Жизнь и деятельность Будды

Белорусский государственный университет

Жизнь и деятельность Будды

2009 год

Введение

В подавляющем числе фактов жизнь человечества представляет печальную и грустную картину, конечно, если рассматривать её таковой, какова она в действительности, не придаваясь обманчивым иллюзиям. Среди эгоистических стремлений, среди беспощадной борьбы за существования совершенно исчезают присущие нравственной стороне человечества стремления к идеалу любви и солидарности между людьми. К счастью, для человека среди этого мрака зла и эгоизма, время от времени являются люди, отдающиеся служению человечеству и побеждающие в себе эгоистические стремления. Эти люди, так или иначе, пытаются направить человека на забытый им путь к правде, воскресить в нём веру в покинутый им идеал любви. К таким людям принадлежал и Сакиа-муни, религиозный реформатор Индии и основатель пессимистического учения.

Жизнь Сакиа-муни до открытия им основ его учения

На северо-западе от царства Косала, между непальскими предгорьями Гималаев и средним течением Рапти, на восточном берегу Рохини, притока Рапти, находилось небольшое царство Капилавасту. Оно лежало на плодородной равнине, орошаемой бесчисленными речками и потоками, стекавшими с вершин Гималаев.

Этим незначительным царством владел род Сакиев. Цари Сакиев вели свою генеалогию от царя Икшвакулы, сына законодателя Ману, и в числе своих предков насчитывали даже одного святого мудреца по имени Готама. От него они приняли его фамильное прозвание.

Страна Сакиев, управляемая мудрыми и справедливыми царями, достигла очень высокой степени благосостояния и процветания. Главное её богатство составлял рис, в изобилии произраставший на плодородных полях страны с её богатым естественным орошением. Многочисленные селения лежали среди этих полей, скрываясь в тёмной зелени магнолий и тамаринд. Торговые пути пересекали это царство и благодаря постоянному приливу караванов ещё более увеличивали её благосостояние и богатство.

Во второй половине шестого века до Р.Х. в этом царстве правил царь Суддходана (летописи называли его царь закона). Первая жена Суддходаны обладала необыкновенной физической красотой и выдающимися умственными качествами. За её красоту её прозвали Майя, что значит «призрак», «иллюзия».

В 623 году до Р.Х у Майи родился сын, ребёнку дали имя Суддартха, что значит «совершенный во всех вещах». При его рождении один отшельник по имени Асита предсказал, что новорожденному предстоит в будущем высокая судьба быть властелином всего мира, если он изберёт светскую жизнь, или «совершенным, великим» Буддою, если он отречётся от мира. Предсказание это Асита сделал на основании найденных им на теле новорожденного 32 главных знаков 80 второстепенных, что характеризовало великого человека.

Предсказание Аситы произвело сильное впечатление на родителей ребёнка и послужило источником тревог и беспокойства для Суддходаны. Мать Сиддартхи умерла через семь дней после рождения сына.

Как сообщает одна древняя летопись, детские годы мальчика прошли среди родных полей, где он часто отдавался размышлениям, в то же время он был окружён тою сказочною роскошью, о которой теперь трудно составить себе понятие.

Когда минул детский возраст, молодого царевича стали обучать различным искусствам и наукам. Он быстро усваивал всё, чему его учили, и обнаружил блестящие способности, как к умственным, так и физическим упражнениям. Отец отделил ему часть своих владений, окружил его двором и построил три великолепных дворца.

Когда Сиддартхе наступил шестнадцатый год, отец решил женить его и выбрал ему в супруги дочь сакийского князя Сопрбудды, красавицу Ясодхиру..

Но прежде чем жениться, царевич должен был по древнему арийскому обычаю выдержать состязание на турнире со всеми претендентами на руку Ясодхиры. Сосязание это состояло из стрельбы из лука, в плавании, верховой езде и других гимнастических упражнениях, требующих ловкости и силы. Царевич вышел победителем из этого состязания.

