Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

1. Общая характеристика высших психических функций человека

2. История исследования проблемы восстановления ВПФ: клинические факты и их анализ

Заключение

Список используемой литературы

Введение

В результате разного рода травм или заболеваний мозга у человека могут возникнуть самые разнообразные нарушения психических функций (речевых, мнестических, интеллектуальных и пр.). Чтобы компенсировать эти нарушения, необходима работа по восстановлению нарушенных психических функций.

Восстановление высших психических функций (ВПФ) - отрасль нейропсихологии, основной задачей которой является изучение теоретических основ, механизмов и методов восстановления высших психических функций, нарушенных вследствие локальных поражений головного мозга [7].

Теоретической базой восстановления ВПФ являются, с одной стороны, общепсихологические представления об общественно-исторической природе и прижизненном формировании высших психических функций и их системной организации, с другой стороны, нейропсихологическая концепция о системном строении и системной динамической локализации данных функций. Указанные теоретические предпосылки позволили обосновать положение о принципиальной возможности восстановления пострадавших психических функций за счет перестройки функциональных систем, являющихся физиологической основой психических функций.

Высокая социальная значимость результатов исследования проблемы восстановления ВПФ связана с большой социальной потребностью в такого рода работах в области медицинской психологии (в частности, в связи с ростом числа сердечно-сосудистых заболеваний) и большой эффективностью нейро-психологических методов восстановления высших психических функций.

Цель данной работы: изучить историю исследований проблемы восстановления высших психических функций.

Для этого решим следующие задачи:

- дадим общую характеристику высших психических функции;

- кратко изложить историю исследования проблемы восстановления ВПФ: клинические факты и их анализ.

Работа включает введение, две главы, заключения и списка литературы.

1. Общая характеристика высших психических функций человека

Отечественная нейропсихология сформировалась на основе положений общепсихологической теории, разработанной Л.С. Выготским и его последователями: А.Н. Леонтьевым, А.Р. Лурия, П.Я. Гальпериным, А.В. Запорожцем, Д.Б. Элькониным и рядом других психологов.

Высшие психические функции (ВПФ) - одно из основных понятий современной психологии, введенное в отечественную психологическую науку Л. С. Выготским, который изучая проблемы развития личности, выделил психические функции человека, которые формируются в специфических условиях социализации и обладают некоторыми особыми признаками. Эти сложные системные образования, качественно отличные от других психических явлений, он определил - как высшие функции.

Высшие психические функции - это сложные психические процессы, прижизненно формирующиеся, социальные по своему происхождению, опосредствованные по психологическому строению и произвольные по способу своего осуществления. К ним относятся: логическая память, целенаправленное мышление, творческое воображение, произвольные действия, речь, письмо, счет, движения, перцептивные процессы (процессы восприятия)) [2].

Основные характеристики высших психических функций (опосредованность, осознанность, произвольность) представляют собой системные качества, характеризующие эти функции как «психологические системы» (по определению Л.С. Выготского), которые создаются путем надстройки новых образований над старыми с сохранением последних в виде подчиненных структур внутри нового целого.

В отличие от низших психических функций, которые врожденны, неопосредствованы, непроизвольны и изолированы одна от другой, высшие формируются социально, опосредствованы, произвольно управляемы и объединены в системы. Таким образом, важнейшей характеристикой ВПФ является опосредованность различными «психологическими орудиями» - знаковыми системами, являющимися продуктом длительного общественно-исторического развития человечества. В качестве источника развития ВПФ выступает среда. Согласно Выготскому, ВПФ возникают первоначально как форма коллективного поведения ребенка, как форма сотрудничества с другими людьми, и лишь впоследствии они становятся индивидуальными функциями самого ребенка. Среди «психологических орудий» ведущую роль играет речь; поэтому речевое опосредование ВПФ представляет собой наиболее универсальный способ их формирования. Так, например, сначала речь - средство общения между людьми, но в ходе развития она становится внутренней и начинает выполнять интеллектуальную функцию.

