Оценочный компонент образа тела при нарушениях половой идентичности у женщин с эндогенными психическими расстройствами

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Научный центр психического здоровья

Оценочный компонент образа тела при нарушениях половой идентичности у женщин с эндогенными психическими расстройствами

Сергей Н. Ениколопов, Татьяна К. Пискарева



Аннотация

Исследовался оценочный компонент образа тела у женщин с эндогенными психическими заболеваниями, сопровождавшимися нарушением полоролевой идентичности. В исследовании приняли участие 68 пациенток ФГБНУ НЦПЗ. Использовались методики: Шкала удовлетворенности своим телом Скугаревского, полуструк- турированное интервью. По результатам интервью пациентки с расстройствами половой идентичности были разделены на две подгруппы: желающие сменить пол и желающие избавиться от признаков половой принадлежности во внешности. Пациентки первой группы демонстрировали паттерны оценки своего тела схожие с таковыми при дисморфофобии. Пациентки второй подгруппы были более удовлетворены своей внешностью, однако изолированно фокусировали недовольство на вторичных половых признаках. Субъективная значимость частей тела у них не коррелировала с оценками удовлетворенности. Таким образом, выделены два типа нарушений полоролевой идентичности при эндогенных психических заболеваниях: с идеями перемены пола и с идеями отрицания пола. Первый протекает в форме дисморфофобии с фиксацией на вторичных половых признаках, тогда как второй связан с низкой дифференцированностью образа «Я» и недостаточной интегрированностью личностной идентичности.

Ключевые слова: образ тела, расстройство половой идентификации, гендерная дисфория, транссексуализм, дисморфофобия, эндогенное психическое расстройство



Body image evaluation in gender dysphoric women with endogenous mental disorders

Sergey N. Enikolopov

Tatiana K. Piskareva

Abstract

The estimated component of the body image in women with endogenous mental illness, accompanied by a violation of gender role identity, is studied. The study involved 68 patients. Methods used: Skugarevsky's body satisfaction scale, semi-structured interview. According to the results of the interview, patients with gender identity disorders were divided into two subgroups: those who want to change sex and who want to get rid of signs of gender in appearance. Patients of the first group showed patterns of assessing their body similar to those with dysmorphophobia. Patients of the second subgroup were more satisfied with their appearance, however, in isolation focused discontent on secondary sexual characteristics. The subjective significance of body parts did not correlate with satisfaction ratings. Thus, two types of gender-role identity disorders in endogenous mental illnesses are distinguished: with the ideas of gender reassignment and with the ideas of gender negation. The first occurs in the form of dysmorphophobia with fixation on the secondary sexual characteristics, while the second is associated with a low differentiation of the image of the “I” and the lack of integration of personal identity.

Keywords: body image, gender identity disorder, gender dysphoria, transsexualism, dysmorphophobia, endogenous mental disorder



Введение

В настоящее время неудовлетворенность образом своего тела считается серьезной проблемой общественного психического здоровья [Dion et al. 2015]. Образ тела описывают как субъективную концепцию собственной физической внешности [Grogan 1999; Bbrah6m et al. 2017] и функций тела [Морозова, Белогай 2017]. Это субъективное «чувство пола», важная часть Я-концепции человека [Соколова и др. 2001]. Большинство авторов выделяют в образе тела несколько компонентов: когнитивный и эмоциональный [Фаустова, Яковлева 2012; Дорожевец 1986], перцептивный и оценочный [Скугаревский, Сивуха 2006], социальный и эмоциональный [Морозова, Белогай 2017], поведенческий [Рамси, Харкорт 2009]. Общим для всех концепций образа тела является разделение чувственно окрашенных (степень удовлетворенности, мера значимости и ценности телесного образа для самооценки) и когнитивно-перцептивных («когнитивная структура» [Фаустова, Яковлева 2012], убеждения, представления) аспектов самооценки внешности. В нашей работе мы будем рассматривать именно первый, оценочный компонент образа тела, поскольку в нем выражается личностный смысл, предаваемый человеком своему физическому облику.

Образ тела считается результатом интернализации социокультурных и субъективных представлений об идеалах тела [Myers, Biocca 1992]. Еще в 1984 году был введен конструкт «нормальная неудовлетворенность телом», отражающий широкую распространенность данной проблемы. Показано, что уровень данной неудовлетворенности значительно выше у женщин, чем у мужчин [Рамси, Харкорт 2009], хотя в последнее время это различие сглаживается [Фаустова, Яковлева 2017].