Кроме Ясодхиры у Сиддартхи впоследствии были ещё две жены и несколько наложниц. Вторую его жену звали Гопа, она принадлежала не к касте кшатриев, а к касте судр. При выборе второй жены Сиддартха просил, чтобы ему нашли невесту, отличающуюся умственными и нравственными качествами, не обращая внимания на её происхождение.

Окружённый любящими жёнами и преданными придворными Саддартха прожил в своих роскошных дворцах, предаваясь всевозможным удовольствиям и наслаждениям, до 29-летнего возраста.

На 29-м году жизни в царевиче произошёл резкий нравственный перелом, в силу которого он решил оставить прежний образ жизни и отдаться новому.

Когда произошёл этот нравственный кризис и какие причины побудили его принять это решение неизвестно. Царь Суддходана, боясь, чтобы царевич действительно не сделался отшельником, старался держать сына вдали от всего, что могло бы внушить ему мысль о несчастьях и бедствиях, и царевич прожил до 29 лет в полнейшем неведении о зле и печали, о смерти и страданиях. Но прогуливаясь в сопровождении своего возничего Чаны , он случайно встретил сгорбленного старика, худого, с выступающими наружу жилами, с выпавшими зубами. Поражённый никогда не виданным до сих пор зрелищем, он с удивлением спросил Чану, что это за странное существо? Чана ответил ему, что это старик. Царевич, всё более и более удивляясь, продолжал предлагать вопросы возничему. Чана отвечал, что таких людей очень много и что такой порядок вещей, что люди дряхлеют, стареют, если не умирают молодыми.

Эта встреча произвела на Сиддартху сильное впечатление. В его душу не успело заглохнуть впечатление первой встречи, как вторая ещё более открыла глаза царевичу на скрываемую от него мрачную сторону человеческой жизни. Он увидел больного человека, всё тело несчастного было покрыто язвами и ранами, а в скором времени после этого он увидел похоронное шествие. Эти три случая открыли глаза царевичу и произвели на его глубокое впечатление. Он увидел, что в этом мире не так всё прекрасно как ему казалось. Он стал размышлять о зле, о несчастной судьбе человека, старости и смерти. Все его помыслы были устремлены к решению вопроса как избавить мир от зла.

Он решил покинуть свои дворцы, жён, сына и удалиться в уединение, чтобы там обдумать причины зла и найти средство смягчить зло. Эти решения не могли понравиться ни царю, ни всему гордому роду Сакиев, которые относились к отшельникам с крайним пренебрежением и презрением и нисколько не уважали их.

Царь всеми доступными средствами пытался отклонить сына принятого им решения. Он окружил его ещё большим великолепием, приказал развлекать его танцами, пением, играми, надеясь, что эти средства отвлекут его мозг и он забудет о своих намерениях. Но царевич остался непреклонным, и в одну ночь после роскошного празднества тайно покинул дворец, сопровождаемый своим верным Чанной.. На своём коне он скакал целую ночь и только на рассвете остановился на берегу реки Аномы, в стране Маллаав. Здесь он отдал свои драгоценности и коня слуге и отправил его обратно в Капилавасту.

Так повествуют буддийские легенды о душевном кризисе Сиддартхи. И действительно, весьма возможно, что однообразие бездеятельной жизни и пресущенность наслаждениями возбудили в богато одарённой натуре царевича стремление нарушить эту жизнь, вызвали в нём жажду борьбы ради достижения высших целей. Безграничная добрата и искреннее сострадание к человеку, о которых свидетельствует все учения Сиддартхи, также могли послужить побудительными мотивами покинуть светскую жизнь. Он, конечно, ясно сознавал невозможность достигнуть желанных целей среди суеты мирской жизни и ничего не дающих, кроме утомления, и потому принял решение, как требовали понятия того времени, прервать все родственные и семейные узы и в уединении отыскать желанное осуществление заветных стремлений.

