Посттридентская духовность

ПОСТТРИДЕНТСКАЯ ДУХОВНОСТЬ

Период, обозначенный в заголовке главы, соответствует периоду, охватываемому третьим томом Христианской духовности (Christian Spirituality) Пурра, т.е. от середины пятнадцатого века до середины семнадцатого. Следует сделать несколько замечаний относительно этого специфического периода. Во-первых, в отличие от предыдущих периодов духовные школы большей частью оформляются в рамках определенной нации, а не в монашеских орденах. Пурра так говорит об этом:

Национальный принцип утверждался весьма явно, особенно начиная с эпохи Возрождения. Стремление каждой нации выбрать свой путь, соответствующий ее духу, языку и религии, оказало влияние на все стороны ее жизни и не обошло национальных форм духовности. Оттого мы реально констатируем в недавнем прошлом испанскую духовность, итальянскую духовность и французскую духовность -- формы духовности, тождественные в своей католической основе, однако по-разному осмысленные и воплощенные.

Существовали, конечно, в этот период и личности, и отдельные монашеские ордена, влияние которых имело колоссальную силу, так что их можно было бы считать лидерами отдельных духовных школ, но даже в этих случаях можно было бы говорить как об отличительной черте о национальном темпераменте и духе. Более того, преемственность с прошлым сохранялась в сущности именно благодаря монашеским орденам. Резкие смены идей и взглядов редко происходят в истории, что особенно справедливо в отношении истории духовной жизни.

Во-вторых, невероятно большое количество появившихся в этот период произведений духовной литературы вынуждает ограничиться изучением только нескольких выдающихся авторов. Простое перечисление авторов и их работ составило бы огромный том. Следовательно, нам придется сосредоточиться на основателях новых течений или школ, отражающих направления духовной жизни в период между Тридентским Собором и серединой семнадцатого века.

ДУХОВНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ

Церковь в конце Средневековья находилась в состоянии раскола, падения авторитета властей, а также вопиющего падения нравов, охватившего все социальные слои. Эпоха Возрождения породила гуманизм, который, сочетая христианство и язычество, провоцировал такое всеобъемлющее своеволие, что Рабле сформулировал правило, характеризующее жизнь множества людей, в одной фразе: "Поступай, как тебе нравится", а по наблюдениям Эразма, в 1501 г. ни один язычник не был столь развращен, как средний христианин.

Сталкиваясь с подобными явлениями, ревностные христиане вынуждены были прибегать к формам духовной жизни, требовавшим ухода из мира, в арсенале которых имелись строго регламентированные духовные упражнения и четкие методики молитвы. Само по себе это не являлось новшеством для христиан, ибо Сам Христос настаивал на необходимости самодисциплины, учил и отречению от мира, и молитвенной практике. Ап. Павел проповедовал ту же доктрину, а первохристиане придерживались ее в жизни с такой точностью, что соблюдавших систему духовных упражнений, в которую входили пост, подвижничество и воздержание, вполне можно назвать аскетами. То же учение вошло и в монастырскую традицию, при этом особо требовалось, чтобы внешняя дисциплина определялась внутренней молитвенной практикой.

В конце концов, благодаря написанным к концу Средневековья различным трактатам о молитве методичная или приведенная в систему медитация проникает в Нидерланды, Францию, Италию и Испанию. Важно отметить, что методичная медитация вводилась и распространялась главным образом как один из пунктов реформы; казалось, это был надежный способ вернуть духовенство и монахов на путь истинно христианской жизни.

Духовные упражнения, или методичная мысленно творимая молитва, по-видимому, впервые появились в Нидерландах у каноников Виндесгейма и Братьев общей жизни. Первую методику медитации, вероятно, составил Иоанн Вессел Грансфорт (+1489), друг Фомы Кемпийского. В ней выделялись три этапа: подготовка к медитации -- устранение в себе всего суетного и выбор темы медитации; непосредственно медитация -- использование рассудка, умозаключений и воли; подведение итога медитации -- устремление к Богу разбуженных желаний.470 Эффективность медитации как средства реализации духовной реформы выявилась очень скоро, ибо как позднее заметила св. Тереза Авильская, трудно вообразить непротивление греху при ежедневных медитациях.

Практика медитации вскоре распространилась во Франции благодаря влиянию Иоанна Момбэра (+1502), аббата бенедиктинского монастыря вблизи Парижа. Его программный трактат Rosetum базируется на практике Виндесгейма и столь методичен, что наводит скуку. По сути его методика совпадает с той, что составил Грансфорт, хотя он выступал еще и за медитации на тему тайн розария.

Выше мы сказали, что методичная медитация использовалась прежде всего как средство реформирования монашеской жизни. Вряд ли можно привести в подтверждение этому лучший пример, чем бенедиктинские монастыри в Италии и Испании. По мнению Ватриганта, введение методичной мысленно творимой молитвы в Италии было следствием прямого влияния фламандской devotio moderna. Другие же авторы, например, Тасси и Петроччи, либо отвергают эту теорию в целом, либо говорят, что на этом этапе слишком рано делать подобное заключение. Вернее было бы предположить, что в южной Европе имел место параллельный процесс развития, а не импорт ситуации из Нидерландов.

Св. Лаврентий Юстиниан (+1455) и Луиджи Барбо (+1443) -- два великих реформатора духовенства и монашества в Италии. Оба использовали в качестве инструмента Реформы практику методичной мысленно творимой молитвы, или медитацию. Св. Лаврентий Юстиниан был регулярным каноником конгрегации св. Георгия, а впоследствии стал патриархом Венеции. Он написал множество трактатов -- о раскаянии, о смирении, о презрении к миру, о божественной любви -- преследуя всегда одну цель: проповедь медитативной практики.

Луиджи Барбо также был каноником конгрегации св. Георгия, но перешел в бенедиктинский монастырь в Падуе, где стал аббатом. Позднее он был назначен епископом Тревизо. Его реформаторское влияние ощущалось в Монте Кассино и через Гарсиа де Сиснероса -- в Валладолиде и Монтсеррате (Испания).