Высшие психические функции как системы обладают большой пластичностью, взаимозаменяемостью входящих в них компонентов. Неизменными (инвариантными) в них являются исходная задача (осознанная цель или программа деятельности) и конечный результат; средства же, с помощью которых реализуется данная задача, весьма вариативны и различны на разных этапах и при разных способах и путях формирования функции.

Представления о высших психических функциях как о сложных психологических системах было дополнено А.Р. Лурия представлениями о них как о функциональных системах. Под функциональной системой в нейропсихологии понимается морфофизиологическая основа высших психических функций (т.е. совокупность различных мозговых структур и протекающих в них физиологических процессов, которая обеспечивает их осуществление). А.Р. Лурия, характеризуя высшие психические функции как функциональные системы отмечал, что особенностью таких функциональных систем является их сложный состав, включающий целый набор афферентных (настраивающих) и эфферентных (осуществляющих) компонентов или звеньев.

Таким образом, высшие психические функции, или сложные формы сознательной психической деятельности, системны по своему психологическому строению и имеют сложную морфофизиологическую основу в виде многокомпонентных функциональных систем.

2. История исследования проблемы восстановления ВПФ: клинические факты и их анализ

высший психический функция мозг

Проблема исследования восстановления ВПФ имеет долгую историю.

Первым ученым, попытавшимся дифференцированно подойти к локализации «способностей» в веществе головного мозга, был немецкий анатом И.X. Майер (1779), который в своем трактате об анатомии и физиологии мозга высказал предположение, что в коре головного мозга локализована память, в белом веществе - воображение и суждение, а в базальных областях мозга - апперцепция и воля и что деятельность мозга по интеграции всех этих психических функций осуществляется мозолистым телом и мозжечком. Но наиболее выраженную форму эта попытка локализовать отдельные психические функции в изолированных участках мозга на границе XVIII-XIX вв. приобретает френологическая система Ф. Галля, согласно которой каждой психологической способности соответствует определенный участок мозга, являющийся самостоятельным органом данной способности. Галль выделял 37 способностей души, для каждой из которых имеется свое место в «мозговой карте». Аффективные способности помещались в различные участки заднего мозга, а интеллектуальные способности - в разные области переднего мозга. Уровень развития каждой способности определяется объемом мозгового вещества того участка, который отвечает за ту или другую способность. Это находит свое отражение в черепно-мозговой топологии, в соотношении выступов и впадин на черепе головного мозга, по которым и предлагалось определять индивидуальную структуру психических способностей и меру их развития.

Однако, в период XIX и первой трети XX века восстановление психических функций считалось невозможным. Такое представление было связано с концепцией прямой локализации психических функций в узких участках, «центрах» коры головного мозга. Считалось, что восстановление невозможно после очагового поражения мозга, которое разрушает соответствующий «центр». Теория системной динамической локализации высших психических функций сформировалась в борьбе с двумя основными направлениями в решении проблемы «мозг и психика»: узким локали-зационизмом (психоморфологическим) направлением, которые утверждали, что пострадавшая функция не восстанавливается и антилокализационизмом (концепцией эквипотенциальности мозга), которые рассматривали возможность спонтанного восстановления ВПФ [7].

Узкий локализационизм исходит из представлений о психической функции как о неразложимой на компоненты единой психической «способности» (говорить, писать, читать, считать и т. д.), которая должна быть целиком соотнесена с определенными морфологическими структурами мозга. Сам мозг, и прежде всего кора больших полушарий, рассматривается данным направлением как совокупность различных «центров», каждый из которых целиком «заведует» определенной психической способностью, в связи с чем поражение какого-либо мозгового «центра» ведет к необратимому нарушению (или выпадению) соответствующей способности. Локализация психической функции («способности») понимается как непосредственное соотнесение психического и морфологического (или непосредственное «наложение» психического на морфологическое), в связи с чем это направление и получило название «психоморфологического».

Но коренной перелом в исследовании мозга наступил в 1861 г., когда французский анатом П. Брока описал больного с грубым нарушением моторной речи (больной не мог произнести ни одного слова при полной сохранности движений губ, языка и гортани). Сделав после смерти больного вскрытие, Брока предположил, что этот дефект был вызван опухолью в задней трети нижней лобной извилины левого полушария. Таким образом, впервые клинически была доказана связь психической функции с определенным участком мозга.

