Дискурс-анализ как метод исследования естественно протекающей речи

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ДИСКУРС-АНАЛИЗ КАК МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ ЕСТЕСТВЕННО ПРОТЕКАЮЩЕЙ РЕЧИ

Джонатан Поттер

Джонатан Поттер (Jonathan Potter) получил психологическое образование в Университете Ливерпуля, степень мастера в Университете Сюррея, докторат в области социологии проходил Йоркском университете. Начал свою работу преподавателем статики на факультете психологии Университета Св. Эндрюса. В настоящее время, с 1988 г., он профессор дискурс-анализа Университета Луфборо. Области его интересов: наука и научное общение, расизм, дискурс в обществе, телепередачи, политические дискуссии и их консультирование. На теоретическом уровне он работает над основными понятиями социальной психологии. На методическом разработка анализа дискурса, верификация суждений, выявление взаимоотношения между дискурсивным, риторическим и конверсативным анализом. Им опубликовано много статей по конструированию фактов и места дискурса в общей психологии.

Он автор следующих книг: Discourse and Social Psychology (Sage, 1987, в соавт. с Margaret Wetherell), Discursive Psychology (Sage, 1992, в соавт. с Derek Еdwards), Mapping the Language of Racism (Harvester/Wheatsheaf, 1992, в соавт.с Margaret Wetherell). Его последняя книга Representing Reality (Sage,1996). Он соредактор журнала Theory and Psychology.

Резюме

В статье описываются методологические проблемы применения дискурс-анализа. Рассматриваются различные его виды и отличие от других подходов. Подчеркивается новизна метода дискурсивных исследований по сравнению с традиционными психологическими работами. Предлагается точно определять понятие естественно протекающей речи. Конкретные формы анализа иллюстрируются разбором употребления выражения "Я не знаю" в теле-интервью с членом королевской семьи. Показаны преимущества в обращении к оценкам интересов собеседников и деталей их реального взаимодействия по сравнению с исследованием широких кодовых категорий. Анализ показал, что рассмотрение взаимодействия собеседников является способом, позволяющим избежать когнитивного редукционизма, оставляющего за бортом важные психологические вопросы.

В статье рассматриваются возможности использования дискурс-анализа для изучения естественно протекающей речи. В чем состоят сложности, которые встречаются на этом пути? Во-первых, существует целый ряд ориентаций, получивших название дискурс-анализа. Их следует различать. Во-вторых, тот вид дискурс-анализа, который я собираюсь описывать, представляет собой широкий подход к социальной жизни, объединяющий мета-теоретические предположения, теоретические идеи, аналитическую ориентацию и конкретную технику. В-третьих, существует заблуждение, состоящее в том, чтобы представлять дискурс-анализ как метод в том смысле, как это делают социальные психологи и социологи. В-четвертых, достаточно проблематично само понятие естественно протекающей речи. В первой части статьи я буду обсуждать названные темы. Затем я перейду к рассмотрению обширного примера с целью проиллюстрировать ту аналитическую установку, которая включается в проведение дискурс-анализа

Дискурс-анализ естественной речи

Из истории вопроса

Что такое дискурс-анализ? Это непростой вопрос, и ответы на него меняются. В некоторых случаях дискурс-анализ рассматривается как раздел различных дисциплин: лингвистики, когнитивной психологии, социолингвистики, постструктурализма. Термин "дискурсивный анализ" применялся в рамках различных подходов социальных наук. В лингвистике он использовался для исследования того, как предложения или высказывания приводятся в связь при построении целостного дискурса. Например, исследовалось, как используются выражения "однако", "тем не менее" и др. для связывания предложений. Одна из целей такого рода работы в том, чтобы воспроизвести на более широких явлениях те формы лингвистического анализа, которые оказались успешными при исследовании предложений (Brawn and Yule, 1983).

В когнитивной психологии акцент был сделан на том, каким образом мысленные скрипты и схемы используются для построения осмысленного повествования (нарратива). Вопрос состоял в том, работают ли люди с грамматикой повествования таким же образом, как с грамматикой предложения? (Van Dijk and Kintch, 1983). Была надежда на то, что успех в исследовании грамматики может быть использован и в психологии.

