Размещено на http://www.allbest.ru/

Вербальные и невербальные коммуникации в романе Л.Н. Толстого «Война и мир»

Оглавление

Введение

1. Теоретические основы исследования

2. Обзор литературы по теме исследования

3. Роль невербальных коммуникаций в романе «Война и мир»

4. Вербальные коммуникации в романе Л.Н. Толстого

5. Механизмы взаимопонимания в процессе общения

6. Идентификация и эмпатия

7. Рефлексия

8. Межличностная аттракция

Выводы

Литература

Введение

Трагедия некоммуникабельности - это, пользуясь выражением А.Блока «огненное общее место 20 века. Истоки некоммуникабельности виделись в природе человека. Человек - это замкнутый микрокосм, обреченный на вечное одиночество, жизнь разъедена непониманием и равнодушием, разобщенность - естественное состояние общества.

Но есть и другая точка зрения. Механизмы межличностной коммуникации мало изучены, в ней происходит нечто большее, чем просто передача и восприятие слов. Говоря с другими, мы выбираем из обширного поля возможных средств речевой и неречевой коммуникации те средства, которые нам кажутся наиболее подходящими для выражения наших мыслей в данной ситуации. Это - социально значимый выбор. Процесс этот и бесконечен, и бесконечно многообразен. Поэт О.Э.Мандельштам писал: «Я слово позабыл, что я хотел сказать: слепая ласточка в чертог теней вернется». Сколько таких ласточек не долетало до цели, и сколько не могут покинуть своего гнезда в «чертоге теней» - столько неточных высказываний и неточных мыслей тянутся за нами в жизни и общении. И не только это.

От успешности и неуспешности использования коммуникативных стратегий, тактик и навыков зависит многое.

Работодатели при выборе кандидата на вакантные места все большее внимание обращает на умение правильно излагать мысли, быть коммуникабельным. Чтобы достичь определенной, цели, следует помнить, что правильно организованное общение повышает шансы на успех.

Специалист, работающий в той или иной сфере общественной коммуникации, должен обладать определенными коммуникативными навыками, т.е. он должен:

· Уметь эффективно формировать коммуникативную стратегию.

· Уметь эффективно пользоваться разнообразными тактическими приемами коммуникации.

· Уметь эффективно представлять себя как участника коммуникативного процесса.

Учитывая возросшие потребности сегодняшнего дня, в школе изучаются такие предметы как речь и культура общения, практическая риторика. Изучаются конкретные формы общения, образцы (модели общения) , анализируются коммуникативные ситуации. Определенное значение такой работы бесспорно, но также бесспорна и ее ограниченность. Типы групп, в которые объединены люди и в которых совершаются процессы общения на столько многообразны, что одни и те же формальные характеристики этих процессов приобретают совершенно различные значения.

А для того, чтобы понять, как личность включена в процессы общения, что она вносит в них, надо проследить, как конкретно раскрывается процесс общения в условиях различной по содержанию деятельности, в различных группах, т.е., мы почувствовали потребность перейти от общих характеристик процесса общения к изучению его в контексте конкретных людей, групп.

До сих пор ведущая роль в постижении проблемы общения принадлежит художественной литературе - это признано современной научной психологией: «Жизнь человеческого духа, запечатленная в образах искусства и художественной литературы, безмерно сложней тех явлений, с которыми имеют дело современные исследователи. Психологи не могут, как это сделал Тютчев, с гениальной простотой великого поэта, поставить в научном исследовании предельно четкий вопрос: «Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он чем ты живешь?». В научном исследовании сложные процессы и явления личного общения неминуемо подчиняются анатомированию, абстрагированию и схематизированию» (Бобнева М.И. Проблема общения в психологии. М., 1981г., с. 242-243).

Поэтому актуально обращение к художественным текстам - как образцу общения.

Глубоко знаменательно, что идея общения доминирует и в этике Толстого, и в его эстетике. Ведущей функцией для него является функция коммуникативности. Вся эстетика Толстого исходит из того, что «искусство есть одно из средств общения людей между собой» (т.30, стр.63). Толстого всегда остро волновала проблема слушателя, он с болью замечал то, что называл «непромокаемостью», т.е. органическую неспособность слышать кого-нибудь, кроме себя. «Но что я им не говорил, ничто их не коснулось - остались непромокаемыми» (т.2, стр. 212). В дневниковой записи (т.53, стр.106-107) он отмечает более полно и точно эту мысль: «Мы все влечемся ко всему и друг другу, как частицы одного тела. Только наша неотесанность, шершавость, углы мешают нашему соединению. Влечение уже есть, его делать нечего, надо только обтесывать себя, стирать свои углы». Толстой сосредоточен на том, как «стирать углы», как преодолевать «неотесанность, шершавость», как, организуя общение, находить путь друг к другу.

1. Теоретические основы исследования

Начнем с определения общения. Например, М.М.Бахтин (Эстетика словесного творчества, М., 1981 г., с.311-312) утверждает, что: «само бытие человека есть глубочайшее общение. Быть - значит общаться. Абсолютная смерть (небытие) есть неуслышанность... У человека нет внутренней суверенной территории, он весь и всегда на границе, смотря внутрь себя, он смотрит в глаза «другому или глазами другого». Для него категория общения заключена в словах «Быть - значит общаться». П.П.Громов (Диалектика души в «Войне и мире», Л, 1977 г., с.243-244) углубляет эту мысль: «Но ведь само общение вовсе не есть всего лишь психологическая категория, чисто личная связь человека с человеком, которой могло и не быть. Суть дела в том, что общение есть форма людей не только личная (и тем самым как бы необязательная) - за личной связью в общении стоит связь общественная». Современная психология (Немов Р.С., Психология. Книга 1: Основы общей психологии. М., Просвещение, 1994 г.) дает такое определение общения: «Общение - сложный процесс взаимодействия между людьми, заключающийся в обмене информацией, а также в восприятии и понимании друг друга. Субъектами общения являются живые существа, люди. В принципе, общение характерно для любых живых существ, но лишь на уровне человека процесс общения становится осознанным, связанным вербальными и невербальными актами».