Чрезмерная озабоченность внешним обликом, переживание его несоответствия интернализированным идеалам приводит к развитию комплексов неполноценности и может доходить до степени дисморфо- фобического расстройства. Во многих исследованиях показано, что женщины подвергаются большему социокультурному давлению по поводу своей внешности, чем мужчины [Fernandez, Prichard 2012; Murnen 2011; и др.]. В связи с этим у женщин чаще [Harris, Carr 2001] наблюдается дисморфофобия, приводящая к нарушениям пищевого поведения, депрессии, суицидальным попыткам. Суицидальный риск при дисморфофобии выше, чем при других связанных заболеваниях, включая обсессивно-компульсивное расстройство и нервную анорексию [Angelakis, Gooding 2016], а также депрессию и биполярное аффективное расстройство [Phillips, Menard 2006]. До 80% пациентов с диагностированным дисморфофобическим расстройством сообщают о наличии суицидальных мыслей, и до 25% имеют попытку суицида [Jawad, Sjngren 2017].

Дисморфофобия, как выраженная озабоченность определенными «дефектами» своей внешности, не находящими объективного подтверждения, является основным фактором дистресса у транссексуалов и может приводить к депрессии, нарушениям пищевого поведения, зависимостям от психоактивных веществ, суицидальным попыткам [Jones et al. 2016]. В исследовании Algars и др. (2010) выдвинуто предположение, что неудовлетворенность своим телом у трансгендеров связана с «конфликтной гендерной идентичностью», понимаемой как желание изменить пол на противоположный. Люди, страдающие гендерной дисфорией «исправляют» это несоответствие различными способами с целью повышения удовлетворенности своим телом. Это объясняет озабоченность трансгендерных людей «переходом» для приведения физических характеристик в соответствие с желаемым полом. Многие лица с нарушениями половой идентичности, в особенности подростки и молодые взрослые, предпринимают попытки самостоятельно изменить свой внешний облик в соответствии с желаемым гендером, применяя методы, имеющие негативные последствия для здоровья, начиная от бесконтрольного приема гормональных препаратов и заканчивая само- кастрацией.

Высокая коморбидность дисморфофобии с нарушениями половой идентичности приводит к повышению суицидального риска у таких пациентов до 30%, в особенности в подростковом и юношеском возрасте. [Peterson et al. 2017]. В ряде исследований показано, что приведение физического облика в соответствие с желаемым полом оказывает благоприятный психологический эффект на пациентов [Witcomb et al. 2018; Johansson et al. 2010; Jones et al. 2018; и др.]. Однако зачастую представляет трудности разграничение истинного транссексуализма и нарушений половой идентичности в рамках психического заболевания [Кибрик и др. 2017]. Последний случай является противопоказанием для проведения мероприятий по смене пола. Большинство исследований показали, что среди лиц с нарушениями половой идентичности эндогенные психические заболевания встречаются чаще, чем в общей популяции [Carmel, Erickson-Schroth 2016; Dhejne et al. 2016; и др.]. Около 20% пациентов с шизофренией на определенных этапах развития болезни имеют сексуальные девиации, достигающие, в том числе, бреда полового метаморфоза [Borras et al. 2007]. Их следует отличать от случаев проявлений расстройств половой идентичности в сочетании с шизофреническим процессом, когда формирование гендерной идентичности происходит аналогично таковому при транссексуализме [Ма- тевосян 2009]. С.Н.Матевосян и Г.Е.Введенский (2006) предлагают выделять два типа нарушений половой идентичности (НПИ): транссексуальный (без наличия психического заболевания или с нозологи- чески самостоятельной психической патологией) и нетранссексуальный (в рамках эндогенных психических заболеваний или парафилий).

В то время как образ тела психически здоровых трансгендеров достаточно хорошо описан в литературе, случаи коморбидности нарушений гендерной идентичности с психическими расстройствами (НПИ нетранссексуального типа), как правило, исключаются из таких исследований. Целью нашей работы является дать характеристику оценочного компонента образа тела пациентов, страдающих психическими заболеваниями и имеющих стойкое желание выглядеть и жить не в соответствии со своим биологическим полом. Гипотезой нашего исследования выступает предположение, что в образе тела пациентов с НПИ будут проявляться характерные для дисморфофобии низкая удовлетворенность и сверхценная озабоченность своей внешностью. Различия между группами будут касаться отношения к вторичным половым признакам, а также степени переживаемой неудовлетворенности внешностью.



Методы

Исследование проводилось на базе третьего и пятого клинических отделений ФГБНУ НЦПЗ. Экспериментальную группу составили 32 пациентки от 15 до 26 лет с эндогенными психическими заболеваниями, имевшие симптомы расстройства половой идентификации. В группу сравнения были включены 36 пациенток тех же возрастных и нозологических групп без симптомов расстройства половой идентификации. У части из них (17) отмечалась выраженная дисморфофобиче- ская симптоматика. Участие в исследовании было добровольным и анонимным.

С каждой испытуемой проводилось полуструктурированное интервью, целью которого было выявление гендерной самоидентичности, сексуальной ориентации, планов по коррекции пола. Далее испытуемым предъявлялась Шкала удовлетворенности своим телом Скугарев- ского [Скугаревский, Сивуха 2006], представляющая собой список из 22 частей тела, которые предлагалось оценить по 7-балльной шкале (от 0 до 6). Для соответствия целям исследования в перечень был добавлен дополнительный пункт (гениталии), а также испытуемым предложили оценивать не только удовлетворенность перечисленными характеристиками, но и их значимость для себя. При обработке результатов использовался пакет статистических программ SPSS 23.0.