Другое направление дискурсивного анализа развивалось в языкознании в области исследования взаимодействия говорящего с аудиторией. Синклер и Коултхард (Sinclair and Coulthard, 1975) разрабатывали модель для описания типичного взаимодействия реплик в школьном обучении типа: "инициатива - ответ - обратная связь".

Например:

Учитель: Что удерживает ртуть от растекания? (инициатива) Ученик: Всасывающая пустота (ответ) Цель исследования подобных речевых обменов заключалась в том, чтобы разработать модель дискурсивной структуры для широкого диапазона различных ситуаций (Coulthard and Montgomery, 1981).

В постструктурализме и теории литературы развивалась иная традиция, называемая иногда континентальным дискурсанализом в отличие от англосаксонского направления. Эта традиция связана с именем Мишеля Фауко (Michel Foucault). Ее основная направленность не столько на специфическую интеракцию в дискурсе, сколько на то, как дискурс (или последовательность утверждений) создают описание объекта и субъекта. Например, медицинский дискурс используется, чтобы описать определенный объект ("ипохондрию", "грипп") или определенного врача как особое лицо со своими знаниями и авторитетом. (См. McHoul and Grace, 1993).

Существует, по крайней мере, четыре независимые формы дискурсивного анализа с различными дисциплинарными истоками. Дело осложняется еще тем, что дискурсанализ иногда используется как общий термин для одного или всех вариантов в сочетании с теорией речевых актов, прагматикой Грайса, лингвистической пресуппозицией, критической лингвистикой и конверсационным анализом (Stubbs, 1993; Van Dijk, 1985). Логика такого включения разнородных подходов в том, что подчеркиваются функции языка, а не его внешние атрибуты в виде грамматических категорий, фонетики, фонематики.

Мы сосредоточимся на другом варианте дискурсивного анализа, который исходно развивался в области социологии и относительно недавно в социальной психологии и теории коммуникации (Billig, 1992; Edwards and Potter, 1992; Gilbert and Mulkay, 1984; Potter and Wetherell, 1987). Он имеет ряд отличий. Проводя анализ, специалисты отказываются от лингвистического и психологического когнитивизма, поскольку последний затрудняет выявление ориентации дискурса на действие (Edwards, 1997). Они трактуют интерактивный анализ Синклера и Коултхарда (Sinckair and Coulthard,1975) как базирующийся на механистическом лингвистическом анализе, не учитывающем разнообразную социальную практику, складывающуюся в школьном классе и других аудиториях. Они также сомневаются в справедливости толкования дискурса у Фуко, находясь в то же время под влиянием ряда его творческих идей.

Дискурсивный анализ

Дискурсивный анализ последнего вида (впоследствии будем обозначать его ДА) характеризуется метатеоретическим акцентом на антиреализме и конструктивизме. Это значит, что ДА подчеркивает способ, с помощью которого в дискурсе создается описание мира, событий, внутренней психической жизни человека. Такой подход не может избежать учета, с одной стороны, позиций собеседников, с другой - позиций исследователя и его версии о событиях. Тем самым он сталкивается с реальностью, обсуждаемой либо участниками дискурса, либо исследователем и потому как риотрическая продукция может быть подвергнут изучению (Edwards et al., 1995; Gergen, 1994; Potter, 1992).

В дополнение к этому встает вопрос о рефлексивности. Она побуждает нас рассматривать способ, с помощью которого текст создает версию, избирательную связность или бессвязность, историческую последовательность, представляющую или на самом деле устанавливающую объективную реальность (Ashmore, 1989; Atkinson, 1990; Potter, 1996a).

ДА рассматривает дискурс как тексты и беседы, включенные в социальную практику. Это значит, что основное внимание направляется не на язык как абстрактную сущность с его лексиконом, грамматическими правилами; систему дифференциальных признаков (как в структурализме) или свод правил транформаций (по Фуко). Напротив, дискурс представляется средством взаимодействия; анализ дискурса - это анализ того, что люди делают. Здесь особенно подчеркивается тема риторической и аргументативной организации беседы и текста (Billig, 1987, 1991).

