Межкультурная семейная коммуникация как особый тип общения

На правах рукописи

Автореферат

Межкультурная семейная коммуникация как особый тип общения

10.02.19 -- теория языка

диссертации на соискание

ученой степени кандидата филологических наук

БОНДАРЕНКО Екатерина Владимировна

Волгоград -- 2010

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования

«Волгоградский государственный педагогический университет».

Научный руководитель --доктор филологических наук, профессор Ольга Аркадьевна Леонтович.

Официальные оппоненты:доктор филологических наук, доцент Мира Борисовна Бергельсон (Московский государственный университет им. М. В. Ло- моносова);

кандидат филологических наук Ирина Ивановна Дубинина (Волгоградская академия государственной службы).

Ведущая организация --Воронежский государственный университет.

Защита состоится 23 апреля 2010 г. в 10.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В. И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Текст автореферата размещен на официальном сайте Волгоградского государственного педагогического университета: http://www. vspu.ru 22 марта 2010 г.

Автореферат разослан 22 марта 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцентН. Н. Остринская

Общая характеристика работы

Данная работа выполнена в русле социолингвистики и теории коммуникации. Объектом исследования является межкультурная семейная коммуникация как особый тип общения. В качестве предмета изучения выступают сложная комбинация вербальных и невербальных знаков и закономерности их использования в условиях семьи, включающей представителей разных лингвокультур.

Актуальность диссертации обусловлена широким распространением межкультурных браков и необходимостью осмысления того влияния, которое коммуникативные процессы в межкультурных семьях оказывают на современные процессы глобализации и размывание этнических границ.

В основу исследования положены следующие гипотезы:

1) межкультурная семейная коммуникация обладает всеми конститутивными признаками монокультурного семейного общения, обнаруживая вместе с тем по каждому из них определенные особенности;

2) условия межкультурного семейного общения осложнены смешением знаков из различных семиотических систем, обладающих национально-культурной спецификой, что может приводить к коммуникативным сбоям.

Цель диссертации -- установление и описание основных закономерностей межкультурной семейной коммуникации и поиск способов ее оптимизации. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) проанализировать отечественные и зарубежные работы, посвященные семье как малой коммуникативной группе и социальному институту; выделить положения различных наук, наиболее релевантные для данного диссертационного исследования;

2) определить место и роль межнациональных браков в современном социальном пространстве; провести обзор терминов, используемых для обозначения данного явления; определить природу изучаемого феномена и терминологический аппарат работы;

3) выявить конститутивные признаки семейного общения и проанализировать их применительно к межкультурной семейной коммуникации;

4) исследовать особенности использования различных языковых кодов в межкультурной семейной коммуникации, в частности, проблему развития естественного билингвизма и формирования ойколекта;

5) проанализировать составляющие семейного семиозиса, описать закономерности функционирования знаков различных типов в межкультурной семье как семиосфере.

Научная новизна работы определяется следующим: 1) выявлены и описаны конститутивные признаки межкультурного семейного общения; 2) дана характеристика межкультурной семьи как семиосферы, в которой специфически реализуются знаки различных семиотических систем.

Теоретическая значимость диссертации состоит в уточнении терминологического аппарата и разработке комплексной методологии изучения межкультурной семейной коммуникации. Диссертация вносит вклад в разработку ряда положений социолингвистики, теории коммуникации, семиотики и лингвокультурологии.

Практическая ценность работы обусловлена возможностью использования ее результатов в лекционных курсах по общему и сопоставительному языкознанию, прагма-, психо- и социолингвистике, лингвострановедению и теории коммуникации; при разработке тренинговых программ по практике межкультурного общения на коммуникативно-ориентированных языковых курсах; в работе консультационных и коррекционных семейно-психологических служб, а также при подготовке практических пособий по межкультурному общению.

Материал исследования включает: 1) результаты очного и заочного опроса, в котором приняли участие 82 интернациональные супружеские пары (174 человека, включая представителей разведенных пар и вдовцов), проживающие в России, Германии, США и Австралии; 2) устные нарративы, зафиксированные в ходе неформальной беседы (34 скрипта объемом 154 страницы); 3) письменные высказывания на интернет-форумах, посвященные проблемам межкультурных браков, общим объемом 500 Мбайт; 4) тексты из публицистических изданий, научно-популярной, художественной и автобиографической литературы общим объемом 5632 страницы; 5) 14 видеофильмов продолжительностью 31 час.

