Теория и практика противодействия синдрому выгорания

• общение с «взрывными» родителями;

• ситуации, когда родители «перекладывают ответственность» за воспитание детей на учителей;

• непредвиденное вмешательство администрации в учебный процесс, неоправданно жесткий контроль;

• общение с «необязательными» и трудными учениками;

• ощущение беспомощности в ситуациях нарушения дисциплины на уроках.

По мнению учителей, стрессы и профессиональное выгорание связаны, прежде всего, с организационными факторами. Поэтому проявлялось высокое сопротивление по отношению к психологическим занятиям. Нежелание участвовать в тренинге аргументировалось отсутствием времени и недоверием к пользе занятий, непониманием того, чем может помочь психолог и др.

1. Превентивно-коррекционная часть содержала разбор трудных ситуаций, способов совладания с ними и осознание тех личностных ресурсов, которые помогают в подобных случаях. С помощью специальных упражнений осуществлялась активизация эмоционально-рефлексивных ресурсов: расширение осознанности своих эмоциональных переживаний и их причин, способов выражения и управления; развитие сопереживания и сочувствия другим без потери собственной самоидентичности и психоэнергетических ресурсов; развитие умений управлять эмоциональным напряжением в ПТС и восстанавливаться после конфликтных ситуаций. С помощью кейс-метода проводилось обучение конструктивному совлада- нию со стрессогенными ситуациями - обучение техникам релаксации, когнитивного переосмысления, формирование стратегий ассертивного поведения, освоение приемов управления временем (тайм-менеджмент). Осознание персональных социально-психологических ресурсов самореализации в профессиональной и личной жизни.

Результаты тренинга проявились в уменьшении уровня организационного стресса, снижении тревожности и повышении удовлетворенности персональными достижениями. Обнаружена тенденция к уменьшению эмоционального истощения. Учителя экспериментальной группы научились лучше дифференцировать свои копинг-стратегии в профессиональнотрудных ситуациях и чаще использовать конструктивные модели поведения: ассертивность, когнитивное переструктурирование, контроль над когнитивными процессами и поведением. После тренинга существенно улучшились межличностные отношения участников Т-группы, что, естественно, является эффектом группового взаимодействия. Некоторые изменения носили временный характер, другие сохранились спустя 3 месяца. Это относится, прежде всего, к таким переживаниям, как «эмоциональная обновленность», чувство самодостаточности и активной вовлеченности в работу, появление большей доброжелательности к учащимся и коллегам, активности использования техник психической саморегуляции, заинтересованности в участии в аналогичных программах «антистресс», «антивыгорание», повысилось ощущение самоэффективности.

Для сохранения положительных эффектов после основной программы проводились подкрепляющие сессии и индивидуальные консультации.

Данные регрессионного анализа показали, что степень выгорания учителей в значительной степени зависит от доминирующего эмоционального фона и частоты использования ассертивного поведения. А именно, чем чаще учитель переживает позитивные эмоции и использует активный и уверенный копинг, тем он более устойчив к развитию синдрома выгорания. С другой стороны, развитию выгорания способствует использование таких копинг-стратегий, как пассивное поведение (избегание- эмоциональное преодоление, дистанцирование) и неконструктивное социальное взаимодействие - манипуляция, асоциальные и агрессивные действия, конфронтация. Обнаружена взаимосвязь частоты использования неконструктивного копинга и эмоционального истощения.

Результаты исследования подтвердили перспективность внедрения подобных программ тренинга «анти-выгорание» среди учителей, которые представляют не только сильно подверженную выгоранию аудиторию, но также и аудиторию с высоким сопротивлением к воздействиям и обучению со стороны других специалистов.

