Особенности религиозной веры

5

ОСОБЕННОСТИ РЕЛИГИОЗНОЙ ВЕРЫ

Главным признаком религиозного сознания является вера в сверхъестественное. Сверхъестественное, согласно религиозному вероучению, есть нечто, не подчиняющееся законам окружающего нас материального мира, лежащее «по ту сторону» чувственно воспринимаемых объектов.

Дуализм естественного и сверхъестественного, резкое противопоставление последнего реальным, чувственно воспринимаемым объектам характерны главным образом для «теистических» религий, т. е. религий, в основе которых лежит почитание богов или бога. Для ранних форм религии, к которым относятся магия, фетишизм, тотемизм, была характерна вера либо в сверхъестественные свойства материальных предметов (фетишизм), либо в сверхъестественные связи между материальными предметами (магия, тотемизм). В них противопоставление естественного сверхъестественному существовало лишь в потенции, в зародыше. В ходе дальнейшей эволюции религии сверхъестественное все больше обособляется от естественного, оно мыслится уже как особая духовная сущность, которая не только противостоит материальной природе как более высокая форма бытия, но и управляет ею. Таковы все анимистические и теистические религии.

С позиций материалистического мировоззрения идеи и образы сверхъестественного представляют собой фантастическое отражение в головах людей тех реальных сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни. Иначе говоря, сами по себе сверхъестественные силы и сущности объективно не существуют, они являются иллюзорными объектами, созданными человеческим воображением. Однако для религиозного человека эти иллюзорные объекты реальны, ибо он верит в их существование.

Специфика предмета религиозной веры, как чего-то сверхъестественного, находящегося «по ту сторону» чувственно постигаемого мира, накладывает свой отпечаток и на место религиозной веры в системе индивидуального и общественного сознания, на ее соотношение с человеческим познанием и практикой. Поскольку предметом религиозной веры является нечто, не включенное, по убеждениям религиозных людей, в общую цепь причинных связей и естественных закономерностей, нечто «трансцендентное», постольку религиозная вера, согласно учению церкви, не подлежит эмпирической проверке, не включена в общую систему человеческого познания и практики. Религиозный человек верит в исключительный, непохожий на все существующее облик сверхъестественных сил или существ. Эта его вера питается официальными догматами церкви. Так, с точки зрения православной церкви, «бог есть неведомая, недоступная, непостижимая, неизреченная тайна... Всякая попытка изложить эту тайну в обычных человеческих понятиях, измерить неизмеримую пучину божества безнадежна».

Религиозный человек не применяет к сверхъестественному обычные критерии эмпирической достоверности. Боги, духи и иные сверхъестественные существа, по его убеждению, в принципе не могут быть восприняты человеческими органами чувств, если они не примут «телесной», материальной оболочки, не предстанут перед людьми в «видимом», доступном чувственному созерцанию облике. Согласно христианскому вероучению Христос был именно таким богом, явившимся людям в человеческом облике. Если же бог или иная сверхъестественная сила пребывает в своем постоянном, трансцендентном мире, то, как уверяют богословы, обычные критерии проверки человеческих представлений и гипотез к ним неприменимы.

Ирландский психолог О. Догерти считает, что если бы религиозная вера опиралась на очевидные и неопровержимые аргументы, если бы она была доступна научной проверке, то она была бы излишней. «Истины» веры он противопоставляет истинам знания, подчеркивая, что они «в принципе» недоступны верификации, т. е. проверке.

Исходя из этой гносеологической характеристики религиозной веры, можно выделить и особенности ее соотношения со знанием.

Если нерелигиозная вера отличается от знания, но не противостоит ему как нечто принципиально несовместимое, то религиозная вера по своей природе всегда несовместима со знанием. Фактически это признают и богословы, заявляя, что постичь божественную сущность можно лишь с помощью веры, а не знания. В христианском богословии, как православном, так и католическом, рациональные аргументы, доказывающие бытие бога, никогда не считались главным путем приближения к нему. «Никакое, даже самое безошибочное, доказательство истины не может заменить живого переживания, интуиции веры,- пишут православные богословы.- Вера не доказывает себя, а показывает». И далее: «Вера сама по себе есть психологический акт, а не формула... Вера христианская прежде всего есть переживание. Аргументация веры есть нечто внешнее, от чего сама вера не зависит».

