Экзистенциальные основы суицидального и самоповреждающего поведения подростков

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ СУИЦИДАЛЬНОГО И САМОПОВРЕЖДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ ПОДРОСТКОВ

подросток поведение аутоагрессивный мотивация

А.А. Григорьева

Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского (Россия, Москва, Кропоткинский пер., д. 23)

В статье рассматриваются экзистенциальные предпосылки для формирования аутоагрессивного поведения подростков. Раскрываются основные возрастные вопросы в младшем и старшем подростковом возрасте в контексте концепции фундаментальных экзистенциальных мотиваций. Приводятся данные исследования особенностей экзистенциальных переживаний подростков (13-17 лет) с высокими рисками аутоагрессии. Выявлены особенности подростков с аутоагрессией: переживание незащищенности, отсутствия ценности собственной личности и включения в значимые социальные связи. Приводятся примеры индивидуальных описаний подростками собственных экзистенциальных переживаний и возникающих на их фоне суицидальных мыслей. Даются рекомендации для превенции подростковой аутоагрессии с использованием экзистенциальных подходов к личности.

Ключевые слова: аутоагрессия, суицидальное поведение, самоповреж- дающее поведение, подростковый кризис, экзистенциальные переживания.

Existential foundations of suicidal and self-harming behavior
OF ADOLESCENTS

Grigorieva A.A.

V. Serbsky National Medical Research Centre for Psychiatry and Narcology
(Kropotkinsky per., 25, Moscow, Russia)

Abstract

The article discusses the existential prerequisites for the formation of auto-aggressive behavior of adolescents. The main age-related issues in younger and older adolescents are revealed in the context of the concept of fundamental existential motivations. The research data on the characteristics of existential experiences of adolescents (13-17 years) with high risks of auto-aggression. The peculiarities of teenagers with auto-aggression are revealed: the experience of insecurity, lack of self-worth and inclusion in significant social ties. The article gives examples of individual descriptions of adolescents of their own existential experiences and suicidal thoughts arising from them. Recommendations are given for the prevention of teenage autoaggression using existential approaches to personality.

Key words: auto-aggression, suicidal behavior, self-harming behavior, teenage crisis, existential experiences.

Кризис подросткового возраста рассматривается как сосредоточие психологических и личностных проблем. Наряду с масштабной эндокринной и физиологической перестройкой в организме происходят существенные психологические изменения. По сравнению с другими кризисами детства подростковый отличается возникновением иной точки отсчета - внутренней, субъектной: самосознание, саморефлексия как новообразования возраста открывают перед подростком иное понимание мира и себя самого. Изменение собственного тела, эмоциональных и поведенческих реакций, требующие осознания и формирования самоотношения и самопринятия, сопровождаются новыми требованиями социума к подростку, усиливая процесс идентификации не только «через себя самого», но и себя через призму социального мнения. Подросток вступает в активный диалог с миром, что является важным условием формирования его личной позиции, или становления «персональности». Персональность определяется как удовлетворение потребности личности быть самим собой, со своей «Я- концепцией»: проявлять свои качества, поступать в соответствии с собственными интересами, взглядами, мировоззрениями, соотносясь с условиями и данностями внешнего мира [5, 8]. Для подростков с нарушенной пер- сональностью характерны трудности обращения к себе, низкая самоценность, несформированная рефлексия, отсутствие способности критично относиться к своему поведению [1]. Таким образом, содержание подросткового кризиса оказывается конгруэнтным экзистенциальному подходу к пониманию личности. Экзистенциальная тематика в младшем подростковом возрасте (11-14 лет) фокусируется на формировании доверия к самому себе и поиске ответа на вопрос: «Нравится ли мне быть в этом мире?». В старшем подростковом возрасте (15-16 лет) актуальной темой становится «Сила-Я» и ответ на вопрос «Имею ли я право быть собой?», а также темы собственного будущего и вопрос: «Каков смысл моего дальнейшего пути?» [7, 9]. Актуализация экзистенциальных тем у подростков с высокой уязвимостью неотъемлемо сопровождается увеличением тревоги и появлением депрессивных симптомов, таких как негативное настроение, межличностные проблемы, ангедония, апатия, негативная самооценка [13]. В случае негативного экзистенциального опыта (неспособности определить дальнейший собственный путь, актуализировать личностный ресурс, найти сферы самореализации, дефицит психологической опоры со стороны близких людей, отсутствие эмоциональной близости со значимыми людьми, наличие психологических и физических травм и заболеваний) уровень тревоги становится основой для нарушения отношений подростка с миром и собой.