Субъектно-ориентированный тренинг противодействия синдрому выгорания

Анализ внешне наблюдаемых и внутренне переживаемых признаков психического выгорания показывает, что феномен «выгорания» проявляется в снижении разных характеристик субъектности: «уплощение» эмоции - притупление чувствительности к эмоциям и состояниям не только других людей, но и к собственным; снижение рефлексивности к ценностям и смыслам прошлого, настоящего и будущего времени; утрата переживаний самоценности, субъективной значимости целей и результатов собственной трудовой деятельности; потеря трудовой мотивации; снижение произвольности и интернальности локуса контроля; фрагментарность и ослабление «Я концепции»; предпочтение поведенческих стратегий избегание или пассивно-оборонительных, снижение круга общения и др. Можно сказать, что синдром выгорания проявляется в своеобразном «сужении субъектно-личностного сознания».

Выделение признаков субъектных деструкций у «выгорающих» личностей послужило основанием для предположения о возможности преодоления синдрома выгорания через усиление субъектных характеристик.

Теоретическими основами тренинга являлись представления о субъекте жизнедеятельности Е.Ю. Коржовой, принцип субъектного характера функционирования и развития личности в различных пространствах и подпространствах человеческого бытия (К.А. Абульханова-Славская, А.В. Брушлинский, С.Л. Рубинштейн и др.); принцип развития (Л.И. Ан- цыферова, Л.И. Божович, Д.И. Фельдштейн); отечественные и зарубежные концепции личностной и профессиональной идентичности (А. Липкина, Дж. Марсиа, Е.М. Борисова, З.И. Рябикина, Л.Б. Шнейдер, Э. Эриксон, М.Г. Ярошевский, Б.А. Ясько).

Методология данного тренинга основывается на субъектнодеятельностном подходе, понятиях субъекта и субъектности. Субъект как психологическая категория понимается как совокупность таких характеристик, которые позволяют человеку осуществлять целеполагание и соответствующие целям действия, поступки, деятельность и поведение в целом. Субъект рассматривается как «пристрастный сценарист своих действий, которому присущи и определенные предпочтения, и мировоззренческие позиции, и целеустремленность преобразователя» [Осницкий 2009].

Попытка операционального обоснования понятия «субъектность», в связи с организацией человеком собственной активности, была впервые осуществлена в 1996 году [Осницкий 1996]. Под субъектностью понимается активность и ответственность за совладание с трудными ситуациями, саморазвитие, самодетерминацию личностных изменений, личностный рост. В контексте профессионального становления субъектность рассматривается как системная характеристика личности, готовность к осознанному, самостоятельному, целенаправленному, саморегулируемому преобразованию исходных способностей и свойств в социально значимые и профессионально важные качества [Абульханова-Славская 2001; Осницкий 2009; Тесля 2008]. Субъектность - содержательно-действенная характеристика активности, подчеркивающая интенциональность субъекта, и в онтологическом плане может рассматриваться как одна из граней субъективности.

В психологических исследованиях наибольшее употребление имеют три основных критерия уровня субъектности личности: а) степень произвольности (осознанности); б) степень активности (самодетерминация); в) степень автономности (индивидуализации, самоидентификации, осознания Я-концепции).

С компонентами системы «человек-профессия-общество» соотносятся такие аспекты субъектности, как: а) мотивационно-личностная субъ- ектность профессионала, определяющая степень участия личности в собственном профессиональном выборе; б) функционально-деятельностная субъектность профессионала, обусловливающая качество выполнения профессиональных задач на следующих этапах: целеполагание, принятие решений, реализация решений; в) социально-нравственная субъектность профессионала, детерминирующая социальную значимость профессиональных поступков.

По параметру направленности активности субъекта (вектор действия) различаются:

А. Субъектность, направленная на преобразование внешнего мира: а) субъект деятельности; б) субъект принятия решения.

Б. Субъектность, направленная на преобразование себя: а) физиологический субъект - субъект жизнеобеспечения и психической саморегуляции; б) функционально-психологическая субъектность - субъект самоактуализации; в) личностная субъектность - субъект самореализации (в профессии или других сферах бытия); г) социальная субъектность - субъект самоутверждения [Ермолаева 2004].