В общении можно выделить ряд аспектов (Немов Р.С.): содержание, цель и средства.

Содержание общения - информация, которая передается от одного живого существа другому. Это могут быть сведения о внутреннем состоянии субъекта, об обстановке в конкретной среде. В нашей работе понятие содержания включает еще одну сторону: в процессе коммуникации осуществляется взаимовлияние людей друг на друга. Процесс взаимовлияния - одна из составляющих содержания, которую мы попытаемся в работе описать.

Цель общения отвечает на вопрос: «Ради чего существо вступает в акт общения?». У человека эти цели могут быть разнообразными и являть собой средства удовлетворения социальных, культурных, творческих, познавательных, эстетических и многих других потребностей.

Средства общения - способы кодирования, передачи, переработки и расшифровки информации, которая передается в процессе общения от одного человека к другому. Существует несколько знаковых систем, которые используются в коммуникативном процессе. Мы обратим внимание на вербальную (речевую) и невербальную (неречевую) знаковую систему. Хотя речь и является универсальным средством общения, она приобретает значение только при условии включения в систему деятельности, а включение это обязательно дополняется употреблением других - неречевых - знаковых систем.

Учитывая сложность общения, необходимо все-таки каким-то образом обозначить его структуру, чтобы затем возможен был анализ на основе предложенных элементов. К структуре общения можно подойти по-разному, как и к определению его функций. Нам показалось более приемлемой характеристика структуры общения путем выделения в нем трех взаимосвязанных сторон: коммуникативной, интерактивной и перцептивной.

Коммуникативная сторона общения, или коммуникация в узком смысле слова, состоит в обмене информацией между общающимися индивидами. Интерактивная сторона заключается в организации взаимодействия между общающимися индивидами, т.е. в обмене не только знаниями, идеями, но и действиями. Перцептивная сторона общения обозначает процесс восприятия и познания друг друга партнерами по общению и установления на этой основе взаимопонимания. Естественно, что все эти термины весьма условны. Иногда в общении выделяются 3 функции: информационно-коммуникативная, регуляционно-коммуникативная, аффективно-коммуникативная. Следует отметить, что в реальной действительности каждая из этих сторон не существует изолированно от других и выделение их возможно лишь для анализа и построения системы экспериментальных исследований.

Исходя их сказанного мы будем рассматривать 3 аспекта общения:

· Общение как обмен информацией

· Общение как взаимодействие

· Общение как восприятие людьми друг друга.

И этот многосложный процесс предполагает знания не только системы речевой коммуникации, изучение которой обеспечивает современная лингвистика, но и знания помимо собственно языкознания смежных наук: социальной лингвистики и психолингвистики, а также самой психологии. В этом заключается сложность. Предваряя выводы научной психологии, Толстой понимает общение очень широко - как форму протекания всей внутренней жизни человека. Проблема общения у Толстого - это социально-психологическая проблема, оба аспекта которой - и социальный и психологический - находятся в сложном взаимодействии. И этим анализ общения как сложного, многостороннего процесса интересен исследователю.

2. Обзор литературы по теме исследования

Во всей громадной литературе о Толстом казалось освещены все стороны художественного мира Толстого. В исследованиях особенное внимание направлено на метод психологического анализа.

Проблеме общения у Толстого посвящена статья Я.С. Билинкиса «Производство форм человеческого общения» (Метод и мастерство, Вологда, 1978 г). В ней актуальность для Толстого проблемы общения объясняется общественной ситуацией 1860-х годов, когда разрушалась сословная замкнутость и возникали более свободные контакты между людьми. Во всей полноте эта проблема не была показана в этой статье.

Человек у Толстого стал предметом специального анализа в статье С.Г. Бочарова (Л.Толстой и новое понимание человека), и в трудах П.П. Громова (О стиле Льва Толстого), Л.Я. Гинзбург (О психологической прозе), В.Д. Днепрова (Искусство человековедения).

П.П.Громов дает глубокий комментарий сценам и характерам, выходя к большим проблемам, в том числе и к проблемам общения. Из исследования В.Д.Днепрова нас привлекла мысль о том, что литературоведение на нынешнем этапе его развития должно обратиться и к достижениям смежных наук, «ибо синтез закономерностей, ранее рассматриваемых по отдельности, стал основой новых громадных отраслей знаний» (Искусство человековедения, стр.5).

Учитывая это, мы попытаемся провести анализ процесса общения, опираясь на научный инструментарий смежных наук: лингвистики, психологии, литературы. В этом новизна выполняемой нами работы.

Цели и задачи.

Цель нашей работы - проследить, как конкретно раскрываются процессы общения между людьми в романе Льва Николаевича Толстого «Война и мир» опираясь на научный инструментарий смежных наук.

Задачи:

1. Познакомиться с исследовательскими работами в области теории и технологии коммуникации.

2. Выяснить функциональную направленность средств коммуникации.

3. На основе анализа эпизодов выявить, как в процессе коммуникаций осуществляется взаимодействие и взаимовлияние людей друг на друга.

4. Определить, какие механизмы взаимопонимания включены в процесс восприятия и познания партнерами по общению друг друга.

Объектом исследования в нашей работе будет роман Л.Н. Толстого «Война и мир», а предметом исследования общение на страницах романа.