Эта концепция может быть идентифицирована как уровень анализа между исследованиями в области индивидуальной психологией и структурной социологией, или подход, идущий от традиционной социальной психологии и близкий микросоциологии. Тем не менее, на многие вопросы ДА выработал свою собственную точку зрения. Во-первых, он отказался от традиционных психологических понятий, переформулируя их в дискурсивных терминах. Например, такое классическое психологическое понятие, как скрипт, представляется с точки зрения деятельности, производимой людьми при описании ими своего или чужого поведения (Edwards, 1994). Существует целое поле дискурсивно-психологических проблем, поддающихся систематическому изучению, которые не могут быть охвачены существующими до сих пор признанными направлениями психологии (Edwards 1997; Edwards and Potter, 1992).

Во-вторых, различие "микро и макроподходов" также оказывается сомнительным для дискурсивной психологии. Так, в ряде работ было показано, что специфические особенности таких действий, как сообщение новостей, консультирование врачом пациента, церемония награждения, создаются в процессе разговора и не имеют простой структурной макродетерминации (Boden and Zimmerman,1991; Drew and Heritage, 1992). Например, педагогическая интеракция ясным образом складывается в классе, и многое из того, что происходит в классе, не имеет отношения к педагогике (шалости, болтовня). Напротив, многие педагогические интеракции ("тестовые" вопросы, побуждение к творчеству) происходят за семейным столом, во время просмотра телепередач. В других работах исследовалось, как люди описывают в своих рассказах социальную организацию. Например, Везерелл и Поттер (Wetherell and Potter, 1992) изучали особенности описания социальных групп, конфликтов и влияний, событий. Было показано, что используются практически отработанные способы для обвинения групп меньшинства в своих собственных неудачах. Таким образом, социальные отношения становятся частью взаимодействий людей (Potter, 1996a).

Типичное дискурс-аналитическое исследование пользуется материалами транскриптов бесед, происходящих в ежедневной жизни, официальных собраний, открытых интервью, письменных документов. Иногда эти различные данные объединяются в одном исследовании. ДА в подавляющем большинстве случаев имеет качественный характер, это не означает, однако, принципиального отказа от применения квантификации. Возражение вызывает применение подсчетов и кодирования неопределенной активности, протекающей при работе с текстом (Heritagе; Potter and Wetherell, 1987; Schegloff, 1993).

Дискурс-анализ и его метод

Во многих социальных исследованиях метод традиционно понимается как совокупность специфических предписаниий, которые, пусть и не гарантируют хорошее исследование, но все же оказываются необходимыми для его проведения. Действительно, часто случается, что результаты исследования верифицируются ссылкой на правильное и полное выполнение процедуры. При дискурс-анализе дело обстоит иначе: аналитическая процедура, с помощью которой получается вывод, часто совершенно отлична от способа, каким вывод проверяется.

Чаще всего дискурс-анализ основывается на выработке некоторых навыков, умений и в этом смысле напоминает умение ездить на велосипеде. Конверсативные аналисты иногда говорят о развитии аналитической ментальности, которая способствует тонкому пониманию содержания дискурса (Psathas, 1990). Это свидетельствует о трудности описания и изучения дискурсанализа. Такое положение не означает, однако, что содержание дискурса всегда трудно для оценки. Так же обстоит дело с ездой на велосипеде: вы можете затрудняться объяснить, как ехать, но легко сказать, почему вы падаете. Существует немало способов оценить адекватность дискурс-аналитического исследования. Это: рассмотрение случаев расхождения оценок, суждения самих участников дискурса о направленности их идей, совпадение с другими формами дискурс-анализа и, что ососбенно важно, - суждения читателей об аналитической интерпретации (Potter, 1996b).

Традиционные взгляды на метод, использующийся в социальном исследовании, трактуют его как поиск способа для ответа на существующий научный вопрос. Однако некоторые вопросы имеют неясную форму с точки зрения дискурсивного анализа. Например, представление о факторах и результатах, которого традиционно придерживаются специалисты в социальной психологии, оказывается нерелевантным для риторической и нормативной логики. Если в обычных исследованиях мир описывается как состоящий из дискретных переменных и дискретных ответов, то в ДА существуют конструкции и версии, которые могут быть приняты, отвергнуты, на них может даваться ответ, но к ним неприложимы понятия факторов и результатов. Категоризация может быть заменена партикуляризацией, никакой результат не гарантируется (Billig, 1991). Нормы имеют ориентацию; это значит, они не являются шаблонами для действий, а лишь дают направления для понимания отклонений. Отсутствие ответа на приветствие не отрицает регулярности, скорее дает основание для заключения: собеседник груб, огорчен или, возможно, глух (Heritage, 1988).