Одной из целей клинического интервью было выявить, как больные идентифицируют себя, и какие изменения они хотят совершить со своим телом. В результате испытуемые экспериментальной группы были разделены на две подгруппы:

1. НПИ с идеями перемены пола (далее - ЭГ1). Это пациентки, которые хотели сменить пол на противоположный с помощью гормональной терапии либо хирургического вмешательства. Они говорили о себе в мужском роде, носили мешковатую одежду, призванную скрыть форму их тела, коротко стригли волосы. Они также демонстрировали нарочито мужские паттерны поведения: ухаживали за женщинами, сообщали о наличии у себя стереотипных мужских интересов, разговаривали низким голосом. Однако у них не было характерного для истинного транссексуализма ощущения себя «в чужом теле». Часто у них отмечались дисморфофобические фиксации на определенных деталях своей внешности, не позволяющих считаться «красивой», а значит «женщиной»: широкие плечи, полнота и т.д. Нозологически группа представлена расстройствами личности, биполярным аффективным расстройством, шизофренией.

2. НПИ с идеями отрицания пола (далее - ЭГ2). Эти пациентки не настаивали на хирургической смене пола и на гормональной коррекции. Они также не описывали характерных для истинного транссексуализма переживаний «нахождения в чужом теле». Выражая неудовольствие по поводу своего внешнего вида, вторичных половых признаков, они стремились выглядеть «бесполыми»: носили мешковатую одежду, утягивали грудь, коротко стригли волосы, говорили о себе в мужском или среднем роде. Пациентки описывали себя как «что-то среднее», «недоделанный мужчина» и т.д. Они сообщали об отвращении к своим вторичным половым признакам, однако не стремились от них избавиться. Эта группа была представлена в основном депрессиями и расстройствами с деперсонализационной симптоматикой.

Таблица 1

Описание групп испытуемых

	Количество испытуемых	Средний возраст	Нозологическая принадлежность больных
			Шизофрения	Расстройства личности	Аффективные расстройства
ЭГ1	18	21,3 4,31	±	8	7	3
ЭГ2	14	19,6 3,48	±	2	1	11
ГС1	17	17,9 2,67	±	4	4	9
ГС2	20	22,1 3,91	±	10	5	5

Примечания: ЭГ1 -- экспериментальная группа 1, пациентки с идеями перемены пола; ЭГ2 -- экспериментальная группа 2, пациентки с идеями отрицания пола; ГС1 -- группа сравнения 1, пациентки с симптомами дисморфофобии; ГС2 -- группа сравнения 2, пациентки без НПИ и дисморфофобии.

Результаты

Полученные данные по всем группам подчинялись закону нормального распределения (по тесту Колмогорова-Смирнова), поэтому

мы использовали методы параметрической статистики. Для сравнения удовлетворенности телом у всех групп испытуемых был использован одномерный дисперсионный анализ. Были обнаружены значимые различия между группами (F = 36,771; p < 0,001). Пациентки второй экспериментальной группы, не настаивавшие на смене пола, а стремившиеся избавиться от внешних признаков половой принадлежности, были значимо (р < 0,05) более удовлетворены своим телом (M = 3,4462; SD = 1,12502), чем пациентки, первой экспериментальной группы, выражавшие желание сменить пол (M = 2,3790; SD = 0,86084). От них значимо отличались больные без нарушений гендерной идентичности (M = 5,0180; SD = 0,51983; р < 0,05). У пациенток первой группы сравнения, с дисморфофобической симптоматикой (M = 2,4991; SD = 1,20027), не обнаружено различий по удовлетворенности телом с ЭГ1 (Рис 1.).



Рис. 1. Гистограмма средней удовлетворенности и значимости частей тела.

Примечания: ЭГ1 -- экспериментальная группа 1, пациентки с идеями перемены пола; ЭГ2 - экспериментальная группа 2, пациентки с идеями отрицания пола; ГС1 -- группа сравнения 1, пациентки с симптомами дисморфофобии; ГС2 -- группа сравнения 2, пациентки без НПИ и дисморфофобии.

Наряду с удовлетворенностью частями тела испытуемых просили оценивать их значимость для себя. В результате одномерного дисперсионного анализа были выделены две гомогенные подгруппы, одна из которых включала пациентов ЭГ1 (M=4,9672; SD=0,81456) и ГС1 (M=4,9224; SD=0,73656), а другая -- ЭГ2 (M=3,8431; SD=0,59111) и ГС2 (M=4,1393; SD=0,46566). Эти подгруппы различались между собой (p = 0,05), а внутри них отсутствовали значимые различия. Для пациентов с идеями перемены пола значимость всех частей тела была наиболее высокой, в то время как пациенты второй экспериментальной группы имели наиболее низкие из всех показатели значимости частей тела.

