Проблема нормы и патологии в развитии личности

Размещено на http://www.allbest.ru

Проблема нормы и патологии в развитии личности

Личность - высшее интегральное понятие. Личность характеризуется, прежде всего, как система отношений человека к окружающей действительности. В анализе эту систему можно дробить на бесконечное количество отношений личности к различным предметам действительности, но как бы в данном смысле эти отношения частичны ни были, каждое из них всегда остается личностным. Самое главное и определяющее личность - ее отношения к людям, являющиеся одновременно взаимоотношениями. В этом пункте субъективное отношение, отчетливо проявляясь в реакциях и действиях, обнаруживает свою объективность, а индивидуально психологическое становится социально психологическим. Отношения человека избирательны прежде всего в эмоционально оценочном (положительном или отрицательном) смысле. Отношения человека представляют сознательную, избирательную, основанную на опыте психологическую связь его с различными сторонами объективной действительности, выражающуюся в его действиях, реакциях и переживаниях. В свою очередь они образуются и формируются в процессах деятельности. личность норма развитие возраст

Избирательные отношения человека многосторонни и сложны, но не разрозненны и не рядоположены, а составляют единую сформированную его опытом индивидуальную иерархическую историческую систему, внутренне связанную, хотя, может быть, и противоречивую. Так, потребность и идеал могут вступать в конфликт друг с другом, вместе с тем в идеале или в требованиях долга, так же как и в потребностях, заключено внутреннее побуждение к действию. Идеал, первоначально как внешнее требование или правило, в процессе развития становится внутренним требованием.

Сознание, чувство и воля представляют то процессуальное триединство, которое выражается потенциально в отношении к каждому объекту и проявляется в различных отношениях, в интересах, в той или иной эмоциональной (положительной или отрицательной) оценке, в той или иной степени действенной активности - влечения, желания, стремления или потребности. Отношение - сила, потенциал, определяющий степень интереса, степень выраженности эмоции, степень напряжения желания или потребности. Отношения поэтому являются движущей силой личности.

Психологи неоднократно отмечали, что у личности могут преобладать органические, личные или сверхличные (общественные) цели, мотивы или потребности. Характеризуя личность, обычно говорят об ее направленности. Этот термин, однако, не вполне удовлетворителен. В сущности, речь идет о доминирующих отношениях, т.е. о большей или меньшей активности, реактивности, аффективности в отношении к тем или иным объектам. Так, доминировать могут «животные», конкретно личные или идейные интересы. Отношения человека представляют систему, образующуюся в результате его развития, воспитания и самовоспитания. Подобно тому как объекты окружающей действительности имеют разную важность для человека, в системе его отношений имеется иерархия господствующих и подчиненных отношений. Эта система постоянно меняется, развивается, но всегда определяющую роль играют отношения между людьми, в целом обусловленные структурой общества, т. е. лежащими в его основе общественно производственными отношениями. Общественно историческая обусловленность личности обнаруживается прежде всего в том, что в характеристике одних личностей самым важным являются общественные, а других - личные интересы.

Первый план характеристики личности образуют доминирующие отношения последней. С вопросом о доминирующих отношениях связаны вопросы о том, для чего живет данный человек, что для него является смыслом жизни: руководят ли им социальный идеал блага или цели личного преуспевания или человек вообще не ставит перед собой отдаленных задач и целей, еле справляясь с захлестывающими его повседневными заботами.

Хотя важнейшей, и не только философски, но этически, психологически и житейски, проблеме счастья до сих пор уделяется мало внимания в научных исследованиях, она теснейшим образом связана с проблемой личности, ее целей, отношений и воспитания. Нельзя недооценивать и медицинскую сторону вопроса, так как болезнь или инвалидность вызывает реакцию личности (слабодушие, отчаяние, болезненное депрессивное состояние), крайним следствием которого может быть самоубийство. Другие болезненные формы выражают неудовлетворенность или конфликт с исходом в преступление или в реактивное невротическое или психотическое состояние.

Вторая группа свойств охватывает психический уровень человека. Это не только уровень его желаний, но и уровень его достижений. Определить данный уровень - значит ответить на вопросы: чего достиг человек, каковы его возможности, какой след он оставил в жизни общества, иначе говоря, каково историческое значение личности. Здесь опять таки тесно соприкасаются психологический и социологический аспекты рассмотрения личности. Богатство личности определяется богатством ее опыта и, выражая уровень ее развития, неразрывно связано с ее сознательностью и ее самосознанием, под которым подразумевается способность личности правильно отражать действительность в ее настоящем и прошлом, а также предвидеть будущее, правильно оценивать себя самого и свое место в действительности.

