Позитивная психология в России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Позитивная психология в России

С конца 80-х - начала 90-х гг. прошлого столетия в России стало широко известно одно из психологических направлений, обозначенное термином «позитивная психотерапия», которая во главу угла поставила не трагическое и проблемное, а позитивное видение человека.

Разработанные на этой основе методики работы с людьми способствовали достаточно серьезному прорыву в возможности действенной и эффективной психологической помощи клиентам (пациентам) в решении не только психологических, но и соматических проблем.

Позитивная психотерапия построена с учетом тонких взаимосвязей особенностей человеческого поведения и переживаний с физиологическими и гормональными органическими процессами. Одним из важнейших конфликтов человеческой души и существования констатируется конфликт «учтивости - прямоты», который запускает схему формирования симптома не только на поведенческом психологическом, но даже на эндокринном уровне. При этом «учтивость» (реакции подчинения, необходимость говорить «да», сохранять приличия и т.п.) в эндокринных и медиаторных механизмах центральной нервной системы соответствует реакциям страха, а «прямота» (умение постоять за себя, отстаивать свою позицию и личность, открыто выражать потребности и т.п.) - реакциям агрессии.

Методологически в позитивной психотерапии выделены три блока: профилактика, терапия, процесс реабилитации. В качестве основной методики в рамках позитивной психотерапии была выработана стратегия психотерапевтического вмешательства, ядро которой составляют следующие процессы: а) исследование симптома или заболевания со стороны позитивного влияния на жизнь человека (позитивный процесс); б) исследование конкретных событий, запускающих конкретные переживания, мысли и действия (содержательный процесс); в) разработка новых целей и ориентаций, которые помогают избегать невротических навязчивостей и намечают путь к использованию потенциала самопомощи. В качестве самих пяти лечебных этапов выделены:

наблюдение/дистанцирование;

инвентаризация;

ситуативное обозрение;

вербализация;

расширение системы целей.

Следует отметить, что модель позитивной психотерапии внутренне гармонична на теоретическом и на практическом уровне, поэтому своих сторонников данное направление нашло и в России, хотя нельзя сказать, что это направление стало ведущим или особенно популярным.

Спустя некоторое время, к началу XXI столетия в недрах практики, а затем и теории мировой психологии появляется еще одно, очень близкое | о по названию, направление - «новая позитивная психология», «отцом» которой позиционируется Мартин Селигман в содрудничестве и содружестве с такими авторами, как М. Чиксентмихали, И. Бонивел и др.

Данное направление нацелено на более масштабную парадигму в отличие от достаточно конкретно направленной позитивной психотерапии, хотя пока и не существует некой всеобъемлющей теории позитивной психологии.

Связано это с тем, что новая позитивная психология (в лучших традициях, начиная со времен психоанализа, который был задуман скорее не как научное или узко терапевтическое направление, а как социальное движение, имеющее потенциал механизмов, способных «перевернуть мир» не просто взяла за основу позитивное представление о человеке, но конкретизировала и начала изучать и разрабатывать широкий спектр методов, сопряженных с такими сферами, как позитивное мышление, позитивные переживания, сильные и благородные (добродетельные, высшие, духовные) качества человеческой личности, понимание и субъективное переживание человеком счастья, а также социальные институты и феномены позитивного транслирования (здоровые социальные сообщества, здоровая семья, институт демократии и свобод, сводные и компетентные средства массовой информации и т.п.).

Идеология позитивной психологии абсолютно созвучна идеям гуманистической и экзистенциальной психологии. В центр исследования был поставлен вопрос человеческого счастья, выясняющий, что есть счастье, бывает ли оно вообще, каковы особенности субъективного понимания и переживания счастья разными людьми (типами личности), в чем специфика субъективной счастливости, ее продолжительность, факторы, ее определяющие, и т.д.

Большое значение новая позитивная психология придает необходимости формировать способности к установлению близких, теплых, подлинных отношений между людьми (в семье, в любви, в дружбе, в партнерстве), способности правильно распоряжаться своим временем и ресурсами, способности понимать и формировать смыслы собственного личного или профессионального существования, способности развивать свои творческие потенциалы, способности получать желаемый результат.