3. Роль невербальных коммуникаций в романе «Война и мир»

Толстовский текст безошибочно узнается по тому признаку, что любое выражение типа «он сказал» непременно сопровождается разговором взглядов, интонации, мимики, жестов, которые подтверждают, усиливают слова или противоречат им. Взгляд, мимика, жест, т.е. то, что в терминах лингвистики называется «невербальные компоненты», выражают происходящее на подсознательных или мало осознанных уровнях жизни. Они не дополняют слова, а предшествуют словам. Толстой показывает то, что доказывает современная психолингвистика: «вербальная часто сообщения обычно накладывается на предварительно развернутую схему НВК (невербальных компонентов), так что «сопровождающие НВК» на деле реализуются в акте коммуникации раньше вербальных» (Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. М, 1980 г, с.79).

Анализируя диалоги у Толстого, Л.Я.Гинзбург (Психологическая проза. Л., 1971 г., стр. 374), отметила, что сущность художественного метода: сотворенный мир не заслоняет своего творца - проявилось в том, что слово в диалоге поставлено в двойном ракурсе: оно обращено к собеседнику и читателю. Проанализировав внесловесные компоненты, мы заметили, что они, так же, как и слово, обращены и в сторону персонажа, и в сторону читателя. Иногда оба ракурса совпадают, иногда расходятся. С этой точки зрения внесловесные компоненты мы разделили на несколько групп и попытались определить роль, которую они выполняют.

Группа	Содержание НВК. Их характеристика.	Адресат.	Задача.
1 группа	Мимика, жесты. Они сопровождают слово, но прямого отношения к коммуникации не имеют (складки кожи, которые собирает Билибин перед тем, как сказать mot, жест князя Василия, который пригибает руку собеседника вниз, фамильярный жест Наполеона к уху собеседника).	Читатель.	Создать эффект реальности.
2 группа	Внесловесные компоненты носят обобщающий, закономерный характер (масон улыбается Наполеону так, «как улыбнулся бы богач, державший в руках миллион, бедняку...» (10,69). Наполеон «со своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом» (9,357). Катишь говорила «с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное» (9,88-89)).	Персонаж и более читатель.	Через частность донести читателю общую истину, заключенную во внесловесных компонентах.
3 группа	Подавляющее большинство внесловесных компонентов, бесконечно разнообразный мир внесловесного языка, который дает взгляд, улыбка, интонация, выражение лица.	Персонаж и читатель.	Передать оттенки мыслей, чувств душевных в их гармонии.

Таким образом, в центре нашего внимания будут невербальные компоненты, входящие в 3 группу, т.к. именно они включают в себя все формы самовыражения человека, которые не опираются на слова. Мы рассмотрим подсистемы, имеющие наибольшее значение, несущие максимум информации: взгляд, интонацию, выражение лица, улыбки.

Взгляд

Контакт глаз на первый взгляд кажется такой знаковой системой, значение которой весьма ограничено, например, пределами сугубо интимного общения. Действительно в первоначальных исследованиях этой проблемы «контакт глаз» был привязан к изучению интимного общения. М. Аргайл разработал даже определенную «формулу интимности». Однако позже спектр таких исследований стал шире: взгляд сообщает о готовности поддержать коммуникацию, прервать ее, обнаружить полнее свое «я» или скрыть его. Позднее К.С. Станиславский писал: «взгляд - это прямое, непосредственное общение в чистом виде, из души - в душу» (цитата по Лабунской В.А. 1999 г.). Взгляд имеет в мире Толстого ни с чем не сравнимое значение. Он выражает то содержание душевной жизни, которому нет соответствия в языке.

Взгляд может многое.

1. Он разрывает все преграды между людьми. Пример - Пьер и маршал Даву: «Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья».

2. Взгляд заменяет разговор: «Он поцеловал ее руку и назвал ее «вы - Соня». Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить о его обещании и благодарила его за любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее» (10, 101). «Какой-то свет глаз с быстротой электрической искры пробежал из глаз Теляшина в глаза Ростова и обратно, все в одно мгновение» (9, 161-162). Создается такое впечатление, что через взгляд, минуя все, с душой общается душа.

3. Взгляд может закрыть возможности общения. У Бориса глаза «были как будто застланы чем-то, как будто какая-то заслонка - синие очки общежития - были надеты на них» (10,141).у Сперанского «холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд» (10,168). Взгляд царя был «сухим, отдаляющим» (10,159).

4. Взгляд носит характер основной портретной детали: Пьера узнают по «умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду» (9,11).

5. Взгляд игнорирует и тем самым оскорбляет: «князь Андрей посмотрел на ее (Бурьен) лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав» (9,132).

6. Взгляд выражает не односоставное чувство (грусть, радость, гнев), а сложный комплекс чувств и мыслей: «...по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение».

7. Взгляд может говорить о неизъяснимом. У умирающего князя Андрея взгляд «смотрел не из себя, а в себя» (12,57). Умирающий граф Безухов «глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда-нибудь, или он говорил слишком многое».

Интонация

Возможности интонации также безграничны.

Тон может противоречить словам, «сердитый и ворчливый», тон противоречит лестному значению произносимых слов, тон несет в себе самом противоречивые чувства: князь Василий говорит тоном, «в котором из-за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка» (9,8). Тон иногда противоречит и словам, и мимике: князь Василий улыбается более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, при этом особенно резко высказывая в сложившихся около его рта морщинках что-то неожиданно грубое и неприятное (9,8).

Выражение лица

Оно играет ту же самую роль. Он заменяет слова. Когда князь Андрей, сделав предложение Наташе, взглянул на нее, «серьёзная страстность выражения её лица поразила его». Лицо её говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить тог, что чувствуешь?» (10,225). Выражение лица несет в себе сложное содержание. Кутузов «отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что все, что ему сказал Долохов, и все, что он хотел сказать ему, он давно, давно знает, что все это уже прискучило ему и что это все совсем не то, что нужно» (9,148).