Субъект-ориентрованный тренинг - это профилактикокоррекционный тренинг в целях развития субъекта психической регуляции, способного сознательно и активно управлять негативными эмоциями и состояниями, формировать позитивные и рациональные жизненные установки по отношению к трудным жизненным ситуациям.

Целью тренинга являлось развитие субъектности - автономности, самоценности, креативности, мотивации к совершенствованию психической саморегуляции, развитие регуляторного опыта и рефлексии, повышение активности и ответственность за преобразование жизненных ситуаций, усиление внутреннего локуса контроля (уверенности в возможности справляться с трудными жизненными ситуациями, расширение границ личных возможностей.

Важным аспектом становления профессиональной субъектности личности выступает идентификация человека с профессией, обретение им позитивного «профессионального Я». В связи с этим одной из задач субъектно-ориентированного тренинга являлось развитие профессиональной идентичности и идентичности с другими социальными ролями. В качестве психокоррекционных средств использовался комплекс упражнений и техник, направленных на развитие регуляторного опыта, психосинтез, визуализацию личных ресурсов, повышение мотивации к саморазвитию, медитация, проективные рисунки и др.

Основной гипотезой являлось предположение,что высокий уровень профессионального выгорания связан с «дефицитом» субъектной активности, развитие субъектной активности способствует уменьшению выраженности синдрома выгорания.

Общий объем программы составлял 24 часа групповой работы - тренинг «анти-выгорание» и 16-18 часов посттренинговых подкрепляющих сессий и индивидуальных консультаций.

В задачи экспериментальной программы входило:

1. формирование знаний о признаках, причинах и последствиях синдрома выгорания и психологических ресурсах противодействия ему;

2. повышение мотивации к самоизменению (самодетерминации) и личностному росту - созиданию психологических «инструментов» противодействия процессам выгорания;

3. развитие субъектно-личностных качеств (рефлексии, активности и готовности к самоизменению, ответственности за самоизменения, произвольности действий, осмысленности простых и сложных поведенческих стратегий, а также понимание смыслов собственных жизненных позиций, получаемых результатов и др.);

4. развитие ресурсов психической саморегуляции с помощью обучения приемам самопомощи и самоменеджменту (техники релаксации и активизации, планирование и целеполагание, тайм-менеджмент, конструктивные стратегии совладающего поведения, коммуникативные умения);

5. развитие позитивного самоотношения и усиление «Я- концепции»;

6. осознание роли социально-психологической поддержки как внешнего ресурса стрессоустойчивости и «самообновления».

Использовался широкий спектр традиционных процедур: мини-лекции, дискуссии, ролевые игры, психогимнастика, гештальт-техники, техники психосинтеза, приемы релаксации и активизации, креативные этюды, проективные рисунки, визуализация личных ресурсов, телесно-ориентированные техники, кейсы, персональные консультации между сессиями, домашние задания и др. Превентивно-коррекционные программы состоят из нескольких модулей, содержательное наполнение которых определяется метасистемным подходом к феномену выгорания как субъектно-личностной дисфункции.

1. Мотивационный - развитие мотивации к совершенствованию, личностному росту, самоидентичности, самодетерминации, психической саморегуляции).

2. Психо-энергетический модуль - повышение психоэнергетического потенциала и снижение уровня эмоционального истощения (техники психической саморегуляции, телесно-ориентированной самокоррекции, управление чувствами и настроением, приемы снижения эмоциональной и физической усталости, оптимизации психических состояний и др.).

3. Эмоционально-рефлексивный модуль - расширение рефлексивного опыта, повышение чувствительности к своим и чужим переживаниям, развитие «эмоционального интеллекта».

4. Модуль профессиональной и личностной идентификации - развитие профессиональной идентичности и идентичности со значимыми социальными ролями (техники психосинтеза субличностей, статуснопрофессиональных и социальных ролей).

