Анализ эмоционального реагирования несовершеннолетних потерпевших в ситуациях пролонгированной инцестуальной связи

Размещено на http://www.allbest.ru/

Анализ эмоционального реагирования несовершеннолетних потерпевших в ситуациях пролонгированной инцестуальной связи

Васкэ Е.В.

Аннотация

В статье рассматриваются вопросы, связанные с совершением сексуального внутрисемейного насилия в отношении несовершеннолетних. Проводится анализ трансформации эмоционального реагирования несовершеннолетних потерпевших в ситуации длительного внутрисемейного сексуального насилия при различных уровнях понимания жертвой происходящих событий.

Ключевые слова: сексуальное насилие, депривация, несовершеннолетние, малолетние, потерпевшие, инцестуальная связь.

Сексуальное насилие (coitus per or, coitus per rectum, coitus per vaginale), совершаемое в отношении малолетнего ребенка со стороны близких родственников несет в себе самый мощный психотравмирующий потенциал: ребенок оказывается не просто незащищенным в единственно для него "надежном" месте - семье, а подвергается сексуальным истязаниям со стороны людей, с которыми он вынужден находится ежедневно, а иногда и ежеминутно, не имея помощи и поддержки извне. В большинстве случаев сексуальное насилие в семье в отношении малолетнего ребенка со стороны как кровных, как и некровных родственников отличает многоэпизодность, при этом насильственные действия могут продолжаться на протяжении нескольких месяцев и даже лет. В нашей экспертной практике был "уникальный" по своему трагизму прецедент, когда сексуальное насилие (coitus per vaginale, coitus per or) в отношении падчерицы систематически, до нескольких раз в неделю осуществлялось в течение десяти лет, начиная с восьмилетнего возраста девочки (по достижению совершеннолетия девушка заявила о происходящем в органы милиции).

В случаях массивной, длительной по времени сексуальной травмы, когда механизмы ее действия приобретают для ребенка характер "жизненной ситуации", возможно возникновение у потерпевших психических расстройств с определенной динамикой, укладывающихся в рамки своеобразных психогенных и патохарактерологических развитий личности [3]. Неоднозначность воздействия сексуальных эксцессов на психику потерпевших "определяется возрастом детей, с которого они начинают подвергаться насилию, этапом психосексуального и уровнем психического развития, их биологическими и индивидуально-психологическими особенностями" [2, с. 23].

Предметом нашего исследования явилось изучение способности малолетних и несовершеннолетних потерпевших от преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности к осознанно-волевой регуляции своего поведения, а также их эмоционального и поведенческого реагирования в предкриминальной, криминальной, посткриминальной и следственных ситуациях (в период общения с юридическими работниками в ходе проведения отдельных следственных действий, в частности допроса). Объектом исследования явились 232 несовершеннолетних и малолетних потерпевших от преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности из г. Нижнего Новгорода или Нижегородской области в возрасте от 4 до 17 лет (из них 41 потерпевший мужского пола - 17,6 %).

Эмпирический материал данного исследования составили 198 однородных судебно-психологических экспертиз, проведенных автором в период с 1999 по 2008 годы в рамках расследования по уголовным делам, возбужденным в отношении потерпевших от преступлений, предусмотренных ст.ст. 131, 132 УК РФ. По заключению экспертов-психиатров в рамках проведения судебно-психиатрических экспертиз по данным уголовным делам, психически здоровыми были признаны 183 потерпевших (78,8 %), страдающими каким-либо психическим расстройством - 46 человек (21,2 %), при этом, наличие психического расстройства до совершения преступления было диагностировано у 27 потерпевших (11,6 %), а временное психическое расстройство, развившееся непосредственно в ответ на сексуальный деликт и имеющее с ним прямую причинно-следственную связь было выставлено 19 потерпевшим (8,2 %) - посттравматическое стрессовое расстройство, атипичная депрессия, затяжное невротическое состояние и т.д.

