Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, выводов, заключения и списка литературы, включающего 157 наименований, из них 30 на иностранных языках. Объем основного текста диссертации - 160 машинописных страниц, включая 18 таблиц и 11 рисунков.

В приложениях представлены методические материалы и результаты первичной обработки эмпирических данных.

Научная новизна исследования и теоретическая значимость. Так как музыкальный фанатизм исследовался лишь фрагментарно и/или в связи с другими явлениями, была предпринята попытка более всестороннего и глубокого анализа этого социально-психологического феномена в молодежной среде, а также условий формирования аддиктивного поведения вообще, и музыкального фанатизма в частности, в подростково-юношеском возрасте. Музыкальный фанатизм рассматривается с точки зрения социальной психологии личности. Аддиктивная личность рассматривается, прежде всего, в контексте социальных связей и включенности в различные социальные группы. В сравнении с не-фанатами анализируются социально-психологические аспекты взаимоотношения аддиктивной личности с социальными группами и социальным окружением в целом, такие как восприятие внутрисемейных отношений музыкальными фанатами, своей социальной позиции в семье; особенности восприятия ими «внесемейного» окружения и своей позиции в социальном окружении. Исследуются некоторые особенности «Я-концепции»: самоотношение и «образ Я» фанатов по сравнению с не-фанатами, а также изучается соотношение «Я-реального», «Я-зеркального» и «Я-идеального» респондентов с образом музыкального кумира.

Впервые музыкальный фанатизм диагностируется эмпирически на основе опросника, прошедшего психометрическую проверку - авторской методики диагностики музыкального фанатизма.

Наконец, конкретизируется роль СМИ в возникновении музыкального фанатизма посредством создания привлекательного для молодежи образа музыкального кумира.

В теоретическом плане данное исследование, с одной стороны, позволяет обогатить проблематику психологических зависимостей, а с другой - расширяет возможности интерпретации аддиктивного поведения в подростково-юношеском возрасте.

Практическая значимость исследования. Методика, направленная на диагностику музыкального фанатизма, может использоваться в школьной психологической службе, консультативных центрах психологической помощи для детей и подростков для раннего выявления зависимой личности. Кроме того, полученные данные могут быть востребованы практическими психологами при организации психокоррекционной работы с музыкальными фанатами подростково-юношеского возраста и профилактики химической зависимости.

Результаты исследования могут быть использованы преподавателями высшей школы при разработке учебных курсов по психологии аддиктивного поведения, социальной психологии личности, психологии подросткового и юношеского возраста.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность исследования, его новизна, формулируется цель работы, определяются ее объект и предмет. Здесь же представлены гипотезы исследования, методы и методики исследования, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, изложены положения, выносимые на защиту, структура работы.

В первой главе диссертации - «Проблема аддиктивного поведения в современной психологии и социально-психологические аспекты аддикций» - рассматриваются различные подходы к проблеме зависимого поведения, производится анализ факторов риска аддиктивного поведения в подростково-юношеском возрасте.

В первом параграфе дается общая характеристика и классификации видов аддиктивного поведения (Личко А.Е., Битенский В.С., Короленко Ц.П., Донских Т.А., Дмитриева Н.В.).

Определяются понятия химической и нехимической аддикции (Курек Н.С., Соломнес Д.А., Чебурсон В., Соколовский Г., Шабалина В.В., Пятницкая И.Н., Братусь Б.С.), выделяются основные признаки (Блейхер В.М., Крук И.В., Буторина Н.Е., Дедков Е.Д., Абшаихова У.А., Сирота Н.А., Жариков Н.М., Менделевич В.Д., Marks I.).

Зависимое поведение определяется «как внешние действия человека, связанные с непреодолимым на данный момент влечением к какому - либо объекту, т.е. оно обусловлено психологической зависимостью от него». Объект зависимости, с одной стороны, является средством удовлетворения потребности, лежащей в основе влечения, а с другой стороны - ведущим мотивом деятельности. (Шабалина В.В.).