В процессе исследования использовались методы нарративного, биографического, контекстуального, сопоставительного и интерпретативного анализа, описательный метод, наблюдение, анкетирование, устный опрос, интроспекция и прием количественных подсчетов.

Теоретическую базу исследования составили работы ведущих отечественных и зарубежных ученых в области социолингвистики, теории коммуникации, межкультурной коммуникации, гендерной лингвистики, лингвокультурологии, психолингвистики, этнографии и истории. Основные положения, на которые мы опирались в нашей работе, заключаются в следующем:

1. Семья принадлежит к числу основных социальных институтов и малых групп; её члены объединены тремя видами общественных связей: «супружество -- родительство -- родство». Данное обстоятельство оказывает влияние на качество семейного общения и обусловливает его специфику (А.И. Антонов, Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, А.А. Тараданов, М.А. Токмакова, А.Г. Харчев).

2. Многие поведенческие паттерны семейного дискурса объясняются через психологические категории: «роли», «установки», «комплексы», «ожидания», поэтому с их помощью можно выявить природу коммуникативных стратегий и сбоев (М.А. Арутюнян, Ш. Берн, А.Я. Варга, В.Е. Каган, С. Минухин, Д. Таннен, Е.Р. Ярская-Смирнова).

3. Для семейной коммуникации характерны определенные речевые жанры (В.В. Дементьев, Т.Б. Карпова, В.А. Салимовский, Я.Т. Рытникова), ролевая структура (Ю.Л. Бессмертный, П.Ш. Габдрахманов, И.А. Стернин), специфический вокабуляр (Л.А. Капанадзе, В.Б. Кашкин), нарратив и фольклор (Е.Ю. Кукушкина, В. Сатир, Р. Р.Чайковский).

4. Концепт «семья» является одним из наиболее значимых в концептосфере любой лингвокультуры. Он имеет сложную семантико-фреймовую структуру: ядро концепта отражает его общечеловеческую универсальность как одну из форм социальной общности людей; объемная интерпретационная часть соотносится с индивидуальными особенностями восприятия и национальной картиной мира (О.А. Алимушкина, З.А. Биктагирова, Г.А. Гуняшова, Е.В. Добровольская, Ц.Л. Дондокова, Ю.В. Железнова, Н.Н. Занегина, В.И. Карасик, М.В. Матвеева, М.В. Михалева, Н.Н. Рухленко, М.А. Терпак, С.Ш. Схалякова и др.).

5. Универсальные смыслы, совпадающие в разных культурах, создают базу для успешного межкультурного общения. В то же время национальная специфика, закрепленная в языке, моральных нормах, убеждениях, особенностях поведения и т.д., заключает в себе потенциальные причины коммуникативных сбоев (М.Б. Бергельсон, П.Н. Донец, Л.В. Куликова, О.А. Леонтович, Г.Г. Молчанова, А.П. Садохин, С. Г. Тер-Минасова).

6. Семиосфера представляет собой культурно-обусловленное семиотическое пространство, вне которого не существует коммуникации и языка (Ю.М. Лотман, Е.Е.Сапогова, Ю.С. Степанов, Е.И. Шейгал).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Универсальными характеристиками семейной коммуникации являются принадлежность семьи к малым группам и ее функционирование как социального института, что оказывает влияние на характер интеракции между ее членами.

2. Семейная коммуникация осуществляется на двух уровнях -- внутреннем и внешнем. Внутренний круг общения представляет собой закрытое коммуникативное пространство, в рамках которого могут взаимодействовать только члены семьи и близкие им люди. Внешний круг отражает любые формы общения конкретной семьи как малой группы с социумом. Разграничение внутреннего и внешнего типов общения определяет выбор вербальных и невербальных средств, используемых в семейной коммуникации.

3. Конститутивными признаками семейной коммуникации являются комбинация межличностного и группового общения, социальность, маргинальность, территориальность, протяженность во времени, структурированность, функциональность, неформальность и культурная обусловленность коммуникативных процессов. Каждый из этих признаков в отдельности может быть присущ и другим видам общения, однако в совокупности они составляют уникальную комбинацию, заключающую в себе суть семейной коммуникации. Реализация этих признаков в межкультурном контексте имеет свои особенности и обусловливает использование специфического набора коммуникативных средств.

