Вклад М. Эриксона в становление краткосрочной психотерапии, его биография и практическая деятельность

Она не может ничего возразить по поводу расходов, поскольку вскоре она все равно умрет, и это не имеет значения. Таким образом, -- он пользуется ее планом самоубийства, как рычагом, чтобы переместить ее в новые формы поведения, которые, как он знает, сделает самоубийство ненужным.

«В психиатрическую клинику попадает молодой человек, пребывающий в уверенности, что он -- Иисус Христос. Целыми днями он слоняется по палате без дела и читает проповеди другим пациентам, не обращающим на него никакого внимания. Врачи и обслуживающий персонал не способны убедить юношу отказаться от своей иллюзии. Однажды в клинику приходит Эриксон. Понаблюдав за пациентом, он решает заговорить с ним. “Насколько я понимаю, у вас есть опыт в плотницком деле?” -- говорит врач. “Ну… в общем-то, да…” -- отвечает пациент. Психиатр объясняет ему, что в клинике строится новая комната отдыха, и для этого нужен человек, имеющий навыки плотника. “Мы были бы очень признательны вам за помощь, -- говорит врач, -- разумеется, если вы принадлежите к тому типу людей, которым нравится помогать другим”. Не сумев отказаться, пациент принимает предложение. Участие в проекте помогает ему подружиться с другими пациентами и рабочими и научиться строить нормальные отношения с людьми. Со временем юноша покидает клинику и устраивается на постоянную работу». [11, c. 6].

Зачастую самым легким и непосредственным способом вмешательств "в систему является предложение клиенту небольшого изменения" образа проявления недомоганий. Работа Милтона Эриксона изобилует прекрасными примерами этого типа вмешательств. Он просит заядлого курильщика хранить сигареты на чердаке, а спички в подвале. Девочку с привычкой сосать палец он проинструктировал делать это каждый день обязательно в определенное время. Другой пример: 17-летний мальчик имел привычку выбрасывать вперед правое предплечье, с частотой 135 раз в минуту. Милтон убедил мальчика увеличить частоту до 145 раз в минуту. По прошествии определенного времени частота упала до 135 раз, потом опять возросла до 145 раз, далее уменьшалась и увеличивалась на пять раз вверх и десять раз вниз, пока этот симптом не прошел полностью.

Женщина с булимией говорила, что самый длительный период объедания у нее составлял один час; ей порекомендовали продлить это до двух часов. Она могла сделать это любым способом.

Другой женщине, борющейся с привычкой выпивать, посоветовал, чтобы она пила, сколько ей хочется. Она должна была, перед тем как налить себе рюмку, снять перед большим зеркалом свою одежду и надеть ее задом наперед. Потом опять снять, надеть правильно. И после этого рюмку можно было выпить спокойно. Если ей захочется повторить, необходимо будет повторить и всю эту процедуру. То же и для третьей рюмки. Она забавлялась этой игрой и за неделю научилась контролировать свое пристрастие к алкоголю.

Работая с пациентом, страдающим от ожирения, который заявляет, что хотел бы скинуть лишний вес, Эриксон обычно начинает с того, что предписывает ему увеличить вес. Как объясняет сам Эриксон, этот ход основан на предположении, что пациент способен контролировать собственный вес, что выполнение задания по увеличению веса равносильно принятию на себя ответственности в данной конкретной области его поведения, которую он раньше оценивал в качестве неподвластной ему.

Шестнадцатилетнего мальчика, сосавшего свой большой палец на левой руке, привели к Милтону Эриксону. Эриксон сказал, что мальчик несправедливо относится к остальным пальцам. Он посоветовал ему сосать также большой палец правой руки, а потом все остальные. Оказалось, что, как только ребенок стал сосать оба больших пальца, произошло угасание привычки на 50%..

В качестве терапевтического средства он использовал экскурсии в ботанический сад, бессонные ночи, проведенные стоя у каминной полки, натирание полов, ресторанные склоки, битье и разрушение больничного оборудования. Или, собираясь наводить транс, он мог послать своих детей домой к пациенту, чтобы узнать, каково это, подниматься по парадной лестнице пациента. Производя наведение, Эриксон создавал фантазию о подъеме по ступенькам. Довольно быстро пациент понимал, что Эриксон говорит о его собственном доме.

Эриксон погружал людей в гипноз, просто рассказывая им о помидорах, но рассказывая это определенным образом; либо описывая столь же определенным образом какой-нибудь предмет в своем кабинете; или просто пожимая руку, но также особенным образом. Некоторые коллеги Эриксона отказывались пожимать ему руку, после того как он успешно продемонстрировал на них наведение гипноза рукопожатием. Во время лекции в Мехико Сити в 1959 году он загипнотизировал медсестру перед многочисленной аудиторией, используя для этого одни лишь жесты. Впечатление от процедуры усиливало и то обстоятельство, что медсестра говорила только по-испански. Трудно представить многообразие и эффективность методов индуцирования гипноза, применявшихся Эриксоном, но наиболее эффективными у него были простые слова: “Замолчите, сядьте на стул и погрузитесь в глубокий транс!” -- техника индуцирования гипноза, прекрасно срабатывавшая у Эриксона. [22].

Понимая, что сиюминутная власть терапевта -- особая проблема, Эриксон решал ее блестяще -- был бережен, трепетен, благодарен и чужд гордыне и суете, иногда сознательно лишаясь могущества и значимости. Хотя избежать слухов и фантазий на свой счет именно на эту тему все равно не мог. Так, Джей Хейли вспоминает эпизод с Бейтсоном, который, положив телефонную трубку после разговора с Эриксоном, сказал: “Он пытался мной манипулировать -- хотел, чтобы я с ним пообедал”. -- “Как же он сделал это?” -- “Он сказал: а не пообедать ли нам?”

Эриксон использовал даже явное сопротивление пациента, и тот, приходя к нему на следующий сеанс, говорил: “Я изменился вопреки вам”. Это было одним из самых лучших терапевтических эффектов, поскольку, таким образом, терапевт добился изменений и, более того, изменений, которые создал, с точки зрения самого пациента, он сам. [7, c. 153].

Для терапии Эриксона инновация была характерна в той же мере, в какой и неформальность. «Когда он жил на Сайпресс-стрит, с 1949 по 1970 гг., его офис располагался в доме, а приемная -- в его комнате. В доме было четыре спальни: одна -- для мальчиков, одна -- для девочек, одна -- для четы Эриксонов, а еще одна служила офисом Эриксона. Пациенты ожидали в жилой комнате и играли с детьми. Секретарь печатала на обеденном столе, а офис Эриксона располагался позади столовой.