Во втором параграфе рассматриваются социально-психологические факторы риска развития аддиктивного поведения. В первую очередь акцент делается на том, что основным фактором риска развития различных зависимостей большинство авторов считает особенности семейной социализации. Показано, что наиболее важным фактором риска считаются асоциальные семьи с пьянством родителей и т.д. Причем ведущую роль играет не сам факт асоциального поведения родителей, а эмоциональные отношения внутри семьи. (Личко А.Е., Битенский В.С., Братусь Б.С., Кулаков С.А.).

В этом же параграфе показывается, что представители психоаналитических концепций считают, что в основе возникновения зависимостей лежат неразрешенные проблемы детства, основной из которых является эмоциональная зависимость от матери (Фрейд З., Гартман Г., Блос П., Адлер Л., Берн Э., Эриксон Э., Фромм Э.).

Описывается точка зрения бихевиористов, которые считают, что в основе возникновения зависимостей лежит переживание конфликта зависимости-независимости от взрослых и трудности в установлении эмоциональных связей со сверстниками (Уотсон Дж., Уолтерс Р., Бандура А., Торндайк Э.).

С точки зрения онтопсихологии объект зависимости является следствием, а не причиной аддикции. Так, касательно наркотических аддикций отмечается, что «индивид обращается к наркотикам тогда, когда он психологически уже является наркоманом». Здесь зависимость рассматривается как следствие личностной незрелости, при которой человек способен решать проблемы лишь в той мере, в какой его научили это делать взрослые (Менегетти А.).

Далее рассматриваются особенности подростково-юношеского возраста, которые сами по себе могут выступать фактором риска развития аддиктивного поведения (Эриксон Э., Личко А.Е., Кон И.С., Реан А.А., Бордовская Н.В., Розум С.И., Березин С.В., Лисецкий К.С., Назаров Е.Л., Литягина Е.В., Юнг К.Г., Леонова Л.Г., Бочкарева Н.Л. и др.). Подчеркивается, что в подростково-юношеском возрасте индукция аддиктивного поведения тесно связана с «реакцией группирования» со сверстниками в референтной группе, при которой основной мотивировкой аддиктивного поведения выступает желание не отстать от компании, быть «как все». (Братусь Б.С., Сидоров П.И., Личко А.Е., Битенский В.С., Херсонский Б.Г., Гульдан В.В., Строганов Ю.А., Капанадзе В.Г.).

В третьем параграфе рассматривается непосредственно феномен музыкального фанатизма как один из видов аддиктивного поведения.

Подчеркивается, что явление фанатизма также имеет в своей основе схожие с аддикцией черты. Опираясь на исследования В.Д. Менделевича и других авторов, отмечается, что любое сверхценное увлечение, при котором объект увлечения или деятельность становится определяющим вектором поведения человека, оттесняющим на второй план или полностью блокирующим любую иную деятельность, входит в состав аддиктивного, патохарактерологического типов девиантного поведения.

Объектом такого рода увлечения нередко становится конкретная личность: Гуру, политический деятель, актер и др. В подростково-юношеском возрасте объектом сверхценного увлечения часто становится музыкальный исполнитель или музыкальная группа. Имидж музыкального кумира имеет ярко выраженный аффективный характер, то есть отражает общую положительную оценку личности кумира, отношение к нему, как к субъективно значимому человеку, что побуждает у подростков потребность идентификации с кумиром, желание подражать ему, заимствовать ценности и нормы поведения своего кумира (Белобрагин В.В.).

Отмечается, что музыкальный фанатизм, несмотря на его широкую распространенность, крайне редко становился предметом эмпирических исследований, несмотря на то, что впервые он был описан еще З. Фрейдом.

На основе анализа литературы делается вывод, что музыкальный фанатизм является частным случаем фанатизма в искусстве. Кроме того, он имеет ярко выраженные особенности религиозного фанатизма, а также черты, присущие любовной аддикции. Так, при музыкальном фанатизме наблюдается воодушевление, не свойственное другим видам нехимических аддикций, за исключением любовной зависимости. Объектом фанатизма, как правило, является конкретный человек, а не абстрактная идея, что также является свойством любовной аддикции. В проявлениях музыкального фанатизма, так же, как и при религиозном фанатизме и любовной зависимости, наблюдается сверхположительная оценка объекта аддикции. В религиозном фанатизме объект аддикции рассматривается как фигура «сверхотца» либо «сверхматери». При музыкальном фанатизме Кумир, так же, как и Гуру в религиозном фанатизме, рассматривается как фигура, обладающая возможностями «направления по правильному пути». Эта идея близка к концепции З. Фрейда, согласно которой на музыкального кумира поклонниками проецируется одновременно идеал «Я» и родительская роль.

