Зарождение и развитие ассоциативной психологии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Зарождение и развитие ассоциативной психологии

Ассоцианизм, или ассоциативная психология, появился как самостоятельное направление в XVIII в. Эта школа положила начало выделению психологии в самостоятельную, независимую от философии науку, имеющую собственный предмет и тезаурус. В русле ассоцианизма изменилась и ориентация психологии с философской на естественно-научную методологию, а также начались поиски объективного метода исследования и становление экспериментальной психологии. Термин "ассоцианизм" был введен Локком, а само понятие использовалось еще Аристотелем, который разработал и первые законы ассоциаций. Затем, уже в Новое время, это понятие вернулось в психологию, однако ассоциации Декарт и Лейбниц трактовали, в отличие от Аристотеля, не столько как механизмы переработки информации, сколько как мешающие истинному пониманию вещей феномены. Некоторые вопросы ассоциативной психологии разрабатывались в трудах Бонне, Беркли и Юма, однако появление ассоцианизма как психологической школы связано с именем Д. Гартли, построившего на механизме ассоциативной переработки свою психологическую теорию. Английский философ Д. Беркли (1685-1753) положил в основу своей концепции положения Локка о ведущей роли ощущений в формировании понятий. Отбросив идею о связи ощущений с внешним миром, во главу угла Беркли поставил понятие о внутреннем опыте, став родоначальником крайней формы субъективно-идеалистического воззрения на внешний мир и психическую жизнь. Его формула познания гласила: "Быть значит быть в восприятии", т.е., по Беркли, то, что люди принимают как независимые от сознания вещи, есть не что иное, как комплекс их внутренних ощущений (по терминологии Беркли, "идей"), которые никак не отражают состояние внешнего мира. Пока человеку кажется, что он видит или слышит какой-то объект, он реально существует, но стоит закрыть глаза - пропадает не только ощущение, но и объект. Не удивительно поэтому, что Беркли отверг разделение качеств предметов на первичные и вторичные, о чем говорили Демокрит и Локк. Беркли же утверждал, что никаких качеств, кроме непосредственно испытываемых субъектом, не существует. Исходя из этого, все качества, по существу, являются вторичными, т.е. придуманными субъектом, так как качества, реально принадлежащие предметам, не существуют, во всяком случае, они непознаваемы для человека. Соответственно следует отказаться от предположения о материальных внешних агентах (раздражителях), воздействие которых на органы чувств вызывает ощущения ("идеи") и другие психические образования. Идеи соединяются между собой по законам ассоциации, образуя комплексы, иллюзорно принимаемые за материальные физические объекты. За этими комплексами скрыта их истинная причина, каковой, согласно Беркли, является не материальная субстанция (природа), а дух - простая, неделимая активная сущность, которая мыслит, обладает волей и воспринимает идеи, т. е. психические образы. Отрицая возможность конкретного человека проверить истинность или ложность его знаний, Беркли подчеркивает, что существует все же некоторый критерий истинности в совокупности идей многих людей, в их опыте. Если выдаваемое наукой за законы природы - это непрерывная последовательность идей, то почему все люди видят одно и то же, например лист бумаги белым, а траву - зеленой. Беркли связывал это с предопределенностью, даруемой Богом. Он писал, что в нашем познании ум пассивен, он лишь наблюдает смену феноменов, между которыми нет связи, но существует произвольная активность Бога. Психологии восприятия Беркли посвятил трактат "Новая теория зрения" (1709). В нем он использовал принцип ассоциации, чтобы объяснить восприятие видимого пространства. Обращаясь к поверхности сетчатой оболочки глаза, можно понять, как возникает образ двух измерений пространства - вертикального и горизонтального, но необъяснимо восприятие глубины, дистанции, на которую отстоит зримое субъектом. Это восприятие возникает благодаря тому, что к сетчатому изображению присоединяются тактильные ощущения и возникает с помощью ассоциации (Беркли называл ее "суггестией") трехмерный образ. Стало быть, этот образ не является "врожденным", он складывается из опыта человека. С этих же позиций Беркли проанализировал другие компоненты процесса построения зрительного восприятия. Отношения между осязательными и зрительными ощущениями рассмотрены и в другой работе Беркли - "Принципы человеческого познания" (1710). Он говорит о том, что психические явления связаны между собой не причинными, а символическими знаковыми отношениями. Одно служит знаком другого. Огонь при сближении с ним - не причина боли, а знак, предупреждающий о ней. Одним знаком мы можем предупреждать другие, и этого достаточно, чтобы правильно вести себя. Таким образом, ощущения, если и не дают истинных знаний о внешнем мире, во всяком случае, помогают нам выстраивать поведение, т.е. имеют прагматическую значимость. Идеи Локка и Беркли получили развитие в работах другого известного английского психолога и философа - Давида Юма (1711-1776). В работах "Трактат о человеческой природе" (1734-1737) и "Исследования о человеческом разумении" (1748) он писал о том, что "ум никогда не имеет перед собой никаких вещей, кроме восприятий, и он не может... произвести опыт относительно соотношения между восприятиями и объектами". Поэтому единственным источником познания и являются наши восприятия, на основании которых мы создаем свои суждения о внешнем мире и о себе. Таким образом, устраняется противопоставление объекта и субъекта, так как объект - комплекс восприятий, а субъект - процесс восприятия. Разница между этими разными группами восприятий лишь в их комбинациях, но не в происхождении. Источником знаний являются переживания человека, которые подразделяются им на впечатления и представления (или идеи). С точки зрения Юма, разница между впечатлениями и представлениями не в том, что одни (ощущения) отражают реально существующие предметы, а другие (представления) - воспоминания о них, а только в их силе и отчетливости. Он писал, что "существует разница между болью от чрезмерного жара и... возобновлением этого впечатления в памяти... которое никогда не может достигнуть силы и живости первичного чувства". При этом простые идеи происходят от простых впечатлений, которым они и соответствуют и которые, как правило, достаточно точно воспроизводят. Но существуют и более сложные идеи, которые не связаны напрямую с опытом. Так, человек может представить себе крылатую лошадь или золотую гору, которых он никогда не видел и не увидит, однако составные части любой, самой сложной, идеи все же происходят из впечатлений. Для доказательства этого положения Юм использует данные не только психологии, но и медицины, говоря о том, что у слепых от рождения людей не существует идеи цвета. Эти же данные используются и в современной психологии, известно о различии в содержании сознания у "нормальных людей" и людей с отклонениями или травмами органов чувств. Рассуждения о механизмах формирования сложных идей привели Юма к обсуждению роли ассоциаций, которые лежат в основе мышления. Он выделял ассоциации по сходству, контрасту (о чем писал и Беркли), смежности в пространстве и времени, а также по закону причинной связи. Последние стали предметом особенно пристального анализа с его стороны. Он доказывал, что на основе одного восприятия, без опыта, невозможно составить картины мира и тем более действовать в нем. Так, наблюдая за текущей водой, можно сказать о ее цвете или быстроте течения, но нельзя предположить, что в ней можно утонуть или что по ней можно сплавлять бревна. Ни один объект не проявляет при чувственном восприятии ни причин, его породивших, ни действий, которые он может произвести. Только опыт раскрывает эти связи, и человек, привыкнув наблюдать за явлениями, происходящими в определенной последовательности, начинает думать, что одно явление служит причиной другого. Но любой опыт человека ограничен, поэтому то, что кажется ему причинно-следственной связью, может быть связью случайной. Наше