"Текучая" идентичность и "квиризация" социальной психологии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Текучая» идентичность и «квиризация» социальной психологии

Понятие идентичности является краеугольным камнем наук о человеке. Идентичность в нашем представлении - это то, что человек должен достичь, сформировать, удержать, сохранить, восстановить и т.д. Она видится нам сущностью и ядром человеческой личности. Благодаря этому понятию, человек, который в реальном бытии представляет собой поток постоянно развивающейся, функционально многообразной, текущей на нескольких уровнях «жидкой» массы, приобретает некую стабильную определенность, оформленность и структурированность. Идентичность позволяет зафиксировать естественный процесс непрерывного изменения и развития личности, поместить его в строго определенные рамки. С помощью этого концепта из текучей массы можно вылепить триаду «индивид-личность-индивидуальность» и выделить нечто существенное, ядерное-то, что представляет собой глубинную, устойчивую и непротиворечивую связь ключевых элементов, которая скрывается от внешнего наблюдателя за множеством поверхностных и текучих различий.

Технология фиксации жизненного процесса с помощью понятия идентичности выглядит так же, как фиксация речного потока при строительстве плотины. В основание будущей «плотины» кладутся базовые категории идентичности, предполагающие четкие и строгие границы (гендер, сексуальность, возраст, раса, класс) - то, что должно составлять устойчивый каркас любого личностного проекта и в первом приближении давать возможность различения некоторой искомой сущности в восприятии жизненного потока. Следом надстраиваются социальные (групповые, статусные) категории, помещающие личность в некоторую структуру социальных связей (семейных, бытовых, профессиональных, досуговых, публичных, приватных, культурных и т.д.). Над ними выстраиваются границы возможных ролевых моделей проявления статусов, которые могут быть параллельными, взаимодополнительными, соревновательными или противостоящими. И завершает конструкцию фиксированных сущностей личностная идентичность - уникальное сочетание разнородных идентификаторов-характеристик, располагающихся в автобиографической перспективе.

Категории идентичности, которые определяют, кем мы являемся как субъекты взаимодействия, представляют собой фиксированные самодостаточные формы. В них как в прокрустово ложе укладываются различные эмпирические факты, приобретающие с их помощью логическую упорядоченность, причинно-следственную зависимость. Концепт идентичности призван сформировать у нас представление о человеке как целостном субъекте, способном к согласованному и предсказуемому поведению (Кимберг, Макаревская, 2005). Этот концепт основан на постулате объективно заданной устойчивости связей между разнообразными характеристиками субъекта. Однако обоснованность такого постулата сегодня вызывает всё больше сомнений.

Понятие идентичности возникло в индустриальную эпоху, когда наука пыталась овладеть миром через его категоризацию и рационализацию, пыталась представить мир как предсказуемый, контролируемый и полностью познаваемый (Фуко, 1996). Однако представить постоянно развивающийся мир в качестве целостного и упорядоченного науке так и не удалось. Тщетность подобных построений была зафиксирована тогда же - в XIX в. - К. Марксом и Ф. Энгельсом. Они попытались уловить текучий мир с помощью концепта тотальной диалектики. Проблема осмысления мира с помощью категорий, по Марксу и Энгельсу, заключалась в том, что диалектика присуща не только понятиям, с помощью которых мы описываем реальность, но человеку и миру как таковому. Поэтому ни одна категория принципиально не в состоянии адекватно и в полном объеме описать любое явление, особенное присущее миру людей.

В психологии это противоречие в полной мере было зафиксировано лишь в середине ХХ в. К. Роджерсом, чья теория впервые постулировала личность как процесс постоянного изменения и переопределения, а не статичную, устойчивую структуру. Психология дольше других наук о человеке сопротивлялась осознанию ограниченности и внутренней противоречивости категориального мышления. Ведь приобретение и поддержание идентичности всегда вменялось в обязанность отдельной личности. Это была ее исключительная задача. «Личности нужно выделаться», как говорили вслед за Ф.М. Достоевским многие отечественные психологи. И видели задачу психологии в оказании помощи этому процессу «выделки». Но в условиях доминирования процессуальности над статикой существования личности в текучей социальной реальности поддержание стабильной в пространстве и времени идентичности практически невозможно. Как и любая помощь с такой целью.

Философские сомнения относительно способностей категориального мышления понять и объяснить человека не могли стать доминирующими в рамках психологической науки до тех пор, пока жизнь изменяющейся, «текучей» личности была помещена в рамки относительно устойчивого, стабильного социального пространства. Ведь с одной стороны, категории - это продукт мышления, т.е. мира идеальных представлений. Но в то же время они являются элементами структуры социальных отношений, которые выступают для личности объективной средой существования.

