Переживание вирусной угрозы и психологическая жизнеспособность человека

Размещено на http://www.allbest.ru/

Переживание вирусной угрозы и психологическая жизнеспособность человека

Казымова Надежда Наильевна, Научный сотрудник Кандидат психологических наук, ФГБУН «Институт психологии Российской академии наук»

Аннотация

В статье представлены результаты эмпирического исследования, целью которого стало изучение специфики переживания угрозы вирусного заражения и психологических факторов устойчивости к информационному воздействию этой угрозы. Основанием для проведения исследования стало предположение о том, что негативное воздействие переживания вирусной угрозы на психику человека опосредовано параметрами психологической жизнеспособности. В исследовании были применены следующие методики: Опросник переживания вирусной угрозы (Быховец, 2020), Тест «Жизнеспособность взрослого человека» (Махнач, 2017), Опросник психопатологической симптоматики SCL-90-r (Тарабрина с соавт., 2007). Выборку исследования составили 108 человек, проживающих в различных регионах РФ. В исследовании показано, что вирусная угроза является стрессогенной ситуацией и ее переживание сопряжено с возникновением и развитием широкого спектра психопатологических симптомов.

Выявлены половые различия в переживании вирусной угрозы и психопатологической симптоматике. Показано, что женщины интенсивнее переживают текущую ситуацию вирусной угрозы, в частности, женщины демонстрируют более высокий уровень негативных эмоциональных переживаний и сообщают о большем изменении привычных форм поведения в связи с вирусной угрозой, по сравнению с мужчинами. Женщины острее воспринимают опасность заражения вирусом и выше оценивают негативные социальные и экономические последствия пандемии. Автором показано, что переживание вирусной угрозы не различается у респондентов с разным уровнем жизнеспособности. Обнаружена связь параметров жизнеспособности и психопатологической симптоматики. Установлено, что параметр жизнеспособности «духовность» сопряжен с психопатологическими симптомами и высоким уровнем переживания вирусной угрозы. Определены параметры жизнеспособности (активное совладание и адаптация, семейные и социальные ценности), обладающие наибольшей ресурсностью в преодолении негативных психологических переживаний.

Ключевые слова: переживание вирусной угрозы; пандемия COVID-19; психопатологическая симптоматика; жизнеспособность; психологические ресурсы; стресс.

Abstract

Viral threat experiencing and psychological resilience of a person

Kazymova Nadezhda Nailievna, Institute of Psychology Russian Academy of Sciences

The article presents the results of an empirical study, the purpose of which was to study the relationship between the psychological resilience of a person, the intensity of experiencing a viral threat and the severity of psychopathological symptoms. The basis for the study was the assumption that the negative impact of experiencing a viral threat on the human psyche is mediated by the parameters of psychological viability.

The following methods were used in the study: The Questionnaire of experiencing a viral threat (Bykhovets, 2020), the Test "Resilience of an adult" (Makhnach, 2017), the psychopathological symptoms checklist SCL-90-r (Tarabrina et al., 2007). The study sample consisted of 108 people, residents of different regions of the Russian Federation, aged 20 to 60 years (74 women and 34 men). The collection of empirical data was carried out in the period from 1.10.2021 to 20.10.2021.

It is shown that the viral threat is a stressful situation and its experience is associated with the emergence and development of a wide range of psychopathological symptoms. Sexual differences in the experience of the viral threat, psychopathological symptoms were revealed. It is shown that women experience the current situation of the viral threat more intensively, in particular, women demonstrate a higher level of negative emotional experiences and report a greater change in habitual behaviors in connection with the viral threat, compared with men. Women are more acutely aware of the danger of contracting the virus and assess the negative social and economic consequences of the pandemic more highly. It is shown that the experience of a viral threat does not differ among respondents with different levels of resilience. The relationship between the parameters of resilience and psychopathological symptoms was found. It is shown that the resilience parameter "spirituality" is associated with psychopathological symptoms and a high level of viral threat experience. The most resource components of resilience are identified -- active coping and adaptation, as well as family and social values.