5. Когнитивно-смысловой модуль - коррекция иррациональных убеждений - развитие рационально-позитивного мышления, синхронизация смыслов жизни прошлого, настоящего и будущего. Анализ драйверного поведения. Переструктурирование ценностно-смысловых характеристик личности - системы самоотношения, смыслов жизни и профессиональной деятельности для преодоления внутриличностных конфликтов.

6. Когнитивно-ситуационный модуль - изменение отношения к кризисным и стрессогенным ситуациям, осознание себя как субъекта личной и профессиональной жизни, своих ролевых позиций, ожиданий и целевых установок. Реконструкция жизненных установок и самоотношения (повышение активности и ответственность за преобразование жизненных ситуаций, формирование внутреннего локуса контроля - уверенности в собственные ресурсы, расширение «границ» собственных возможностей).

7. Модуль преодолевающего поведения - обучение конструктивному преодолевающему поведению с учетом ситуационного контекста, в том числе с учетом временных локусов прошлого, настоящего и будущего. Освоение конструктивных копинг-стратегий в контексте более позитивного оценивания профессионально трудных и жизненных ситуаций.

8. Ресурсно-инвестиционный модуль - «рефлексивно-волевой» - осознание имеющихся ресурсов для преодоления стрессов и инвестирование личных усилий в накопление ресурсов, необходимых для будущих возможных стрессогенных ситуаций.

9. Коммуникативный модуль - повышение коммуникативной компетентности и осознание своей роли как субъекта профессиональных коммуникаций в проблемных (стрессовых) ситуациях.

10. Модуль тайм-менеджмента - обучение планированию, контролю и другим навыкам управления собственным временем.

11. Экзистенциальный модуль - преодоление психологического отчуждения, восстановление утраченных смыслов, поиск самоидентичности и усиления «Я-концепции».

Измерение эмпирических показателей осуществлялось в начале программы и спустя три месяца после ее окончания. Для изучения посттренинговых эффектов использовались следующие методики:

- опросник «Профессиональное выгорание», разработанный на основе трехкомпонентной модели выгорания К. Маслач и С. Джексон [Водопьянова, Старченкова 2005];

- шкалы «Самоизменение», оценивающие проявления субъектности: «я хочу измениться», «я знаю, что хочу изменить в себе», «я буду действовать...», « всё зависит от меня» (ответственность), «я верю, что у меня получится - вера в собственные возможности». С помощью данных пяти шкал измерялся интегральный показатель субъектности;

- опросник «Психологическое отчуждение», разработанный Е.Н. Осиным [Осин, Леонтьев 2007]. С его помощью измерялись выраженность одной из четырех форм отчуждения (бессилие, вегетативность, нигилизм и авантюризм) по отношению к одной из пяти сфер жизни (работа, общество, межличностные отношения, семья и собственный внутренний мир);

- включенное наблюдение в процессе тренинга. Предметом наблюдения являлись внешние вербальные и невербальные реакции, поведенческие проявления, содержание речевых ответов на вопросы, активность в обсуждении проблемных вопросов, мимика и пантомимика при ответах, активность и инициативность при выполнении упражнений и заданий. Для характеристики проявлений субъектности использовались четыре шкалы, оцениваемые двумя наблюдателями по четырем шкалам с помощью семи балльной оценки:

• степень осознанности собственных личностных качеств как ресурсов психической саморегуляции и самореализации (знание собственных сильных качеств, помогающих преодолевать трудные жизненные ситуации - субъект саморегуляции);

• активность в выполнении предлагаемых заданий и упражнений (функционально-деятельностная субъектность - включенность);

• заинтересованность и готовность к выполнению предлагаемых заданий и упражнений (мотивационно-личностная субъектность, определяющая степень мотивации к самоизменению и совершенствованию);

• понимание смыслов получаемых заданий и их результатов для личностного развития и самоактуализации (когнитивно-смысловая субъектность - осмысленность).