Какие проблемы релевантны ДА? Рассматривая тексты и разговоры как социальную практику, ДА обращается также к самой практике и к извлекаемым из нее ресурсам. Возьмем, например, тему неравенства полов. В проводимых исследованиях рассматриваются две стороны: как неравенство возникло, утвердилось и оправдывается, а также каковы ресурсы, применяемые для того, чтобы произвести логичное и убедительное оправдание, поддерживающее это неравенство (интерпретативный репертуар, идентичность, система категорий) (Gill, 1993; Marshall and Wetherell, 1989; Wetherll et, al., 1987).

Естественно протекающая беседа как предмет изучения

Я собираюсь сосредоточить внимание на применении ДА для анализа естественно протекающей беседы. Важно отметить, что эта тема не так проста, как может показаться. Естественная беседа - обыденная речь, произведенная независимо от действий исследователя; это может быть повседневный разговор по телефону, запись собрания членов компании, разговор между врачом и пациентом в операционной. Исследователь в этих случаях, естественно, не применяет интервью по приготовленной схеме, опросник или экспериментальный потокол. ДА рассматривает естественный разговор не как непосредственно раскрывающийся объект, а скорее как основу для развития теоретических и аналитических представлений о разговорной интеракции. Это дает возможность в продвижении, во-первых, в различении ДА от других исследований речевых записей. Прежде всего - контент-анализа, использующего способы кодирования и подсчета, что затемняет тонкую контекст обусловленную природу разговорного взаимодействия, а также обмена пониманием и уточнениями партнерами в разговоре. Эти особенности эффективно исследуются конверсативными аналистами (Psathas,1995). Во-вторых, возникают различные возможности в развитии исследовательских процедур, например интервью. Оно не рассматривается как машина для получения данных от респондентов, а как поле для подлинного взаимодействия. Лишь на основе аналитического и теоретического представления можно создать объект в форме естественного разговора, а не решать слишком просто, какой разговор естественен, а какой нет.

При проведении дискурс-аналитической работы требуется выполнение многих условий: осуществление транскрипции, кодирования, введение форм валидизации анализа и мн. др. Мы не имеем возможности обсуждать их здесь. Для получения более детальных данных можно обратиться к работам: Coyle, 1995; Gill,1996; Potter, 1996b; Potter and Wetherell, 1987, 1994, 1995; Wetherell and Potter, 1992; Widdicombe and Woffitt, 1995; Woffitt, 1990, 1993.

Дискурс-анализ естественно протекающей беседы

Существует широкий диапазон различных способов для анализа дискурса. Полезно на примере рассмотреть вовлекаемые в дискурс ресурсы и практику их использования. В этом разделе основное внимание будет обращено именно на использование ресурсов. Как это делалось, лучше всего показать на конкретном материале. Принцесса Диана и ее "I dunno" ("Я не знаю") Для иллюстрации я выбрал интересный и, возможно, знакомый читателям отрывок из телевизионного интервью, где интервьюером выступал - Мартин Башир, а интервьюируемой была Принцесса Диана.