Таков был его подход к семейной терапии. Семья Эриксона проходила терапию вместе с пациентом. Семья не могла себе представить, что может быть как-то по-другому. Просто это была часть бытия Эриксона». [12, c. 41].

Разнообразие приемов Милтона Эриксона обусловлено тем, что к каждому клиенту у него был индивидуальный подход. Выбор же подхода был предопределен наблюдением за поведением человека.

«У него был клиентка, о которой я читал в одной из его журнальных статей, которые он регулярно писал. У нее были психотические припадки. Милтон сделал, чтобы она упаковывала их в обертку и отправляла ему. Она всегда описывала их в виде номинализаций. Так что, когда у нее был психотический припадок, он сказал “Стой! Просто собери это." Она видела маленьких голых человечков, пляшущих вокруг в воздухе. Так что Милтон сделал, чтобы она их собирала, клала в обертку и оправляла по почте ему. Он сказал “Я сохраню их для тебя". Впоследствии она иногда проходила мимо, чтобы удостовериться, что Милтон не продал никого из них!».[1, с. 32].

Эриксон говорил, что за полквартала может сказать, куда повернет шофер -- направо или налево, поскольку, неведомо для себя, шофер заявит о своих намерениях, наклоняя свое тело в сторону от направления поворота. Это пример идеомоторного сигнала. Эриксон был экспертом по считыванию и использованию идеомоторного поведения. Большинство людей пропускают минимальные сигналы либо из невежества, из-за недостатка образования, либо из-за предубеждений или потому что думают, что в них содержится не так уж много информации. [12].

Милтон Эриксон вывел формулу взаимоотношения с партнером, которая звучит буквально так: “Присоединиться, закрепиться и вести”. Присоединение является необходимой настройкой для образования раппорта (см. приложение 2).

На методах доктора Эриксона, тщательно проанализированных и переработанных, во многом основаны технологии столь модного ныне НЛП.

«Бэндлер и Гриндер хотели изучать феномен гения и объяснять это большим группам. Сначала они изучали Бейтсона, потом работали с Вирджинией Сатир, потом Бейтсон представил их отцу, и они стали часто у нас бывать. Я очень хорошо это помню, потому что была одним из субъектов, на которых они практиковались». [27, c. 189].

Милтон Эриксон открыл и начал применять якорные техники и техники рефрейминга, хотя их описание и даже название появилось позже -- в работах Дж. Гриндера и Р. Бэндлера,

В предисловии к книге "Структура магии-I" Ричарда Бэндлера и Джона Гриндера он сказал: “Эта книга является восхитительным упрощением бесконечной сложности языка, который я использую с моими паттернами. Читая эту книгу, я изучил очень много о вещах, которых я делал, не зная об этом".

Еще одно из открытий Милтона Эриксона состоит в том, что движения глазных яблок связаны с типом мышления человека -- точнее, с его основным способом обработки внутреннего опыта. Поскольку наблюдение за движением глаз позволяет узнать многое о внутреннем мире человека, этот раздел эриксонианского гипноза стали называть «глазными сигналами доступа» (см. приложение 3).

И еще одна цитата, иллюстрирующая влияние Милтона Эриксона на специалистов в самых разных направлениях: «Базовая работа “великого гуру” сайентологов Хаббарда “Дианетика” издана впервые в 1950 г.; автор постоянно находится в творческом поиске, и в 1954 г. переносит штаб-квартиру секты в город Феникс (штат Аризона), где оная и находится в течение 5 лет, пока сей подарок не вышарили в Англию. То, что “регрессия в предыдущую жизнь” возможна только в гипнозе - факт очевидный; при первом беглом просмотре “Дианетики” владение автора гипнотехниками подтвердилось.

А в том городке жил всего-то Милтон Эриксон: Мастер КГ, создатель ЭГ, объявленный лучшим гипнотизёром ХХ века!

Феникс - крошечный городишко (попробуй найти на карте), и второй гипнотизёр мог туда заявиться только, если приехал учиться и шлифовать наличное мастерство к первому…. Вероятность того по логике вещей высока, а предположение, что Хаббард выступал там в роли учителя, может относиться разве что к категории неостроумных шуток…». [17, c. 75 - 76].

1.3 Проблемы детского развития с точки зрения психотерапии

Когда Эриксон заново учился двигаться после полного паралича, возникшего у него во время первого приступа полиомиелита, он намеренно уделял внимание тому процессу обучения, о котором большинство из нас давно забыло. То, что он отметил у самого себя, позднее он наблюдал у собственных детей по мере их роста. К счастью, на протяжении всей его жизни рядом с Эриксоном всегда были маленькие дети.

Миссис Эриксон однажды заметила, что у них в доме всегда был по крайней мере один ребенок моложе двадцати на протяжении тридцати лет. Их младшие двое детей еще не достигли двадцатилетия, тогда как старшие уже женились и привели своим родителям внуков.

У него шесть сыновей и одна дочь. Он был очень озабочен тем, чтобы его дети не приучились к табаку, алкоголю, наркотикам и т. п. Поэтому с самого раннего возраста он показывал им всякие безобидные, но интересные на вид существа вроде садового вара. Когда дети начинали спрашивать, что это такое, он отвечал: "А почему ты не попробуешь это на вкус?" Или он брал симпатичную на вид бутылочку: "Почему ты не понюхаешь это?" Нашатырь не очень-то приятно нюхать! Все дети выросли очень осторожными относительно того, что они берут в рот. Это был прекрасный способ воспитания. [28].

Он внимательно наблюдал, как его собственные дети проходили через процесс обучения, и отмечал способ, которым они постепенно открывали свою физическую идентичность. Он отмечал их озадаченность, когда они впервые пытались схватить свою правую руку правой же рукой -- а дети довольно часто пытаются сделать это, пока не осознают, что сама их правая рука является объектом, который они пытаются схватить. Затем он наблюдал, как они находили правую руку и начинали ее исследовать левой рукой, и наоборот. Он отмечал во всех подробностях, как они изучали локализацию движений и ощущений в каждом пальце руки или ноги. Затем он замечал, как дети определяли расположение уха путем ощупывания его пальцами то одной, то другой руки. Так он понял, что все части тела локализируются нашим восприятием в их взаимоотношениях с другими частями.

