Аутоагрессивное поведение у подростков и его коррекция методом диалектической поведенческой терапии
Роль эмоций и способности к переживанию стресса и фрустрации у подростков с аутоагрессивным поведением. Анализ взаимосвязи факторов и сравнение показателей между группами с проявлениями данного поведения и без него, с первичным и повторным эпизодами.
| Рубрика | Психология |
| Вид | статья |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 27.04.2021 |
| Размер файла | 35,2 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Размещено на http://www.allbest.ru/
Клинический центр Итальянского ин-та микропсихоанализа
Аутоагрессивное поведение у подростков и его коррекция методом диалектической поведенческой терапии
Исагулова Елена Юрьевна,
клинич. психолог, руководитель
Аннотация
стресс фрустрация аутоагрессивный подросток
Растущий уровень распространения аутоагрессивного поведения (ААП) среди подростков является важной проблемой в сфере здравоохранения. Формирование и повторение ААП происходит под влиянием ряда психологических факторов, таких как депрессия, отчаяние, импульсивность, планирование, длительность проблемы, отсутствие навыков решения проблем и гнев. Целью настоящей работы является изучение роли эмоций и способности к переживанию стресса и фрустрации у подростков с ААП. В рамках исследования было также проведено изучение влияния данных факторов на повторное ААП в условиях контроля по уровню депрессии. Экспериментальная группа состояла из 45 пациентов в возрасте от 16 до 21 года, наблюдаемых в результате сознательного приёма чрезмерной дозы лекарственных препаратов. Опрос проводился путём предоставления участникам анкет для определения уровня депрессии, опыта переживания эмоций и устойчивости к фрустрации и стрессу. Общая клиническая контрольная группа включала пациентов того же возраста без истории самоповреждений. Был проведен анализ взаимосвязи факторов и сравнение показателей между группами с ААП и без ААП и между группами с первичным и повторным эпизодами ААП. Результаты сравнения представлены и проанализированы с точки зрения клинического применения.
Ключевые слова: аутоагрессивное поведение, эмоции, устойчивость к фрустрации, диалектическая поведенческая терапия, подростковый возраст.
Abstract
Auto-aggressive behavior in teenagers and its correction by the method of dialectic behavioral therapy
Isagulova E. Yu.
Clinical Center of the Italian Institute of Micropsychoanalysis
(Poryadkovyj per., 21, Moscow, Russia)
The increasing prevalence of auto-aggressive behavior (AAB) among adolescents is an important public health problem. The formation and repetition of AARP occurs under the influence of a number of psychological factors, such as depression, despair, impulsivity, planning, being influenced by the impulse, the duration of the problem, the lack of problem solving skills and anger. The aim of this work is to study the role of emotions and the ability to experience stress and frustration in adolescents with AAB. As part of the study, a study was also made of the influence of these factors on repeated AAB under conditions of control over the level of depression. The experimental group consisted of 45 patients aged 16 to 21 years, observed as a result of conscious intake of an excessive dose of drugs. The survey was conducted by providing participants with questionnaires to determine the level of depression, the experience of experiencing emotions and resistance to frustration and stress. The overall clinical control group included patients of the same age without a history of self-harm. An analysis was made of the relationship of factors and a comparison of indicators between groups with and without AAB, and between groups with primary and repeated episodes of AAB. The comparison results are presented and analyzed in terms of clinical application.
Key words: auto-aggressive behavior, emotions, resistance to frustration, dialectical behavioral therapy, adolescence.
Основная часть
Аутоагрессивное поведение (ААП) представляет собой серьёзную проблему, требующую фундаментального медицинского изучения и лечения. Согласно исследованиям, проведенным Kaess M. с соавт., ААП является одной из пяти основных причин обращения за неотложной медицинской помощью у населения обоих полов [15, а 265]. Первые эпизоды ААП обычно регистрируются в среднем или позднем подростковом возрасте [12, а 4]. У таких подростков часто наблюдаются также и другие факторы риска, которые впоследствии могут приводить к различным расстройствам личности: повторным сепарациям, низкому уровню социализации, неспособности к построению отношений [11]. Привычка к самоповреждению как к способу преодоления эмоционального дискомфорта в подростковом возрасте часто предопределяет трудности при межличностном взаимодействии и переживании стресса у взрослых.
Исследования показывают, что самоповреждение является основным фактором риска завершённого суицида. Суицид занимает второе место среди причин смерти у подростков и молодёжи 15-24 лет в России [10]. У трети молодых самоубийц в анамнезе зарегистрированы случаи ААП [9, с. 52]. По мнению Воликовой С.А. с соавт., риск самоубийств может быть снижен путём раннего распознавания и лечения случаев повторного само - повреждения [4]. Необходимо углублённое исследование ассоциированных с ААП факторов для повышения эффективности терапевтического и психиатрического лечения подростков.
