Агрессивное и аутоагрессивное поведение детей и подростков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Агрессивное и аутоагрессивное поведение детей и подростков

Определение агрессивности включает два понятия: физиологической агрессивности - положительного качества личности, выражающегося в действиях и желаниях без враждебного оттенка с целью утвердиться, овладеть чем-то, и - истинной, враждебной, патологической агрессивности, представляющей собой садистские, унижающие и деструктивные действия в отношении окружающих или самого себя.

Агрессивное поведение в детском возрасте проявляет тенденцию перерастать в юношеском и взрослом возрасте в антисоциальное поведение.

Биологическая модель развития агрессивности предполагает наличие инстинкта агрессивности, жизненного и возрастного. Примечательным является анатомо-нейрофизиологическое и топографическое соседство оральности, агрессивности и сексуальности в лимбической системе.

Нами привычно воспринимаются мальчики как бунтари, негативисты, максималисты. У них имеется тенденция к открытой, физической (телесной) агрессии. У девочек - к скрытой, вербальной агрессии.

Относительно распределения по признаку пола соотношение агрессивности и интеллекта определяется так: агрессивные девочки интеллектуально выше, а агрессивные мальчики скорее интеллектуально ниже.

Фрустрационно-агрессивная гипотеза развития агрессивности понимает агрессию как реакцию на пережитую фрустрацию (разочарование). Аутоагрессия появляется в том случае, когда затормаживается проявление во всей полноте агрессивного образа поведения.

Дети рано познают, что с использованием агрессии можно настоять на своём желании. Они начинают пользоваться этой стратегией для достижения своих желаний, когда на их пути возникают преграды. Такое поведение является превентивно-агрессивным. Эти дети находятся в состоянии повышенной готовности к агрессивным взрывам.

Уже у одно -, двухлетних детей и у дошкольников проявляются припадки крика, с моторным беспокойством, кусанием, ударами, бросанием предметов. Они затевают по ничтожному поводу ссоры, доставляют окружающим беспокойство, ломают игрушки, портят книги и мебель. Для них типичны фрустрация и бунт в условиях, вынуждающих устанавливать границы собственного поведения.

Косвенные признаки агрессивности проявляются в молчаливых реакциях упрямства и своенравия, отказе от выполнения поручений и уже освоенных правил. В школьном возрасте наблюдаются окрашенное садизмом жестокое обращение с другими детьми, животными, деструктивное отношение к вещам. Садистские действия, с точки зрения прогноза следует считать неблагоприятными, особенно при добавлении асоциальных черт. Асоциальные импульсы лежат в основе многочисленных отклонений в детском поведении: поджогов, ухода из дома, отказа от посещения школы, лживости, краж.

К. Лоренц с точки зрения поведенческой биологии рассматривал агрессивное поведение как процесс катарсиса, в ходе которого "выводится" внутреннее напряжение, а потом наступает определённая разрядка.

Агрессия без попытки совершения её в отношении агрессора может вызвать поворот агрессивности в отношении самого себя. Такое заместительное удовлетворение возникает вследствие идентификации себя с агрессором, когда объект, будучи не в состоянии, или не решаясь направить свою агрессивность против нападающего, превращает её в аутоагрессивность. Сначала аутоагрессия вызывается или активируется конфликтами, а затем как бы "отрывается" от причинных факторов или возникает без видимой причины. Аутоагрессор в связи с совершёнными им аутодеструктивными действиями добивается сочувственного внимания со стороны окружающих, проявляющегося в определённых материальных благах и заботливого ухода. Налицо преувеличенно-наигранная реакция с несомненными рентными тенденциями.

Косвенная агрессия используется, открыто или исподтишка. Она связана с речью и предполагает определенную степень интеллектуального разграничения. Сюда относят доносительство и враньё, мелочные и назойливые жалобы, злобные придирки, затевание склок, постоянные возражения и скрыто причиняемые мучения, злорадство по поводу промахов других, издевательство и цинизм, упрямое молчание и враждебное умалчивание, умышленное подстрекательство к проступкам и нарушение групповой морали.

