Особенности социального, эмоционального и культурного интеллекта и распознавания эмоций

Размещено на http://www.allbest.ru/

Особенности социального, эмоционального и культурного интеллекта и распознавания эмоций

студент интеллект эмоциональный социальный

Н.Б. Карабущенко, Т.С. Пилишвили, Т.В. Чхиквадзе, Н.Л. Сунгурова

Российский университет дружбы народов

В статье представлены результаты эмпирической проверки разработанной авторами модели социально-интеллектуальных особенностей распознавания лицевой экспрессии студентами из России и стран Азии, а также эмоционального, культурного и социального интеллекта личности. Актуальность темы на теоретическом уровне обусловлена необходимостью кросскультурного социально-психологического анализа целостных конструктов, связанных с социальным, культурным и эмоциональным интеллектом личности и распознаванием эмоций. На практическом уровне динамика российско-азиатских отношений, в частности, в рамках студенческой мобильности, объясняет необходимость грамотного социально-психологического сопровождения иностранных студентов в международно-ориентированном вузе, состоящего, прежде всего, в наращивании интеллектуального потенциала и связанных с ним гибких навыков. Авторы подтвердили гипотезу об общих основаниях и специфических особенностях проявления структурных, функциональных и содержательных компонентов, о динамической и процессуальной составляющих предложенной модели интеллектуального проявления личности в особенностях распознавания экспрессии. Г ипотеза была эмпирически проверена на студентах РУДН (242 человека) с использованием факторного анализа: исследование подтвердило наличие общего основания для проявления структурных компонентов (социально-личностного и деятельностного) модели, наличие содержательно-регуляторного фактора в содержательном компоненте, реализацию функций антиципации, адаптации и регуляции в функциональном компоненте, проявление рефлексивно-оценочного фактора в содержательном компоненте и проявления динамической и процессуальной составляющих модели. Специфическое содержание модели обусловлено различиями -- неодинаковым динамическим разворачиванием каждой группы компонентов (структурных, функциональных, содержательных) вследствие культурносоциальных предписаний и норм, выходящих за рамки собственно психологического анализа и требующих дальнейшего изучения с позиции культурно-интегративных и этно-специфических условий (теоретически также представленных в модели).

Ключевые слова: социальный интеллект; эмоциональный интеллект; культурный интеллект; кросскультурное исследование; распознавание эмоций; российские студенты; азиатские студенты

Features of social, emotional and cultural intelligence and recognition of emotions by Russian and Asian students*

N.B. Karabuschenko, T.S. Pilishvili, T.V. Chkhikvadze, N.L. Sungurova

RUDN University

Abstract. The article presents the results of the empirical testing of the authors' model of the socialintellectual features of facial expressions recognition by the Russian and Asian students, and of the personal emotional, cultural and social intelligence. The importance of the research at the theoretical level is determined by the need for a cross-cultural social-psychological study of holistic constructs related to the personal social, cultural and emotional intelligence and recognition of emotions. At the practical level, the dynamics of RussianAsian relations, in particular of the student mobility, explains the need for competent social-psychological support of foreign students in the internationally oriented university, which consists mainly of developing the intellectual potential and corresponding flexible skills. The authors empirically confirmed the hypothesis of the common grounds and specific features of the manifestation of structural, functional and substantial, dynamic and procedural components of the proposed model of intellectual personal manifestations in recognition of facial expressions. The hypothesis was empirically tested on the RUDN students (242 respondents) by the factor analysis: the study confirmed the common basis for the manifestation of structural components of the model (social-personal and active), presence of the substantial-regulatory factor in the substantial component, implementation of anticipation, adaptation and regulation in the functional component, reflective-evaluative manifestations in the substantial component, and manifestation of the dynamic and procedural components. Specific features of the model are determined by such differences as the unequal dynamics of each group of components (structural, functional, substantial) due to the cultural-social requirements and norms beyond the psychological domain, which require further research through the cultural-integrative and ethnic-specific conditions (theoretically also represented in the model).

Key words: social intelligence; emotional intelligence; cultural intelligence; cross-cultural study; recognition of emotions; Russian students; Asian students

В условиях интенсификации международных контактов [12] в образовательном пространстве расширяется сфера непосредственного межкультурного взаимодействия студентов как особой возрастной группы, ориентированной на усвоение и интериоризацию в ego-идентичность различных аспектов мультикультурной среды [26]. Поэтому соотношение социального, эмоционального и культурного интеллектов личности [17; 18] обретает особое значение -- позволяя субъекту адаптироваться к мультикультурному образовательному пространству наиболее адекватным способом [1; 2; 10].

