Коррекция гиперактивного поведения

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Проблема гиперактивности в настоящее время приобретает особую актуальность, т.к. число гиперактивных детей с каждым годом увеличивается. По данным разных авторов от 2 до 20% учащихся проявляют гиперактивные расстройства, характеризующиеся чрезмерной подвижностью, расторможенностью. Педагоги говорят: «Один расторможенный ребенок - это проблема, два - это беда», т.к. на остальных детей времени уже не хватает.

Актуальность проблемы и в том, что гиперактивность представляет собой расстройство, имеющее множество разнообразных аспектов: неврологические, психиатрические, двигательные, языковые, воспитательные, социальные, психологические и т.д.

Зачастую путь ребёнка с симптомами гиперактивности в школе начинается с неудач. Отсутствие ощущения успеха вызывает вторичные эмоциональные расстройства и снижение самооценки. Даже самые способные дети, с высоким уровнем интеллекта, показывают низкую успеваемость. Хотя некоторые из них всё же достигают неплохих результатов, но и они не реализуют полностью свои высокие интеллектуальные возможности.

В зрелом возрасте лишь около 30% гиперактивных людей избавляются от этого расстройства и большинство из них испытывает значительные затруднения и в зрелой жизни. По данным статистики около 20% из гиперактивных ведут антисоциальный образ жизни, включая нарушения закона и пристрастие к алкоголю и наркотикам.

Потому важна своевременная диагностика проявлений и причин гиперактивности у детей, т.к., по мнению многих психологов и психотерапевтов, коррекция гиперактивности в детском возрасте более эффективна. При подготовке коррекционных программ необходимо учитывать особенности личности ребенка, стиль семейных взаимоотношений, причины развития гиперактивного поведения и т.п.

1. Теоретические аспекты коррекции гиперактивного поведения

1.1 Категории диагноза гиперактивного поведения

Сегодня термины «гиперактивность» и «дефицит внимания» так широко употребляются, что их начинают применять чуть ли не к каждому второму непоседливому ребенку... Ребенок живой, подвижный, активный - что в этом плохого? Более того, он и смышлен не погодам, компьютер освоил значительно быстрее и лучше родителей, знает, как привести в движение сложную игрушку, с пультами телевизора и др. техникой - вообще не бывает проблем. И, тем не менее, родителей постоянно выводит из себя неугомонность, беготня, ерзанье, нетерпеливость, невразумительные ответы ребёнка. Но каждый ли ребенок, неспособный посидеть на месте долгое время или не слушающийся родителей, гиперактивен? Не следует любого возбужденного ребенка относить к категории детей с синдромом нарушения внимания с гиперактивностью. Если ваш ребенок полон энергии, если она бьет через край, отчего нередко он становится непослушным - это не значит, что он гиперактивен. Как правило, гиперактивность не диагностируется у детей младше 5-6 лет, поскольку быть активным (и даже очень активным) и непоседливым в этом дошкольном возрасте - абсолютно нормально. По статистике, синдром нарушения внимания с гиперактивностью ярче всего проявляется у детей в возрасте от 6 до 12 лет (в этом возрасте учеба и работа по дому начинают требовать от ребенка самостоятельности, целеустремленности и сосредоточенности). По данным разных авторов от 2 до 20% учащихся характеризуются чрезмерной подвижностью, расторможенностью. В настоящее время у школьников начальных классов распространенность синдрома принимают равной 3-10%. Большей частью гиперактивность встречается у светловолосых и голубоглазых детей и более чем в 5 раз чаще у мальчиков, чем у девочек. Так, видимо, природа позаботилась, создав девочку более выносливой даже в утробе матери. Она не так восприимчива ко всяким вредным (патогенным) воздействиям, на ней меньше отражаются и неблагополучные роды. Кроме того, мозг у прекрасной половины человечества значительно отличается от мозга сильной половины. Большие полушария головного мозга у девочки менее специализированны, поэтому они лучше компенсируют любые поражения центральной нервной системы [17].

Существует много теорий относительно того, что приводит к гиперактивности, но точные причины до сих пор не выявлены. Как правило, у гиперактивных детей кто-то из родителей был гиперактивным, поэтому одной из причин считают наследственность. Но до сих пор не обнаружен какой-то особый ген гиперактивности. Гиперактивные дети часто рождаются у матерей, страдающих аллергическими заболеваниями. Также могут привести к гиперактивности у ребенка проблемы, связанные с беременностью.

Данные о взаимосвязи гиперактивности и социально-экономического статуса и другими демографическими факторами противоречивы: результаты некоторых исследований подтверждают это, другие - нет. Отмечается, что среди родителей таких детей часто наблюдаются психические нарушения. J.Biederman et al. выявили связь между гиперактивностью и аффективными нарушениями, алкоголизмом, антисоциальным поведением родителей и родственников первой степени родства. Связь прослеживается между антисоциальным поведением родителей и синдромом у детей даже в тех случаях, когда дети были отделены от родителей со дня рождения. Хотя эта связь носит неспецифический характер и не всегда выявляет причинную связь, но эти факторы могут оказывать влияние на течение и исход гиперактивности.