Но вместе с тем, на равнее с хорошими побуждениями, здесь могли играть роль и другие, менее блестящие стороны человеческого характера, и весьма возможно, что принятое Сиддартхой решение было естественным результатом политических условий его родины, а также семейных неурядиц.

Но какие бы ни были причины, побудившие царевича принять решение отдаться служению человечеству, оно далось ему не без тяжёлой нравственной борьбы. Мирская жизнь представляла для него так много привлекательного, что отрешиться от неё раз навсегда было нелегко - ему пришлось покинуть могущество, власть, честь, славу, любовь - одним словом, всё, что делает жизнь человека прекрасной, и изменить это спокойное существование на суровую и аскетическую жизнь отшельника, но как бы то ни было Сиддартха расстался навсегда со своим прежним положением и сделался отшельником.

Прежде всего, он обменялся с встретившимся ему нищим своим царским одеянием, оставив для себя только жёлтый охотничий плащ и обрезал свои длинные волосы.

Он пробыл в окрестностях Кусинагары семь дней и решил направиться к г. Раджагрихе. Сиддартха слышал об отшельниках, живших вблизи этого города и славившихся своей мудростью. Прибыв сюда, он сперва вступил в общество произвольных тружеников и сделался преврачукой под именем аскета Гаутамы.

Под руководством тружеников он усердно принялся изнурять своё тело жестокими истязаниями, с величайшим терпением переносил зной солнца и холод ночей, бури и дожди, голод и жажду. Но, в конце концов, он увидел, что все эти истязания не приближают его к желанной цели, и он покинул общество произвольных тружеников и перешёл к созерцателям, последователям философа Санкхии.

Спокойный образ жизни созерцателей очень понравился Сиддартхи, и он решил пробыть среди них возможно долгое время. Он прошёл все степени символической лестницы мистических созерцаний, с помощью которых умиротворял свой дух, научился освобождать его от чувственных волнений и мыслей.

Целые дни проводил Сиддартха в бездействии, с наслаждением погружаясь в мечтательный мир, и так полюбил это занятие, что не оставлял его в продолжение всей своей жизни.

Но и учение созерцателей не удовлетворило Сиддартху, поэтому он покинул и созерцателей и решил в одиночестве совершить труд предварительного подвижничества.

Он направился на юг Магадхи и поселился в окрестностях города Гайи, в лесу, вбизи деревни Урувелы. Здесь он в полном уединении с большей страстью стал предаваться столь полюбившимся ему созерцаниям…

В одном из подобных самосозерцаний Сиддартха нашёл разрешение всех мучивших его ум и совесть вопросов, разрешение, которое он тщетно искал до сих пор. Он понял и разгадал тайну страданий, удручающих человека; он нашёл и средство к избавлению его от этих страданий. Люди, одарённые чувствительностью и восприимчивой натурою, с сильно развитой фантазией, способны переживать подобного рода ощущения и под влиянием сильного нравственного или умственного возбуждения или потрясения, под влиянием внезапно озарившей их мысли при этом возбуждении они приходят к решению занимавших их ум вопросов, находят ответы на эти вопросы. Сиддартха обладал крайне чувствительной и восприимчивой натурой и пылкой фантазией, и отшельническая жизнь могла только развить в нём эти качества, и весьма естественно, что при одном из сильных психических экстазов в его мозге могла зародиться идея, разом осветившая всё то, что до того времени было для него тёмным и неясным. С этого времени Сиддартха-Гаутама сделался Буддою, т.е. просвещённым, а со временем его восторженные поклонники совместили в нём все совершенные нравственные, умственные и физические качества, какие только можно допустить в человеке. Сам новоявленный Будда не думал о себе так высоко, но тем не менее был глубоко убеждён в верности и основательности открытых истин и надеялся, что с помощью их ему удастся искоренить предрассудки и заблуждения рода человеческого. Он смотрел на себя только как на единственного и общего руководителя в духовной жизни и мудрого наставника в изыскании истины.