Трактат Барбо о молитве Forma orationis et meditationis или Modus meditandi был впервые опубликован в Венеции в 1523 г. В нем описываются три типа молитвы: молитва, творимая вслух, -- наиболее подходящая для начинающих; медитация -- высший тип молитвы для продвинутых монахов; и созерцание -- высший тип молитвы, достичь которого можно через медитацию. По просьбе Папы Евгения IV Барбо обращался с посланиями к бенедиктинцам в Валладолиде (Испания), чтобы ознакомить их с методичной медитацией, и именно из этого аббатства в 1492 г. вышел Гарсиа де Сиснерос с двенадцатью монахами для проведения реформы в аббатстве Монтсеррата, что неподалеку от Барселоны.

Хотя Гарсиа де Сиснерос и не затмил славой св. Игнатия даже в Испании, его необходимо причислить к наиболее влиятельным личностям периода тридентской реформы в Церкви и зарождавшейся испанской духовности. Он оставил две работы, вышедшие печатным изданием на испанском языке в Монтсеррате в 1500 г.: Ejercitatorio de la vida espiritual и Directorio de las horas canуnicas, причем первая работа стала образцом по составлению руководств к духовным упражнениям (по-испански -- ejercicios).

На духовные упражнения отводилось, как правило, три недели; наставления четвертой части руководства посвящались непосредственно для созерцающих. Методика проведения упражнений расписана достаточно подробно, то же можно сказать и о тематике медитаций. В назначенное время монах удаляется в часовню, преклоняет колени, творит крестное знамение и читает молитву "Прииди, Святой Дух", после которой трижды читает: "Господи, прииди на помощь мне; Господи, поспеши и помоги мне". Затем, сосредоточившись внутренне на присутствии Бога, он медитирует по трем установленным конкретно на этот день темам и заканчивает просительной молитвой, после чего, ударяя себя в грудь, трижды повторяет: "Боже, милостив буди мне грешному". Затем встает и прочитав псалом и молитву, покидает часовню в состоянии самоуглубления. Тематика, предписанная на неделю очищения, предполагает пробуждение страха Божия и искреннего раскаяния: грех, смерть, ад, суд, страдания Христа, Пресвятая Дева, Небесное Царство.

На неделе озарения большая свобода предоставляется в отношении методики, и разрешается даже полностью отказаться от методики, если человеком движет благочестие или любовь. С другой стороны, при необходимости монаху позволяется посвятить очистительным медитациям месяц. В неделю озарения внимание сосредоточивается на подготовке к достойной исповеди, к сокрушению о грехах и возжиганию любви к Богу. Предлагаемая тематика медитации включает: творение, сверхъестественный порядок, монашеское призвание, оправдание, полученные блаженства, божественное провидение, Небесное Царствие; разрешаются также медитации на тему -- жизнь Христа, жизнь святых или Господня молитва.

Путь соединения предполагает очищение от греха и озарение от Бога; человек обращается к Богу всем существом, желает служить только Богу и отрекается от всех мирских благ. На этом этапе душа возносится к Богу больше любовью, чем через разум. Согласно Сиснеросу, выделяются шесть степеней соединяющей любви, завершаемые состоянием восхищенности. На этапе соединения определяются следующие темы для медитации: Бог как начало всего, как красота вселенной, как слава мира, как бесконечная любовь, как прообраз всякой твари, как управляющий всем, как высшая степень милосердия.

Для достигших созерцания, Сиснерос определяет тематику и методику менее строго. Предлагаемое им представляет в сущности переложение работы Жерсона De monte contemplationis, но он говорит о трех способах созерцания Христа: во-первых, сосредоточение на священном человечестве Христа, в соответствии с учением св. Бернарда; во-вторых, сосредоточение на Божестве и человечестве Христа; в-третьих, восхождение от святого человечества и сосредоточение на Божестве Христа. Каждый, говорит Сиснерос, должен следовать собственному духовному влечению в соответствии со своим уровнем молитвенной жизни.

Подобно Сиснеросу, другой знаменитый бенедектинец Луи де Блуа, известный как Блозий (+1566), внес вклад в бене-диктинскую реформу в Нидерландах, занимаясь практикой медитации и духовных упражнений. Блозий утверждал, что внешние упражнения, к которым относятся пение молитв по бревиарию, чтение молитв вслух, внешние формы благочестия, пост и ночные бдения, несомненно являются богоугодными, но бесконечно выше ставятся духовные упражнения, позволяющие человеку внутренне, сверхъестественно соединиться с Богом. Блозий был страстным читателем трудов Таулера и Сузо.

К работам Блозия относятся Institutio spiritualis (1551); Consolatio pussillanimum (1555); Conclave animae fidelis (1558); Speculum spirituale (1558). Эти трактаты были очень скоро переведены на национальные языки и распространились по европейским монастырям. Оказалось, что подобно тому, как некоторые бенедиктинские монахи сопротивлялись ранее усилиям, предпринимавшимся Луиджи Барбо, так теперь отдельные монахи опасались, что практика мысленно творимой молитвы может неблагоприятно сказаться на ревностном отношении монахов к богослужебной молитве, на opus Dei.

Тем не менее практика духовных упражнений охватывала все большее число мирян, к чему и стремился Гарсиа де Сиснерос. Множество благочестивых мирян уходили в монастыри для занятий духовными упражнениями; то же самое, весьма вероятно, произошло и с Игнатием Лойолой в Монтсеррате в 1522 г. В 1505 г. доминиканцы официально признали практику медитации в качестве совершаемого одновременно всей общиной упражнения; францисканцы пришли к этому в 1594 г.