Большое влияние оказывает неблагоприятная окружающая среда: наличие свинца и нитратов в водопроводной воде, выхлопные газы, пестициды в окружающей среде могут привести к гиперактивности. Исследования показали, что многие гиперактивные дети страдают от нехватки основных жирных кислот в организме. Симптомами этого дефицита является постоянное чувство жажды, сухость кожи, сухие волосы, частое мочеиспускание, случаи аллергических заболеваний в роду (астма и экзема). У многих гиперактивных детей в организме не хватает цинка, магния, витамина В12. Всевозможные добавки, пищевые красители, консерванты, шоколад, сахар, молочные продукты, белый хлеб, помидоры, нитраты, апельсины, яйца и другие продукты, при употреблении их в большом количестве, считаются возможной причиной гиперактивности. Гиперактивность считается видом расстройства поведения, связанным с дефицитом внимания у ребенка. Подходы к диагностике этого отклонения и к его коррекции весьма противоречивы. Такой термин применяют к детям, которые очень подвижны, импульсивны, невнимательны и неуправляемы. Но и самые обычные дети бывают порою очень активны и неуправляемы, не проходя при этом по разряду гиперактивных. И хотя трудно отличить нормального подвижного ребенка от гиперактивного, существует ряд характерных критериев. Гиперактивный ребенок наверняка проявлял себя подобным образом и в младенческом возрасте. Буквально с первых дней жизни у ребенка может быть повышен мышечный тонус. Такие дети изо всех сил стараются освободиться от пеленок и плохо успокаиваются, если их пытаются туго запеленать или даже надеть стягивающую одежду. Гиперактивные дети на протяжении всего первого года жизни плохо и мало спят, особенно ночью. Повзрослев, гиперактивный ребенок, независимо от ситуации, в любых условиях - дома, в гостях, на улице - будет вести себя одинаково: бегать, бесцельно двигаться, не задерживаясь надолго на любом, самом интересном предмете. И на него не подействуют ни бесконечные просьбы, ни уговоры, ни подкуп. Он просто не может остановиться. У него не работает механизм самоконтроля, в отличие от его сверстников, даже самых избалованных. Этих можно уговорить, наказать. Гиперактивных - бесполезно [9].

Диагностические критерии синдрома нарушения внимания с гиперактивностью с годами менялись. Симптомы почти всегда появляются до 7 лет, обычно в 4 года. Средний возраст при обращении к психологу - 8-10 лет: в этом возрасте учеба и работа по дому начинают требовать от ребенка самостоятельности, целеустремленности и сосредоточенности. Детям более раннего возраста диагноз при первом обращении обычно не ставят, а ждут несколько месяцев, в течение которых симптомы должны сохраняться. Это позволяет избежать диагностических ошибок: так, преходящее нарушение внимания может быть реакцией, например, на ссору или развод родителей.

Основные признаки гиперактивности, - нарушение внимания и импульсивность. В зависимости от присутствия или отсутствия специфических признаков синдром нарушения внимания с гиперактивностью разделен на три подтипа: дефицит внимания, гиперактивность, смешанный.

Для диагностики синдрома нарушения внимания с гиперактивностью необходимо наличие шести из девяти признаков из нижеупомянутых категорий. Признаки должны присутствовать в течении по крайней мере шести месяцев.

Признаки для трех первичных подтипов:

Подтип А. Дефицит внимания:

1. Снижено избирательное внимание, неспособен надолго сосредоточиться на предмете, деталях предмета, делает небрежные ошибки.

2. Не может сохранять внимание: ребенок не может выполнить задание до конца, несобран при его выполнении.

3. Впечатление, что не слушает, когда к нему обращаются непосредственно.

4. Не выполняет прямые инструкции или не может их закончить.

5. Имеет трудность с организацией своей деятельности, часто переключаются с одного занятия на другое.

6. Избегает или не любит задачи, требующих длительного умственного напряжения.

7. Часто теряет вещи, в которых он нуждается.

8. Легко отвлекается посторонним шумом.

9. Повышенная забывчивость в повседневной деятельности.

Подтип В. Гиперактивность и импульсивность:

1. При волнении интенсивные движения руками или ногами.

2. Должен часто вставать с места.

3. Резкие подъемы с места и чрезмерный бег.

4. Трудность участвовать в тихих действиях досуга.

5. Действует, как будто "заведенный".

6. Выкрики с места и другие шумные выходки во время занятий и т.д.

7. Говорит ответы прежде, чем были закончены вопросы.

8. Неспособностью ждать своей очереди в играх, во время занятий.

9. Вмешивается в разговор или деятельность других.

Подтип С. Смешанный:

Встречаются признаки нарушения внимания и гиперактивности.Следует отметить, что на современном этапе развития психологической науки диагностика гиперактивности разработана слабо. На практике диагноз "синдром дефицита внимания" стали ставить и умственно отсталым детям, и детям с психопатией, и даже детям, больным шизофренией. Дело в том, что нарушения внимания можно диагностировать практически при любом виде детской психопатологии. Если нарушается ход психического развития ребенка, то в той или иной форме нарушаются разные стороны внимания: концентрация, распределение, переключение, объем. При нарушении развития произвольности психических процессов естественно страдает и произвольное внимание. При органических повреждениях головного мозга страдает непроизвольное внимание, связанное с нарушением ориентировки в окружающем мире.

Представляется более правильным диагностировать синдром дефицита внимания у детей с проблемами в обучении, имеющими нормальный интеллект, когда, например, трудности их обучения можно объяснить особенностями поведения: плохим сосредоточением, отвлекаемостью, неусидчивостью. Среди детей с расстройствами поведения можно выделить особую группу без выраженных органических повреждений мозга. Речь идет о детях, у которых постепенно количественно нарастают отклонения в отдельных психических функциях, выражающиеся главным образом в изменении поведения. Среди этих нарушений наибольшее внимание привлекает повышенная двигательная активность ребенка, первое описание которой появилось около 100 лет назад. Интерес и сложность проблемы заключается в том, что она является комплексной: медицинской, психологической и педагогической.

Множественность используемых терминов: «гиперактивность», «гиперкинетический хронический мозговой синдром», «минимальное дисфункциональное повреждение мозга», «легкая детская энцефалопатия» и многие другие - объясняется, в первую очередь, тем, что симптоматология гиперактивности весьма вариабельна, а термин, как правило, носит отпечаток специальности автора. Однако все авторы сходятся в одном - такое состояние существует, его необходимо диагностировать и корректировать.

Разработка методов диагностики и коррекции осложняется отсутствием единого подхода в установлении гиперактивности. Кроме того, требуется определить направления и принципы психолого - педагогической коррекции. Здесь следует опереться и на опыт зарубежных коллег. Предварительно следует дать комплексную оценку состояния здоровья детей и оценку их работоспособности с одновременным изучением санитарно-гигиенических и социально-экономических условий жизни детей [9].