Далее отмечается, что возможны варианты музыкального фанатизма, при котором увлеченность музыкой может быть нормальным с точки зрения возрастных особенностей вариантом социализации, т.е. способствовать включенности в общество, а не противопоставленности ему.

В заключение мы пришли к следующим выводам: несмотря на то, что многие авторы, изучающие аддиктивное поведение, рассматривают музыкальный фанатизм как один из его видов, в эмпирических исследованиях его изучению уделяется недостаточно внимания.

В четвертом параграфе рассматриваются источники, посвященные личностным особенностям и особенностям «Я-концепции» зависимой личности.

Показывается, что целая группа психологических теорий рассматривает в качестве источника возникновения аддикции противоречия и дисгармонию в структуре «Я-концепции» (Франселла Ф., Баннистер Д., Решетников М.М. и др.). Отмечается, что зависимая личность испытывает дефицит любви и что ее потребность в любви, одобрении, ощущении собственной ценности значительно больше, чем у людей, не склонных к зависимостям.

Также делается акцент на точке зрения телесно-ориентированных концепций, согласно которым особенностью структуры личности зависимых людей является нарушение своих границ при вступлении в контакт с окружающим миром (Тимошенко Г.В., Леоненко А.Е.).

Кроме того, среди особенностей лиц, предрасположенных к возникновению аддикций отношений, называется наличие у этих людей проблем с самооценкой, адекватный уровень которой для себя они не могут установить.

Делается вывод о том, что многие авторы, описывающие структуру зависимой личности, указывают на такие ее особенности, как слабость «Я», внешний локус контроля, проблемы с самооценкой, нарушения границ «Я» и потребность в «безбрежной любви».

Существуют единичные указания на роль СМИ в возникновение аддикций (Крайг Г.), однако эмпирических данных, касающихся этой проблемы, практически нет.

Вторая глава - «Изучение социально-психологических условий возникновения музыкального фанатизма в подростково-юношеском возрасте» - представляет собой отчет об эмпирическом исследовании и включает в себя его программу, полученные экспериментальные данные и результаты их обсуждения.

Первый раздел главы посвящен организации и методам исследования.

В данном разделе диссертации приводится развернутое описание использованных методик, описан ход исследования. Здесь же дана характеристика выборки, состоящая из подростков и юношей в возрасте от 13 лет до 21 года, общим количеством 132 человека.

Во втором разделе представлены результаты исследования взаимосвязи уровня музыкального фанатизма с некоторыми социально-психологическими особенностями респондентов подростково-юношеского возраста, увлекающихся музыкой.

Уровень музыкального фанатизма определялся при помощи авторской методики - опросника, состоящего из 30 вопросов и прошедшего психометрическую проверку. Данная методика была разработана и апробирована автором на выборке 500 человек в рамках дипломной работы. На основе литературы по данной тематике в исследовании были выделены 11 критериев, характеризующих музыкальный фанатизм как вид психологической зависимости. В качестве источников для выделения этих наблюдаемых симптомов были использованы: определение фанатизма, определение аддиктивного поведения и критерии любовной аддикции и религиозного фанатизма. Выбор в сторону этих источников был сделан, поскольку феномен музыкального фанатизма относится к нехимическим аддикциям, является одним из видов фанатизма и имеет свойства любовной аддикции и религиозного фанатизма, выделенные на основе анализа литературы.

В ходе психометрической проверки проверялась согласованность пунктов друг с другом, или гомогенность шкалы. Для этого подсчитывался альфа-коэффициент Кронбаха. Кроме того, подсчитывалась согласованность каждого пункта со шкалой в целом и нормальность распределения. Психометрическая проверка методики показала, что распределение суммарного балла нормальное, а согласованность пунктов друг с другом удовлетворительная.