Башир: Королева описывала 1992 год как ужасный для нее, ммм, и в том году была напечатана книга о Вас Эндрю Мортана. Принцесса: мхм. (кивает) Башир: Вы когданибудь встречали Эндрю Мортана или лично помогали ему с книгой? Принцесса: Я никогда с ним не встречалась, нет. Башир: Вы когданибудь лично помогали ему в написании этой книги? Принцесса: Много людей... кхкх..(прочищает горло)... видели несчастье, в котором проходила моя жизнь. И они почувствовали, почувствовали, что помочь тем способом, которым они помогли, было поддержкой. Башир: Вы разрешали вашим друзьям, близким друзьям говорить с Эндрю Мортаном. Принцесса: Да, разрешала. Да, разрешала. Башир: Почему? Принцесса: Я исчерпала свои возможности. Я была в отчаянии. Я думала, мне так надоело, что меня рассматривают как человека, находящегося под воспитательной опекой, потому что я очень сильный человек, и я знаю, это вызывает осложнения в той системе, в которой я живу (улыбается и кусает губы). Башир: А как книга могла бы это изменить? Принцесса: Я не знаю (I dunno) (поднимает брови, смотрит в сторону). Может быть люди будут лучше понимать, может быть есть много женщин, где-то там, которые страдают так же, как я, но они в другом окружении, неспособны постоять за себя, потому что их самооценка расколота. I dunno. (Я не знаю) (покачивает головой). Башир:...мм... Как вы думаете, какое влияние оказала эта книга на вашего мужа и на королевское семейство? Принцесса: Я думаю они были в шоке и ужасе. И очень разочарованы. Башир: Вы можете понять почему? Принцесса: Ну... Я думаю, книга этого господина была шоком для многих людей, а также разочарованием. (Панорама Би Би Си 1, 20 ноября 1995 года). Следует отметить, что даже короткий отрывок, подобный представленному, чрезвычайно богат материалом для различного рода дискурс-аналитических исследований. Я собираюсь обратить здесь внимание на дважды употребленное выражение "Я не знаю" (I dunno). Почему именно на это выражение? Существуют три причины, и все они поясняют различные стороны проведения анализа. Во-первых, этот фрагмент относится к более широкой устанавливаемой при анализе проблеме: конструированию фактической картины и роли описаний в интеракции. Путь к анализу материала связан с целым кругом предварительных интересов, знаний, представлений. Однако при конструировании фактической картины один и тот же факт может быть интерпретирован по-разному в зависимости от различных установок. Во-вторых, этот фрагмент показывает, что нельзя легко соскальзывать на его трактовку как на обычную деталь взаимодействия. Если бы мы занимались именно взаимодействием, мы, возможно, не обратили на него внимания. Однако один из моментов разговора, как на это обратил внимание Гарвей Сакс (H. Sacks, 1992) и другие конверсативные аналисты, является фундаментальным. Социологи часто трактуют беседу, как канал между говорящими: есть сообщение, и оно передается от одного субъекта к другому. Мы считаем, что существует основной блок информации, центр сообщения, а сверх того обнаруживается всяческая неважная информация - шум, сопутствующий сигналу: хезитации, паузы, повторы, поиск нужного слова и так далее. В то же время эти черты могут свидетельствовать о том, какое реальное действие осуществляется говорящим и тем самым открывать богатый источник информации его активности. По этой причине разговор тщательно транскрибируется с сохранением всех деталей.

Третья причина специального выделения высказывания "Я не знаю" (I dunno), заключается в том, что оно дает возможность сопоставить ДА с когнитивистским подходом к анализу разговора. Как может когнитивный психолог рассматривать данное высказывание? Существует много возможностей, например, выяснять меру неопределенности использованных слов. Такой подход соответствовал бы общему когнитивному подходу, связывающему язык и когнитивные процессы и репрезентации личности (Edwards, 1997). Рассмотрение избранного выражения позволяет, таким образом, сравнить и противопоставить друг другу когнитивный и дискурсивный подходы.

Одна из примечательных особенностей работы дискурс-аналитика заключается в том, что для понимания анализируемого дискурса полезно обратиться к дискурсу другого, порой контрастного типа (Nofsinger, 1991). Для того чтобы понять фразу принцессы Дианы (I dunno), я предлагаю рассмотреть нижеследующий материал.

Заинтересованность участников разговора

Исследования в этнометодологии и конверсативно-аналитической области давно обратили внимание на понятие заинтересованности как некоей общей заботе людей. Позднее дискурсаналисты подчеркнули то значение, которое участники разговора придают темам, затрагивающим их интерес (Edwards and Potter, 1992). Люди обращаются друг с другом, учитывая, что каждый имеет свои мотивы, желания, связи и т.д., и что каждый преследует свой интерес в своих действиях. Упоминание этого интереса является средством обесценить действия человека или изменить точку зрения на них. Например, обвинение может быть отвергнуто на основании того, что обвиняющий реализует свою злобу; заманчивое предложение теряет свою силу, если оно делается с целью осуществить влияние.

В качестве примера приведем выдержку из текущей информационной программы, где интервьюер Дэвид Фрост беседует с писателем Салмоном Рушди и спрашивает о "фатве" - религиозном приговоре Рушди к смерти. Последний обнаруживает интерес к тому, чтобы опровергнуть предъявленное обвинение как заведомо мотивированное.