Обследование ребенка с нарушениями внимания и гиперактивностью требует, как правило, использования различных диагностических процедур. Коррекционная работа нуждается в постоянном участии психолога, ведущего работу с этими детьми в самых различных направлениях.

Центральной в вопросе диагностики описанного синдрома многие авторы выделяют проблему диагностики интеллектуального и познавательного развития ребенка. В качестве основных средств, используемых для этой цели, выступают стандартизованные тестовые процедуры, направленные на выявление характера интеллектуальной сферы ребенка. Высоко эффективным методом можно считать шкалу исследования интеллекта Д.Векслера (адаптированную в некоторых странах, например в Чехословакии, и известную как Пражский детский тест), использующуюся в нашей стране в адаптации А.Ю. Панасюка. Преимуществом данного метода является наличие в нем шкал, определяющих вербальный и невербальный интеллект ребенка, что позволяет с высокой степенью вероятности фиксировать специфические индивидуальные проявления каждого отдельного ребенка.

Данная методика направлена на исследование процессов фиксации и актуализации следов в слуховой и зрительной сферах в условиях как непосредственного, так и отсроченного восприятия. По результатам выполненных проб можно осуществить диагностику способностей и наметить пути последующей коррекции того первичного дефекта, который играет решающую роль в генезисе школьной неуспеваемости.

Для диагностики эмоционального развития могут быть использованы различные методики, выявляющие уровень тревожности ребенка (Тест детской тревожности, Тест руки), а также процедуры, направленные на исследование уровня притязаний. Однако исследование особенностей развития личности ребенка следует проводить по завершении первого этапа психологического обследования, направленного на выявление уровня развития способностей в интеллектуальной и познавательной сферах.

Существенной является также диагностика видеомоторной координации, которая может быть осуществлена с использованием рисуночных техник (рисунок человека, «дом, дерево, человек», «несуществующее животное»). По мнению многих авторов, в диагностике данного синдрома эти методы не следует рассматривать как высокодостоверные в связи с часто встречающимися трудностями в развитии моторной координации у данного контингента детей. Однако их использование в общей процедуре исследования может стать основой для психотерапевтического контакта с психологом, создать условия для специального наблюдения за деятельностью ребенка, получить сведения о характере его деятельности и утомляемости, эмоциональности и различных невербальных проявлений (жестов, поз, выразительных движений). Диагностика синдрома дефицита внимания с гиперактивностью должна базироваться на сборе анамнеза путем опроса родителей, а также на данных анкетирования учителей. Анкета предусматривает оценку каждым родителем своего ребенка по серии стандартных вопросов, которые относятся к характеристике нарушений внимания, импульсивности и гиперактивности. Близкой к ней является и анкета для учителей, в совокупности эти две анкеты с помощью специальных «ключей» (положительные ответы на соответствующее количество вопросов) позволяют достаточно надежно диагностировать гиперактивность.

Диагностика синдрома дефицита внимания с гиперактивностью базируется на ряде критериев. Нарушение внимания диагностируется, когда присутствуют 4 из 7 признаков:

1. Нуждается в спокойной тихой обстановке, не способен к работе и к возможности сконцентрировать внимание.

2. Часто переспрашивает.

3. Легко отвлекается на внешние раздражители.

4. Путает детали.

5. Не заканчивает то, что начинает.

6. Слушает, но кажется, что не слышит.

7. Трудности в концентрации внимания, если не создана ситуация "один на один".

Гиперактивность диагностируется, когда присутствуют 3 признака из 5:

- карабкается на шкафы и мебель;

- всегда готов идти, чаще бегает, чем ходит;

- суетлив, извивается и корчится;

- если что-нибудь делает, то с шумом;

- должен всегда что-нибудь делать [59].

Понятно, что такой ребенок вызывает беспокойство и раздражение взрослых, нередко считающих, что он не хочет сосредоточенно работать, не хочет подчиняться дисциплинарным требованиям. Беда ребенка заключается в том, что он не «не хочет», а не может вести себя соответственно школьным правилам поведения из-за специфических нарушений функционирования мозговых систем. Естественно, что учебная деятельность, требующая, прежде всего целенаправленности, планирования и самоконтроля выполняемых действий, оказывается для него особенно трудной. У гиперактивного ребенка сильно страдают объем и концентрация внимания.

Такие дети нередко бывают раздражительными, вспыльчивыми, эмоционально неустойчивыми. Это приводит к тому, что ребенок часто попадает в ситуации, опасные для него, занимается физически опасной деятельностью, не задумываясь о последствиях. Раздражительность, импульсивность, неумение управлять своим поведением в игре и общении затрудняют контакты со сверстниками, приводят к агрессивному и деструктивному поведению. Развитие вторичных нарушений в значительной степени зависит от среды, которая окружает его, определяется тем, насколько взрослые способны понять трудности, возникающие из-за болезненно повышенной активности и эмоциональной неуравновешенности ребенка, и создать условия для их коррекции в атмосфере доброжелательного внимания и поддержки.

Итак, еще раз уточним, как отличить гиперактивность от особенностей характера и поведения:

1. Если ребенок не желает слушаться и подчиняться правилам, это еще не повод для уверенности в том, что у него «синдром дефицита внимания и гиперактивности», т.к. непослушный ребенок может удерживать внимание и не проявляет постоянной потребности в движении. 2. Беспокойный ребенок проявляет симптомы гиперактивности лишь в некоторых обстоятельствах, а гиперактивный ребенок в различных ситуациях всегда ведет себя одинаково.

3. Признаки гиперактивности, такие как импульсивность, например, проявляются у тревожных детей, но это уже невротические проявления. При этом тревожный ребенок социально не разрушителен, тогда как гиперактивный бывает социально опасным.