предвидение, основывающееся на привычке и опыте, может быть лишь вероятным, но не истинным. Отрицая достоверную связь между явлениями, Юм приходил к выводу, что источник этой связи не внешний мир, но сам человек, особенности его психики, которые трансформируют собственные привычные представления в не зависящую от сознания причинную связь. По мнению Юма, не причинная связь лежит в основе ассоциаций, а ассоциация как универсальное свойство психики лежит в основе создания причинной связи, наших суждений. Так ассоциация, как и у Локка, становится причиной заблуждений, свойственных мышлению человека. Однако у Юма это заблуждение не ошибка, но закономерный результат мыслительного процесса, так как других знаний у человека и быть не может. Важным было и положение Юма об отсутствии не только объекта, но и субъекта. Действительно, если внешний мир - это комплекс впечатлений, которые человек связывает для своего удобства в определенные понятия, то ведь и результаты рефлексии своих мыслей и переживаний связываются в комплекс "Я" по закону той же привычки. Никаких реальных данных о том, что эта связь достоверна, у человека нет: "Вникая в то, что я называю своим "Я", я всегда наталкиваюсь на ту или иную единичную перцепцию - любви или ненависти, страдания или удовольствия. И никогда не могу поймать свое "Я" отдельно от перцепции..." Таким образом, лишь ассоциация по причине и лежит в основе нашего мнения о том, что это "Я" есть. Однако если идти за Юмом по пути последовательного скептицизма, то из утверждения о невозможности доказать, что "Я" есть, еще не следует, что "Я" отсутствует. Поэтому, преодолев крайности позиции Юма, прагматизму и функционализму и удалось впоследствии прийти к определению понятия "Я" и его структуры. По мнению Юма, опытные, привычные знания помогают человеку в жизни, в реальной деятельности. Именно привычка формирует представления о законах, так как человек, соединяя в определенную систему свои представления, уничтожает хаос восприятий, упорядочивая картину мира. Иными словами, прагматическая ценность познания несомненна, а об истинности и соответствии реальным объектам человеку нет необходимости беспокоиться, тем более что раскрыть эту истину он все равно не может. Таким образом, Юм положил начало той прагматической позиции в психологии, которая в начале XX в. легла в основу прагматизма и функционализма Джеймса. Он также одним из первых заговорил о разнице между описательными (направленными на использование) и объяснительными (направленными на познание сути) науками, относя психологию и философию именно к описательным наукам. Идеи Юма также легли в основу весьма распространенной к XIX в. теории позитивизма, разрабатываемой О. Контом, которая оказала большое влияние на развитие психологии. Беркли и Юм, разрабатывая законы ассоциаций и связывая их с особенностями психики человека, все же рассматривали эти законы как частный случай своей концепции. Основателем же ассоциативной психологии, которая просуществовала как единственное собственно психологическое направление до начала XX в., по праву считается Д. Гартли (1705-1757). Получив вначале богословское, а затем медицинское образование, Гартли стремился создать такую теорию, которая не только объясняла бы душу человека, но и позволяла бы управлять его поведением. В качестве такого универсального механизма психической жизни он и выбрал ассоциации. В основу своей теории Гартли положил идею Локка об опытном характере знания, а также принципы механики Ньютона. Вообще понимание человеческого организма, принципов его работы, в том числе и работы нервной системы по аналогии с законами механики, открытыми в то время, было характерной приметой психологии XVIII в. Не избежал этой ошибки и Гартли, который стремился объяснить поведение человека исходя из физических принципов. Учение об ассоциации Гартли, изложенное им в его книге "Размышления о человеке, его строении, его долге и упованиях" (1749), базируется на учении о вибрации, так как он считал, что вибрация внешнего эфира вызывает соответствующую вибрацию органов чувств, мышц и мозга. Проанализировав структуру психики человека, Гартли выделил в ней два круга - большой и малый. Большой круг проходит от органов чувств через мозг к мышцам, т. е. является фактически рефлекторной дугой, определяющей поведение человека. Таким образом, Гартли, по сути, создал свою, вторую после Декарта в психологии, теорию рефлекса, которая объясняла с помощью законов механики активность человека. По мнению Гартли, внешние воздействия, вызывая вибрацию органов чувств, запускают рефлекс. Вибрация органов чувств приводит к вибрации соответствующих частей мозга, а эта вибрация, в свою очередь, вызывает работу определенных мышц, стимулируя их сокращение и движение тела. Если большой круг регулирует поведение, то малый круг вибрации, расположенный в белом веществе мозга, является основой психической жизни, процессов познания и обучения. Гартли считал, что вибрация участков мозга в большом круге вызывает ответную вибрацию в белом веществе мозга. Исчезая в большом круге, эта вибрация оставляет следы в малом круге. Эти следы, по его мнению, служат основой памяти человека. Они могут быть более или менее сильными в зависимости от силы и значимости того явления, которое оставило этот след. Большое значение имела идея Гартли о том, что от силы этих следов зависит степень их осознанности человеком, причем слабые следы, подчеркивал он, вообще не осознаются. Таким образом, он расширил сферу душевной жизни, включив в нее не только сознание, но и бессознательные процессы, и создал первую материалистическую теорию бессознательного. Почти через сто лет идеи Гартли о силе следов и ее связи с возможностью их осознания разработал известный психолог Гербарт в своей знаменитой теории о динамике представлений. Исследуя психику, Гартли пришел к выводу о том, что она состоит из нескольких основных элементов - ощущений, которые являются вибрацией органов чувств, представлений (вибрацией следов в белом веществе в отсутствие реального объекта) и чувств, отражающих силу вибрации. Говоря о развитии психических процессов, он исходил из идеи о том, что в их основе лежат различные ассоциации. При этом ассоциации вторичны и отражают реальную связь между двумя очагами вибраций в малом круге. Таким образом, Гартли объяснял формирование самых сложных психических процессов, в том числе мышления и воли. Он считал, что в основе мышления лежит ассоциация образов предметов со словом (сводя мышление к процессу образования понятий), а в основе воли - ассоциация слова и движения. Исходя из идеи о прижизненном формировании психики, Гартли полагал, что возможности воспитания, воздействия на процесс психического развития ребенка поистине безграничны. Его будущее определяется материалом для ассоциаций, который ему поставляют окружающие, поэтому только от взрослых зависит, каким вырастет ребенок, как он будет мыслить и поступать. Гартли - один из первых психологов, заговоривших о необходимости для педагогов использовать знание о законах психической жизни в своих обучающих методах. При этом он доказывал, что рефлекс, подкрепленный положительным чувством, более стойкий, а отрицательное чувство, возникающее при определенном рефлексе, помогает его забыванию. Поэтому возможно формирование социально принятых форм поведения, формирование идеального нравственного человека, необходимо только вовремя подкреплять нужные рефлексы или уничтожать вредные. Таким образом, теория идеального человека впервые возникла еще в XVIII в. и была связана, прежде всего с механистическим пониманием его психической жизни. Взгляды Гартли оказали огромное влияние на развитие психологии, достаточно сказать, что теория ассоцианизма просуществовала почти два столетия и, хотя неоднократно подвергалась критике, основные ее постулаты, заложенные Гартли, стали основой дальнейшего развития психологии. Не меньшее значение имели и высказанные им догадки о рефлекторной природе поведения, а его взгляды на возможности воспитания и необходимость управлять этим процессом очень созвучны подходам рефлексологов и бихевиористов, разрабатываемым уже в XX в.