Улыбка

Улыбка чаще всего выступает как лейтмотивная портретная деталь. У Элен «неизменяющаяся улыбка вполне красивой женщины», у маленькой княгини не улыбка, а «светлая улыбочка» (9,10), у князя Андрея улыбка мужская и вместе детская. Совсем особенная улыбка у Пьера: «Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое - детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения» (9,25-26).

Эти и многочисленные другие примеры говорят о том, что правда душевного состояния героя при помощи этих деталей может быть достаточно полно выражена и правильно понята.

Но в романе Толстого мы обнаружили ситуации, когда правда ни в чем внешне не выражается и все компоненты: взгляд, тон, выражение лица - направлены не на сокрытие истины. Например, Пьер на дуэли спрашивает себя: «... к чему же эта дуэль, это убийство? Уйти отсюда, бежать, зарыться куда-нибудь»,- приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда приходили ему такие мысли, он с особенно-спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?». Другой пример: князь Андрей ходил по комнате, «то хмурясь, то улыбаясь, передумывая неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, со славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти-то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго-решителен и в особенности неприятно-логичен» (10,158). Находясь в таком состоянии, он говорил с особенною логичностью, «как бы наказывая кого-то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу» (10,158).

Несовпадение проявления внесловесных действий и сущности состояния героя свидетельствует о серьезности процессов, происходящих в глубине души героев.

Невербальное общение включает в себя все формы самовыражения человека, которые не опираются на слова. Огромное значение невербальных сигналов в общении подтверждается экспериментальными исследованиями, которые гласят, что слова (которым мы придаем такое значение) раскрывают лишь 7% смысла, 38% значения несут звуки и интонации и 55% коды и жесты.

Л.Н. Толстой к словам относился недоверчиво. «Да, лаконизм, если не молчание», «Говори лишь тогда, когда говорить лучше, чем молчать»,- пишет он в дневнике (т.50,стр.66). Но Толстой не отрицает слово, а показывает его сложное взаимодействие с внесловесным комплексом. Есть в книге разговоры, когда говорят только словами, есть общение, которое совсем обходится без слов. Весь разговор князя Андрея с Билибиным (т.1,ч.2,гл.10), умным и очень интересным собеседником, строится как разговор словесный, без говорящих взглядов, пауз, улыбок и т.д., потому что происходит обмен мыслями, не затрагивающими душу. Мысль собеседника интересна, а его личность - нет.

Прямо противоположный случай представляет собой разговор князя Андрея с женой в присутствии Пьера - близкого друга дома, но в такую минуту человека постороннего: «Тон ее уже был ворчливый... -Lise!- только сказал князь Андрей, но в этом слове были и просьба, и угроза, и главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах» (т.9,стр.32-33) . «Lise,- сухо сказал князь Андрей, поднимая тон на ту ступень, которая показывает, что терпение истощено. Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице её показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом» (т.9,с.33-34). Между близкими людьми разговор обходится без слов, говорят только интонации и выражения лица. Конечно, это крайние случаи. Между ними - многообразие человеческих отношений, выраженное в бесконечном многообразии типов разговоров.

Таким образом, совокупность невербальных средств общения призвана выполнять следующие функции: дополнение речи, замещение речи, выявление эмоциональных состояний партнеров по коммуникативному процессу. Перечисленные элементы невербальной коммуникации являются очень важными составляющими человеческого общения, с их помощью происходит постижение внутренней жизни человека.

4. Вербальные коммуникации в романе Л.Н. Толстого

Способы и средства взаимодействия в романе.

Система, обеспечивающая речевую коммуникацию - человеческий язык - изучается языкознанием. Мы обратили внимание на два «классических» учебника по лингвистике: учебник А.А. Реформатского и учебник Ю.С. Маслова. Помимо собственно языкознания о речевом общении говорится в работах по социальной лингвистике, психологии. Полученные знания будут нами использованы при анализе коммуникаций в романе.

Как нам известно, вербальная коммуникация использует в качестве знаковой системы человеческую речь, естественный звуковой язык, т.е. систему фонетических знаков, включающих два принципа: лексический и синтаксический. Речь является самым универсальным средством коммуникации, поскольку при передаче информации менее всего теряется смысл сообщения. Правда, этому должна сопутствовать высокая степень общности понимания ситуации всеми участниками коммуникативного процесса. Т.к. общение проходит через диалоги, то по мнению А.А. Леонтьева, диалог представляет собой «активный, двусторонний характер взаимодействия партнеров». Именно это предопределяет необходимость внимания к собеседнику, согласованность с ним речи. В противном случае будет нарушено важнейшее условие успешности вербальной коммуникации, т.е. понимания смысла того, что говорит другой, в конечном счете - понимания, познания другой личности. Это означает, что посредством речи не просто передается информация, но участники коммуникации особым способом воздействуют друг на друга, ориентируют друг друга, убеждают, т.е. стремятся достичь определенного изменения поведения. Да и само воздействие на поведение может носить характер манипуляции другим человеком, т.е. прямого навязывания ему какой-то позиции, а может способствовать актуализации партнера, т.е. раскрытию в нем и им самим каких-то новых возможностей. Характер взаимодействия партнеров друг на друга мы более всего будем рассматривать в нашей работе.

Как уже отмечалось, господствующая функция диалога - изображение общения. Но кроме этой могут быть и попутные. А.И. Белецкий (Избранные труды по теории литературы, М, 1984, с.181-190) отмечает наиболее распространенные среди них: повествовательную и драматургическую. Повествовательная заключается в том, что персонаж информирует своего собеседника, читателя, о неизвестных ему событиях, либо об их предыстории, либо рассказывает какую-нибудь байку и т.д. в современном варианте - это речь информационная. Драматургическая функция заключается в том, что разговор приравнивается событию, разговор приводит к результату, который оказывает влияние на дальнейшее развитие действия.