Так прожил Будда до 80 лет. К концу жизни ему привелось быть свидетелем разгрома его родины и гибели близких ему людей. Все эти обиды возбудили в сердце наследника глубокую ненависть и желание мести - он поклялся жестоко отплатить Сакиям за их гордость и призрение к нему и стереть род их с лица земли.

Вступив на престол по смерти отца, Виручжаки поспешил начать приготовление к войне с Сакиями. При первых слухах о враждебных намерениях Вируджаки, Сакии обратились с просьбой к Сакиа-муни посетить родину - они надеялись на его влияние в случае крайней опасности. Сакиа-муни и сам был не чужд этой мысли и принял горячее участие в последних событиях истории его отчизны. Судьба отказалась служить ему и не пожелала для него самых жестоких ударов. Сакиа-муни пошёл в Косалу. На пути он встретил Виручжаку и его войско. Он попытался примирить царя со своей родиной, но эта попытка кончилась неудачно.

Виручжаки не внял убеждениям Сакиа-муни и продолжал свой поход. Он взял г. Капилавасту, перебил всех его житилей, которых было около 100 тысяч, и возвратился с войны с богатой добычей и новым приобретением для своих владений.

Во время разграбления города Сакиа-муни находился невдалеке, в одной из пригородных рощ. До него доносились шум битвы, звуки мечей, крик и вопли людей.

Когда враги удалились, он ночью проник в город и бродил по его опустевшим улицам, покрытым развалинами и трупами. В дворцовом саду были разбросаны трупы девушек, которым враги отрубили руки и ноги. Некоторые из них были ещё живы и издавали жалобные стоны. Сакиа-муни жалел их и утешал. Затем он удалился от места горестных сцен. Странствуя на протяжении 45 лет из города в город, он перед смертью ещё раз посетил г. Раджагриху. Отсюда он направился в Вайсали. Здесь, чувствуя, что его земной путь приближается к концу, он обратился к ученикам с речью, в которой попросил их ревностно поддерживать его учения и, сохраняя в чистоте, распространять его во всех странах.

Несмотря на слабость, он по окончании летнего сидения, направился к Бхайенагаре, и здесь он ещё раз завещал своим ученикам сохранять и распространять его учения. После этой беседы он направился в страну Малласов, где он начал отшельническую жизнь.

Удручённый болезнью, он шёл по бесплодным и пустынным местам. Принуждаемый сильною болью в спине, он часто останавливался на пути и отдыхал и с трудом добрался до окрестности Кусинагары. Здесь силы покинули его. Анада принёс ему воды и приготовил ложе из ковра пол тенью дерева Сала. Сакиа-муни лёг на него головой на север. Наступила последняя минута жизни Сакиа-муни. Перед смертью он ещё раз завещал Анаде строго хранить его учение и затем погрузился в созерцание.

Перед тем, как испустить последний вздох, Сакиа-муни произнёс: - Ничто не вечно!

Он умер около 543 года до Р.Х.

Сущность учения Сакиа-муни

Учение свое Сакиа-муни разделил на три части: теорию, нравственность и практику. Его учение проникнуто мыслью, общей всем индусам и нечуждой всем людям в известные моменты душевного состояния, о ничтожестве жизни и о том, что род человеческий обречён на страдания. Сакиа-муни только развил эту идею более глубоко и приложил её ко всему, что имело какую бы то ни было форму существования. Все его учение сосредоточивается преимущественно на этом одном чувстве ничтожества жизни и стремления освободиться от неё - с ней он является на проповедь своего учения и с ней и умирает.