Активная динамика духовных, психических, физических, социальных процессов нередко вызывает их рассогласование, приводя к личностным искажениям и девиациям. Снижение ценности собственной жизни, легкое отношение к смерти, негативное отношение к собственному телу становятся значимым предиктором для возникновения самоповреждающе- го поведения и желания покончить жизнь самоубийством. Так, в младшем подростковом возрасте основой аутоагрессивных интенций подростка становится экзистенциальное переживание: «мне не нравится быть в этом мире» и «я не могу доверять себе»; для старших подростков это проблемы аутентичности - «я не имею права быть собой». Подтверждение таких переживаний мы находим в высказываниях подростков с аутоагрессивным поведением: «я ничтожество», «я только все порчу», «я никто», «я доставляю много проблем другим и думаю, что они меня ненавидят», «у всех жизнь яркая, а я ничего не могу сделать со своей» и т. д. Таким образом, существует значимая связь между переживанием экзистенциальных тем в подростковом возрасте и аутоагрессивным поведением [12, 13, 14, 15, 16].

Вместе с тем по-новому начинают осознаваться в подростковом возрасте темы смерти и конечности жизни. Вопросы выбора вариантов собственного будущего актуализируют мысль о том, что его может не быть вообще. Тревога по отношению к смерти нередко проявляется в повышенном интересе подростков к данной теме: самоповреждающее поведение и вид крови, истории о суицидах, рисунки на тему смерти. Привлекательность смерти во многом является результатом развития абстрактного мышления, склонностью подростков к философствованию и отсутствием протектив- ных механизмов. Для подростков свойственна недооценка опасности и риска, несущих физическую угроз их существованию. И. Ялом отмечает две стратегии, характерные для подросткового возраста: 1) вера в собственную уникальность, неуязвимость; 2) существование спасителя [2]. Именно такая возрастная специфика нивелирует протективные установки, снижая тревогу перед темой смерти. С преодолением страха смерти неразрывно связано совершение суицидальных действий, к которым относятся мысли, намерения, планирование и непосредственно суицидальная попытка. Опыт регулярного самоповреждающего поведения снижает страх перед болью и тревогу перед смертью.

При положительном преодолении экзистенциального кризиса у подростков формируется четкая картина своего будущего, появляется осознание ценности и смыслов жизни [3]. В случае негативного исхода кризиса, при отсутствии положительных адаптивных стратегий, смерть рассматривается как вариант выбора жизненного пути, если другие не выбраны, не определены или не могут быть найдены.

С целью исследования особенностей экзистенциальных переживаний у подростков с высокими рисками аутоагрессии нами было проведено исследование.

Первый этап исследования, направленный на выявление подростков с рисками аутоагрессивного поведения, включая описание дизайна и метода, описан нами в другой публикации [6].

Во втором этапе исследования, направленном на изучение экзистенциальных переживаний, приняло участие 186 подростков (13-17 лет) с выявленными рисками самоповреждающего поведения и суицида при помощи методики модификации тела и самоповреждения и опросника для определения риска суицида «Суицидальная личность-19» [4, 10]. Для группы сравнения были выбраны 150 подростков с нормативным поведением. Изучение экзистенциальных переживаний подростков проводилось с использованием теста экзистенциальных мотиваций, а также направленной клинической беседы [11].