Уровень развития личности одновременно является уровнем развития ее функциональных возможностей, ее, говоря языком психологических понятий, интеллектуальных, волевых, эмоциональных свойств. Сюда же относятся и такие еще малоизученные свойства, как сложность, тонкость, дифференцированность личности.

Аспекты общественного и культурного развития личности полностью не совпадают. Общественное развитие человека выражается той ролью, которую играют в его поведении общественные интересы по сравнению с личными. Культурный же уровень личности выражается соотношением идейных элементов индивидуального опыта и органических («витальных») импульсов поведения. Конечно, наиболее высокий уровень развития характеризуется сочетанием коллективизма с высокой культурой. Однако культурно развитый человек может быть индивидуалистом, а культурно не развитый - коллективистом. Культурное развитие первого, какого бы высокого уровня оно ни достигло, неполноценно, ущербно, ибо недоразвиты общественные связи и мотивы поведения. Коллективизм второго оказывается стихийным, примитивным, ибо не сочетается с высоким культурным уровнем, необходимым для обеспечения общественной сознательности человека. Ступени общественного и культурного развития отличаются различной ролью, которую на каждой из них играют для личности общественные и личные отношения.

Избирательная направленность отношений определяет и внешние и внутренние реакции личности. В социальном плане - это полюса внешней социальности и внутренней отзывчивости личности к другим людям и требованиям коллектива. Уровень развития и избирательность отношений характеризуют содержание личности.

Третьим существенным компонентом является динамика реакций личности. Она соответствует тому, что в психологии называется темпераментом и с физиологической стороны освещено И. П. Павловым как тип высшей нервной деятельности.

Следует только подчеркнуть, что: 1) темперамент проявляется во всех сторонах личности, в том числе в ее интеллектуальной и идейной жизни; 2) темперамент обнаруживается лишь в области активных отношений личности; 3) темперамент также может меняться под влиянием жизненных условий. ‹…›

Четвертый компонент характеристики личности - это взаимосвязь основных компонентов, или общая структура личности. Сюда относятся пропорциональность, гармоничность, цельность личности, ее широта и глубина, ее функциональный профиль, т. е. соотношение различных свойств психики или то, что по преимуществу называют характером личности.

Эта сторона важна для понимания таких волевых и моральных свойств, как устойчивость, настойчивость, выдержка, самообладание, отзывчивость, внимание к человеку, принципиальность, честность и противоположные им отрицательные качества. В названных свойствах, как в едином узле, связываются доминирующие отношения человека с уровнем его развития в целом, в отдельных сторонах и в динамике темперамента.

Это может быть показано на примере полярных свойств - коллективизма и индивидуализма. Во первых, они выражают противоположные направления движущих сил человеческого поведения. Во вторых, в общественно историческом плане они выступают как разные уровни процесса развития от стихийного индивидуализма и коллективизма к сознательному. Наконец, они суть особенности характера личности, проявляющиеся на каждом шагу ее жизни.

Единство в структуре личности, соотношение в ней идеального и материального, социального и индивидуального следует рассматривать в связи с ее историческим развитием. Человек формируется в социальной среде, и в ходе этого процесса у него вырабатываются такие способы действия, которые благоприятствуют возникновению и развитию сознательных психических свойств, преобразованию биологического социальным (когда социальное из внешних условий, воздействий, требований, образцов, знаний и впечатлений переходит во внутренние потребности, привычки, требования личности к себе и к окружающим). Индивидуальное постепенно, критически, не без борьбы, реорганизуется социальным и становится социальным, не утрачивая индивидуальности, но приобретая новый «социализированный» характер.

Несмотря на многообразие и изменение свойств личности, она в нормальных условиях остается единой. Это единство основывается на синтезе реакций и тенденций индивида, регулируемом его центральной нервной системой, на единстве его жизненного опыта. Личность многообразна в своем единстве, и различные люди, имея общие свойства, обладают как типичными, так и индивидуальными особенностями. Поэтому наряду с общими закономерностями развития личности важную теоретическую и практическую задачу представляет исследование психических особенностей человека.

С позиций монистически материалистического и исторического понимания личности человек есть сложное развивающееся единство физиологического и психического, биогенного и преобразующего его социогенного.