Однако, можно выразить однозначно - агрессивность и аутоагрессивность возможны там, где господствует страх и безысходность. Так же, как и вывод о безусловной связи агрессивности и противоправных действий. Наличие агрессивности в основе делинквентного поведения безусловно, обязательно и трагично. Делинквентная психопатологическая характеристика предполагает сниженный интеллект, ставящий подростка (ребёнка) в невыгодное положение с точки зрения адекватного взаимодействия с общепринятыми нормами и социальными институтами и ввергающий его в атмосферу мощных расстройств поведения - как дромомания, токсикомания, расстройства питания, умышленный риск, суицидное поведение. Каждый, из описанных, но далеко не единый признак приводит к маргинализации подростка (ребёнка) по отношению к семье и обществу.

Когнитивный дефицит и антисоциальное поведение имеют общую этиологию - либо с позиции социально-семейных переменных, либо с точки зрения характеристик темперамента. Подросток испытывает нарциссический крах из-за невозможности реализации своей самостоятельности и вынужденной зависимости от среды.

Горькое осознание своих меньших возможностей в обществе и массивный контакт с товарищами по несчастью могут стать отправным пунктом к формированию устойчивой делинквентности со стойкой оппозицией к воспитательным мерам и конструктивному взаимодействию. Тенденция развития психопатологических черт проявляется преимущественно в уродливой атмосфере возмущения, отрицания, дисфории. Психопатические черты подвигают подростка к агрессивным действиям, как способу эмоциональной разгрузки. Вспышка агрессивных проявлений совпадает с началом пубертатного криза, характеризующегося желанием самоутверждения, столкновения с семейными и общественными ценностями, сливается с нарочито антисоциальными поведенческими расстройствами. У части делинквентов отмечалось общее отставание в развитии способности к моральным суждениям, снижение интеллектуальных функций, ведущих к ослаблению усвоения школьного материала, склонность фиксации на отрицательных переживаниях, лёгкость возникновения панических реакций, чувства безысходности и жизненного краха. Самооценка в начале противоправных действий оказалась завышенной и снижалась по мере приобретения антисоциального опыта. Правонарушения представлялись ими как реакции протеста и, соответственно, вынашивались планы мести в отношении лиц, привлекших их к правовой ответственности. Ближайшее социальное окружение было неблагоприятным и отвергало общепринятые ценности, стабильность главных добродетелей была подорвана противоречивыми идеалами, преподносимых масс-культурой. Во взаимодействии с делинквентным социумом совершалось обучение противоправным навыкам. Бравада с противопоставлением себя общественной морали, с неуправляемостью и нестабильностью, чаще всего, скрывала фобические и депрессивные аффекты, как искажённую и деформированную структуру личности. Агрессивные действия проявлялись в виде атак, направленных на взрослых из непосредственного окружения, воспитателей или нападок на более развитых одноклассников, проявляющихся в виде актов мести. В связи с укреплением позиции "бунтаря" высказывалось надменно-заносчивое мнение по отношению к предлагавшимся родителями авторитетам. Излагалось грубо ошибочное мнение о своём воспитании, личностных особенностях родителей.

Ослабление роли и позиций родителей, разрыв с ними усугубляет агрессивность подростка. Уход от дисциплинарного давления семьи открывает возможности для реализации туманных представлений о независимости и свободе, но приводит лишь к накоплению отрицательного опыта общения с социальными институтами, формированию заниженного самообраза и отсутствию перспективы в развитии. Обеспокоенность вызывают повторяющиеся агрессивные действия, противоправные поступки и неадекватная сексуальная активность. Неоднократные и безуспешные попытки обуздать антисоциальные выходки некурабельных, истинных психопатов нежного возраста лишь подтверждают, очевидно, мнение, что истинные психопаты не проходят стадий аффективного развития, необходимых для выработки чувства вины, сочувствия и угрызений совести.