Были получены следующие результаты: подростков с аутоагрессивным поведением значимо отличает от нормативной выборки низкий уровень сформированности базовых предпосылок для каждой из фундаментальной экзистенциальный мотиваций. Переживание низкой защищенности (0,022); трудности соотнесения со временем (0,027); низкий уровень переживания ценности своей личности для других (0,021) и включенности в значимые социальные взаимосвязи (0,026) - компоненты фундаментальных экзистенциальных мотиваций личности, получившие значимые различия по критерию в группе подростков с суицидальным и самоповреждающим поведением. На данном этапе исследования удалось установить, что у подростков с аутоагрессией присутствуют трудности на уровне 1-й и 4-й фундаментальных мотиваций (по А. Лэнгле), что соответствует содержанию переживаний «я не чувствую достаточно опор в мире, я ни от чего не защищен», «я не вижу смысла и перспектив в своей жизни».

После проведения скрининга осуществлялись осмотр и клиническая беседа с подростками. Были выявлены три основных вида содержаний переживаемой экзистенциальной проблематики и мироощущения, соответствующие трем этапам суицидального поведения: суицидальные мысли, суицидальные намерения, формирование суицидального плана с последующим переходом к действиям.

Первый вид экзистенциальных переживаний: «Я хочу умереть», «Я не хочу так жить», «Лучше бы я не рождался», при этом отчетливых дифференцированных мыслей о том, что «я хочу себя убить» нет. Все размышления подростка сводятся к одному итогу: «Я не хочу ТАК жить». Для подростков характерны негативные эмоциональные состояния, связанные либо с депрессивными фазами («все плохо», «я чувствую себя одиноким»), либо с пограничными чертами личности, проявляющимися на фоне жизненных обстоятельств и отрицательными эмоциями, на пике которых приходит переживание «лучше бы я умер». Поведение в социальных сетях - привлекающее внимание к собственной проблеме: посты о смерти, картинки на темы суицида, философские «мемы» на тему ухода из жизни.

Пример (Дарья, 14 лет): «Мне регулярно плохо, ничего не хочется делать, хочется лежать и плакать. Настроение улучшается, только когда со мной кто-то рядом (друзья). Я себе не нужна. Я бы предпочла жить дугой жизнью или вообще не жить. Хочу исчезнуть, убежать из дома. Я не такая, какая должна быть, лучше бы я не рождалась. В моем возрасте сбежать из ситуации нельзя, но можно не жить. Мне нравится психология самураев: самурай всегда должен помнить о смерти».

Второй вид переживаний соответствует уже сформированным и отчетливым размышлениям о том, «как лучше покончить с жизнью». Подростки примеривают разные способы суицида, происходит выбор наиболее подходящего способа. Активно ищут в интернете информацию о том, как лучше это сделать, проявляют активность на форумах, в которых разные люди обсуждают или описывают суицидальные попытки. Это стадия сбора информации и принятия решения. В беседе подросток упоминает о том, как он хотел бы покончить с собой. Мысли о смерти формулируются конкретно: «Я не хочу жить, я хочу повеситься... или сброситься с крыши». Возникает наиболее привлекательный образ, как бы он это сделал: ночью, оставил бы записку. и т. д. Но на этом этапе еще присутствуют протективные факторы, которые его удерживают: переживания за собственных родителей, актуальные романтические отношения и т. д. Фактически итоговая мысль звучит так: «Я хочу покончить с собой, больше всего мне подходит сброситься с крыши, но есть то, что меня останавливает.». Поведение в социальных сетях скорее поисковое, собирается информация. Выбираемые картинки с образами смерти, способа суицида будут соответствовать фокусировке мыслей, то есть будет прослеживаться определенная тенденция в подборе картинок. Например, если подросток решил сброситься с крыши, чаше всего это картинки высоты, неба, падения и т. д. При созревании плана и принятии решения усиливаются замкнутость и агрессивность, тема становится более скрываемой.

