Стресс-пунитивное аддиктивное поведение у лиц с посттравматическими стрессовыми расстройствами (феноменология военной аддикции)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Психиатрическая больница специального типа с интенсивным наблюдением МЗ РФ

СТРЕСС-ПУНИТИВНОЕ АДДИКТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ У ЛИЦ С ПОСТРАВМАТИЧЕСКИМИ СТРЕССОВЫМИ РАССТРОЙСТВАМИ (феноменология военной аддикции)

М.Ю. Наров

Новосибирск

Резюме

стресс расстройство посттравматический боевой

Обсуждаются дискуссионные вопросы о соотношении острой реакции на стресс и отставленной в форме ПТСР и аддиктивных состояний, вызванных пребыванием в боевой обстановке на примере комбатантов. Указываются характерные клинические изменения, которые наблюдаются в ограниченной группе лиц, стремящихся к нахождению в боевой обстановке. Описываются личностные факторы, способствующие развитию стресс-пунитивного аддиктивного поведения при ПТСР. Приводятся данные собственных наблюдений. Ключевые слова: аддиктивные состояния, посттравматическое стрессовое расстройство.

Abstract

Disputable questions about correlation of an acute reaction toward a stress and a remote one in the form of PTSD and addictive states provoked by sojourn in a combat setting on example of combatants are discussed. Typical clinical changes that are observed in a limited group of persons striving for sojourn in the combat setting are indicated. Personality factors promoting development of stress-punitive addictive state in PTSD are described. Data of own observations are presented. Key words: addictive states, posttraumatic stress disorder.

Основная часть

В ходе углубленного клинико-феномено-логического описания нами была выделена группа комбатантов с проявлениями специфической адаптации, которые описываются весьма скудно в специальной литературе. Чаще как вариант посттравматических стрессовых расстройств, иногда - как вариант расстройства адаптации. В частности, эти состояния описываются под названием «дикие гуси», «псы войны», «наркоманы войны», «ангелы смерти» (Решетников А. М., 2003; Бахтияров О. Е., 2003; Zaslav M. R., 1994; Rosenheck R., Fontana А., 1994), описания которых в специальной литературе либо не встречаются, либо имеют место отдельные, фрагментарные упоминания. В своих работах Л. В. Смирнова (2003) обозначила этот феномен как «влечение к командировкам в зону боевых действий» по аналогии с влечением к психоактивным средствам, азартным играм. Эта группа бойцов отличается от остальных комбатантов рядом качеств и характеристик, в первую очередь компульсивным влечением в зоны боевых действий, стремлением в боевые командировки и дезадаптивным поведением в условиях «мирной» жизни. По данным А. М. Решетникова (1991), до 12 % бывших участников боевых действий в Афганистане хотели бы посвятить свою жизнь военной службе по контракту в составе любой воюющей армии, независимо от страны, предоставившей им такую возможность. Эту группу обследованных мы обозначили термином «стрессофилы», обозначив тем самым наличие у них расстройств аддиктивного круга по типу пищевой, игровой и других аддикций, а сам феномен - как «стресс-пунитивное аддиктивное поведение».

Согласно результатам наших исследований, у 26 человек (5,8 %) были выявлены характерные паттерны поведения, расстройства в период командировок в зоне боевых действий и в «мирное» время. Так, при получении информации о планируемой в ближайшее время командировке (за 1--2 недели) у этих обследуемых возникали взбудораженность, неусидчивость, чувство «предвкушения поездки», «стремление в дорогу». Их внимание становилось рассеянным, они не могли сосредоточиться на выполнении рутинных служебных обязанностей, в течение дня появлялись представления населённых пунктов, в которых дислоцировались ранее, воспоминания о знакомых из числа местного населения. Темы разговоров, которые вели эти обследуемые дома с родными, на службе с коллегами, резко ограничивались предстоящей командировкой. Сборы в дорогу начинались задолго до обозначенного времени командировки: тщательно и подолгу перебирали вещи, приводили в порядок одежду, обувь, снаряжение, упаковывали сумки. Семейные, служебные обязанности отходили на второй план, их сознание характеризовалось охваченностью предстоящей командировкой.

В этой группе комбатантов уровень семейной, социальной адаптации был самым низким, по сравнению с другими группами. Так, нами установлено, что среди «стрессофилов» доля разводов достигала 47,8 % (в основной группе обследуемых этот показатель составил 22,7 %).