Используя метод, предложенный А.Г. Шмелевым, мы определили группу с высоким уровнем музыкального фанатизма (фанаты), чей балл по методике диагностики музыкального фанатизма составляет от 80 до 123 баллов, группу с низким уровнем музыкального фанатизма (просто увлечение музыкой, в нашем исследовании они определены как «не-фанаты») - от 36 до 68 баллов, и группу, попавшую между этими крайними позициями (от 69 до 79 баллов).

С целью выявления взаимосвязи уровня музыкального фанатизма респондентов и ряда их социально-психологических особенностей по всей выборке проводился корреляционный анализ. Подсчитывался коэффициент корреляции Пирсона между уровнем музыкального фанатизма, с одной стороны, и показателями самоотношения по методике «ОСО», шкалами методики «Подростки о родителях», количеством высказываний, репрезентирующих отношение к родителям в методике «Незаконченные предложения», а также Евклидовым расстоянием между «Я-реальное» и «Я-идеальное» в методике «семантический дифференциал».

Результаты корреляционного анализа показали, что наблюдается отрицательная корреляция музыкального фанатизма с большинством аспектов самоотношения. Так, чем выше уровень музыкального фанатизма, тем выше показатели, характеризующие более негативное отношение к себе в целом (r=-0,28; p<0,01), более низкий уровень самоуважения (r=-0,33; p<0,0005), ожидаемого отношения других (r=-0,30; p<0,005), самоуверенности (r=-0,24; p<0,01), саморуководства (r=-0,31; p<0,005). Корреляция с самоинтересом и самопониманием хоть и значима статистически, однако достаточно невелика. Так, показатели корреляции уровня музыкального фанатизма с самоинтересом - r=-0,18; p<0,05, с самопониманием - r=-0,19; p<0,05.

Результаты корреляционного анализа также показывают наличие значимых корреляций уровня музыкального фанатизма с восприятием респондентами детско-родительских отношений в семье. При анализе данных, полученных с помощью методики «Подростки о родителях», были выявлены значимые корреляции уровня музыкального фанатизма с директивностью отца (r=0,23; p<0,01) и непоследовательностью отца (r=0,27; p<0,005), а также директивностью матери (r=0,26; p<0,01) и враждебностью матери (r=0,20; p<0,05). То есть чем выше в представлении респондентов директивность обоих родителей, чем более непоследователен отец и враждебна мать, тем сильнее проявления музыкального фанатизма у респондентов.

Кроме того, результаты корреляционного анализа показывают наличие значимых корреляций уровня музыкального фанатизма и количества высказываний, отражающих то или иное отношение к родителям в методике «незаконченные предложения». В частности, уровень музыкального фанатизма отрицательно связан с количеством нейтральных высказываний о матери (r=-0,33; p<0,005). То есть чем выше уровень музыкального фанатизма, тем более эмоционально насыщенным является отношение к матери. Кроме того, уровень музыкального фанатизма значимо положительно связан с количеством негативных высказываний в адрес отца (r=0,20; p<0,05), обоих родителей (r=0,24; p<0,05) и отрицательно связан с количеством положительных высказываний в адрес обоих родителей (r=- 0,21; p<0,05).

Таким образом, уровень музыкального фанатизма связан с более негативным отношением к себе в целом и с аспектами самоотношения: самоуважением, саморуководством и низким показателем ожидаемого положительного отношения к себе других людей. Уровень музыкального фанатизма также связан с характерными особенностями детско-родительских отношений: директивностью обоих родителей, непоследовательностью отца и враждебностью матери.

Результаты корреляционного анализа Евклидова расстояния между «Я-реальное» и «Я-идеальное» и уровня музыкального фанатизма показывают, что коэффициент корреляции Пирсона составляет 0,25. Он является значимым на уровне p=0,012 (т.е. p<0,05). Это значит, что чем больше рассогласование между идеальным «Я» и реальным «Я» в структуре «Я-концепции», тем выше уровень музыкального фанатизма.

На следующем этапе исследования сравнивались две группы - респонденты, склонные к музыкальному фанатизму и не склонные к музыкальному фанатизму. Для краткости в тексте они будут обозначаться как «фанаты» и «не-фанаты». Эту часть второй главы мы обозначили как «Сравнительный анализ социально-психологических особенностей музыкальных фанатов и не-фанатов подростково-юношеского возраста».