У агрессивно заторможенных же подростков при длительном застое стрессогенных факторов происходят, кажущиеся немотивированными агрессивные всплески, находящиеся в резком контрасте с общей и кажущейся "уравновешенностью". Но, следует отметить, что в большинстве случаев в реализации агрессивных импульсов проявляется индивидуальная направленность и, она ориентирована в основном на индивид, с которым сложились нарушенные отношения. Наиболее тяжёлые делинквенты испытывают чувство недоверия, как к другим, так и обществу в целом, что объясняется, по-видимому, неспособностью учиться на неприятном опыте и вызывает глубокую отрицательную самооценку. Отрицательный социальный опыт, чувство беспомощности и неспособность воздействовать на неблагоприятную ситуацию ведут к неспособности интеграции в конформный социуму. В тоже время следует учесть, что каждый фактор, предрекающий, казалось бы, вероятное развитие аффективно-агрессивной личности не может служить моноэтиологическим моментом в формировании противоправного поведения, но чем их больше, тем для подростка больше возможность ступить на путь правонарушений.

Углубляясь в родственные понятия агрессии и делинквентности, следует традиционно обратиться к этиологическому вопросу исследования в наиболее предпочитаемом объекте - семье, где воспитывался правонарушитель. Как и следовало ожидать некоторые дети рождаются в семьях, где социальная перспектива уже изначально неблагоприятна, где не осуществляется в достаточной степени наблюдение за детьми, контакты с общественными институтами подорваны и они не способны обеспечить в полной мере своим детям стимулирующий и положительно структурированный семейный климат. Неблагополучные семьи, отличающиеся хаотичностью воспитания, не дают отчётливого набора ценностных и поведенческих норм, они не располагают таким набором воздействия на агрессивность, как семейный контроль, поддержка и "тёплые" отношения, физические и психологические методы дисциплинарного воздействия. Ранняя эмоциональная фрустрация, недостаток материнской заботы и ласки, дефицит отцовского внимания, их неспособность ограничить антиобщественное поведение ребёнка приводит к тому, что подросток переводит недостаточную жёсткость воспитания в собственное агрессивное поведение. В таких условиях низкого качества внутрисемейного реагирования вряд ли приходится рассчитывать на развитие нормальных и конструктивных моральных и когнитивных процессов, что может стать причиной снижения уровня функционирования изначально нормального интеллекта. И, вероятнее всего, позднее антиобщественное поведение воспроизводит (отражает) раннюю неблагоприятную ситуацию семейного и социального плана. К причинам, провоцирующим кризисные ситуации, влекущим, в свою очередь психический дискомфорт и диссоциацию следует отнести: семейную жестокость; групповую "подростковую жестокость" с мотивом систематического унижения жертвы; сексуальные и гомосексуальные злоупотребления со специфическим унижением жертвы; экстремально-жизнеопасные ситуации в условиях боевых действий, рассматриваемые как социальное насилие.

В силу ограниченности объёма публикации разберём частично два пункта, касающихся всё той же проблемы семьи. Решающим семейным фактором является собственная карьера родителей в социальных институтах: их взаимоотношения со школой, работой, правосудием и условия обитания. Сниженная социальная перспектива, неблагоприятный социальный путь, извращённые ценности, низкий социальный престиж, субкультура неудачника, недостаточность материальных ресурсов и отсутствие социальной поддержки, равнодушная позиция общества в целом зачастую приводят к срыву родительского контроля.

Миграция по этническим причинам или вследствие военных действий и связанные с ними лишения сами по себе не может служить причиной жестокого обращения, но тоже вносится в фактор риска. Систематические семейные конфликты, связанные с унижением и истязанием следует рассматривать как психотравму. Жестокое обращение переходит в психогенный фактор при условии массивности, длительности и повторяемости. Тяжесть травмирующего эффекта связана с наличием и характером психических расстройств у родителей, в том числе с массивным алкоголизмом и криминальным анамнезом. В таких семьях отсутствует взаимно одобренная семейная иерархия, пренебрегают обязательными правилами, структура семьи дезорганизована, а действия родителей некомпетентны. Таким образов формируется феномен передачи патологических форм взаимоотношений между родителями и детьми из одного поколения в другое. агрессивный поведение детский подросток