Культурные группы могут быть сопоставлены по характеру контекста повседневности в диапазоне от низкоконтекстных до высококонтекстных культур [20]. В низкоконтекстной западной культуре коммуникатору обычно предписана прямолинейность, что снижает важность отдельных вербальных и невербальных стимулов, в то время как в высококонтекстной восточной культуре сообщение остается недосказанным, поскольку весь необходимый объем информации уже содержится в культуре. Соответственно, эффективное межкультурное общение требует развития гибкого контекстуального считывания вербальных и невербальных стимулов, социального, культурного и эмоционального интеллекта, прежде всего в отношении восточных культур [21].

В 2008 году было проведено исследование взаимосвязи между социальным интеллектом и чувствительностью межкультурного общения, в котором приняли участие 419 студентов колледжей США -- представители европеоидной, азиатской, афроамериканской и латиноамериканской групп [14]. Исследование фокусировалось на двух из множества факторов, от которых зависит межкультурная сензитивность, -- социальном интеллекте и самооценке. Результаты подтвердили статистически значимые связи между социальным интеллектом и межкультурной сензитивностью, причем интеллект составил более 10% дисперсии в сензитивности, т.е. социальный интеллект может служить основой межкультурной сензитивности и способствовать ее развитию. Компоненты социального интеллекта [11] помогают адаптации личности [6], а знание культурных ценностей -- основа эффективной межкультурной коммуникации [7].

Изучение культурного интеллекта в азиатских странах стало важным направлением кросскультурных социально-психологических исследований. Так, в 2014-2015 годы было проведено исследование роли культурного интеллекта как отдельного аспекта культурной компетентности в адаптации иностранных студентов в США (221 китайский студент) [23]. Были рассмотрены разные траектории культурного интеллекта во времени, а также несколько ситуационных и культурно-интеллектуальных предикторов, обусловленных социальной средой, и связанные с ними общие показатели психологического благополучия. В соответствии с моделью «cross-national cultural competence» в качестве ситуационных предикторов выступили переменные, связанные с личностью, ее установками и совладающим поведением, отдельно исследовались параметры самоэффективности, тревожности, коллективистские копинг-стратегии. Предикторами, обусловленными средой, выступили переменные, связанные с иммерсивным опытом, способные повлиять на первоначальное развитие культурной компетентности и психологической адаптации. В частности, рассматривались факторы взаимосвязи с обществом в целом и этническим сообществом, социальные установки и воспринимаемая языковая дискриминация. Культурный интеллект измерялся посредством «шкалы культурного интеллекта» К. Эрли и С. Анга [8] в четырех временных точках (до начала обучения, в первый, второй и третий месяцы обучения) [15]. В результате было выявлено четыре траектории культурного интеллекта: стабильно высокие его оценки (72%); снижение показателей (13%); повышение показателей (8%); резкое снижение показателей культурного интеллекта в течение первых двух месяцев, а затем восстановление к третьему месяцу (7%). Факторами, которые в значительной степени предсказывали траектории культурного интеллекта, стали связь личности с обществом в целом, тревога и воспринимаемая языковая дискриминация, в меньшей степени -- копинг посредством семейной поддержки [16]. Кроме того, траектории культурного интеллекта оказались в большей степени связаны с положительным аффектом и удовлетворенностью жизнью, чем с отрицательным аффектом [19].

Психолингвистическое исследование культурного интеллекта через идиоматические азиатские культурные скрипты (на примере китайских и малайских идиом) [22] показало, что не говорящие на китайском языке люди используют разные схемы культурного интеллекта, чтобы расшифровать языковые аспекты китайской культуры. Например, знание того, что цифра 8 как символ изобилует позитивной коннотацией, помогло бы понять желание провести правительства провести церемонию открытия Олимпийских игр в Пекине 8 августа 2008 года в 20:08. Китайцы и малайцы используют лингвистический, ритмический и математический интеллект для общения [25]. Идиоматические конструкции считаются полезным учебным материалом для изучающих разговорный китайский язык -- с этих позиций были проанализированы по 14 идиом малайского и китайского (мандаринского) языков, а также шаблоны сопоставления, сериализующие виды информации. На абстрактном уровне идиоматическая комбинация слов и чисел вовлекает многие явления реальности в литературную конструкцию культурного интеллекта. Что касается обучения на иностранном языке, то учащиеся, которые понимают пересечение слов и чисел в идиомах, могут развить способность мыслить тем же образом, что и носители языка («язык разума»), поскольку способность эффективно общаться требует одинакового понимания слов, а значение слов определяется культурой [25]. Таким образом, учебная программа на иностранном языке должна включать культурные элементы вместе с правилами грамматики, чтобы способствовать развитию культурного интеллекта [5].