Пример (Анна, 15 лет): «Когда мне плохо, я думаю о суициде. Представляю собственную смерть в деталях. Вначале я думала сброситься с окна, но я не хочу остаться инвалидом, если выживу. Потом думала вскрыть вены, но это болезненно, не уверена, что я смогу. Самое подходящее для меня - это наглотаться таблеток, чтобы просто заснуть».

Третий вид переживаний соответствует принятому решению, сформировавшемуся плану: есть способ, дата, время. Подросток, с одной стороны, старается скрывать детали суицидального плана, чтобы не смогли помешать или не отговорили, мысли об этом тщательно оберегаются. С другой стороны, может уверенно и решительно заговорить о задуманном. В аффективном плане отмечается сужение: погружен в собственные мысли, диапазон эмоциональных реакций беден. В социальных сетях может проинформировать о созревшем решении либо в переписке с «НЕ» близкими друзьями, либо символической картинкой-постом как оповещающей запиской. Усиливается социальная изоляция.

Пример (Лена, 15 лет): «Есть чувство, что со мной что-то должно произойти. И это должно случиться, это правильно. Что бы мы ни делали в жизни - мы ведь все равно умрем. Со мной это случится этим летом: на углу 10-го дома, в закат, с 16-го этажа».

Кризис подросткового возраста сопровождается, с одной стороны, масштабными психофизиологическими изменениями, с другой - особой уязвимостью в отношении таких экзистенциальных тем, как взаимоотношения с миром и с собой. При неблагоприятном совпадении факторов (биологических, психологических и социальных), являющихся значимыми при формировании предпосылок для аутоагрессивного поведения, а также нерешенных возрастных экзистенциальных вопросов, подросток совершает антивитальный выбор, проявляющийся в самоповреждении и суициде. Самоубийство становится альтернативным решением подростка «не жить так», в принятии которого он чувствует себя свободным от невыносимых переживаний. Специфическая этиология самоповреждающего и суицидального поведения подростков во многом связана с переживанием экзистенциального кризиса, нерешенностью возрастных экзистенциальных вопросов, что актуализирует роль экзистенциального подхода для возможности превенции. Важным аспектом профилактики аутоагрессивного поведения подростков является использование экзистенциальных подходов, ориентированных на темы формирования персональной позиции и внутренних опор личности, развитие конструктивного диалога подростка с миром, преодоление тревоги в отношении будущего и поиск новых ценностей и смыслов дальнейшей жизни.

Рядом авторов отмечается необходимость включения экзистенциальных принципов в лечение и профилактику суицидальности [16]. Доказанную эффективность в профилактической работе с аутоагрессией у подростков показали логотерапия, а также экзистенциально-интегративная психотерапия [14, 17, 18].

Литература

1. Баранников А.С. Завуалированное аперсональное поведение // Экзистенциальная традиция: философия, психология, психотерапия. - 2010. - № 17. - С. 24-35.

2. Гаврилова Т.А. Страх смерти в подростковом и юношеском возрасте // Вопросы психологии. - 2004. - № 6. - С. 63-71.

3. Гаврилова Т.А., Швец Ф.А. Осознание собственной смертности как фактор становления подросткового чувства взрослости // Вопросы психологии. - 2010. - № 4. - С. 37-44.

4. Гилинский Я.И., Юнацкевич П.И. Социологические и психолого-педагогические основы суицидологи: учебное пособие / под ред. В.А. Кулганова. - СПб., 1999. - 338 с.

5. Гульчевская В.Г. Индивидуализация обучения как перспективная модель инновационного развития образования [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ipkspu.narod.ru>2010 (дата обращения: 21.01.2020).