В первом параграфе производилось сравнение некоторых аспектов «Я-концепции» у респондентов музыкальных фанатов и не-фанатов подростково-юношеского возраста.

Анализировались данные по двум выделенным группам, полученные с помощью методики «ОСО» (опросник самоотношения С.Р. Пантелеева - В.В. Столина) и сравнительного анализа оценок образа «Я-реальное» по данным методики «Семантический дифференциал».

Оказалось, что у фанатов по сравнению с не-фанатами ниже показатель общего самоотношения в целом (15,8 в среднем у музыкальных фанатов по сравнению с 17,7 балла у не-фанатов) (p<0,05, U Манна-Уитни - 936); ниже уровень самоуважения (7,8 балла в среднем по сравнению с 9,5 у не-фанатов) (p<0,005, U Манна-Уитни - 832); ниже показатель ожидаемого положительного отношения других (8,1 балла в среднем по сравнению с 9,0 у не-фанатов) (p<0,05, U Манна-Уитни - 954); ниже уровень саморуководства (3, 6 балла по сравнению с 4,5 у не-фанатов) (p<0,01, U Манна-Уитни - 868).

Сравнительный анализ оценок образа «Я-реальное» по данным методики «Семантический дифференциал» показал, что фанаты дают себе оценки значимо более низкие по качествам, характеризующих «личностную силу» и «активность»: «уверенный» - p<0,05, «активный» - p<0,005. Кроме того, фанаты дают себе оценки значимо более низкие по качествам «окруженный друзьями» - p<0,05, «занятый чем-то важным» - p<0,05 и значимо более высокие по качествам «замкнутый» - p<0,05, «напряженный» - p<0,05, «незаметный» - p<0,05, по сравнению с не-фанатами.

Во втором параграфе сравнивались особенности восприятия своей социальной позиции в семье музыкальными фанатами и не-фанатами.

Обрабатывались и анализировались результаты методики «Подростки о родителях» и методики «Незаконченные предложения».

В методике «Подростки о родителях» подсчитывались средние значения для групп фанатов и не-фанатов по каждой шкале этой методики.

Результаты сравнительного анализа представлены в таблице 1.

Таблица 1. Восприятие отношения со стороны отца и матери музыкальными фанатами и не-фанатами

*p<0,05

**p<0,005

***p<0,0005 по сравнению с не-фанатами

По шкале «директивность отца» музыкальные фанаты набирают в среднем 9,1 балла, а не-фанаты - только 6,6 балла (p<0,05, U Манна-Уитни - 871,5). По шкале «непоследовательность отца» музыкальные фанаты набирают 8,8 балла, а не-фанаты - только 6,2 балла (p<0,0005, U Манна-Уитни - 673,5).

По шкале «директивность матери» музыкальные фанаты набирают 11,2 балла по сравнению с 7,6 балла у не-фанатов (p<0,005, U Манна-Уитни - 692).

По шкале «враждебность матери» музыкальные фанаты набирают 7,0 балла по сравнению с 5,1 балла у не-фанатов (p<0,05, U Манна-Уитни -791,5).

Отношение к обоим родителям по данным методики «Незаконченные предложения» у фанатов и не-фанатов различается. Положительных характеристик у фанатов - 38%, у не-фанатов - 52% (p<0,05, U Манна-Уитни - 976). Отрицательных характеристик у фанатов - 47 % , у не-фанатов - 33 % (p<0,05, U Манна-Уитни - 814,5). Качественный анализ незаконченных предложений показывает, что фанаты, характеризуя себя глазами родителей, описывают чаще всего существо неполноценное. При этом конкретные характеристики неполноценности следующие:

- социальная неполноценность, связанная с возрастом: «мои родители думают обо мне, что я ... еще маленький … маменькин сынок», «моя семья обращается со мной, как с 11-летним ребенком»;

- психологическая или умственная неполноценность: «мои родители думают обо мне, что я … глупая … нервная … псих … не совсем нормальный ... ленивая как дьявол».

В отличие от фанатов в группе не-фанатов респонденты характеризуют себя глазами родителей как полноценную личность, а подростка в семье как нормальное явление, отмечают позитивное отношение к ним родителей.