Последовавшие затем годы вошли в историю науки под названием «блистательные 70-е» по тому количеству открытий, которые были сделаны в этот период. Открытия Брока (1861, открытие моторной афазии - 44 поле, нижняя часть задней лобной извилины) и Вернике (1872, сенсорная афазия - 22 поле, задняя треть височной извилины). Эти открытия породили волну исследований, попыток локализовать и остальные функции в узких участках мозга. [6]

В 1873 г. К. Вернике описал случай, когда поражение другого участка мозга (задней трети верхней височной извилины левого полушария) вызывало четкую картину нарушения понимания слышимой речи. В эти же годы были найдены «центр понятий», «центр письма», «центры ориентировки в пространстве». Френологическая карта Ф. Галля и локализационная К. Клейста являют собой логическое завершение идей узкого локализационизма о работе коры больших полушарий как совокупности различных «центров психических способностей». Так, К. Клейст в 1934 г. на материале черепно-мозговых ранений времен первой мировой войны составил карту локализации психических функций [7].

Антилокализационизм - сходен с узким локализационизмом по своему отношению к психическим функциям как к неразложимым психическим «способностям», и по своему пониманию локализации как непосредственного соотнесения психического и морфологического. Однако мозг, и прежде всего кора больших полушарий, трактуется данным направлением как однородное (эквипотенциальное) целое, равноценное и равнозначное по отношению к психическим функциям во всех своих отделах. Психические функции («способности») связаны равномерно со всем мозгом (и прежде всего с корой больших полушарий), и любое его поражение приводит к пропорциональному величине патологического очага нарушению всех психических функций одновременно (или к общему ухудшению сложных «символических функций», по К. Гольдштейну). Степень нарушения психической функции не зависит от локализации поражения, а определяется только массой пораженного мозга. Восстановление возможно путем викариата (перемещение функции в сохранные участки мозга), или вовсе невозможно при большой пораженной массе мозга.

Наиболее яркими представителями данного направления были физиологи (М. Флуранс, Ф. Гольц, К. Лешли и др.) и психологи-идеалисты (А. Бергсон и др. представители Вюрцбургской школы). Так, Флуранц утверждал, что мозг неразделим на отдельные части, кора однородна и равноценна, как любая железа, например, печень. Результаты, полученные Флуранцом, противоречили опытам френологов. Он обнаружил, что частичное разрушение коры не влияет на поведение и что надо удалить весь конечный мозг, чтобы нарушить такие высшие психические процессы, как восприятие и регуляция произвольных движений. Флуранс проводя физиологические эксперименты с разрушением полушарий у птиц обнаружил, что через некоторое время у птиц восстанавливается поведение, независимо от того, какая часть мозга была разрушена. Так была высказана идея о полной функциональной однородности мозговой массы. Эти предположения были подтверждены им в известных опытах с перешиванием экстензорных и флексорных нервов крыла у петуха. Поскольку функция крыла восстанавливалась в ее первоначальном виде. Исследования Флуранса имели большое значение, так как на место умозрительных домыслов поставили научный эксперимент. Полученные данные свидетельствовали о пластичности мозга, о взаимозамещаемости его функций.

Его исследования продолжил английский невролог К. Лешли, доказавший экспериментами на крысах, что степень нарушения психических функций зависит не от локализации очага поражения, а от массы пораженного мозга. Или, другими словами, нарушение функции не зависит от места повреждения («закон эквипотенциальности»), но пропорционально величине повреждения («закон действия массы») [1].

Несмотря на то что представление о мозге как о едином динамическом целом было высказано физиологами, опиравшимися на, казалось бы, точный эксперимент, последующие десятилетия привели к накоплению материала, который снова склонил чашу весов на сторону «локализационных» представлений. Этот материал исходил из клинических наблюдений над больными с очаговыми поражениями мозга, с одной стороны, и из бурно развивавшихся анатомических и физиологических исследований, посвященных анализу структуры и функции мозга, с другой.