Но не следует предполагать, что только дети могут явиться предметом унижения и насилия. Если ребёнок воспитывался в условиях вседозволенности и попустительства и стал сильнее родителей, то у него появляется искушение одолеть их физически. При этом родительские требования отметаются. С горечью следует признать, что жестокое обращение с родителями, как и жестокое обращение с детьми имеется, но частота их не известна. Большинство родителей хранят это, как семейную тайну, не желая раскрыть свой позор и тем самым признать свою несостоятельность как воспитателей, а также поступиться иллюзией "гармоничной" семьи.

Следует дополнительно сообщить, что исследователи выделяют три типа жестокого обращения с детьми. Это физическая жестокость, пренебрежительное отношение и сексуальное злоупотребление. Тяжесть последствий определяется типом, выраженностью воздействия и его продолжительностью. Особым видом жестокости является сексуальное злоупотребление в отношении детей. Малолетние дети подвергаются сексуальной агрессии со стороны близких родственников и при нападении незнакомых насильников. Подростки становятся объектами сексуальных домогательств со стороны сверстников, в ситуациях скоротечных знакомств. Личная незрелость, подчиняемость, доверчивость, недостаточный личный опыт, неумение критично оценить ситуацию и спрогнозировать её, слабость механизмов психологической защиты способствуют развитию психологического срыва. При этом пессиместически оценивается прогноз на будущее, развиваются депрессивные состояния, а при декомпенсации формируются суицидные тенденции. Чаще в период дисциплинарного кризиса после пережитого унижения или отвержения. В эти периоды мы сталкиваемся с проявлением аутоагрессивности суицидальных попыток

Суицидальный феномен представляет собой устойчивое социальное явление, как индивидуальная поведенческая реакция, обусловленная психологическими и патопсихологическими особенностями личности в экстремальных жизненных обстоятельствах.

В настоящее время рост самоубийств базируется на осмыслении суицидального поведения как следствия социально-психологической дезадаптации личности, возникающей под влиянием различного рода психотравмирующих и стрессогенных факторов и, в результате утраты роли традиционных социальных институтов, регламентировавших взаимоотношения между поколениями и отдельными людьми.

Само явление самоубийства образуется из совокупности индивидуальных решений и поступков. Ситуации, толкающие человека на самоубийство чрезвычайно широки - от обыденных и банальных до глубоко трагичных. В одних случаях суицидогенная ситуация переживается субъектом как тяжелейшая жизненная драма, воспринимаемая как личностный крах. В других поражает легковесность в принятии решения о покушении на собственную жизнь. Мотивом такого поступка проглядывает стремление изменить ситуацию в выгодном для себя направлении, с очевидным прагматическим подходом. Лица, склонные к суициду обладают сниженным уровнем социальной компетентности - то есть диссоциацией соотношения внутренних и внешних противоречий: между тем, что приемлемо для индивидума и, что приемлемо для общества. Гибкий приспособительный процесс соотношения внутреннего и внешнего - залог внутренней стабильности механизма сохранения личности при неожиданных изменениях вовне.

Противоречия могут быть порождены обществом или действиями самой личности, но их последствия неожиданно превосходят порой возможности личности разрешить таковые своими силами. В этом случае личность определяет себе роль жертвы в собственной жизненной трагедии, где неудачный сценарист выбирает для себя уход из жизни.

Крушение чрезмерных ожиданий и разочарование, неспособность выработать собственную психологическую позицию ведёт к тому, что подросток травмирует своё тело и мысль; он вступает в борьбу с самим собой, против представлений, ставших для него невыносимыми. Внутреннее напряжение стремится нейтрализоваться переходом в объект страдания или к физическому исчезновению. Отсутствие ориентиров и утрата поддержки приводит к диссоциации внешних и внутренних реалий. Трудности, с которыми сталкивается суицидент поглощают все его силы, лишают работоспособности, снижают удовлетворённость жизнью. Существуя под таким давлением человек, деградирует как личность, соглашается с неуклонным снижением самооценки и, в конце концов, отказывается от самой жизни.