Исходя из возрастных периодов, в соответствии с периодизацией Д.Б. Эльконина (1971), испытуемые распределились следующим образом: дошкольный период (4-7 лет) - 27 потерпевших (11,6 %); младший школьный (8-11 лет) - 104 (44,8 %), подростковый (11-15 лет) - 52 (22,4 %); младший юношеский (15-17) - 49 (21,2 %). Общая характеристика личности несовершеннолетних и малолетних потерпевших основывалась на социально-демографических данных, диагностике их индивидуальнопсихологических особенностей и анализе поведения потерпевших в предкриминальной, криминальной, посткриминальной и следственной ситуациях. сексуальный насилие эмоциональный

Психологическое исследование личности испытуемых включало в себя проведение всех методов, используемых экспертом-психологом в рамках проведения судебно-психологического обследования: анализ материалов уголовного дела, метод обобщения независимых характеристик, биографический метод, метод наблюдения и беседы, психодиагностический метод (набор методик для определения уровня развития познавательной деятельности, патохарактерологический опросник Личко, тест фрустрационной толерантности

Розенцвейга (детский и подростковый варианты), метод портретных выборов, тест цветовых отношений, рисованный апперцептивный тест, тест Кетелла (подростковый вариант), цветовой тест Люшера, тест Айзенка, тест Векслера (детский вариант).

Несовершеннолетних и малолетних потерпевших, у которых в силу тех или иных причин была утрачена способность к осознанно-волевой регуляции своего поведения в криминальной ситуации, мы условно обозначили как "истинных" (214 испытуемых - 92,3 % от общего числа): 1) могли осознавать характер или (и) значение, совершаемых с ними действий, но не могли оказывать сопротивления виновному; 2) не могли осознавать характер или (и) значение, совершаемых с ними действий и не могли оказывать сопротивления виновному. Из числа "истинных" потерпевших был выделен кластер "депривированные" (43 потерпевших), включающий в себя жертв инцестуальной связи (из них 36 девочек), большинство из которых составляли малолетние дети с возраста от четырех до десяти лет (63 % - 27 испытуемых).

Малолетние и несовершеннолетние потерпевшие, объединенные в кластер "депривированные" в криминальной ситуации выявляли разные уровни понимания происходящих событий, но во всех без исключения случаях не могли оказывать сопротивления виновному. Предкриминальная ситуация при первом эпизоде насилия, как правило, характеризовалась наличием у ребенка чувства доверия и привязанности к потенциальному преступнику как к члену семьи, а криминальная, являясь по сути своей неожиданной, первоначально вызывала эмоции растерянности у жертвы инцеста (за исключением случаев, когда действия преступника были замаскированы под игру).

Проведенное исследование показало, что в случае пролонгированной инцестуальной связи, по мере "накопления" эпизодов сексуального насилия механизм его переживания закономерно приводит по типу "снежного кома" к деформации личности ребенка, трансформации эмоционального, а затем, и поведенческого реагирования. Эмоциональное реагирование потерпевшей (потерпевшего) меняется с течением времени поэтапно: под воздействием угроз насильника первоначально возникающие у малолетнего ребенка эмоции страха перед матерью в течение определенного промежутка времени (двух-трех месяцев) траснформируются в чувство вины перед ней (в первую очередь, как перед женщиной, с которой проживает насильник), при этом, отношение к преступнику со стороны ребенка начинает носить характер ярко негативного при доминировании эмоций страха перед ним.

Нередко ребенок, продолжая тщательно скрывать происходящее, тем не менее, пытается найти защиту у взрослых, в том числе и посторонних людей (учителей, воспитателей, знакомых), намекая на плохое отношение к нему со стороны насильника, выдвигая весьма инфантильные "версии" (заставляет делать уроки, не пускает гулять, "дает подзатылники" и т.п.), однако, подобные попытки жертвы насилия найти помощь, как правило, оказываются безрезультатными. В тех случаях, когда насилие продолжается в течение нескольких лет и жертва вступает в пубертатный период, чувство вины по отношению к матери трансформируются в эмоции ненависти по отношению к ней как к лицу, не желающему оказать помощь или хотя бы увидеть происходящее.