Мы предположили, что оценки удовлетворенности-значимости в группах испытуемых будут коррелировать между собой. В результате корреляционного анализа Пирсона получена обратная связь между удовлетворенностью частями тела и их значимостью у группы пациенток с идеями перемены пола (г = -0,364; p = 0,008) и у группы пациенток с дисморфофобией (г = -0,627; p = 0,001). Показано отсутствие значимой корреляции у пациентов с идеями отрицания пола и у пациентов без НПИ.

Далее мы провели сравнение удовлетворенности вторичными и нейтральными половыми характеристиками между группами с использованием многомерного дисперсионного анализа (Рис. 2). Получены значимые различия по удовлетворенности половыми характеристиками у групп ЭГ1 (F = 6,845; p = 0,016) и ЭГ2 (F = 6,666; p = 0,017). У ГС1 и ГС2 различий в удовлетворенности половыми характеристиками обнаружено не было.

Рис. 2. Средние показатели удовлетворенности вторичными и нейтральными половыми характеристиками.

Примечания: ЭГ1 - экспериментальная группа 1, пациентки с идеями перемены пола; ЭГ2 -- экспериментальная группа 2, пациентки с идеями отрицания пола; ГС1 -- группа сравнения 1, пациентки с симптомами дисморфофобии; ГС2 -- группа сравнения 2, пациентки без НПИ и дисморфофобии.

Рассматривая отношение пациенток к отдельным фрагментам своего тела, следует отметить, что больные с идеями перемены пола наиболее низко оценивали части тела, «выдающие» их биологический пол (гениталии, грудь, бедра, ягодицы). Из графика (Рис. 3) видно, что в целом «средняя» часть фигуры оценивалась ими как менее удовлетворительная по сравнению с «верхней» и «нижней» частями. Обратная картина наблюдалась у пациенток с дисморфофобией: они давали наиболее низкие оценки своим чертам лица, а также отдельным характеристикам, таким как грудь, живот, спина, кожа. В целом они демонстрировали гораздо больший диапазон оценок своей внешности, беспокоясь лишь об отдельных «дефектах». Отдельный интерес представляют пациентки с идеями отрицания пола. Демонстрируя в целом более позитивное отношение к своей внешности, по сравнению с предыдущими двумя группами, они изолированно выразили низкую удовлетворенность двумя признаками: грудью и гениталиями. У них, как и у больных с идеями перемены пола, отмечалась тенденция к более низкой оценке «средней» части своей фигуры, однако большой разброс оценок и выделение отдельных частей тела как неудовлетворительных сближают из с группой больных с дисморфофобией.

Группа сравнения без НПИ и дисморфофобии давала позитивные оценки собственной внешности. Для них не было характерно особого отношения к каким-либо деталям тела. Более того, зачастую эти пациентки выставляли максимальные баллы всем частям своего тела, специально акцентируя внимание исследователя на отсутствии у себя каких-либо комплексов и собственной высокой самооценке.

Рис. 3. График средних оценок пациентками экспериментальных групп и групп сравнения различных частей своего тела.

оценочный тело женщина эндогенный



ЭГ1 - экспериментальная группа 1, пациентки с идеями перемены пола; ЭГ2 -- экспериментальная группа 2, пациентки с идеями отрицания пола; ГС1 -- группа сравнения 1, пациентки с симптомами дисморфофобии; ГС2 -- группа сравнения 2, пациентки без НПИ и дисморфофобии.

Обсуждение результатов

Полученные результаты исследования свидетельствуют в пользу выдвинутой гипотезы о сходстве оценочного компонента образа тела у пациенток с НПИ и дисморфофобией.

Негативное отношение к своему телу у лиц с НПИ выявлено во многих исследованиях [Соколова 1989; Ениколопов, Дворянчиков 2001, Матевосян 2009b, Пирогов 2004, Carmel, Erickson-Schroth 2016b, Dion et al. 2015]. Наши данные также это подтверждают. Разделение испытуемых с НПИ по высказываемым идеям перемены либо отрицания пола позволило обнаружить ряд различий в их образе тела.

При НПИ с идеями перемены пола пациентки демонстрировали наименьшую удовлетворенность характеристиками, связанными с полом. При этом значимость этих частей тела оценивалась ими как наиболее высокая. Таким образом, для этой группы недовольство своими вторичными половыми признаками носило сверхценный характер, что проявлялось в их внешнем виде и поведении: стремлении скрыть контуры фигуры мешковатой одеждой, сделать внешность более маскулинной. Такой же паттерн (высокая значимость неудовлетворительных частей тела) наблюдался у пациентов группы сравнения с дисморфофобией. Однако их недовольство собой было направлено на отдельные участки тела, по поводу которых существовало беспокойство. Таким образом, недовольство своим телом при НПИ с идеями перемены пола у пациенток с эндогенными психическими заболеваниями проявляется в виде дисморфофобии с фиксацией на вторичных половых признаках как внешних «недостатках» и недовольством собственной внешностью в целом. Это соотносится с данными о том, что в случаях сочетания НПИ со стойкими идеями перемены пола и эндогенных процессуальных заболеваний ведущая симптоматика включает расстройство восприятия телесного облика, и сопровождается дисморфофобией и дис- морфоманией [Григорьева 2005].