Современная позитивная психология занимается не только исследовательской и практической работой, она активно завоевывает позиции и в пространстве образовательных программ.

Данная программа помогает существенно повысить не только психологическое самочувствие учеников, но и их академическую успеваемость. Ряд программ направлены на повышение социального и эмоционального интеллекта подростков, на развитие умений позитивной постановки целей и более легкому их достижению. Большая часть из перечисленных программ разработана и применяется в США, но есть проекты, которые получили развитие и в других странах. Например, в Великобритании создана масштабная программа «Личностный синтез», интегрирующая когнитивные, эмоциональные, поведенческие и личностные составляющие развития в единую внутренне согласованную образовательную модель, пригодную для подростков и взрослых. Основная цель такой емкой программы -помочь людям справляться с жизненными трудностями и чувствовать большую власть над своей жизнью. В данную программу входят такие направления, как: понимание самого себя, управление эмоциями, усиление уверенности, принятие решений, самомотивирование, борьба с тревогой, преодоление стресса, эффективное общение, конструктивные отношения и многое другое.

Приведенное перечисление направлений показывает, что программа личностного (персонального) синтеза учитывает практически все стороны проявления человеческой натуры и жизнедеятельности и является серьезным ресурсом, содержащим наиболее полную информацию о личностном развитии. Процессуально данная программа представлена 64 темами.

Даже небольшое представление позитивной психологии показывает ее масштаб, размах и потенциал «мирового господства». Для нас, в этой связи, есть один любопытный момент, связанный с терминологией данного направления, которое, мы почти не сомневаемся, станет достаточно популярным и распространенным, в том числе и в России.

Наиболее интересным и даже необычным для научной психологии яви- лось то, что в качестве понятийного аппарата в рамках новой позитивной психологии стали использоваться такие термины, как «счастье», «добродетели и достоинства», «оптимизм», «радость», «надежда», «любовь», «доверие», «отвага», «справедливость», «преданность», «состояние потока», «духовное удовлетворение» и др.

Для традиционного восприятия в рамках научного текста и даже в рамках профессиональной практической психологии данная терминология с несколько непривычна. Тем не менее, авторы сумели продемонстрировать и доказать абсолютную органичность данной терминологии целям, задачам и методам представленного направления. Следует отметить, что некоторая метафоричность, красочность и литературность языка и терминологии являются характерной чертой зарубежной, особенно гуманистической и экзистенциальной, психологии. Например, работы Р. Мэя часто построены на использовании слов-терминов, понятных большинству людей, а не только узкому профессиональному сообществу («любовь и воля», «сила и невинность»).

О созвучности идей новой позитивной психологии и гуманистически- экзистенциального взгляда Р. Мэя следует сказать особо. Разделяя позицию Г.С. Салливана о том, что для человеческого существа особенно важными являются состояния-ощущения силы и способности; и что эти состояния, возможно, даже важнее импульсов голода и жажды, Р. Мэй определяет в качестве основополагающей бытия человека присутствие фактора силы, который лежит в основе очень многих проявлений жизни: любопытства, интереса, любви, творчества, деятельности

Один из главных конфликтов человеческой души, по Р. Мэю, лежит в плоскости «силы-бессилия», т.е. между способностью и умением влиять на что- то и кого-то, обретать чувство собственной значимости (а, следовательно, иметь достаточный уровень удовлетворенности) и ощущением бессилия, неспособности, пассивности и апатии (которые зачастую и порождают гнев, агрессию, насилие и разрушения). Здесь Р. Мэй идет вслед за многими исследователями, в частности, напоминает мнение Э. Фриденберга о том, что любая слабость способна развратить, и о том, что бессилие развращает абсолютно.

Позитивная психология как раз и сосредотачивает свое внимание на поиске факторов, условий и методов формирования, создания и обретения человеком способностей силы: внутренней силы, уверенности, ощущения способности и позитивности, ощущения власти над событиями собственной жизни, собственных мыслей и переживаний. И, если Р. Мэй рассуждает, отмечает, ставит как проблему соотношения силы-бессилия в человеке (разведя понимание силы и агрессии и отметив наличие стереотипности и зашоренности в понимании этих феноменов со стороны и обыденного и, в том числе, научного сознания, как исключительно с негативной окраской), то позитивная психология разрабатывает научно-практическую основу искоренения ощущения бессилия в процессе жизни и деятельности индивидуума.