В дальнейшем развитие учения Сакиа-муни является вполне самостоятельным и несогласным с догматами браманской теологии. Сакиа-муни совершенно отрицал браманский центр бытия, мировую душу. Он понял, что сущность бытия браманов не что иное, как отвлеченное представление, пустота, и что на самом деле существуют такие дробные явления, не имеющие никакой устойчивости, подвергнутые вчному изменению.

Отсутствие постоянства в мировой и земной жизни составляет одну из максим учения Сакиа-муни и, по его мнению, есть величайшее из всех зол - это «огонь, пожирающий весь мир».

Слова его, когда он касался этой максимы, поражают своей безнадёжностью и горьким, печальным тоном. Он говорил: « сложное должно рано или поздно распасться, родившиеся - умереть». Явления исчезают одно за другим, проведшее, настоящее и будущее уничтожаются, всё преходящее, над всем законом разрушения. Быстрая река течёт и не возвращается, солнце безостановочно совершает свой путь, человек переходит из предшествовавшей жизни в настоящую, и никакие силы не в состоянии возвратить его в прошедшую жизнь. Утром мы видим какой-нибудь предмет, к вечеру его уже не находим. Зачем гнаться за призрачным счастьем? Иной стремиться изо всех сил достигнуть его в настоящей жизни, но тщетны его усилия, он бьёт палкой по воде, думая, что, расступившись, вода останется в таком положении навсегда. Смерть владычествует над всем миром, и ничто, ни воздух, ни море, ни пещеры, никакое место во вселено, не скроет нас - ни богатство, ни почести не защитят нас от неё; всё земное должно рассеяться, исчезнуть. Перед смертью все равны - богатые и бедные, благородные и низкие. Умирают и старые, и молодые, и люди средних лет, младенцы и даже зародыши в утробе матери, умирают все без разбора и срока. Мы идём к смерти прямой и верной дорогой. Тело человека произведение четырёх стихий, есть скудельный сосуд, распадающийся на части при первом сильном толчке. В течение всей жизни оно служит источником страстей, волнений и мучений.

Наступает старость, а вместе с нею являются и болезни - старик мечется в предсмертных судорогах, как живая рыба на горячей золе, пока наконец смерть не кончит его страдания. Жизнь - то же, что созревший плод, готовый упасть при первом порыве ветра. Каждое мгновение мы должны опасаться, что течение её прекратиться, подобно тому, как прекращаются гармонические звуки арфы, когда струны её лопаются под рукою музыканта».

Но и смерть не освобождает человека от мира страданий и постепенного изменения - он вновь возрождается к новой жизни и вновь умирает, и так без конца вертится «вечно кружащееся колесо» перерождений, и от этого круговорота есть одно только прибежище и защита - Нирвана. К Нирване должен стремиться всякий, кто хочет освободиться от мира страданий. К ней должны быть направлены все помыслы человека - она вожделенная цель для всех людей. «Нирвана - это вода жизни, утоляющая жажду пожеланий, это лечебница, врачующая от всякого рода страданий».

«После беспрестанного круговорота в бесчисленных формах существования, после всех трудов, беспокойств, волнений, страданий, неразлучных с переселением души, мы, наконец, свергаем с себя узы страстей, освобождаемся от всякой формы существования, времени и пространства и погружаемся в покой и безмолвие , в убежище от всех печалей и страданий, в ничем не нарушаемое благополучие - Нирвану».

Сакиа-муни учил, что для уничтожения страдания должно уничтожить само бытие, разрушить его до основания, «погасить в Нирване».

Сакием-муни было открыто четыре истины, которые были положены в основу его учений: истина страдания, истина происхождения страдания, истина уничтожения страдания и истина о пути, ведущем к уничтожению страдания.

В первых двух истинах он излагает теоретическую часть своего учения и в 2-х последних практическую, именно необходимость избавления от страданий и средства к избавлению от них.