Проблема нормального развития личности в зрелом возрасте является, как ни странно, постоянно ускользающей из поля внимания психологов. Ее по преимуществу обрывают юношеским возрастом, хотя за ним следует та взрослая жизнь, которую, согласно пословице, «прожить -- не поле перейти».

Между тем, не поняв, что есть нормальная личность, каково ее движение в зрелом возрасте, мы оказываемся бессильными перед рядом насущных, конкретных проблем, например проблемы построения психологических основ коррекции, воспитания личности. Парадокс современных представлений о личности состоит в том, что мы значительно больше знаем (правда, главным образом в плане описательном, феноменологическом) о ее аномалиях, патологических отклонениях и вариантах, нежели о том, что же с точки зрения психологии есть личность нормальная. Те же взгляды на норму и патологию, которые сформулированы на сегодня в рамках зарубежной психологии представляются пока не достаточно обоснованными. Перечислим некоторые из них.

Прежде всего здесь главенствуют негативные критерии психического здоровья, согласно которым норма понимается прежде всего как отсутствие каких-либо патологических симптомов. Такой подход, в лучшем случае, очерчивает границы круга, в котором следует искать специфику нормы, однако сам на эту специфику никоим образом не указывает. В этом подходе можно усмотреть и логическую ошибку: из того, что наличие того или другого патологического явления говорит о душевном расстройстве, вовсе не следует, что при его отсутствии можно говорить о норме.

Весьма распространенными за рубежом являются также релятивистски-статистические критерии нормы. Они базируются на двух предпосылках: 1) на статистическом понимании «нормального», как «среднего» или наиболее обычного и 2) на точке зрения культурного релятивизма, согласно которому как о норме, так и о патологии можно судить лишь на основании соотнесения с определенной социальной группой, с особенностями ее культуры; то, что вполне «нормально» в одной культуре, в другой будет выглядеть как патология.

Рассмотрение «срединности» и адаптации к привычному окружению[1], как основы нормальности, также уводит нас от собственно психологических проблем развития личности и по сути примыкает к классу негативных критериев с тем лишь добавлением, что нормальный человек, помимо отсутствия патологических симптомов, должен еще и ничем существенным не выделяться среди своего окружения. Понятие «нормальная личность» оказывается пустым, лишенным какого-либо положительного содержания.

Чем же в таком случае пытаются заполнить эту пустоту сторонники рассматриваемого взгляда? Достаточно частым является здесь заимствование терминологии, описывающей психопатические отклонения. Степень патологичности субъекта определяется наличием этих отклонений, равно как степень его нормальности -- их отсутствием. Эта позиция лежит, как об этом неоднократно писала Б. В. Зейгарник (1969, 1971), в основе многих популярных за рубежом методов исследования личности, которые строят структуру личности, как больной, так и здоровой, из одних и тех же категории психиатрической диагностики (например, опросники MMPJ, тест невротизма Айзенка и др.). Привлечение математического аппарата, корреляционных и статистических методов не изменят при этом сути дела, поскольку касается прежде всего способов обработки материала, но не тех теоретических основании, исходя из которых этот материал добывается.

Рассматриваемая схема, в которой психическое здоровье понимается как отсутствие выраженных патологических симптомов и нарушений адаптации (что, по сути, есть апология мещанского взгляда «все как у людей»), мало того что совершенно недостаточна в общетеоретическом плане, является непродуктивной и для решения практических вопросов. Например, как подчеркивает Э. Шобен (Shoben, 1957), конечные цели психиатрии не могут сводиться к ликвидации болезненных симптомов и приведении личности в соответствие с нормами общества, но предполагают также и «возвращение пациента самому себе», т.е. приобретение им собственной целенаправленной активности. Вполне понятно, что релятивистско-статистический подход не отвечает и требованию, сформулированному еще З. Фрейдом, согласно которому психотерапия должна быть каузальной, т. с. ликвидировать не только симптомы, но и их причины. В своей практической (терапевтической) реализации эта схема приводит не более чем к различным способам «модификации поведения», среди них прямому (фармакологическому, электрофизиологическому) воздействию на нервные механизмы, реализующие психическую активность индивида, минуя таким образом уровень личностной регуляции.

Таким образом, релятивистски-статистический подход, несмотря на его значительную популярность, антипсихологичен и по сути обходит вопрос о позитивных психологических характеристиках нормальной личности.