Клинические наблюдения за больными с локальными поражениями мозга подкрепляли фактами оба указанных направления: с одной стороны, поражение отдельных участков мозга (преимущественно коры больших полушарий) приводит к различным нарушениям психических процессов, с другой - при локальных поражениях мозга нередко наблюдаются факты высокой компенсации возникших нарушений, указывающие на возможность осуществления нарушенных функций и другими отделами мозга. Ни та, ни другая концепция не могли объяснить эти противоречия.

Оппонентом как узких локализационистов, так и их противников стал английский невролог Дж. Х. Джексон, высказавший предположение, что к мозговой организации сложных форм психических процессов следует подходить с позиции уровня их построения, и предложивший иерархический подход к строению нервных центров. Еще в 60-х годах XIX века Х. Джексоном, описавшим локальные эпилептические припадки, было выдвинутое положение о дезинтеграции психических процессов. Он сформулировал ряд положений, резко противоречащих современным ему представлениям узкого «локализационизма». Согласно этим положениям, при локальных поражениях мозга функция не выпадает полностью, а наступает ее дезинтеграция, выпадает (или нарушается) лишь одно звено (фактор), распад которого и ведет к системному дефекту функции. Очаговое поражение, разрушая лишь какое-либо одно звено функциональной системы, приводит к нарушению работы всей системы. Однако функциональная система может восстанавливаться, если в нее будут включены новые, сохранные звенья. Эти положения, которым было суждено сыграть значительную роль в дальнейшем развитии неврологической мысли, были представлены им в его дискуссии с Брока, вскоре после публикации наблюдений последнего. Однако в течение последующих десятилетий они были отодвинуты на задний план «узколокализационных» взглядов. Только в первой четверти XX века эти идеи вновь получили широкое признание [7].

Факты, из которых исходил Джексон, действительно вступали в конфликт с основными представителями Брока и резко противоречили концепциям клеточной локализации функций. Изучая нарушения движений и речи при очаговых поражениях мозга, Джексон отметил парадоксальное на первый взгляд явление, заключавшееся в том, что поражение определенного ограниченного участка мозга никогда не приводит к полному выпадению функции. Больной с очаговым поражением определенной зоны коры часто не может произвольно выполнить требуемое движение или произвольно повторить заданное слово, однако оказывается в состоянии сделать это непроизвольно, т. е. воспроизводя то же самое движение или произнося то же самое слово в состоянии аффекта или в привычном высказывании. Так, описанный позднее Говерсом факт, когда больной, которому врач предложил сказать слово «нет», ответил: «Нет, доктор, я никак не могу сказать «нет»!» - стал исходным в неврологическом анализе Джексона. На основании подобных фактов Джексон построил общую концепцию неврологической организации функций, резко отличающуюся от классических представлений. По его мнению, каждая функция, осуществляемая центральной нервной системой, не является отправлением узкоограниченной группы клеток, составляющих как бы «депо» для этой функции. Функция имеет сложную «вертикальную» организацию: представленная впервые на «низшем» (спинальном, или стволовом) уровне, она второй раз представлена (re-represented) на «среднем» уровне двигательных (или сензорных) отделов коры головного мозга и в третий раз (re-re-represented) - на «высшем» уровне, каковым Джексон считал уровень лобных отделов мозга. Поэтому, согласно Джексону, локализацию симптома (выпадение той или иной функции), которым сопровождается поражение ограниченного участка центральной нервной системы, никак нельзя отождествлять с локализацией функции. Последняя может быть размещена в центральной нервной системе значительно более сложно и иметь совершенно иную мозговую организацию [2].

