Субъективная реальность

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российская академия наук

Субъективная реальность

Дубровский Давид Израилевич

доктор наук, профессор

главный научный сотрудник

Субъективная реальность (СР) - осознаваемые психические состояния индивида, удостоверяющие для него факт его существования. Понятие СР охватывает как отдельные явления и их виды (ощущения, восприятия, чувства, мысли, намерения, желания, волевые усилия и т.д.), так и целостное персональное образование, объединяемое нашим Я, взятом в его относительном тождестве самому себе, а тем самым в единстве его рефлексивных и арефлексивных, актуальных и диспозициональных измерений. Это целостное образование представляет собой исторически развертывающийся континуум, временно прерываемый глубоким сном или случаями потери сознания. СР всегда представляет собой определенное «содержание», которое дано индивиду в форме «текущего настоящего», т.е. сейчас, хотя это «содержание» может относиться к прошлому и будущему. Все множество явлений СР, протекающих как последовательно, так и одновременно, в значительной степени организуется и управляется нашим Я, которое, в свою очередь, всегда в том или ином отношении проникнуто их «содержанием». Лишь в патологии возникают так называемые психические автоматизмы и другие проявления деперсонализации - переживание чуждости, независимости от Я отдельных явлений СР, их навязанности, неуправляемости.

Качество СР является неотъемлемым специфическим свойством сознания; оно обозначается в философской литературе различными, но близкими по значению терминами: «ментальное», «субъективный опыт», «интроспективно доступное состояние», «феноменальное», «квалиа» и др. Последний термин употребляется в аналитической философии большей частью для описания чувственных отображений. В обзорной статье «Квалиа», опубликованной в «Стенфордской философской энциклопедии» (и содержащей обширную библиографию по данной теме), подчеркивается, что вопрос о квалиа «является центральным для понимания природы сознания». В нашей философской литературе значительное число авторов использовали для определения СР понятие «идеальное», исходя из принятого логического противопоставления его «материальному» - поскольку «материальное» есть объективная реальность, то «идеальное» означает СР (см. Д.И. Дубровский. Проблема идеального. Субъективная реальность. Изд. 2-е, М., 2002). В последние десятилетия термин «СР» стал гораздо шире использоваться для описания специфики сознания, в том числе философами аналитической ориентации (см., напр.: Дж. Серл. Открывая сознание заново. М., 2002).

Именно качество СР создает главные трудности для научного и философского объяснения сознания. Здесь две фундаментальные проблемы. 1.Явления сознания (СР) резко отличаются от остальных явлений окружающей действительности, им нельзя приписывать физические характеристики (массу, энергию, пространственные определения). Как включить в таком случае сознание в единую картину мира? 2. СР представляет «внутренний», субъективный опыт индивида, непосредственно открытый только ему. Как перейти от этого субъективного индивидуального опыта к общезначимым утверждениям, к истинному, объективному знанию?

В своей сути эти проблемы поставлены классической философией, предложившей общие способы их решения с позиций материализма, идеализма и дуализма. Первая из них имеет онтологический характер, вторая - гносеологический. Однако, несмотря на различие этих типов проблем, на их несводимость друг к другу, они взаимосвязаны: вопрос о существовании СР и ее месте в объективном мире предполагает гносеологическую рефлексию, как и, наоборот, гносеологический анализ СР предполагает онтологическую рефлексию, выяснение наличных онтологических посылок (по крайней мере, исходной онтологии, задаваемой естественным языком). Более того, СР есть не только когнитивное содержание, она несет в себе ценностное измерение и активность, деятельную способность (интенциональность, желание, целеполагание, волю), следовательно, требует анализа не только в онтологическом и гносеологическом планах, но также в аксиологическом и праксеологическом (с учетом взаиморефлексии этих категориальных структур). Таково общее и необходимое условие основательного описания и исследования СР.

Со средины ХХ века проблема онтологического статуса СР занимала центральное место в аналитической философии, ей посвящена огромная по объему литература (сотни монографий и сборников, многие тысячи статей; репрезентативная сводка работ авторов, представляющих основные подходы к данной проблеме и дискуссий между ними содержится в: The Nature of Mind. Ed. by David M. Rosenthal. N.-Y., l991). В ней преобладает редукционистский способ объяснения сознания в двух его вариантах: физикалистском (когда явления СР редуцируются к физическим процессам) и функционалистском (когда они редуцируются к функциональным отношениям). В последнее время, однако, растет число противников этого способа объяснения сознания, они убедительно показывают несостоятельность редукции сознания к физиологическим процессам в мозгу, к поведению или языку (Т. Нагель, Дж. Серл, Д. Чалмерс и др.).