С течением времени, в процессе онтогенеза (начиная с периода среднего пубертатного возраста) на фоне длительной психотравмирующей ситуации, связанной с систематически совершаемыми в отношении, теперь уже подростка, насильственных сексуальных действий, устойчивыми индивидуально-психологическими особенностями потерпевшей становятся следующие: высокий уровень тревожности и эмоциональной напряженности, резко заниженная самооценка, стойкий комплекс неполноценности, пониженный порог фрустрации, робость, боязливость и нерешительность. В старшем подростковом и, безусловно, раннем юношеском возрасте потерпевшая (потерпевший), будучи уже способной к пониманию внутренней стороны происходящего, рефлексирует свое поведение в предкриминальной, криминальной и посткриминальной ситуациях по типу "умственной жвачки", не видя выхода из сложившейся ситуации и не имея в своем поведенческом репертуаре адекватных копинг-стратегий.

Поскольку пролонгированное инцестуальное сексуальное насилие носит характер "жизненной ситуации" (пред-, пост- и криминальные ситуации постоянно чередуются), у подростка существенно меняется "Я-концепция" и в рамках сформировавшегося к этому времени стойкому комплексу неполноценности появляется чувство неприятия себя как личности, вплоть до возникновения устойчивых эмоций ненависти к себе, иногда сопряженных и с аутоагрессивными тенденциями. Психотравмирующее воздействие криминальной ситуации на личность подростка происходит по типу "порочного круга": полное отсутствие возможности свободного выбора действий, обусловленное сформировавшимися личностными особенностями подростка на фоне неизменно высокого уровня эмоционального напряжения (в структуре стресса) в длительной психотравмирующей ситуации (постоянное ожидание очередного эпизода сексуального насилия) неизбежно приводит к переживанию пролонгированной ситуации сексуального насилия по механизму "терпения" [4], существенно облегчая совершение преступником очередного эпизода.

Поскольку, к периоду старшего пубертатного, а тем более, раннего юношеского возраста, потерпевший (потерпевшая) полностью понимает и социальное значение, совершаемых в отношении него действий (осознание инцеста как социально-неприемлемой формы отношений), четко осознавая свое место в создавшейся криминальной ситуации, изменяется и его поведенческий репертуар - подросток замыкается в себе, "ликвидирует" подруг (друзей), оставаясь наедине со своей "страшной тайной", практически, отказываясь от межличностного общения. При этом, во внутрисемейном общении появляются нетипичные для тревожной, боязливой, зависимой и неуверенной в себе личности подростка внешнеобвинительные формы реагирования при высоком уровне вербальной агрессии, направленной, преимущественно на мать.

Рис.5. Трансформация эмоционального реагирования потерпевшей (потерпевшего) в ситуации длительного внутрисемейного сексуального насилия при различных уровнях понимания жертвой происходящих событий

Вышеприведенная схема трансформация эмоционального реагирования потерпевшей (потерпевшего) в ситуации пролонгированной насильственной инцестуальной связи происходит в процессе онтогенеза в ходе развития сексуального сознания и самосознания личности потерпевшей (потерпевшего) поэтапно лишь при условии первоначального совершения насилия в отношении малолетнего ребенка (4-10 лет). Понятно, что в подобных случаях можно говорить о хронической фрустрации ведущих потребностей личности подростка (аффилиативной, потребности в безопасности, в самоуважении и уважении со стороны окружающих), которая с течением времени усиливается, приобретая характер острого переживания на фоне длительной психотравмирующей ситуации, связанной с сексуальным насилием. При этом, в случаях совершения первоначальных эпизодов сексуального насилия в отношении потерпевшей (потерпевшего) пубертатного возраста эмоции страха по отношению к матери отсутствуют, а доминирующими являются эмоции страха перед насильником.

По мере нарастания психотравмирующей ситуации - неоднократного повторения эпизодов сексуального насилия, механизм переживаний подростка (как правило, лица мужского пола) и его поведенческого реагирования, протекающего по типу "терпения", нередко приводит к возникновению различных эмоциональных состояний, на высоте которых подросток способен совершить и убийство насильника (в нашей экспертной практике зафиксировано 4 подобных, аналогичных по механизму протекания, случая). Хроническое состояние фрустрации при накоплении негативных эмоций и выраженной глубине переживаний вызывает постоянную внутреннюю напряженность, эмоциональное напряжение достигает очень высокого уровня, оказывая дезорганизующее влияние на психику подростка, что в конечном итоге может привести к "катастрофическому поведению".