4. Межкультурная семья представляет собой семиотическое пространство, созданное по тем же базовым коммуникативным нормам, что и монокультурная семья, однако осложненное культурно-обусловленными особенностями формирования и восприятия знаковых систем.

5. Наиболее значительными характеристиками вербального общения в межкультурной семье являются наличие основного языка семейного общения; билингвизм; смешение и переключение кодов; использование ойколекта, который создается путем комбинирования знаков из двух и более языковых систем.

6. Способы комбинирования вербальных и невербальных знаков, привносимых в межкультурную семейную коммуникацию партнерами -- представителями разных культур, сводятся к следующим базовым вариантам: 1) доминирование знаков одной культуры над знаками другой; 2) их равноправное сосуществование; 3) использование третьей знаковой системы, выполняющей посредническую роль.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации докладывались на международных, межрегиональных, внутривузовских научных конференциях и чтениях: «Язык. Культура. Коммуникация» (Волгоград, 2008); «Меняющаяся коммуникация в меняющемся мире» (Волгоград, 2008); XII и XIV региональные конференции молодых исследователей Волгоградской области (Волгоград, 2007, 2009); «Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики» (Волгоград, 2009); «Вопросы филологической науки» (Москва, 2009); «Функциональная семантика языка, семиотика знаковых систем и методы их изучения» (Москва, 2009); «Современные проблемы гуманитарных и естественных наук» (Москва, 2010), а также на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры межкультурной коммуникации и перевода и кафедры английской филологии Волгоградского государственного педагогического университета (2005--2009 гг.). По теме диссертации опубликовано 8 работ общим объемом 3,5 п. л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения.

Основное содержание работы

В первой главе «Теоретические основы изучения межкультурной семейной коммуникации» выявляется сущность феномена «межкультурная семья», формулируется терминологический аппарат работы и дается описание методики проводимого исследования.

Первый параграф «Семья как объект междисциплинарного исследования» содержит обзор наиболее релевантных для нашего исследования положений, полученных в результате многолетних разработок в области различных гуманитарных наук: социологии, семейной психологии, этнографии, культурологии, демографии, правоведения и т.д. Наибольшее значение для проводимого исследования имеют положения теории коммуникации, лингвокультурологии, лингвистической концептологии и семиотики.

Во втором параграфе «Семья как малая коммуникативная группа» выявляются характеристики семьи, определяющие ее групповую принадлежность, а именно: наличие непосредственных личных контактов и эмоциональных отношений между всеми её членами; сформированность специфических групповых ценностей, установок, норм и правил поведения; определённость ролей, выполняемых отдельными индивидами; психологическое ощущение единства группы; локализованность во времени и пространстве. Семья как социальный институт демонстрирует триединое отношение «супружество -- родительство -- родство» и обеспечивает воспроизводство населения, преемственность семейных поколений, социализацию детей, поддержание существования членов семьи. Межкультурная семейная коммуникация обладает основными признаками стандартного общения в монокультурной семье, вытекающими из специфики феномена семьи как малой группы и социального института, и вместе с тем обладает рядом специфических особенностей.

В третьем параграфе «Внутренняя и внешняя семейная коммуникация» описываются два типа семейного общения: внутреннее, т.е. межличностное общение членов группы внутри закрепленного за семьей локуса, и внешнее -- коммуникация между семьей и окружением (другими группами, государством, социумом), построенная на концептуальном принципе «свое -- чужое»). Чем более высокоорганизованной является группа, тем в меньшей степени она испытывает помехи внешней среды и тем в большей степени воздействует на состояние социума. Качество коммуникации как на внешнем, так и на внутреннем уровне отражается на благополучии каждой семьи в отдельности и общества в целом. В связи с этим выделение внутреннего и внешнего уровней коммуникации целесообразно рассматривать как основу для анализа феномена межкультурной семьи.