Анализ развития психологии в течение XVIII в. показывает, что в этот период начался процесс ее формирования как самостоятельной науки, имеющей свой предмет, отдельный от предмета философии, свои терминологический аппарат и метод исследования. Фактически с возникновения ассоцианизма, т. е. теории Гартли, можно уже говорить о существовании самостоятельной психологии, что доказывается и появлением работ, посвященных чисто психологической проблематике, и анализом ее места в системе наук (например, в работах Канта) и началом чтения курса психологии в учебных заведениях. Поэтому если экспериментальную психологию по праву связывают с именем В. Вундта, то появление психологии как самостоятельной области научного исследования можно отсчитывать от работ Д. Гартли. Необходимо отметить и то, что в XVIII в. продолжает развиваться своеобразие в подходах к психологической проблематике в разных научных школах (английской, немецкой, французской) при сохранении единства предмета психологии. Возможно, что осознание этих отличий, так же как и развитие гражданского общества, социальные изменения, которые происходили в этот период, привели к появлению принципиально новых взглядов на факторы, определяющие психику, среди которых все большее место начинают занимать культура, социальная и природная среда. Однако эти новые подходы пока еще не занимали ведущего места в психологии, и теорию ассоцианизма Гартли строил на основе принципов механики. Поэтому с развитием науки, появлением новых данных в физике, биологии, физиологии многие положения Гартли стали стремительно устаревать. Это привело к их пересмотру, новой трактовке законов ассоциаций. В таком виде и предстала теория ассоцианизма в классических работах Д. Милля, Т. Брауна и других ученых первой трети XIX в. ассоцианизм психология философия

Общая характеристика ассоциативной психологии.