Суицидальное поведение имеет чёткую независимую корреляцию с симптомами депрессии и повторными самоповреждениями [17, 18]. Уровень распространения депрессии резко повышается в подростковом возрасте. Малкова Е.Е. и Наумова А.А. приводят данные, что из 1 тыс. учеников средних школ у 50-ти ежегодно может быть диагностирована тяжёлая депрессия [7, с. 131]. По наблюдениям Попова Ю.В. и Пичикова А.А., у 67% из 40 подростков возраста от 11 до 16 лет, оказавшихся в отделении скорой помощи после акта ААП, была диагностирована клиническая депрессия, у 75% - различные психические расстройства [8, с. 230]. По мнению А. Бека и К. Фримена, отчаяние является главным параметром связи между депрессией и суицидальным поведением [2, с. 263]. В более поздних работах авторы выявили ничтожную корреляцию между депрессией и суицидальным поведением при контроле по переменной «отчаяние» и высокую корреляцию суицидальных намерений с отчаянием при контроле по переменной «депрессия». В группе пациентов с диагнозом «депрессия» отчаяние было самым значимым прогностическим фактором суицида в десятилетней перспективе [1]. ЫиеЫепкашр 1.1. с соавт. сообщают, что большинство подростков с ААП описывают свое ощущение от будущего как «отчаяние» даже после начала лечения депрессии [16, с. 10]. Вагин Ю.Р. отмечает, что степень депрессивного расстройства резко снижается после акта ААП, что может говорить об ином значении депрессии для ААП [3, с. 33]. Так, возможный стресс у пациента в момент ААП не обязательно говорит о наличии у него депрессивного синдрома. По данным, представленным в работе Kaess М. с соавт., несмотря на высокий уровень баллов по шкале депрессии Бека у пациентов с ААП, клинический анализ по DSM-III выявил депрессию лишь у 31% пациентов [15, с. 168].
Понятие устойчивости к фрустрации и его потенциальная роль в ААП обсуждается в рамках методики рационально-эмоциональноповеденческой терапии (РЭПТ) [13]. Центральными понятиями в понимании А. Эллисом эмоционального расстройства были понятия низкой устойчивости к фрустрации и эго-тревожности. Эго-тревожность есть «глобальная негативная оценка себя» [13, с. 73]. Низкая устойчивость к фрустрации описывает эмоционально беспокоящие представления, связанные с нежелательными условиями жизни. А. Эллис предположил, что пациенты с депрессией обычно имеют несколько из приведенных убеждений. По его мнению, в основе всех эмоциональных расстройств лежит «безусловное величие», т.е. «У меня должно получиться и все меня за это должны похвалить; ты должен относиться ко мне хорошо и справедливо; мир должен быть простым и сразу воздавать мне за мои усилия» [13, с. 78]. Невыполнение данных условий вызывает у людей с низкой фрустрационной устойчивостью неприятную тревогу (из-за невозможности вынести фрустрацию) и стимулирует ААП как способ избавления от этой тревоги.
В настоящее время растёт количество исследований медицинского вмешательства при ААП, однако его эффективность пока не может считаться однозначной [5, с. 87]. Наилучшие результаты показывает применение диалектической поведенческой терапии (ДПТ), метода, созданного в 1993 г. американским психологом М. Лайнен для лечения повторного аутоагрессивного поведения у взрослых пациентов с пограничным расстройством личности [6]. ДПТ использует различные модели, в том числе рационально-эмоционально-поведенческую терапию (РЭПТ) (Ellis, 1955) и когнитивно-поведенческую терапию (КПТ) (Beck, 1975) [5, с. 89]. Основной задачей диалектической психотерапии является снижение значения неблагоприятной окружающей обстановки, в которой ребёнок по мере взросления оказывается неспособен правильно маркировать или понимать собственные эмоции, что мешает развитию навыков стрессоустойчивости и управления эмоциями. Понятие стрессоустойчивости очень близко к понятию «устойчивости к фрустрации и дискомфорту» в РЭПТ [5, с. 92]. Несмотря на то что интуитивно диалектическая психотерапия по клиническим соображениям подходит для лечения ААП, идеи управления эмоциями и устойчивости к фрустрации и дискомфорту на данный момент не имеют экспериментального подтверждения. ДПТ на сегодняшний день становится все более популярной при использовании в рамках лечения психических нарушений в России.
Целью исследования явилось исследование уровня депрессии, эмоций и устойчивости к фрустрации у подростков с ААП и их коррекция методом ДПТ.
Организация и методики исследования
Исследование проводилось на базе Клинического центра Итальянского института микропсихоанализа (г. Москва). В исследовании приняли участие пациенты подросткового возраста, которые находились на лечении в данном учреждении, в количестве 40 человек. Все испытуемые в зависимости от проявлений ААП были разделены на две группы.
Первую, экспериментальную группу составили пациенты с первым случаем ААП (п = 20). Критерием включения в группу было обращение в отделение скорой помощи по поводу сознательного приёма чрезмерной дозы лекарственных или наркотических препаратов. Возраст участников - 16-21 год. Участники, для которых чтение или письмо представляло сложность, были включены; вопросы анкет были им прочитаны, а ответы записаны автором исследования. Были исключены пациенты с трудностями обучения и те, для кого русский язык не является родным. Также были исключены пациенты, страдающие психозом в острой фазе, и пациенты, принявшие чрезмерную дозу препаратов не сознательно (например, использовали наркотик в целях развлечения). Не участвовали в исследовании пациенты, неспособные это сделать вследствие медицинских или психологических причин, по мнению старшего и среднего медицинского персонала.