Таким образом, коротко резюмируя приведенное выше, можно определить, что позитивная психология в качестве ведущего своего направления определяет необходимость формирования и культивирования во внутреннем опыте человека уверенности в себе и собственных силах, способности осуществлять собственную жизнь достойным, субъективно удовлетворяющим и социально позитивным образом. Существенно то, что ключевой является идея и переживание внутренней силы.

Данный факт замечательным образом связывает зарубежную позитивную психологию с лучшими традициями русской философии, литературы и психологии, поскольку идея внутренней силы, созидания духа с давних времен является своеобразным кредо и знаменем всей русской культуры.

Искусство жизни в русской культурно-философской традиции часто определяется именно как рост и укрепление личного духа и силы, которые позволяют преодолевать «мутные воды житейской подлости и пошлости..., черные лучи мрака, веяния злобы и соблазны зла..., пошлые и злые традиции...»

В качестве значимых даров и энергий Бога в человеке, по И.А. Ильину, присутствуют дар любви, дар созерцания, дар совести, дар разумения, дар крепости и воли, дар благоговения, дар искренности, дар молитвы, дар свободы, дар смирения, дар ясновидения. Это главнейшие дары (свойства человека), и список остальных исчерпать невозможно . Если мы соотнесем эти свойства, названные И.А. Ильиным, со списком добродетелей, предложенных М. Селигманом, то найдем много общего.

Таким образом, базируясь на сути достижений, изменений и преобразований личности, как это задается в рамках позитивной психологии, авторы настоящей статьи осмеливаются внести предложение, касающееся преобразования в использовании терминологии данного направления на российской психологической сцене.

Поскольку все личностные трансформации направлены на обретение человеком внутренней уверенности, выявление и культивирование сильных сторон личности, навыков внимания к себе в части позитивных переживаний и ментальностей, которые и рождают активность, более оптимистичные представления о жизни, своих возможностях и окружающем мире, то мы можем использовать в качестве приоритетного понятия не понятие счастья, а понятие силы. База для такого предложения есть, поскольку многие философские и духовные направления используют понятие силы практически равнозначно понятию счастья. У И.А. Ильина, в том числе, есть замечательная мысль о том, что в жизни достойно созидать не счастье, а силу (прежде всего духовного уровня, конечно, что не исключает и физического благополучия), поскольку переживание силы и есть счастье . Поэтому использование понятия «внутренняя сила» могло бы стать достойным топ-понятием позитивной психологии в России.

Это представляется особенно важным, поскольку в условиях почти уже тотальной беспомощности (о которой так много и точно написал Р. Мэй, рассматривая ее и на социальном, и на индивидуальном уровнях), в которую мы все более погружаемся (дома рушатся, самолеты падают, корабли тонут, коррупция не уничтожается, реформы и начинания проваливаются или формализуются и т.д.), каждому из нас необходимы новые внутренние источники жизнеспособности и жизнестойкости.

Поэтому в рамках методических и методологических подходов позитивной психологии мы вполне спокойно для россиян можем использовать не понятия счастья, а понятие внутренней силы, обретение которой наверняка помогло бы и нам сделать более реальным то будущее, которое мы хотим для себя и для тех, кто идет за нами.57

Актуальность данного предложения задается еще и тем обстоятельством, что в недрах самой позитивной психологии происходят терминологические метаморфозы: за короткий промежуток времени основной понятийный аппарат позитивной психологии начал меняться.

В докладе А.С. Огнева, доктора психологических наук, профессора, проректора по научной работе Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова «Об итогах II Международного конгресса по позитивной психологии, состоявшемся в Пенсильванском университете» на методологическом семинаре факультета психологии 8 сентября 2011 г. прозвучало, что идея «счастья» как основного понятия данного направления уже значительно трансформировалась: наиболее употребительными понятиями на «знаменах» позитивной психологии уже числятся «процветание» и «жизненный успех». Строгая научная аудитория, как минимум, может ликовать абстрактные, трудно описываемые понятия (счастье, счастливость) психология оставляет, заменяя их более удобными и фактически отслеживаемыми параметрами.