До сих пор не существует общепринятого мнения по поводу соотношения культурного и социального интеллектов [9]. Для тестирования новой модели социального, эмоционального и культурного интеллекта в 2013 году было проведено исследование, в котором приняли участие 467 студентов США [13]: были разработаны множественные модели связей между этими видами интеллекта, чтобы определить, является ли социальный интеллект конструкцией более высокого порядка, чем эмоциональный и культурный интеллекты. Оказалось, что культурный и эмоциональный интеллекты имеют как взаимоисключающие, так и совпадающие элементы, т.е. эти конструкты различны, но взаимосвязаны и не являются подмножествами социального интеллекта. Предполагая, что интеллектуальные проявления личности могут выходить за рамки отдельно взятого культурного, социального или эмоционального интеллектов, мы разработали модель интеллектуальных проявлений личности, включающую в себя: структурные компоненты (социально-личностный, деятельностный), содержательные (когнитивный, метакогнитивный, мотивационный, поведенческий, ценностный, рефлексивно-оценочный, эмоциональный), динамическую и процессуальную составляющую, функциональную составляющую (адаптационная, регуляторная, познавательная, коммуникативная, антиципация). Кроме того, в модели обозначены направления изменения условий распознавания эмоций с точки зрения политических, социально-экономических, культурно-интегративных и этно-специфических параметров, воздействующих на личность.

Цель нашего исследования -- эмпирическая проверка разработанной модели с точки зрения социально-интеллектуальных особенностей распознавания лицевой экспрессии студентами из России и стран Азии. Мы предположили, что в рамках структурных, содержательных, функциональных компонентов модели, а также ее динамической и процессуальной составляющих могут быть выделены как общие, так и специфические для обеих культурных групп параметры, подтверждающие положения модели, прежде всего, с точки зрения интеллектуальных проявлений личности. Модель была эмпирически проверена на студентах РУДН -- как группе, ориентированной на целенаправленное, систематическое овладение компетенциями в разных областях мультикультурного образовательного пространства. В исследовании приняли участие 242 студента (70 российских, 48 монгольских, 40 южнокорейских, 40 вьетнамских, 44 китайских), средний возраст -- 21 год.

Психодиагностический инструментарий включал в себя следующие методики: опросник эмоционального интеллекта Д.В. Люсина [4], тест социального интеллекта Дж. Гилфорда, шкалу культурного интеллекта К. Эрли и С. Анга (в адаптации Е.В. Беловол, К.А. Шкварило и Е.М. Хворовой Е.М.) [3]. Помимо самооценочных опросников для изучения эмоционального интеллекта, в частности определения способности распознавать эмоции по лицевой экспрессии, были использованы 24 фотографии лиц, выражающих базовые эмоции, молодых мужчин и женщин европейского, азиатского и африканского происхождения из международной базы «Montreal Set of Facial Displays of Emotion by U. Hess» (MSFDE). Математико-статистическая обработка данных была проведена посредством факторного анализа отдельно для каждой из выборок в программе SPSS Statistics 20 для выявления взаимосвязей между значениями переменных в конструктах «социальный интеллект», «культурный интеллект», «эмоциональный интеллект» и «распознавание эмоций по лицевой экспрессии» для каждой из групп.