Оценка внешних показателей субъектности производилась в процессе всего тренинга после выполнения заданий или дискуссий. По итогам оценивания двух наблюдателей высчитывались средняя оценка проявления субъектности для каждого участника.

В исследовании приняли участие социономические специалисты в количестве 37 человек.

По результатам наблюдения в процессе тренинга было обнаружено, что между лицами с разной выраженностью синдрома выгорания ярко проявляются различия в вербальном и невербальном поведении. Для лиц с высокой выраженностью выгорания характерна напряженная и неэмоциональная мимика, «потухший» взгляд, часто недоверчивый, жесткий, иногда агрессивный, скованная жестикуляция, закрытые позы, частая отстраненность - пассивность поведения на тренинге. Они стремятся, как правило, «отмолчаться», «отсидеться», часто просят пропустить их при обсуждениях в кругу. В отличие от них, лица с невыраженным синдромом выгорания демонстрируют гибкое и открытое поведение, осмысленность и активность при ответах на проблемные вопросы, легко выполняют креативные задания и обсуждают их результаты, легко рефлексируют. Сравнение наблюдаемых показателей субъектности говорит в пользу выдвинутой гипотезы о том, что выраженность выгорания связана с «дефицитом» мотивационно-личностной и функционально-деятельностной субъектности.

По итогам анкетирования установлено, что у респондентов с высокой выраженностью выгорания спустя три месяца после тренинга произошло достоверное повышение субъектной активности по ряду показателей. В частности, после тренинга «анти-выгорание» в посттренинговых сессиях спустя 1-3 месяца наблюдалось более уверенное демонстрируемое поведение. Достоверно увеличились показатели «знаю» (что хочу в себе изменить), показатель «буду делать» (желание прилагать максимум усилий для изменения - ответственность и активность), показатель локусконтроля «я управляю собой» (всё зависит от меня). Наиболее существенные изменения наблюдались по показателю возможности самоизменения («верю, что смогу»). Это говорит об усилении позитивного образа «Я в будущем» и его регулирующей функции. В итоге обнаружено, что интегральный показатель субъектности достоверно повысился (при р<0,05) в посттренинговый период относительно его значений до тренинга. Очевидно, тренинг послужил «толчком» для изменения психической регуляции респондентов в сторону большей произвольности и автономности (индивидуализации, осознания Я-концепции).

Спустя три месяца после тренинга произошло достоверное снижение выраженности профессионального выгорания по всем показателям. Наиболее сильные изменения наблюдались по показателю редукция личностных достижений. Реципиенты стали более высоко оценивать профессиональную эффективность. Очевидно, это связано с усилением «Я- концепции», приобретением уверенности и позитивного самоотношения под влиянием тренинговых воздействий. Выявлено достоверное уменьшение показателей отчуждения - отчуждение от себя, отчуждение от работы, бессилие, вегетативность в сферах работы и семьи.

Выявленные психологические эффекты после тренинга в виде повышения субъектности, снижения профессионального выгорания и психологического отчуждения говорят о том, что модель субъектноориентированного тренинга «Антивыгорание» может быть использована для психологической помощи специалистам социономических профессий в целях совершенствования психической регуляции и укрепления их профессионального здоровья.