В диалогах «Войны и мира» повествовательная и драматургическая функции ослаблены. Ни один значительный разговор не несет в себе повествовательного элемента и не оказывает прямого воздействия на дальнейший ход событий. А это значит, что разговор служит общению и только общению. Эта функция диалога Л.Н. Толстого отмечена в книге В.В. Федорова «Диалог в романе: структура и функции» (Пермь, 1991 г.).

Анализ общения как сложного, многостороннего процесса, показывает, что его конкретные формы могут быть различными. Существует несколько моделей речевого коммуникативного процесса с обозначением его отдельных звеньев. Смысл построения такого рода моделей в том, чтобы при повышении эффективности взаимодействия не упустить ни одного элемента процесса. Мы тоже будем пользоваться простейшей моделью, предложенной в свое время американским журналистом Г. Лассуэллом. Модель коммуникативного процесса, по Лассуэллу, включает 5 элементов.

1. Кто? (передает сообщение)

2. Что? (передается)

3. Как? (осуществляется передача)

4. Кому? (направлено сообщение)

5. С каким эффектом?

Эта схема играет определенную положительную роль при познании способов и средств воздействия в процессе коммуникации. Описанные элементы вскрывают лишь механизм, т.е. форму, в которой организуется этот процесс. Но ведь этот процесс включен в более сложное явление - общение, поэтому важно и в этой одной стороне общения увидеть его содержание. А содержание это состоит в том, что в процессе коммуникации осуществляется взаимовлияние людей друг на друга. Чтобы полностью описать процесс взаимовлияния, недостаточно пользоваться структурой коммуникаций. Нужно учитывать, что типы групп, в которые объединены люди и в которых совершаются процессы общения, настолько многообразны, что одни и те же формальные характеристики этих процессов приобретают совершенно различное значение. невербальный коммуникация роман толстой

Для того, чтобы понять, как личность включается в эти процессы, надо проследить, как конкретно происходит процесс общения среди отдельных персонажей (задача № 3), т.е. проанализировать ситуации общения. В центр анализа мы возьмем разговоры, которые, на наш взгляд, являются подлинным общением. В большинстве из них участвует Пьер. Его больше, чем любого другого, Толстой вовлекает в общение. Он и говорит, и слушает. У него есть способность к общению, к повышенному вниманию к другому, умение слушать и слышать.

Для анализа мы возьмем эпизод «Богучаровский спор Пьера и князя Андрея» (т.2, ч.2, гл.10). Богучаровский спор - перекресток жизненных путей Болконского и Безухова, событие, равно важное для обоих. Они встречаются в тот момент, когда каждому кажется, что истина жизни им найдена. Но истина Пьера счастливая, она переполняет его, ему необходимо поделиться ею. Истина князя Андрея - горькая, она опустошила его.

Пьер и Андрей говорят о событиях, случившихся с ними и сразу о смысле существования человека. Разговор сначала не может наладиться: восторженность Пьера наталкивается на хмурую отчужденность Андрея. Беседа вначале натянута и формальна: по нынешней позиции князя Андрея в жизни она иной не может быть даже между друзьями: каждый живет для себя, в этом вся мудрость князя Андрея теперь, после разочарования, которым закончилась его жизнь для других, жизнь ради славы. А если жить для себя, какое возможно общение, зачем притворяться, играть в откровенность? Поэтому он слушает «не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер». Пьер все-таки продолжает говорить: и высказаться ему необходимо, и он надеется раскрыть другу глаза, надеется одарить его счастьем, которым он сейчас переполнен. Сухое отношение князя Андрея его не отталкивает, он понимает, что за поведением князя Андрея стоит измученность и неудавшаяся жизнь,- и это главное для Пьера.

Следующий этап разговора - за обедом. Пьер рассказывает несчастную историю своего брака. Князь Андрей пробудился, услышав слово «навсегда». Но это не начало коммуникации, а лишь толчок и автокоммуникация. Встрепенувшись от слова «навсегда», князь Андрей не воспринимает того, что оно означает для Пьера. Когда он говорит: «Навсегда ничего не бывает»,- это не только отвлеченная фраза, он говорит о своем, тоже для него единственном. С этого момента для князя Андрея начинается разговор. Но это разговор еще с собой, а не с Пьером. Начинается разговор о добре и зле, о счастье и несчастье, о праве судить об этом - и князь Андрей уже хочет высказаться. Он излагает свою теорию «отрицательного счастья» и «жизни для себя». Это монолог, потому что, хотя Пьер горячо вступает в него, князь Андрей его по-прежнему не слышит, т.е. не воспринимает его слова в их подлинном смысле.

Например, Пьер горячо и сбивчиво говорит о счастье «жить для других». «Я жил для славы»,- возражает князь Андрей. «Ведь это же слава? Та же любовь к другим, желание сделать для них что-нибудь, желание их похвалы. Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь».

Нет, конечно, жизнь для славы и «жизнь для других», как её понимает Пьер,- совсем не одно и то же, и это понял бы князь Андрей, вслушайся он в слова Пьера, но он не вслушивается, он погружен в свои мысли. Эти моменты в разговоре («навсегда», «жить для других») представляют механизм общения в том плане, каким образом при одинаковом словоупотреблении может возникнуть непонимание и от чего зависит дальнейшее - быть общению подлинным или ложным. Темы разговоров двух героев переплелись, но лежат они в разных плоскостях. И если каждый из них будет по-прежнему продолжать тему в своей плоскости, то они разойдутся все дальше и дальше - и общение будет ложным, состоящим из монологов, но если они сумеют в этой точке перейти на плоскость своего собеседника, то их общение станет подлинным. Что интересно в этом эпизоде, это то, что Толстой показывает не только механизм возникновения непонимания, но и механизм его преодоления.