Социальное пространство личности в психологии всегда понималось как стабильный «естественный» фон, устойчивость и постоянство которого и было зафиксировано в категориях. Из чего выходило, что даже если личность и текуча по своей природе, эта текучесть непременно должна быть зафиксирована в определенных рамках, которые поддерживают конфигурацию социального пространства.

Изначально категории идентичности считались отражением объективной реальности социального порядка, в котором личность должна эффективно функционировать, и к которому она должна приспосабливаться. С появлением социологии знания, разработанной П. Бергером и Т. Лукманом, эта интерпретация категорий стала сомнительной. П. Бергер и Т. Лукман (1998) вскрыли социальные механизмы возникновения у людей уверенности в «объективности» феноменов и убежденности в существовании «реальных» характеристик, якобы отражающих суть этих феноменов. С этого момента категории идентичности понимаются скорее как изменчивые во времени и пространстве конструкты, которые возникают и переопределяются в социальном взаимодействии, в процессе непрекращающегося диалога нормативных и ненормативных дефиниций того, что эти категории призваны обозначать. Социальное пространство личности оказалось не стабильным естественным фоном, не объективной реальностью, а таким же постоянно изменяющимся, подвижным миром, в котором любые стабильности и целостности определений всегда оказываются не только значительно более узкими по своему содержанию, чем реальная жизнь. А категории, описывающие личность в этом сконструированном пространстве, обнаружили свою преимущественно нормативизирующую, а не описательную функцию.

Нормативизирующая функция категорий идентичности заключается в имплицитно заложенных в них представлениях о должном, «правильном», «нормальном» порядке вещей. В качестве категорий (особенно научных) эти представления приобретают всеобщую обязательность и универсальность, независимость от социального или личностного контекста жизни конкретного индивида. Например, что понимать под личностью, ее возрастом, что - под гендером, а что - под сексуальностью, этносом и т.д.

Наряду с узостью и нормативностью у категорий также обнаруживается еще один существенный недостаток. В реальной жизни базовые социальные категории, фиксирующие социальное ядро личности, никогда не являются отдельными и самодостаточными. Они всегда пересекаются между собой: возраст, раса, класс, сексуальность, гендер. Поэтому реальная личность в конкретном социальном пространстве всегда оказывается шире по содержанию, чем категории, которыми мы пытаемся ее описывать. Категории идентичности всего лишь задают рамки социального восприятия индивида (самовосприятия и восприятия другими), но, по-видимому, не отражают никакой его внутренней сущности. Поэтому мы сталкиваемся с затруднениями адекватного познания личности через накладывание на нее категориальной сетки. Ведь категориальная сетка выступает результатом предварительного выделения в личности отдельных ключевых характеристик с целью структурирования системы отношений и организации процесса взаимодействия с ней в определенном социальном контексте.

Использование категорий может быть стратегическим и временным приемом для характеристики системы социальных отношений личности, выявления иерархии и способов функционирования власти в рамках этих отношений. В таком случае наибольшую пользу категория идентичности может принести при анализе трансгрессивных (т.е. которые не сознательно не вписываются субъектами в рамки существующих в данный момент нормативных определений (категорий)) и субверсивных (т.е. таких, которые самим фактом своего существования нарушают установленный порядок, взрывают его своей недоступностью для категоризаций, выходят за всякие категориальные рамки, существуют на краю социального пространства, подавляются нормативными дискурсами) социальных практик. Подобный анализ фокусируется на определении различий между трансгрессивными практиками и нормативным содержанием категорий и реализуется в интра-категориальном сравнении (внутри категориальных гендерных и сексуальных идентичностей: мужчин, женщин, гетеро-, гомо-, би -, асексуалов и т.д.). Он позволяет описывать внутри-категориальную структуру системы отношений, внутри-категориальные иерархии, доминирование и подчинение составляющих одну категорию разновидностей социальных групп. Такой подход позволяет отойти от одномерности понимания личности в рамках одной категории и учесть множественность и подвижность занимаемых ею субординированных позиций в системе отношений, и, следовательно, множественность и ситуативность (вместо тотальности и субстантивности) идентичностей. Это требует отказа от универсализаций, обобщений и неизбежных упрощений, связанных с традиционным анализом посредством категорий.

Наиболее адекватным методом исследования идентичности, которая понимается как текучая, приобретающая форму только в определенном времени и контексте, а не стабильная, может быть (индивидуальный или коллективный) нарратив, раскрывающий субъективный опыт личности или большой группы на пересечении категорий класса, этничности, гендера, сексуальности и других регистров социального неравенства. Любой нарратив фокусируется только на каком-то одном социальном измерении личности. И этот фокус задается исследователем. Однако взаимозависимость категорий в опыте личности может быть выявлена не только посредством анализа нарративов. Достаточно просто не классифицировать индивидов по отдельным категориям, а рассматривать их личность в определенном социальном контексте на пересечении разных категорий, избегая обобщений и предположений о том, что означает социальное разделение для тех, кого мы изучаем. Другим приемом исследования взаимозависимости может быть поиск и исследование маргинальных случаев.