ХРИСТИАНСКИЙ ГУМАНИЗМ

В борьбе с языческим гуманизмом эпохи Возрождения использовались не только духовные упражнения. Более решительное наступление развернули "христианские гуманисты". Иногда к ним относятся критически, видя в них предвестников протестантского бунта, возглавленного Мартином Лютером. Многое из того, за что их критиковали, действительно заслуживало критики, поскольку вооружало протестантов в нападках на Церковь, однако преданные благочестивые гуманисты были искренни; едва ли можно обвинять их в преднамеренной подготовке раскола Церкви. Их главные задачи состояли в том, чтобы оградить христиан от извращения языческого гуманизма, содействовать развитию внутренней жизни и молитвенной практики, а также способствовать возобновлению чтения Св. Писания, однако не ради теоретизирования, а ради вдохновения и наставления. К выдающимся христианским гуманистам относятся Николай Кузанский, Пико делла Мирандола, Лефевр д'Этапль, св. Томас Мор и Эразм, однако в связи с историей развития духовности нас интересует только последний из них.479

Эразм родился в Роттердаме между 1464 и 1466 г.г. Образование он получил в школе Братьев общей жизни. Позднее Эразм вступил в монастырь августинцев, а в 1492 г. после выхода из монастыря был рукоположен в священника епископом Камбре. Обширнейшие познания Эразма принесли ему общеевропейскую известность; его высоко ценили Папа Юлий II, Папа Лев X, император Карл V, король Франциск I и король Генрих VIII. Он был противником монастырской жизни и схоластического богословия, что видно из его сатирического трактата Stultitiae laus (Похвала Глупости). Всю энергию он посвятил созданию нового богословия, основанного на Писании и трудах Отцов Церкви. Изложение его доктрины можно найти в трактатах Enchiridion militis chris-tiani (1504), Paraclesis (1516) и Ratio seu methodus perveniendi ad veram theologiam (1518).480 Скончался он в 1536 г. в Базеле, когда под его личным руководством осуществлялось издание его работ.

Жизнь христианина, по мнению Эразма, представляет собой непрекращающуюся борьбу с соблазнами мира, дьяволом и нашими собственными страстями. Главное оружие, которым должен пользоваться христианин, -- молитва, укрепляющая волю и знание, питающая ум. Молитвенная практика требует от христианина отречения от мира и сосредоточенности на Христе, ибо цель христианской жизни -- подражание Христу. Даже внешние формы религиозной Практики при неправильном использовании могут стать препятствием к истинной вере и привести к фарисейскому поведению, которое Эразм называет "религией простолюдинов".

В трактате Enchiridion (гл. 8) он дает двадцать восемь наставлений о подражании Христу и для победы над грехом и искушениями. Христианину же, которому трудно отречься от мира, Эразм напоминает о тщетности мира cero, o неизбежности смерти и об ожидающем человека в конце непременном расставании со всеми благами этого мира. Тот же акцент на преходящести жизни появится позднее в трудах Монтеня и многих испанских духовных писателей шестнадцатого века.

Однако Эразм гораздо более категоричен при рассмотрении вопроса об особенностях знания, необходимого христианину для победоносной борьбы. Прежде всего это -- знание себя, составляющее первоначальное условие победы. Во-вторых, это -- знание откровенных истин Писания; не спекулятивное или доказательное богословие схоластики, а практическое богословие, ведущее к святой жизни, извлекаемое из подлинного источника Библии. Библию, говорит Эразм, следует читать всем и каждому, ибо учение Христа -- учение для всех и каждого. А чтобы не впасть в заблуждения, необходимо сверяться с определениями, утвержденными Церковью, и придерживаться учения святых Отцов и комментаторов. В нерешенных Церковью вопросах читателя наставляет Святой Дух, но только если читатель обращается к Писанию с верой и благочестием. Тот же, кто видит в Писании только буквальный смысл, мог бы вполне заняться чтением басен или сказок: чтение Писания не приносит плодов, если не постигается смысл, сокрытый за буквальным толкованием.

Гуманизм Эразма, Лефевра и их сподвижников подвергался суровой критике многих католических историков, несмотря даже на то, что образованные католики шестнадцатого века нашли в религиозно-благочестивых трактатах этих мужей массу важных наставлений и указаний, а также несмотря на то, что сразу после осуждения Папой Львом Х протестантского движения в 1520 г. христианские гуманисты отмежевались от этого движения и от Лютера.

Однако же существуют и веские причины для критики христианских гуманистов. Во-первых, ревнуя о "новом богословии", основанном исключительно на Писании и трудах Отцов Церкви, они отрицали всю богословскую мудрость Средневековья, ослабляя тем самым, возможно, невольно, авторитет магистериума (учительной власти) Церкви. Во-вторых, интенсивно изучая греко-латинских классиков, они сформировали ошибочное мнение о врожденной добродетельности человека, что привело к недооценке ими последствий первородного греха и необходимости умерщвления плоти и самоотречения. В-третьих, для дискредитации гуманистов было достаточно уже самого факта одобрительного отношения к некоторым их тезисам Лютера, точно так же, как отчасти попали под подозрение католиков Таулер и Жерсон, труды которых Лютер цитировал.482 Таким образом, по странному стечению обстоятельств христианский гуманизм, пытавшийся реформировать Церковь и обновить христианскую жизнь, стал жертвой собственных достижений и способствовал созданию условий для разделения Церкви. Подлинно церковный христианский гуманизм появился только в начале семнадцатого века, его крупнейшим представителем был св. Франциск Сальский. Сущность этого религиозного гуманизма описывает Бремон:

Благочестивый гуманизм обращен к потребностям внутренней жизни и вносит во все как принципы, так и дух христианского гуманизма... В богословской сфере христианский гуманизм принимает богословие Церкви без искажений и добавлений... Не пренебрегая ни одной из существенных истин христианства, он предпочитает высвечивать наиболее утешительные и радостные, словом, самые человечные истины, которые в дальнейшем рассматривает как наиболее божественные и, если можно так выразиться, как наиболее согласующиеся с бесконечной добротой. Таким образом, центром учения христианского гуманизма является не первородный грех, а искупление... Таким образом, не ставится также под вопрос необходимость благодати и говорится не об экономном распределении ее между отдельными избранниками, а о свободном наделении ею всех, о большей устремлености благодати к нам по сравнению с нашей готовностью принять ее...

Гуманист не считает человека ничтожным. Он всегда всей душой на стороне нашей природы. Даже если он видит, что она немощна и беспомощна, он оправдывает ее; он защищает ее и заботится о ее восстанавлении.

СВ. ИГНАТИЙ ЛОЙОЛА

Эпоха Возрождения, как мы установили, имела гораздо меньшее влияние на духовность, чем можно было бы ожидать; что же касается Церкви в целом, то, видимо, ее последствия вели скорее к разделению, чем к реформе. Новым течениям, вызванным к жизни Лефевром и Эразмом, так и не удалось полностью порвать с основными направлениями средневековой духовности; напротив, личности, прославившиеся в мистике шестнадцатого века, продемонстировали верность прошлому, продолжив разработку практики методичной мысленно творимой молитвы, корни которой, как мы видели, уходят в монашескую традицию. Это с особой наглядностью проявилось в случае св. Игнатия Лойолы (1491-1556) и испанской школы духовности.

