище - радом с ясенем Иггдрасиль «сучья его простёрты над миром и поднимаются выше неба » - скандинавский вариант мирового дерева, задающего ось, которая соединяет небесный, земной и подземный миры (граница миров) . Это - своеобразный природный храм , культовое место - «общая зона» - куда мысленно замкнуты множество эгрегоров, объединённых в их иерархическую последовательность. Такое мировое дерево у многих скандинавских народов является главным культовым атрибутом коллективных мистерий - вершиной объединения духовных усилий многих людей, в том числе и умерших (земной и подземный миры).

Под землёй, согласно воззрениям германцев, находится царство мёртвых, куда отправляются души обычных смертных (хель или нифльхель в скандинавской традиции). Царство мёртвых - место нечистое и опасное, где собираются силы, враждебные богам. Как было сказано выше, у обителей богов обосновываются лишь воины, павшие в бою. То есть, разделение на “рай” и “ад” тоже существует в дохристианской религиозной системе скандинавов.

Древнегерманский миф по своей алгоритмике имеет много общего с мифологией многих древних обществ, в частности - с мифологией Древней Греции. Всё то же, только более примитивно и менее запутано. Те же злобные боги, те же великаны, то же противоборство богов и великанов. Та же эсхатология. Временная перспектива картины бытия ограничена в германском религиозном мировоззрении выразительным эсхатологическим финалом. В завершённом и наиболее впечатляющем виде германская эсхатология - рагнарёк («судьба богов») - изложена в «Старшей Эдде» в «Прорицании Вельвы». Вельва - скандинавская пророчица - вещает о времени, когда природная и общественная жизнь выйдут из-под контроля богов: нарушится ход светил и смена сезонных циклов, мрак и зима станут господствовать на земле, люди попрут все заповеди, брат пойдёт на брата, и «родичи и близкие в распрях погибнут». В этот страшный «век бурь и волков» освободятся демонические чудовища - Волк Фенрир и Мировой змей «Ёрмунгалд», которые вместе с великанами и прочими злонамеренными существами вторгнутся в обитаемый мир, сея смерть и разрушение. Против этих сил выступят боги вместе с воинами, но в решающей битве боги и воины погибнут. Вслед за гибелью богов последует и гибель мира, на который обрушится «жар нестерпимый». Правда, земля вновь возродится и младшие боги, боги «второго поколения», вернутся из хеля на её зелёные поля.

Чем не “Апокалипсис” библейского христианства? Легенда о гибели богов повествует о том, что «могущество надмирной судьбы превосходит могущество богов ». А во власти судьбы - жизнь человека. Действительно Промысел накрывает все прорицания, мифы и “пророчества”: могущество Божиего Промысла превосходит могущество созданных людьми богов-эгрегоров, поддерживающих толпо-“элитаризм”. Но, конечно, не в такой зверской форме как у германцев, скандинавов. Поэтому реально то, что называется «гибелью богов» (причём это можно найти не только в мифах германцев и скандинавов, но и в других древних культурах), это - гибель эгрегоров, поддерживающих толпо-“элитаризм” и она неизбежна. В случаях гибели прошлых цивилизаций (от Атлантиды) эгрегоры стирались из Ноосферы в ходе глобальной катастрофы. Поэтому и сохранилась память о «гибели богов»

Германцы выделяли в пантеоне две основных категории богов - асов и ванов. Асы составляли большинство пантеона, ваны - малую группу богов плодородия. Скандинавской традицией удерживается память о войне асов и ванов, которая завершилась обменом заложниками, примирением, и включением ванов в сообщество асов. Возможно, эти дуалистические представления восходят к праиндоевропейскому фонду религиозных идей (противоборство ахуров и дэвов в индоиранской традиции).

В «Младшей Эдде» видимо под влиянием поздней библейской христианизации написано «Есть двенадцать божественных асов». Из этих двенадцати бог Один «знатнее и старше всех асов, он вершит всем в мире, и как ни могущественнее другие боги, все они ему служат как дети отцу». На связь Одина с экстазом и исступлением (наследие шаманизма) указывает его имя в основе которого лежит слово со значениями бешенства, ярости, вдохновения. По своей природе Один - бог смерти, войны («отец павших», «бог повешенных», «бог поэзии»). Древнегреческий аналог - Меркурий, древнекельтский - Луг.

Ещё были в пантеоне локи - наиболее яркие персонажи скандинавской мифологии - оборотни, многоликие клеветники. Входили в категорию асов. Также в категорию асов входили и многие женские божества, образующие с мужскими пары: Фрейя, Фригг (супруга Одина) и прочие - все мудрые покровительницы. Были и карлы - карлики, хтонические существа, связанные с подземными богатствами и сокровенной мудростью. Кроме великанов, карликов, чудовищ и прочей тератоморфной нечисти, германский пантеон демонов включает ведьм и колдунов.

Религиозные культы германцев отличались особой воинственностью и жестокостью. Так военные культы включали обряды посвящения врагов богу войны - заклятием враги обрекались на гибель в качестве жертвы. Как правило всё захваченное подлежало истреблению у побеждённых: кони, люди, всё живое. Накануне битвы германцы исполняли ритуальное песнопение - бардит, которое распаляло боевой дух и служило знамением исхода сражению: если звук песни был резким и мощным - это был верный знак победы. Большинство умилостивительных обрядов совершалось с закланием человеческой жертвы. Так многие племена, собравшись в определённый день в назначенном месте в лесу приносили человеческую жертву ради того, чтобы утвердить в очередной раз что «именно здесь их племя и местоприбывание богов».