Пьер - слушатель этого монолога. Он понимает, проникнут чувством, что то, что для тебя является чужим, для собеседника единственное, важное. Пьер понимает тот контекст, в котором родилось слово у другого. К тому же личность собеседника, даже не услышанного, и излучаемая им атмосфера воздействует на ход спора. Он не высказывает сейчас своих заветных мыслей в их полноте, лишь задает вопросы, выражает сомнение и несогласие, в которые князь Андрей еще вникает. Главное же - Пьер сокрушается, как можно жить с такими мыслями, и он ни за что не верит в их абсолютную истинность для князя Андрея. «Нет, я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите», «и не разуверите, чтобы вы сами этого не думали». И это упорное неверие является самым мощным аргументом в споре.

На этом заканчивается первая часть спора, по видимости - нерезультативно. На князя Андрея никакого впечатления не произвели беспомощные реплики его друга, но и Пьера не убедила логика князя Андрея. Но глава (поездка в Лысые Горы) начинается с указания на то, что князь Андрей находился в хорошем расположении духа. Теперь и начинается диалог. Князь Андрей уже в новом состоянии. Пьер, мысленно продолжая прежний разговор, говорит: «Вы не должны так думать».

«Про что я думаю?»- спросил князь Андрей с удивлением. Он уже не тот, он уже готов слушать, а Пьер, хотя состояние его не изменилось, говорит уже не столько, чтобы выплеснуться самому, а чтобы убедить друга. Это уже больше похоже на спор; оба слушают и выдвигают аргумент против аргумента. Но это отнюдь не ученый диспут: в нем ищется не отвлеченная истина, как вначале, а смысл собственного существования, и за всем этим стоит личный опыт пережитого, прочувствованного, продуманного. Но и теперь они говорят не абсолютно об одном и том же, но и не о том, что звучит одинаково, но лежит в разных плоскостях, не соприкасаясь. С одной стороны они говорят о разном (у каждого свой опыт жизни), с другой стороны они решают одну проблему и совместно идут к истине.

Это, наверное, и есть та степень понимания и непонимания, которая возможна в отношениях людей, которые душевно близки, мыслят на одном уровне, спорят и ищут ту истину, которая не может быть однозначной.

Пьер ни в чем не убедил своего друга - а всё изменилось, и взгляд у князя Андрея уже «лучистый», детский, нежный. Завершается сцена прямым авторским комментарием: «Свидание с Пьером было для князя эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь».

Впереди у обоих будут новые разочарования, и покажется, что потеряно все, что дал разговор в Богучарове. Но есть в разговоре этом абсолютная ценность - минуты полноты человеческого общения, точное взаимодействие мыслей и душ, открытый между ними обмен. «Коляска и лошади давно уже были выведены на другой берег и уже заложены, и уже солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили».

Рассмотренный эпизод позволяет познать способы и средства воздействия в процессе коммуникации. Каждый из собеседников ведет себя согласно своему характеру, своему состоянию и тому, что он ждет от разговора. Пьер хочет говорить, а князь Андрей не хочет, Пьер себя смущенно сдерживает, а князь Андрей нехотя втягивается в разговор. Пьер более чуток к состоянию собеседника, а князь Андрей больше сосредоточен на себе. И эмоциональное состояние их разное: счастливое состояние Пьера и замкнутость несчастливого Болконского. Все предполагает к тому, что подлинное общение не произойдет,- а оно происходит и дает ценный результат: перед каждым открываются новые горизонты жизни.

Богучаровский спор мог бы выглядеть как прямая иллюстрация понятия о межличностной перцепции (процессе восприятия и познания друг друга и установления на этой основе взаимопонимания) введенном Дж. Брунером в 1947 г. в ходе разработки нового взгляда на восприятие. Каждый диалог у Толстого индивидуален. Он зависит от человеческих качеств собеседников, от характера отношений между ними, от состояния, в котором они пребывают (коммуникабельности или некоммуникабельности), от содержания разговора, от ситуации, в которой он возник. Способ изображения разговора важен для понимания его внутреннего смысла.

Для Толстого вопрос как говорят не менее важен, чем что говорят. Для Толстого важно показать, как в общении решается проблема «свое и чужое». Разговоры, в которых есть мотив только «о себе» или только «о своем», присутствуют на страницах «Войны и мира». Так говорит Берг. «Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем-нибудь, не имеющем к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не произведя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно, и с видимым удовольствием» (т.9,стр.71). Так же говорит и Наполеон. Его разговор с Балашовым (т.3,ч.1,гл.6) - сплошной монолог: он не может представить, что возражения ему могут быть искренни, настолько он уверен в убедительности своих слов.

Подытоживая сказанное, мы отметим, что подлинное общение не укладывается в рамки модели коммуникативного процесса. При построении стратегии взаимодействия каждому партнеру приходится принимать в расчет не только потребности, мотивы, установки другого, но и то, как этот другой принимает мои потребности, мотивы, установки, и на основе чего возникает взаимопонимание и взаимовлияние людей друг на друга, поэтому нам необходимо рассмотреть движущие силы взаимопонимания в процессе общения, т.е. механизмы взаимопонимания.

5. Механизмы взаимопонимания в процессе общения

Поскольку человек вступает в общение всегда как личность, постольку он воспринимается и другим человеком - партнером по общению - также как личность. В общении мы как бы читаем другого человека и мера прочтения регулирует процесс общения, т.к. от меры точности «прочтения» другого человека зависит успешность общения. В ходе познания другого человека осуществляется несколько процессов: и эмоциональная оценка этого другого, и попытка понять строй его поступков, и основанная на этом стратегия изменения его поведения и построение стратегии своего собственного поведения.