Мы обязаны св. Игнатию фактически двумя выдающимися вкладами: он придал духовным упражнениям совершенную форму и создал в Церкви новую форму монашеской жизни. Родился он в 1491 г. в баскской провинции Гипу-скоа; был на военной службе, однако в 1521 г., защищая Памплону от французов, получил ранение в правую ногу и вынужден был отказаться от военной карьеры. Похоже, что в период выздоровления чтение книги Жизнь Христа Лудольфа Саксонского и Золотой легенды Иакова Воррагинского перевернуло мысли Игнатия, направив их к обращению. После некоторых колебаний, сомнений и нерешительности он начал поиск, стремясь выяснить Божию волю о себе.

Игнатию были известны разные монашеские ордена. Сначала он подумывал о вступлении в орден картузианцев. Многие его родственники были францисканцами-терциариями, а кузина была основательницей монастыря кларисок. Долгое время он провел в небольшом доминиканском монастыре в Манресе, где его духовником и наставником был приор.

Позднее группа доминиканцев защищала и помогала утверждению Общества Иисуса. Однако, возможно, наиболее плодотворным оказалось общение с бенедиктинцами в Монтсеррате, где, по всей вероятности, Игнатий и познакомился с devotio moderna и духовными упражнениями Гарсиа де Сиснероса. Свой первый проект Упражнений (Exercises) Игнатий составил, повинуясь божественному водительству; в 1534 г. в Париже он внес исправления, а в 1548 г. Упражнения были одобрены Папой Павлом III.

Духовным упражнениям св. Игнатий отводит четыре недели, хотя время может быть увеличено или уменьшено в соответствии с потребностями занимающегося или по решению наставника. Сначала наставника имел каждый занимающийся, но к 1539 г. иезуиты начали преподавать Упражнения группам. Поначалу также требовалось, чтобы занимающийся был христианином доброй воли, желающим более ревностно послужить Христу и обладающим достаточной духовной подготовкой; позднее Упражнения преподавались более широкому кругу людей. Из двадцати примечаний, включеных св. Игнатием во введение к Упражнениям, можно привести следующие: определение цели Упражнений -- помочь занимающемуся очистить душу, чтобы выяснить свое призвание и неотступно следовать ему; дозволение проявлять личную инициативу -- возможность отказа от бесед и переход к молитвенной практике, когда занимающийся чувствует к этому внутреннее побуждение; необходимость максимально строгого выполнения расписания и методики Упражнений, однако с учетом возраста, состояния здоровья, уровня знаний и образа жизни занимающегося; предостережение наставнику о недопустимости излишнего вмешательства и стремления повлиять на выбор или решение занимающегося.

В самом начале св. Игнатий советует взращивать святое безраличие ко всему тварному, утверждая, что человек создан для прославления, почитания Бога и служения Ему Ради спасения своей души; все тварное дано человеку для борьбы за осуществление конечной цели, для которой сам человек был сотворен; поэтому человеку надлежит пользоваться тварными вещами, пока они помогают ему в достижении вечной цели, но как только они превращаются в препятствие на пути к ней, человек должен избавиться от них. Св. Игнатий настаивает на том, чтобы уже в начале, на первй неделе, предпринималось все возможное для служения Богу и для прославления Его, мысль, впоследствии ставшая девизом иезуитов и отличительной чертой духовности Игнатия: Ad majorem Dei gloriom.

Затем св. Игнатий определяет тему медитаций на первой неделе -- грех и ад. Чтобы вникнуть в предмет, он советует привлекать три способнрсти, а именно: вызвать в памяти исследуемый грех, максимально воссоздавая обстоятельства; затем, включив ум, размышлять над ним; и, наконец, волей разбудить чувства. К медитации добавляется особая проверка, которую св. Игнатий считает в той же мере важной для духовного развития, как и саму медитацию. После материала, отведенного на первую неделю, он перечисляет десять "дополнений", наставляющих занимающегося в различных вопросах, например, поведения и покаяния.

На второй неделе для медитации предлагаются темы о жизни Христа до Воскресень. Задача второго этапа, который, впрочем, может продолжаться до двенадцати дней, состоит в том, чтобы сделать выбор в ответ на Божий призыв. В первый день занимающийся сравнивает отклик хороших и верных людей на призыв уступчивого и доброго короля с откликом, которым должны ответить Христу-Царю христиане; затем расписаны медитации на первые три дня. На четвертый день св. Игнатий вводит символ "двух прообразов" -- Христа и Люцифера -- и поясняет, что Христос желает привести все души к духовной -- и материальной -- нищете, к готовности переносить презрение, к смирению. С пятого по седьмой день медитации возвращаются к жизни Христа, после чего св. Игнатий говорит о трех типах смирения: о смирении, необходимом для спасения, о более совершенном смирении и о смирении в высшей степени совершенном.

Предполагается, что в конце второй недели занимающийся принимает решение, причем только во имя славы Божией и во спасение души. Если решение не связано с выбором призвания или с какой-то другой требующей решения проблемой, то предлагается направить его на изменение образа жизни или какого-то обстоятельства, влияющего на дальнейшее течение жизни. Однако в любом случае главным фактором, определяющим выбор, должна быть слава Божия.

Тема медитаций на третьей неделе -- страдания и смерть Христа. Эти медитации призваны помочь занимающемуся найти основания верности Христу, а также обратиться с мольбою о милостях и о придании сил, необходимых для выполнения своего решения. Этот раздел Духовных упражнений завершается сводом детально разработанных правил о воздержании в пище и питье. Св. Игнатий демонстрирует здесь свое величайшее благоразумие в вопросах покаяния; он рекомендует занимающемуся вообразить поведение Христа в ситуациях, связанных с пищей и питьем, и последовать Его примеру.