4. Дети и подростки с гиперактивностью очень плохие наблюдатели за собой - они не особенно критичны к своему поведению, им сложно объективно оценить свои действия.

Однако любые подозрения родителей, если таковые имеются, необходимо подтвердить. Поэтому, если родители считают, что у ребенка - гиперактивность, необходимо проконсультироваться с психологом.

Следует помнить: гиперактивность не предполагает нарушений интеллекта ребенка. Когда все обследования были проведены, всегда надо помнить о том, что ребенку, во-первых, необходима квалифицированная помощь, включающая, например, лекарственную терапию, назначаемую неврологом, и занятия с психологом, который поможет ребенку научиться, лучше контролировать и организовывать себя. А во-вторых, ему нужна поддержка и внимание родителей.

Не должна упускаться из виду работа с родителями гиперактивного ребёнка. Родители гиперактивных детей часто испытывают огромные трудности в их воспитании. Далеко не каждому из них приходится по душе поведение ребёнка в общественных местах и дома. Многочисленные окрики и запреты не приводят к желаемому результату. Порой родители приходят в отчаяние: «Я не знаю, что мне с ним делать! Сил моих больше нет!» - с отчаяние восклицает мама такого ребёнка, придя на приём к психологу. Родители гиперактивного ребёнка нередко относятся с опасением к детскому саду и школе. Для того, чтобы избежать подобных ситуаций, нужно убедить родителей в том, что их ребёнок такой, какой он есть. И в этом никто не виноват: ни он сам, ни они.

Если учитель или воспитатель встретят родителей не жалобами, а позитивной информацией, то на смену напряжённому состоянию, чувству вины придёт чувство гордости, радости.

1.2 Гиперактивное поведение у детей как один из вариантов минимальных мозговых дисфункций

С.Л. Рубинштейн, исследуя деятельность мозга, рассматривает нормальные функции, которые должен был принять на себя мозг человека в связи с развитием труда, отразились на изменении его строения. Коренное изменение характера деятельности - с переходом от жизнедеятельности к трудовой деятельности, все более усложнявшийся характер этой деятельности и соответственно все углублявшийся характер познания привели к тому, что над проекционными зонами, непосредственно связанными с периферическими сенсорными и моторными аппаратами, развились богатые ассоциативными волокнами зоны, служащие для более сложных синтезов. Сравнение мозга человека с мозгом обезьяны отчетливо выявляет эти сдвиги: у человека первичное зрительное поле, столь развитое у обезьян, заметно уменьшается, и вместе с тем значительно возрастают поля, с которыми связаны сложные синтезы зрительного восприятия (вторичное зрительное поле).

С изменением строения и функции коры у человека связана и возрастающая роль - новый этап в процессе кортикализации. В то время как у всех позвоночных вплоть до хищных с мозговым стволом связаны еще психические функции, у человека он лишь рефлекторный аппарат; психические процессы является у него функцией коры - органа индивидуально приобретенных форм поведения.

Поскольку у человека органом сознательной деятельности является кора, вопрос о взаимоотношении психики и мозга сосредоточивается в первую очередь на вопросе о взаимоотношении психики и коры больших полушарий головного мозга.

Вопрос о взаимоотношении психики и коры выступает в науке конкретно, как вопрос о функциональной локализации, или локализации психических функций в коре.

Локализационная теория, господствовавшая в науке до последнего времени, сложилась в результате того, что над положительными фактическими данными исследования было воздвигнуто здание гипотез и теорий, отражающих те же методологические тенденции, которые господствовали и в тогдашней психологии. Представление о мозге как совокупности или мозаике отдельных центров, соединенных между собой ассоциационными путями, отражало концепцию ассоциативной психологии, из которой, по существу, и исходила классическая локализационная теория. Представление же о том, что каждой психической функции, в том числе самым сложным, соответствует определенный центр, является своеобразной и наивной реализацией в физиологии головного мозга теории психофизического параллелизма.

Изучение филогенеза мозга показало, что в филогенетическом ряду наблюдается все возрастающая анатомическая дифференциация коры, причем все большее развитие получают те участки, которые являются носителями особенно высоких функций.

Существенные результаты дает и изучение онтогенетического развития архитектоники коры. Примененный впервые К.Бродманом принцип деления коры на основании изучения ее онтогенетического развития (которое привело его к различению гомогенетической коры, приходящей в процессе своего онтогенетического развития к шестислойному строению, и гетерогенетической коры, не проходящей через стадию шестислойного расщепления) получил дальнейшее развитие у ряда советских ученых. Исследования И.Н. Филимонова, Г.И. Полякова, Н.А. Попова показали, что уже на ранних стадиях онтогенетического развития выступает деление коры большого мозга на три основные зоны:

1) изокортекс, 2) аллокортекс, включающий архикортекс и палеокортекс, и 3) определяющую алло- и изокортекс межуточную область. Наличие этого деления уже на ранних стадиях онтогенеза дает основание заключить, что оно имеет существенное значение.

В результате современных исследований можно считать установленным, что кора состоит из гистологически различных, могущих быть индивидуально дифференцированными полей. Не должно было бы также подлежать сомнению и то, что с гистологическими особенностями связано и некоторое функциональное своеобразие. Над этим бесспорным положением, опирающимся на экспериментально установленные факты, классическая локализационная теория воздвигала весьма гипотетическое и шаткое строение, допустив, что каждая, даже сложная, психическая функция непосредственно продуцируется отдельным участком как «центром».

Эта классическая локализационная теория в настоящее время основательно поколеблена исследованиями X.Джексона, Г.Хэда, работами К. Монакова, X. Гольдштейна, К. Лешли и других. Оказалось, прежде всего, что новые клинические данные о многообразных формах афазии, агнозии, апраксии не укладываются в классическую локализационную схему. С одной стороны, поражение так называемой речевой зоны в левом полушарии при более тщательном исследовании оказывается связанным с расстройством не только речи, но и других интеллектуальных функций. С другой стороны, нарушение речи, различные формы афазии связаны с поражением различных участков.