Позднее Эриксон не раз отмечал, как дети испытывали затруднения и замешательство по мере того, как они росли, и относительные расстояния между различными частями тела изменялись. Голова оказывалась меньшей по отношению ко всему остальному телу, а руки и ноги становились все длиннее и длиннее. Новые паттерны реагирования на самого себя и на окружающую среду изучались ребенком постоянно. Так, в один из дней вдруг оказалось, что прогуливаться под кухонным столом уже не удается -- ребенок слишком вырос.

Мало кто уделял обучению навыкам, необходимым для нормального процесса ходьбы, такое внимание, как Эриксон. Когда он начал заново учиться вставать на ноги и ходить (эту попытку он предпринял назло врачу, заявившему, что Эриксон никогда уже не сможет ходить), он наблюдал за попытками ходить своей маленькой сестры, учившейся тому же самому, и пробовал подражать ее движениям.

Первое препятствие, с которым сталкивается ребенок в своем стремлении к свободе -- это недостаток опыта. Умение и понимание, даже в случае простого акта восприятия, требует опыта. Недостаток опыта у ребенка становится поводом для обучения и приобретения знания; следовательно, недостаток опыта -- это недостаток знания и свободы. Но ребенок обладает чрезвычайно большой способностью аккумулировать опыт, расшифровывать его и использовать. «Все, что нужно сделать, это понаблюдать, как маленький ребенок изучает лицо матери или отца. Он прекрасно знает, когда нужно остановиться, чтобы не получить нагоняй. И он точно знает, сколько раз нужно просить конфетку, чтобы получить ее. И неважно, сколько раз родители скажут "нет". Дети прекрасно слышат, как раз от раза "нет" становится мягче. Они знают, когда "нет" звучит очень слабо, и еще одна настойчивая просьба дать конфетку меняет "нет" на "да"». [28, c. 210].

В действительности же, как отмечал Эриксон, никто не знает, чему ребенок обучается в первую очередь. Но очевидно, что каждый ребенок должен сначала сориентироваться в отношении реальности своих чувств и своего тела. Он должен научиться сосредоточивать внимание на том, что видит, слышит или пробует на вкус; должен узнать, где находятся его руки и как ими двигать; должен научиться ходить, говорить и думать.

Дети в большей мере пребывают в контакте с бессознательным умом и могут использовать его лучше, чем взрослые. Сознательный ум у детей еще не полностью отделен от бессознательного и не так жестко структурирован, как у взрослых. По этой причине дети продолжают использовать бессознательный уровень буквального восприятия и обучения. Так, сам их стиль поведения демонстрирует основной характер бессознательного: оно подобно восприятию ребенка. Дети играют и словами, и мыслями. С помощью своего яркого воображения они создают себе кошек и собак, и беда лишь в том, что взрослые не могут их увидеть

Эриксон неоднократно отмечал, что дети гораздо более наблюдательны и отзывчивы на процессы бессознательного, чем взрослые. Он отмечал и то, что дети более восприимчивы к гипнозу, и это его наблюдение не раз подтверждалось эмпирическими исследованиями. [22, c. 86].

При обсуждении проблем гипноза и психотерапии доктор Эриксон часто использует примеры из жизни своих детей (см. приложение 5). В статье "Гипнотерапия в педиатрии" доктор Эриксон описывает случай со своим сыном Робертом, иллюстрируя приемы работы с детьми, испытывающими сильную боль.

Роберт упал с лестницы, разбил губу и вогнал передний верхний зуб в челюстную кость. Сильно текла кровь, и мальчик громко кричал от боли и ужаса. Родители бросились к нему. Эриксон описывает этот случай так:

"Мы и не пытались поднять его. Вместо этого, как только он остановился, чтобы набрать воздуха для нового крика, я быстро сказал ему, просто, сочувственно и многозначительно: "Очень больно, Роберт. Ужасно больно". Несомненно, в тот момент мой сын понял, что я знаю, о чем говорю. Он мог со мной согласиться и знал, что я тоже с ним полностью согласен. Поэтому он мог теперь ко мне прислушаться и довериться мне, ведь я показал ему полное понимание ситуации".

Вместо того чтобы что-то внушать мальчику, доктор Эриксон продолжал в своей обычной манере:

"Затем я сказал Роберту: "И будет еще болеть". Этим простым утверждением я выразил его страх, подтвердил его видение ситуации, продемонстрировал полное понимание сути дела и мое полное согласие с ним -- ведь в тот момент ему казалось, что его страдание и боль никогда не кончатся.

Следующим нашим с ним шагом было провозглашение (в момент его очередной паузы для вдоха): "И ты очень хочешь, чтобы перестало болеть". И снова мы были в полном согласии, и я удовлетворял и даже поощрял его желание. И это было именно его желание, идущее изнутри и заключающее в себе его настоятельную потребность.

Обозначив ситуацию таким образом, я уже мог что-то предлагать и быть уверенным в его согласии со мной. И я предложил: "Возможно, оно перестанет болеть через какое-то время, через минуту или две".

Это предложение полностью соответствовало его собственным потребностям и желаниям и, поскольку оно содержало в себе слова "возможно, перестанет", оно не вступало в противоречие с его собственным пониманием ситуации. Таким образом он мог принять эту идею и отреагировать на нее".

Затем доктор Эриксон переходит к другому важному аспекту ситуации.

"Роберт знал, что ему больно, что он страдает; он видел кровь на полу и на своих руках, чувствовал во рту ее вкус. И так же, как любой другой человек на его месте, хотел бы видеть в своем несчастье нечто особенное и желал бы какого-то особенного утешения. Никто не хочет, чтобы у него была пустячная головная боль; если уж голова болит, то пусть она болит так сильно, что только он, страдалец, и может это выдержать. Какой утешительной может быть человеческая гордость! Поэтому внимание Роберта было направлено на две жизненно важные цели, выраженные в следующих простых утверждениях: "Как много крови на земле! Какая это замечательная, здоровая, хорошая кровь! Мама, посмотри внимательно и ты увидишь. Я уверен, что это так, но хочу, чтобы ты тоже убедилась".

Мы внимательно исследовали кровь и подтвердили, что она действительно здоровая и хорошая, но нужно было еще провести изучение качества крови на фоне белого умывальника в ванной. Таким образом мальчик, уже переставший кричать от боли и страха, был умыт. Когда его привели к доктору для наложения швов, его прежде всего спросили, выдержит ли он то, что однажды уже проделали с его сестрой. Наложение швов прошло без обезболивания, ведь мальчик был заинтересован в результате процедуры".