Четвертая, последняя, неделя включает медитации о событиях из жизни Христа от Воскресения до Вознесения. Основной акцент делается не столько на аскетизме, как было на третьей неделе, но на умеренности. Поэтому св. Игнатий предлагает несколько направлений медитирования, имеющих целью содействие возрастанию в любви, а затем дает наставления о трех видах мысленно творимой молитвы: заниматься размышлениями и самопроверкой по десяти заповедям, смертным грехам или способностям души и тела; медитировать над отдельным словом или задерживаться на слове в молитве до тех пор, пока не извлечешь из него пользу, только после этого переходя к следующему; или, третье: задерживаться на слове в течение одного вдоха-выдоха; а также можно читать Отче наш или Радуйся, Мария по своей методике.

После всего св. Игнатий приводит длинный список правил различения духов. Правила эти важны и для занимающегося, и для его наставника. Их следует специально усваивать в течение первой и второй недель самоуглубления в уединении. Затем следуют правила о распределении пожертвований; знаменитые специфические правила иезуитов о единомыслии с Церковью, и завершает книгу Упражнений раздел о муках совести.

Духовные упражнения изначально были самым эффективным оружием против язычества эпохи Возрождения и квиетизма лютеранства. Многие представители католического духовенства и монашества обратились к лучшей жизни; Упражнения получили одобрение Луи де Блуа, св. Карла Борромео и св. Винсента де Поль. В 1920 г. Папа Бенедикт XV объявил св. Игнатия покровителем занятий духовным самоуглублением в уединении, а в 1948 г. Папа Пий XII сказал, что "Упражнения св. Игнатия всегда будут самым действенным средством духовного возрождения мира, однако же при условии сохранения в них подлинного духа их создателя".

Св. Игнатий никогда не забывал о том, что человек должен отдавать все силы для взаимодействия с Божией благодатью; в той же мере он настаивал на том, что возрастание в благодати происходит в большей степени благодаря Богу, а не человеку. Поэтому он подчеркивает значение просительной молитвы о ниспослании Божией помощи, но сообразуясь с духовной атмосферой своего времени, он также вынужден был призывать к взаимодействию человека с благодатью. Духовность св. Игнатия, таким образом, не терпит пассивности; это -- духовная битва, главное оружие которой -- медитация и конкретно направленное испытание совести. Однако это -- внутреннее сражение, война, которую человек ведет со своими грехами и главными недостатками, чтобы подготовиться к действию Святого Духа и к трудам апостольства.

С шестнадцатого века христианской духовности Церковь особенно обязана св. Игнатию за введение духовных упражнений или методов самоуглубления в уединении; за хорошую методику мысленно творимой молитвы; за повсеместное распространение общего и конкретно направленного испытания совести; за признание необходимости умерщвления плоти, учитывающего состояние и силы человека; за утверждение важного значения духовного наставника; за богословие апостольства, вмененного в обязанность каждому христианину; за приспособление монашеского образа жизни к нуждам времени.

По поводу адаптации монашеского образа жизни следовало бы заметить, что св. Игнатий проявил творческие способности основателя столь же яркие, как в свое время св. Доминик и св. Франциск. Они вывели монаха из монастырской кельи, освободили его от ручного труда и послали его на проповедь Евангелия. Св. Игнатий, упростив монашеское одеяние, освободив братьев от антифонных молитв по бревиарию, от монастырских богослужений и монастырского устава, дал Церкви монаха нового типа. Иезуиту не полагалось какое-то особое одеяние, отличное от того, что носил в данной местности епархиальный священник; молитвы по бревиарию он считал обязательными как важное молитвенное упражнение, но читались они частным порядком; богослужения являлись главным источником духовной жизни; иезуиты ежедневно совершали мысленную молитву по установленному правилу, общее и конкретно направленное испытание совести; и, наконец, они находились под обязательным духовным руководством. Церковь не переживала подобных изменений религиозной жизни вплоть до внезапного появления в двадцатом веке мирских объединений; большинство же новых монашеских институтов промежуточного периода в явном или неявном виде повторяли модель Общества Иисуса.

СВ. ТЕРЕЗА АВИЛЬСКАЯ

Св. Тереза Авильская (1515-1582) удостоена двух титулов, соответственно исключительному месту, занимаемому ею в истории духовного развития: Реформатор Кармеля и Учитель Церкви, непревзойденный по Авторитету в богословии молитвы. Родилась она в 1515 г. в Ла Монеда под Авилой и с ранних лет тянулась к Богу: благочестивый дух ее возрастал на примере ее родителей. Когда Терезе исполнилось тринадцать лет, умерла ее мать, поэтому молоденькую девушку отправили в интернат, которые управляли монахини-августинки. Вышла из школы она зрелым человеком и приняла на себя обязанности управляющей в доме отца. К 1536 г. Тереза привдала к убеждению, что ее призвание -- монашеская жизнь; поэтому вопреки воле возражавшего вначале отца она поступила в кармелитский монастырь Благовещения (Incarnation).

Приняв обеты, Тереза решила бороться за достижение совершенства, но горячность взяла верх над благоразумием, и Тереза вскоре заболела настолько серьезно, что отец вынужден был забрать ее на лечение в соседний городок. Однако лечение причиняло больше страданий, чем болезнь, и Терезу вернули в дом отца в Авилу умирать. Четыре дня она находилась в бессознательном состоянии; казалось, она Умерла. В монастыре Благовещения уже была приготовлена Для нее могила; и только запрет отца, не позволившего хоронить дочь, спас ее. Постепенно она поправилась настолько, что могла вернуться в монастырь, однако еще оставалась парализованной. Когда, наконец, наступило полное выздоровление, она связала его с заступничеством св. Иосифа и с этого времени всегда глубоко почитала его.

Однако жизнь в монастыре Благовещения протекала отнюдь не в духе отшельничества, отличавшего кармелитов, и сама Тереза проводила много времени у решетки приемной. Увещевания ее исповедника, отца-доминиканца Баррона, не помогали. Обратилась она под впечатлением, произведенным на нее реалистичным видением Ессе Homo. С этого дня ее внутренняя жизнь изменилась; она стала более собранной и стремилась к уединению. В другой раз она получила огромную помощь от исповедника-иезуита, Балтазара Альвареса, всего двадцати пяти лет от роду, однако наделенного даром необычной проницательности и способностью различать действия Божий в душе Терезы. Позднее она провела три года в доме очень благочестивой вдовы, которую духовно наставляли иезуиты.