Один из православных иерархов указывал в свое время, что если какой-либо догмат вероучения кажется христианину слишком понятным, то это значит, что он «подменен» и «берется не во всей его божественной глубине».

Характерны и суждения некоторых современных философов-идеалистов. Так, западногерманский философ Г. Хеннеман откровенно признает, что религиозная вера не может быть обоснована логически, ибо она не является интеллектуальным актом, для которого логика обязательна. Всякая рефлексия, всякое рациональное размышление и сомнение противопоказаны религиозной вере, ибо она теряет из-за них «свою непосредственность и здоровую наивность». В конечном счете, Хеннеман приходит к выводу, что только «сама вера является единственным доказательством ее истинности», что «только верующий знает, что собой представляет его вера»

Из всего этого можно сделать вывод, что в религиозной вере разум человека играет третьестепенную, подчиненную роль. Церковь принимает его лишь как средство сформулировать догмат (ибо догмат не может быть сформулирован вне рациональных форм - понятий и суждений). Уже упоминавшийся выше тезис: «Верю, потому что абсурдно» - не является для религиозного сознания случайным, а выражает некоторые его общие и характерные особенности.

Эти особенности проявляются и на уровне обыденного сознания рядовых верующих. Советский исследователь А.И. Клибанов приводит высказывание одного из баптистов: «Если бы в Библии было написано, что Иона проглотил кита, то я не допустил бы сомнения, так как для господа нет ничего невозможного. А если что и встречается непонятного, то я не обвиняю ни бога, ни Библию, но говорю, что я несовершенен и несовершенны мои познания... При исследовании священного писания необходима детская вера - доверие всему, что сказал господь в слове своем».

Эти особенности трактовки сверхъестественного предмета веры и самой веры объясняют в известной мере тот факт, что в сознании религиозных людей на протяжении длительного времени могут совмещаться религиозные верования и научные представления. Нередко кажется странным, как противоречащие друг другу с точки зрения содержания идеи и представления могут «сосуществовать» в сознании одной и той же личности. Чтобы это понять, следует учитывать, что религиозные догматы верующими как бы исключаются из сферы обычных представлений, подлежащих практической и теоретической проверке.

Американские психологи Д. Сноу и Р. Махалек в своей статье, посвященной проблеме устойчивости нетрадиционных культов в США, пытаются вычленить некоторые особенности этих верований, которые обеспечивают, по их мнению, слабую «чувствительность» их приверженцев к фактам, опровергающим их веру. Существенную роль в этом играют две черты нетрадиционных верований: во-первых, недостаточная теоретическая согласованность отдельных положений и догматов, что делает их менее уязвимыми логически, и, во-вторых, их слабая соотнесенность с эмпирическими данными. Думается, что эти особенности относятся не только к нетрадиционным, но в той или иной степени - ко всем религиозным верованиям вообще.

В зарубежной психологии религии давно зафиксирован и активно обсуждается факт устойчивости религиозной веры. Речь идет о том, что верования многих, религиозных людей способны сохраняться даже в том случае, если жизненная практика доставляет информацию, противоречащую их верованиям. Анализируя эту проблему, большинство социальных психологов на Западе опирается на теорию «когнитивного диссонанса», разработанную американским психологом Л. Фестингером. С точки зрения концепции Фестингера, существование в сознании человека двух или нескольких идей, образов или представлений, которые не соответствуют друг другу, вступают в противоречие между собой, ведет к психологическому дискомфорту. Человек, у которого возник «когнитивный диссонанс», стремится уменьшить или преодолеть его тем или иным путем. Пути преодоления диссонанса могут быть самыми различными: от изменения поведения в соответствии с новой информацией до игнорирования ее и психологической «защиты» от нее многообразными способами.