Что такой отказ или замена понятий может означать? Вариантов много. Мы, например, можем предположить, что авторы все более серьезно и более научно подходят ко всем исследуемым проблемам, что заставляет быть более точными и скрупулезными в понятийном аппарате.

Но это может означать и другое: например, значительная часть людей может просто не желать быть счастливыми (такое встречается и не так уж редко на сознательном, а чаще бессознательном уровнях мотивации и поведения) или не понимать, что это такое - счастье, а соответственно, не доверять тому направлению (или конкретному психологу), которое это декларирует как некую реальную цель.

А может, такая смена приоритетов в результатах (чего именно надо добиться) продиктована тем, что, как все сложные явления мира, счастье при его обретении может обернуться на деле своей противоположностью, и тогда все достижения, как ни странно, теряют свою ценность. Что же касается

«процветания» и «успеха» - эти феномены вполне определенны и не так двойственны, а значит и их критерии более отчетливы, конкретны и наглядны.

Условие понятности и доступности терминологии и целей для «потребителя» весьма актуально: оно позволяет убеждать людей доверять и использовать психологическую помощь и конкретные психологические технологии. А в современном мире, где процветает и все более набирает обороты продажа услуг (знаний, умений, теорий, технологий и т.п.) -вопрос доверия тому или иному подходу не такой уж неважный пункт во всей деятельности кого бы то ни было (отдельного специалиста, организации, корпорации и т.п.).

Еще одно небольшое замечание касается умения зарубежных психоло- гических идеологов использовать в терминологии очень симпатичные и приятные на слух слова: «счастье», «процветание, «успех», «добродетели» и т.п., которые отечественному научному уху явно непривычны. Но, по нашему мнению, нам бы следовало взять такой подход на вооружение при разработке своих направлений, поскольку в целом это могло бы способствовать большей привлекательности науки для широкой аудитории, что сейчас (при известных обстоятельствах и трудностях существования) явно не повредит. Конечно, речь в данном случае не идет об упрощении или примитивизации научного знания. Как мы помним, по замечаниям многих звезд научной мысли в самых разных областях науки, если самая сложная теория может быть объяснена просто и понятно, то это, как правило, и есть стоящая теория, максимально адекватно описывающая какую-то реальность мира.

Есть еще несколько важнейших замечаний для адаптации и развития позитивной психологии в России.

Прежде всего, это касается применения «новых» терминов, используемых позитивной психологией - «успех», «процветание», «благополучие».

Данные понятия в настоящее время, к большому сожалению, в массовом сознании (сильно детерминированным массовой культурой) напрямую связываются с достижением богатства, денежной массы, высокого или исключительного социального статуса. Учитывая данное обстоятельство, необходимо провести сложнейшую работу по разведению/отделению этих понятий в обыденном сознании людей. В противном случае эффекты и цели всех психологических практик, имеющих целью развитие человека как сильной внутренне согласованной личности, в конечном итоге будут сведены к минимуму: в погоне за «золотым тельцом» никто себя никогда не сохранит в личностной с целостности и гармонии. Работа по развенчанию мифа тождественности богатства успеху и благополучию должна приобрести характер целого серьезного направления деятельности многих институтов социального влияния, включая все средства массовой информации и кинематографа. Например, как это сделано в фильме «Умница Уилл Хантинг» (США, 1997), где главный герой, получая возможность перспективы карьерного роста и социального успеха, выбирает путь свободы и любви, которые отвечают его потребностям и позволяют сохранить и преумножить внутреннее благополучие и силу.

Следующее замечание касается выбора наиважнейших направлений, требующих первостепенной реализации именно на российской авансцене. Мы упоминали, что в рамках программ позитивной психологии ведется охват практически всех сторон развития и совершенствования личности. Безусловно, нам такой опыт будет не лишним даже просто повторить. Но одним из первостепенных акцентов психологической просветительской, коррекционной и образовательной работы необходимо сделать на формирование и развитие программ психологически грамотной и позитивной коммуникации. Реальность того, как наши соотечественники общаются друг с другом, оппонируют, спорят, высказывают замечание или критику, не оставляет нам выбора. Чтобы двигаться куда-то, нам прежде всего необходимо уметь договариваться и слышать друг друга - этого-то нам катастрофически и не хватает. Большая часть межличностных и даже межгрупповых конфликтов происходит сначала на уровне неадекватной коммуникации, порождающей массу вторичных, не имеющих реальных, кроме коммуникативных, оснований проблем, которые, в свою очередь, порождают третичные и т.д. проблемы. Таким образом, программы формирования навыков позитивной коммуникации у детей и взрослых на данный момент являются программами первостепенной значимости и подлежат первоочередной реализации и внедрению.

