Проблемы исследования ксенофобии: идентичность и шкала Богардуса

Если же мы попробуем переместить ось наблюдения с «ксенофобии» на более центрическую позицию, которая учитывает и идентичность, и возникающую «социальную/национальную дистанцированность», то мы сможем не только улучшить саму методику, но и повысить точность полученных данных, следовательно, «разброс» в интерпретациях данных не будет настолько велик. Так, значение «согласен допустить в качестве члена семьи», которое детерминируется как наивысшее в смысле «толерантности», и, соответственно, обладает соответствующим баллом в шкале -- 1. При интерпретации этого фактора упускается факт того, что индивиды идентифицируют себя, в первую очередь, со своей семьей, а эта зона обладает максимальным прагматическим интересом, так как она является фундаментом повседневной деятельности. Семейные отношения предполагают высочайший уровень эмпатии и близости, анонимность в таком случае практически устранена. Даже если все члены семьи являются украинцами, то индивид воспринимает их не по схемам типизации, которые характеры для дескрипции «украинцев». Он придает им более глубокие значения, связанные с эмоциональной привязанностью, установками, воспринятыми в ходе первичной социализации. Сможет ли респондент мысленно представить допустимость ситуации, в которой привычный ход вещей в его семье может быть нарушен принятием любого другого элемента в эту систему? Здесь речь идет про восприятие члена семьи на более глубинном уровне, целостном, нефрагментированном, что и характерно для группы первой категории, как об этом писал З. Бауман [1]. К тому же, следует учитывать отношение респондента к социальному институту семьи, к его формированию, структуре и ценностям (в работе В. Ядова хорошо проиллюстрирована иерархия «позитивной» и «негативной» идентичности [3, с. 5--7]). В шкале Богардуса смешиваются различные уровни «прагматического интереса», которые напрямую связаны с повседневной жизнью человека, его жизненным стилем (и всевозможными вариациями, которые он может выбрать), хабитуализированными действиями, и, напротив -- которые напрямую связаны с группами второй категории, абстрактными, анонимными, которые не становятся для индивида стержнем «рутиноцентричного» мира. Как очень четко подчеркнул В. Нахманович, следует разделять шкалу на два блока: первый отображал бы «личную национальную дистанцию», а второй -- «общественную национальную дистанцию» [5, с. 11--12]. К тому же, такой вариант шкалы поможет более детально классифицировать и интерпретировать значения. Автор выделяет еще одну важную особенность [5, с. 17], которая необходима для рассмотрения (в исследовании КМИС можно увидеть то, что совет был услышан [17]): респондент можетиметь в виду «дистанцированность» не к определенным национальностям, а к их странам; к тому же, здесь важно понимать, что нас интересует отношение респондента к этническому анклаву, проживающему на территории Украины, а не к гражданам другой страны. От этого, в свою очередь, зависит результат исследования, и, конечно же, интерпретация данных: респондент может негативно относиться к русским как гражданам России, но положительно как гражданам Украины. К тому же, здесь важнейшую роль играют социальные типы идентичности и их восприятие населением Украины (неравномерное и неоднозначное), исторический опыт и ценностная структура украинского общества.