Фрост: А как они могли бы отказаться от нее сейчас? Могут они отменить ее? Они говорят, что не могут. Рушди: Да, но вы знаете, они это скажут, разве не так как однажды кто-то сказал. Дело в том, что, независимо от тайн богословия, там не существует технической проблемы. Проблема не техническая. Проблема в том, что они не хотят (Public Broadcasting Service, 26 November 1993, transcripted by newscaster). Ответ Рушди по поводу утверждения, что фатва не может быть отменена, направлен на то, чтобы обесценить обвинение как очевидно мотивированное. Обычная фраза: "Они это скажут, разве не так" - трактует реакцию иранцев как нечто ожидаемое, предполагаемое: это такая категория людей, с таким происхождением, интересами, жизненными позициями, что они могут сделать это. При этом Рушди формулирует свою позицию как некое разделяемое слушателями знание. Эта выдержка иллюстрирует, каковы средства, обнаруживающие заинтересованность в опровержении нежелательных утверждений.

Дискурсивные и конверсационные аналисты отмечают: если обнаруживаются трудности или большая развернутость высказывания, там обычно используются хорошо отработанные процедуры для их купирования. Например, если существуют трудности в регулировании диа и полилогов, то должны быть установлены процедуры для смены говорящих и завершения высказывания. Это и было найдено при исследовании (Levinson, 1983; Schegloff and Sacks, 1973). Следуя этой логике, мы вправе ожидать, что существуют процедуры, используемые людьми для противостояния тем формам утверждения, какие представлены в примере 2.

Существуют различные возможности. Здесь я представлю один из вариантов дискурсивной техники, направленной на обесценивание утверждения, поступившего от одного из собеседников. Ниже приводится отрывок из статьи "Психиатр открывает душевные болезни великих художников", помещенной в газете Guardian, 30 June 1994.

"Стереотип измученного гения, страдающего от своего искусства и теряющего рассудок в море депрессии, сексуальных проблем и пьянства, оказывается в общих чертах верным", - говорит один психиатр сегодня.

"Ученые, философы и политики все мучаются личностными странностями, из-за глубокой умственной неустойчивости. Чтобы убедиться в этом, достаточно понаблюдать за писателями и художниками," - говорит Феликс Пост. Доктор Пост изначально был настроен скептически, но, проведя наблюдения за жизнью почти 300 знаменитых людей, он пришел к заключению, что исключительная креативность связана с психиатрическими проблемами.

"Душевная болезнь, - заключает доктор Пост, - каким-то образом подпитывает некоторые формы творческого подхода".

В статье на меня произвело впечатление одно утверждение: "Доктор Пост изначально был настроен скептически...". Полагая, что все высказывания текста чему-то служат, мы вправе спросить, чему служит данное высказывание. Представляется, что этот кусочек направлен против потенциального критического отношения к утверждению Поста о связи сумасшествия и креативности. Его исходный скептицизм подталкивает нас к тому, чтобы рассматривать его заключение как фактически обоснованное, противоречащее его начальному представлению. Для убедительности моих рассуждений я прибегну к медицинской аналогии. Люди могут избежать заболевания туберкулезом, делая прививку против этой болезни. Возможно, тем же самым способом собеседники или писатели могут ограничить легкость, с какой их утверждения будут оспорены, выполняя своего рода прививку заинтересованности (Potter, 1996a).

Выражение "Я не знаю" (I dunno) как прививка заинтересованности Для понимания отмеченного выше выражения "Я не знаю" полезно подобрать другие примеры, аналогичного характера. Цель этого действия - помочь аналисту понять общий паттерн дискурсивного приема и выявить различные стороны данной дискурсивной конструкции.

Удобным материалом для сравнения может стать приводимый ниже отрывок. Он является началом длинной истории, в которой рассказчик Джим описывает вечер со своей женой Конни в пабе (кафе). Вместе с ними был также консультант. Одной из обсуждаемых тем являются жалобы Джима на то, что Конни флиртует с другими мужчинами. Со своей стороны Конни неоднократно заявляет, что ее муж патологический ревнивец и склонен расценивать ее общительность как сексуальное завлекание (более подробно описано в Edwards, 1995).