Соответственно доля состоящих в браке на момент обследования составляла 23,6 % (основная группа - 41,4 %). Причем, 31,2 % комбатантов из группы «стрессофилов» состояли на момент обследования в повторном браке. Большинство из них мало интересовались воспитанием детей или это воспитание носило специфический характер. В супружеских отношениях, в отношениях к детям у «стрессофилов» гораздо чаще, чем в семьях других комбатантов, встречалось физическое насилие, побои - в 46,2 % случаев против 28,4 % среди комбатантов основной группы.

Все обследуемые, вошедшие в группу «стрессофилов», отличались крайне низкой дисциплинированностью, нарушениями поведения, импульсивностью. Подавляющую часть нарушения поведения составляет агрессивное, асоциальное поведение - 20 случаев (76,9 %). Нарушения исполнительской дисциплины среди обследованных комбатантов, принимавших участие в служебных командировках, занимают первое место - 16 случаев (61,5 %). Злоупотребление алкоголем «стрессофилами» по частоте встречаемости находится на второй позиции. Причем, алкоголь эта категория комбатантов употребляла не только в отпуске, но и в боевых условиях, идя на сознательное нарушение дисциплины. Злоупотребление алкоголем представляло собой у этой категории обследуемых эпизоды брутального запойного пьянства вне командировок, с тяжелым опьянением на дисфорически окрашенном эмоциональном фоне. Именно в алкогольном опьянении и совершалось большинство противоправных и агрессивных действий (табл.).

Таблица

Нарушения дисциплины и законности комбатантами со стресс-пунитивным поведением

Личностные девиации проявлялись уже на доманифестном этапе в виде школьной дезадаптации, нарушений усвоения школьных навыков (19,2 %), гипердинамического синдрома (30,8 %), делинквентного поведения (34,6 %), раннего начала употребления психоактивных веществ (23,1 %), а также наличия акцентуаций характера по неустойчивому и гипертимному типам (42,3 %).

Именно «одержимость» войной, охваченность всей личности комбатанта боевой обстановкой, постоянное стремление к участию в боевых действиях, когда контакт с противником максимально персонифицирован, дискомфорт вне боевой обстановки, отсутствие характерных для ПТСР синдрома «репереживаний» (повторные переживания психической травмы во время бодрствования и в сновидениях), «избегания» (недостаточное эмоциональное участие в межличностных контактах и других социальных аспектах жизни) и «повышенной активации», «флеш-бэк»-реакций; диссоциативных расстройств как проявления расстройств адаптации позволяют выделить этих комбатантов в отдельную группу, основной характеристикой которой являются нарушения, соответствующее критериям аддиктивного поведения.

Наряду с выраженной дезадаптацией в стандартных условиях несения службы, проявляющейся в семейной дезадаптации, утрате интереса к текущим, обыденным событиям, аддиктивном поведении, эти комбатанты испытывали комфорт и чувство наполненности жизни в боевой обстановке, проявляли удовлетворительный уровень адаптации в этот период. Для «стрессофилов» характерна развитая способность к фантазированию на темы, касающиеся их воображаемых отношений с другими людьми, с преувеличенными отрицательными чертами - образ врага. Причем, это не враг государственного или социального строя, а больше личный неприятель, Именно поэтому 12 % комбатантов выражали желание сражаться на стороне любой воюющей страны - их образ врага оторван от института патриотизма, их война - это реализация аддиктивных потребностей, что приводит к тому, что естественный способ удовлетворения основной потребности - стремление к установлению близких контактов с другими людьми - все более ослабевает, о чем свидетельствуют семейная дезадаптация, обособленность от других бойцов в отряде. Согласно нашим исследованиям, в этой группе комбатантов наиболее часто встречаются химические и нехимические виды аддикции: в группе комбатантов-стрессофилов достоверно чаще (р<0. 001), чем в контрольной и основной группах, обследованные злоупотребляли алкоголем. Алкоголизация у комбатантов данной группы носила довольно специфический характер - алкогольные эксцессы у них характеризовались выпивкой в одиночестве, вне компании, опьянение носило брутальный характер, но в то же время ни у одного обследованного не был сформирован большой наркоманический синдром.