Вторую группу (контроля, не-АПП) составили пациенты подросткового возраста, которые находились на лечении по поводу различных психологических проблем, но никогда не практиковали ААП (в том числе сознательно не принимали лекарственные или наркотические препараты в чрезмерных дозах с целью суицида или отравления) (п = 20). Возраст участников - 16-21 год. Во время исследования участники находились на терапевтическом лечении в Клиническом центре Итальянского института микропсихоанализа (г. Москва). Были исключены пациенты, страдающие психозом в острой фазе, и пациенты, госпитализированные по поводу ААП или имевшие опыт ААП в прошлом. Также были исключены пациенты с трудностями обучения и те, для кого русский язык не является родным.
Для достижения поставленной цели был использован метод тестирования «Шкала оценки уровня депрессии А. Бека» (ШДБ).
На первом этапе исследования были исследованы уровни депрессии, эмоций и устойчивости к фрустрации у подростков с ААП. На втором этапе была выявлена эффективность метода ДПТ при коррекции депрессии, эмоций и устойчивости к фрустрации у подростков с ААП.
Для анализа полученных данных использовались методы математико-статистической обработки данных. Статистическая обработка результатов проводилась при помощи пакета статистических программ Microsoft Excel, IBM SPSS Statistics 17 (2009). Использовались следующие процедуры: вычисление и описание средних значений (Me), стандартных отклонений (SD); анализ значимости различий по W - критерию Вилкоксона в одной группе при повторной диагностике; вычисление и описание различий между исследуемыми группами по U-критерию Манна-Уитни для двух независимых выборок; корреляционный анализ по критерию корреляции рангов К. Спирмена. Значимость различий и достоверность корреляционных связей определялась при достижении уровня p < 0,05.
Результаты исследования и их обсуждение
Полученные сводные данные об уровне депрессии, проявлении эмоций и устойчивости к фрустрации у подростков с ААП в сравнении с группой контроля по всем шкалам и субшкалам (СШ) представлены в табл. 1.
Таблица 1. Средние значения и стандартные отклонения измерений по шкалам и СШ
|
Шкала/СШ |
Не-ААП (n = 20) |
Первичное ААП (n = 20) |
Критический уровень значимости |
||
|
U |
P |
||||
|
Общий показатель депрессии |
22,9 ± 11,48 |
25,5 ± 10,84* |
15,36 |
0,001 |
|
|
Эмоциональная устойчивость |
102,8 ± 26,28 |
117,95 ± 27,6* |
4,19 |
0,020 |
|
|
СШ гнев |
13,9 ± 4,48 |
17,75 ± 5,09* |
7,50 |
0,001 |
|
|
СШ печаль |
20,15 ± 5,69 |
23,25 ± 6,16* |
5,31 |
0,021 |
|
|
СШ отвращение |
17,4 ± 5,86 |
23,0 ± 6,21* |
5,31 |
0,007 |
|
|
СШ страх |
21,55 ± 7,23 |
21,65 ± 7,55 |
3,71 |
0,692 |
|
|
СШ счастье |
8,35 ± 3,92 |
7,85 ± 6,31 |
3,02 |
0,06 |
|
|
Сцепленность негативных эмоций |
76,0 ± 26,72 |
98,95 ± 22,25* |
8,76 |
0,001 |
|
|
Сцепленность вторич ных негативных эмоций с гневом |
18,65 ± 7,86 |
23,85 ± 7,81* |
8,24 |
0,001 |
|
|
Шкала/СШ |
Не-ААП (п = 20) |
Первичное ААП (п = 20) |
Критический уровень значимости |
||
|
U |
P |
||||
|
Сцепленность вторичных негативных эмоций с печалью |
18,8 ± 7,73 |
24,35 ± 4,86* |
8,178 |
0,001 |
|
|
Сцепленность вторичных негативных эмоций со стыдом |
19,65 ± 7,31 |
27,7 ± 7,53* |
7,88 |
0,001 |
|
|
Сцепленность вторичных негативных эмоций с тревогой |
18,9 ± 6,95 |
23,05 ± 6,94* |
0,347 |
0,037 |
|
|
Общий показатель фрустации / дискомфорта |
74,3 ± 20,8 |
78,85 ± 26,34 |
1,49 |
0,232 |
|
|
СШ эмоционального дискомфорта |
20,45 ± 6,83 |
22,7 ± 6,18* |
5,89 |
0,005 |
|
|
СШ достижения |
19,9 ± 7,0 |
21,65 ± 9,15 |
0,33 |
0,720 |
|
|
СШ комфорт |
16,9 ± 4,3 |
15,15 ± 6,52 |
1,19 |
0,309 |
|
|
СШ завышенная самооценка |
19,85 ± 7,32 |
20,8 ± 8,87 |
0,13 |
0,874 |
Примечание: * - значимые различия между группами первичного ААП и не-ААП