В начале XIX в. ассоциативная психология оставалась единственной психологической школой, предмет которой - сознание - был признан всеми без исключения учеными. В классических теориях ассоцианизма, появившихся в начале XIX в., содержание сознания рассматривалось как комплекс ощущений и представлений, соединенных по законам ассоциаций. Однако уже к 40-50-м годам стали возникать теории, обусловившие существенные изменения в развитии науки. Прежде всего речь идет о позитивизме, появление которого в 30-е годы привело к пересмотру критериев, которым должна отвечать научная дисциплина. Основатель этого направления О. Конт считал, что развитие миросозерцания и объяснительных принципов, лежащих в основе научного знания, проходит три стадии - теологическое, метафизическое и, наконец, научное, или позитивное, мышление. По его мнению, не только люди, но и отдельные науки проходят эти стадии, а в некоторых из них они переплетаются, сочетая истинное исследование с метафизикой и догматической верой. Исходя из этого, Конт ввел свою классификацию наук, в которой особо выделил так называемые абстрактные науки, имеющие дело не с предметами, а с процессами, при изучении которых можно вывести всеобщие законы. Психологии в этой классификации не нашлось места. Ни по предмету, ни, главное, по методу исследования она никак не могла претендовать на обладание позитивной парадигмой. Конт отнес ее к метафизическим и частично даже теологическим наукам и считал, что она должна отказаться от статуса самостоятельной дисциплины, соединившись с биологией и социологией (так он называл все общественные науки). Таким образом, для того чтобы остаться независимой и объективной (позитивной) наукой, психологии необходимо было пересмотреть свои основные методологические принципы и, прежде всего, найти объективный и точный метод исследования душевной жизни, который бы не уступал методам естественных наук. Ведущие психологи XIX в. - Д.С. Милль, Г. Спенсер, как и ученые других направлений, разделяли позитивистские воззрения и стремились трансформировать психологию в русле позитивизма. Эта задача решалась на протяжении почти ста лет. Еще в 10-х годах XX в. известный отечественный психолог А.И. Введенский, говоря о необходимости переработки психологии, назвал свою книгу "Психология без метафизики". Сложность задачи модификации психологической науки, так же как проблемы, возникавшие при согласовании единого пути ее дальнейшего развития, во многом и привели к методологическому кризису в начале XX в., в результате которого психология разделилась на отдельные направления. В течение второй половины XIX в. многие ученые (Д.С. Милль, Г. Спенсер, А. Бэн, И.Ф. Гербарт, В. Вундт) предлагали свои варианты построения психологии. Общей была идея о важности пересмотра предмета психологии и введения нового метода. Общей же оставалась мысль о том, что самонаблюдение не может оставаться основным методом, так как он должен быть надындивидуальным и достоверным. Критикуя интроспекцию, еще И. Кант писал о невозможности проверить ее данные математикой. О. Конт же подчеркивал, что абсурдно думать, будто дух может быть разделен на две половины, из которых одна наблюдает за другой. Не менее важным был и тот факт, что самонаблюдение могло считаться достоверным только в том случае, если психика ограничивается областью сознания. Но уже к середине XIX в. все больше ученых, особенно в Германии, вслед за Лейбницем приходили к выводу о существовании не только сознательных, но и бессознательных явлений. Исследование психики маленьких детей и животных, у которых самонаблюдение невозможно, также доказывало, что этот метод не может оставаться ведущим и единственным в психологии. Поэтому психология должна была, во-первых, научиться использовать наблюдение за другими, во-вторых, разработать новый, объективный метод изучения душевной жизни. С середины XIX в. появляется все больше работ, предлагающих разнообразные варианты. Это и метод логики, предложенный Миллем, и метод проб и ошибок Бэна, и метод генетического наблюдения Сеченова, и, наконец, экспериментальный метод, разработанный Вундтом. Еще одним важным фактором, оказавшим влияние на развитие психологии в этот период, было появление эволюционной теории Дарвина, которая имела решающее значение в повороте психологии к естествознанию. Философия, которая сама в то время переживала методологический кризис и подвергалась критике со стороны позитивизма, не могла помочь психологии в решении ее проблем. В то же время, активно развивающееся естествознание, прежде всего биология и физиология, давало психологии оружие в борьбе за объективность, помогало сформировать экспериментальный подход к психическому. Теория эволюции позволила также пересмотреть постулаты безнадежно устаревшего механистического детерминизма. Идея о том, что целью психического развития является адаптация к среде, структурировала многие открытые к тому времени факты. Новая, биологическая детерминанта давала возможность соотнести уровни развития сознания и поведения, пересмотрев предмет психологии. Говоря о том, что психология изучает ассоциации между внешним и внутренним, Спенсер, как справедливо отметил И.М. Сеченов, вывел психологию из поля сознания в поле поведения. Это не только расширяло область ее исследований, но позволяло использовать эксперимент, объективную проверку полученных фактов. Такое понимание предмета давало основания сказать, что психология из науки о сознании трансформируется в науку о познавательных процессах. Это отвечало не только логике ее развития, но и требованиям позитивизма, так как в центре исследования стоял уже не предмет (сознание), но процесс. Эволюционный подход давал также возможность изучить не сформированную, а только формирующуюся психику, проследить этапы ее становления, открыть новые психические закономерности. Поэтому генетический метод получал все большее распространение и привел к появлению генетической (возрастной) психологии.