СР в своем специфическом качестве присуща не только сознанию человека, но и живот-ной психике, о чем свидетельствует опыт общения с животными и данные зоопсихологии (например, выдающиеся результаты исследований К. Лоренца). Это отчетливо подтверждается широко известными опытами с воздействием галлюциногенов на животных (возникновением у собак галлюцинаций, сходных с теми, которые демонстрируют люди при определенных психических нарушениях).

СР - находка биологической эволюции, означавшая возникновение психики, нового типа информационного процесса, выработанного в ответ на усложнение живой системы и ее потребности самоорганизации, эффективного управления - чрезвычайно экономичный, высоко оперативный способ получения, переработки и использования информации в целях управления многосложным организмом, централизации его действий, которая (централизация) интегрирует нижележащие уровни управления (в клетках, внутренних органах и т.п.), сохраняя их определенную автономию. Тем самым решалась проблема поддержания целостности высокоразвитой живой системы и оптимизации ее поведения. Состояние СР, как способ непосредственной данности (представленности) информации живой системе, создает возможность емкого и эффективного синтеза многоплановой информации о внешнем окружении биологической системы и о существенных изменениях в ней самой (что видно уже на примере простого чувственного образа, в котором интегрировано множество свойств объекта, включая его динамические состояния, а так же, как показывают современные исследования, множество статических и динамических свойств самого субъекта восприятия).

В ходе антропогенеза произошло качественное развитие СР, возникает сознание, а вместе с ним язык. Особенностью сознания по сравнению с животной психикой является то, что психическое отображение и управление сами становятся объектом отображения и управления. Это создает характерное для человеческой СР «двойное» отображение и управление, постоянно совершающееся в контуре модальностей «Я» - «не-Я» (базисной динамической структуры СР). Возникает способность по существу неограниченного производства информации об информации, возможность абстрагирования, высокой степени свободы «движения» в сфере СР в смысле пробных мысленных действий, моделирования ситуаций, прогнозирования, проектирования, мечтания, фантазирования, творческих решений, не связанных непосредственно с задачами выживания, возможность целеполагания и волеизъявления.

Всякое явление СР есть некоторое «содержание»,т.е. информация, воплощенная (закодированная) в определенной мозговой нейродинамической системе. Но эта информация дана нам в «чистом» виде - в том смысле, что ее мозговой носитель нами не отображается (когда я вижу дерево, мне дана информация об этом предмете и отображение мной этой информации, т.е. знание о том, что именно я вижу это дерево, но я не ощущаю, не знаю, что при этом происходит в моем головном мозгу). Вместе с тем в явлениях СР нам дана не только способность иметь информацию в «чистом» виде, но и способность оперировать этой информацией с высокой степенью произвольности (переключать внимание, направлять движение своей мысли и т.п.). Именно данность информации в «чистом» виде и способность управлять ею выражают специфические черты того, что именуется СР. Но способность управлять информацией в «чистом» виде означает не что иное, как нашу способность управлять соответствующим классом собственных мозговых нейродинамических систем - ведь информация необходимо воплощена в своем носителе, и если я могу по своей воле управлять информацией, то это равнозначно тому, что я могу управлять ее носителем, ее кодовым воплощением. Здесь налицо особый тип самоорганизации и самодетерминации, присущий нашему Я (нашей мозговой Эго-системе как особому, высшему уровню мозговой самоорганизации); это связано со спецификой психической причинности, которая является видом информационной причинности (последняя отличается от физической причинности тем, что в силу принципа инвариантности информации по отношению к физическим свойствам ее носителя здесь причинный эффект определяется именно информацией, а не физическими свойствами ее носителя, т.е. на основе сложившейся кодовой зависимости).

Все это позволяет ответить на часто цитируемый вопрос известного философа Д. Чал-мерса, касающийся природы СР: «почему информационные процессы не идут в темноте?», почему они сопровождаются «ментальной добавкой», «субъективным опытом»? (D.J.

Chalmers. Facing up to Problem of Consciousness// Journal of Consciousness Studies, 1995, № 2 (3)). Потому, что явления СР вовсе не «добавка», не пресловутый «эпифеномен» (некий никчемный дублер мозговых процессов), но актуализованная мозговой системой инфор-мация, выполняющая функцию управления другими информационными процессами и телесными органами, целостным самоотображением и поведением живой системы. Этим определяется онтологический статус CР, ее место в системе объективного мира. СР - исток и первопричина того, что ныне именуют виртуальной реальностью, так как последняя есть информационная реальность, созданная человеком.