Употребление каннабиноидов «стрессофилами», в отличие от злоупотребления алкоголем, происходило непосредственно в условиях служебных командировок, эпизодически и лишь в 2 случаях продолжалось и после возвращения. Как и в случае алкоголизации, употребление каннабиноидов превалировало в группе «стрессофилов», причем только рядовыми и сержантским составом. Употребление наркотика носило к моменту обследования эпизодический характер без признаков психофизической зависимости и со сложившимся стереотипом и ритмом потребления, по принципу ситуационной зависимости - только в условиях служебных командировок и никогда по возвращении.

Потребление других психоактивных веществ (опиоидов, психостимуляторов) носило случайный, единичный характер, поэтому трудно говорить о какой-либо закономерности и избирательности.

Что касается других видов нехимической аддикции, то, помимо влечения в зоны локальных вооруженных конфликтов, заслуживает внимания вовлеченность «стрессофилов» в азартные игры. Речь идет не о гэмблинге, как сформированной игровой зависимости, а о специфическом времяпрепровождении вне служебных командировок. Среди «стрессофилов» в подобную активность было вовлечено 26,92 % обследованных (в основной группе - 6,19 %, в контрольной - 3,91 % комбатантов). «Стрессофилы» вовлекались в игровую деятельность вне служебных командировок, никогда не посещали игровые, компьютерные залы в компании, крайне редко проигрывали большие суммы, не обнаруживали признаков болезненной вовлеченности в игру - гэмблинг. Игра для этой категории людей служила способом «убить» время, но происходило это в соответствии с базовыми потребностями аддикта - путем ухода от реальности в игровую, сетевую (интернет) активность.

Таблица

Частоты распределения признаков аддиктивных реализаций среди комбатантов

Примечание. КГ - контрольная группа, ПТСР - комбатанты с ПТСР, * - р<0,001

При сравнении комбатантов данной группы с контрольной и группой больных с диагностированным посттравматическим стрессовым расстройством нами было выявлено достоверно значимое различие между ними. Так, при проведении статистической обработки данных нами было показано, что курение свойственно всем комбатантам, независимо от нозологической принадлежности. Злоупотребление алкоголем свойственно «стрессофилам», также как и употребление каннабиноидов - в этих случаях имеется сильная связь между признаками, что иллюстрируют показатели абсолютных частот и ожидаемых.

Значения теста хи-квадрат Пирсона в этих случаях приобретают максимально значимую величину при р<0,001. Менее сильную связь нам удалось установить при обработке данных в отношении вовлеченности комбатантов в азартные игры, употребления опиоидов и стимуляторов, но и в этом случае выявляется тенденция превалирования этих видов аддикций среди «стрессофилов» (табл.).

Таким образом, представленные данные демонстрируют возможность существования у части комбатантов такой формы аутодеструктивного аддиктивного поведения, как «самоубийство как образ жизни» (Жмуров В. А., 1994), которое мы обозначили как стресс-пунитивное поведение в рамках аддиктивного.

Необходимость специального рассмотрения реабилитационных мероприятий у участников боевых действий диктуется масштабами «психического» травматизма, его ближайшими и отдаленными медицинскими, медико-психологическими и социальными последствиями, значительно превышающими биологические эффекты. По данным социологического обследования МВД России, в результате упущений в работе по восстановлению психологического статуса ветеранов военных конфликтов сегодня в местах лишения свободы находится около 20 % бывших участников локальных конфликтов, совершивших правонарушения в период затрудненной адаптации к мирным условиям жизни. Среди лиц, обратившихся за наркологической помощью, 25 % комбатантов. Оптимальным ресурсом в преодолении патологических состояний, развивающихся у значительной части комбатантов, является «превентивная реабилитация» еще на доманифестном этапе, непосредственно в условиях командировок в очаги локальных вооруженных конфликтов. Грамотная психопрофилактика с привлечением к работе командного состава, штатных психологов и психотерапевтов позволит резко снизить риск развития расстройств адаптации, посттравматических стрессовых расстройств и неблагоприятной социальной дезадаптации по возвращении в стандартные условия несения службы.

Литература

1. Аксенов М. М., Юсан Е. В., Рыбалко М. И. Влияние психогенных факторов на клиническую динамику расстройств личности // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2004. № 1. С. 17--21.

2. Бакунец А. Г. Психические расстройства у армянских добровольцев, сражавшихся в Карабахе // Обозрение психиатрии и мед. психологии им. В. М. Бехтерева. 1994. № 2. С. 77--79.