Еще пример, показывающий способность доктора Эриксона понимать ребенка: «Один врач сказал мне, что шестилетний Билли сосет большой палец, и попросил меня приехать к нему домой, ввести Билли в транс и заставить его прекратить сосать палец. И вот я поехал по вызову на дом. Маленькому Билли сказали, что к нему приедет доктор Эриксон и сделает так, чтобы “ты прекратил сосать свой палец”. И поэтому Билли был очень враждебно настроен против меня. Я обратился к жене врача и сказал: “Итак, Билли -- мой пациент, а вы, мама, будете медсестрой; вы ведь знаете, что медсестра не должна вмешиваться в то, что приказывает врач. А вы, доктор, вы ведь практикующий врач и знаете, что не должны вмешиваться в работу другого врача с пациентом”. Они уселись, страшно напуганные, и я сказал: “Билли, я хочу тебе кое-что сказать. Твои папа и мама хотели, чтобы я приехал сюда, ввел тебя в транс и заставил тебя прекратить сосать свой палец. Но, Билли, КАЖДЫЙ шестилетний мальчик и КАЖДАЯ шестилетняя девочка имеют право сосать свой палец сколько угодно. Разумеется, настанет день, когда тебе исполнится уже целых семь лет, и ты не захочешь сосать свой палец, потому что ты будешь уже большим, семилетним мальчиком. А пока ты еще маленький ребенок и хочешь сосать свой палец, я хочу, чтобы ты продолжал сосать свой палец”. Билли просиял, а его родители были в замешательстве. День рождения Билли должен был наступить почти через два месяца, а для шестилетнего ребенка два месяца -- это долгий, очень долгий срок. И Билли прекратил сосать свой палец до того, как ему исполнилось целых семь лет. Зачем так долго ждать?

Эриксон начинает с установления раппорта. Работа Эриксона с Билли принимает форму обращения Эриксона с его родителями таким образом, как сам Билли хотел бы обращаться со своими родителями, -- Эриксон говорит им, что они не могут приказывать ему, что он должен делать. Далее Эриксон говорит Билли, что если он хочет сосать палец, то имеет полное право делать это, -- утверждение, безусловно, подстраивающееся к собственным желаниям Билли. Затем Эриксон лишает поведение мальчика всякой мотивации тем, что связывает сосание пальца с положением “маленького ребенка”. То, как Эриксон понимал культуру маленьких мальчиков, позволило ему избрать контекст, на который, как он прекрасно знал, Билли обязательно отреагирует, -- а именно на упоминание о “возрасте”. Спросите любого маленького ребенка, сколько ему лет, и если только сегодня у него не день рождения, он скажет, что ему “шесть с ЧЕТВЕРТЬЮ” или “шесть с ПОЛОВИНОЙ”, но никогда -- что ему просто “шесть”. Мысль о том, что его будут считать шестилетним ребенком, когда ему на самом деле уже исполнится семь, безусловно, является ужасной для любого мальчика, включая Билли, который, оказавшись перед таким выбором, скорее позволит своему пальцу отсохнуть, чем поставит под угрозу свой статус мальчика, уже достигшего возраста семи лет». [8, c. 84 - 86].

Понимание детей заключено в двух высказываниях Эриксона: “Дети -- это маленькие люди. Они определяют для себя мир и его события иначе, чем взрослые. Происходящее у них в процессе приобретения опыта обучение ограничено и отличается от обучения у взрослых”.

“Дети имеют свои собственные идеи и потребности, и необходимо с уважением относиться к ним. Но они в то же время с готовностью открыты для любых изменений своих идей, если это разумно преподнести им”.

доктор эриксон психотерапия

Глава 2: Применение техник М. Эриксона в практике психотерапевта

2.1 Проведение психотерапии

Случай 1

Непослушного и сверхактивного восьмилетнего мальчика привела к психотерапевту раздраженная мать. Юный Андрей воинственно заявил, что может "затоптать" кого угодно, включая доктора, и в доказательство сердито топнул ногой. Доктор М. спокойно и снисходительно согласился, что, хотя для восьмилетнего мальчика он топает очень сильно, вряд ли он сможет топать так же сильно сколько-нибудь длительное время. Мальчик, который все делал наперекор, сердито возразил, что может топнуть хоть тысячу раз, если захочет. Когда врач вслух усомнился, что "такой маленький мальчик" сможет топнуть даже вдвое меньше раз, возмущенный мальчик пообещал доказать, что он ошибается. Психотерапевт отпустил мать, после чего Андрей топнул левой ногой. Доктор притворился удивленным и согласился, что недооценил силы мальчика, но снова выразил сомнение, сможет ли он топать долго. Как и следовало ожидать, в ответ мальчик продолжал топать. Топнув раз тридцать, он почувствовал усталость и начал понимать, что сильно переоценил свои возможности, после чего доктор М. покровительственным тоном предложил ему топать хоть до тысячи раз, потому что он наверняка не сможет стоять неподвижно и при этом не захотеть сесть. В ответ на это косвенное внушение отчаянный мальчишка тут же упрямо заявил, что непременно будет стоять неподвижно, и решительно застыл на месте, вытянувшись в струнку. Психотерапевт тут же воспользовался этим и зафиксировал его внимание на настольных часах, особенно на том, "как медленно движется минутная стрелка и еще медленнее - часовая, несмотря на то, что они так быстро тикают". Произведя эти гипнотические воздействия, доктор М. повернулся к столу и занялся своими делами, уголком глаза следя за мальчиком.

Андрей обнаружил, что сохранять эту каталептическую позу ему становится все труднее и труднее. Через полчаса он протянул руку, чтобы опереться на стоящий рядом стул, но тут же отдернул ее, когда психотерапевт "в задумчивости" оглянулся. Еще через час, на протяжении которого врач несколько раз ненадолго выходил из комнаты, чтобы дать Андрею возможность отдохнуть, мальчику было сказано, чтобы он в точности выполнял указания доктора, когда вернется мать. Позвали мать, которая пришла в крайнее удивление при виде своего сына, стоящего молча и неподвижно. Психотерапевт дал ей знак молчать и велел Андрею показать, как сильно он может топнуть. Мальчик, встрепенувшись, повиновался, после чего ему было приказано показать, как он может стоять неподвижно, молча и вытянувшись. Затем доктор М. сообщил матери и сыну, что его беседа с мальчиком - их секрет, и что "вполне достаточно", чтобы только они двое знали, что произошло. Так и вышло: поведение Андрея стало более или менее управляемым и предсказуемым.