В те времена закон о закрытых монастырях не особенно соблюдался, так что во многих отношениях монастырская жизнь была очень распущенной. В 1560 г. Тереза и несколько ее сподвижниц решили, что жизнь Кармеля нуждается в реформе. Вскоре после этого Тереза получила повеление с Неба возглавить группу. В 1562 г. после многочисленных трудностей и проволочек в Авиле открылся первый реформированный монастырь, покровителем которого был выбран св. Иосиф.

Оставшуюся часть жизни св. Тереза отдала одной всепоглощающей задаче -- созданию многочисленных обителей по всей Испании; почти постоянно ей досаждали нападками и критикой церковные иерархи, представители знати и ее собратья кармелиты. Однако в то же время Бог посылал добрых друзей и верных защитников; Он также осыпал ее многочисленными мистическими дарами. В вечность за своей наградой Тереза отошла 4 октября 1582 г., в праздник св. Франциска Ассизского, в г. Альба де Тормес.488

Как учителю о ступенях молитвы св. Терезе никогда не было равных, еще меньше было тех, кто ее превзошел. После нее практически все писатели-мистики так или иначе находились под влиянием ее трудов. Среди этих авторов особенно знамениты св. Альфонс Лигуори и св. Франциск Сальский. Тереза писала в первую очередь для монахинь и братьев ордена кармелитов, успех ее работ особенно примечателен на фоне еретических течений, преобладавших в Испании шестнадцатого века: испано-арабский мистицизм, иллюминизм алюмбрадос (Alumbrados), следы лютеранского квиетизма. Не следует упускать из виду и суровую испанскую инквизицию, олицетворением которой является фанатичный и безжалостный доминиканец Мельхиор Кано.

Учение св. Терезы изложено в ее трех главных работах: Книга о моей жизни; Путь совершенства и Внутренний замок, LXXXIX -- последняя из которых признана шедевром. В отличие от трактатов о молитве, написанных еще до св. Игнатия, работы св. Терезы носят практический и описательный, а не теоретический и разъясняющий характер. В них содержатся бесценные психологические интуиции, основанные на личном опыте и глубоких наблюдениях за поведением других. Воспользовавшись Внутренним замком в качестве путеводителя, проследим путь возрастания в молитве в представлении св. Терезы.

Она изображает душу как замок с многочисленными покоями или обителями (moradas), в центре которого восседает на троне Христос-Царь. Достигающий успехов в молитвенной практике, переходит из одной обители в другую, пока не пройдет через семь и не попадет, наконец, в самую сокровенную комнату. За стенами замка полная тьма, а в окружающем его рве кишат в грязи мерзкие твари. Решивший последовать путем молитвы и отрекающийся от всего товарного, попадает в замок и начинает молитвенное восхождение, которое проходит через три первые стадии деятельной или аскетической молитвы, а затем через четыре стадии пассивной или мистической молитвы. Как же понимает св. Тереза молитву?

"По-моему, -- говорит она, -- мысленно творимая молитва есть не что иное, как дружеская беседа, часто проходящая наедине с Тем, Кто, как нам известно, любит нас". Это наполненный любовью диалог друзей, а восхождение в молитве является прямым свидетельством возрастания в духовной жизни. Признавая значение познания, св. Тереза, однако, настаивает на том, что возрастание в молитве состоит не столько в продолжительных размышлениях, сколько в том, чтобы любить больше. Кроме того, подобно св. Иоанну Креста, она страстно защищает добровольность души в подчинении действию Святого Духа. Именно поэтому она всегда во всеоружии для защиты души от тирании установленного метода. Св. Тереза не отождествляла духовную жизнь в целом с молитвенной практикой; она рассматривала многие другие темы, такие как: самопознание, смирение, братская любовь, духовное руководство, духовная дружба, аскетизм и апостольство.

Намереваясь теперь проследить путешествие по стадиям молитвы, описанным во Внутреннем замке, мы обнаруживаем, что в первом "покое" или в первой обители молящийся пребывает в состоянии новоначального, живущего благодатно, но все еще крепко связанного с вещами земными, а потому всегда находящегося под угрозой отпадения от своих добрых порывов. Молитвенная практика на этом этапе представляет собой исключительно молитву, произносимую вслух.

Попадая во второй "покой", молящийся всерьез приступает к мысленно творимой молитве, хотя часто случаются периоды сухости и препятствий, подталкивающие душу к отказу от борьбы. Характерная для этого этапа молитва -- дискурсивная медитация. Хотя дискурсивная молитва -- это в сущности молитва размышления, она не просто состоит в умозаключениях, но и обязательно завершается в любви. Тем, кто имеет склонность к "продолжительной умственной работе", св. Тереза рекомендует прибегать к медитациям о Христе и беседовать с Ним; тем же, кому трудно контролировать себя в медитации, она предлагает медленно повторять или читать какую-нибудь молитву вслух и размышлять над произносимыми словами.

Перейдя в третий "покой", человек вступает в последнюю стадию естественной или стяжаемой молитвы, называемой молитвой стяжаемой сосредоточенности. Это -- осознание присутствия Божия, являющееся настолько живым и ясным, что все способности соединяются в состоянии сосредоточенности и внимания к Богу. Св. Тереза говорит, что развитию этого вида молитвы можно способствовать, если человек вынашивает в себе осознание Божиего присутствия, подчиняется всецело божественной воле и неизменно стремится к тому, чтобы ощущать присутствие Бога не только во время молитвы, но и во всех случаях жизни. Поскольку этот этап молитвы представляет переход от аскетической к мистической молитве, то преодоление его может происходить с различной степенью напряженности.

В четвертом "покое" молящийся знакомится с первым типом мистической молитвы, молитвы сверхъестественной, ниспосылаемой свыше, называемой общим термином -- молитва покоя. Именно ниспосылаемая или пассивная сосредоточенность состоит по существу в сокровенном соединении разума с Богом, так что душа наслаждается ярким и живым осознанием Божиего присутствия.

Однако совершенная молитва в четвертом "покое" -- это, собственно говоря, молитва умиротворения. Это тип молитвы, когда воля наполняется божественной любовью и соединяется с Богом как со своим высшим благом, хотя память и воображение все еще свободны или "несвязаны", так что иногда даже угрожают неприятностями. Поэтому св. Тереза советует сохранять спокойствие и сосредоточенность перед Богом, погрузившись полностью в лоно божественной любви.