Качественный анализ позволяет сделать вывод о том, что респонденты-фанаты воспринимают свою позицию в семье как низкую и воспринимают отношение к ним родителей как эмоционально враждебное и не поддерживающее.

Третий параграф второй главы посвящен особенностям восприятия музыкальными фанатами и не-фанатами своей социальной позиции во «внесемейном» социальном окружении.

По методике "Незаконченные предложения", направленной на диагностику восприятия внесемейного окружения, значимых различий выявлено не было.

Однако сравнительный анализ Евклидова расстояния между образами «Я-реальное» и «Я-зеркальное» («Я для взрослых» и «Я для сверстников») у фанатов и не-фанатов, а также меры близости расстояния между образами «Я-идеальное» и «Я-зеркальное» по методике «Семантический дифференциал». Проводился качественный анализ данных методики незаконченные предложения.

У музыкальных фанатов значимо больше расстояние между «Я-реальным» и «Я-зеркальным», чем у не-фанатов («Я для сверстников» - p<0,05 и «Я для взрослых» - p<0,001). Это означает, что в представлении респондентов-фанатов их реальный образ незаметен окружающим и их воспринимают совсем иначе, чем они воспринимают сами себя. Это способствует тому, что в обществе они чувствуют себя изолированными и непонятыми.

Интересно, что и «Я-идеальное» дальше от «Я для сверстников» и «Я для взрослых» у фанатов по сравнению с не-фанатами (p<0,001 и p<00,5). Это также может говорить о неудовлетворенности тем, как их воспринимают окружающие, и восприятии своей социальной позиции как низкой. Эти результаты согласуются с данными, полученными с помощью методики «семантический дифференциал», о низкой оценке компонентов «зеркального Я», которые будут представлены далее.

Евклидово расстояние между образами «Я для взрослых» и «Я для сверстников» больше у фанатов (p<0,001). Это свидетельствует о меньшей гармоничности зеркального «Я» фанатов по сравнению с не-фанатами, что является показателем рассогласованности «Я-концепции» музыкальных фанатов. Другими словами, фанаты играют различные роли для сверстников и взрослых, в отличие от не-фанатов.

Анализ образов «зеркального Я» («Я для взрослых» и «Я для сверстников») в методике «Семантический дифференциал» показал, что оценки «Я для сверстников» и «Я для взрослых» у фанатов и не-фанатов значимо различаются по целому ряду качеств (табл. 2, 3).

Таблица 2. Различия оценки образа «Я для сверстников» фанатов и не-фанатов

*p<0,05

** p<0,005

*** p<0,0005 по сравнению с не-фанатами

По таблице видно, что фанаты оценивают «Я для сверстников» значимо ниже, чем не-фанаты, по следующим качествам: «уверенный», «активный», «веселый», «окруженный друзьями», «живущий полной жизнью», «справляющийся с трудностями», и значимо выше по таким качествам, как «ребячливый», «напряженный», «сдержанный», «незаметный».

Таблица 3. Различия оценки образа «Я для взрослых» фанатов и не-фанатов

*p<0,05

** p<0,005

*** p<0,0005 по сравнению с не-фанатами

Образ «Я для взрослых» фанаты оценивают значимо ниже, чем не-фанаты, по качествам: «уверенный», «активный», «живущий полной жизнью», «справляющийся с трудностями», «занятый чем-то важным», и значимо выше по качествам «застенчивый» и «консервативный».

Образ «Я для сверстников» и «Я для взрослых» у фанатов наделяется меньшей «личностной силой» (о чем говорит более низкая оценка по качествам «уверенный», «справляющийся с трудностями») по сравнению с аналогичными образами у не-фанатов. Кроме того, образ «Я для сверстников» наделяется также меньшей «активностью» (о чем говорит более низкая оценка по качествам «активный» и более высокая по качествам «незаметный», «сдержанный»).

Для проверки гипотезы о влиянии образа кумира на формирование «идеального Я» у фанатов, а также роли СМИ в этом процессе, для начала была сопоставлена мера близости между «образом кумира» и образом «идеального Я» у фанатов и не-фанатов. Оказалось, что Евклидово расстояние между образами «мой музыкальный кумир» и «идеальное Я» по группе фанатов меньше, чем по группе не-фанатов (93,6 по сравнению с 103,7, U= 1012, p=0,028, т.е. p<0,05).