Это прогрессивное направление, начатое Джексоном, получило настоящее развитие в XX в., особенно в нейропсихологии, в теории системной динамической локализации высших психических функций человека А.Р. Лурия. Пересмотр представлений, описанных выше, произошел во время Великой Отечественной войны, когда возникла реальная необходимость помочь тысячам людей с травмами мозга и вернуться к нормальной жизни. В военные годы А.Р. Лурия возглавил тыловой восстановительный госпиталь на Южном Урале, в местечке Кисегач, где работали большая группа московских психологов (Б.В. Зейгарник, А.В. Запорожец, С.Г. Геллерштейн и другие), врачи невропатологи, психиатры, физиологи, педагоги. Используя различные средства (фармакологические, собственно психологические, методы трудотерапии), А.Р. Лурия и его сотрудники проводили восстановление различных психических функций. В восстановительном госпитале в Кисегаче получили помощь несколько тысяч бойцов. Огромная практическая работа сочеталась с теоретическим анализом результатов, что и позволило А.Р. Лурия принципиально пересмотреть вопрос о возможности восстановления высших психических функций, сформулировать основные теоретические положения нейропсихологии как самостоятельной дисциплины и заложить основы восстановительного обучения с помощью перестройки функциональных систем.

В своих воспоминаниях А.Р. Лурия писал: «Мы работали на Урале в течение трех лет, затем нас перевели обратно в Москву, где мы продолжали эту работу до окончания войны. В этот трагический для страны период мы имели возможность - вследствие большого числа мозговых ранений - углубить наше понимание мозга и мозговой организации психических процессов. Именно во время войны и в ближайший послевоенный период нейропсихология превратилась в самостоятельную отрасль психологической науки» [4].

Данная концепция основана на понимании психических явлений как системных качеств физиологических функций. Основополагающим является принцип динамической организации психических функций. И.П. Павлов выделил в коре больших полушарий «ядерные зоны анализаторов» и «рассеянную периферию» и совместно с А.А. Ухтомским сформулировал принцип динамической локализации функций как сложного взаимодействия возбудительного и тормозного процессов на различных элементах системы анализатора, благодаря чему создается ответная деятельность организма. Причем А.А. Ухтомский придавал большое значение временным показателям работы разных элементов, входящих в динамическую систему.

Эти идеи нашли подтверждение в работах Н.П. Бехтеревой и ее коллег. Проведенные ими исследования показали, что любая сложная психическая деятельность обеспечивается работой сложных констелляций мозговых зон, составляющих звенья единой системы. Некоторые из этих звеньев являются «жесткими», т.е. принимают постоянное участие в реализации психических функций, другие - «гибкими», которые включаются в работу лишь при определенных условиях. «Гибкие» звенья системы составляют подвижный динамический аппарат, благодаря которому достигается изменчивость функций.

В годы войны А.Р. Лурия с другими советскими психологами (А.В. Запорожцем, Б.Г. Ананьевым, А.Н. Леонтьевым и др.) были разработаны научно обоснованные методы восстановления различных психических функций - двигательных, гностических, речевых, интеллектуальных. Применение нейропсихологической теории восстановление высших психических функций на практике при лечении раненых во время ВОВ показало ее высокую эффективность. В 1947 году выходит монография А.Р. Лурия «Травматическая афазия», а в 1948 - «Восстановление функций мозга после военной травмы», в которых обобщены наблюдения над больными с черепно-мозговыми ранениями, полученными в период войны. Наибольшие успехи были связаны с восстановлением речи и памяти. Было установлено, что при организации восстановительного обучения необходим предварительный нейро-психологический анализ психологической структуры расстройства речевых и других высших психических функций. Лишь после такого анализа могут быть выбраны соответствующая программа и методика восстановительного обучения, в котором нуждаются больные, перенесшие инсульт, различного рода травмы мозга, аневризмы и т. д. [5].

Дальнейшее развитие данного направления нейропсихологии связано с расширением сферы применения методов восстановительного обучения, разработкой методов восстановления процессов памяти, внимания, восприятия, эмоционально-волевой сферы, а также общей и умственной работоспособности; с созданием комплексных методов восстановления функций путем сочетания психологического и медикаментозного воздействия на личность больного.

Одним из важнейших разделов данного направления является изучение социально-психологической стороны восстановительного обучения, разработка групповых методов восстановления речевых функций, путей корригирования изменений личности больного.

А.Р. Лурия и его учениками были сформулированы принципы обучения восстановительного:

- нейропсихологическая квалификация дефекта;

- опора на сохранные формы деятельности;

- внешнее программирование восстанавливаемой функции.