Цель божественного воздействия на душу -- уловить все способности души и сконцентрировать их на Боге. Следовательно, в пятом "покое" молящийся узнает молитву соединения, которая допускает много степеней интенсивности. В молитве простого соединения все способности души собираются в Боге. Тогда человек осознает присутствие Бога в такой мере, "что, глядя внутрь себя, уже не сомневается в том, что он в Боге, а Бог -- в нем".

По мере того, как Бог все больше и больше овладевает душой и наполняет ее Своим светом и утешением, человек переживает молитву экстатического соединения, которая являет собой вход в шестой "покой" и введение в "мистическое обручение". Здесь -- на высотах мистической молитвы -- как и на высших ступенях молитвы аскетической, попускаются большие искушения и страдания с той лишь разницей, что теперь это мистическое или пассивное очищение.495 Нередко случается, что на этой ступени молитва сопровождается сверхъестественными мистическими явлениями, такими как: экстазы, восхйщенность, локуции, XC видения и т.д. Затем, в седьмом и последнем "покое", приходит осознание Мольбы Христа к Своему Небесному Отцу: "Да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне" (Ин 17; 22-23). Это -- состояние мистического брака или преображающий союз, и св. Тереза утверждает, что мистическое обручение и мистический брак настолько близки, что шестой и седьмой "покои" вполне можно было бы объединить.

В преображающем союзе Три Божественные Личности раскрываются необычным образом, часто через интеллектуальное видение, и не удивительно, что Христос открывается душе в Своем святом человечестве.497 В результате душа полностью забывает о себе, она жаждет страданий и радуется мукам, она всеми силами ревнует о спасении душ. Таким образом, вершина мистической созерцательной молитвы увенчана апостольским горением. Как говорит св. Тереза, "Марфа и Мария действуют соместно".

Несмотря на то, что св. Тереза была знакома с духовными трудами, такими как: Исповедь св. Августина, Третья азбука духовности Франциска де Осуна, Восхождение на Сион Бернардина Ларедского и, возможно, Жизнь Христа XCI Лудольфа Картузианца, -- ее учение не заимствовано из них. Читая книги, она обычно обнаруживала, что они подтверждают ее собственный опыт. По ее личному свидетельству, источником ее учения является только Бог.

Однако было бы заблуждением полагать, что учение св. Терезы касалось исключительно мистических вопросов. Она писала для монахинь, посвятивших себя созерцанию, -- это факт, но она понимала, что не все они достигли мистических высот. Так, она часто утверждала, что святость не в чем-то необычном, но в том, чтобы обычное делать необычайно хорошо. Основа святости -- в полном послушании воле Божией, "так что, как только мы узнаем о Его желании чего-то, мы всецело подчиняем этому свою волю... Сила совершенной любви так велика, что она заставляет нас забыть о самоуслаждении ради услаждения Того, Кто любит нас". А самый верный и быстрый способ достижения этой совершенной любви, по словам Терезы, послушание, которое позволяет нам полностью отказаться от своей воли и всецело подчинить ее Богу. В качестве средств возрастания в святости она выделяет причащение, воспитание смирения, послушание и братскую любовь, соблюдение обета бедности; но выше всего она ставит любовь к Богу.

СВ. ИОАНН КРЕСТА

Невозможно говорить о св. Терезе Авильской, не обращаясь мыслью к ее великому сподвижнику св. Иоанну Креста. Настолько тесно взаимосвязаны они были в жизни, в деятельности и в учении, что безусловно являются столпами, на которых стоит кармелитская школа духовности. Св. Иоанн Креста (1542-1591) известен и читаем не столь широко, как он того заслуживает, и причин тому несколько: он писал для тех, чьи души уже продвинулись на пути совершенства; его учение об отрешенности и очищении представляется некоторым христианам слишком строгим; его язык, часто слишком изысканный и эзотерический, оказывается не по вкусу современным читателям. Однако его труды и труды св. Терезы так совершенно дополняют друг друга, что прийти к пониманию одних можно лучше всего через изучение других. Между ними, безусловно, существует значительное различие, однако касается оно не сущности, а подхода.

Чтобы понять св. Иоанна Креста и св. Терезу, необходимо разобраться в состоянии христианства в Испании шестнадцатого века. Люди, заявлявшие о даровании им откровений, видений и других необычных мистических переживаний, вызывали восхищение; таких людей искали. Некоторые из них действительно стремились к обретению этих чудесных даров; другие же явно имитировали стигматы или видения только ради того, чтобы воздействовать на верующих. Иллюминизм, достигший огромных масштабов, особенно в монашеских обителях, допускавших послабления, выступал в качестве средства, ведущего к высшей святости и не требующего аскетических подвигов и усилий в обретении добродетелей Им были отвергнуты как мешающие или как абсолютно ненужные для непосредственного соединения в мистическом опыте общения с Богом все разработанные и официально утвержденные методы религиозной практики. Псевдомистицизм стал объектом внимательнейшего изучения испанской инквизиции, которой удавалось контролировать ситуацию, пожертвовав, однако, развитием подлинной, ортодоксальной духовности.502 Если не учитывать сложившейся в Испании в шестнадцатом веке ситуации, то можно ошибочно истолковать отдельные положения работ св. Терезы и св. Иоанна Креста.

Родившемуся в городке Фонтиверос, под Авилой, Хуану де Иэпес, св. Иоанну Креста (1542-1591), было всего лишь несколько месяцев, когда умер его отец. Сжатая тисками бедности семья перебралась в город Медина-дель Кампо, где Иоанн перепробовал разные профессии, а с 1559 по 1563 г.г. посещал иезуитскую школу. В двадцать один год он вступил в орден кармелитов и был направлен в Саламанку для получения богословского образования. Возвращаясь в Медина-дель-Кампо для совершения своей первой мессы, Иоанн встретил св. Терезу Авильскую. В то время он серьезно обдумывал переход к картузианцам, но Тереза убедила его присоединиться к реформированному Кармелю.

Первая мужская обитель реформированных кармелитов была основана в Дуруэло; отцами-основателями были Иоанн и Антоний Иисуса. В течение нескольких лет Иоанн Креста выполнял различные обязанности: наставника новициата, ректора колледжа в Алкале, исповедника кармелиток в монастыре Благовещения в Авиле. Именно в Авиле его похитили (1577) и посадили в тюрьму своего монастыря в Толедо обутые кармелиты.