Пока нам известны два типа СР (у человека и животных), но теоретически мыслимы и другие ее типы. Не исключено, что в иных звездных мирах развились такие типы СР, которые существенно (может быть, радикально) отличаются от земных не только по когнитивному содержанию, но и по ценностным параметрам, творческим способностям, экзистенциальным смыслам. Это относится и к теоретически мыслимым продуктам развития информационных технологий и робототехники. Современный компьютер не обладает СР. Но мыслимы интеллектуальные информационные устройства будущего, которые могут обрести подобное качество, ибо оно зависит от достижения определенного уровня самоорганизации, а последний (в силу принципа инвариантности информации по отношению к физическим свойствам ее носителя и вытекающего из него положения об изофункционализме систем, доказанного А. Тьюрингом) не обязательно должен иметь биологическую природу или включать биологические компоненты.

В этом плане видна нетождественность понятий «сознание» и «субъективная реальность», так как первое из них вряд ли адекватно для обозначения психики животных и для предполагаемых типов СР. В этой связи часто обсуждаемую в аналитической философии проблему «другого сознания» следует расширить и называть проблемой «другой субъективной реальности». Это позволит создать более основательные теоретические посылки для постановки и решения герменевтических проблем понимания подлинного «содержания» СР другого человека и СР животных, с которыми мы общаемся, способствовать дальнейшему развитию коммуникативного подхода в эпистемологии и феноменологии.

В условиях информационного общества эти проблемы и взятый в целом гносеологический план исследования СР становятся особенно актуальными. СР является исходной формой всякого знания - как о внешних объектах, состояниях организма, так и о себе самой (поскольку всякое знание первично возникает лишь в качестве содержательно определенных явлений СР отдельных индивидов) . Обретая языковое воплощение, явления СР способны стать предметом коммуникации, достигнуть интерсубъективного статуса и отчуждаться в различных формах социокультурной объективации (языковой, знаковой, предметной и др.). Вместе с тем СР является и конечной формой всякого действительного знания, ибо опредмеченное знание (в виде содержания книги, вещи и т.п.) оказывается мертвым, если оно никем не распредмечивается, не субъективируется.

Наибольшие гносеологические трудности обычно связаны с объяснением перехода от знания, выражаемого от первого лица, к знанию, выражаемому от третьего лица, т.е. такому знанию, которому приписывается статус интерсубъективности, обоснованности, истинности. И здесь ключевым пунктом является то, что всякое утверждение от третьего лица производится всегда первым лицом, создавая тем самым парадоксальную ситуацию, требующую корректного теоретического преодоления. Мы располагаем значительным историко-философским опытом осмысления такого рода трудностей в лице Декарта, Беркли, Юма, Канта, Гуссерля. Анализируя взгляды своих предшественников, Гуссерль стремится обосновать и развить далее идею «трансцендентального субъективизма». Эта идея означает «возвращение к последнему истоку всех познавательных образований, само осмысления себя как субъектов познания, так и познающей жизни… Этот исток называется Я-сам с присущей мне действительной и возможной познавательной жизнью, в конечном счете с присущей мне конкретной жизнью» (Э. Гуссерль. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология // Истина и благо: универсальное и сингулярное. М., 2002, с. 372). Эта идея «лишь тогда впервые обретает свое действительное и истинное начало, когда философ приходит к ясному пониманию себя как исходной функционирующей субъективности» (там же, с. 373).

