В зарубежной психологии, в отличие от отечественной, распространённым предметом психологических исследований является отношение человека к собственности. Важнейшей характеристикой собственности является её двойная природа - материальная и психологическая. Собственность как явление не существует вне психологического пространства. Предметы, принадлежащие человеку, образуют структуру собственности, имеющую определенное строение, объем, совокупную стоимость и другие параметры. В современных развитых странах общий объем и стоимость собственности отдельного человека существенно возросли. Согласно исследованиям социологов, с 190 по 1997 г. среднегодовой доход жителя США возрос примерно в 2 раза, у людей стало больше автомобилей, посудомоечных машин, кондиционеров. Финансовые запросы также выросли: в 1987 г. "средний американец" на вопрос, каким должен быть его ежегодный доход, чтобы он мог осуществить все свои мечты, называл сумму $50 000. В 199г. она возросла до $90 000 [8].

При этом высокий уровень доходов не ведет к удовлетворенности жизнью. Исследования показывают, что в странах с высоким уровнем жизни корреляции между национальным богатством и благополучием нет. Более того, согласно исследованиям (Х.В. Перкинс, Р. Райан, Т. Кассер), люди, наиболее активно стремящиеся к богатству, чувствуют себя менее удовлетворенными жизнью. Тим Кассер объясняет данную закономерность тем, что подобные люди предпочитают собственное материальное благополучие человеческим отношениям, самосовершенствованию и заботе об общественном благе [8]. Таким образом, постоянный рост объема и стоимости собственности отдельного человека не имеет положительного влияния на его психологическое состояние и развитие и даже может иметь негативные последствия.

собственность самосознание психологический аспект

Существует три основных действия, которые владелец может совершать по отношению к собственности: владение, использование и распоряжение. Все остальные действия - это их производные. Данная триада была выделена Аристотелем и является актуальной до сих пор [].

Наиболее интересными являются действия владения и использования. Данные действия имеют ряд противоположных черт: владение - это статический процесс, а использование - динамический; владение непродуктивно, а использование приносит некий результат; в то же время владение сохраняет предмет практически неизменным, а использование - "изнашивает".

Как мы увидим ниже, действие владения имеет определённое значение для развития личности. Тем не менее, использование является более адекватным и продуктивным действием по отношению к предметам собственности. Наиболее яркое противопоставление владения и использования можно найти у Э. Фромма. В своих трудах ученый описывает два противоположных способа существования: "иметь" (для которого, в числе прочего, характерно владение) и "быть" (для которого, соответственно, характерно использование), и доказывает конструктивность и подлинность второго способа, "бытия" [13].

Собственность как явление имеет место лишь в пространстве межличностных отношений. Предмет становится собственностью при соблюдении двух условий:

1) некий человек или группа людей называют его своим;

2) окружающие признают право собственности на данный предмет [11]. При этом важнейшую роль играют нормы, регулирующие взаимоотношения собственности: те, которых придерживается сам хозяин предмета и те, которые разделяют окружающие.

Собственность нередко используется как источник информации o её владельце. Она может символизировать социальную группу, к которой принадлежит владелец, его социоэкономическое положение и даже личностные качества. Согласно исследованиям, люди используют материальные блага для выражения своих личностных и социальных качеств, а также делают выводы об идентичности других людей на основе их собственности. Например, в экспериментах, где испытуемым предъявляли "список покупок" и просили оценить личностные качества "покупателя", были продемонстрированы довольно существенные различия в оценках, обусловленные такими минимальными различиями в выборе потребителя, как настоящий или растворимый кофе, различные марки еды для кошек или различные марки пива [5].

Символическое значение собственности опирается на систему социальных представлений и стереотипов. В связи с этим выводы о личностных качествах владельца, основанные на его собственности, далеко не всегда соответствуют реальности. Например, исследование Х. Диттмар [5] показало, что юноши 1- 18 лет приписывают человеку определенные качества в зависимости от предположительной стоимости принадлежащей ему собственности. Она демонстрировала молодым людям короткие видеофильмы, изображающие одних и тех же людей в богатой или относительно бедной обстановке. Испытуемые наделяли персонажа из богатой обстановки более доминантными качествами: сильным контролем над своей жизнью и окружением, особенно высоким интеллектом. В противоположность этому, более бедный персонаж описывался как более сердечный и способный к самовыражению.