Несовершеннолетние потерпевшие, первоначально подвергшиеся сексуальному внутрисемейному насилию в пубертатном возрасте встречаются крайне редко (по нашим данным - 6,25 %). Понятно, что в подобных случаях переживание психотравмы подростком отличает еще большая глубина, особенно если подросток до содеянного выявлял признаки психического расстройства невротического регистра.

Как показывает практика, малолетние и несовершеннолетние "депривированные" потерпевшие в следственных ситуациях ведут себя кардинально противоположно. Малолетние дети (до десятилетнего возраста), достаточно легко вступают в контакт и независимо от присутствия того или иного законного представителя (матери, педагога, социального работника или психолога детского учреждения) подробно рассказывают о происшедшем, либо несколько смущаясь, либо достаточно эмоционально излагая необходимые сведения. Данный факт легко объясним - малолетний ребенок, не способный в силу своего возраста осмыслить морально-нравственный урон, нанесенный его личности, но наконец-то избавившийся от сексуальных истязаний и получивший социальную защиту в лице взрослых людей, чувствует себя в безопасности и желает наказания виновному (в нашей практике, во всех без исключения случаях "депривированные" дети хотели, чтобы насильник был отмщен: "пусть ему будет также", "пусть он сядет в тюрьму", "пусть его убьют" и т.д.).

При этом, несмотря на особенности долговременной памяти малолетних детей дошкольного возраста, а именно недостаточную сформированность ее механизмов (переработки непонятных событий, пространственные и временные смещения, замещения содержательно недостаточно понятных событий), эффекты замещения у малолетних потерпевших не обнаруживались, если преступления носили неоднократный характер и фактическая сторона таких событий воспроизводилась отсрочено [1]. Несмотря на особо психотравмирующий, массивный и пролонгированный характер ситуации внутрисемейного насилия именно у "депривированных" малолетних потерпевших, в том числе и младшего школьного возраста (до 11-ти лет) эффектов отсроченного вытеснения (замещения) при воспроизведении происшедших событий не наблюдалось.

В отличие от малолетних, несовершеннолетние потерпевшие "депривированного" типа, способные к полному пониманию характера и значения, совершаемых с ними действий, при проведении следственных действий контактируют весьма неохотно, стараясь как можно скорее закончить общение, избегая детализации показаний ("не помню", "уже забыла", "не хочу об этом говорить" и т.д.). При этом, установить позитивный психологический контакт с потерпевшей следователю бывает, как правило, очень сложно и дополнительной преградой к этому является присутствие законного представителя подростка. Так, мать потерпевшей, как правило, является "основным раздражителем" для подростка, даже в тех случаях, когда она занимает выраженную обвинительную позицию по отношению к преступнику*.

Присутствие же законного представителя из числа педагогов или школьных психологов, зачастую провоцирует возникновение у потерпевшей, помимо эмоций смущения, защитную агрессию, т.к. подросток чувствует, исходящий от данного лица, как правило, обывательский интерес к следственной ситуации и не верит в сохранение им тайны следствия. Думается, что в подобных ситуациях для облегчения установления позитивного психологического контакта с несовершеннолетней потерпевшей "депривированного" типа при проведении следственных действий целесообразно участие психолога как специалиста, имеющего специализацию по медицинской и судебной психологии.

Литература

1. Морозова М.В. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза способности малолетних и несовершеннолетних давать показания психологический аспект): Автореф. дисс. канд. психол. наук. - М., 1995.

2. Морозова Н.Б. Психические расстройства у несовершеннолетних потерпевшихжертв сексуального насилия (клиника, возрастные особенности, судебнопсихиатрическое значение): Автореф. дисс. докт. мед. наук. - М., 1999.

3. Морозова Н.Б. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза потерпевших. Медицинская и судебная психология. Курс лекций: Учебное пособие / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. - 2-е изд., испр. - М., 2005. - С. 528-557.

4. Сафуанов Ф.С. Психология криминальной агрессии. - М., 2003.

Размещено на Allbest.ru