6. Григорьева А.А. Характеристика подростков с риском самоповреж- дающего поведения и употребления психоактивных веществ // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2019. - № 2 (103). - С. 32-40.

7. Кривцова С. В. Вызовы неопределенности и становление внутренней прочности личности в процессе онтогенеза (экзистенциально-аналитический подход) // Психологические исследования: электронный научный журнал. - 2015. - Т. 8, № 40. - С. 8.

8. Лэнгле А. Терапевтический случай нахождения собственного Я (применение метода персонального экзистенциального анализа) // Психология. Журнал Высшей школы экономики. - 2005. - Т. 2, № 2. - С. 81-98.

9. Лэнгле А. Экзистенциальный анализ - найти согласие с жизнью // Консультативная психология и психотерапия. - 2001. - Т. 9, № 1. - С. 5-24.

10. Польская Н.А. Феноменология и функции самоповреждающего поведения при нормативном и нарушенном психическом развитии : дис. ... док. пси- хол. наук. - М., 2017. - 423 с.

11. Шумский В.Б., Уколова Е.М., Осин Е.Н., Лупандина Я. Д. Диагностика экзистенциальной исполненности: Оригинальная русскоязычная версия Теста экзистенциальных мотиваций // Психология. Журнал Высшей школы экономики. - 2016. - Т. 13, №. 4. - С. 763-788.

12. Al-Yagon M., Margalit M. Loneliness, sense of coherence and perception of teachers as a secure base among children with reading difficulties // European Journal of Special Needs Education. - 2006. - Vol. 21, N 1. - P. 21-37.

13. Berman S.L., Weems C.F., Stickle T.R. Existential anxiety in adolescents: Prevalence, structure, association with psychological symptoms and identity development // Journal of Youth and Adolescence. - 2006. - Vol. 35, N 3. - P. 285-292.

14. Brassai L., Piko B.F., Steger M.F. Existential attitudes and Eastern European adolescents' problem and health behaviors: Highlighting the role of the search for meaning in life // The Psychological Record. - 2012. Vol, 62, N 4. - P. 719-734.

15. Karavalaki M., Shumaker D. An existential-integrative (ei) treatment of adolescent substance abuse // The Humanistic Psychologist. - 2016. - Vol. 44, N 4. - P. 381-399.

16. Vos J., Craig M., Cooper M. Existential therapies: A meta-analysis of their effects on psychological outcomes // Journal Of Consulting And Clinical Psychology. - 2015. - Vol. 1, N 83. - P. 115-128.

References

1. Barannikov A.S. Zavualirovannoe apersonalnoe povedenie [Veiled aper- sonal behavior]. Ekzistencialnaya tradiciya: filosofiya, psihologiya, psihoterapiya [Existential tradition: philosophy, psychology, psychotherapy]. 2010. N 17. P. 24-35. (In Russ.)

2. Gavrilova T.A. Strah smerti v podrostkovom i yunosheskom vozraste [Fear of death in adolescence and youth]. Voprosypsihologii [Issues of psychology]. 2004. N 6. P. 63-71. (In Russ.)

3. Gavrilova T.A., Shvecz F.A. Osoznanie sobstvennoj smertnosti kak faktor stanovleniya podrostkovogo chuvstva vzroslosti [Awareness of own mortality as a factor of formation of adolescent sense of adulthood]. Voprosy psihologii [Issues of psychology]. 2010. № 4. Pp. 37-44. (In Russ.)

4. Gilinskij Ya.I., Yunaczkevich P.I. Sociologicheskie i psihologo- pedagogicheskie osnovy suicidologi: uchebnoe posobie [Sociological and psycho- pedagogical bases of suicidal: educational manual]. Eds. : V.A. Kulganov. Sankt- Peterburg, 1999. 338 p. (In Russ.)

5. Gulchevskaya V.G. Individualizaciya obucheniya kak perspektivnaya model innovacionnogo razvitiya obrazovaniya [Individualization of education as a promising model of innovative development of education]. http://ipkspu.narod.ru>2010. (In Russ.)