При оценке обоснованности выводов традиционной локализационной теории нужно, далее, учесть, что методом экстирпации на основе поражения различных участков коры могли быть установлены лишь «центры нарушения», а не центры функционирования в собственном смысле. Из того факта, что поражение определенного поля влечет за собой нарушение определенной функции, следует, что это поле играет существенную роль в выполнении данной функции; но это не означает, что оно является “центром”, который сам продуцирует эту функцию, и что в ней не участвуют и другие поля. Надо поэтому различать между локализацией патологического симптома в определенном поле и локализацией функции в определенном «центре».

Это положение особенно решительно проводил против классического учения о локализации К.Монаков. Как указал К.Монаков и подтвердил К.Лешли, значительные повреждения и других участков коры помимо тех, с поражением которых в первую очередь связано нарушение высших интеллектуальных функций, также влечет за собой их нарушение, хотя и не столь глубокое. С другой стороны, и при разрушении основных для данной функции участков остальная часть коры по истечении некоторого времени до известной степени компенсирует дефект, принимая на себя замещающую роль.

Особенно существенное значение для локализационной проблемы имеет функциональная многозначность гистологически определенных полей коры. Даже разделению коры на отдельные сенсорные и моторные участки нельзя придавать абсолютного значения. Вся кора функционирует как чувствительно-двигательный аппарат, в котором имеется лишь местное преобладание одной из двух функциональных сторон - двигательной или сенсорной. Дифференциация функциональных особенностей связана с преобладающим развитием в данной области одного из двух основных слоев коры (Якоб А.).

В отношении высших интеллектуальных функций ряд современных исследователей, как-то: К.Монаков, К.Гольдштейн, К.Лешли (в ранних работах, от которых позднее он отошел), в своей борьбе против традиционной локализационной теории делают своеобразный зигзаг в противоположном направлении -- обратно к идеям М.Ж.П. Флуранса. Так, К.Монаков принимает локализацию только «входных» и «выходных ворот», т.е. мест вхождения в кору рецепторных путей и выхода из нее эффекторных. Для всех высших, более сложных психических функций К.Монаков признает только «хроногенную» локализацию. Он, конечно, прав в том, что сложную интеллектуальную функцию нельзя локализовать в каком-нибудь одном центре, что в ее осуществлении должны принять участие, каждый со своим вкладом, нервные элементы, распределенные на обширной территории мозга, действие которых объединяется в одной временной структуре. Правильной также в своей основной идее является тенденция К.Монакова локализовывать каждую функцию во времени путем отнесения ее к определенной стадии в генетическом ряду. Но локализация только во времени, принципиально противопоставляемая всякой локализации в пространстве, ведет, в конечном счете, к идеалистическому отрыву психики от ее материального субстрата.

К.Лешли в своих ранних работах еще решительнее отходит от правильного положения о функциональной многозначности корковых полей к отрицанию, какого бы то ни было “соответствия структурных и функциональных единиц”. Он считает, что можно говорить лишь о количественном соответствии между объемом мозгового повреждения и степенью расстройства интеллектуальной функции.

В результате друг другу противостоят две непримиримые, равно неправомерные концепции: согласно одной, мозг представляет мозаику или механическую сумму разнородных центров, в каждом из которых локализована особая функция; согласно другой, мозг функционирует как целое, но такое, в котором все части функционально равнозначны, так что, архитектонически чрезвычайно дифференцированный, он функционально представляется однородной массой.

Учет всех фактических данных, экспериментально установленных как одной, так и другой стороной, допускает только одно решение: в сложные психические функции у человека вовлечена значительная часть коры или вся кора, весь мозг как единое целое, но как целое и функционально, и гистологически качественно дифференцированное, а не как однородная масса. Каждая его часть вовлечена в целостный процесс более или менее специфическим образом. Для сложных интеллектуальных функций не существует “центров”, которые бы их продуцировали, но в осуществлении каждой из них определенные участки мозга играют особенно существенную роль. Для интеллектуальной деятельности особенно существенное значение имеют, очевидно, доли третьей лобной извилины, нижней теменной и отчасти височной, поскольку их поражение дает наиболее серьезные нарушения высших психических процессов. Функциональная многозначность обусловлена еще и тем, что психическая функция связана не с механизмом или аппаратом как таковым, а с его динамически изменяющимся состоянием или, точнее, с протекающими в ней нейродинамическими процессами в их сложной “исторической” обусловленности.

Полное разрешение всех противоречий между исследователями по вопросу о функциональной локализации может быть достигнуто лишь на основе генетической точки зрения. Степень дифференциации коры и распределения функций между различными ее участками на разных ступенях развития различна. Вопрос о функциональной локализации должен разрешаться по-разному для разных генетических ступеней [57].

В современном мире возникли другие проблемы, связанные с функциональными особенностями мозга.

В 1962г. Оксфордская группа по международным исследованиям по детской неврологии провела симпозиум по проблеме минимального повреждения мозга. На нем было принято решение, что более подходящим термином для обозначения данного расстройства является «минимальная дисфункция мозга». Предполагалось, что если при «минимальном повреждении мозга» имеются структурные изменения в центральной нервной системе, то при «легкой дисфункции мозга» локализованное повреждение головного мозга отсутствует, но есть нейрохимическая и нейрофизиологическая дисфункция.

История изучения минимальной мозговой дисфункции связана с исследованиями Е. Kahn и соавт. (1934), хотя отдельные исследования проводились и ранее. Наблюдая детей школьного возраста с такими нарушениями поведения, как двигательная расторможенность, отвлекаемость, импульсивность поведения, авторы высказали предположение, что причиной данных изменений является повреждение головного мозга неизвестной этиологии, и предложили термин «минимальное мозговое повреждение». В дальнейшем в понятие «минимальное мозговое повреждение» были включены и нарушения обучения (трудности и специфические нарушения в обучении навыкам письма, чтения, счета; нарушения перцепции и речи). Впоследствии статическая модель «минимального мозгового повреждения» уступила место более динамичной и более гибкой модели «минимальной мозговой дисфункции».