Третье замечание относится к наиболее значимым. В условиях совре- менной России только развития разнообразных способностей и навыков человека недостаточно. Нам до крайности необходимы программы фор- мирования чести и совести человека и гражданина. Такие программы не акцентированы в американской и европейской позитивной психологии. В России же эти программы, направленные на развитие и усиление совести и моральности личности, имеют первостепенное значение. В условияx отечественной действительности, где существует многодесятилетний опыт размывания религиозных, моральных, нравственных, правовых и иных норм, где постмодернистская традиция смешения границ добра и зла, праведного и неправедного достигла своеобразного апогея, при котором ничего не страшно и ничего не стыдно (врать, воровать, убивать, ё быть равнодушным и т.п.), данное направление является насущно необходимым и наиболее актуальным.

Программы данного направления должны быть особенно системными и охватывать взрослых, родителей, молодежь, детей, чиновников, профес- сионалов различных направлений и т.п. В противном случае мы можем научить человека достигать успеха и благополучия, но мы не сможем гарантировать, что он будет это осуществлять праведными средствами.

Поставленные задачи являются чрезвычайно сложными, но любая невыполнимая миссия должна быть выполнена, поскольку только «в томлениях крайнего усилия» можно создать прочное качество в серьезном масштабе социальных преобразований.

Резюмируя, можно сказать, что мы находимся в начале большого и интереснейшего процесса, заданного распространением позитивной психологии в мировой практике и в России, в частности. В любом случае, необходимы исследования, обсуждения, дискуссии, апробации и т.п. И не исключено, что в результате именно на отечественном российском материале мы получим новые и уникальные не только данные, но и принципы, подходы и методы работы с человеком в условиях так стремительно меняющегося мира.

О позитивной психологии в России известно уже не одно десятилетие. Однако позитивная психология относилась профессиональными психологами скорее к околонаучному, чем к традиционному знанию. Однако книга М. Селигмана «Новая позитивная психология» (2006), показывает, что в позитивной психологии США получило развитие также научное направление, соотносимое с рядом положений российской традиционной психологии, и, по крайней мере, стимулирующее научную дискуссию.

М. Селигман считает, что в отличие от традиционной психологии, которая занимается в основном коррекцией психических отклонений, позитивная психология изучает те черты характера и особенности чело- веческого поведения, которые характерны для удовлетворенных жизнью, счастливых людей. Представители гуманистической психологии, такие, как А. Маслоу и К. Роджерс, в свое время развивали подобную психологическую теорию, но без полноценных научных исследований их теория так и осталась теорией. Исследования нового поколения психологов под руководством М. Селигмана стали базироваться уже не столько на гипотезах, сколько на научных экспериментах.

Дело в том, что термин «позитивный» в той или иной мере содержит оценку значимости психических процессов и свойств личности. В российской психологии оценка значимости психических явлений выделяется и анализируется как особо актуальная проблема. Психолог, осуществляя исследование, в начале, в его процессе или результате, должен определить, что он считает позитивным. Рассмотрим выделенные в данной работе возможные варианты таких оценок.

Позитивное может иметь качественные и количественные параметры.

М. Селигман раскрывает содержание понятия «позитивная психология» через качественный анализ, критикуя идеи З. Фрейда о вытесненных детских комплексах. Коррекция в этом случае обращена в глубинные проблемы прошлого и потому, с точки зрения Селигмана, не позитивна: «...люди хотят не только избавится от недугов, им необходимо найти цель и смысл жизни». По его мнению, надо изучать и развивать у людей положительные свойства характера, их достоинства. Вместе с тем он приводит тесты, по которым количественно в баллах можно оценить оптимизм и счастье.