Случай 2

Десятилетний мальчик каждую ночь мочился в постель. Его родители прилагали все усилия, чтобы прекратить это. К доктору М. они его буквально втащили: отец держал за одну руку, мать - за другую, а мальчик цеплялся ногами, за что только мог. Лицом вниз они положили его на кушетку. Психотерапевт удалил их из комнаты и закрыл дверь. Мальчик визжал. Когда он передохнул, чтобы набрать воздуха, доктор М. сказал: "Чертовски дурацкий способ. Мне он не нравится, черт побери, ни капельки... " Сказанное удивило мальчика. Он заколебался, набирая воздух, и психотерапевт сказал ему, что он может продолжать то, что делал - визжать снова. И он издал вопль, а когда он сделал паузу, издал вопль доктор М.. Мальчик обернулся, чтобы посмотреть на него, и он сказал: "Теперь моя очередь". Потом он сказал: "Теперь - твоя". И мальчик вновь завопил. Потом доктор снова покричал и сказал, что теперь его очередь. Затем М. сказал: "Что ж, мы можем продолжать меняться, но это будет скучно до чертиков. Я в свою очередь лучше сяду на вон тот стул. И там есть еще одно свободное место". Таким образом, очередь доктора была занята усаживанием на стул, а он в свою очередь сел на другой стул.

Ожидание, что это произойдет, было обоснованным - доктор установил, чтобы они менялись очередями в воплях, и изменил игру на поочередное усаживание на стулья. Затем он сказал: "Ты знаешь, твои родители приказали мне, чтобы я вылечил тебя от мочеиспускания в постель. Кем они себя воображают, что могут приказывать мне, что мне делать? " Мальчик перенес от родителей достаточно наказаний, и врач перешел на его сторону, сказав это. Он сказал мальчику: "Лучше я буду говорить с тобой о куче других вещей, давай наплюем на этот разговор о мочеиспускании в постель. Ты учишься в школе. У тебя прекрасные компактные запястья, прекрасные компактные лодыжки. Знаешь, я ведь доктор, а доктора всегда интересуются тем, как устроен человек. Ты не из тех слабогрудых детей, которые ходят с опущенными плечами. У тебя отличная грудь, выпяченная наружу. Готов биться об заклад, что ты отлично бегаешь. С твоим телом небольшого размера у тебя, несомненно, отличная координация мышц". Психотерапевт объяснил мальчику, что такое координация движений, и сказал, что, вероятно, он хорош в тех видах спорта, где требуется мастерство, а не только мясо и кости; не в тех ерундовых играх, в которые может играть любой, а в играх, требующих искусства. Доктор М. спросил, в какие игры он играет, и он сказал: "Стрельба из лука". Врач сказал: "Что ж, конечно, это требует координации глаза, руки, кисти руки и тела".

Они поговорили о мышечной координации. Доктор сказал: "Знаешь, когда ты натягиваешь тетиву и нацеливаешь стрелу, что, по-твоему, делает зрачок? Он сужается". Доктор М. обьяснил мальчику, что мышцы бывают прямые, длинные, короткие. А потом - что есть мышцы круглые, как та, что на дне желудка: "Когда ты ешь, эта мышца сужается. Пища остается в твоем желудке, пока вся не обработается, а когда желудок хочет освободиться от пищи, эта круглая мышца на дне твоего желудка открывается, и вновь сужается, чтобы ждать, пока будет переработана следующая порция пищи. Где дно твоего желудка, раз ты маленький мальчик? В любом случае - внизу".

Так они проговорили с ним около часа, и в следующую субботу он пришел к доктору М. один. Они немного поговорили о спорте, о школе, ни словом не обмолвившись о мочеиспускании в постель. На четвертую встречу он явился, широко улыбаясь. Он сказал: "Знаете, моя мама годами пыталась избавиться от своей привычки, но не смогла этого сделать". (Его мать курила и пыталась бросить). Доктор сказал: "Так и есть - некоторые люди могут избавиться от своих привычек быстро, другие же могут без умолку говорить об этом и ничего не делать". Затем они переключились на другие предметы. Примерно через 6 месяцев с мочеиспусканием в постель было полностью покончено.

Случай 3

Однажды доктор М. вечером был в гостях у своего знакомого, счастливого отца милой двухлетней девочки Кати. Малышка так прелестно и радостно каждый день будила родителей ни свет ни заря, что они не могли на нее сердиться. К несчастью, любящий, но недосыпающий отец появлялся на работе все более невыспавшимся, работалось ему все хуже, и он вслух размышлял, сколько еще это может продолжаться.

Доктор решил посмотреть, нельзя ли здесь помочь, и провел некоторое время после обеда с Катей и ее отцом в детской. Пока папа отдыхал в уголке, психотерапевт сосредоточил внимание девочки, расспрашивая ее про многочисленных кукол и плюшевых зверюшек, разбросанных по комнате. Когда ребенку это надоело, врач снова сосредоточил ее внимание, глядя ей в глаза и слегка поглаживая ее по животику. При этом он ласково приговаривал нечто вроде следующего:

"И вот, Катя, ты стала такая большая с тех пор, как я в последний раз тебя видел... ты теперь так быстро растешь... ты уже не совсем малышка, верно?.. Ты уже научилась ходить... И ты уже умеешь делать столько разных вещей... Ты ходишь все лучше и лучше, и ты говоришь все лучше и лучше... И пальчики на ногах у тебя становятся все больше... смотри, какие они большие... И ножки у тебя становятся все больше, правда?.. Ну да, и это хорошо... и ручки у тебя становятся все больше... и голова у тебя становится все больше... и животик у тебя становится все больше... и ротик у тебя становится все больше... и кормят тебя уже не тем, чем кормят маленьких малышек, да? Конечно, тебя кормят тем, что едят взрослые... Потому что ты уже не совсем малышка... Ты становишься все больше, и все у тебя становится больше... И ты и дальше будешь расти, Катя... Ты станешь высокая-высокая, как мама... И станешь совсем-совсем большая... Ты уже ешь почти как взрослая... Ты уже разговариваешь почти как взрослая... И ты можешь начать спать все больше и больше, как взрослая, Катя... Крепко спать всю ночь и знать, что становишься все больше и больше... Ты ведь любишь есть?.. И спать ты тоже любишь? Вот и спи, Катя, до тех пор, пока мама с папой не встанут... Спи, как взрослая"... (в таком виде сеанс продолжался еще несколько минут).