Таким образом, «идеальное Я» фанатов формируется через идентификацию с образом кумира.

Анализируя содержание «образа кумира», был проведен качественный анализ ответа на вопрос «люди, которых я уважаю …» в методике «Незаконченные предложения», направленной на выяснение отношений к «внесемейному» окружению. Среди фанатов больше людей, которые готовы уважать других людей прежде всего на основе их достижений. Таких высказываний у фанатов - 6 (12%), а у не-фанатов - только одно (2 %) (p<0,05. хи-квадрат составляет 3.84). Это практически нехарактерно для не-фанатов, у которых уважение к людям основывается на их личных качествах.

Далее, для того, чтобы выяснить, насколько соотносится образ человека, к которому респонденты испытывают уважение, и образ музыкального кумира, сопоставлялись данные по двум методикам. Ответы на вопрос незаконченных предложений «люди, которых я уважаю…» сопоставлялись с качествами музыкального кумира, выявленными с помощью семантического дифференциала.

Качественный анализ ответов на вопрос незаконченных предложений «Люди, которых я уважаю» по группе музыкальных фанатов позволил выделить следующие основные группы высказываний:

- указания на личностную силу («сильные люди»; «..те, кто несмотря ни на что, не свернул с своего пути»; «люди упертые»; «сильные духом»; «самодостаточные»);

- указания на уникальные качества («творческие люди с психическими отклонениями»; «не быдло»; « те, у кого есть свое мнение»; «уникальные люди»);

- достойные уважения люди («достойные», «уважаемые», «люди с большой буквы»);

- эмоциональная оценка («хорошие», «лучшие люди», «те, кого я люблю»).

Результаты анализа оценок, которые давали музыкальные фанаты кумиру в методике «семантический дифференциал», отражены в таблице 4. Здесь приводятся только те качества, среднегрупповая оценка по которым превышала 4 балла, так как 4 балла и выше, согласно нашей инструкции, означало, что качество скорее характерно или определенно характерно для объекта.

Таблица 4. Качества, по которым музыкальный кумир оценивается фанатами в 4 балла и выше.

Из таблицы видно, что оценку выше среднего (т.е. больше 3 баллов) получили качества, связанные с личностной силой. Это качества «целеустремленный», «уверенный», «своевольный», «справляющийся с трудностями». Кроме того, качество «своевольный», помимо личностной силы, указывает на присущую музыкальному кумиру уникальность, нонконформизм.

Таким образом, качества, приписываемые «человеку, которого я уважаю» содержательно сходны с качествами, приписываемыми фанатами музыкальному кумиру. В обоих этих рядах качеств особую роль играет сила личности.

При исследовании социальной позиции во «внесемейном» окружении было показано, что оценка образа «Я-реальное» музыкальными фанатами по совокупности качеств, обозначенных как «личностная сила» и «активность», ниже, чем у не-фанатов. У фанатов есть представление о себе как человеке, которого считают недостаточно полноценным, он не обладает достаточной «личностной силой» и «активностью» и не достоин уважения. В противоположность этому, музыкальный кумир наделяется «личностной силой» и наделяется качествами, сходными с характеристиками уважаемого человека. Все это способствует идеализации музыкального кумира.

Для того чтобы узнать, используют ли СМИ это стремление подростков и юношей идеализировать музыкального кумира, был проведен контент-анализ специализированной прессы. Было проанализировано 19 публикаций общим объемом 38 страниц из 4 журналов «Ровесник» и 28 публикаций общим объемом 28 страниц из 7 журналов «Все звезды» 2002-2003 годов издания. Предметом анализа были статьи, посвященные личности музыкантов, и интервью с музыкантами.

Данные контент-анализа подтвердили это предположение. Образ кумира в СМИ наделяется в первую очередь чертами, сходными с самими подростками и юношами. Такая подача фактов, на наш взгляд, позволяет подросткам и юношам видеть в кумирах отражение себя. Количество упоминаний кумиров, относящихся к этой категории, составляет в целом - 24 % (60 высказываний).