В ходе исследования между ААП- и не-ААП-группами было обнаружено значимое различие уровня депрессивных симптомов по «Шкале оценки уровня депрессии» А. Бека (ШДБ), что согласуется с результатами предшествующих исследований. Однако измерение депрессии при помощи инструментов самодиагностики обычно показывает более высокие результаты, чем клиническое диагностическое интервью, следовательно, является скорее показателем уровня субъективного стресса. Зарегистрированный уровень толерантности к фрустрации не показал значимых различий между группами, хотя у группы с ААП был выявлен значительно более высокий уровень эмоциональной неустойчивости (р < 0,05). Уровень эмоциональной неустойчивости соответствует понятию неустойчивости к дистрессу в ДПТ и, следовательно, является доказательством дефицита способности переживать стрессовые ситуации у лиц с ААП. Показатели уровня сложности при переживании эмоций также оказались выше у группы с ААП. Особенно сложным для участников этой группы оказалось переживать эмоции, связанные с гневом, печалью и отвращением. Данный результат соответствует теоретическим предположениям о том, что аутоагрессия является направленным на себя опытом избавления от невыносимых эмоций, особенно при наличии абьюза и отстранения в детском анамнезе. Очевидная сложность при переживании эмоций у лиц с ААП согласуется с концепцией дисфункции системы эмоциональной регуляции в ДПТ, направленной на формирование недостающих навыков. В ААП-группе был также зарегистрирован более высокий уровень сцепленности негативных эмоций. Это означает, что лица с ААП испытывают значительно больше негативных эмоций в результате первичных негативных эмоций, например, вину после гнева. В рамках настоящей работы не проводилось детального исследования сцепленности эмоций, однако на основании полученных результатов можно предположить, что глубинные вторичные эмоции могут играть важную роль в формировании ААП поведения. Развитие эмоциональной осознанности и проницательности является задачей многих, в особенности когнитивно-ориентированных психотерапевтических методов, таких как ДПТ и работа с эмоциональными и когнитивными схемами в КПТ.
Для изучения взаимосвязи параметров данного исследования был проведен корреляционный анализ связей шкал и СШ, результаты которого представлены в табл. 2.
Таблица 2. Результаты корреляционного анализа
|
Шкала |
Общий показатель депрессии |
Эмоциональная устойчивость |
|
|
Эмоциональная устойчивость |
-0,677* |
- |
|
|
Общий показатель фрустации / дискомфорта |
0,438* |
-0,415* |
Примечание: * - значимые корреляционные связи
Установлено, что уровень депрессии по «Шкале оценки уровня депрессии» А. Бека (ШДБ) имеет положительную корреляцию с уровнем эмоциональной и фрустрационной неустойчивости. Был сделан вывод о взаимосвязи между симптомами депрессии и уровнем устойчивости к фрустрации, однако направление этого отношения, т.е. является ли депрессия результатом или следствием низкого уровня эмоциональной устойчивости, определить не удалось. Тем не менее результат сравнения показал наличие связи между эмоциональной и фрустрационной устойчивостью, не зависящей от уровня депрессии. Так, даже без учёта различий ААП и контрольной групп по уровню депрессии, в группе с ААП наблюдался глубинный недостаток устойчивости к стрессу и переживанию эмоций.
Терапевтическое применение полученных результатов представляет собой дополнительное назначение иных, кроме медикаментозных, способов лечения в случаях с подозрением на низкий уровень эмоциональной устойчивости и высокую сцепленность негативных эмоций. Психотерапия, направленная на повышение уровня эмоциональной устойчивости и осознанности индивидуального эмоционального опыта, например, глубинных вторичных ответов на негативные эмоции, может быть эффективна для уменьшения распространения аутоагрессивного поведения.
Некоторое количество значимых различий показал анализ измерений по группам без ААП и с первым эпизодом ААП. Данные различия могут быть значимыми параметрами, по которым можно определить начало аутоагрессивного поведения у подростков. Участники группы с ААП испытывали значительные сложности при переживании гнева и отвращения, а также показали более высокий уровень сцепленности негативных эмоций.
Наличие суицидальных намерений также соотносится с уровнем депрессии по ШДБ и, в особенной степени, с уровнем эмоционального дискомфорта. Это может означать, что лица с сильным суицидальным желанием испытывают больше симптомов депрессии или общего стресса на фоне нарушенной стрессоустойчивости.