Keywords: experiencing the virus threat; COVID-19 pandemic; psychopathological symptoms; resilience; psychological resources; stress

Введение

Большое количество исследований, проводимых с начала 2020 года, имеют своей целью изучение специфики восприятия и переживания различных аспектов текущей пандемии, вызванной распространением коронавирусной инфекции. Новизна и уникальность данной ситуации, а также очевидная практическая значимость результатов проводимых исследований, представляет широкое предметное поле для исследований. Так, изучаются социально-психологические аспекты изменений, вызванных пандемией COVID-19 [1], особенности информационно-психологического воздействия в средствах массовой коммуникации [2; 3], восприятия угрозы заражения в зависимости от социально-демографических характеристик, профессионального и семейного статуса, и др. [4; 5]. Особое внимание уделяется группам риска, медицинским работникам, пожилым людям и др. [6-8].

Ключевое место в психологических работах отводится на изучение стрессовых состояний, появившихся или усилившихся среди населения в период карантина и самоизоляции и продолжающихся в связи с переживанием угрозы заражения вирусом в настоящее время. Среди негативных состояний отмечают повышение тревожности, депрессивные состояния, раздражительность, нарушения сна, различные соматические проявления стресса, увеличение потребления психоактивных веществ и др. [9-11 и др.]. При этом, отмечается, что постоянное освещение средствами массовой информации событий, связанных с пандемией COVID-19, вызывает подобные симптомы даже у тех людей, кто имеет низкий уровень риска заражения [12]. Опыт зарубежных коллег показывает, что страх заражения, а также вынужденные меры по предотвращению распространения инфекции (изоляция, физическое дистанцирование, разлука с близкими), имеют негативные последствия, провоцирующие развитие депрессии, панических состояний, суицидальных настроений, особенно среди уязвимых групп населения [13-15].

Таким образом, ситуация пандемии рассматривается с точки зрения психической травматизации, провоцирующей развитие различных дистрессовых состояний у населения [16]. В исследованиях, проводимых под руководством Н.В. Тарабриной, теоретически и эмпирически были выделены разные типы травматических стрессоров: событийные стрессоры (непосредственно переживаемое травматическое событие), «невидимые» стрессоры (напр., радиационная угроза, при которой само воздействие стрессора не ощутимо, а стресс вызван знанием о будущих последствиях облучения) и информационные стрессоры (стресс вызван восприятием информации об угрозе, напр., террористическая угроза) [17]. С этой точки зрения, угроза COVID-19 может рассматриваться как комплексный стрессор. С одной стороны, невозможность непосредственного (с помощью органов чувств) восприятия угрозы заражения коронавирусом позволяет отнести данный стрессор к числу информационных, а с другой стороны, вынужденные изменения привычной жизни в связи с карантинно-профилактическими мерами -- к числу событийных. Уникальность и специфичность угрозы COVID-19 определяют также пролонгированный характер ее воздействия, высокий уровень неопределенности развития ситуации, возможность принятия превентивных мер для обеспечения собственной безопасности [18].

Другим подходом к изучению психологических и психических эффектов информационного воздействия угрозы заражения и последствий карантинных ограничений становится изучение механизмов совладания и поиск ресурсов, помогающих преодолеть этот этап в жизни общества [19]. Например, по данным исследования связи уровня стресса, вызванного переживанием угрозы COVID-19, и механизмов совладания с ним у лиц с хроническими заболеваниями показано, что неэффективными стратегиями являются повышенная самоотдача в работе, отрицание ситуации, употребление психоактивных веществ, отстраненность в поведении, планирование, обращение к религии и самообвинение. При этом, в определённых возрастных категориях некоторые из перечисленных стратегий, наоборот, становились связанными с психологическим благополучием, например активное совладание, отрицание, обращение за эмоциональной поддержкой, юмор, обращение к религии и самообвинение [20].

Следует отметить, что несмотря на масштаб, серьезность и длительность этой проблемы, большая часть людей во всем мире проявляет устойчивость перед психологическим воздействием вируса. С нашей точки зрения, психологическая устойчивость наиболее полно может быть раскрыта с помощью понятия жизнеспособности -- интегративной характеристики, отражающей способности и возможности человека противостоять внешним и внутренним угрозам посредством управления имеющихся в его распоряжении ресурсов для совладания с различными жизненными ситуациями [21].