Российский психолог Д.А. Леонтьев, анализируя современные тенденции развития психологии как науки в разных странах, в том числе и в России, отмечает переход «от количественного подхода к качественному». Связанная с классической моделью науки измерительная парадигма подразумевает вычленение четко дифференцированных друг от друга переменных, каждой из которых соответствует своя количественная мера. Однако человеческую реальность образуют жизненные миры, смыслы, цели и другие элементы, которые нельзя описать через набор количественных показателей; она требует качественной характеристики содержаний.

Позитивное - это не негативное, позитивное - это то, что противопоставляется каким-либо отрицательным явлениям.

Например, положительные эмоции противопоставляются отрицательным, оптимизм - пессимизму. М. Селигман относит к положительным эмоциям радость, веселье, удовлетворение и счастье, к отрицательным - страх, гнев, печаль, тревогу.

Изучая две категории людей - оптимистов и пессимистов - в течение двадцати пяти лет, он выявил определяющую черту пессимистов - их веру в то, что неудачи будут длиться долго, погу- го к бят все, что бы они не делали, и виноваты в них они сами. Оптимисты то же, когда на них обрушиваются аналогичные удары судьбы, относятся к своим неудачам прямо противоположным образом. Они верят, что пора сужение носит временный характер, что его причины разового свойства, и не они в нем повинны, а обстоятельства, невезение и т.д. Неблагоприятную ситуацию они воспринимают как вызов и борются с ней с удвоенной энергией.

В традиционной российской психологии также изучаются положи- тельные и отрицательные психические явления, в частности, при анализе мотивационно-эмоциональной сферы личности Л.С. Выготский (1930) писал:

«Эмоция, или волнение, возникает в нас всякий раз, когда равновесие наше со средой оказывается нарушенным. Если это нарушение сказывается в нашем усилении, в относительном превосходстве нашем над теми трудностями, перед которыми мы поставлены, в нас возникает обычно положительная эмоция - радость, гордость и т.п. Если наоборот, равновесие нарушается не в нашу пользу, если... мы... осознаем свою беспомощность, ... в нас возникает отрицательная эмоция - гнев, страх, печаль». С.Л. Рубинштейн (1946) отмечает, что эмоция с внутренней необходимостью зарождается из соотношения - положительного или отрицательного - результатов действия к потребности, являющейся ее мотивом, исходным побуждением.

А.Н. Леонтьев (1971) в своейтеории деятельности считает, что «присущая эмоциям функция положительного или отрицательного санкционирования относится не к осуществлению отдельных актов, а к соотношению достигаемых эффектов с направлением, которое задано деятельности ее мотивом. Само по себе успешное выполнение того или иного действия вовсе не ведет необходимо к положительной эмоции; оно может породить и тяжелое эмоциональное переживание, остро сигнализирующее о том, что со стороны мотивационной сферы человека достигнутый успех оборачивается поражением».

Позитивное может включать и негативное в зависимости от конкретных условий.

Например, исследуя деятельность юриста, М. Селигман обнаружил позитивное значение пессимизма, связанного с осторожностью, которую должен проявлять юрист для успешного решения профессиональных задач:

«Умение предвидеть опасный поворот событий в деле клиента оборачивается склонностью строить мрачные прогнозы в быту... Беда юристов в том, что они не могут найти решение, в общем, непростой задачи: как оставаясь оптимистом в профессии, не стать им в жизни?». Задача позитивной психологии, по мнению Селигмана, состоит в том, чтобы оказать помощь юристам, сохраняя пессимизм на работе, стать оптимистами в обычной жизни.

В целом ряде работ российских психологов, исследующих проблемы проявления способностей человека в различных видах деятельности, показано, что значимость способностей, как одного из «достоинств» человека, определяется их соответствием именно данному виду деятельности, ее требованиям, зафиксированным в «психограмме» профессии. Например, в одних видах деятельности долговременная память может быть менее значимой, чем память кратковременная, репродуктивное мышление более значимым, чем творческое и т.д.

Позитивное, так же как и негативное, могут иметь различные уровни развития.