Классические теории ассоциативной психологии

В начале XIX в. ассоциативная психология приобрела законченный, канонический характер, развиваясь в русле законов, заложенных психологами предыдущего поколения, прежде всего Гартли. Исследования психики и новые открытия, сделанные в этот период, были направлены на усовершенствование ассоциативной психологии, не подвергая сомнению ее постулаты, в частности идею об универсальности законов ассоциаций. Одним из крупнейших представителей ассоциативного направления в этот период был Томас Браун (1778-1820). Получив медицинское образование, он отошел от врачебной практики и посвятил себя занятиям философией и психологией. К заслугам Брауна относится постановка вопроса о собственно психологических закономерностях приобретения индивидом опыта, несводимых к физическим или физиологическим причинным объяснениям. Он полагал, что в трактовке ассоциаций не следует ограничиваться ведущим, с точки зрения Гартли, принципом смежности, согласно которому одна идея вызывает другую в силу того, что в предшествующем опыте субъекта эти идеи либо следовали непосредственно одна за другой, либо сочетались одновременно. Обращения к ассоциации по смежности недостаточно для того, чтобы однозначно предсказать, какая именно идея сменит существующую. Не следует ограничиваться и двумя другими типами ассоциации - по сходству и контрасту, о которых писали Беркли и Юм. Поэтические метафоры, научные сравнения, творческие находки, которым человечество обязано прогрессом, нуждаются в ином объяснительном принципе. Переход ньютоновской мысли от падающего яблока к системе мироздания не объясним традиционными воззрениями на ассоциацию. Ведь перед умственным взором проходит бесчисленное множество объектов, но лишь между немногими образуются стойкие ассоциации. Не устраивали Брауна и введенные Юмом ассоциации по причине, которые разрушали, как было показано выше, целостность восприятия не только мира, но и субъекта. Поэтому он пришел к выводу о том, что существуют законы ассоциаций двух степеней сложности, из которых первые объясняют лишь простые суждения. Ассоциации по смежности Браун относил, наряду с ассоциациями по сходству и по контрасту, к разряду первичных законов работы человеческого ума. В своем сочинении "Лекции о философии человеческого ума" (1820) он доказывал, что они изначально присущи сознанию, элементы которого, независимо от опыта и обучения, связываются между собой. Эти первичные законы необходимы, но недостаточны для объяснения тех обстоятельств, в силу которых за данным психическим феноменом (образом, мыслью, желанием) в сознании появляется именно такой, а не другой образ или идея. Чтобы решить эту, центральную для ассоциативной психологии, задачу, нужно к первичным законам присоединить вторичные. Браун разработал девять вторичных законов - частоты, новизны, конституциональных различий между индивидами, длительности первоначального ощущения и др. Он доказывал, что чем чаще осознаются какие-либо образы, чем более сильные эмоции они вызывают, чем свежее впечатление о них, чем они необычнее и т.п., тем больше шансов на установление связи между ними. Поэтому в дальнейшем появление одного из них влечет за собой закономерно связанную вереницу других. К важнейшим нововведениям в ассоциативную психологию следует отнести и идею Брауна о включении в комплексы, образующие ассоциации, особых ощущений, порождаемых работой мышц. С его точки зрения, мышечная чувствительность порождает уверенность в реальном существовании внешнего мира. О роли тактильных ощущений, прежде всего ощущения плотности, в осознании внешнего мира говорил еще Кондильяк, однако впервые целостная картина этого процесса взаимодействия органа чувств и мышцы в построении картины окружающего была развернута именно Брауном. Важными моментами в его концепции было выделение в качестве особой категории ассоциативного процесса ощущение отношений между отдельными состояниями сознания, а также положение, согласно которому отдельные ощущения могут сливаться в комплексы, где образующие эти комплексы компоненты уже неразличимы. С этим было связано и положение о наличии спонтанной ассоциации, при которой порядок идей может несколько отклоняться от порядка ощущений. В дальнейшем эти мысли Брауна были развернуты в законы творческой ассоциации, при которой у человека рождаются принципиально новые понятия. Наиболее совершенный, классический вид теория ассоцианизма приобрела в работе Джеймса Милля (1773-1836) "Анализ явлений человеческого духа", вышедшей в 1829 г. Милль считал, что законы ассоциаций столь же непреложны, как и законы физики, и служат ключом ко всем человеческим проблемам, в какой бы социальной области - политике, экономике, праве, педагогике - они ни возникали. По аналогии с физическими законами он разрабатывал и законы психики, назвав свою теорию ментальной физикой. При этом единицей психики, ментальным атомом становилось ощущение, лежащее в основе всех понятий. Отказавшись от идеи Брауна о спонтанных ассоциациях, Милль сформулировал закон (по аналогии с законом Спинозы), в котором отражен подход классического ассоцианизма к содержанию сознания: "Порядок и связь идей таковы, каковы порядок и связь ощущений". Таким образом, он пришел к выводу, что существуют первичные состояния сознания (ощущения, ментальные атомы) и возникающие из них их копии. Из этих элементов образуются простые и сложные комплексы и "цепи" идей, когда в определенной последовательности, благодаря частоте повторений, одни состояния сознания вызывают другие. Смена одних идей другими, их объединение в комплексы - это своего рода "психическая физика", работа "машины ума". При этом Милль, исходя из аналогии с механическим соединением частиц, отрицал возможность растворения исходных элементов при соединении или появления принципиально нового комплекса элементов. Отличие сложных идей от простых он объяснял символизацией, вносимой словом. При этом само слово рассматривалось как один из элементов комплекса, соединенного с другими по закону ассоциации.

Развитие ассоциативной психологии во второй половине XIX века.

Как уже говорилось, дальнейшее развитие ассоцианизма прошло под знаком позитивизма и было направлено на трансформацию психологии в объективную (позитивную) науку. Центральным моментом в этом процессе стали поиски объективного метода исследования психики.

Одним из первых попытку перестроить ассоциативную психологию предпринял немецкий психолог и педагог И.Ф. Гербарт (1776-1841). В его теории соединились основные принципы ассоцианизма и традиционные подходы немецкой психологии - идеи апперцепции, активности души, роли бессознательного.