Формирование концепции гиперактивности имело тесную связь с развитием представлений о минимальных мозговых дисфункциях у детей.

Минимальные мозговые дисфункции у детей в связи с их частой распространенностью представляют значительную проблему, привлекающую к себе внимание широкого круга специалистов, в том числе медиков, психологов, педагогов, социальных работников.

При минимальных мозговых дисфункциях наблюдается задержка в темпах развития функциональных систем мозга, обеспечивающих такие сложные интегративные функции, как речь, внимание, память, восприятие, праксис и другие виды психической деятельности. По общему интеллектуальному развитию дети с таким диагнозом находятся на уровне нормы или, в отдельных случаях, субнормы, но при этом испытывают значительные трудности в школьном обучении и социальной адаптации.

«Бездумность» расторможенных детей с минимальной мозговой дисфункцией представляется, как компенсаторный феномен по отношению к их неспособности концентрировать внимание, т.е. произвольно выделять из полевого потока информации ту ее часть, которая подлежит осознанию. Их двигательная гиперактивность - своего рода защитный транс, экономящий энергетические затраты.

Помимо психомоторной коррекции общих проявлений минимальной мозговой дисфункции, гиперактивные дети с недостаточностью пространственного анализа и синтеза, фонематического слуха, праксиса и гнозиса нуждаются в реконструктивной коррекции высших психических функций, ответственных за усвоение школьных навыков, а также и в развивающем сопровождении нейропсихологических механизмов, ответственных за прогнозирование и преодоление алекситимии.

Наличие минимальных мозговых дисфункций разной степени сложности не может считаться универсальным объяснительным фактором, ответственным за содержание гиперактивности и её причины; необходима разработка психолого-педагогического подхода к изучению данного феномена поведения, его структуры и динамики, конкретных условиях воспитания и обучения ребёнка.

Разные авторы к «легкой дисфункции мозга» относили, по крайней мере 100 клинических проявлений, включая, помимо повышенной двигательной активности и недостаточной концентрации внимания, еще и агрессивность, дислексию, дисграфию, дискалькулию, визуально-перцептуальные нарушения.

По мнению U.Clements, «легкая дисфункция мозга» - это заболевание у детей со средним или близким к среднему (у некоторых выше среднего) интеллектуальным уровнем, с нарушениями поведения от легкой до выраженной степени, сочетающимися с минимальными отклонениями в центральной нервной системе, которые могут характеризоваться различными сочетаниями нарушений перцепции, речи, памяти, контроля внимания, двигательных функций.

В 1975г. B.D. Schmitt выступил против названия заболевания «легкая дисфункция мозга», обосновывая это тем, что такое название, как правило, ассоциируется с повреждением мозга, вызывая у родителей страх за будущее ребенка, его интеллектуальное развитие. Этот «ярлык» следует за ребенком из класса в класс, из школы в школу. Кроме того, по мнению автора, достоверных научных доказательств в пользу этого термина не существует. Автор обосновывает это следующими фактами: несмотря на высокую распространенность этой патологии в различных странах мира, в некоторых из них, например, в Великобритании, она встречается достаточно редко (0,4%).

В 1980г. Американской ассоциацией психиатров была разработана рабочая классификация - DSM-IV (the Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders, Fourth Edition), - согласно которой случаи, описанные ранее как минимальная мозговая дисфункция, предложено рассматривать как синдром дефицита внимания и синдром гиперактивности. Основной предпосылкой явился тот факт, что наиболее частые и значимые клинические симптомы минимальной мозговой дисфункции включали нарушение внимания и гиперактивность. В последней классификации DSM-IV данные синдромы объединены под одним названием «синдром дефицита внимания/гиперактивности». В МКБ-10 синдром рассматривается в разделе «Эмоциональные расстройства и расстройства поведения, начинающиеся обычно в детском и подростковом возрасте» в подразделе «Нарушение активности и внимания» (F90.0) и «Гиперкинетическое расстройство поведения» (F90.1)

В 1980г. в третьем издании Американской психиатрической ассоциации «Диагностическое и статистическое руководство психических нарушений» был впервые представлен термин «attention deficit» (дефицит внимания), который заменил термин «легкая дисфункция мозга», «гиперактивность» и другие.

В настоящее время применяется термин «синдром дефицита внимания с гиперактивностью», который является наиболее частым нарушением поведения у детей в США.

1.3 Психодиагностические методы коррекции гиперактивного поведения

В последнее время понятие «гиперактивность» приобрело такую популярность, что слова родителей: «Мой ребенок такой непослушный и невнимательный! Наверное, он гиперактивный,- можно услышать всюду. Однако говорить о том, что у ребенка гиперактивность лишь потому, что он очень подвижен и невнимателен, еще рановато, так как она проявляется сразу в трех плоскостях:

1) в повышенной двигательной активности, расторможенности (т.е. в постоянном двигательном беспокойстве, неспособности более или менее долгое время усидеть на одном месте, потребности в постоянном движении, смене деятельности);

2) в дефиците внимания (т.е. в невозможности долго сосредотачиваться на чем-то, постоянной отвлекаемости, неусидчивости, невнимательности);

3) в импульсивности (т.е. в подобной формуле «сначала делаю, а думаю потом»).

Подход к коррекции гиперактивного ребёнка и его адаптации в коллективе должен быть комплексным. Как отмечает профессор Ю.С. Шевченко, «ни одна таблетка не может научить человека, как надо себя вести. Неадекватное же поведение, возникшее в детстве, способно зафиксироваться и привычно воспроизводиться…». Вот тут-то и приходят на помощь воспитатель, психолог, учитель, которые, работая в тесном контакте с родителями, могут научить ребёнка эффективным способам общения со сверстниками и взрослыми.