Чтобы не скатиться в голый эмпиризм взаимопересечений необходимо затрагивать вопрос о том, как на взаимопересечении категорий конструируются фундаментальные различия. То есть целью должно быть выявление социально-психологических механизмов установления различий (что начинает считаться различием, а что нет и как это связано со структурой власти в отношениях) и их социально-психологических функций. С феноменом взаимопересекающихся категорий можно обращаться двумя способами: 1) через деконструкцию (например, с помощью анализа нарративов) или 2) через адаптацию категориального мышления посредством его критического осмысления с учетом влияния контекстов.

Категориальная идентичность при взаимодействии с теми, кто подпадает под общую с нами категорию, побуждает нас обращать внимание на общность, тогда как различия затираются, становятся невидимыми. И наоборот, выпячивать различия, если мы сталкиваемся с несовпадением категориальных идентичностей. Преодоление этого противоречия возможно в рамках квир-методологии, которая фокусируется на внутри-категориальных, а не меж-категориальных различиях. Под квир в данном случае понимается любое ненормативное пересечение и проявление характеристик, которое не укладывается в содержательные рамки определенной категории. То, что становится квир (т.е. ненормативным, неправильным, девиантным), всегда зависит от конкретного времени и места, от политического измерения системы социальных отношений личности. Например, гомосексуальность будет квир только тогда, когда она или вплетена в ткань той практики, которая характеризуется ее категориальной противоположностью (гетеросексуальность). Или когда она соотносится с гетеросексуальностью в качестве маргинальной и подчиненной, социально подавляемой практики. При этом ни гомосексуальность, ни гетеросексуальность в качестве категориальных характеристик не способны охватить все пространство текучих, изменчивых и контекстуальных сексуальных практик конкретных индивидов. Они, как и любые категории (возраст, раса, гендер), не являются монолитными конструкциями. Внутри них самих существуют различные иерархии, собственные квир феномены и собственная нормативность: лесбиянки-буч и лесбиянки-фем, женственные гомосексуальные мужчины sissy-boys и брутальные «кожаные» tops.

Квир-теория ставит под сомнение политику идентичностей как стабильных феноменов. Границы идентичностей - искусственны, сконструированы, их функция - структурировать отношения и взаимодействие. Но они имеют мало общего с реальным жизненным опытом личности. Если раньше, как говорит З. Бауман (автор терминов «текучая современность» и «текучая идентичность»), индивида можно было считать «пилигримом», который ищет свою сущность, глубокий смысл своей личности, то сегодня скорее речь может идти о том, что индивид - это «турист», который ищет разнообразного, но мимолетного социального опыта (Bauman, 1996). А посему социальная психология уже не может производить адекватное знание, не обращаясь к трансгрессивному и субверсивному опыту межличностного взаимодействия.

Отказ от идеи стабильности, предсказуемости и нормативности в понимании личности неизбежно ведет к «квиризации» социальной психологии. Из средства научного описания человека и инструмента адаптации она превращается в средство научной политики, возмущения спокойствия и порядка. Т.е. в тот инструмент, который М. Буравой применительно к социологии назвал публичной социологией, а столетием ранее К. Маркс применительно к философии и политэкономии - научным коммунизмом. На этом пути для социальной психологии возможно функционирование в двух формах: 1) критической социальной психологии, подвергающей постоянной деконструкции и денормативизации свои базовые категории; 2) аффективной социальной психологии, открытой разным трактовкам, избегающей дихотомии черного и белого, адаптации и дезадаптации, нормативности и ненормативности. Но при этом ее категории, как представляется, неизбежно утратят эпистемологическую и нормативизирующую функцию, как, впрочем, и категории всех наук о человеке.

Литература

квиризация социальный психология

1. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1998.

2. Кимберг А.Н., Макаревская Ю.Э. Концепт идентичности как инструмент социального исследования // Человек. Сообщество. Управление. 2005. №4. С. 4-15.

3. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет / Пер. с фр. В. Наумова, под ред. И. Борисовой. М.: Касталь, 1996.

4. Bauman Z. From Pilgrim to Tourist - or a Short History of Identity // Questions of Cultural Identity / S. Hall & P. du Gay (eds.). London: SAGE Publications, 1996. P. 18-36.

Размещено на Allbest.ru