В социальной психологии анализ осознания себя через другого идет через понятия идентификации, эмпатии и рефлексии. И эти явления могут присутствовать в общении раздельно, а могут тесно переплетаться, переходить из одного в другое.

6. Идентификация и эмпатия

Термин «идентификация», обозначающий отождествление себя с другим, выражает факт, что одним из самых простых способов понимания другого человека является уподобление себя ему. В реальных ситуациях взаимодействия люди часто пользуются таким приемом, когда предположение о внутреннем состоянии собеседника строится на основе попытки поставить себя на его место. В этом плане идентификация выступает в качестве одного из механизмов познания и понимания другого человека. У Толстого же в общении осознание партнера связано больше с эмпатией. Между идентификацией и эмпатией установлена близкая содержательная связь. Описательно эмпатия определяется как особый способ понимания другого человека. Только здесь имеется в виду не рациональное осмысление проблем другого человека, а, скорее, стремление эмоционально откликнуться на его проблемы. Эмоциональная её природа проявляется как раз в том, что ситуация другого человека не столько «продумывается», сколько «прочувствуется». Знаменателен в этом плане разговор, который произошел между Пьером, княжной Марьей и Наташей в Москве после изгнания французов (т.4, ч.4, гл.15,16,17). Все трое встретились после страшных испытаний. Каждому пришлось пережить своё, но душевные итоги пережитого не развели их, а сблизили. Разговор начинается в атмосфере любви Пьера к Наташе и её зарождающегося чувства к Пьеру. Пьер всегда умел слушать, но сейчас его слушанье приобретает особую силу проникновения в слова и, главное, в душевное состояние собеседника.

«Да, да, так, так,- говорил Пьер, нагнувшись вперед всем своим телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ» (т.12,с.217). А когда говорила Наташа, «Пьер слушал её с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая её, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал её и только жалел её за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая».

За этим следует рассказ Пьера. Наташа слушает замечательно. «Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера» (т.12, с.222).

Необходимо отметить, что эмпатия часто связана с явлением рефлексии. В отличие от философского термина в социальной психологии под рефлексией понимается осознание человеком того, как он воспринимается партнером по общению. Это уже не просто знание и понимание другого, но знание того, как другой понимает меня. Это «глубокое, последовательное взаимоотражение, содержанием которого является воспроизведение внутреннего мира партнера по взаимодействию, причем в этом внутреннем мире в свою очередь отражается внутренний мир первого исследователя» (Кон, 1978, с.110).

7. Рефлексия

Явление рефлексии часто присутствует в романе. Пьер, рассказывая свою жизнь, чувствует как Наташа понимает его. Он говорит вначале затрудненно, боясь, что «это был слишком эгоистичный предмет разговора» (12,220), затем «вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях». Наташа слушала, и « не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами». Её слушание - это «наслаждение, которое дают настоящие женщины; одаренные способностью выбирания и всасывания в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины».

В таком общении важна не столько внешняя сторона женщин, а результаты духовной жизни общающихся. Пьер «видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил» (12,221-222). В чем это новое значение Толстой не говорит. Важно другое: результат духовной жизни осмыслен не путем внутреннего монолога, а при общении. Итоги стали осознанными тогда, когда были переданы другому.

Можно только поражаться, в какие глубины общения проникает писатель, какие «механизмы задействованы» в процессе познания партнерами по общению друг друга и самих себя.

Говоря о восприятии и понимании друг друга, анализируя процесс общения героев Толстого, мы не можем не говорить о включении в этот процесс специфических эмоциональных регуляторов. Люди не просто воспринимают друг друга, но формируют по отношению друг к другу определенные отношения. На основе сделанных оценок рождается разнообразная гамма чувств - от неприятия того или иного человека до симпатии, даже любви к нему. Область исследований, связанная с механизмом образования различных эмоциональных отношений, получила название исследования аттракции.

8. Межличностная аттракция

Включение аттракции в процесс межличностного восприятия с особой четкостью раскрывает ту характеристику человеческого общения, а именно тот факт, что общение всегда есть реализация определенных отношений (как общественных, так и межличностных). Аттракция связана преимущественно с этим вторым типом отношений, реализуемых в общении.

Аттракция - термин многозначный. Мы будем рассматривать его как особый вид социальной установки на другого человека, в которой преобладает эмоциональный компонент (Гозман, 1987 г.).

Исследования аттракции в социальной психологии - сравнительно новая область. Логика изучения межличностного общения заставила социальную психологию принять эту проблематику и в настоящее время в этой области имеются значительные теоретические обобщения. Положительное эмоциональное отношение к другому человеку формируют многие факторы:

· Сходство характеристик субъекта и объекта восприятия.

· Близость партнеров по общению (духовная).

· Частота встреч, общений.

· Особый тип взаимодействия, складывающийся между партнерами.

· И другие.

Мы попытаемся рассмотреть явление аттракции в «Войне и мире» в контексте тех методологических установок, которые разработаны в исследованиях отечественной социальной психологии.

Понимание - процесс как будто односторонний. Но в живых человеческих отношениях всегда находится зона, пронизанная токами взаимных притяжений и отталкиваний - симпатий и антипатий. Иногда они предшествуют общению. Иногда общение к ним и сводится. Часто источник этих чувств находится в глубинах подсознания, и сам человек не всегда о нем догадывается. «Я сам знаю как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях»,- говорит князь Андрей. Толстой, постигая глубины личности своего героя, показывает эти потаенные импульсы чувств.

У блестящего аристократа князя Болконского внезапно возникает симпатия к скромному капитану Тушину. Все в нем: умные, добрые глаза, застенчивость, непарадность - показалось очень привлекательным. Это влечение не схожести или противоположностей: ничего подобного в лице Андрея не было. Однако это отвечало той стороне его личности, которая пока еще не проявилась, о которой он сам не знал, которую лишь смутно ощущали любящие его Пьер и княжна Марья. Эта симпатия рождена их родственными отношениями к жизни, к миру, в котором они живут. «Они были так заняты, что, казалось, и не видели друг друга», тем не менее прощаются они так:

«- Ну до свидания,- сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
- До свидания, голубчик... милая душа! Прощайте, голубчик,- сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза» (т.9,235).