М. Селигман при определении «уровня жизнерадостности» предлагает выполнить «Эмоциональный тест Фордайса», в котором рассматриваются различные уровни переживания счастья или несчастья: в высшей степени счастливый; очень счастливый; довольно-таки счастливый; серединка на половинку; иногда счастливый; нейтральный (ни счастливый, ни несчастный); слегка несчастный (чуть ниже нейтрального уровня); пожалуй, несчастный (жизнь немного тосклива); довольно-таки несчастный (испытываю легкую подавленность); глубоко несчастный (депрессия, подавленность); в высшей степени несчастный (острая депрессия сопровождает меня постоянно).

Выделение уровней развития психических явлений проводится также в целом ряде работ российских психологов (С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев, О.К. Тихомиров и др.) Показано, что уровни развития психических явлений могут дифференцироваться по различным критериям и поэтому можно составлять их разные типологии.

Например, психические явления могут отличаться по степени интенсивности их проявления, по степени личностной или социальной значимости, рассматриваться в связи с определением понятия норма и психических отклонений от нее.

Поуровневый анализ дает возможность классифицировать психические явления, выделять их типы,например, при описании самооценки; при дифференциации определения понятий творчество и креативность; при выделении типов эмоциональных процессов, таких как тревожность и агрессивность или «настроение, ситуативные эмоции, аффекты и устойчивые чувства» (А.Н. Леонтьев). Оценка значимости каждого типа и уровня психического явления подразумевается либо определяется в зависимости от его значения для выполняемой деятельности.

Ввиду того, что в структуре оптимизма также выделяются различные уровни, можно констатировать, что такое личностное достоинство, как оптимизм, не обязательно сделает легкомысленного человека счастливым. В связи с этим и позитивная психология как наука о счастье имеет скорее не абсолютное, а относительное значение, т.е. смотря где, когда и в каких обстоятельствах. Вместе с тем, исследование уровней развития психических явлений дает возможность выявления их дополнительных характеристик и значимости для определенных видов деятельности (Б.С. Братусь, И.А. Васильев, К.М. Гуревич, В.Н. Дружинин, В.С. Ильин, С.Я. Рубинштейн и др.).

Позитивное как устойчивое или ситуативное, изменчивое.

М. Селигман рассматривает удовлетворенность ситуативную, кратков- ременную, связанную с получением удовольствий, которая считается им менее значимой, чем удовлетворенность продолжительная, обусловленная погружением «в поток» выполняемой по призванию деятельности. «...люди слишком привыкли получать удовольствие, не затрачивая усилий. Жителям развитых стран всегда доступны телевидение, наркотики, шопинг, секс без любви, спортивные зрелища и шоколад...

Наши достоинства и добродетели остаются невостребованными и увядают. И только стремление к духовному удовлетворению позволяет жить полноценно. Один из основных симптомов депрессии - поглощенность собой. В отличие от постоянной оглядки на свои чувства духовное удовлетворение... вытаскивает нас из поглощенности собой, и чем глубже мы погружаемся в "поток", тем меньше рискуем впасть в депрессию».

Позитивное как прямой и как побочный результат деятельности, ее последствия.

М.Селигман приводит данные исследования М. Чиксентмихали, посвя щенные сравнению эмоциональных состояний людей, целью которых являются получение кратковременных удовольствий, и людей, погруженных в «поток» достаточно трудной, но отвечающей их призванию деятельности. «Для людей, которые смотрят по телевизору комедии, типично состояние легкой депрессии. Постоянное предпочтение доступных удовольствий духовному удовлетворению чревато печальными последствиями. За последние сорок лет во всех развитых странах резко возросло число людей, страдающих депрессивными состояниями» .

Представление о прямом и побочном продукте деятельности сформу- лировал российский психолог Я.А. Пономарев. Например, переживание состояния удовлетворенности после успеха может рассматриваться как его побочный результат. На основе этого подхода можно также выявить различные соотношения прямого и побочного продукта. Для гурмана переживание удовольствия от еды, так же как и при других формах зависимости, может стать самоцелью и выступать как прямой позитивный результат, побочным продуктом которого, «последствиями» могут стать негативные явления: ожирение, насмешки окружающих, распад семьи и т.д. Кроме того, последствия могут быть отсроченными и приобретать со временем противоположную валентность.

Позитивное как позитивный смысл жизни.