С тех пор произошли решающие изменения. В современной психологии и физиологии сложились новые, несравненно более сложные представления о формах человеческой деятельности и о рефлекторных механизмах, посредством которых организм осуществляет свое «уравновешение со средой».

Подводя итог, можно выделить основные положения теории системной динамической локализации высших психических функций:

- каждая психическая функция представляет собой сложную функциональную систему и обеспечивается мозгом как единым целым. При этом различные мозговые структуры вносят свой специфический вклад в реализацию этой функции;

- различные элементы функциональной системы могут находиться в достаточно удаленных друг от друга участках мозга и при необходимости замещают друг друга;

- при повреждении определенного участка мозга возникает "первичный" дефект - нарушение определенного физиологического принципа работы, свойственного данной мозговой структуре;

- как результат поражения общего звена, входящего в разные функциональные системы, могут возникать "вторичные" дефекты.

В настоящее время теория системной динамической локализации высших психических функций является основной теорией, объясняющей взаимосвязь психики и мозга.

Заключение

Таким образом, мы рассмотрели историю развития проблемы исследования теоретических основ, механизмов и методов восстановления ВПФ, нарушенных вследствие локальных поражений головного мозга.

Теория системной динамической локализации высших психических функций сформировалась в борьбе двух основных направлений в решении проблемы «мозг и психика»: узким локализационизмом, которые утверждали, что пострадавшая функция не восстанавливается и антилокализационизмом, которые рассматривали возможность спонтанного восстановления ВПФ. Каждое из этих направлений внесло свой вклад в развитие научных представлений о мозге и основных формах его работы. Так, представители «локализационизма», не располагая соответствующими научными методами для решения поставленных вопросов, однако сделали много для разработки представлений о дифференцированной работе мозга, и в этом отношении их исследования не следует недооценивать. Нельзя отрицать и того реального вклада, который внесли в развитие представлений о работе мозга и представители «антилокализа-ционизма». Указывая на то, что мозг, будучи высоко дифференцированным органом, всегда работает как целое и выдвигая на передний план положение о высокой пластичности мозговой ткани, о способности мозгового субстрата к восстановлению функций, и наконец, подчеркивая значение тонуса корковой деятельности для полноценного осуществления работы мозга, «антилокали-зационисты» сформулировали положения, которые в дальнейшем вошли как важные компоненты в современные нейрофизиологические представления. Кроме того, задолго до того, как были сформированы современные представления о работе мозга, некоторыми из представителей этого направления была выдвинута концепция о «вертикальной» организации функций, подчеркивающая необходимость анализа иерархических соотношений различных уровней нервного аппарата. В настоящее время теория системной динамической локализации высших психических функций является основной теорией, объясняющей взаимосвязь психики и мозга.

Список используемой литературы

1. Ждан А.Н. История психологии. От Античности до наших дней: Учебник / А.Н. Ждан. - М.: Академический Проект, 2004. - 576 с.

2. Лурия А.Р. Высшие корковые функции человека / А.Р. Лурия. - М.: Академический проект, 2008. - 624 с.

3. Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. Учебное пособие / А.Р. Лурия. - М.: МГУ, 2004. - 375 с.

4. Лурия А.Р. Этапы пройденного пути: Научная автобиография / А.Р. Лурия. - М.: МГУ, 1982. - 184 с.

5. Микадзе Ю.В. Нейропсихология детского возраста: Учебное пособие / Ю.В. Микадзе. - СПб.: Питер, 2008. - 288 с.

6. Репина Н.В. Основы клинической психологии / Н.В. Репина и др. - Ростов н/Д: Феникс, 2013. - 480 с.

7. Хомская Е.Д. Нейропсихология / Е.Д. Хомская. - СПб.: Питер, 2006. - 496 с.

8. Цветкова Л.С. Введение в нейропсихологию и восстановительное обучение. Учебное пособие / Л.С. Цветкова. - М.: МПСИ, 2005. -184 с.

Размещено на Allbest.ru