Симпатия, которую испытывают князь Андрей, Пьер, Наташа, обладает очень широким диапазоном: они симпатизируют многим людям по разным причинам и чаще по таким, которые не смогли бы назвать (симпатия князя Андрея к семейству Ростовых, старого князя Болконского к Пьеру, солдат и ополченцев к князю Андрею и Пьеру, и т.д.) и между ними происходит подлинное общение.

Возникшая антипатия не способствует общению, приводит к тяжелым последствиям. Эпизод визита Наташи к Болконским разросся в такое тяжелое недоразумение между хорошими людьми, потому что и с одной и с другой стороны возникла антипатия, порожденная чувствами, которых мы в героях и не предполагали. Внимание Толстого приковано к Болконским, княжне Марье и старому князю, потому что неприязнь шла с их стороны. Толстой прямо называет то, что было у княжны Марьи в подсознании: «Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидела свою будущую невестку, она была уже дурно расположена к ней по невольной зависти к её красоте, молодости и счастью и по ревности к любви своего брата» (10,317-318). Поэтому она ведет себя с такой натянутой и оскорбительной светскостью, что обстановка накаляется. Это вызывает ответную неприязнь Наташи, которая в свою очередь усиливает неприязнь Болконских, и все это нарастает, как снежный ком, и не способствует взаимному пониманию. Общение, в подлинном смысле слова, не состоялось. И привело к печальному результату. Симпатии, дружба, любовь участников общения придают разговору большую степень откровенности, проницательности, близости.

Вот как происходит разговор Пьера и Наташи, начинающийся в атмосфере зарождающейся любви Наташи и осознанной любви к ней Пьера. В нем не только особое доверие, особая открытость, особая свобода, но и ответственность. «Он чувствовал, что над каждым его словом, действием, теперь есть судья, суд которого дороже ему суда всех людей в мире. Он теперь говорил и вместе со своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но что бы он ни говорил, он с её точки зрения, судья себе» (т.12,с.217).

Любовь порождает высокую свободу самовыражения, и высокую несвободу от точки зрения любимого. Этот самоконтроль делает речь весомой и каждое слово более ответственным. Любовь родилась недавно, и с нею желание и способность понимать и быть понятым.

В связи с этим мы обратимся к последнему разговору «Войны и мира» - разговору Пьера и Наташи (Эпилог, ч.1, гл.16).

Мотив взаимопонимания собеседников достигает здесь своей кульминации. Это высший предел доступной для людей душевной близости. Именно так, на наш взгляд, выступает этот разговор из всех остальных.

Для Толстого вопрос о том как говорят, всегда был не менее важен, чем о том, что говорят, то в данном случае это как является самым главным. Поэтому он представлен не как прямое изображение, а как аналитическое описание разговора.

«... с необыкновенной ясностью и быстротой понимания и сообщая мысли друг друга путем, противным всем правилам логики, без посредства суждений, умозаключений и выводов, а совершенно особым способом. <...> с этого времени начался этот разговор, противный всем законам логики, противный уже потому, что в одно и то же время говорилось о совершенно разных предметах. Это одновременное обсуждение не только не мешало ясности понимания, но, напротив, было вернейшим признаком того, что они понимали друг друга.

Как в сновидении все бывает неверно, бессмысленно и противоречиво, кроме чувства, руководящего сновидением, так и в этом общении, противном всем законам рассудка, последовательны и ясны не речи, а только чувство, которое руководит ими» (12,291).

Разговор, идущий между ними, понятен обоим собеседникам: «Наташа поняла, почему он сделал это замечание о сходстве Митеньки с Николаем; ему неприятно было воспоминание о его споре с шурином и хотелось знать об этом мнение Наташи» (12,291). «Пьер нисколько не удивлялся этому вопросу. Он понял ход мыслей жены» (12,292). «Он не договорил, потому что встретившийся взгляд их договорил все остальное» (12,293).

Необычность этого разговора в том, что Пьер и Наташа понимают друг друга в той же степени, с какой они понимают себя. Это существенным образом влияет на характер их речи. В книге «Лев Толстой как психолог» на это указывал И.В. Страхов. «Толстой изображает внешнюю и внутреннюю речь в их единстве вплоть до полного слияния. Внешняя (вокализированная) речь становится похожей на внутреннюю. Можно сказать, что это внутренняя речь плюс звук» (с.45). Можно с этим высказыванием о понимании внутренней речи как «речь минус звук» поспорить, речевой опыт показывает, что признаки внутренней речи видятся в отрывочности, сокращенности за счет сохранения сказуемого и относящихся к нему частей предложения, а подлежащее остается в наших мыслях, оно всегда подразумевается. В реальной ситуации такого знания предмета мысли почти невозможно, но тем не менее у Толстого возможен переход внешней речи во внутреннюю. На наш взгляд, здесь с точки зрения современной психологии выделен наивысший уровень аттракции, вызванной близостью партнеров по общению. Это, по-видимому, особый тип взаимодействия, складывающийся между партнерами в условиях эмоциональной близости, и поэтому такое понимание другого как себя и, в результате, переход внешней речи во внутреннюю возможен в редчайших случаях. В пору создания «Войны и мира» таким виделся Толстому идеальный брак: муж и жена - не просто чрезвычайно близкие люди, а одно существо с разными уровнями бытия. Нельзя, конечно, представить, что Наташа понимает идеи Пьера. Но её логика такова: раз он мой муж, значит все, что он говорит, верно.