Формирование навыков эмоционального регулирования в ДПТ было направлено на повышение способности к беспристрастному наблюдению и описанию эмоциональных ответов вместо немедленного прерывания эмоций путём самоповреждения или иных типов дисфункционального поведения. В основе формирования навыков эмоциональной регуляции лежит теория эмоционального дистресса (в особенности у лиц с ПРЛ) как результата вторичных эмоциональных ответов (напр., глубокого стыда, тревоги и т.д.) на первичные эмоции, в то время как первичные эмоции могут быть гораздо более адаптивными и целесообразными в стрессовой ситуации. Таким образом, для уменьшения эмоционального дистресса необходимо переживание первичных эмоций в неосуждающей атмосфере. Специфические навыки эмоциональной регуляции в ДПТ включали:
1) распознавание и маркировку эмоций,
2) распознавание препятствий к изменению эмоций,
3) трансформацию уязвимости в «эмоциональный интеллект»,
4) увеличение количества положительных эмоциональных событий,
5) повышение осознанности по отношению к испытываемым эмоциям,
6) совершение противоположного (неавтоматического) действия,
7) применение техник переживания стресса.
После проведения курса ДПТ, адаптированной для подростков (БВТ-А), была проведена оценка эффективности коррекции депрессии, проявления отрицательных эмоций и уровня устойчивости к фрустрации у подростков с ААП. Результаты представлены в табл. 3.
Таблица 3. Результаты измерений по шкалам и СШ у подростков с ААП до и после курса ДПТ
|
Шкала/СШ |
До |
После |
Критический уровень значимости |
||
|
Р |
|||||
|
Общий показатель депрессии |
25,5 ± 10,84 |
23,2 ± 5,41* |
12,36 |
0,024 |
|
|
Эмоциональная устойчивость |
117,95 ± 27,6 |
109,7 ± 21,17* |
7,17 |
0,022 |
|
|
СШ гнев |
17,75 ± 5,09 |
14,8 ± 3,12* |
8,4 |
0,027 |
|
|
СШ печаль |
23,25 ± 6,16 |
22,18 ± 6,14 |
3,31 |
0,511 |
|
|
СШ отвращение |
23,0 ± 6,21 |
19,4 ± 4,23* |
5,31 |
0,034 |
|
|
СШ страх |
21,65 ± 7,55 |
21,01 ±6,22 |
3,74 |
0,513 |
|
|
СШ счастье |
7,85 ± 6,31 |
7,91 ± 5,14 |
3,14 |
0,614 |
|
|
Общий показатель фрустации / дискомфорта |
78,85±26,34 |
75,23 ± 14,3* |
8,12 |
0,05 |
|
|
СШ эмоционального дискомфорта |
22,7 ± 6,18 |
21,35 ± 6,61 |
3,21 |
0,502 |
|
|
СШ достижения |
21,65 ± 9,15 |
20,1 ± 6,2 |
1,24 |
0,633 |
|
|
СШ комфорт |
15,15 ± 6,52 |
16,1 ± 3,5 |
1,19 |
0,314 |
|
|
СШ завышенная самооценка |
20,8 ± 8,87 |
20,3 ± 7,12 |
0,14 |
0,847 |
Примечание: * - значимые различия между группами первичного ААП и не-ААП
В ходе исследования было обнаружено значимое снижение уровня депрессивных симптомов по ШДБ в динамике (р < 0,05). Зарегистрированный уровень фрустрации также в динамике показал значимые различия (р < 0,05). Уровень эмоциональной неустойчивости у подростков с ААП после проведения ДПТ также снизился (р < 0,05).
Данные настоящего исследования имеют важное терапевтическое значение и могут быть использованы в коррекции паттернов ААП с целью развития осознанности, терпимости к дистрессу, регулирования эмоций, межличностной эффективности. Одним из важнейших результатов работы является выявление более высокого уровня депрессии по ШДБ у лиц с ААП по сравнению с группой контроля.
Терапия, направленная на снижение интенсивности симптомов депрессии, в особенности ощущения безнадёжности и отчаяния, имеет важное значение для уменьшения случаев повторного ААП. Более ранние исследования доказывают, что самоповреждение часто приводит к резкому снижению интенсивности депрессивных симптомов. Такие депрессивные симптомы не являются частью депрессивного синдрома, медикаментозное лечение в данном случае не будет эффективным. Тесная связь изучаемых в настоящей работе факторов с уровнем депрессии по ШДБ может означать, что эти факторы не просто составляют депрессивный синдром, а являются показателями генерализованного депрессивного состояния. Высокая степень распространения ассоциированных с ААП расстройств личности, в частности пограничного расстройства личности (ПРЛ), может быть причиной некоторых различий между показателями группы с ААП и группы контроля. Страдающие ПРЛ лица могут испытывать и демонстрировать интенсивные симптомы депрессии в ответ на внешние события или внутреннее состояние психики, недостаточные, однако, для диагностирования большого депрессивного расстройства. Это должно влиять на выбор лечения, так как обычно направленная на депрессию терапия не ориентирована на облегчение состояний лиц со стойким изменением личности.