Познанием этих истин можно достигнуть вечного успокоения от страданий, мудрости, просвещения, Нирваны. Кроме познания этих четырёх истин, люди для достижения Нирваны должны были освободиться ещё от «десяти цепей», приковывающих их к существованию: от заблуждения, что «я», индивидуальность или душа неизменны; от сомнения в том, что существует путь к освобождению от перерождений; от убеждения в том, что разные религиозные обряды ведут к спасению; от чувственных страстей и желаний; от ненависти и недоброжелательности к своим близким; от любви к земной жизни; от желания будущей жизни на небе; от гордости; от высокомерия; от неведения. Познавший четыре истины спасения и освободившийся от «десяти цепей» мог достигнуть последней степени нравственного совершенства, совершенства Будды и вместе с тем Нирваны. Низшие степени совершенства, присущие людям, не вполне познавшим истину и освободившимся от 10 цепей, но близко стоявшим к достижению совершенного познания, присваивали этим людям познание арахатов и анагаминов.

Но этого совершенства в постоянной жизни может достигнуть только незначительная часть людей и именно тех, которые решатся покинуть мирскую жизнь. Большая часть, преданная суетной и мирской жизни, не в состоянии достигнуть совершенства, а может только улучшить или ухудшить свою будущую жизнь, следовательно, приблизить или удалить блаженную минуту вечного успокоения в Нирване. В редких случаях человек мог достигнуть степени анагамина.

Основной принцип заключался в следующем: всякое существование зависело от дел, совершённых в предыдущие рождения. Этот закон воздаяния обусловливал моральным порядком вещей, законом связи причины и следствия.

Таким образом, Сакиа-муни придавал большое значение личности человека, его воле. В одном из своих изречений он советует дорожить формой благородного человека, в которой только и возможно освобождение от переселений и которая достанется в удел существу редко.

В этом отношении учение Сакиа-муни сильно розниться от учения браманов. Отрицая бытие Брамы, к которому всё сводилось в браманстве, Сакиа-муни вместе с тем отвергнул и первобытный идеалистический пантеизм, и все источники браманского религиозного учения.

Расходясь с большею частью принципов браманского учения, Сакиа-муни расходился в то же время и с воззрениями других, современных ему философских школ Индии. Особенно сильно нападал он на учение о существовании неизменной души, неизменного положения, принятого почти всеми философскими школами того времени.

Сакиа-муни установил, что желающий спастись должен был соблюдать следующие правила: охранять жизнь всякого живого существа и не причинять ему никакого зла, уважать чужую собственность, быть целомудренным, правдивым, воздержанным в питье и еде, удаляться от всех светских удовольствий и развлечений, а также воздержаться от различных мазей, украшений и т.д.

От своих учеников он, кроме исполнения этих правил, требовал ещё соблюдение двух следующих: 1) спать на жёстком и низком ложе и воздержаться от мясной пищи; 2) жить в добровольной бедности.

Сакиа-муни, осознавая, что не все люди способны отрешиться от мира и достигнуть Нирваны, попытался дать им нравственные правила, стремящиеся сделать более сносными невзгоды обыденной жизни и внушить людям живое и искреннее сострадание к их ближним и тем смягчить, по крайней мере, их горести и печали.

Он не оставил людей, не способных отрешиться от мирской суеты, их собственной судьбе, подобно своим предшественникам по философии. Он учил, что каждый человек, стремясь уменьшить тяжесть неизбежного зла для себя, должен стараться и для себе подобных и вообще для всех одушевлённых существ. Что люди должны быть кроткими, снисходительными, сострадательными делать всё, что возможно, для облегчения участи других, ввиду своего собственного благополучия. Советовал не придаваться скорби о своих собственных бедах, но позаботиться о других людях. Он говорил, что следует быть щедрым, давать милостыню и творить дела милосердия, доставлять пропитание бедным, заботиться о больных.

Добрым, совершаемым без всякой своекорыстной цели делам Сакиа-муни придавал большое значение и относился с призрением к людям, поступающим хорошо, только на словах.