Целью данного исследования стало изучение специфики переживания угрозы вирусного заражения и психологических факторов устойчивости к информационному воздействию этой угрозы.

Теоретической гипотезой выступило предположение о том, что комплексное негативное воздействие переживания вирусной угрозы на психику человека опосредовано параметрами психологической жизнеспособности.

угроза заражение переживание психологический

Методика

В исследовании были использованы следующие методики:

1. Опросник переживания вирусной угрозы [18]. Содержит 35 пунктов, направленных на выяснение отношения к коронавирусной инфекции и учитывает следующие аспекты переживания вирусной угрозы: проявление интереса к информации о вирусной угрозе, субъективную оценку социально-экономических последствий угрозы вируса на общество, уровень доверия правительственным инициативам, субъективную готовность к решениям и действиям в условиях вирусной угрозы, эмоциональную оценку опасности вируса, субъективную значимость события, изменение обычных форм поведения, изменение в социальных взаимодействиях. Показателем методики является общий балл, полученный путем суммирования прямых и обратных пунктов опросника, отражающий уровень интенсивности переживания вирусной угрозы.

2. Тест «Жизнеспособность взрослого человека» [21]. Методика содержит 120 вопросов и представлена следующими шкалами: Самоэффективность, Настойчивость, Внутренний локус контроля, Совладание и адаптация, Духовность, Семейные и социальные взаимосвязи.

3. Опросник психопатологической симптоматики SCL-90-r (Symptom Check List-90-revised; Derogatis, 1983, русскоязычная адаптация [22]) состоит из 90 утверждений, отражающих наличие определенных соматических и психологических проблем. Оценка и интерпретация результатов производится по 9 основным симптоматическим субшкалам: соматизация (SOM), обсессивность-компульсивность (OC), межличностная сензитивность (INT), депрессивность (DEP), тревожность (ANX), враждебность (HOS), фобическая тревожность (PHOB), паранойяльность (PAR), психотизм (PSY), а также трем обобщенным шкалам второго порядка: общий индекс тяжести симптомов (GSI) отражает интенсивность переживаемого дистресса за счет определения отношения количества симптомов к оценке их тяжести; индекс наличного симптоматического дистресса (PSDI) выражает интенсивность переживаемых симптомов; общее число утвердительных ответов (PST) отражает широту диапазона симптоматики индивида.

В исследовании проверялись следующие эмпирические гипотезы:

1. Интенсивное переживание вирусной угрозы сопряжено с высоким уровнем психопатологической симптоматики.

2. Переживание вирусной угрозы ниже в группе людей с высокой жизнеспособностью.

Выборку исследования составили 108 человек в возрасте от 20 до 60 лет (средний возраст -- 40,19 лет) из разных регионов РФ. Половой состав выборки распределился следующим образом: 74 женщины (средний возраст -- 39,47 лет) и 34 мужчины (средний возраст -- 41,76 лет). Все респонденты были информированы о целях проведения исследования и дали свое согласие на участие. Исследование было проведено он-лайн с помощью платного сервиса сбора данных (anketolog.ru) и все респонденты получили вознаграждение за участие в нем. Сбор данных был проведен в период с 1.10.2021 по 20.10.2021.

Статистическая обработка данных была осуществлена при помощи программного пакета STATISTIСA v.12 и включала в себя проведение процедур описательной статистики, непараметрические методы сравнения независимых выборок (критерий U-Манна-Уитни), расчет коэффициента корреляции r-Спирмена.

Результаты

Полученные данные были подвергнуты процедурам описательной статистики и наглядно представлены в таблице 1.

Данные ранее проводимых исследований [17; 23; 24 и др.] устойчиво показывают наличие половых различий в переживании различных угроз, поэтому было принято решение провести сравнительный анализ используемых в данном исследовании переменных в группах мужчин и женщин. Сравнение было осуществлено с помощью критерия U-Манна-Уитни. Результаты описаны ниже.

Не было обнаружено различий по выраженности отдельных параметров жизнеспособности у мужчин и женщин. Мужчины и женщины примерно одинаково оценивают показатели своей жизнеспособности (p > 0,05).