Анализируя феномен «когнитивного диссонанса», Фестингер уделил внимание и проблеме устойчивости религиозной веры. По его мнению, которое разделяется многими американскими психологами-религиоведами, религиозные верования обладают значительной способностью к сопротивлению противоречащей им информации. В одной из работ, написанной им вместе со своими сотрудниками, Фестингер объясняет устойчивость религиозных верований тремя основными факторами: во-первых, значением этих верований в жизни личности и в системе ее ценностных ориентации; во-вторых, тем обстоятельством, что верующие неоднократно демонстрировали публично свою приверженность тем или иным религиозным верованиям, и поэтому отказ от них означал бы, с их точки зрения, подрыв их социального престижа; в-третьих, социальным давлением на каждого верующего членов той религиозной группы, в которую он входит.

Устойчивость религиозных верований, считают они, и их способность сохраняться, несмотря на очевидные факты, им противоречащие, зиждется на некоторых психологических особенностях религиозных людей. У членов ряда религиозных сект и культов, полагают они, присутствует сознание их «избранности» к спасению, что укрепляет их чувства превосходства над иными людьми и служит барьером для принятия любой информации, противоречащей их верованиям. Большую роль в сохранении и укреплении веры играет и социальная поддержка их взглядов со стороны членов религиозной общины, к которой они принадлежат. Многие религиозные общины и культы добиваются с помощью постоянной идеологической и психологической «обработки» своих приверженцев полной утраты ими какой-либо духовной самостоятельности, слепого подчинения лидеру этой секты.

Наряду с некоторыми гносеологическими особенностями предмета религиозной веры, порождающими тезис богословов о неверифицируемости последней, значительную роль в ее сохранении, особенно в замкнутых религиозных общинах, играют отмеченные выше социально-психологические факторы.

Какие психические процессы играют доминирующую роль в религиозной вере? Прежде всего, воображение. Глубокая религиозная вера предполагает существование в сознании человека представлений о сверхъестественных существах (в христианстве, например, Иисуса Христа, богоматери, святых, ангелов и т. п.) и их ярких образов, способных вызвать к себе эмоциональное и заинтересованное отношение. Эти образы и представления носят иллюзорный характер, им не соответствуют реальные объекты. Но они возникают не на пустом месте. Почвой для их формирования в индивидуальном сознании являются, во-первых, религиозные мифы, где повествуется о «действиях» богов или иных сверхъестественных существ, и, во-вторых, культовые художественные изображения (например, иконы и фрески), в которых сверхъестественные образы воплощены в чувственно-наглядной форме.

На базе этого религиозно-художественного материала и формируются религиозные представления верующих. Таким образом, индивидуальное воображение отдельного верующего опирается на те образы и представления, которые пропагандируются той или иной религиозной организацией. Именно поэтому религиозные представления христианина будут отличаться от соответствующих представлений мусульманина или буддиста. Для церкви бесконтрольная деятельность воображения опасна, ибо может увести верующего в сторону от ортодоксального вероучения. Этим объясняется тот факт, что, например, католическая церковь в Западной Европе всегда с известным недоверием и опаской относилась к представителям христианского мистицизма, усматривая в них, нередко не без оснований, потенциальных еретиков.

Отмечая общность религиозных представлений у верующих одной конфессии, следует в то же время учитывать, что религиозные представления и образы у каждого субъекта веры в значительной мере индивидуализированы. На первый план в них могут выступать именно те черты, которые в наибольшей степени отвечают духовным потребностям и особенностям характера данной личности. А. М. Горький в повести «Детство», вспоминая об отношении бабушки и деда к богу, писал, что в устах бабушки бог представал как доброе существо, одинаково близкое и людям и животным. «А дедов бог,- продолжает он,- вызывал у меня страх и неприязнь: он не любил никого, следил за всем строгим оком, он, прежде всего, искал и видел в человеке дурное, злое, грешное». Индивидуализация религиозных представлений в той или иной степени неизбежна, поскольку в сферу религии каждый человек проецирует свои желания, потребности и ценностные ориентации Отношение субъекта религиозной веры к предмету веры может существовать лишь как эмоциональное отношение. Если религиозные образы и представления не вызывают в сознании личности интенсивных чувств и переживаний, то это верный признак угасания веры. О специфике религиозных чувств будет подробнее сказано в следующей главе. Сейчас заметим лишь, что эмоциональное отношение к предмету религиозной веры вытекает из того, что подобная вера предполагает не только реальность сверхъестественных сил или существ, но и то, что они могут повлиять на жизнь и судьбу самого верующего и его близких как в действительном, так и в «потустороннем» мире. Иначе говоря, это не только вера в то, что бог существует и что он создал мир, но и в то, что бог может покарать или вознаградить данного человека, повлиять на его судьбу при его жизни и особенно после смерти. Естественно, что подобная вера не может не вызывать в нем глубоких чувств и переживаний. Верующий вступает с иллюзорным предметом своей веры в особые отношения, которые можно назвать иллюзорно-практическими. Иллюзорны они в том смысле, что сам предмет веры реально не существует. Однако они оказывают воздействие на поведение верующего и реализуются практически в культовых действиях, которые рассматриваются им как средство повлиять на сверхъестественное, задобрить его, добиться от него прощения и спасения и т.п.