Выводы

Учитывая идеи социологов насчет трансформации как константы модерна и его процессуальности, индивидуализации и самоконструирования субъекта и его судьбы, мы вполне можем изучить те сущностные черты идентичности (социальные типы идентичности), которые были интернализированны в ходе первичной социализации (активный прошлый опыт габитуса по Бурдье). Социология может «зафиксировать акт и финал “продолжения” человеком себя в “другом” с “возвращением к Я”» [13, с. 10], а при исследовании ксенофобии -- это просто необходимо, ибо как было заявлено выше, ксенофобия и идентичность неразрывно связаны. В работе продемонстрированы различные взгляды на идентичность, но, особый акцент был сделан на феноменологической социологии А. Шюца и парадигме социального конструирования реальности П. Бергера и Т. Лукмана. С помощью изучения идентичностей возможно не только улучшение самого инструмента познания реальности в виде шкалы Богардуса, но и сужение интерпретационного набора к определенному парадигмальному подходу, который поможет сделать из «репрезентативности динамичности» действительно целостный конструкт, описывающий механизмы корреляции идентичности с национальной дистанцированностью. А. Шестаковский, анализируя неопределенность дефиниции «интолерантность», добавляет: «другой недостаток -- не раскрыто понятие национальности. Но в отличие от предыдущего понятия [интолерантности], вопрос заключается не только в научном определении, но и в том, как понятие национальности (народа, этнической группы) понимается респондентами <...> С этим тесно связан вопрос о том, какие национальности респондент считает “другими”, “чужими”» [6, с. 11]. Хоть шкала Богардуса и обладает неопределенностью границ валидности вследствие перенесение ее в контекст изучения украинского общества (она была создана в другом социальном пространстве), но ее необходимо оставить для дальнейшего использования, считает автор, апеллируя к накопленным материалам мониторингов с использованием этой методики [7]. В. Нахманович же, в свою очередь, считает, что необходима переоценка результатов, полученных с помощью использования шкалы Богардуса, а также внедрение новых инструментов познания реальности, которые действительно могли бы отображать уровень ксенофобии в украинском обществе [5, с. 19]. Мы считаем, что шкала Богардуса может и должна быть улучшена, причем вектор социологической мысли должен быть направлен на консолидированное изучение идентичности и социальной дистанцированности одновременно. Эта тема, безусловно, является актуальной и невероятно сложной, но учитывая ее важность, она не может остаться в стороне. Наша статья имеет более «разведывательный» характер, заключающийся в обосновании взаимосвязи между идентичностью и ксенофобией, и что при элиминации одного из элементов этой схемы невозможно целостное изучение данной тематики. Как мы считаем, разработка определенного концепта, учитывающего идентичность и ксенофобию, с последующей операционализацией, сможет повлиять на точность изучения предмета исследования, что непременно окажет воздействие как и на полученные данные, так и на их интерпретацию.

ксенофобия идентичность богардус реальность

Список литературы

1. Бауман З. Мыслить социологически : учебное пособие. Москва, 1996. 255 с.

2. Бауман З. Индивидуализированное общество. Москва, 2005. 390 с.

3. Ядов В.А. Социальная идентификация в кризисном обществе. Социологический журнал. 1994. № 1. С. 35--52.

4. Головаха Е., Панина Н. Национальная толерантность и идентичность в Украине: опыт применения шкалы социальной дистанции в мониторинговом социологическом исследовании. Социологический журнал. 2006. № 3-4. С. 102-126.

5. Нахманович В.Р. Уявна ксенофобія, або пастки шкали Богардуса. Що рахують українські соціологи. Наукові записки інституту політичних і етнонаціональних досліджень. 2014. Вип. 6(74). С. 71-90.

6. Шестаковський О.П. Індекс підтримки національної гомогенності: досвід адаптації шкали інтолерантності. Український соціум. 2010. Вип. 1(32). С. 91-103.

7. Шестаковський О.П. Історико-теоретичний аналіз шкали Богардуса. Український соціум. 2009. Вип. 3(30). С. 37-48.

8. Паниотто В.И. Динамика ксенофобии и антисемитизма в Украине. Социология: теория, методы, маркетинг. 2008. № 1. С. 197-214.

9. Шютц А. Смысловая структура повседневного мира. Москва, 2003. 336 с.

10. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактакт по социологии знания. Москва, 1995. 323 с.

11. Giddens A. Modernity and Self-identity: Self and Society in late modern age. Cambridge, 1991. 256 p.

12. Бурдье П. Социология социального пространства. Москва, 2007. 288 с.

13. Макеев С.А., Оксамитная С.Н., Швачко Е.В. Социальные идентификации и идентичности. Киев, 1996. 185 с.

14. Гудков Л. Негативная идентичность. Статьи 1997-2002 годов. Москва, 2004. 816 с.

15. Ионин Л. Г. Георг Зиммель социолог. Москва, 1981. 128 с.

16. Giddens A. Living in a Post-Traditional Society. Cambridge, 1994. 256 p.

17. Київський міжнародний інститут соціології. Міжетнічні упередження в Україні, вересень 2019. Київ, 2019. URL: https://kiis.com.ua/?lang=ukr&cat=reports&id=904&page=1 (дата обращения: 24.11.2019).