3. Брязгунов И. Посттравматическое стрессовое расстройство // Журн. ЦЭМП информ. 1999. № 4. С. 19--22.

4. Воробьёв А. И., Цветкова М. Р. Последствия психических травм и стрессов как результат действия чрезвычайных ситуаций (обзор) // Гражданская оборона за рубежом. 1991. № 5--6. С. 78--83.

5. Глумова И. В., Корнетов Н. А. К вопросу о расстройствах адаптации участников контртеррористических операций в регионе Северного Кавказа - сотрудников ОМОН // Сибирский вестник психиатрии и наркологии - 2003. № 3. С. 145--147.

6. Гнев, импульсивность и контроль гнева у пациентов со связанным с военными действиями посттравматическим стрессовым расстройством / C. M. Chemtov, R. S. Hamada, H. L. Roitblat et al. // Ежегодник по психиатрии и психическому здоровью. 1996. Т. IV. С. 24.

7. Епанчинцева Е. М., Семке В. Я. Оценка преморбидных качеств комбатантов // Акт. вопр. психиатрии и наркологии. Томск, 2003. С. 44--45.

8. Епанчинцева Е. М., Семке В. Я., Гарганеева Н. П. К оценке психогенных факторов в генезе посттравматических стрессовых расстройств // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2000. № 1. С. 14--16.

9. Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В. Психосоциальная аддиктология. Новосибирск: Олсиб, 2001. 262 с.

10. Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В. Социодинамическая психиатрия. Новосибирск, 1999. 418 с.

11. Короленко Ц. П., Загоруйко Е. Н. Посттравматическое стрессовое расстройство у лиц с психической травмой в детстве // XIII съезд психиатров России: материалы съезда. М., 2000. С. 103--104.

12. Набиркин Г. А. О некоторых особенностях адаптации участников антитеррористической операции в Чеченской Республике // XIII съезд психиатров России: материалы съезда. М., 2000. С. 105.

13. Оценка адаптационных реакций при посттравматических стрессовых расстройствах / В. Б. Никитина, Т. П. Ветлугина, Е. М. Епанчинцева и др. // XIV съезд психиатров России (Москва, 15--18 ноября 2005 г.). М., 2005. С. 167--168.

14. Пуховский Н. Н. Психопатологические последствия чрезвычайных ситуаций. М., 2000. 286 с.

15. Семке В. Я. Психиатрия кризисных ситуаций // Медицина в Кузбассе. 2004. Спецвып. 10. С. 81--85.

16. Семке В. Я., Бохан Н. А. Методологические аспекты аддиктивных состояний: междисциплинарная ответственность за решение проблемы // Акт. вопр. психиатрии. Томск, 1995. Вып. 7. С. 134--138.

17. Семке В. Я. Психокоррекция аддиктивного поведения в современных условиях // Наркология. 2004. № 1. С. 52--55.

18. Смирнова Л. В., Погосов А. В. К проблеме коморбидности посттравматических стрессовых расстройств (ПТСР) // Сб. работ 68-й итог. сессии КГМУ и отделения медико-биол. наук Центрально-Черноземного науч. центра РАМН. Курск: КГМУ, 2002. С. 52--53.

19. A comparison of combat`s effects on ptsd scores in veterans with high and low moral development / G. E. Berg, C. G. Watson, B. Nugent et al. // J. Clin. Psychol. 1994. V. 50. № 5. P. 669--676.

20. Acute and Chronic Posttraumatic Stress Disoder in Motor Vehicle Accident Victims / R. J. Ursano, C. S. Fullerton, R. S. Epstein et al. // Amer. J. Psychiatry. 1999. V. 156. P. 589--595.

21. Richardson J. D., Davidson D., Miller F. B. After the shooting stors: follow-up on victims of an assault rifle attack // South. Med. J. 1994. V. 87. № 9. P. 71--72.

22. Rosenheck R., Fontana A. A. Model of homelessness a mond male veterans of the Vietnam War generation // Amer. J. Psychiat. 1994. V. 151, № 3. P. 421--427.

23. Semke V. Y., Rudnitsky V. Mental health in liquidators of accident on Chernobyl atomic power station // XIII World Congress of Psychiatry (Cairo, Egypt. September 10--15, 2005). Abstracts. Egypt, 2005. P. 645.

Размещено на Allbest.ru