При этом самой отчетливо транслируемой чертой кумира, позволяющей фанатам отождествлять себя с ним, является несоответствие социальным нормам (27 % или 67 высказываний в целом).

Далее, чертой, которой наделяются музыканты и которая, на наш взгляд, способствует их идеализации, является приписывание им исключительных событий биографии. Количество упоминаний исключительных биографических событий в среднем составляет 6 % (16 высказываний). Прямое наделение кумира идеализированными чертами (исключительным умом, талантом и т.п.) встречается в 6% (14 упоминаний).

Таким образом, 63% высказываний, в которых описываются музыкальные кумиры, характеризуют личность музыкального кумира так, чтобы фанаты могли с ним идентифицироваться.

Идентификация с кумиром достигается за счет приписывания кумиру черт, делающих его похожим на самих подростков, подчеркивания его доступности в общении с поклонниками, а также за счет приписывания кумиру нонконформизма. Таким образом, можно сделать вывод о том, что СМИ как бы дают разрешение на асоциальное поведение, показывая, что именно люди, живущие таким образом, успешны. Это также согласуется с данными, полученными при помощи анализа Евклидова расстояния между образами «идеальное Я» и «мой музыкальный кумир», описанными выше.

Далее в третьем параграфе второй главы представлено обсуждение результатов эмпирического исследования и в четвертом - практические рекомендации по работе с музыкальными фанатами.

Заключение

В заключение были сделаны следующие выводы:

1. Обзор литературы, посвященной изучению проблемы исследования, показал, что феномен музыкального фанатизма, в отличие от других аддикций, изучен достаточно мало. Кроме того, недостаточно изучены условия возникновения данного феномена в подростково-юношеском возрасте.

2. В эмпирическом исследовании установлены положительные корреляционные связи между музыкальным фанатизмом и более негативным отношением к себе в целом, и в том числе более низким самоуважением, саморуководством, самоуверенностью и ожидаемым положительным отношением от других по сравнению с не-фанатами. В целом фанаты склонны оценивать себя ниже по показателям «личностной силы» и «активности» по сравнению со своими сверстниками - не-фанатами.

3. Структура «Я-концепции» музыкальных фанатов характеризуется резким рассогласованием ее составляющих: «Я-реального» и «Я-идеального», «Я-реального» и «Я-зеркального», «Я-зеркального» и «Я-идеального». По сравнению с не-фанатами у фанатов Евклидово расстояние между этими аспектами значительно больше.

4. Характерные особенности воспитания в семьях подростков-музыкальных фанатов сходны с описываемыми в литературе особенностями семейного воспитания, предопределяющими формирование зависимой личности. Это директивность обоих родителей, враждебность матери и непоследовательность отца. Следствием описанных особенностей семейного воспитания является восприятие фанатами своей социальной позиции в семье как низкой.

5. По мнению музыкальных фанатов, родители считают их психологически и социально неполноценными людьми. Следствием враждебности и недостаточной поддержки со стороны родителей становится поиск поддержки во «внесемейном» окружении. Однако наряду с этим, музыкальные фанаты недовольны своей позицией и во «внесемейном» социальном окружении. Они чувствуют себя изолированными, оторванными от общества, о чем свидетельствуют большие различия в восприятии образов «реального Я» и «зеркального Я», а также образов «Я для сверстников» и «Я для взрослых». Все это приводит к тому, что музыкальные фанаты воспринимают свою социальную позицию во «внесемейном» социальном окружении как низкую. Таким образом, музыкальный фанатизм может являться для фанатов своеобразным средством социализации.

6. Фанаты склонны в большей степени идеализировать музыкального кумира, чем не-фанаты. Для фанатов чаще являются референтными люди, добившиеся успеха, в то время как у не-фанатов вызывают уважение скорее определенные личностные качества, чем положение человека в обществе. «Идеальное Я» у фанатов оторвано от действительности. Оно не ориентируется ни на значимых взрослых, ни на сверстников, а на некий образ «музыкального кумира», что подтверждается значимо меньшим Евклидовым расстоянием между образом «музыкального кумира» и «идеальным Я» у фанатов, чем у не-фанатов.