Как реакцию на такую точку зрения можно рассматривать другой подход к проблеме, а именно появление в психологической литературе описательных критериев, с помощью которых пытаются наполнить содержанием понятия «нормы», «психическое здоровье». Так, например, Э. Фромм (Fromm, 1947) пишет, что психически здоровый индивид продуктивен и не отчуждаем; со своими эмоциями он ощущает связь с окружающим миром, со своим интеллектом он постигает объективную реальность; он осознает свою собственную неповторимую личность и чувствует свою связь с ближними. Здесь мы встречаемся с широким привлечением общегуманистических принципов этики и философии, пришедшими на смену статистике и примату «приспособления».

Подходы к пониманию нормы. Следует отметить общность взглядов большинства авторов по вопросу о том, какие свойства личности могут быть отнесены к кругу нормальных. Г. Оллпорт (Allport, 1960), проанализировав описания многих психологов, представил их в виде следующего перечня: 1) интерес к внешнему миру, расширение связей «я» с внешним миром; 2) самообъективация, привнесение своего внутреннего опыта в актуально переживаемую ситуацию, способность юмористически окрашивать действительность; 3) наличие «жизненной философии», которая упорядочивает, систематизирует опыт и сообщает смысл индивидуальным поступкам; 4) способность к установлению теплых, душевных контактов с окружением; 5) владение адекватными навыками, способностями и восприятиями, необходимыми при решении практических проблем повседневной жизни; 6) любовь и уважение ко всему животному.

Как можно оценить этот подход? Прежде всего он представляется необходимым шагом в познании нормальной личности. Если негативные критерии лишь указывают (и то весьма приблизительно) границу между обширными областями нормы и патологии, если статистические и адаптационные критерии определяют нормальность человека как степень отсутствия в нем патологических симптомов и соответствия требованиям окружения, то данный подход пытается выделить, наконец, то позитивное, что несет в себе нормальная человеческая личность. Весьма интересным является здесь, на наш взгляд, нередкое единство мнений о характерных чертах такой личности. Стоит обратить внимание на этот факт, поскольку здесь мы встречаемся как бы с «методом компетентных судей», которые независимо друг от друга сходятся в описании интересующего нас феномена.

Вместе с тем описательный подход имеет и свои ограничения. Во-первых, большинство описаний не соотнесено с психологическим категориальным аппаратом и потому не может быть непосредственно ассимилировано научной психологией. Во-вторых, они, как правило, описывают конечный продукт -- личность, ничего не говоря о самом главном и ценном для теории и практики -- о том процессе, который привел к ее появлению и, разумеется, о тех внутренних закономерностях, что лежат в основе этого процесса.

Когда же речь заходит об этих закономерностях, суждения «компетентных судей» зарубежной психологии обнаруживают все принципиальные разногласия, которые соответствуют разным психологическим концепциям личности. Далеко не в каждой из этих концепций ставится проблема нормального развития личности. Такая проблема не существует вообще для бихевиоризма. Точнее, понятие о нормальности здесь присутствует, но оно понимается как адаптивность, соответствие поведения среде и т. п., со всей ограниченностью этого взгляда, на которую мы указывали выше.

Апофеозом этой точки зрения стала книга Б. Скиннера «По ту сторону свободы и достоинства» (1971). В ней автор исходит из тезисов бихевиоризма: как поведение животных, так и поведение человека коренным образом зависит от соответствующих внешних стимулов. Если продуманно объединить эти стимулы в особые «подкрепительные программы», то можно добиться любого желаемого поведения: крыса будет дергать за рычаг, регулирующий подачу пищи, голубь -- нажимать клювом на клавишу, отпускающую кукурузные зерна, ребенок -- учить уроки и вести себя соответственно принятым общественным нормам. Следовательно, понятие свободы, внутреннего выбора, ответственности, которые играют значительную роль во многих описаниях нормальной, зрелой личности, в данном случае оказывается попросту лишним, не имеющим сколько-нибудь реального психологического обоснования. Они по мнению профессора не более чем обветшалый миф, который надо забыть во имя человеческого счастья, которое здесь понимается как удовлетворение с помощью подкрепительных программ: крыса получила сало, голубь -- зерно, человек -- похвалу (Skinner, 1971).

Такое представление о человеческой личности и се назначении вызвало резкую критику в отечественной и зарубежной печати, показывающую психологическую, социологическую и философскую несостоятельность подобного взгляда. «Сколько бы ни уверял нас Б. Ф. Скиннер,-- писал советский социолог Э. Араб-Оглы,-- что свобода, ответственность и достоинство личности -- это всего лишь бесполезная тень, в действительности именно обладание ими и выделяет человека из животных. И человек, у которого они были бы ампутированы, сам превратился бы лишь в тень человека, в манипулируемого робота».