Джим: В тот вечер... во всяком слу чае... был...Я не... Конни приготовилась прини мать гостей. А я не хотел. Ничего другого не было. Мы сидели в пабе и стали обсуждать. Мы немного поссорились в пабе. И спорили о времени. Хм... Когда эти люди вошли. Это были Джон и Каролин. И с ними был этот другой парень Дэйв. С ними тоже. (6 строк пропущено) Они так или иначе пришли в паб. Так. Конни сидела рядом с Каролин. А я сидел дальше сзади. Так что вы были, вы вклинились между нами. Они сидели в на другой стороне. (16 строк пропущено) И ээ... На Конни была короткая юбка Я не знаю. И я знал этого эээа возможно, я встречал его. Ээ. Я должно быть встречал его раньше. Но я слышал он был такой парень. Ему все равно... кто он... болтал... или... кто был в Ирландии, ведь, те не умеют болтать. Тут Конни встала поддернула свою юбку и стала смотреть прямо на Дэйва. Вот так. Начнем наш анализ с рассмотрения, как Джим описывает длину юбки Конни. Это описание особенно деликатно там, где оно связано со специальной заботой Джима. Проблема Джима в том, что его слова могут быть повернуты против него как свидетельство его патологической ревности, когда отмечается малейшая деталь одежды Конни. Поэтому его описание может породить проблемы также в его адрес. Заметим, что тотчас после описания юбки Конни Джим произносит свое "Я не знаю". Что оно значит? Можно понять это как знак неуверенности в этой части его рассказа. Другой путь интерпретации состоит в рассмотрении того, как "Я не знаю" работает в интеракции. Может ли выражение неуверенности свидетельствовать о том, что Джим ревниво изучал одежду Конни и был озабочен этим еще до начала вечера? Эта интерпретация подтверждается последующими деталями. Джим описывает длину юбки Конни как знак ее завлекающего поведения, которое в свою очередь делает его резкую реакцию более обоснованной. Одновременно выражение неуверенности работает против идеи, что он говорит это, замечает это, потому что он патологически ревнив.

Существуют ли другие свидетельства в пользу предлагаемой нами интерпретации высказывания "Я не знаю"? В дискурсанализе считается особенно продуктивным рассмотривать вариабильность различных версий. Это может стать важным ключом для понимания выполняемого действия. В нашем случае мы можем попытаться сравнить варианты высказываний, где обсуждается юбка Конни. Вот что мы находим на следующей странице транскрипта. Конни: Моя юбка, возможно, несколько лезла вверх. (жест рукой по бедру) Джим: (делает глубокий вздох) Конни: Может быть, она немного коротка. Она была сшита для... Нет, я никогда не собиралась делать ее специально. Если бы это было так, моя подруга сказала бы мне: "О, ты слишком выставляешь напоказ свои ноги сегодня". Что примечательно в этом отрывке, так это то, что Джим не проявляет никакого сомнения насчет длины юбки. Я специально обратил внимание на показной, ясно слышимый вздох как выражение несогласия с Конни. И Конни, разумеется, поняла этот вздох, заменивший слова. Примечательно также, что Джим уже не ссылался на "Я не знаю". Он очень точно все помнил. Я считаю, что вариабельность такого рода подтверждает мою интерпретацию. В этом примере мы снова находим проявление "предваряющей прививки", трудно согласиться здесь с плоской когнитивистской трактовкой, что, мол, говорящий сообщает об отсутствии у него уверенности в предмете обсуждения.

После этого дополнительного экскурса вернемся к интервью Мартина Башира с Принцессой Дианой. Можем ли мы предложить теперь интерпретацию слов Принцессы "Я не знаю" на основе проведенного анализа? Можно ли видеть за этими словами "предваряющую прививку"?