Пациентки с идеями отрицания пола также наиболее низко оценивали свои вторичные половые признаки, однако были более удовлетворены своей внешностью, чем больные с идеями перемены пола. Кроме того, их оценки значимости частей тела были самыми низкими и практически не коррелировали с удовлетворенностью. Таким образом, декларируемое ими желание стать «бесполыми» не приводило к дисморфо- фобическим фиксациям на внешности. Более того, можно предположить, что их образ тела играл небольшую роль в их образе Я. Эти данные соотносятся с исследованием Д.Г. Пирогова (2004), который показал, что для женщин с транссексуальными установками, не достигающими уровня транссексуализма, свойственно нечеткое разделение образа собственного Я и своего тела. Несмотря на декларируемое недовольство своей внешностью и вторичными половыми признаками, эти пациентки не переживали по поводу своего гендерного несоответствия. Такая низкая дифференцированность образа Я, низкий уровень рефлексии и неразвитость «телесного Я» характерны для низкого уровня развития самоидентичности, который характеризуется превалированием среди механизмов саморегуляции примитивных защит [Соколова и др. 2001]. И действительно, пациентки с идеями отрицания пола стремились избежать решения полоролевого конфликта. Во внешности и поведении они проявляли инфантильные черты, в беседе называли себя «подростком», рассказывали об увлечении молодежной культурой (комиксами, «блоггерством», субкультурами). Через регрессию к образу ребенка они пытались компенсировать недостаточную интегрированность личностной (в том числе и половой) идентичности.



Выводы

1. У женщин с нарушениями половой идентичности в рамках эндогенного психического заболевания выявлено негативное отношение к своему телу, преимущественно к вторичным половым признакам.

2. В исследуемых группах обнаружена неоднородность ответов по удовлетворенности частями тела и их значимости. Оценочный компонент образа тела пациенток с идеями перемены пола соответствовал таковому при дисморфофобии, и выражался в повышении субъективной значимости наименее удовлетворительных фрагментов тела.

3. Для пациенток с идеями отрицания пола была характерна низкая дифференцированность образа тела и его малое значение для образа Я. Декларируемое желание не иметь пола у них связано с низким уровнем развития самоидентичности и стремлением избежать решения полоролевого конфликта.



Литература

Григорьева 2005 -- Григорьева Т.Н. Клиника и терапия нарушений половой идентификации: Дис.... канд. мед. наук. Московский НИИ психиатрии, М., 2005.

Дорожевец 1986 - Дорожевец А.Н. Искажение образа физического Я у больных ожирением и нервной анорексией: Автореф. дис.... канд. психол. наук. Моск. гос. университет, М., 1986.

Ениколопов, Дворянчиков 2001 - Ениколопов С.Н., Дворянчиков H.B. Концепции и перспективы исследования пола в клинической психологии / / Психологический журнал. 2001. № 22 (3). С. 100-115.

Кибрик и др. 2017 -- Кибрик Н.Д, Ягубов М.И., Журавель А.П. Расстройства половой идентификации: ошибки диагностики и тактики ведения пациентов // Социальная и клиническая психиатрия. 2017. № 27 (4). С. 63-69.

Матевосян 2009 - Матевосян С.Н. Психические расстройства с синдромом «отвергания» пола (клинико-феноменологические и лечебно-реабилитационные аспекты): Дис.... д-ра мед. наук. Московский НИИ психиатрии, М., 2009.

Матевосян, Введенский 2006 - Матевосян С.Н., Введенский Г.Е. О правомерности определения понятий «ядерного» и «краевого» вариантов транссексуализма // Сексуальная культура современной России: сборник материалов научнопрактической конференции, Москва, 2006. М.: РПО, 2006. С. 125-129.

Морозова, Белогай 2017 - Морозова И.С., Белогай К.Н. Проблематика образа тела в контексте психологии развития / / Общество: социология, психология, педагогика. 2017. №. 8. С. 43-46. doi:10.24158/spp.2017.8.8

Пирогов 2004 - Пирогов Д.Г. Нарушения половой идентичности у молодых женщин: Дис.... канд. мед. наук. НИИ им. В.М. Бехтерева, СПб., 2004.

Рамси, Харкорт 2009 - Рамси Н, Харкорт Д. Психология внешности. СПб.: Питер, 2009. 256 с.

Скугаревский, Сивуха 2006 - Скугаревский О.А., Сивуха С.В. Образ собственного тела: разработка инструмента для оценки // Психологический журнал. 2006.

№ 10 (2). С. 40-48.