В свете подобных иллюзорно-практических отношений верующих к сверхъестественному становится яснее и та роль, которую играют в системе религиозной веры волевые процессы. Религиозная вера представляет собой не только эмоциональное, но и волевое отношение к сверхъестественному. Глубокая вера предполагает концентрацию всей психической жизни лично-сти на религиозных образах, идеях, чувствах и переживаниях, что может быть достигнуто лишь с помощью значительных волевых усилий. Воля верующего направлена на то, чтобы неукоснительно соблюдать все предписания церкви или иной религиозной организации и тем самым обеспечить себе «спасение». Не случайно обязательными для многих новообращенных монахов и монахинь были упражнения, тренировавшие волю. Только постоянная тренировка воли, ее сосредоточение на религиозных представлениях и нормах способны подавить естественные человеческие потребности и желания, которые препятствовали монашеской аскезе. Только волевые усилия могут отвратить новообращенного от нерелигиозных интересов, приучат его контролировать свои мысли и поступки, предотвращая всякий «соблазн», особенно «соблазн» неверия.

С помощью волевых усилий регулируется поведение религиозной личности. Чем глубже и интенсивнее религиозная вера, тем большее воздействие оказывает религиозная направленность воли на все поведение данного субъекта, ив частности на его культовое поведение, на соблюдение им культовых норм и предписаний.

Конечно, и воображение, и чувства, и воля играют важную роль и в нерелигиозной вере, так что само по себе действие данных психических процессов в системе религиозной веры не выявляет ее специфики. Если речь идет о степени участия тех или иных психических процессов в религиозной вере, то, как уже отмечалось, в ней гораздо меньшую роль, чем в вере нерелигиозной, играет логическое, рациональное мышление со всеми его особенностями и атрибутами (логической непротиворечивостью, доказательностью и т. п.). Что же касается иных психических процессов, то специфика религиозной веры состоит в направленности этих процессов, их предмете. Поскольку их предметом выступает сверхъестественное, они концентрируют воображение, чувства и волю личности вокруг иллюзорных объектов.

Для глубоко религиозного человека бог или иные сверхъестественные сущности нередко выступают как более важная реальность, чем окружающий мир. Общение с ними занимает важное место в жизни таких людей. Заменяя реальное общение с людьми, оно создает иллюзию взаимной близости, вызывает интенсивные чувства, ведет к эмоциональной разрядке. Бог для верующего - собеседник, утешитель, к которому можно обратиться в любую минуту жизни, он всегда доступен, всегда выслушает и утешит. Эти психологические особенности религиозной особенно важны. К иллюзорному общению с богом человека нередко толкает дефицит общения с людьми, дефицит внимания и сочувствия к его нуждам и потребностям. И если мы хотим помочь человеку в горе, то очень важно не забывать о важнейших духовных потребностях людей, в том числе и о потребности в общении.

Литература

1. Журнал Московской патриархии, 1999, № 1, с. 48.

2. Угринович Д. М. Психология религии.- М.: Политиздат, 1986.- 352 с.

3.Релігієзнавство: Підручник. За ред. М. М. Заковича. - К.: Вища шк., 2000. - 350 с.

4. Религиоведение: Под редакцией профессора Лобазова П.К. - X.: ООО «Одиссей», 2005.- 480 с.