Обнаружено статистически значимое различие в итоговом показателе интенсивности переживания вирусной угрозы у мужчин (Me1=100) и женщин (Me2=108) (U=836,50, p=0,00493). Женщины интенсивнее переживают ситуацию вирусной угрозы, чем мужчины. Однако, более прицельное изучение половых различий показало, что разница в переживании вирусной угрозы достигает значимого уровня только по нескольким группам вопросов. В частности, получены различия по вопросам, связанным с эмоциональной оценкой опасности вируса (Me1=23, Me2=26, U = 900,50, p = 0,017522). Женщины более подвержены возникновению и развитию у них негативных эмоциональных переживаний (тревога, страх, чувство вины, раздражение) в связи с вирусной угрозой, по сравнению с мужчинами. Мужчины же демонстрируют более высокую эмоциональную устойчивость в условиях существующей эпидемиологической угрозы.

Таблица 1 Показатели описательной статистики всех переменных во всей выборке и в группах мужчин и женщин

Примечание: параметры жизнеспособности: СЭ -- самоэффективность; Н -- настойчивость; ВЛК -- внутренний локус контроля; СА -- совладание и адаптация; Д -- духовность; ССВ -- семейные и социальные взаимосвязи; ОПВУ -- показатель опросника переживания вирусной угрозы. Показатели психопатологической симптоматики: SOM -- соматизация; OC -- обсессивность-компульсивность; INT -- межличностная сензитивность; DEP -- депрессивность; ANX -- тревожность; HOS -- враждебность; PHOB -- фобическая тревожность; PAR -- паранойяльность; PSY -- психотизм; GSI -- общий индекс тяжести симптомов; PST -- количество симптомов; PSDI -- индекс наличного симптоматического дистресса.

Еще одна группа вопросов ОПВУ, испытывающих на себе влияние половых различий, касается изменений обычных форм поведения (Mei = 14, Me2 = 15, U = 934,00, p = 0,031890), вызванных существующей вирусной угрозой. Женщины в большей степени, чем мужчины, отмечают в своем поведении вынужденные изменения: начиная от изменения распорядка дня и заканчивая соблюдением рекомендованных мер для профилактики и предотвращения распространения вируса.

Также было показано, что женщины дают более высокую оценку масштабам социальных и экономических последствий вирусной угрозы (Mei = 10,5, Me2 = 11, U = 953,00, p = 0,041214). В отличие от мужчин, чаще считающих существующую угрозу преувеличенной, женщины воспринимают опасность заражения вирусом для всего человечества острее и выше оценивают негативные социальные и экономические последствия пандемии.

Что касается половых различий в психопатологическом статусе респондентов, то с помощью методики SCL-90-r были зафиксированы более высокие показатели следующих групп симптомов у женщин (Me2) в сравнении с мужчинами (Me1): соматизация (Me1 = 0,33, Me2 = 0,58, U = 921,50, p = 0,0255), обсессивность-компульсивность (Mei = 0,20, Me2 = 0,70, U = 768,00, p = 0,0010), межличностная сензитивность (Mei = 0,11, Me2 = 0,44, U = 733,00, p = 0,0004), депрессивность (Me1 = 0,15, Me2 = 0,38, U = 796,50, p = 0,0020), тревожность (Me1 = 0,15, Me2 = 0,30, U = 940,50, p = 0,0035) и враждебность (Me1 = 0,17, Me2 = 0,33, U = 802,50, p = 0,0023). Женщины также отмечают большее количество симптомов (индекс PST: Me1 = 13,00, Me2 = 28,00, U = 805,50, p = 0,00248) и выше оценивают тяжесть их протекания (индекс GSI: Me1 = 0,21, Me2 = 0,41, U = 806,00, p = 0,0025).

Далее, была осуществлена проверка предположения о сопряженности переживания вирусной угрозы, психопатологических признаков и параметров жизнеспособности. В таблице 2 приведены результаты корреляционного анализа связи общего балла методики ОПВУ и показателей психопатологической симптоматики по методике SCL-90-r.

Таблица 2 Значения коэффициентов корреляции r-Спирмена показателей психопатологических симптомов с показателем интенсивности переживания вирусной угрозы на всей выборке и отдельно в группах мужчин и женщин