Пока доктор М. распространялся о том, какая она уже большая, Катя, полностью сосредоточенная на нем и находившаяся в состоянии каталепсии, становилась все более сонной. Когда она закрыла глаза, мужчины тихо вышли из комнаты и оставили ее спящей.

На следующее утро девочка проснулась в восемь часов - на четыре часа позже обычного. Несколько месяцев спустя ее отец, выглядевший намного бодрее, с благодарностью сообщил психотерапевту, что она все чаще встает гораздо позже.

Случай 4

Одна женщина, страдавшая психосоматическими болями, побывала у нескольких других гипнотерапевтов, прежде чем ее послали к доктору М.. Она проявляла большое желание испытать транс, но на любую попытку традиционного наведения реагировала жалобами на усиливающиеся боли во всем теле. Стратегия психотерапевта состояла в том, чтобы сначала похвалить ее за "способность ее бессознательного проявляться столь многими уникальными способами", заметив, что ей "до боли хочется погрузиться в транс". Состояние неуверенности, вызванное у нее этими пространными похвалами, было использовано для того, чтобы сосредоточить ее внимание и многозначительно произнести следующее:

"Правильно, Елена, эти боли в нашей воле... и вы хотите испытать транс, и уже много раз пробовали, но у вас ничего не получалось... поэтому, очевидно, нужен какой-то другой подход, который лучше подходил бы к вашему образу действий, к вашему темпу, к вашим реакциям... но как приятно знать, что бессознательное может откликаться такими разнообразными способами... у некоторых людей бессознательное может заставить подняться палец... у некоторых бессознательное может заставить подняться руку... у некоторых появляется способность смотреть и не видеть, или слушать и не слышать, или слышать и не слушать... а ваше бессознательное, видимо, избрало ваше тело средством выразить, как ему до боли хочется погрузиться в транс... поэтому давайте дадим ему поработать... и мне интересно, и вам тоже может быть интересно, какая часть вашего тела заболит первой?.. Рука?.. Правая или левая?.. Или голова, и если так, что это будет - обычная головная боль или будет ныть затылок?.. Но не забудьте про середину, Лена... Середина - это то место, где соединяются обе половины... Ну, где у вас болит, Елена? (Она говорит, что болит ступня.) Ступня?.. Только одна?.. А почему не обе?.. Что за дискриминация, в наше-то время?.. Если сделать так, чтобы болели обе - это же так интересно...А другие ощущения?.. Ваше ухо?.. Ваше правое ухо?.. Ваша шея?.. Ваша грудь?.. И любопытно, сколько разных типов ощущений у вас может появиться?.. Например, боль в животе и в то же время щекотание в голове?.. Не знаю, но расскажите мне, пожалуйста, как хорошо проявляет себя ваше бессознательное... И я хотел бы знать, как будут эти ощущения трансформироваться (транс-формироваться) под гипнозом..." и т.д.

Доктор М. продолжал подобные воздействия еще минут 20, говоря с нажимом и многозначительно. Каждый раз, когда Елена сообщала, что у нее где-то болит, он, похвалив ее, упрекал за то, что она не дает боли распространиться, чтобы в процессе участвовало все тело. Больше получаса она оставалась полностью поглощена его воздействиями, которые вызывали у нее сначала удивление, а потом последовательно интерес, растерянность, явное приятное возбуждение, тревогу и эмоциональное потрясение. Свои невербальные воздействия психотерапевт приноравливал к ее общим реакциям, подстраиваясь к ним и затем преувеличенно поощряя их до такой степени, что они уже не могли продолжаться. Когда у нее появились признаки транса (дрожание век, ограничение подвижности, задержка словесных ответов) и возрастающей эмоциональной вовлеченности (слезы на глазах, неровное дыхание), доктор очень мягко и тихо попросил ее закрыть глаза, сделать глубокий вдох и понять, что "наконец, пора отпустить себя". Последовавший терапевтический транс был столь приятен и создал такую мотивацию (т.е. дал ей некоторое представление о том, что может быть), что с тех пор она смогла погружаться в транс без всяких болей.

Случай 5

В больнице был один пациент, который провел там уже девять лет. Его нашла милиция, но ей так и не удалось идентифицировать его личность по одежде и получить от него какую-либо информацию, так что врачи даже не знали, откуда он родом. Наверное, он был приезжим. В течение девяти лет он сидел в палате, и когда с ним пытались заговорить, он отвечал словесной мешаниной типа «ведро сала, не заплатил, песок на пляже», и прочее в том же духе... бессмысленным набором никак не связанных слов. Иногда он просто тихо сидел, бормоча свою окрошку себе самому.

Доктор М. много раз пытался добиться, чтобы он назвал свое имя, но слышал в ответ лишь длинные тирады бессвязных слов. И тогда к пациенту была послана секретарша, которой было дано задание записать всю эту словесную мешанину. Когда это было сделано, доктор поупражнялся в произнесении этих фраз до тех пор, пока не смог импровизировать словесную окрошку, идентичную по паттерну принадлежавшей этому пациенту, но с использованием другого словаря.

Когда на следующее утро психотерапевт сказал этому пациенту: “Доброе утро!”, тот ответил длинной бессмысленной тирадой, на что врач тоже разразился такой же длинной тирадой. Так они отвечали друг другу и перебрасывались мешаниной еще часа два. И вдруг он сказал:: “ Прекратите молоть чушь, доктор! Вы что, нормально говорить не можете?!”. Психотерапевт ответил: «С удовольствием. Как вас зовут?» Он назвал мне свое имя. «Откуда вы родом?» -- доктор уже начал выяснять его личную историю, как он вдруг опять стал отвечать ему словесной мешаниной. Тогда врач тоже ответил бессмыслицей. К концу дня он имел полную историю болезни и результаты медицинского обследования; я получил очень полное представление об этом человеке. И позже, если я хотел поговорить с ним, а он отвечал мне бессмыслицей, я отзывался тем же. И вскоре он оставил эту словесную мешанину. В течение того же года его выписали, и он устроился на работу.

Случай 6

В психиатрической больнице был пациент, который верил, что он - Иисус Христос. Он порвал простыни, задрапировался в белое.

Доктор М. взял у плотника пояс с инструментами и два бруса: один сечением 10x15 см, другой -- 10x10 см -- и целую горсть гвоздей около 30 см длиной. А за пояс засунул деревянный молоток в 2 кг весом.