Итак, для оценки связи интеллекта с распознаванием эмоций был проведен факторный анализ с последующим варимакс-вращением для каждой из выборок: для российской выборки было выделено 3 фактора, которые объясняют 71% общей дисперсии (Табл. 1). В первый фактор, на который приходится 45,9% дисперсии, вошли переменные эмоционального интеллекта, управления эмоциями, понимания своих и чужих эмоций, управления своими эмоциями, внутриличностного и межличностного эмоционального интеллекта, культурного интеллекта, мотивационного, когнитивного, метакогнитивного и поведенческого компонентов культурного интеллекта, контроля экспрессии. Данный фактор был обозначен как «содержательно-регуляторные компоненты интеллектуальных оснований распознавания эмоций в эмоциональном и культурном интеллекте». Второй фактор (16,3% дисперсии) объединяет переменные, связанные с умением предвидеть последствия поведения, способностью распознавать структуру межличностных ситуаций в динамике, распознаванием европейских и азиатских лиц, страха, гнева, отдельно страха, демонстрируемого европейскими и азиатскими лицами, и гнева, демонстрируемого азиатскими лицами. Данный фактор был обозначен как «функциональный компонент адаптации при распознавании витальных негативных эмоций представителей своей и чужой культуры». Третий фактор (8,7% дисперсии) объединяет переменные распознавания позора, включая азиатские и российские лица, отвращения с отрицательным значением, включая азиатские и российские лица, грусти, радости на азиатских лицах. Данный фактор был обозначен как «функциональный компонент адаптации при распознавании социальных негативных и позитивных эмоций представителей своей и чужой культуры».

В азиатской выборке было выделено 3 фактора, которые объясняют 70,1% дисперсии (Табл. 2). В первый фактор (42,3% дисперсии) вошли переменные распознавания эмоций европейских и азиатских лиц, страха, грусти, отвращения, гнева и позора -- все включая отдельно на европейских и азиатских лицах, радости и способности правильно оценивать состояния, чувства, намерения людей по невербальным проявлениям. Данный фактор был обозначен как «функциональный компонент адаптации при распознавании витальных и социальных негативных и позитивных эмоций представителей своей и чужой культуры». Второй фактор (18,5% дисперсии) объединяет переменные, связанные с эмоциональным интеллектом, включая межличностный и внутриличностный эмоциональный интеллект, управлением эмоциями (собственными и чужими), пониманием своих и чужих эмоций, контролем экспрессии, распознаванием радости на европейских лицах.

Этот фактор был обозначен как «содержательно-регуляторные компоненты интеллектуальных оснований распознавания эмоций в эмоциональном интеллекте». Третий фактор (8,7% дисперсии) объединяет переменные культурного интеллекта, включая его мотивационный, когнитивный, поведенческий и метакогнитивный компоненты. Данный фактор был обозначен как «содержательные компоненты интеллектуальных оснований распознавания эмоций в культурном интеллекте».

Таблица 1

Библиографический список / References

[1] Ананьева К.И. Лицо человека в пространстве общения / Отв. ред. К.И. Ананьева, В.А. Барабанщиков, А.А. Демидов, М., 2016 / Ananieva K.I. Litso cheloveka v prostranstve obshcheniya [Human Face in the Communication Space]. Otv. red. K.I. Ananieva, V.A. Barabanshchikov, A.A. Demidov. Moscow; 2016 (In Russ.).

[2] Барабанщиков ВА. Динамика восприятия выражений лица. М., 2016 / Barabanshchikov V.A. Dinamika vospriyatiya vyrazhenij litsa [Dynamics of Facial Expressions Perception]. Moscow; 2016 (In Russ.).

[3] Беловол Е.В., Шкварило К.А., Хворова Е.М. Адаптация опросника «Шкала культурного интеллекта» К. Эрли и С. Анга на русскоязычной выборке // Вестник РУДН. Серия: Психология и педагогика. 2012. № 4 / Belovol E.V., Shkvarilo K.A., Khvorova E.M. Adaptatsiya oprosnika “Shkala kulturnogo intellekta” C. Earley i S. Anga na russkoyazychnoj vyborke [Adaptation of the “Cultural Intelligence Scale” of C. Earley and S. Ang for the Russian-language sample]. RUDN Journal of Psychology and Pedagogy. 2012; 4 (In Russ.).

[4] Люсин Д.В., Овсянникова В.В. Связь эмоционального интеллекта и личностных черт с настроением // Психология. 2015. N° 4 / Lyusin D.V., Ovsyannikova V.V. Svyaz emotsionalnogo intellekta i lichnostnyh chert s nastroeniem [Relationship of emotional intelligence and personality traits with mood]. Psihologiya. 2015; 4 (In Russ.).