Позитивный взгляд на синдром выгорания

Метафоры «горит на работе», «сгорел на работе» представляются понятными и широко используемыми характеристиками состояний активно работающего человека. Понятие «горение» относится к позитивному полюсу, а «выгорание» - к негативному - отрицательным последствиям взаимодействия человека и его трудовой деятельности. Несмотря на множество научных исследований синдрома выгорания, многие аспекты данного феномена являются нераскрытыми и дискуссионными. В частности не определены первопричины «затухающего горения» и возможности восстановления «вовлеченности и горения» человека на работе. Является ли выгорание неизбежным процессом или его можно предотвратить? Негативный взгляд на синдром выгорания рассматривает его с позиций необратимости и неизбежности для тех, кто чрезмерно много работает, вкладывает большие душевные и физические усилия. Данный взгляд представляется неконструктивным в плане поиска человеческих ресурсов преодоления жизненных и профессиональных стрессов, а также оказания психологической помощи «выгорающим» специалистам. Другая точка зрения носит более оптимистичный взгляд на возможность профилактики и коррекции психического выгорания. Позитивный подход опирается, во-первых, на имеющиеся в литературе эмпирические доказательства снижения выраженности синдрома выгорания после серии психологических тренингов [Водопьянова 2010б; Dierendonck, Garssen, Visser 2005]. Во-вторых, позитивный взгляд на синдром выгорания определяется тем, что острое переживание психологического дискомфорта и пресыщения от профессиональной деятельности может стать толчком (стимулом) для мотивации самоизменения или смены профиля/стиля деятельности, для изменения ценностных ориентаций, системы отношений и коррекции совладающего поведения. Учитывая, что синдром выгорания - это не просто результат профессиональных и экзистенциальных стрессов, а следствие их непродуктивного или неконструктивного преодоления, оптимистический взгляд на проблему коррекции синдрома выгорания опирается на теорию и практику развивающего обучения, в частности формирование и закрепление компетенций совладающего поведения.

Совладающее поведение как атрибут субъектных характеристик человека мы рассматриваем в качестве ключевого ресурса противодействия синдрому выгорания. В серии наших исследований доказано, что лица, использующие продуктивные - здоровьесберегающие, гибкие и адекватные ситуациям способы совладания, отличаются относительно высокой устойчивостью к синдрому выгорания по субфакторам эмоционального истощения и деперсонализации. Установлено, что коррекция данного синдрома возможна через обучение конструктивным копинг-стратегиям, которые повышают ресурсообеспечение человека в трудных ситуациях и способствуют смягчению симптоматики выгорания [Водопьянова 2009].

Взаимодействие человека и профессиональной деятельности может осуществляться в форме преемственности прогрессивной и регрессивной фаз его профессионального становления как субъекта труда. В позитивной фазе происходит прогрессивное развитие и становление профессионала. Регрессивная фаза характеризуется личностными дисфункциями, стагнацией профессионального и личностного развития, способствует нарушениям профессионального здоровья, переживаниям психологического отчуждения от профессии или переходу в фазу псевдопрофессионализма как следствия психологической защиты [Водопьянова 2010б; Зеер 2003; Орел 2003; Поваренков 2008]. Преодоление данной регрессивной фазы может дать новое «дыхание для горения» и вовлеченности в профессиональную деятельность.

С позиций субъектно-деятельностного подхода к развитию личности признаки выгорания говорят о потере или дефиците субъектности как способности быть стратегом своей деятельности, ставить и корректировать цели, осознавать мотивы, выстраивать действия и оценивать их соответствие задуманному, выстраивать планы жизни [Осницкий 1996]. Утрата субъектной активности и метамотивации к самореализации в профессиональной деятельности представляется ключевым признаком синдрома выгорания. Стагнация или деструкция субъектности относительно профессиональной деятельности - следствие регрессивной фазы профессионального становления.

В связи с этим психологическая помощь «выгорающим» специалистам должна быть ориентирована на развитие субъектности, преодоление профессиональных и личностных кризисов, на помощь перейти в прогрессивную фазу профессионального становления.

Снижение выраженности симптомов выгорания после серии психологических тренингов говорит в пользу перспективности субъектноориентированного направления помощи «выгорающим» специалистам и подтверждают позитивный взгляд на возможности профилактики и коррекции синдрома выгорания.

Библиографический список

1. Водопьянова Н.Е., Старченкова Е.С. Синдром выгорания: диагностика и профилактика. СПб., 2005.