Часто взрослые считают, что ребёнок гиперактивен, только на том основании, что он очень много двигается, непоседлив. Такая точка зрения ошибочна, так как другие проявления гиперактивности (дефицит активного внимания, импульсивность) не учитываются.

Гиперактивному ребёнку может помочь обучение в особых условиях, соответствующих его способностям. Основные причины плохой успеваемости при данной патологии - невнимательность и отсутствие должной мотивации и целеустремлённости, иногда в сочетании с парциальными задержками развития школьных навыков. В отличии от обычной «задержки психического развития» они являются временным явлением и при интенсивных занятиях могут успешно нивелироваться. При наличии парциальных задержек рекомендуется класс коррекции, а при нормальном интеллекте - класс «для догоняющих» (Ясюкова Л.А., 1997г.).

Обязательным условием обучения гиперактивных детей в коррекционных классах является создание благоприятных условий для развития: наполняемость не более 10 человек в классе, обучение по специальным программам, наличие соответствующих учебников и развивающих материалов, индивидуальные занятия с психологом, логопедом и другими специалистами. Класс желательно изолировать от внешних раздражителей, в нем должно быть минимальное количество отвлекающих и стимулирующих предметов (картин, зеркал и т.д.); ученики должны сидеть отдельно друг от друга, учащихся с более выраженной двигательной активностью следует усаживать за предметные столы ближе к учителю, чтобы исключить их влияние на других детей. Продолжительность занятий сокращается до 30-35 минут. В течение дня обязательно проводятся занятия по аутогенной тренировке.

Однако, организовывать класс исключительно для гиперактивных детей нецелесообразно, так как в своём развитии они должны опираться на успевающих учеников. Особенно это касается первоклассников, развивающихся путём подражания и следования авторитетам.

Гиперактивных детей отличает эмоциональная нестабильность, в связи с этим в силу объективных причин у них быстро наступает состояние утомления и переутомления. В связи с неустойчивостью внимания дети начинают допускать большое количество разнообразных, часто несистемных ошибок при ответах или выполнении письменных работ и как следствие - получают замечания и плохие отметки со стороны учителя.

Ребёнок, особенно в начальной школе, воспринимает отметку как отношение к себе в целом, а не как оценку своей работы, и в этом смысле отметка выполняет функцию не регулирования, а санкционирования для ребёнка. Детей начинает преследовать боязнь получения плохой отметки, повышается уровень тревожности, снижается самооценка, появляется агрессия как защитная реакция на внешние воздействия. Неконструктивные способы поведения закрепляются, если образовательная среда не чувствительна к особенностям гиперактивных детей. Неудачливость может стать жизненным кредо гиперактивного ребёнка: неудачлив в учёбе, неудачлив в отношениях со сверстниками, учителями, неудачлив дома.

Трудности в социальной адаптации могут вызвать у гиперактивных детей вторичные нарушения. Чувство вины при ослабленном самоуважении является невротическим. Эти дети склонны отвергать учителей, родителей, родственников, но и среди сверстников они чаще всего не пользуются популярностью. В психологической характеристике подростка с историей гиперактивности основными чертами являются отсутствие самоуважения, низкая самооценка, сопровождающаяся болезненным самооправданием, высокая частота девиантного поведения, проблемы идентификации [8].

Все «здание души» гиперактивного ребенка можно сравнить с Пизанской башней, но не сначала благополучно построенной, а затем покосившейся из-за просевшей почвы, а изначально строящейся на ущербном фундаменте. В связи с этим любая попытка изолированного (биологического, воспитательного, коррекционно-педагогического, психотерапевтического) влияния отдельно на тот или иной «этаж» этого здания имеет большой шанс быть не эффективной.

После уточнения причин и выявления гиперактивности - дефицита внимания, гиперактивности/импульсивности, выстраивается индивидуальная схема психолого-педагогической коррекции. Прежде всего: психолог предоставляет учителю, воспитателю подробные сведения о природе гиперактивности, о характере поведения детей с гиперактивностью в детском саду, школе. Подчеркивает, что работа с такими детьми должна строиться на индивидуальной основе, а особое внимание следует уделять их отвлекаемости, слабой саморегуляции и самоорганизации. Целесообразно по возможности игнорировать вызывающие поступки и поощрять хорошее поведение ребенка. Все эти моменты школьной жизни ребенка психологу целесообразно отслеживать.

Среди психолого-педагогических методов коррекции гиперактивного поведения главная роль отводится поведенческой психотерапии. Поведенческие программы требуют значительного умения, взрослым приходится прилагать всю свою фантазию и опыт общения с детьми, чтобы во время занятий поддерживать мотивацию, постоянно отвлекающегося ребёнка. Необходимо помнить, что негативные методы воспитания неэффективны у этих детей. Особенности их нервной системы таковы, что порог чувствительности к отрицательным стимулам очень низок, поэтому они не восприимчивы к выговорам и наказанию, но легко отвечают на малейшую похвалу. Хотя способы вознаграждения и поощрения ребёнка надо постоянно менять.

Коррекционные методики будут эффективны лишь при условии тесного сотрудничества семьи и школы, которое обязательно должно включать обмен информацией между родителями и учителями посредством совместных семинаров, курсов-тренингов и т.д. Успех в лечении будет гарантирован при условии поддержания единых принципов в отношении к ребёнку дома и в школе: система «вознаграждения», помощь и поддержка взрослых, участие в совместной деятельности. Непрерывность коррекции в школе и дома - главный залог успеха. Коррекционные программы должны быть ориентированы на возраст 5-8 лет, когда компенсаторные возможности мозга велики и ещё не успел сформироваться патологический стереотип.