Концепция трансцендентального субъективизма Гуссерля вносит значительный вклад в классическую традицию, но вместе с тем не дает приемлемого ответа на ряд существенных вопросов: прежде всего о соотношении трансцендентального и интерсубъективного и о способе существования трансцендентального субъекта. Последний мыслится в качестве надличностной, «чистой» субъективности, которая представляет универсальные и необходимые формы, конституирующие все возможные миры опыта («жизненные миры»). Он несет в себе абсолютные основания и нормы истинного знания. Подобный субъект может, конечно, существовать лишь в единственном числе, и возникает так называемая проблема «трансцендентального одиночества». Известно, что Гуссерля не раз упрекали в «трансцендентальном солипсизме». Между тем Гуссерль вводит понятие «трансцендентальной интерсубъективности», что предполагает множество различных субъектов. Если эти субъекты различны, то они не могут быть трансцендентальными. Для трансцендентального же субъекта определение интерсубъективности излишне. Если интерсубъективность понимается в ее обычном смысле, т.е. включает конвенциональные факторы, выражает взаимоотношения и взаимопонимание реальных, эмпирических субъектов, то тогда неясно, каким образом возможна связь между ними и трансцендентальным субъектом (разве что постулируя некую трансцендентальную способность у эмпирических субъектов, у которых, однако, эта способность не подлежит воздействиям, коррекциям со стороны их остальных познавательных способностей). Конституирование интерсубъективности Гуссерлем чревато рядом концептуальных нестыковок и неопределенностей, что подробно показал в результате специального анализа А. Шюц (A. Schutz. The Problem of Transcendental Intersubjectivity in Husserl. // A. Schutz. Collected Papers. III. Hague, 1966). Абстракция «трансцендентальной субъективности» фиксирует теоретический регистр активности нашего Я, но у Гуссерля (в силу его позиции радикального антипсихологизма) она явно сужает диапазон гносеологических исследований СР, взятой во всем многообразии ее эмпирических определений, а они способны в существенной степени стимулировать и корректировать ее теоретическое осмысление.

В последние годы представители аналитической философии и когнитивных наук актив-но используют феноменологические методы в совокупности с данными эмпирических исследований для теоретического объяснения природы СР. В явлении СР содержится не только отображение некоторого объекта, но и самого себя. Отсюда - задача теоретического объяснения процесса и результата самоосознания. Как возможно адекватное знание о собственных ментальных состояниях? Этому посвящены многочисленные работы, среди которых пока еще преобладают редукционистские установки, исходящие из отрицания «непосредственно данного» в явлениях СР, «привиллегированного доступа» к собственным состояниям СР и их «некорригируемости». Сторонники подобных установок утверждают следующее: хотя нам кажется, что мы воспринимаем наши собственные ментальные состояния непосредственно («прямо»), это не более чем иллюзия; в действительности наши знания о собственных ментальных состояниях есть результат теории, которая формируется на основе знания о ментальном вообще и, следовательно, прежде всего на основе знания о ментальных состояниях другого человека. Весьма распространенной стала так называемая «Теория теории самоосознания» (ТТ), согласно которой теория отображения («чтения», «детекции») собственных ментальных состояний основывается на теории отображения («чтения») ментальных состояний другого человека (см.: A. Gopnik and H. Wellman. The Theory Theory // Mapping the Mind. Ed by S. Gelman and L. Hirschfeld. Cambridge, 1994). Однако в последние годы ТТ подвергалась обстоятельной критике как философами, так и представителями когнитивных наук. Несостоятельность ТТ подтверждается не только теоретическим анализом, но и эмпирическими данными из области психиатрии и психологии развития. Возник ряд теорий альтернативных ТТ, в которых показано, что отображение («чтения») ментальных состояний другого невозможно без адекватного отображения собственных ментальных состояний и что между последним и первым нет необходимой связи. Характерной для этого направления является «Теория мониторинга», развитая Ш. Николс и Ст. Стичем. Авторы подчеркивают, что ТТ противоречит феноменологическим данным и не объясняет нашей способности самоосознания, которая связана с особым когнитивным механизмом самоотображения (именуемого «механизмом мониторинга»). Они приходят к выводу, что этот механизм предзадан психике («mind»), т.е. носит фундаментальный характер, действует во всяком ментальном акте и не имеет логически необходимой связи со словесным отчетом (Sh. Nichols and St. Stich. How to read your own mind: A cognitive theory of self-consciousness // Consciousness. New philosophical perspectives. Ed. By Quentin Smith and AleksandarJokic.Oxford, 2003).

СР - особый объект эпистемологического исследования, предполагающего выяснение ценностно-смысловой и деятельно-волевой структуры СР, критериев адекватного самоотображения, анализ взаимосвязи двух уровней СР - «непосредственно данного» и рефлексивного, отчетов от первого лица для себя и затем для других, способов познания другой СР, в том числе под углом выяснения «подлинности» субъективных состояний другого, его чувств, намерений, мыслей, эпистемологических аспектов коммуникативной проблематики, ряда других актуальных вопросов (см.: Д.И. Дубровский. Гносеология субъективной реальности. К постановке проблемы // Дубровский Д.И. Сознание, мозг, искусственный интеллект, М., Стратегия-Центр, 2007). Разработка вопросов гносеологии (эпистемологии) СР - первостепенное условие развития так назывемой постклассической теории познания, отвечающей насущным задачам нашей эпохи.

психический сознание деперсонализация

Размещено на Allbest.ru