Виду того же облегчения участи людей он давал весьма практические и очень полезные для обыденной жизни советы, например рассаживать по сторонам дорог целебные травы, разводить рощи и сады плодовых деревьев, где бы бедные путешественники находили плоды для утоления голода и тень для отдыха, рыть колодцы, строить гостеприимные дома и т.д.

Провозгласив равенство людей по происхождению в смысле общедоступности спасения и кроткое снисхождение к человеку во имя общей для всех горькой участи бытия, Сакиа-муни сильно поколебал авторитет каст.

Впрочем, Сакиа - муни не имел намерения нападать на политическое учреждение каст и даже придавал им большое значение в том отношении, что они имеют свои выгоды и невыгоды в смысле нравственного самосовершенствования - высшие касты при их материальном обеспечении имели более шансов достигнуть его и в то же время у них было и больше соблазнов нарушить предписанные Сакиа-муни нравственные правила, а это было очень важно для будущей жизни.

Сакиа-муни преследовал только одну цель - цель спасения человечества путём его нравственного улучшения.

Учительская деятельность

Начало его учительской деятельности было неудачно - его ждало горькое разочарование: вместо ожидаемого успеха он встретил только насмешки и призрение. Когда он первый раз выступил в г. Варенаси с публичною проповедью об открытых им истинах избавления от страданий, многие из слушавших его громко выражали сомнение в здравости его умственных способностей. В Веренаси он встретил своих родичей и хотел на них испытать силу своего учения и красноречия. Но и родичи ответили ему насмешками и укорили его в непостоянстве и легкомыслии.

Сакиа-муни совершенно терялся среди массы философов различных школ и отшельников, бродивших, поучая и нищенствуя, по стране и имевших большею частью своих учеников и последователей среди народа.

Неудачное начало общественной деятельности заставило Сакиа-муни обратить внимание на шаткость своего положения.

Он стал приискивать средства, с помощью которых он мог бы подействовать на общественное мнение, и нашёл, что самым лучшим средством будет приобретение возможно большего числа последователей.

Для достижения этого средства он решился склонить к принятию своего учения кого-нибудь из наиболее известных и имевших своих учеников и последователей философов.

Выбор его пал на аскета Касьяпу. Он вновь возвратился туда, где жил Касьяпа-огнепоклонник, последователь учения, которое считало огонь самым могущественным деятелем в целом мироздании. Касьяпа славился необыкновенной строгостью жизни, и к нему ежегодно стекались на поклонение жители г. Раджагрихи. Сакиа - муни решил употребить все усилия, чтобы склонить Касьяпу к принятию своего учения.

Он отправился к Касьяпе, но последний, заметив, что имеет дело с аскетом, принял его холодно и недоверчиво и пытался во время беседы отклонить Сакиа-муни от высказанного им намерения поселиться вблизи Касьяпы.

Но ни холодная встреча, ни недоверие Касьяпы не повлияли на Сакиа-муни, он продолжал стремиться к поставленной цели. Поселившись недалеко от Касьяпы, он терпеливо и осторожно старался заслужить внимание и уважение. Когда к Касьяпу стекались пилигримы, Сакиа-муни постоянно удалялся на другой берег Нираньчжары и жил в уединении, пока последоватили Касьяпы были при своём учителе. Когда они удалялись, он вновь возвращался к Касьяпе.

В скором времени отношения между ними стали приобретать дружеский характер. Их отношения ещё более окрепли, когда Касьяпа спас жизнь Сакиамуни при переправе через реку.

Касьяпа и его ученики признали учение Сакиа-муни и сделались его учениками. Таким образом, Сакиа-муни разом встал во главе шестисот учеников, и теперь он мог ещё раз попытаться возвестить миру открытое им учение.

Вскоре Сакиа-муни и его ученики покинули берега Нираньчжары и направились к городу Раджагрихе, питаясь на пути доброохвотными подаяниями жителей встречающихся деревень.