Гербарт исходил из того, что наш внутренний мир весьма относительно связан с миром внешним, поэтому говорить об отражении, особенно отражении адекватном, передающем основные свойства окружающих вещей, невозможно. Для того чтобы уйти от обсуждения вопроса о степени адекватности и точности отражения вопроса, который служил своего рода водоразделом между разными направлениями в теории познания, Гербарт заменил термин "ощущение" термином "представление", подчеркнув тем самым отгороженность внутреннего мира от внешнего, отсутствие связи между представлением как частью внутреннего, психического мира и предметом, который является непсихическим, внешним по отношению к человеку.

Труды Гербарта "Психология по-новому, основанная на метафизике, опыте и математике" (1816) и "Учебник психологии" (1834) стали новым этапом в развитии ассоцианизма. Говоря об ассоциации представлений, Гербарт пришел к выводу, что представления не являются пассивными элементами в душе человека, но обладают собственным зарядом, активностью, которая определяет их положение в сфере психического. Для Гербарта сохранение психологии как науки о душе было важным постулатом его концепции психического, так как душа в его понимании есть центр, в котором хранятся и перерабатываются знания, который служит источником активности человеческой личности, а не просто соединяет в себе различные психические процессы. Развивая теорию Лейбница о структуре души, Гербарт писал, что в душе можно выделить три слоя - апперцепцию, перцепцию и бессознательное. При этом под апперцепцией он понимал область ясного и отчетливого сознания, а под перцепцией - область смутного сознания. Таким образом, и для Гербарта область души была шире, чем область сознания, и для него большое значение, как и для Лейбница, имело бессознательное.

Огромное значение для развития объективной психологии и проникновения в нее математических способов обработки полученных данных имела идея Гербарта о динамике представлений. Он исходил из предположения, что каждое представление обладает определенной силой, зарядом, т.е. ввел в психологию еще один параметр -силу, добавляя его к уже существовавшему параметру - времени. Наличие этих двух параметров позволяло применить к исследованию психических процессов математический аппарат, который придавал объективность получаемым при исследовании данным.

Не меньшее значение введение этого параметра имело и для развития исследования порогов ощущений, которое впоследствии было предпринято Фехнером. С точки зрения Гербарта, каждое представление стремится попасть в центральную область души - область сознания. Однако объем этой области, так же как и области апперцепции, не безграничен, и поэтому попасть туда может только представление, обладающее достаточной интенсивностью, т. е. такой силой, которая может преодолеть порог, отделяющий сознание от бессознательного. Еще большую интенсивность должно иметь представление для того, чтобы преодолеть порог апперцепции и попасть в центр внимания человека, в область отчетливого сознания. Хотя сам Гербарт и не имел еще возможности экспериментально изучить ту наименьшую интенсивность, которая необходима представлению для того, чтобы попасть в сознание, идея порога ощущения связана именно с этими его работами.

Естественно, что каждое сильное представление, попадая в сознание, вытесняет оттуда уже имеющееся там, но более слабое представление. Отсюда Гербарт сделал вывод о том, что между противоположными представлениями существуют отношения конфликта, вытеснения. Однако существуют, подчеркивал он, и сходные представления, которые могут соединяться или даже сливаться в одно. В том случае, если в области сознания человека уже находится сходное представление, новому знанию не надо обладать очень высокой интенсивностью, так как оно не вытесняет старое, а сливается с ним и таким образом попадает в сознание. Более того, если в области смутного сознания или бессознательного расположены некие представления, к которым добавляются даже и не очень сильные, но сходные новые представления, сливаясь, они могут стать достаточно интенсивными для перехода из бессознательной части души в сознание.

Эта концепция Гербарта, которую он назвал "теорией статики и динамики представлений", сыграла большую роль и в теории обучения. Гербарт выдвинул идею о четырех принципах обучения, которые должны учитываться при разработке новых методов и обучающих программ. Он говорил о необходимости ясности, ассоциаций, системы и метода. С его точки зрения, методика обучения должна строиться так, чтобы новое знание сразу же попало в центр внимания человека, для чего оно должно быть или достаточно привлекательным, или соединяться с другими, имеющимися уже у субъекта знаниями. В любом случае, знание сохранится в душе только в том случае, если оно войдет в систему с другими, уже имеющимися там знаниями. Механизмом такого соединения понятий являются классические законы ассоциаций.

Теория Гербарта, в которой появились новые и актуальные для психологии идеи о динамике представлений, их связях и конфликтах, их расположении в душе человека, была одной из самых распространенных и значимых психологических теорий в прошлом веке. Она сыграла важную роль и в дальнейшем развитии психологии, оказав большое влияние на многих известных психологов, в частности, повлияла на положения Фрейда о вытеснении и конфликте между сознанием и бессознательным.

Новый этап в развитии ассоциативной психологии связан с именем Джона Стюарта Милля (1806-1873) - известного психолога, экономиста и общественного деятеля. Воспитателем Милля был его отец Джеймс Милль, считавший, что законы психологии не только дают знания о содержании духовной жизни человека, но и подсказывают способы его безграничного совершенствования. Этим подходом он руководствовался и в программе обучения своего сына, достигнув больших успехов. К 12 годам Джон неизмеримо превосходил по уровню развития своих сверстников. Он знал не только множество языков, но и ряд разделов высшей математики.

Восприняв убеждение в том, что психическая жизнь человека подчинена законам ассоциаций, Милль-младший внес в это убеждение своего отца важные коррективы. Он предложил заменить "ментальную физику" "ментальной химией". Следует иметь в виду, что в этот период развитие химии ознаменовалось крупными успехами. Такая замена означала, что, благодаря соединению первичных психических элементов в новый продукт, последний способен приобрести качества, которые отсутствовали у его исходных элементов, подобно тому, как синтез кислорода и водорода порождает обладающую совершенно новыми качествами воду. Милль считал, что такие же "химические" преобразования происходят в области психики, многие явления которой невозможно объяснить теми первичными элементами, из которых они произошли.