2. Водопьянова Н.Е., Старченкова Е.С. Глава 13. Стресс-менеджмент: настоящее и будущее // Психологическое обеспечение профессиональной деятельности: теория и практика / под ред. Г.С. Никифорова. «Речь». 2010. С. 554-591.

3. Водопьянова Н.Е., Старченкова Е.С. Субъективные репрезентации организационной культуры и динамика развития психологического стресса // Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2008. Вып. 3. С. 356-363.

4. Водопьянова Н.Е. Противодействие профессиональному выгоранию через преодоление смыслового отчуждения / Материалы международной научно-практической конференции «Развитие профессиональной субъект- ности представителей социономических и социотехнических профессий в современных условиях».. Курск: КГУ, 2010. С. 41-44.

5. Водопьянова Н.Е.Противодействие синдрому выгорания в контексте ресурсной концепции человека // Вестник СПбГУ. Серия 12. 2009. Вып. 2. С.75-86.

6. Водопьянова Н.Е. Профилактика и коррекция синдрома выгорания: методология, теория, практика. СПб: Изд-во СПбГУ, 2010. 230 с.

7. Ермолаева Е.П. Психологические уровни субъектности как параметры профессиональной идентичности // Профессиональная пригодность: субъектно-деятельностный подход. М.: ИП РАН, 2004.

8. Зеер Э.Ф. Психология профессий: учебное пособие. М.: Академический Проект, 2003. 336 с.

9. Коржова Е.Ю. Человек как субъект жизнедеятельности и его профессиональное здоровье // Психология профессионального здоровья / под ред. Г.С. Никифорова. СПб., 2006.

10. Макаров В.В., Макарова Г.А. Транзактный анализ - восточная версия. М., 2002.

11. Орёл В.Е. Особенности проявления психического выгорания в когнитивной сфере // Социальный психолог. 2003. Вып. 2(6). С.61-68.

12. Орел В.Е. Развитие личности профессионала // Психология труда: учебник для студ. высш. учеб. заведений / под ред. А.В. Карпова. М., 2003. С. 249-269.

13. Осин Е.Н., Леонтьев Д.А. Смыслоутрата и отчуждение // Культурноисторическая психология. 2007. №4. С. 68-77.

14. Осницкий А.К. Проблемы исследования субъектной активности // Вопросы психологии. 1996. № 1. С. 5-19.

15. Осницкий А.К. Регуляторный опыт, субъектная активность и самостоятельность человека. Часть 2 // Психологические исследования: электрон. науч. журн. 2009. № 6(8). URL: http://psystudy.ru

16. Поваренков Ю.П. Проблемы профессионального становления личности. Ярославль: Канцлер, 2008. 402 с.

17. Робертс Г.А. Профилактика выгорания // Обзор современной психиатрии. 1998. № 1. С. 39-46.

18. Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник. Пер. с англ. и нем. М.: Прогресс, 1990. С. 24

19. Dierendonck D.V., Garssen B., Visser A. Burnout prevention through personal growth // International Journal of Stress Management. V. 12. 2005. P. 62-77.

20. Thaomina L.T. Approaches to preventing burnout effects of personal stress management and organizational socialization // Journal of Nursing management. 2000. V. 8. № 2.

21. Maslach C., Schaufeli W.B., Leiter M.P. Job burnout / Annual review of psychology. 2001. V. 52. P. 397-422.

22. Leiter M.L., Maslach C. Banishing Burnout: six strategies for improving your relationship with work. JOSSEY-BASS, 2005.

23. Pines A.M., Aronson E. Career Burnout: Causes and Cures. N.Y., 1988.

24. Dierendonck D.V., Schaufeli W.B., Buunk B.P. Towards a process model of burnout: results from the secondary analysis // European journal of work and organizational psychology. 2001. V. 19. P. 41-52.

Размещено на Allbest.ru