Проблема специфики нормального развития фактически не ставилась и в теории психоанализа, поскольку Фрейд не усматривал качественного отличия невротической личности от нормальной и свойства мотивации невротика распространял на нормального здорового индивида. Это такие свойства, как: гомогенность мотивации, ее необходимая генетическая и функциональная связь с сексуальным влечением; бессознательность истинных (определяющих) мотивов поведения человека; гомеостазис, т.е. стремление к восстановлению равновесия, как главный принцип функционирования личности, и ряд других.

Со времен Джеймса в психологии бытует старая аналогия психического мира человека с всадником на лошади. Всадник -- это «я», (Selbst), то что воспринимает и ощущает, оценивает и сравнивает; лошадь -- это эмоции, чувства, страсти, которыми призвано управлять «я». Воспользовавшись этой аллегорией, Фрейд говорил о всаднике как о сознании, и о лошади как о бессознательном. Причем сознание находится в безнадежном положении: оно пытается управлять значительно более сильным существом, сильным не только физически, но и своей хитростью, близостью к природе, умением обмануть прямолинейное сознание, поворачивать в нужном ему направлении, оставляя при этом сознание в неведении относительно этих поворотов. Поэтому, чтобы понять человека, надо изучать его бессознательное, ибо отдельные поступки и целые жизненные судьбы определяются этим конем, а не близоруким наездником.

Нормальная личность в теории Олпорта. Правда, Фрейд говорил, что идеалом человека был бы для него тот, кто держит в тотальном подчинении свое подсознание. Но сам дух его сочинений оставляет слишком малую уверенность в возможности такового подчинения. Коварство и сила фрейдовской лошади станут особенно наглядными, когда мы вспомним, что к бессознательному Фрейд относил не только инстинкты, влечения, вытесненные импульсы и желания. К бессознательному относятся также и многие инстанции «сверх-я» -- моральные установки, образцы и запреты, которые, будучи по тем или иным причинам вытесненными из сознания, продолжают из области бессознательного довлеть над человеком. Учитывая это, можно сказать, что сознание пытается управлять не лошадью, а, скорее, кентавром -- существом более сильным и, помимо хитрости, разумным, имеющим свою голову (вытесненные инстанции «сверх-я»), а не только достаточно расплывчатые, диффузные, но мощные импульсы вытесненных желании. Положение с сознанием «я», «эго» становится вовсе безнадежным, а шансы обуздать кентавра -- ничтожными…

Такая точка зрения, критика которой широко дана в отечественной психологической литературе (Рубинштейн, 1957; Бассин, 1968; Ярошевский, 1974; и др.). конечно, не могла удовлетворить и многих зарубежных исследователей, прежде всего тех, кто пытался непосредственно изучать продуктивную здоровую личность. Наиболее ярким здесь стало то направление, которое названо гуманистической психологией (Бюллер, Маслоу, Оллпорт и др.). Особый интерес для нас представляет концепция Олпорта, которая создавалась в острой полемике с бихевиоризмом и фрейдизмом и является во многом их теоретическим антиподом. Олпорт, справедливо сетуя на то, что большинство современных концепций личности построено на изучении «чахлых» субъектов, ставит своей целью исследовать здоровую, продуктивную личность, понять ее во всей полноте и уникальности. Остановимся на теории Олпорта подробнее.

В отличие от Фрейда, согласно которому мотивация человека проистекает из бессознательных сексуальных влечений, Олпорт развивает положение о функциональной автономии личности. Основные принципы этой автономии следующие. Мотивы «современны», т.е. каковы бы они ни были, они действуют в данный момент, и их направленность может быть функционально не связанной с их историческими «предшественниками» или прежними целями. Характер мотивов в период от детства и зрелости настолько радикально меняется, что мотивы нормального взрослого человека можно рассматривать только как заменители детских влечений, но не как их естественное продолжение и усложнение. Отсюда зрелость личности определяется степенью функциональной автономии, достигнутой ее мотивами. Взрослый индивид демонстрирует зрелость в той мере, в какой он превзошел ранние (детские) формы мотивации (Allport, 1940).