Учение Милля о "ментальной (психической) химии" сыграло важную роль в преодолении слабых сторон ассоциативного направления в психологии, особенно в разработке проблем творческого мышления. Эти идеи были впоследствии положены Вундтом в основу одного из трех ведущих законов психической жизни, который получил название закона творческого синтеза.

Милль также пересмотрел законы ассоциаций, выделив из них три главных:

1) сходства (сходным идеям присуще возбуждать друг друга);

2) смежности (если два впечатления часто переживаются одновременно или в условиях непосредственной смены одного другим, сукцессивно, то в тех случаях, когда одно из них возвращается в сознание, оно создает тенденцию к появлению и другого впечатления);

3) интенсивности (сила впечатления делает более вероятной частоту его слияния с другими).

Однако наибольшее значение имела деятельность Милля, направленная на разработку принципов построения научного знания. Его учение о методах исследовательской деятельности было изложено в работе "Логика" (1843). Рассматривая ассоциации в качестве производных от законов логики, ученый доказывал, что логические операции (суждение, умозаключение и т.д.) подчиняют себе связи впечатлений внутри индивидуального ума. Поэтому логика и является критерием правильности человеческих рассуждений. Однако, что более важно, считал Милль, логика может стать и тем объективным и надындивидуальным методом, который поможет психологии изучить содержание сознания, особенности протекания познавательных процессов. Именно такой подход соединит психологию с объективной наукой и откроет перед ней путь к дальнейшему развитию в качестве естественной и точной дисциплины.

Другой путь соединения психологии с естествознанием предлагали ученые, связывающие ее дальнейшее развитие не с логикой, но с биологией, теорией эволюции. Как уже говорилось выше, эволюционная теория Ч. Дарвина оказала огромное влияние на психологическую науку. Открытие этой теории означало расширение предмета психологии, включение в него новых проблем, направленных на исследование вопросов взаимосвязи морфологии и функции, поведения и сознания и т. д. Однако самое большое значение имел тот факт, что с теорией эволюции в психологии появились два новых постулата - об адаптации как главной детерминанте, определяющей психическое развитие, и о генезисе психики, т.е. о том, что все психические процессы не появляются в готовом виде, но проходят закономерные этапы в своем развитии.

Мысль о том, что можно выделить генетические этапы в развитии психики, привела к появлению нового метода исследования -генетического, который исследует закономерности общей психологии, изучая постепенное формирование определенной функции. Естественно, о таком подходе к исследованию говорилось задолго до Дарвина, но сознание универсальности этого метода и возможности исследовать закономерности процесса развития, общие для всех сфер психической жизни, связаны с эволюционной теорией. Именно эти положения привели к осознанию того, что генетический метод может стать основой особой области психологической науки, предметом которой как раз и является исследование генезиса психики, т. е. к появлению генетической, или возрастной, психологии.

Эволюционный подход в психологии отразился, прежде всего, на концепциях А. Бэна и Г. Спенсера, которые утверждали, что психика является закономерным этапом эволюции, и ее функция заключается в обеспечении адекватного приспособления к окружающей среде.

А. Бэн (1818-1903) в работах "Ощущения и интеллект" (1855), "Эмоции и воля" (1859) доказывал, что ассоциативная психология должна рассматривать не только ассоциации, существующие в сознании индивида, но и те, которые лежат в основе его поведения. Труды Бэна отличаются совершенно необычным для книг по психологии той эпохи богатством физиологического материала, стремлением возможно теснее связать психические процессы с телесной организацией.

Бэн настаивал на том, что не только мозг, но и вся "телесная система, хотя и в различной степени, связана с психическими функциями". Это и позволяет путем изучения органов чувств и органов движений проникнуть в деятельность мозга, заставить его клетки и волокна открыть свой смысл и назначение. Он решительно отстаивал теорию "психофизического параллелизма", начало разработки которой связано с именем Лейбница. Однако Бэн рассматривал этот подход не как обособление души от тела, а как утверждение их неразделимости. Теорию взаимодействия он отвергал именно из-за того, что она строится на предположении, будто психика способна функционировать по отношению к телу в качестве самостоятельного агента, тогда как в действительности любой эффект в психической сфере относится не только к сознанию, но и к телу.

Большое внимание Бэн уделял уровням психической деятельности, непосредственная связь которых с телесным устройством очевидна, а зависимость от сознания минимальна, - рефлексам, инстинктам, навыкам. Поэтому значительное место в общем строе психофизической деятельности отводилось в его теории мышечной системе. При этом речь шла вновь, как у Гартли, о реальном акте, а не только о сопровождающих его ощущениях. Это означало важное расхождение с классическими теориями ассоциаций, так как даже Браун говорил лишь о чувственном тоне движения, но не о самом действии. Таким образом, именно в теории Бэна в предмет ассоциативной психологии было включено реальное поведение живого существа, хотя этот факт и не получил теоретического обоснования, как в теории Спенсера.

Истолковывая движущие силы поведения, Бэн вступил в противоречие с причинной тенденцией в физиологии и психологии, где главным механизмом поведения считался, еще со времен Декарта, рефлекс. Бэн же противопоставил рефлексу спонтанное действие, ставшее одной из главных категорий его психологии. Спонтанными он называл действия, для возникновения которых прямых физических причин недостаточно. Принципом спонтанных движений Бэн объяснял возникновение навыка. Исходным для него служат беспорядочно повторяющиеся случайные движения, из которых отбираются и закрепляются путем повторения те, что привели к успеху.