Совершая суицид, субъект посылает своеобразный сигнал бедствия, стремясь вызвать жалость и сострадание, аппелируя к чувствам партнёра, близких и даже посторонних людей. Очевидно, легче всего суицидальные поведенческие модели усваиваются социально незрелыми людьми, подростками, как наиболее восприимчивыми к освоению новых поведенческих актов. В этом одна из причин, почему суициденты рассматривают посягательства на свою жизнь не с точки зрения общественной морали, а с позиции эффективности суицидальных действий, как способа разрешения жизненных коллизий и способа выхода из психологического тупика.

Среди суицидальных мотивов различают две группы - мотивы неблагополучия (одиночество, тяжесть жизни, потеря близких) и мотивы конфликта, в который кроме суицидента, вовлечены и другие лица. Мотивам неблагополучия чаще всего соответствуют суициды "монологические" - то есть по своему, характеру явившиеся следствием внутреннего монолога или размышления, в основе которого нет обращения к кому-либо и нет расчёта на изменение поведения окружающих. Смысл этих суицидов - отказ от жизни, капитуляция, самонаказание.

Мотивы конфликта чаще звучат в "диалогических" суицидах, где смысл этого акта носит характер протеста, призыва о помощи и адресуется какому-то конкретному лицу или общественному мнению. "Диалогические" суициды имеют символический характер и представляют собой "аргумент" в конфликте, когда суицидент хочет чего-то добиться или доказать. Прогностически "монологические" суициды более опасны, чем "диалогические", так как в первом случае человек не верит в улучшение ситуации и не рассчитывает на чью-то помощь. Тогда, как во втором активно включён в жизнь и, следовательно, более доступен для контакта.

В отличии от завершённых суицидов, суицидные попытки, обставленные порой очень драматично, демонстрации и имитации их, а также высказывания суицидных замыслов имеют целью лишь декларацию с целью шантажа. Попытки суицидов происходят в 30-40 раз чаще, чем истинных (законченных) суицидов. В 1/3 случаев попыткам суицида окружающие не предают значения. Это способствует снижению статистических данных и приводит к формированию халатного отношения к суицидному акту и чреват рецидивами. Повторение суицида тем вероятнее, чем моложе субъект; тем чаще попытка эта совершается в течение первого года, а, чем больше попыток, тем больше физический риск. Повторный акт лучше подготовлен и менее импульсивен.

Если с увеличением возраста суицидентов вероятность лишения себя жизни увеличивается, то при анализе суицидальных попыток покушения на свою жизнь совершаются чаще всего молодыми женщинами и подростками. Подростковый возраст является наиболее опасным в плане развития суицидальных тенденций. В этот жизненный период зачастую случаются ситуации, характеризующиеся как психологический кризис. Причинами могут быть: сентиментальный разрыв, разлад, отрыв от привычных связей и окружения, насилие, пережитое горе, траур и т.д. Решения эти принимаются порой при высоком уровне волнения, в условиях неразрешимого, как кажется суициденту ситуационного тупика.

Аутоагрессивное поведение в подростковом возрасте у юношей и девушек соотносится в отношении 1:4. Психопатологическая картина у суицидентов характеризуется наличием органических поражений ЦНС, ЧМТ в анамнезе, наличием депрессивных расстройств различной степени выраженности. Аутодеструктивное поведение при опьянении, совершаемое без заблаговременной подготовки и, нередко, задуманное как демонстрация, по нерасчётливости может закончиться летально. Соотношение же законченных суицидов между юношами и девушками соотносится как 3:1.

Суицид в нашем обществе является табуированным. Устрашающий смысл его внушает окружающим страх оказаться втянутым в ситуацию, от чего человек, ищущий смерти рискует остаться один, не встретив никого, кто выслушал бы его.