В работе выделены особенности протекания ААП у подростков, в части особенно сильных и сложных для переживания фрустраций, например, связанных с завышенной самооценкой. Это говорит о необходимости уделять особое внимание на связанные с развитием факторы при лечении подростков с ААП. Повышенным показателем у подростков с ААП является уровень эмоционального дискомфорта. Понятие эмоционального дискомфорта согласуется с понятием устойчивости к дистрессу в ДПТ. Данный вид терапии направлен на формирование и укрепление навыков эмоциональной устойчивости. Экспериментально зарегистрированный повышенный уровень эмоционального дискомфорта у подростков подтверждает роль стрессоустойчивости в профилактике ААП. Показатели по субшкале эмоционального дискомфорта также связаны с наличием суицидальных намерений, поэтому данная субшкала может быть инструментом прогнозирования суицида.
В первую очередь навыки стрессоустойчивости связаны со способностью непредвзятого принятия как себя, так и текущей стрессовой ситуации, и переживания определенных эмоциональных состояний без попыток их изменить. Эти навыки называются «краткосрочными стратегиями выживания» (Лайнен М., 1993) [10, с. 147]. ДПТ направлена на формирование четырех типов навыков: отвлечения, самоуспокоения, улучшения видения ситуации и понимания плюсов и минусов. Обнаруженный в ходе настоящего исследования высокий уровень дискомфорта по причине слабой стрессоустойчивости и способности переживать эмоции у лиц с ААП позволяет предположить, что улучшение этих способностей может иметь терапевтическое значение для помощи подросткам в переживании кризиса без аутоагрессии. Похожим образом зарегистрированная низкая эмоциональная устойчивость в группах с ААП подтверждает принятую с ДПТ теоретическую концепцию самоповреждения как отражения нарушенной способности идентифицировать и регулировать эмоции. Развитие навыков эмоциональной регуляции направлено на снижение этого дефицита. Наиболее сложными для переживания эмоциями для лиц с ААП оказались гнев и отвращение. Говоря о навыках эмоциональной регуляции, можно отметить, что подростки с самоповреждением в первую очередь нуждаются в регулировании именно этих эмоций.
У лиц с ААП был также обнаружен повышенный уровень сцеплен - ности негативных эмоций. На основании этих данных таким пациентам можно рекомендовать психотерапию, направленную на работу с глубинными первичными эмоциями, возникающими одновременно с более явно выраженными поверхностными эмоциями. Такая работа предполагает определенный уровень осознанности глубинных эмоций. В большинстве случаев пациенты не обладают такой осознанностью. Детальный анализ эмоций и событий-триггеров является эффективной психотерапевтической практикой для самоосмысления и оценки собственных эмоций. Примером такой практики может служить анализ эмоциональных цепочек.
Как уже говорилось, не у всех лиц с ААП диагностируются ассоциированные расстройства личности, однако данное исследование выявило общий недостаток навыков, которыми занимается ДПТ, следовательно, эти навыки могут быть полезны в более широком контексте. Данная гипотеза представляет интерес для дальнейшего изучения.
Подводя итоги проведенного исследования уровня депрессии, эмоций и устойчивости к фрустрации у подростков с ААП, можно отметить, что различие между уровнями устойчивости к фрустрации и дискомфорту в случаях первичного ААП в сравнении с контролем имеют свои особенности, что наглядно доказывают полученные нами результаты тестирования.
Рассмотрение вопроса о наличии особенно сложных для переживания эмоций у подростков с ААП для целей установления взаимосвязи количества и интенсивности переживаемых ими вторичных негативных эмоций в ответ на первичные (базовые) негативные эмоции (например, печаль в ответ на гнев) с первичным ААП показало наличие связи между эмоциональной и фрустрационной устойчивостью, не зависящей от уровня депрессии. Участники группы с ААП испытывали значительные сложности при переживании гнева и отвращения, а также показали более высокий уровень сцепленности негативных эмоций.
По итогам тестирования была доказана эффективность метода ДПТ при коррекции депрессии, эмоций и устойчивости к фрустрации у подростков с ААП. Было обнаружено значимое снижение уровня депрессивных симптомов по ШДБ в динамике. Зарегистрированный уровень фрустрации и эмоциональной неустойчивости у подростков с ААП после проведения ДПТ так же снизился.
Литература
1. Банников Г.С., Кошкин К.А. Кризисные состояния у подростков (пре - суицидальные маркеры, особенности личности, стратегии кризисной психотерапевтической помощи) [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. - 2013. - №2 (19). (Режим доступа: http://medpsy.ru).
2. Бек А., Фримен А. Когнитивная психотерапия расстройств личности. - СПб.: Питер. - 2019. - 447 с.
3. Вагин Ю.Р. Корни суицидальной активности // Суицидология. - 2011. - №4. - С. 32-48.
4. Воликова С.В., Нифонтова А.В., Холмогорова А.Б. Школьное насилие (буллинг) и суицидальное поведение детей и подростков // Вопросы психологии. - 2013. - №2. - С. 24-31.
5. Дворникова И.Н., Куренкова Е.В. Особенности аутоагрессивного поведения подростков в современном обществе // Молодой ученый. - 2014. - №21 (1). - С. 86-88.
6. Лайнен М.М. Когнитивно-поведенческая терапия пограничного расстройства личности. - М.; СПб.: ООО «ИД Вильямс». - 2018. - 590 с.