Когда он вошел в палату, пациент, молодой парень, лежал на своей постели. Психотерапевт взял рулетку и измерил его в длину. Потом взял его руки и растянул в стороны. На обеих руках он отметил мелом крестики. Пациент посмотрел на доктора.

Психотерапевт установил на полу меньший брус поперек большого, вытащил свой огромный молоток и начал сколачивать их между собой.

Пациент наклонился вперед и спросил: “Что вы делаете?” Доктор посмотрел наверх и спросил: “Вы ведь Иисус Христос, верно?” Он спросил: “Зачем вы хотите это знать?”. Психотерапевт ответил: “Да так, ничего”.

Психотерапевт взял несколько гвоздей и расположил один из них с одной стороны перекладины, а другой гвоздь - с другой стороны, посмотрел на его руки и слегка ухмыльнулся, пустив немного слюны из уголка рта. Затем посмотрел на парня и сказал: “Я еврей! Пасха на подходе. А завтра -- Великая Пятница. Хе-хе-хе". Пациент в ответ: “Подождите минуту! Я шизофреник! Это просто психическое заболевание." Доктор закричал: “Они всегда так говорят!”

Тогда пациент вызвал врача и закричал “Я выздоровел! Я выздоровел! Уберите меня отсюда!”.

2.2 Краткий анализ приведенных случаев

Приведенные выше случаи из практики психотерапевта показывают удивительное многообразие паттернов техник Милтона Эриксона.

В первых трех случаях показано своеобразие методов доктора Эриксона при работе с детьми. Эти описания прекрасно показывает, как можно применить принципы утилизации при работе с детьми.

В первом случае доктор рассматривал непослушание мальчика как проявление детской потребности определить границы власти, силы и реальности.

Во втором случае все, что психотерапевт делал - это разговаривал о кругообразном мускуле на дне желудка, который сужался и держал внутри содержимое, пока не захочется опустошить. Остальное сделало подсознание ребенка.

В обоих этих случаях психотерапевту не понадобилось применение гипноза. В третьем же случае доктор М. выбрал состояние транса, как более подходящее в данном случае.

Следующие три случая - применение эриксоновских методов в работе со взрослыми, как находящимися в пределах психической нормы, так и имеющими патологию. В четвертом случае простая стратегия принятия и последующей перегрузки "сопротивления" - психосоматических болей, служивших, очевидно, для того, чтобы не допустить потенциально неприятных личных переживаний, - сделала возможным как возникновение транса, так и последующую терапевтическую работу с этой клиенткой. Последние два способа лечения выглядят парадоксальными, но, тем не менее, являются эффективными при правильном применении.

Для того же, чтобы самые разные методы психотерапии срабатывали, нужно то главное, что отличало практику Милтона Эриксона - способность понять и принять мир своего пациента, способность подстроиться к этому миру, и уже на основе этой подстройки проводить психотерапию.

Заключение

В данной работе была сделана попытка обрисовать наиболее значимые паттерны работы доктора М. Эриксона, а также на основе анализа его биографии показать истоки его мастерства.

К сожалению, невозможно в одной работе осветить все аспекты деятельности Милтона Эриксона, настолько разнообразны его стратегии. Даже последователи Эриксона находятся в замешательстве и не знают, объяснять ли его эффективность как психотерапевта личностными качествами и мудростью или же специфическими техниками, разработанными и описанными им. Те, кто склоняется к первой точке зрения, создали своего рода культ Эриксона. Есть и третья группа последователей Эриксона, достигающих относительного успеха в психотерапии, просто копируя манеры поведения и речи Эриксона.

Хотя нет сомнения, что Милтон Эриксон был выдающейся личностью, и что имитация его поведения в определенных обстоятельствах действительно может быть эффективной, очевидно и то, что только лишь путем изучения фундаментальных теоретических предпосылок, которыми он пользовался, и принятия самого взгляда на вещи, присущего Эриксону, мы можем надеяться понять логику его действий и попытаться достичь такой же эффективности психотерапевтического воздействия. Хотя Эриксон не оставил нам прямого и полного объяснения принципов своей работы, у нас есть некоторые фрагменты этого объяснения. Полные скрытого смысла комментарии и замечания рассеяны в его лекциях, описаниях клинических случаев и кратких исследовательских заметках подобно отдельным частям сложной детской составной картинки-загадки.

Среди психотерапевтов находятся те, кто поклоняется Эриксону с почтением, граничащим с идолопоклонством. Считается, что каждое его слово, настроение, мнение или действие имеет скрытый смысл. В равной степени подвержены предубеждениям и те, кто считают Эриксона сектантом, а его возмутительные методы -- всего лишь преходящей забавой, которая, в конце концов, окажется в мусорной корзине устаревших схем. На самом деле это несправедливо по отношению к в высшей степени творческому, одаренному богатым воображением и оригинальному уму, развившему новаторские подходы к некоторым из наиболее затруднительных проблем в психотерапии. Эриксон создал великолепную машину влияния, усовершенствованную годами борьбы со своим физическим несовершенством. Однако подходы, используемые столь “необычайной” личностью, его удивительные стили работы, не могут быть легко модифицированы, усвоены и применены другими.

В декабре 1980 года несколько тысяч врачей и психотерапевтов собрались в Фениксе (штат Аризона), чтобы отдать дать памяти Эриксона и принять участие в семинаре, посвященном его техникам гипнотерапии. С тех пор в Соединенных Штатах и по всему миру семинары, посвященные эриксоновским техникам, стали обязательной частью программ профессиональных конференций по психотерапии и гипнозу. Не будет преувеличением сказать, что Эриксон оказал большее влияние на профессиональную деятельность, связанную с психологической помощью, чем кто-либо другой -- за исключением разве что Зигмунда Фрейда.

Есть некоторая ирония в том, что пик его публичного признания пришелся на время, когда самому Эриксону было уже около семидесяти лет. До этого ценность его работы признавалась лишь относительно небольшой группой преданных последователей. Психотерапевтические техники Эриксона редко рассматривались в учебниках по психотерапии и даже в статьях и книгах по гипнозу, написанных наиболее выдающимися специалистами в этой области, об эриксоновских техниках или исследованиях часто содержались всего лишь краткие упоминания. Легко может сложиться впечатление, что личность Эриксона намеренно игнорировалась многими из его современников. Так ли это было на самом деле или нет, но остается неопровержимым факт: он был своего рода скитальцем -- в самом широком смысле этого слова, -- не принадлежавшим ни к одной из школ; уникальной личностью с необычными и устойчивыми убеждениями, не боявшейся столкновений с противниками. Это было продемонстрировано всей историей его профессиональной деятельности.