Суициду предшествует обычно просьба о помощи. Недоверие к подобным заявлениям, сомнения в достаточной "обоснованности" намерений, высказанные порой в покровительственно-ироничной манере, вынуждают потенциального суицидента перейти к активной подготовке и реализации акта суицида. Обращения к окружению могут выражаться косвенно или же намёками, но даже прямые высказывания намерений часто игнорируются, встречая удивительную эмоциональную глухоту. Это поведение отражает, несомненно, борьбу мотивов и душевное смятение потенциального суицидента испытывающего потребность высказать своё волнение и, одновременно, стремление скрыть мрачные намерения.

Особое внимание привлекает аутодеструктивное поведение в социально закрытых коллективах: пенитенциариях, исправительных учреждениях и др. Попадая в условия социальной изоляции, первое время после резкого перехода от привычной жизни к условиям строго структурированного учреждения или же в судебно-следственной ситуации, подростки часто проявляют психогенно обусловленные депрессивные расстройства. Они могут быть замаскированы нехарактерными проявлениями в виде двигательной расторможенности, ранимости, переживания собственной неполноценности и незаслуженной обиды. Невозможность направить своё недовольство вовне переводит его в аутоагрессивное поведение, влекущее даже проведение экстренных полостных операций, как последствий целевых реакций: заглатываний инородных предметов, нанесения ранений, порезов, ожогов. Речь идёт о целенаправленной манере поведения, при которой осознанно смиряются с нанесением себе телесного повреждения для того, чтобы освободиться от тяжёлой или опасной для жизни ситуации.

Перманентное употребление наркотиков, курение, приём алкоголя, татуаж, пирсинг и реализация других вредных для здоровья действий следует рассматривать в развороте агрессивности против своей личности, как аутоагрессивный синдром, как суицид замедленного действия.

Лечение и профилактика подростковой агрессивности, аутоагрессивности

Как сформулировать задачи лечения и профилактики для субъектов, не выражающих просьб и претензий, когда сам суицидент прибегает к отрицанию факта суицида, как поступает и окружение подростка, стремясь смягчить тяжесть поступка. Как объяснить подростку, что общество является конструкцией основанной на переговорах конфликтующих властей и интересов, а поведение человека следует рассматривать в виде значимого взаимоотношения с окружением, где формы его реагирования следует принимать в социальном контексте. Как реализовать адекватное терапевтическое воздействие в условиях закрытых учреждений, где принудительные меры воспитания способны лишь закрепить агрессию и окончательно разрушить социализацию. Где численность подростков с девиантным поведением значительно превышает критическую массу, рекомендуемую для подобных сообществ. В таких условиях патологическая субкультура только усиливается, а декларируемые воспитателями ценности не воспринимаются. Также следует осторожно относиться к категорическим интерпретациям оценки поведения подростка, так как последовательность поведения может переоцениваться как самими воспитателями и учителями, так и родителями и искажаться их же стереотипами и внутренним настроем по отношению к конкретному "трудному" подростку. Так поведенческие характеристики могут варьировать у одного и того же человека в зависимости от времени и социальной ситуации.

Наиболее целесообразен, видимо, принцип совмещения социальной помощи и воспитательного воздействия с отказом от репрессивных мер, когда психический инфантилизм может быть компенсирован адекватной психолого-педагогической коррекцией, а гипертимный тип характера при соответствующем социуме благоприятно раскроет и разовьёт потенциальные личностные черты.

К сожалению не только закрытые специальные учреждения, но и традиционные лечебные редко могут предоставить необходимые условия для систематического психологического и психотерапевтического взаимодействия, не говоря уже о возможности влияния на макро- и микросоциальную среду. Кроме того предложения профессиональной помощи наталкиваются в значительном числе случаев на неспособность субъекта и его окружения понять смысл такового контакта. Поэтому остаётся надеяться на устойчивость традиционного уклада жизни, институтов семьи и брака, где ещё сохранены мощные антиагрессивные факторы, основанные на гармонии и заботе.

Размещено на Allbest.ru