М.Селигман пишет: «Если Вы хотите, чтобы ваша жизнь была исполнена глубокого смысла, используйте свои индивидуальные достоинства для служения высшей цели... истинно счастливая и осмысленная жизнь включает в себя положительные чувства, связанные с прошлым и будущим, приятные переживания в настоящем, духовное удовлетворение от реализации своих индивидуальных достоинств, а также использование последних в интересах служения великой и значительной цели».

С.Л. Рубинштейн выделяет «общественный смысл» и «личностный смысл» действий человека: «В контексте различных конкретных общественных ситуаций одно и то же действие может приобрести объективно различный общественный смысл. В контексте целей и мотивов действующего субъекта оно приобретает для него тот или иной личностный смысл, определяющий внутреннее смысловое содержание действия, которое не всегда совпадает с его объективным значением, хотя и не может быть оторвано от него». Исследования смысла и смыслообра-зования продолжаются в работах Д.А. Леонтьева, которые посвящены всестороннему теоретическому анализу смысловой реальности: аспектов проблемы смысла, форм его существования в отношениях человека с миром, в сознании и деятельности человека, в структуре личности, в межличностном взаимодействии, в артефактах культуры и искусства.

Список литературы

психотерапия позитивный лечение

1.Ануфриев А.Ф. Психологический диагноз. М., 2006.

2.БатуринН.А.Успех, неудача и результативность деятельности

// Психологический журнал. 1987. Т. 8. № 3. С. 87-94.

3.Журавлев А.Л. Психология совместной деятельности. М., 2005.

4.Бонивелл И. Ключи к благополучию: что может позитивная психология. М.: Время, 2009.

5.Гордеева Т.О. Самоэффективность как составляющая личностного потенциала // Леонтьев Д.А. (ред.) Личностный потенциал: структура и диагностика, М.: Смысл, 2011.

6.Дружинин В. Н. Варианты жизни: Очерки экзистенциальной психологии. М.: Пер Сэ, 2000.

7.Ениколопов С. Н. Психология зла // Психологические исследования духовно-нравственных проблем / Отв. ред. А. Л. Журавлев, А. В. Юревич. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011.С. 308-335.

8.Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта: В 2 т. М., 2002.

9.Кибальченко Н.А. Взаимосвязь субъектного, ментального и познавательного опыта у лиц с разной успешностью деятельности // Психологический журнал. 2010. Т. 31. № 3. С. 33-45.

10.Климова Е.К. Психологические критерии успешности предпринимательской деятельности: Дис. ... канд. психол. наук. Калуга, 2004.

11.Корнилова Т.В., Булыгина В.Г., Корнилов А.П. Личностные предпосылки успешности деятельности брокера // Психологический журнал. 1993. Т. 14. № 1. С. 90-99.

12.Лейфрид Н.В. Ответственность как личностная детерминанта представлений об успешном человеке: Дис. ... канд. психол. наук. Омск, 2005.

13.Лем С. Осмотр на месте // Лем С. Из воспоминаний Ийона Тихого. М.: Книжная палата, 1990. URL: http://lib.rus.ec/b/290909/read

14Леонтьев Д. А. Выступление на дебатах «Проблема зла и позитивная психология: Александр Поддьяков vs Дмитрий Леонтьев». Москва, НИУ ВШЭ. 18 мая 2012 г. URL: http://video.hse.ru/video/925

15Линде Н. Д. Основы современной психотерапии. М.: Академия, 2002. 16.Линде Н. Сутра о счастье. 2009. URL: http://www.voppsy.ru/Linde.htm 17.Леонтьев Д. А. Подход через развитие эго: уровневая теория Дж.

Левинджер // Леонтьев Д.А. (ред.) Личностный потенциал: структура и диагностика, М., Смысл, 2011.

18.Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы / Пер. с англ. М., 2011.

19.Мэй Р. Сила и невинность. М., 2001.

20.Моросанова В.И., Степанский В.И. Метод выявления субъективного критерия успешности действий // Вопросы психологии. 1982. № 3. С. 129-133.

21.Назаретян А. П. Физическое и виртуальное насилие: перспектива взаимовлияния реальностей // Психология нравственности / Отв. ред. А. Л. Журавлев, А. В. Юревич. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2010. С. 418-438.

Размещено на Allbest.ru