Соколова 1989 - Соколова Е.Т. Самосознание и самооценка при аномалиях личности. М.: Изд-во МГУ, 1989.

Соколова и др. 2001 - Соколова Е.Т, Бурлакова Н.С, Лэонтиу Ф. К обоснованию клинико-психологического изучения расстройства гендерной идентичности // Вопросы психологии. 2001. № 6. С. 3-17.

Фаустова, Яковлева 2012 - Фаустова А.Г., Яковлева Н.В. Особенности индивидуальной концепции внешности у пациентов с ожогами различной локализации [Электронный ресурс] / / Медицинская психология в России. 2012. № 2. URL: http://medpsy.ru (дата обращения 7 апр. 2019).

Фаустова, Яковлева 2017 - Фаустова А.Г., Яковлева Н.В. Проблемы дефиниции и измерения нормативной неудовлетворенности телом в клинической психологии // Личность в меняющемся мире: здоровье, адаптация, развитие. 2017. № 3 (18).

С. 359-380. doi:10.23888/humJ20173359-380

Bbrah6m et al. 2017 - Ebrah6m I., Jambrik M, John B, Nkmeth A.R., Franczia N, Csenki L. Body image and body image distortion // Orvosi Hetilap. 2017.

№ 158 (19). P. 723-730. doi:10.1556/650.2017.30752

Algars et al. 2010 - Agars M, Santtila P, Sandnabba N.K. Conflicted gender identity, body dissatisfaction, and disordered eating in adult men and women // Sex Roles: A Journal of research. 2010. Vol. 63. no. 1-2. P. 118-125. doi:10.1007/s11199-010- 9758-6

Angelakis et al. 2016 - Angelakis I., Gooding P.A, Panagioti M. Suicidality in body dysmorphic disorder (BDD): A systematic review with meta-analysis / / Clinical Psychology Review. 2016. no. 49. P. 55-66. doi:10.1016/j.cpr.2016.08.002

Borras et al. 2007 - Borras L, Huguelet P, Eytan A. Delusional "pseudotranssexualism" in schizophrenia // Psychiatry. 2007. Vol. 70. no. 2. P. 175179. doi:10.1521/psyc.2007.70.2.175

Carmel, Erickson-Schroth 2016 - Carmel T.C, Erickson-Schroth L. Mental health and the transgender population / / Psychiatric Annals. 2016. Vol. 46. no. 6. P. 346-349. doi:10.3928/00485713-20160419-02

Dhejne et al. 2016 - Dhejne C, Van Vlerken R, Heylens G, Arcelus J. Mental health and gender dysphoria: A review of the literature / / International Review of Psychiatry. 2016. Vol. 28. no. 1. P. 44-57. doi:10.3109/09540261.2015.1115753 Dion et al. 2015 - Dion J., Blackburn M.E., Auclair J., Laberge L., Veillette S., Gaudreault M, Vachon P, Perron M, Touchette Й. Development and aetiology of body dissatisfaction in adolescent boys and girls // International Journal of Adolescence and Youth. 2015. Vol. 20. no. 2. P. 151-166.

doi:10.1080/02673843.2014.985320

Fernandez, Pritchard 2012 - Fernandez S, Pritchard M. Relationships between selfesteem, media influence and drive for thinness // Eating behaviors. 2012. Vol. 13. no. 4. P. 321-325. doi:10.1016/j.eatbeh.2012.05.004

Grogan 2007 - Grogan S. Body image: Understanding body dissatisfaction in men, women and children. Second edition. London: Routledge, 2007, 264 p.

doi:10.4324/9780203004340

Harris, Carr 2001 - Harris D, Carr A. Prevalence of concern about physical appearance in the general population / / British Journal of Plastic Surgery. 2001. Vol. 54.

P. 223-226. doi:10.1054/bjps.2001.3550

Jawad, Sjugren 2017 - Jawad M.B, Sjpgren M. Body dysmorphic disorder // Ugeskrift for Laeger. 2017. Vol. 179. no. 9. P. 776-779.

Johansson et al. 2010 - Johansson A., Sundbom E, Hpjerback T., Bodlund O. A five- year follow-up study of Swedish adults with gender identity disorder // Archives of sexual behavior. 2010. Vol. 39. no. 6. P. 1429-1437. doi:10.1007/s10508-009-9551-1 Jones et al. 2016 - Jones B.A, Haycraft E, Murjan S, Arcelus J. Body dissatisfaction and disordered eating in trans people: A systematic review of the literature // International Review of Psychiatry. 2016. Vol. 28. no. 1. P. 81-94.

doi:10.3109/09540261.2015.1089217

Jones et al. 2018 - Jones B.A, Haycraft E, Bouman W.P, Brewin N, Claes L, Arcelus J. Risk Factors for Eating Disorder Psychopathology within the Treatment Seeking Transgender Population: The Role of Cross-Sex Hormone Treatment / / European Eating Disorders Review. 2018. Vol. 26. no. 2. P. 120-128.

doi:10.1002/erv.2576

Murnen 2011 - Murnen S.K. Gender and body images // Body Image: A Handbook of Science, Practice, and Prevention / Ed. by Cash, T., Smolak, L. New York. NY: The Guilford Press. 2011. P. 173-179.