Наконец, существует определенная взаимосвязь между предметом собственности и личностью владельца. Вера в эту взаимосвязь наблюдается уже в культуре древних народов. Например, египтяне обозначали собственность ("дт", "джт") буквально как отнесенное к "плоти", "самости" лица: "дом его плоти", "быки, скот, ослы его плоти" и т.д. [11]. Этого вопроса не раз касались философы. Так, Вл. Соловьев рассуждал, что "собственность есть идеальное продолжение личности в вещах, или ее перенесение на вещи" [12].

Согласно мнению ряда психологов, собственность включается в физическое "Я" личности. У. Джеймс писал про компоненты физического "Я": "…сделанные нами ранее приобретения становятся в большей или меньшей степени близкими частями нашей эмпирической личности. Наиболее тесно связаны с нами произведения нашего кровного труда" [4, с.112].Г. Олпорт, выделяя аспекты "самости" человека, также обратил внимание на то, что отождествление с собственным именем, одеждой, любимыми вещами является составляющей чувства идентичности [9].

Зарубежными психологами был проведен ряд исследований, призванных эмпирически доказать включение собственности в структуру "Я". При прохождении теста "20 утверждений" и ему подобных взрослые отмечают собственность достаточно редко. Так, среди 20 ответов на вопрос "Кто Я?" лишь 5% респондентов упоминают собственность [29]. Дети описывают себя при помощи собственности несколько чаще. В исследовании J. C. Dixon и J. W. Street детям от до 1лет предлагалось разделить список из 42 утверждений, некоторые из которых касались собственности, на "Я" и "не Я". Результаты показали, что частота включения собственности в "Я" меняется с возрастом. Если у шестилетних средняя оценка для предметов (при 1 - "не Я" и 3 - "Я") была около 1,5, то к десяти годам она возросла до 2 у мальчиков и 2,42 у девочек, а к 1 вновь снизилась (1,88 у мальчиков и 2,03 у девочек) [19]. Эти результаты согласуются с данными исследования R. Montemayor и M. Eisen [29], которые показали, что 53% десятилетних детей отмечают собственность при прохождении теста "20 утверждений"; среди восемнадцатилетних собственность отметило лишь 8%

Упомянутые методики изучают лишь осознанное включение собственности в систему представлений человека о себе. Самоописание через собственность не является общепринятым и, как правило, не поддерживается современной системой ценностей (хотя некоторые категории предметов, например, продукты творческой деятельности, являются исключением). В связи с этим взрослые респонденты могли намеренно избегать упоминания собственности в своих ответах. Есть вероятность, что на бессознательном уровне присоединение собственности к "Я" встречается чаще.

C. M. Oyamont применил модифицированный Тест Имплицитных Ассоциаций (IAT), позволяющий выявить неосознанное присоединение собственности к "Я". Он предлагал испытуемым разделить стимулы, среди которых были изображения принадлежащих респондентам предметов, на 2 группы. В одних сериях наименования групп состояли из совместимых категорий ("Я" и "Мое", "не Я" и "не Мое"); а в других - из несовместимых категорий ("Я" и "не Мое", "не Я" и "Мое"). Согласно методике, если испытуемый неосознанно причисляет предмет собственности и к "Я", и к "Мое", в случае совместимых категорий он будет проводить сортировку быстрее (поскольку у него ассоциативно связаны предмет и понятия "Я" и "Моё"). Гипотеза подтвердилась: в серии, где сочетались категории "Я" и "Моё", испытуемые принимали решение быстрее и совершали меньше ошибок [29].

Результаты, полученные C.M. Oyamont, открывают интересные перспективы, но, к сожалению, не являются достаточным эмпирическим подтверждением включения собственности в самосознание. Данная проблематика нуждается в дальнейших исследованиях.

Анализ литературы показывает, что категория собственности лежит на пересечении трех сфер: предметной действительности, личности владельца и пространства межличностных отношений. Можно предположить, что благодаря своему положению в системе отношений человека с миром собственность может играть определенную роль в становлении личности, в частности, в формировании самосознания человека. Для проверки данной гипотезы необходимо обратиться к ранним этапам онтогенеза, с тем, чтобы проследить возникновение и развитие отношения к собственности а детском возрасте.