Совершив побег из Толедо, Иоанн провел большую часть оставшейся жизни в Андалусии и избирался на разные важные должности. Однако на провинциальном капитуле, состоявшемся в 1591 г. в Мадриде, Иоанн открыто выразил несогласие с генеральным викарием Николаем Дория, который немедленно лишил Иоанна всех должностей. Униженный, но радующийся возможности вернуться к уединению и сосредоточенности св. Иоанн Креста завершил свои дни в Убеде, где скончался после долгих страданий. Он был канонизирован в 1726 г. Папой Бенедиктом XIII, а в 1926 г. Папа Пий XI объявил его Учителем Церкви.

Главные работы св. Иоанна Креста -- Восхождение на Кармель (1579-1585); Темная ночь души (1582-1585); Песнь Духа (1584 г. -- первая редакция, вторая -- между 1586-1591 годами); Живое пламя любви XCII (первая редакция между 1585-1587 г.г., вторая -- между 1586-1591 г.г.). Все эти работы являются комментариями к собственным стихам св. Иоанна Креста; два первых трактата никогда не были завершены. Общепризнано, однако, что эти два трактата Восхождение -- Темная ночь посвящены одной теме, теме разделения активного и пассивного очищения чувств и духовных способностей.

В годы занятий св. Иоанна Креста в Саламанке обучение там велось в русле томисткого богословия, но он также познакомился с работами Псевдо Дионисия и св. Григория Великого. Однако наибольшее влияние, по видимому, оказал на Иоанна Таулер, хотя вполне возможно, что ему также были известны работы св. Бернарда, Рёйсбрука, Кассиана, викторинцев, Осуны и, конечно, св. Терезы Авильской.505 Тем не менее Иоанн Креста никому не подражал; его произведения, каждое в своем роде, отличаются особым своеобразием.

Фундаментальный принцип богословия св. Иоанна состоит в утверждении, что Бог есть все, а человек -- ничто. Следовательно, чтобы достичь совершенного соединения с Богом, в чем и состоит святость, необходимо подвергнуть интенсивному и глубокому очищению все способности и силы души и тела. В Восхождении -- Темной Ночи процесс очищения прослеживается полностью -- от активного очищения внешних чувств до пассивного очищения высших способностей; Живое пламя и Песнь Духа описывают совершенную духовную жизнь в преобразующем соединении. Весь путь к соединению -- "ночь", ибо только верой идет по нему душа. Св. Иоанн Креста излагает свое учение систематично, так что в результате складывается мистическое богословие в лучшем его понимании, но не потому, что оно систематичное, а потому, что источниками его являются Священное Писание, богословие и личный опыт.

Говоря о соединении души с Богом, св. Иоанн подчеркивает, что речь идет о сверхъестественном соединении, а не о том общем соединении, в котором Бог предстает душе, когда просто поддерживает ее существование. Сверхъестественное соединение, свойственное мистической жизни, -- это "соединение по подобию", совершаемое в благодати и любви. Однако для того, чтобы это соединение достигло высшего совершенства и высшей степени сокровенности, душа должна избавиться от всего, что не Бог, и от всего ограничивающего любовь к Богу, чтобы можно было любить Бога всем сердцем, душой, разумением и силой.

Так как любая поврежденность союза любви исходит от души, а не от Бога, то св. Иоанн заключает, что душа должна пройти полное очищение всех своих способностей и сил -- и чувственных, и духовных -- прежде чем будет полностью озарена светом божественного соединения. Вслед за этим наступает "темная ночь", состояние, название которого определяется тем, что точкой отсчета является отказ и отречение от влечения к тварному, от желания тварного; средство или путь, которым душа продвигается к соединению, -- это объятая мраком вера; цель пути -- Бог, Которого также представляет себе человек в земной жизни как темную ночь.506

Необходимость пройти через эту темную ночь обусловлена тем, что, с точки зрения Бога, человеческая привязанность к тварному есть абсолютный мрак, тогда как Бог есть чистейший свет, и тьма не может объять свет (Ин 1:5). Говоря языком философии -- невозможно сосуществование двух противоположностей в одном субъекте. Тьма, атрибут тварей, и свет, который есть Бог, -- противоположности; не могут они пребывать в душе одновременно.

Затем св. Иоанн продолжает объяснять, как душе следует умерщвлять свои страсти или вожделение и как она должна с помощью веры проводить активное очищение чувств и духа. И хотя лечение может показаться неприятным и строго аскетичным, св. Иоанн всегда старается дать понять, что это очищение или нищета состоят не в отсутствии тварных вещей, но в отказе от них, в искоренении желания обладать ими и привязанности к ним. Св. Иоанн дает простой метод осуществления очищения: имей постоянно желание подражать Христу; а для подражания изучай жизнь и дела Христа и делай так, как делал Он.508

Во второй книге Восхождения св. Иоанн говорит об активной ночи духа. Он утверждает, что очищение разума, памяти и воли осуществляется через действие добродетелей веры, надежды и любви, а затем объясняет, почему вера -- это темная ночь, сквозь которую должна пройти душа для соединения с Богом. Обращаясь далее к молитвенной практике, св. Иоанн называет три признака, по которым душа может узнать о своем переходе от медитации к созерцательной молитве. Во-первых, невозможно больше медитировать привычным образом; во-вторых, отсутствует желание сосредоточиться отдельно на .чем-то конкретном; в-третьих, возникает непреодолимое влечение к Богу и к уединению. Человек переживает "осознание Бога в любви", в этом и состоит созерцательная молитва.

Пассивное очищение объясняется в Темной Ночи. На этом этапе Бог останавливает деятельность души по самоочищению в области чувств и духовных способностей. Душа постепенно погружается в созерцание мрака, которое Псевдо-Дионисий описывал как "Луч Мрака", а св. Иоанн называет "мистическим богословием". И хотя можно было бы ожидать, что мистическое созерцание восхитительно, св. Иоанн говорит, что оно причиняет муку, а причина этого в том, что божественный свет созерцания, ударяя в душу, не достигшую еще полного очищения, погружает ее в духовный мрак, ибо не только превышает человеческое понимание, но и лишает душу способности мыслить.