Олпорт подчеркивает, что функционирование основных мотивов в определяющей части происходит вполне сознательно и здоровый, нормальный индивид всегда знает, что он делает и зачем он это делает. Отсюда -- адекватным методом изучения нормальной личности будет прямое выяснение планов, притязании и надежд данного человека (о которых он всегда может дать отчет), а не установление путем толкования сновидений и результатов проективных тестов вытесненных инфантильных драм. Таким образом, если у Фрейда «я» подчинено силам бессознательного (лошадь направляет всадника), то у Олпорта именно сознательное «я» обладает в здоровой личности основной динамической силой и играет определяющую роль в организации и направлении человеческого поведения.

Олпорт солидаризируется с другими авторами гуманистического направления в полемике с психоанализом и бихевиоризмом, сводящим механизм действия потребностей человека к гомеостазису, «редукции напряжения», к тому, что главное здесь -- «уменьшить напряжение», привести систему личности в состояние покоя и удовлетворения.

Исходя из этих представлений, Олпорт выделяет ряд психологических механизмов (сказать точнее -- описательных характеристик), которые свойственны нормальной личности. Это следующие так называемые анаболические механизмы: 1) активная позиция по отношению к действительности, изучение и преодоление реальности, а не бегство от нее; 2) доступность опыта сознанию (т.е. способность видеть события собственной жизни такими, каковы они есть, не прибегая к «психологической защите»); 3) самопознание с присутствием юмора; 4) способность к абстракции; 5) постоянный процесс индивидуализации -- развития и усложнения внутренней личности, не приводящий, однако, к аутизму; 6) функциональная автономность мотивов; 7) устойчивость к фрустрациям.

В противоположность анаболическим механизмам, обеспечивающим психическое здоровье, Олпорт приводит список катаболических, патогенных механизмов (опять же, если сказать точнее, -- свойств). Это: 1) пассивная позиция по отношению к действительности; 2) вытеснения; 3) другие способы защиты «я» (рационализация, реактивные образования, проекции и замещения, всевозможные формы искажения истинного положения вещей в угоду внутреннему равновесию и спокойствию); 4) ограниченность мышления на конкретном уровне; 5) всевозможные формы «закоснения» развития. По мнению Олпорта (1970), именно эти механизмы, качественно отличные от анаболических, характерны для различных случаев аномалий.

Итак, это концепция, где обозначен целый ряд важных позитивных характеристик такой личности, которые прямо противополагаются ущербным представлениям о человеке в духе бихевиоризма и психоанализа. Однако нельзя обойти стороной и се существенные ограничения, главным из которых, на наш взгляд, является следующее. Здесь (как и в большинстве концепций гуманистической психологии) в центре внимания стоит личность, заведомо импонирующая как зрелая и продуктивная. «Тот метод, которым Оллпорт имплицитно руководствуется при построении своей теории, -- справедливо замечает Л. И. Анцыферова, -- это метод обобщения личностных качеств выдающихся, творческих представителей человечества» (1970, с. 171). В результате создастся неоправданно оптимистическая картина человека, но главное то, что в этих совершенных образцах, как во всяком готовом продукте, умирает процесс, приведший к его появлению. Здесь нам указывают на вершину (esse Homo), оставляя неизвестным путь к ней, путь, который и есть не что иное, как нормальное развитие личности. Путь этот -- общий для людей, а не прерогатива выдающихся. Последние составляют с остальными людьми единую цель движения. Концепции типа оллпортовской, фактически разрывая эту цепь, не в состоянии исходя из своих категорий объяснить природу отклонений от нормального развития личности, отклонений, как серьезных, так и достаточно преходящих, временных. Неслучайно поэтому приведенный выше список катаболических, патогенных механизмов выглядит во многом попросту заимствованным из теоретических представлений фрейдизма. Таким образом, концепция Оллпорта лишний раз утверждает дилемму, которая характерна для представителей психологов о норме: с одной стороны, «растворение» здоровой личности в невротической и отсюда неведение специфики нормы, а с другой--абсолютизация здоровой, самоактуализирующейся личности и неспособность объяснить аномальное развитие. В результате понятие нормы как бы повисает в воздухе, не связанное со всем многообразием реальной психической жизни. Задача подлинной теории личности состоит в том, чтобы исходя из своих категорий и принципов объяснить, как случаи нормального развития, ведущего к всестороннему и гармоническому раскрытию личности, так и случаи аномалий этого развития.

Создание такой теории требует прежде всего выделения специфических единиц анализа личности, усмотрения движущих противоречий, лежащих в основе развития личности в ходе всей жизни, указания психологических условий и причин их нормального и отклоняющегося функционирования.

Размещено на Allbest.ru