Большее внимание Бэн обращал и на факторы, которые определяют переход от инстинктивного поведения к поведению волевому, руководимому человеческим разумом. В своих рассуждениях он впервые апеллировал к положениям эволюционной теории Дарвина, проводя аналогию между биологическими и психологическими понятиями. Бэн доказывал, что, как природа, пробуя и ошибаясь, отбирает наиболее продуктивные виды, так и человек совершает переход от неосознанного, спонтанного поведения к разумному и волевому не сразу, но постепенно. Человек отбирает путем проб и ошибок наиболее продуктивные и целесообразные формы реакции на определенные события и предметы окружающего мира, которые и закрепляются в виде навыка или волевого, разумного действия.

Так появилась в психологии модель проб и ошибок, которая в дальнейшем была положена американской психологией в основу объективного исследования поведения. Сочетание спонтанности (источник поведения - внутри организма) с механицизмом (отбор полезного идет путем слепого поиска) - вот наиболее характерные черты этой модели, перешедшей впоследствии от Бэна к Торндайку.

Если Бэн способствовал фактическому расширению области психологического исследования, то теоретическое обоснование подобного изменения предмета психологии было сделано Г. Спенсером (1820-1903). Наряду с О. Контом и Д.С. Миллем Г. Спенсер был одним из основателей позитивизма, в русле которого он и стремился трансформировать методологию ассоциативной психологии. Основой позитивной психологии Спенсер, как и Бэн, делает теорию эволюции. Таким образом, в его теории переплетаются влияния позитивизма, эволюционного подхода и ассоцианизма. Впервые со времен Декарта Спенсер обратился к анализу предмета психологии, так как считал его отождествление с сознанием неудовлетворительным. Он пересмотрел предмет психологии, определив его как соотношение внешних форм с внутренними, ассоциации между ними. Таким образом, он расширил область психического, включив в нее не только ассоциации между внутренними факторами, т. е. ассоциации в поле сознания, но и связь сознания с внешним миром.

Спенсер писал о том, что существует объективная психология, изучающая строение мозга, и субъективная психология, занимающаяся состоянием души. Исследуя различные состояния души, он пришел к выводу, что существуют параллельные этапы в развитии внутренних и внешних (поведенческих) психических актов. Таким образом, и внутреннее и внешнее становилось предметом исследования психологии, что позволяло выработать объективные методы исследования, невозможные при сведении психики только к сознанию. Он также подчеркивал специфику психологического исследования, говоря об уникальности психологии как единственной науки, которая рассматривает связь внешнего и внутреннего, в то время как другие дисциплины остаются либо во внешнем поле (физика, химия), либо во внутреннем (философия, физиология). Важным моментом в таком определении было исследование процесса, что, по мнению позитивистов, открывало выход на более широкие закономерности. Исследуя роль психики в эволюции человека, в своей обобщающей книге по психологии "Основы психологии" (1870-1872) Спенсер писал о том, что психика является механизмом адаптации к среде. Так в науке появился новый подход к детерминации психики - биологический, пришедший на смену механистическому объяснению. Из этого подхода следует, что психика возникает закономерно на определенном этапе эволюции, в тот момент, когда условия жизни живых существ усложняются настолько, что приспособиться к ним без адекватного их отражения невозможно. Большое значение имел тот факт, что Спенсер изучал генезис психики, исходя из того, что психика человека есть высшая ступень развития, которая появилась не сразу, но постепенно, в процессе усложнения условий жизни и деятельности живых существ. Исходная форма психической жизни - ощущение развилось из раздражимости, а затем из простейших ощущений появились многообразные формы психики, отражающие связанные между собой уровни становления сознания и поведения. Все они являются своеобразными инструментами выживания организма, частными формами адаптации к среде. К таким частным формам приспособления относятся:

сознание поведение

ощущение рефлекс

чувства инстинкт

память навык

разум волевое поведение

Говоря о роли каждого этапа, Спенсер подчеркивал, что главное значение разума - в том, что он лишен тех ограничений, которые присущи низшим формам психики, и потому обеспечивает наиболее адекватное приспособление индивида к среде. Эта идея о связи психики, главным образом интеллекта, с адаптацией стала ведущей для психологии в начале XX в.

Спенсер также утверждал, что психическое развитие надо рассматривать с точки зрения принципов дифференциации и интеграции, показывая, как из отдельных психических качеств, которые даны ребенку от рождения, формируется психика взрослого человека. Впоследствии этот подход был реализован в теории Селли. Спенсер распространил законы эволюции не только на психику, но и на социальную жизнь, сформулировав органическую теорию общества. Он говорил о том, что человеку необходимо приспосабливаться не только к природе, но и к социальному окружению, поэтому его психика развивается вместе с обществом. Он одним из первых психологов сравнил психологию дикаря и современного человека и сделал вывод о том, что у современного человека по сравнению с дикарями сильнее развито мышление, в то время как у первобытных людей было больше развито восприятие. Эти выводы в то время были достаточно нетрадиционны и принципиальны, они позволили ученым разработать сравнительные методы психических исследований, которые получили широкое распространение. Анализируя разницу в психическом развитии людей, принадлежащих к разным народам и живущих в разное время, Спенсер отказался от прежних взглядов ассоцианизма на прижизненность формирования знаний. Он писал, что наиболее часто повторяющиеся ассоциации не исчезают, но закрепляются в мозге человека и передаются по наследству, таким образом, "сознание не чистый лист, оно полно предуготованных ассоциаций". Эти врожденные ассоциации и определяют разницу между мозгом европейца и туземца, разницу между сознанием разных народов.

Теория Спенсера получила признание среди психологов, оказала огромное влияние на дальнейшее развитие психологии, прежде всего на усиление ее связи с естествознанием и поиски объективного метода, и способствовала созданию экспериментальной психологии.

Размещено на Allbest.ru