Первый возникающий здесь вопрос - есть ли у участников разговора скрытый предмет особого интереса? Такой предмет нетрудно обнаружить. В газетах того времени было много сообщений, что Принцесса использовала книгу Эндрю Мортона, чтобы вернуть Принца Чарльза, своего мужа. Сам тот факт, что Башир направил многие свои вопросы на выяснение мотивов ее кооперирования с Эндрю Мортоном, на характер этой кооперации, показывает, что этому придавалось большое значение. Второй вопрос состоит в том, правомерно ли трактовать слова "Я не знаю" как "предваряющую прививку"? Я полагаю, что в ответах Принцессы слова "Я не знаю" помещаются как раз там, где проблема мотивов особенно остра. Признание, что книга была частью запланированной стратегической кампании, направленной на то, чтобы представить свой взгляд на королевский брак и ее роль в нем, это признание для Принцессы было равносильно признанию своей виновности. Поэтому своими словами "Я не знаю" она хочет показать свою неуверенность в роли, которую играла книга. Тогда ее мотивы не кажутся эгоистичными и мелкими, а направлены (довольно туманно) на выражение сестринской солидарности. Туманность при этом довольно искусно выражена тоном и невербальным оформлением фразы с помощью взгляда, направленного вдаль как бы в поиске ответа, покачивания головой в знак того, что вопрос для нее труден, и у нее нет на него готового ответа.

Такова, на мой взгляд, роль "Я не знаю" в отрывке 1. Мою задачу в этом анализе я видел в том, чтобы продемонстрировать некоторые процедуры, помогающие построить интерпретацию дискурса, а также характер ментальности, включаемой в анализ.

Заключение

дискурс речь повествование

В данной статье мы стремились рассмотреть основные темы, возникающие при анализе дискурса. О развитии умения проводить такой анализ лучше всего сказать, что это скорее развитие специальной ментальности нежели следование готовым рецептам. ДА больше индуктивный, чем гипотетико-дедуктивный подход. Работа обычно начинается с установления конкретных дискурсивных феноменов, а не формулирования гипотезы. Основной акцент делается на текстах как средствах социальной практики. Какая-то часть ДА включает кодирование исследуемого материала, но этот предварительный анализ применяется для того, чтобы сделать объем материала более управляемым, а не для проведения самого анализа. В этом кодировании нет ничего таинственного, куски материала могут свободно включаться или исключаться по ходу анализа. ДА разделяет позицию конверсативного анализа в том, что любая деталь разговора или текста может быть значимой для взаимодействия, поэтому транскрипт высокого качества используется параллельно с печатным материалом. Дискурсивно-аналитическое исследование обычно избегает опоры на предварительные предположения аналиста, опирающиеся на этнографические данные, "экстернальные детерминанты" (статус участников разговора, особенности контекста, цели участников), предпочитая рассматривать непосредственные данные материала, выраженные во взаимодействии. ДА не использует разговор и текст для выявления их когнитивного основания, однако избегает когнитивной редукции, рассматривая когнитивные феномены как часть социальной практики. ДА концентрируется на тех приемах, с помощью которых участники взаимодействия включают в обсуждение свои интересы, противостоят их отвержению и обесцениванию, используя приемы оценивания, основанные на фактах. В данной статье я пытался иллюстрировать эти темы, обсуждая частные приемы. Я рассмотрел лишь несколько примеров, но считаю, что из них могут быть сделаны более общие выводы.

Литература

1. Ashmore, M. (1989). The reflexive thesis: Wrighting sociology of scientific knowledge.

2. Chicago: University of Chicago Press. Atkinson, P. (1990).

3. The ethnographic imagination: The textual construction of reality. London: Routledge. Billig, M. (1987).

4. Arguing and thinking: A rhetorical approach to social psychology. Cambridge: Cambridge University Press. Billig, M. (1991).

5. Ideologies and beliefs. London: Sage. Billig, M. (1992).

6. Talking of the royal family. London: Routledge. Boden, D. & Zimmerman, D. (Eds.) (1991).

7. Talk and social structure: Studies in ethnomethodology and conversation analysis. Cambridge: Polity. Brown, G., & Yule, G. (1983).

8. Discourse analysis. Cambridge: Cambridge University Press. Coulthard, M. & Montgomery, M. (Eds.) (1981).

9. Studies in discourse analysis. London: Routledge. Coyle, A. (1995)

10. Discourse analysis. In G.M. Breakwell, Hammond, S. & FifeSchaw, C. (Eds) Research Methods in Psychology. London; Sage. Drew, P. & Heritage, J.C. (Eds.) (1992).

11. Talk at work: Interaction in institutional settings. Cambridge: University of Cambridge Press. Edwards, D. & Potter, J. (1992a).

12. Discursive psychology. London: Sage. Edwards, D. (1994).

Размещено на Allbest.ru