7. Малкова Е.Е., Наумова А.А. Особенности межличностных отношений подростков-девиантов // Вестник психотерапии. - 2014. - №52 (57). - С. 130138.
8. Попов Ю.В., Пичиков А.А. Суицидальное поведение у подростков. - СПб.: СпецЛит, 2017. - 366 с.
9. Хлусов И.И. Медико-психологическая оценка факторов риска суицидального поведения у лиц разных возрастных групп // Вестник психотерапии. - 2011. - №37 (42). - С. 50-55.
10. Центр интернет-технологий «РОЦИТ» [Электронный ресурс]. (Режим доступа: https://rocit.ru/).
11. Bilsen J. Suicide and youth: risk factors // Front Psychiatry. - 2018. - №9. -
Р. 540.
12. Borowsky I.W., Taliaferro L.A., McMorris B.J. Suicidal thinking and behavior among youth involved in verbal and social bullying: risk and protective factors // Journal of adolescent health. - 2013. - №53. - Рр. 4-12.
13. Ellis A., MacLaren K. Rational Emotive Behavior Therapy: A Therapists Guide. - NY: Impact Publishers. - 2005. - 176 p.
14. Gentile D.A., Lunch P.J., Linder J.R., Walsh D.A. The effects of violent video game habits on adolescent hostility, aggressive behaviors and school performance. 2004. - Vol. 27, №1. - Рр. 5-22.
15. Kaess M., Parzer P., Mattern M. [et al.] Adverse childhood experiences and their impact on frequency, severity, and the individual function of nonsuicidal selfinjury in youth // Psychiatry Res. - 2012. - Vol. 206, №2 - 3. - Pр. 265 - 272.
16. Muehlenkamp J.J., Claes L., Havertape L., Plener P.L. International prevalence of adolescent non-suicidal self-injury and deliberate self-harm // Child Adolesc Psychiatry Ment Health. - 2012. - Vol. 6, №1. - P. 10.
17. Stanford S., Jones M.P. Psychological subtype detects pathological, impulsive and «normal» groups among adolescents who self-harm // Child psychology Psychiatry. - 2009. - №50. - Рр. 807-815.
18. Wilkinson P., Kelvin R., Roberts C. [et al.] Clinical and psychosocial predictors of suicide attempts and nonsuicidal self-injury in the adolescent depression antidepressants and psychotherapy trial (ADAPT) // American Journal of Psychiatry. - 2011. - Vol. 168, №5. - Pр. 495-501.
References
1. Bannikov G.S., Koshkin K.A. Krizisnye sostoyaniya u podrostkov (presui - cidalnye markery, osobennosti lichnosti, strategii krizisnoj psixoterapevticheskoj po - moshhi) [Crisis states in teenagers (presuicidal markers, personality features, crisis psychotherapeutic care strategies)]. Medicinskaya psixologiya v Rossii: elektron. nauch. zhurnal [Medical psychology in Russia: electron. Sci. Journal]. 2013. №2 (19). http://medpsy.ru. (In Russ.)
2. Bek A., Frimen A. Kognitivnaya psihoterapiya rasstroystv lichnosti [Cognitive psychotherapy of personality disorders]. Sankt-Peterburg. 2019. 447 p. (In Russ.)
3. Vagin Yu. R. Korni suicidalnoj aktivnosti [Roots of suicidal activity]. Suici - dologiya [Suicidal]. 2011. №4. Pp. 32-48. (In Russ.)
4. Volikova S.V., Nifontova A.V., Holmogorova A.B. Shkol'noe nasilie (bulling) i suicidal'noe povedenie detej i podrostkov [School violence (bulling) and suicidal behavior of children and teenagers]. Voprosy psihologii [Issues of psychology]. 2013. №2. Pp. 24-31. (In Russ.)
5. Dvornikova I.N., Kurenkova E.V. Osobennosti autoagressivnogo pove - deniya podrostkov v sovremennom obshestve [Peculiarities of autoaggressive behavior of teenagers in modern society]. Molodoy ucheniy [Young scientist]. 2014. №21 (1). Pp. 86-88. (In Russ.)
6. Lynen M.M. Kognitivno-povedencheskaya terapiya pogranichnigo rass - troystva lichnosti [Cognitive-behavioural therapy of border personality disorder]. Moskva-Sankt-Peterburg. 2018. 590 p. (In Russ.)
7. Malkova E.E., Naumova A.A. Features of interpersonal relationships of adolescent deviants [Peculiarities of interpersonal relations of teenagers-deviants]. Bulletin of psychotherapy [Journal of psychotherapy]. 2014. №52 (57). Pp. 130-138. (In Russ.)
8. Popov Yu.V., Pichikov A.A. Suicidalnoe povedenie u podrostkov. [Suicidal behavior in teenagers]. Sankt-Peterburg. 2017. 366 p. (In Russ.)