Ребенок начинает активно интересоваться предметным миром и изучать его в начале раннего возраста, когда предметная деятельность становится ведущей [15]. В этот период ребенок придает значение, в первую очередь, способам действий с предметом и его свойствам. Но некоторые привязанности и представления о принадлежности предметов появляются уже в начале раннего возраста.

У детей 1-2х лет возникают чувства и желания по отношению к предметам, не представленным им непосредственно, появляются любимые игрушки [1]. Примерно к двум годам дети начинают использовать притяжательные местоимения. Это подтверждается, например, данными D. F. Hay, который, анализируя общение детей со сверстниками в домашних условиях, установил, что притяжательные местоимения появляются в детской речи в 18-24 месяцев и укрепляют свои позиции в течение следующего года [2]. Примечательно, что личные местоимения дети начинают употреблять немного позже. Отечественные исследователи показали, что усвоение значений и активное употребление личных местоимений появляется в 2-28 месяцев [1]. В зарубежных работах указывается схожий период: 2-27 месяцев для англоязычных детей, 22-29 месяцев для франкоязычных [25]

В 24 месяца дети способны запомнить принадлежность предмета. Это подтверждается, в частности, исследованиями L.G. Fasing, в которых детей просили назвать владельца хорошо знакомых предметов (например, зубной щетки, принадлежащей маме или ребенку) [20]. А также экспериментами Blake, где детям показывали несколько игрушек и объясняли, кому они принадлежат, а затем просили указать и взять в руки одну из них [18]. В дальнейших исследованиях Blake установил, что к 30 месяцам ребенку не обязательно видеть объект и достаточно вербальных свидетельств для того, чтобы запомнить принадлежность предмета [там же].

С 2х лет дети могут определить владельца предмета на основе визуальных свидетельств [21]. При этом они руководствуются рядом эвристик. Так называемая эвристика "первого владельца" побуждает детей приписывать предмет тому, кто первым держал его в руках. А эвристика "настоящего владельца" предполагает, что предмет принадлежит тому, кто держит его в настоящий момент. Склонность детей к данным эвристикам исследовалась, например, O. Friedman и K. R. Neary, которые разыгрывали перед детьми сценки с двумя персонажами и игрушкой, а затем просили указать её владельца. Согласно их данным, при конкуренции эвристик 2х летние дети отдают предпочтение тому, кто держит предмет в настоящий момент, а в 3 и 4 года руководствуются эвристикой "первого владельца" [21]. В случае, если эвристика "первого владельца" противоречит вербальным свидетельствам, дети затрудняются определить принадлежность, и отдают предпочтение вербальным доказательствам только к 45 годам [18].

F. Rossano с коллегами разыгрывали перед детьми ситуации, в ходе которых кукла присваивала без разрешения предмет ребенка (убирала к себе в сумку), а затем делала попытку его выбросить. Уже в 2 года дети протестовали против действий куклы, аппелируя к тому, что предмет принадлежит им [30].

К концу раннего возраста дети начинают придавать значение принадлежности предметов [11; 15; 17]. Если в раннем возрасте ребёнок, по выражению Д.Б. Эльконина "целиком поглощен предметом" [15, с.4], то на рубеже раннего и дошкольного возрастов он "видит за вещью человека" [там же], начинает разделять предметы на "свои" и "чужие".

В дошкольном возрасте личная собственность приобретает особое значение. Именно в этом возрасте у детей появляются первые попытки собирательства, коллекционирования, любимые вещи, место в квартире и тому подобное. Ряд авторов отмечает, что дошкольное детство - это период ревностного собственничества [1; 9; 10].

У дошкольников расширяется и усложняется структура собственности. Вместе с тем начинается усвоение системы норм, регулирующих обращение со своей, чужой и общественной собственностью. Так, в три года дети протестуют против использования посторонними не только своего предмета собственности, но и имущества третьей стороны. А также признают за владельцем право выбросить принадлежащий ему предмет [30]. Около 5 лет дети начинают понимать передачу собственности, разделяя, к примеру, дарение и кражу [там же]. Процесс усвоения норм собственности взаимосвязан с социализацией и когнитивным развитием ребенка.

Мы проследили возникновение и развитие отношения к собственности на ранних этапах онтогенеза. Анализ данного процесса и его сопоставление с особенностями становления самосознания позволят нам описать роль собственности в формировании самосознания в раннем и дошкольном возрастах.

Роль собственности в развитии самосознания