Когда же Сакиа-муни явился во главе многочисленных учеников, то в народе распростронилась молва, что он намерен приобрести сан монарха всей Индии.

Слух этот дошёл до Раджагрихи и возбудил некоторое опасение. Поэтому Сакиа-муни поспешил в город и постарался опровергнуть слух о его мнимых политических замыслах. Он публично заявил, что житейские страсти уже давно покинули его сердце и что мирская слава не есть удел анахорета. Когда Сакиа-муни явился к Бимбисаре, последний принял его благосклонно. Внимание царя имело для Сакиа-муни очень важные последствия. Один из придворных подарил философу загородную бамбуковую рощу. Эта роща называлась Велувана. Вней находились раскинутые в разных местах дома, беседки, кладовые, одним словам, здесь было готовое и удобное помещение для Сакиа-муни и его учеников.

При таких условиях случилось второе выступление Сакиа-муни на поприще учительской деятельности.

Вскоре после прибытия в Раджагриху Сакиа-муни узнал, что его отец находиться при смерти и, предчувствуя близкую кончину, выразил желание видеть сына. Сакиа-муни поспешил в Капилавасту, покинутый им двенадцать лет назад. Он застал отца уже на смертном одре. Жители города и окрестных селений, поражённые грозившей им потерей, толпились у ворот царского дворца, и когда Сакиа-муни вошёл в город, то прежде, чем достичь дворца, ему пришлось пробиваться сквозь тесную толпу людей. Многие из них, узнавши царевича, не могли воздержаться от слёз, видя его нищенском одеянии. С трудом проникнув во внутренние покои дворца, Сакиа-муни подошёл к умирающему. Царь слабым голосом приветствовал сына и просил, чтобы Сакиа-муни прикоснулся своей рукой к его пылающей голове. Сакиа-муни высвободил руку из-под плаща и, приложив её к пылающему лбу больного, держал её в таком положении до тех пор, пока тот не умер. Пока умирающий находился ещё в полной памяти, Сакиа-муни в утешение ему говорил о высоких истинах избавления от страданий. Сакиа-муни пробыл в Капилавасту всё время, пока длились похоронные церемонии. Когда труп усопшего был возложен на костёр, Сакиа-муни сам подложил огонь и по окончании сожжения сказал: «Ничего нет вечного на земле, ничего нет твёрдого, жизнь проходит, как призрак, как обманчивое видение». Затем он покинул Капилавасту.

Буддийские сказания утверждают, что жизнь Сакиа-муни протекала спокойно, что он беспрепятственно рассеивал в стране семена своего спасительного учения.

Но с этим нельзя согласиться. Существуют некоторые факты, показывающие, что только его личный характер и приобретённые им из среды царей и вельмож могущественные покровители ограждали его честь и безопасность. Благодаря им в своей необыкновенной доброте, он благополучно прошёл сквозь все испытания. Сакиа-муни так говорил о людях, относившихся к нему враждебно: «Человека причиняющего мне вред, я поставлю под защиту моей незлопамятной любви, и чем более зла он мне наносит, тем более добра я ему окажу».

Заключение

В настоящее время буддизм распадается на две главные группы - буддизм северный и буддизм южный.

Главным центром северного буддизма является Тибет, а затем Китай, Япония, Непал, Монголия, а также он распространён среди бурят и калмыков. Северный буддизм является полнейшим извращением основного учения Сакиа-муни.

Южный буддизм, распространённый в Сиаме, Бирмане и на острове Цейлоне, сохранил учение Сакиа-муни в большей чистоте.

За последнее время среди южных буддистов стали возникать попытки совершенно очистить учение Сакиа-муни от всех наплывных элементов и вместе с тем объяснить это учение с точки зрения современной науки, например с точки зрения теории эволюции, исходя из того основного положения буддийской религии, что всякое существование есть результат закона воздаяний, закона связи причины и следствия.