9. Hlusov 1.1. Mediko-psihologicheskaya ocenka faktorov riska suicidalnogo povedeniya u licz raznyh vozrastnyh grupp [Medical and psychological assessment of risk factors of suicidal behavior in persons of different age groups]. Vestnik psikho - terapii [The Bulletin of Psychotherapy]. 2011. №37 (42). Pp. 50-55. (In Russ.)
10. Centr internet-tehnologij «ROCIT» [Internet Technology Center «ROCIT»]. https://rocit.ru/. (In Russ.)
11. Bilsen J. Suicide and youth: risk factors. Front Psychiatry. 2018. №9. Pp. 540.
12. Borowsky I.W., Taliaferro L.A., McMorris B.J. Suicidal thinking and behavior among youth involved in verbal and social bullying: risk and protective factors. Journal of adolescent health. 2013. №53. Pp. 4-12.
13. Ellis A., MacLaren K. Rational Emotive Behavior Therapy: A Therapists Guide. NY: Impact Publishers. 2005. 176 p.
14. Gentile D.A., Lunch P.J., Linder J.R., Walsh D.A. The effects of violent video game habits on adolescent hostility, aggressive behaviors and school performance. 2004. Vol. 27, №1. Pp. 5-22.
15. Kaess M., Parzer P., Mattern M. [et al.] Adverse childhood experiences and their impact on frequency, severity, and the individual function of nonsuicidal selfinjury in youth. Psychiatry Res. 2012. Vol. 206, №2-3. Pp. 265 - 272.
16. Muehlenkamp J.J., Claes L., Havertape L., Plener P.L. International prevalence of adolescent non-suicidal self-injury and deliberate self-harm. Child Adolesc PsychiatryMentHealth. 2012. Vol. 6, №1. Pp. 10.
17. Stanford S., Jones M.P. Psychological subtype detects pathological, impulsive and «normal» groups among adolescents who self-harm. Child psychology Psychiatry. 2009. №50. Pp. 807-815.
18. Wilkinson P., Kelvin R., Roberts C. [et al.] Clinical and psychosocial predictors of suicide attempts and nonsuicidal self-injury in the adolescent depression antidepressants and psychotherapy trial (ADAPT). American Journal of Psychiatry. 2011. Vol. 168, №5. Pp. 495-501.
Размещено на Allbest.ru
Подобные документы
Типы отклоняющегося поведения подростков и их коррекция. Проблемы взаимоотношений с родителями и их разрешение. Методы диагностики отклоняющегося поведения подростков. Программа развития временной перспективы и способности к целеполаганию для учащихся.
курсовая работа [45,8 K], добавлен 16.12.2015Делинквентное поведение как форма отклоняющегося поведения, причины и условия его формирования. Личностные особенности делинквентных подростков. Диагностика самооценки у подростков с делинквентным поведением и подростков, не склонных к нарушению закона.
курсовая работа [134,4 K], добавлен 13.12.2013Сущность девиантного поведения и актуальность данной проблемы в современном обществе, предпосылки его распространения. Причины и проявление девиантного поведения подростков. Личностные особенности подростков как основа профилактики данного поведения.
курсовая работа [359,2 K], добавлен 26.06.2013Понятие девиантного поведения подростков. Причины и формы девиаций в подростковом возрасте. Девиантное поведение и явление дезадаптации. Коррекция и профилактика девиантного поведения подростков. Организация коррекционной и профилактической работы.
курсовая работа [78,4 K], добавлен 19.12.2014Классическая психоаналитическая теория по проблеме суицида, ее место и значение в логотерапии. Концепция суицидального поведения А.Г. Амбрумовой. Факторы и мотивы суицидального поведения подростков, обусловленные особенностями возраста, группы риска.
дипломная работа [63,3 K], добавлен 09.12.2011Характеристика отклоняющегося поведения подростков, причины возникновения. Факторы зависимости успешности работы социального педагога по коррекции девиантного поведения у подростков от определенных педагогических условий, программа воспитательной работы.
дипломная работа [111,4 K], добавлен 02.11.2014Поведение как психологическая категория. Принципы поведенческой коррекции. Психологическая классификация видов отклоняющегося поведения. Психологическая и педагогическая коррекция отклоняющегося поведения подростков в учебно-воспитательном процессе.
курсовая работа [57,9 K], добавлен 20.05.2010Проблема агрессии в современном мире. Теоретические аспекты социально-психологической профилактики агрессивного поведения подростков. Анализ психологических особенностей подросткового возраста. Понятие, методы и формы коррекции агрессивного поведения.
курсовая работа [56,4 K], добавлен 03.04.2014Систематизация акцентуаций личности несовершеннолетних правонарушителей. Классификация и типы акцентуаций. Авторская методика диагностики и коррекции поведения подростков социально отклоняющейся направленности. Диагностика свойств личности подростков.
методичка [585,5 K], добавлен 15.11.2012Теоретические основы исследования особенностей межличностных отношений подростков с девиантным поведением. Возрастные психологические особенности подростков с девиантным поведением. Межличностные отношения как фактор развития личности подростков.
курсовая работа [70,0 K], добавлен 12.05.2007