References:

1. Bauman, Z. (1996). Myslit' sotsiologicheski: uchebnoe posobie [Thinking sociologically: tutorial]. Moscow: AspektPress. (in Russian)

2. Bauman, Z. (2005). Individualizirovannoe obshchestvo [The Individualized Society]. Moscow: Logos. (in Russian)

3. Yadov, V.A. (1994). Sotsial'naya identifikatsiya v krizisnom obshchestve [Social Identification in the Crisis Society]. Sociological Journal, no. 1, pp. 35-52.

4. Golovaha, E., & Panina, N. (2006). Natsional'naya tolerantnost' i identichnost' v Ukraine: opyt primeneniya shkaly sotsial'noy distantsii v monitoringovom sotsiologicheskom issledovanii [National tolerance and identity in Ukraine: the experience of applying the scale of social distance in monitoring sociological research]. Sociological Journal, no. 3-4, pp. 102-126.

5. Nakhmanovych, V.R. (2014). Uiavna Ksenofobiia Abo Pastky Shkaly Bohardusa. Shcho Rakhuiut Ukrainski Sotsiolohy [Imaginary xenophobia, or traps of the Bogardus scale. that Ukrainian sociologists consider]. Scientific notes from the Institute for Political and Ethnic Studies, vol. 6, no. 74, pp. 71-90.

6. Shestakovskyi, O.P. (2010). Indeks Pidtrymky Natsionalnoi Homohennosti: Dosvid Adaptatsii Shkaly Intolerantnosti [National Homogeneity Support Index: Experience in Adapting the Intolerance Scale]. Ukrainian Society, vol. 1, no. 32, pp. 91-103.

7. Shestakovskyi, O.P. (2009). Istoryko-Teoretychnyi Analiz Shkaly Bohardusa [Historical-Theoretical Analysis of Bogardus Scale]. Ukrainian Society, vol. 3, no. 30, pp. 37-48.

8. Paniotto, V.I. (2008). Dinamika ksenofobii i antisemitizma v Ukraine [The dynamics of xenophobia and antiSemitism in Ukraine]. Sociology: theory, methods, marketing, vol. 1, pp. 197-214.

9. Shyutts, A. (2003). Smyslovaya struktura povsednevnogo mira [The Semantic Structure of the Everyday World]. Moscow: Institute of the Public Opinion Foundation. (in Russian)

10. Berger, P., & Lukmann, T. (1995). Sotsial'noe konstruirovanie real'nosti. Traktakt po sotsiologii znaniya [Social Construction of Reality. Treatise on the Sociology of Knowledge]. Moscow: Medium. (in Russian)

11. Giddens, A. (1991). Modernity and Self-identity: Self and Society in late modern age. Cambridge: Polity Press.

12. Bourdieu, P. (2007). Sotsiologiya sotsial'nogo prostranstva [Sociology of Social Space]. Moscow: Institute of Experimental Sociology; St. Petersburg: Aletheia.

13. Makeev, S.A., Oksamitnaya, S.N., & Shvachko, E.V. (1996). Sotsial'nye identifikatsii i identichnosti [Social Identities and Identities]. Kiev: Institute of Sociology, National Academy of Sciences of Ukraine.

14. Gudkov, L. (2004). Negativnaya identichnost'. Stat'i 1997-2002 godov [Negative identity. Articles 1997-2002]. Moscow: New Literary Review.

15. Ionin, L.G. (1981). Georg Zimmel' sotsiolog [Georg Simmel Sociologist]. Moscow: Science.

16. Giddens, A. (1994). Living in a Post-Traditional Society. Cambridge: Polity.

17. Kiev International Institute of Sociology (2019). Mizhetnichni uperedzhennya v Ukrayini, Veresen 2019 [Inter-Ethnic Prejudices in Ukraine, September 2019]. Available at: https://kiis.com.ua/?lang=ukr&cat= reports&id=904&page=1 (accessed 24 November 2019).

Размещено на Allbest.ru