Приложение 1

Тройная спираль

Психотерапевт начинает рассказывать некую историю 1, примерно в середине ее прерывает и начинает рассказывать историю 2, которую тоже прерывает в середине. Затем он полностью рассказывает историю 3. Потом заканчивает историю 2, после чего завершает историю 1. Истории под номерами 1 и 2 полностью осознаются и запоминаются партнером, а история 3 забывается (причем очень быстро) -- в нее терапевт и включает инструкции для подсознания партнера.

Вот обычная история, оформленная в тройную спираль:

...Это произошло со мной, когда я учился примерно в седьмом классе школы. Двоюродный брат взял меня с собой на весенние каникулы в деревню, километрах в сорока от Красноярска. Весна в том году была теплая, и мы с мальчишками много бегали по окрестностям, а как-то раз решили перебраться через речку -- там была маленькая речка, почти ручей, все русло которой заросло ивой. Речка протекала по оврагу, поэтому была покрыта льдом, хотя на открытых местах снег уже сошел. Все перешли через речку по веткам и корням деревьев, а я был полненький, неуклюжий -- поскользнулся и провалился под лед по шею...

...Примерно в том же году мы изучали в школе химию, и меня настолько заинтересовали взрывы, что я пошел в химический кружок при институте. Первое, чему нас там учили -- это техника безопасности. Перед тем как допустить к самостоятельной работе, нам обязательно показывали один экспонат. Это была банка с формалином, а в ней... Как вы думаете, что в ней хранилось?..

...Человек, который занимался с нами в кружке, оказался в итоге лучшим из моих учителей. Именно он развил у меня абстрактное мышление, потому что он любил говорить нам: «Возьмите те знания и навыки, которые вы получили в одной области, и попробуйте применить их в другой! Если вы уже знаете алгебру, она пригодится вам и в химии...».

...А в той банке с формалином хранилось несколько пальцев, которые оторвало взрывом неаккуратному химику. Не знаю, было ли это лучшим способом, чтобы привлечь внимание подростков к технике безопасности, но это действовало...

...И тот случай, когда я весной провалился под лед, был, наверное, первым случаем, который привлек мое внимание к целительным силам природы. Я тогда разделся, походил босиком, одежду мы просушили на костре, и после этого у меня не было даже насморка. Вот такая история.

Приложение 2

Подстройка

«ПОДСТРОЙКА (PACING) - метод, применяемый профессионалами общения для быстрого нахождения взаимопонимания с теми, с кем необходимо войти в контакт, путем подражания отдельным особенностям их поведения, то есть отражение или повторение в своем поведении характерных особенностей поведения собеседника». Психологический словарь.

Терапевт может использовать свое положение тела и движения, свой тон голоса и скорость речи в качестве механизмов присоединения, как это с поразительной эффективностью делал сам Эриксон. Он часто перенимал тон голоса, скорость речи клиента и ее синтаксическое строение, приспосабливая свое дыхание, положение тела и жесты, чтобы подстроиться к нему. Таким образом, клиент ощущает свое дыхание, поднятие и опускание своей груди, и одновременно видит тело Эриксона, повторяющее те же ритмические движения.

Невербальные присоединения

Подстройка к позе

Подстройка к позе является самым простым приемом создания подсознательного доверия и раппорта. Вам необходимо в точности скопировать позу визави. Подстройка к позе может быть прямой или перекрестной. При прямой подстройке вы отражаете позу собеседника в точности как в зеркале, при перекрестной соответственно перекрестно, т.е. если у вашего визави правая нога закинута на левую, то и ваша правая нога должна быть закинута на левую.

Подстройка к движениям

Став для вас партнером при беседе, человек обычно не сидит, как истукан - он позволяет себе жестикуляцию, меняет позу, кивает или качает головой, мигает, и все это может быть предметом для подстройки. Подстройка к движениям более сложна, чем предыдущий вид подстройки, потому что поза - это нечто относительно неизменное и постоянное, ее можно рассмотреть и приступить к копированию постепенно. Движение - относительно быстрый процесс, в этой связи от вас потребуется, во-первых, наблюдательность, и, во-вторых, вам нужно заранее подумать о том, чтобы партнер не смог осознать ваши действия. Все движения мы можем разделить на большие, макро-движения (походка, жесты, движения головы, ног) и малые, микро-движения (мимика, мигание, мелкие жесты, подрагивание).

Из макро-движений лучше всего подстраиваться к жестам рук партнера с помощью движений своих пальцев - отслеживайте пальцами примерное направление движений рук партнера, делайте какую-то разницу в амплитуде. Для этого вам даже не понадобится фантастическая скорость реакции. И еще одна возможность - не копируйте движения рук партнера зеркально, намечайте их, не заканчивая. Например, если ваш визави почесал лоб, то вам для подстройки необходимо отобразить только направление и необязательно завершать движение на лбу, достаточно будет погладить подбородок. Из мелких движений хорошо выбрать для подстройки мигание, этого никто не осознает. Мигайте с той же частотой, что и ваш собеседник, а потом вы можете прекратить мигать, чтобы у визави тоже прекратилось мигание, или можете закрыть глаза, чтобы визави сделал то же самое. И то, и другое способствует наступлению гипнотического состояния.

Подстройка под дыхание

Присоединение при помощи дыхания - это более сложный, но и более элегантный прием воздействия, причем его труднее заметить и, следовательно, защититься. Если ваш собеседник взволнован и дышит часто и поверхностно, первое, что нужно сделать - это успокоить его с тем, чтобы у него возникла возможность слушать вас. Вы присоединяетесь к его дыханию, и через некоторое время делаете свое более глубоким и медленным, таким, каким бывает дыхание спокойного человека,. Если присоединение произошло, и вы измените дыхание собеседника, вслед за этим изменится и его состояние, и это будет свидетельством, что гипнотический раппорт установлен. Одно замечание: иногда бывает трудно напрямую присоединяться к дыханию другого, особенно, если собеседники разного пола. Дело в том, что обычно у мужчин дыхание чаще брюшное, а у женщин - грудное. Бывает, что у собеседника болезнь дыхательных органов - в этих случаях присоединяться напрямую нежелательно. Используйте косвенное присоединение, например, в такт дыханию вы двигаете пальцем руки или качаете ногой. Эти движения должны быть в поле зрения собеседника и быть едва заметными, чтобы не отвлекать его.