6. Grigorieva A.A. Harakteristika podrostkov s riskom samopovrezhda- yushhego povedeniya i upotrebleniya psihoaktivnyh veshhestv [Characteristic of teenagers with risk of the self-damaging behavior and the use of psychoactive substances]. Sibirskii vestnik psihiatrii i narkologii [Sibirskiya the messenger of psychiatry and narcology]. 2019. N 2 (103). P. 32-40. (In Russ.)

7. Krivczova S.V. Vyzovy neopredelennosti i stanovlenie vnutrennej prochnosti lichnosti v processe ontogeneza (ekzistencialno-analiticheskij podhod) [Challenges of Uncertainty and Formation of Internal Strength of Personality in the Process of Ontogenesis (Existential-Analytical Approach)]. Psihologicheskie issledo- vaniya: elektronnyj nauchnyj zhurnal [Psychological Research: Electronic Scientific Journal]. 2015. Vol. 8, N 40. P. 8. (In Russ.)

8. Lengle A. Terapevticheskij sluchaj nahozhdeniya sobstvennogo Ya (prime- nenie metoda personalnogo ekzistencialnogo analiza) [Therapeutic case of finding your own Self (application of the method of personal existential analysis)]. Psi- hologiya. Zhurnal Vysshej shkoly ekonomiki [Psychology. Journal of the Higher School of Economics]. 2005. Vol. 2, N 2. P. 81-98. (In Russ.)

9. Lengle A. Ekzistencialnyj analiz-najti soglasie s zhiznyu [Existential Analysis-Find Agreement with Life]. Konsultativnaya psihologiya i psihoterapiya [Advisory Psychology and Psychotherapy]. 2001. Vol. 9, N 1. P. 5-24. (In Russ.)

10. Polskaya N.A. Fenomenologiya i funkcii samopovrezhdayushhego pove- deniya pri normativnom i narushennom psihicheskom razvitii [Phenomenology and functions of self-damaging behavior in normative and disturbed mental development] : Dis. Dr. Psychol. Sci. Moskva. 2017. 423 p. (In Russ.)

11. Shumskij V.B., Ukolova E.M., Osin E.N., Lupandina Ya.D. Diagnostika ekzistencialnoj ispolnennosti: Originalnaya russkoyazychnaya versiya Testa ekzisten- cialnyh motivacij [Diagnostics of Existential Performance: Original Russian-Language Version of the Existential Motivation Test]. Psihologiya. Zhurnal Vysshej shkoly eko- nomiki [Psychology. Journal of the Higher School of Economics]. 2016. Vol. 13, N. 4. P. 763-788. (In Russ.)

12. Al-Yagon M., Margalit M. Loneliness, sense of coherence and perception of teachers as a secure base among children with reading difficulties. European Journal of Special Needs Education. 2006. Vol. 21, N 1. P. 21-37.

13. Berman S.L., Weems C.F., Stickle T.R. Existential anxiety in adolescents: Prevalence, structure, association with psychological symptoms and identity development. Journal of Youth and Adolescence. 2006. Vol. 35, N 3. P. 285-292.

14. Brassai L., Piko B.F., Steger M.F. Existential attitudes and Eastern European adolescents' problem and health behaviors: Highlighting the role of the search for meaning in life. The Psychological Record. 2012. Vol. 62, N 4. P. 719-734.

15. Karavalaki M., Shumaker D. An existential-integrative (ei) treatment of adolescent substance abuse. The Humanistic Psychologist. 2016. Vol. 44, N 4. P. 381399.

16. Vos J., Craig M., Cooper M. Existential therapies: A meta-analysis of their effects on psychological outcomes. Journal Of Consulting And Clinical Psychology. 2015. Vol. 1, N 83. P. 115-128.

Размещено на Allbest.ru