Myers, Biocca 1992 - Myers P.N, Biocca F.A. The elastic body image: The effect of television advertising and programming on body image distortions in young women // Journal of communication. 1992. Vol. 42. no. 3. P. 108-133.

Peterson 2017 - Peterson C.M, Matthews A., Copps-Smith E, Conard L.A.

Suicidality, Self-Harm, and Body Dissatisfaction in Transgender Adolescents and Emerging Adults with Gender Dysphoria // Suicide and Life-Threatening Behavior. 2017. Vol. 47. no. 4. P. 475-482. doi:10.1111/sltb.12289

Phillips, Menard 2006 - Phillips K.A, Menard W. Suicidality in Body Dysmorphic Disorder: A Prospective Study / / American Journal of Psychiatry. 2006. Vol. 163. no. 7. P. 1280-1282. doi:10.1176/appi.ajp.163.7.1280

Witcomb et al. 2018 - Witcomb G.L, Bouman W.P, Claes L, Brewin N, Crawford J.R, Arcelus J. Levels of depression in transgender people and its predictors: Results of a large matched control study with transgender people accessing clinical services // Journal of Affective Disorders. 2018. no. 235. P. 308-315.



References

Bbrah6m, I., Jambrik, M., John, B., Nftmeth, A.R., Franczia, N. and Csenki, L.

(2017), “Body image and body image distortion”, Orvosi Hetilap, vol. 158, no. 19, pp. 723-730. doi:10.1556/650.2017.30752

Algars, M., Santtila, P. and Sandnabba, N.K. (2010), “Conflicted gender identity, body dissatisfaction, and disordered eating in adult men and women”, Sex Roles: A Journal of research, vol. 63, no. 1-2, pp. 118-125. doi:10.1007/s11199-010-9758-6 Angelakis, I., Gooding, P.A. and Panagioti, M. (2016), “Suicidality in body dysmorphic disorder (BDD): A systematic review with meta-analysis”, Clinical Psychology Review, vol. 49, pp. 55-66. doi:10.1016/j.cpr.2016.08.002

Borras, L., Huguelet, P. and Eytan, A. (2007), “Delusional "pseudotranssexualism" in schizophrenia”, Psychiatry, vol. 70, no. 2, pp. 175-179.

doi:10.1521/psyc.2007.70.2.175

Carmel, T.C. and Erickson-Schroth, L. (2016), “Mental health and the transgender population”, Psychiatric Annals, vol. 46, no. 6, pp. 346-349. doi:10.3928/00485713- 20160419-02

Dhejne, C., Van Vlerken, R., Heylens, G. and Arcelus, J. (2016), “Mental health and gender dysphoria: A review of the literature”, International Review of Psychiatry, vol. 28, no. 1, pp. 44-57. doi:10.3109/09540261.2015.1115753

Dion, J., Blackburn, M.E., Auclair, J., Laberge, L., Veillette, S., Gaudreault, M., Vachon, P., Perron, M. and Touchette, Й. (2015), “Development and aetiology of body dissatisfaction in adolescent boys and girls”, International Journal of Adolescence and Youth, vol. 20, no. 2, pp. 151-166. doi:10.1080/02673843.2014.985320 Dorozhevets, A.N. (1986), The image of physical self distortion in patients with obesity and anorexia nervosa, Abstract of Ph.D. dissertation, Psychology, Lomonosov MSU, Moscow.

Enikolopov, S.N. and Dvoryanchikov, H.B. (2001), “Concepts and perspectives of gender research in clinical psychology”, Psihologicheskij zhurnal, vol. 22, no. 3, pp. 100-115.

Faustova, A.G. and Yakovleva, N.V. (2012), “Features of an individual concept of appearance in patients with burns of different localization”, Medical psychology in Russia, no. 2, pp. 6-8, [Online], available at: http://medpsy.ru (Accessed 7 Apr 2019).

Faustova, A.G. and Yakovleva, N.V. (2017), “The problems of definition and measurement of normative dissatisfaction with a body in clinical psychology”, Lichnost v menyaushemsia mire: Zdorovie, Adaptaciya, Razvitie, vol. 3, no. 18, pp. 359-380.doi:10.23888/humJ20173359-380

Fernandez, S. and Pritchard, M. (2012), “Relationships between self-esteem, media influence and drive for thinness”, Eating behaviors, vol. 13, no. 4, pp. 321-325.

doi:10.1016/j.eatbeh.2012.05.004

Grigorieva, T.N. (2005), Clinic and therapy of gender identity disorders, Abstract of Ph.D. dissertation, Medicine, Moscow Research Institute of Psychiatry, Moscow. Grogan, S. (1999), Body image: Understanding body dissatisfaction in men, women and children, Routledge, London.