В разговоре с ребёнком и, особенно, при выдаче ему задания, необходимо избегать директивных указаний, желательно повернуть ситуацию таким образом, чтобы ребёнок почувствовал: он сделает полезное дело для всей семьи, ему всецело доверяют, на него надеются. При разговоре с ребёнком необходимо избегать постоянных одёргиваний типа «сиди спокойно» или «не болтай, когда я с тобой разговариваю» и другие неприятные для него вещи. Несколько примеров поощрений и вознаграждений: разрешить ребёнку посмотреть телевизор вечером на полчаса больше положенного времени, угостить специальным десертом, дать возможность поучаствовать в играх вместе с взрослыми (лото, шахматы), позволить лишний раз сходить на дискотеку, купить ту вещь, о которой он давно мечтал. Если ребёнок в течение недели ведёт себя примерно, в конце недели он должен получить дополнительное вознаграждение. Это может быть какая-то поездка вместе с родителями за город, экскурсия в зоопарк, в театр.

Приведённый вариант поведенческого тренинга является идеальным и не всегда его использование возможно у нас в настоящее время. Но родители и учителя могут использовать отдельные элементы этой программы, взяв её основную идею: поощрение ребёнка за выполнение поставленных целей. Причём не имеет значения, в каком виде это будет представлено: материальное вознаграждение или ободряющая улыбка, повышенное внимание к ребёнку, физический контакт (поглаживание).

При неудовлетворительном поведении рекомендуется лёгкое наказание, которое должно быть немедленным и неизбежным. Это может быть просто словесное неодобрение, временная изоляция от других детей, лишение «привилегий». Родителям рекомендуется написать список того, чего они ожидают от ребёнка в плане поведения. Этот список в доступной манере объясняется ребёнку. После этого всё написанное неукоснительно соблюдается, и ребёнок поощряется за успех в его выполнении. От физического наказания необходимо воздерживаться.

В работе с гиперактивными детьми надо использовать три основных направления: во-первых, по развитию дефицитарных функций (внимания, контроля поведения, двигательного контроля); во-вторых, по отработке конкретных навыков взаимодействия с взрослыми и сверстниками; в-третьих, при необходимости должна осуществляться работа с гневом.

Работа по этим направлениям может осуществляться параллельно или, в зависимости от конкретного случая, может быть выбрано одно приоритетное направление. Например, отработка навыков взаимодействия с окружающими. При развитии дефицитарных функций необходимо руководствоваться следующими правилами. Коррекционную работу следует проводить поэтапно, начиная с развития одной отдельной функции. Это связано с тем, что гиперактивному ребенку трудно одновременно быть и внимательным, и спокойным, и неимпульсивным.

Когда в процессе занятий будут достигнуты устойчивые положительные результаты, можно переходить к тренировке одновременно двух функций, например, дефицита внимания и контроля поведения. И лишь затем можно использовать упражнения, которые развивали бы все три дефицитарные функции одновременно. Поскольку гиперактивность - это дефицитарность лобных отделов, то развитие произвольной регуляции - основное направление коррекционной работы с такими детьми.

При развитии дефицитарных функций необходимо руководствоваться следующими правилами. Коррекционную работу следует проводить поэтапно, начиная с развития одной отдельной функции. Это связано с тем, что гиперактивному ребенку трудно одновременно быть и внимательным, и спокойным, и неимпульсивным. Когда в процессе занятий будут достигнуты устойчивые положительные результаты, можно переходить к тренировке одновременно двух функций, например, дефицита внимания и контроля поведения. И лишь затем можно использовать упражнения, которые развивали бы все три дефицитарные функции одновременно. Поскольку синдром детской гиперактивности и дефицита внимания - это дефицитарность лобных отделов, то развитие произвольной регуляции - основное направление коррекционной работы с такими детьми.

Индивидуализированная методика корригирующих занятий с гиперактивными детьми направлена на формирование произвольной регуляции и предусматривает два основных принципа. С одной стороны, разработка комплекса упражнений для включения мышечных групп. С другой стороны, коррекционные психомоторные упражнения соответствуют этапному возрастному развитию ребенка и основываются на соблюдении последовательности овладения двигательными функциями, свойственной здоровым детям.

На практике доказано, что двигательное развитие ребенка оказывает мощное влияние на его общее развитие, в частности, на формирование речи, интеллекта и таких анализаторных систем, как зрительная, слуховая, тактильная. Поэтому двигательная коррекция должна занять одно из центральных мест в общей реабилитационной программе ребенка.

Однако, не все виды физической активности могут быть полезны для гиперактивных детей. Для них не рекомендуются игры, где сильно выражен эмоциональный компонент (соревнования, показательные выступления). Рекомендуются физические упражнения, носящие аэробный характер, в виде длительного, равномерного тренинга лёгкой и средней интенсивности: длительные прогулки, бег «трусцой», плавание, лыжи, езда на велосипеде и другие. Особое предпочтение следует отдавать равномерному длительному бегу, который благоприятно влияет на психическое состояние, снимает напряжённость, улучшает самочувствие.

Чтобы гиперактивный ребёнок развивался гармонично, общался со взрослыми и сверстниками наиболее эффективно, первоначальная работа с гиперактивным ребенком должна осуществляться индивидуально. На этом этапе работы можно обучить ребенка не только слушать, но и слышать - понимать инструкции взрослого: проговаривать их вслух, формулировать самому правила поведения во время занятий и правил выполнения конкретного задания. Желательно на этом этапе также выработать совместно с ребенком систему поощрений и наказаний, которая поможет ему впоследствии адаптироваться в детском коллективе. Следующий этап - вовлечение гиперактивного ребенка в групповые виды деятельности (во взаимодействии со сверстниками) - тоже должен проходить постепенно. Сначала желательно включать гиперактивного ребенка в работу и в игру с малой подгруппой детей (2-4 человека) и только после этого можно приглашать его участвовать в общегрупповых играх и занятиях. В случае несоблюдения данной последовательности ребенок может перевозбуждаться, что приведет, в свою очередь, к потере контроля поведения, переутомления, дефициту активного внимания.