[5] Мишра Р. Познание в разных культурах: анализ // Психология и культура / Под ред. Д. Мацумото. СПб., 2003 / Mishra R. Poznanie v raznyh kulturah: analiz [Cognition in different cultures: An analysis]. Psihologiya i kultura. Pod red. D. Matsumoto. Saint Petersburg; 2003 (In Russ.).

[6] Савенков А.И. Социальный интеллект как проблема психологии одаренности и творчества // Психология. 2005. Т. 2. № 4 / Savenkov A.I. Socialny intellekt kak problema psihologii odarennosti i tvorchestva [Social intelligence as an issue of psychology of giftedness and creativity]. Psihologiya. 2005; 2 (4) (In Russ.).

[7] Хухлаев О.Е. «Кросс-культурный интеллект»: на пути к интеграции когнитивного и социально-психологического подхода к межкультурной коммуникации // Этнопсихология: вопросы теории и практики. Вып. 3. М., 2010 / Khukhlaev O.E. “Kross-kulturny intellect”: na puti k integratsii kognitivnogo i socialno-psihologicheskogo podhoda k mezhkultumoj kommunikatsii [`Cross-cultural intelligence': On the way to the integration of cognitive and social-psychological approaches to the intercultural communication]. Etnopsihologiya: voprosy teorii i praktiki. Vyp. 3. Moscow; 2010 (In Russ.).

[8] Ang S., Van Dyne L., Koh C., Ng K.Y., Templer K.J., Tay C., Chandrasekar N.A. Cultural intelligence: Its measurement and effects on cultural judgment and decision making, cultural adaptation and task performance. Management and Organization Review. 2007; 3 (3).

[9] Ascalon M.A., Schleicher D.J., Marise P.B. Cross-cultural social intelligence. Cross-Cultural Management. 2008; 15 (2).

[10] Butler A., Oruc I., Fox C.J., Barton J.J.S. Factors contributing to the adaptation aftereffects of facial expression. Brain Research. 2008; 1191.

[11] Cantor N., Istrom J.F. Personality and Social Intelligence. Englewood Cliffs; 1987.

[12] Chua R.Y.J., Morris M.W., Mor S. Collaborating across cultures: Cultural metacognition and affect-based trust in creative collaboration. Organizational Behavior and Human Decision Processes. 2012; 118 (2).

[13] Crowne K.A. An empirical analysis of three intelligences. Canadian Journal of Behavioral Science. 2013; 45 (2).

[14] Dong Q., Koper R.J., Collaco C.M. Social intelligence, self-esteem, and intercultural communication sensitivity. Intercultural Communication Studies. 2008; XVII (2).

[15] Earley P.C. Redefining interactions across cultures and organizations: Moving forward with cultural Intelligence. Research in Organizational Behavior. 2002; 24.

[16] Earley P.C., Mosakowski E. Cultural Intelligence. Harvard Business Review. 2004; 10.

[17] Eid M., Diener E. Norms for experiencing emotions in different cultures: Interand intranational differences. Journal of Personality and Social Psychology. 2001; 81.

[18] Elfenbein H.A., Ambady N. When familiarity breeds accuracy: Cultural exposure and facial emotion recognition. Journal of Personality and Social Psychology. 2003; 85.

[19] Groves K.S., Feyerherm A., Gu M. Examining cultural intelligence and cross-cultural negotiation effectiveness. Journal of Management Education. 2015; 39 (2).

[20] Hall E.T. Beyond Culture. Anchor Books; 1976.

[21] Hofstede G., Hofstede G.J. Cultures and Organizations: Software of the Mind. McGraw Hill; 2005.

[22] Jyh Wee Sew. Aspects of cultural intelligence in idiomatic Asian cultural scripts. Word. 2015; 61 (1).

[23] Menon S., Narayanan L. Cultural intelligence: New directions for research in Asia. Asian Social Science. 2015; 11 (18).

[24] Narbut N.P., Trotsuk I.V. Comparative analysis as a basic research orientation: Key methodological problems. RUDN Journal of Sociology. 2015; 4.

[25] Ocon R. Issues on gender and diversity in management. Lanham; 2006.

[26] Wang K.T., Heppner P.P., Wang L., Zhu F. Cultural intelligence trajectories of new international students: Implications for the development of cross-cultural competence. International Perspectives in Psychology: Research, Practice, Consultation. 2015; 4 (1).

Размещено на Allbest.ru