Harris, D. and Carr, A. (2001), “Prevalence of concern about physical appearance in the general population”, British Journal of Plastic Surgery, vol. 54, pp. 223-226.

doi:10.1054/bjps.2001.3550

Jawad, M.B. and Sjpgren, M. (2017), “Body dysmorphic disorder”. Ugeskrift for Laeger, vol. 179, no. 9, pp. 776-779.

Johansson, A., Sundbom, E., Hpjerback, T. and Bodlund, O. (2010), “A five-year follow-up study of Swedish adults with gender identity disorder”, Archives of sexual behavior, vol. 39, no. 6, pp. 1429-1437. doi:10.1007/s10508-009-9551-1

Jones, B.A., Haycraft, E., Murjan, S. and Arcelus, J. (2016), “Body dissatisfaction and disordered eating in trans people: A systematic review of the literature”, International Review of Psychiatry, vol. 28, no. 1, pp. 81-94.

doi:10.3109/09540261.2015.1089217

Jones, B.A., Haycraft, E., Bouman, W.P., Brewin, N., Claes, L. and Arcelus, J. (2018), “Risk Factors for Eating Disorder Psychopathology within the Treatment Seeking Transgender Population: The Role of Cross-Sex Hormone Treatment”, European Eating Disorders Review, vol. 26, no. 2, pp. 120-128. doi:10.1002/erv.2576 Kibrik, N.D., Yagoubov, M.I. and Zhuravel, A.P. (2017), “Gender identification disorder: misdiagnosis and inadequate guidance challenge”, Social and clinical psychiatry, vol. 27, no. 4, pp. 63-69.

Matevosyan, S.N. (2009), Mental disorders with sex “rejection” syndrome (clinical- phenomenological and therapeutic-rehabilitation aspects), Ph.D. Thesis, Medicine, Moscow Research Institute of Psychiatry, Moscow.

Matevosyan, S.N. and Vvedensky, G.E. (2006), “On the legality of defining of “pivotal” and “boundary” variants of transsexualism”, Seksual'naya kul'tura sovremennoj Rossii [Sexual culture of modern Russia], Proceedings of the International Conference, Moscow, Russia, May 27, 2006, RPS, Moscow, Russia, pp. 125-129.

Morozova, I.S. and Belogay, K.N. (2017), “Problems of the body image in the context of developmental psychology”, Society: sociology, psychology, pedagogics, vol. 8, pp. 43-46. doi:10.24158/spp.2017.8.8

Murnen, S.K. (2011), “Gender and body images”, in Cash, T. and Smolak, L. (ed.), Body Image: A Handbook of Science, Practice, and Prevention, The Guilford Press, New York, NY, pp. 173-179.

Myers, P. N. and Biocca, F.A. (1992), “The elastic body image: The effect of television advertising and programming on body image distortions in young women”, Journal of communication, vol. 42, no. 3, pp. 108-133.

Peterson, C.M., Matthews, A., Copps-Smith, E. and Conard, L.A. (2017), “Suicidality, Self-Harm, and Body Dissatisfaction in Transgender Adolescents and Emerging Adults with Gender Dysphoria”, Suicide and Life-Threatening Behavior, vol. 47, no. 4, pp. 475-482. doi:10.1111/sltb.12289

Phillips, K.A., Menard, W. (2006), “Suicidality in Body Dysmorphic Disorder: A Prospective Study”, American Journal of Psychiatry, vol. 163, no. 7, pp. 1280-1282. doi:10.1176/appi.ajp.163.7.1280

Pirogov, D.G. (2004), Gender identity disorders in young women, Ph.D. Thesis, Medicine, Bekhterev Psychoneurological Research Institute, Saint-Petersburg, Russia.

Ramsi, N. and Harcourt, D. (2009), Psihologiya vneshnosti [The psychology of appearance], Piter, St. Petersburg, Russia.

Skugarevskij, O.A. and Sivuha, S.V. (2006), “Body image: developing an assessment tool”, Psikhologicheskii zhurnal, vol. 10, no. 2, pp. 40-48.

Sokolova, E. T. (1989), Samosoznanie i samoocenka pri anomaliyach lichnosti [SelfConsciousness and Self-Esteem in Abnormalities of Personality], Izd-vo Mosk. unta, Moscow, Russia.

Sokolova, E.T., Burlakova, N.S. and Leontiu, F. (2001), “Justification of the clinical and psychological study of gender identity disorder”, Voprosypsikhologii, no. 6, pp. 3-17.

Witcomb, G.L., Bouman, W.P., Claes, L., Brewin, N., Crawford, J.R. and Arcelus, J. (2018), “Levels of depression in transgender people and its predictors: Results of a large matched control study with transgender people accessing clinical services”, Journal of Affective Disorders, vol. 235, pp. 308-315. doi:10.1016/j.jad.2018.02.051

Размещено на Allbest.ru