С верованием в богов связаны многочисленные обряды гадания. Приняты многочисленные обряды жребиев и гаданий, в которых употреблялись человеческие жертвы, что относится к мантике. Так засвидетельствовано гадание по крови и внутренностям человеческой жертвы. “Жрицы”-прорицательницы у ритуального котла перерезали горло жертве и «по сливаемой в сосуд крови одни из них совершали гадания, а другие, разрезав трупы, рассматривали внутренности жертвы и по ним предсказывали своему племени победу». Погребальный обряд зачастую предполагал человеческую жертву - при погребении знатного покойника. Умершего сжигали в ладье, а вместе с этим приносили жертву.

Древнегерманские верования сохранялись на протяжении всего средневековья. И далее вплоть до XX века - в аграрных культах, в домашней обрядности крестьяне, городские обыватели Германии и Северной Европы хранили следы религии своих древних предков. А “элита” поддерживала государственные культы, коими в этот период было представлено библейское христианство. Как только библейское христианство пришло в кризис, в «низах» осталась лишь древняя система религиозных обрядов, на которую обратили свой взор и “элиты” под руководством периферии «мировой закулисы» - притом ещё в условиях подъёма «революционного движения» конца XIX века. Естественная озлобленность революционно настроенной толпы легко как бы ложилась на древние зачастую зверские традиции древних германцев-скандинавов.

Так в начале XIX века на волне кризиса библейского христианства и капитализации культуры Запада, в среде германской “элиты” возникли импульсы к возрождению древнегерманской системы ценностей. Создание могучего государства и укрепление национального единства в XIX веке шло на основе древних религиозных мифов. Своего рода национальным гимном зазвучала музыка Вагнера, вдохновлённая темами древней германской мифологии, и воспевающая силу «германского духа», замешанного на древнем мировоззрении германцев.

В начале XX века рвавшимися к власти национал-патриотическими кругами была востребована религиозная идея, способная толкнуть немцев на передел мировых границ. В руководстве «мировой закулисы» понимали, что древняя зверская основа мировоззрения германцев, их жестокость по отношению к врагам - как раз тот инструмент, с помощью которого можно направить толпы «наводить справедливость» в зажравшемся западном мире. “Христианство”, которое сбросили с себя многие народы, мало годилось для такого воинствующего настроя. С конца 20-х годов XX века «неоязычество», как его называли, получило массовый характер. Появились религиозные сообщества, поднявшие его на щит и сделавшие достоянием немецкой идеологии старинные образы германского эпоса и песен. Отмечали старинные праздники, даже принимали человеческие жертвоприношения. К.Г. Юнг увидел в духовной жизни Германии пробуждение древнейших религиозных пластов, связанных с образом Одина (Вотана). В Германии 20-х - начала 40-х годов “язычество”, как считали, праздновало победу. Однако, следует признать, что это была не возрождённая религия древних германцев: это была новая религия (национал-социализм), основанная на декларации социальных прав большинства немцев (поэтому она и привлекала массы из низов), с некоторыми очень существенными признаками древних культов.

В это же время в СССР было нечто подобное: социализм, основанный на марксизме но в нём были не только разрешены, но и пропагандировались мифы и легенды Древней Греции. То есть для интернационал-социализма (мирового социализма) легитимны были древнегреческие мифы, а для местных “социализмов” - их “родные” мифы. Но мировоззренческая основа и тех и других мифов - атлантическая. Поэтому и столкнули два зла между собой, в надежде посмотреть, какие из богов будут могущественнее. А победил народ, который был праведнее. Но вот что интересно: до сих пор древнегреческая мифология на Западе в особом почёте, а фашизм с его “неоязычеством” слит в канализацию истории. То есть «мировая закулиса» придерживалась и придерживается линии интернационал-социализма - имитации социализма в мировых масштабах под своим руководством.

Можно сделать вывод: многие древние дохристианские основы мифологии национально-государственных цивилизаций вновь стали востребованы после краха библейского христианства, особенно - в Европе во второй половине XIX века. Древней мифологии было придано «второе дыхание» вследствие чего на этой основе стали зарождаться “национальные” экзотерические субкультуры, в том числе и материалистического атеизма (как это было в Германии), и эзотерические субкультуры орденского типа (как это нашло своё выражение в Англии - на базе культуры кельтов - и некоторых других странах Европы, где оставалось формально библейское христианство). Мало того, на протяжении всего периода “господства” библейского христианства в Европе в средние века субкультура Орденов (в первую очередь церковных и рыцарских) и других тайных обществ - не была “христианской” по своей внутренней сути. Субкультура Орденов и тайных обществ была эзотерична (скрыта от толпы) и основана зачастую на дохристианской эзотерической и экзотерической культуре древней “национальной” мифологии и всего, что её сопровождало и было сохранено. Таким образом, были тайные общества и Ордена, состоявшие из посвящённых (которых как правило на трогали иерархи церквей библейского христианства), постоянно подпитывавших своей деятельностью древнейшие основные эгрегоры мифологических богов и хранившие эзотерические знания и навыки. А культы этих богов зачастую были выше по посвящению, чем культы иерархов библейского христианства.