В четвертом параграфе «Семья через призму лингвоконцептологии» семья трактуется как лингвокультурный концепт высшего уровня, который имеет особую значимость как конституирующий элемент большинства социумов. В известных нам работах, посвященных анализу данного концепта в разных лингвокультурах, отмечаются его сегментированность и многоуровневость, многочисленные варианты языковой репрезентации фреймов, высокая плотность соответствующего семантического поля, активность вербализующей его лексики (О.А. Алимушкина, З.А. Биктагирова, Г.А. Гуняшова, Е.В. Добровольская, Ц.Л. Дондокова, Ю.В. Железнова, Н.Н Занегина, В.И. Карасик, М.В. Матвеева, М.В. Михалева, Н.Н. Рухленко, М.А. Терпак, С.Ш. Схалякова и др.). Согласно этим исследованиям, ключевыми составляющими концепта «семья» являются а) ролевая ценностность семьи как таковой, которая раскрывает содержание и определяет виды отношений родства; б) отношения между супругами; в) отношения между родителями и детьми.

Исходя из вышесказанного, мы считаем, что когнитивные элементы ядерной части концепта, скорее всего, не вызовут разногласий у членов межкультурной семьи, а, напротив, станут ее объединяющим началом, в то время как на периферии концепта у представителей разных этносов будут обнаруживаться качественные различия, которые могут стать причиной коммуникативных сбоев. Таким образом, совпадающие компоненты концепта «семья» выступают как конструктивная основа для продолжительного и результативного семейного взаимодействия, в то время как различия представляют собой проблему и требуют рефлексии, обсуждения и взаимной толерантности со стороны членов межкультурной семьи. Изучение языка, составляющего основу семейного общения, равно как и других средств коммуникации, может способствовать состыковке концептосфер супругов -- представителей разных культур и помочь им избежать семейных конфликтов.

В пятом параграфе «Межкультурная семейная коммуникация: определение, терминологический аппарат, методика исследования» дается дефиниция изучаемого явления; анализируются многочисленные термины, используемые для его обозначения в различных областях знания; обосновываются и подробно описываются методика исследования и порядок ее применения в анализе нашего практического материала.

1. Методы анкетирования и полуструктурированного лингвистического интервью позволили нам получить от участников межкультурной семейной коммуникации (82 интернациональные супружеские пары) развернутые описания и оценки их семейной жизни, выявить культурно обусловленные конфликтогенные факторы, относительно беспроблемные зоны общения, а также степень проявляемой культурной идентичности каждого из супругов.

2. После заполнения анкеты супружескими парами, проживающими на территории России, с ними проводилось очное интервьюирование, имеющее целью уточнить и расширить полученную информацию, а также задать вопросы более личного характера.

3. Метод нарративного анализа обеспечил возможность проанализировать информацию «из первых уст» (устное повествование, письменные высказывания на интернет-форумах, развернутые цитаты из тематических статей, автобиографическую литературу и т. д.). При этом объем, содержание, стиль, композиция повествования определялись членом межкультурной семьи, психологически настроенным на подробный и искренний рассказ.

4. Биографический анализ проводился для установления связей между личной жизнью индивида / семьи с жизнью общества в целом. Были проанализированы материалы, повествующие об известных межкультурных браках, в том числе союзах английской королевы Виктории и немецкого принца Альберта, князя Монако и американской актрисы Г. Келли, а также другие монархические браки; союзы американки А. Дункан и россиянина С. Есенина, француза О. Бальзака и польки Э. Ганской, испанца П. Пикассо и россиянки О.Хохловой, испанца С. Дали и россиянки Галлы, россиянина В. Высоцкого и француженки М. Влади и др.

5. Метод семиотического анализа позволил рассмотреть семейное общение как сложную знаковую систему, в совокупности формирующую семиосферу межкультурной семейной коммуникации.

6. Методы наблюдения и интроспекции были использованы в процессе работы с брачными агентствами города, при регистрации на сайтах знакомств, а также во время работы в роли переводчика при встречах русских женщин с потенциальными женихами-иностранцами.

7. Помимо вышеперечисленных методов, мы использовали контекстуальный, сопоставительный, интерпретативный и описательный анализ, а также прием количественных подсчетов.

Вторая глава «Конститутивные признаки межкультурного семейного общения» посвящена характеристикам, составляющим сущность семейной коммуникации, которые включают комбинацию межличностного и группового общения, социальность, маргинальность, территориальность, протяженность во времени, структурированность, функциональность, неформальность и культурную обусловленность коммуникативных процессов. В основе нашей концепции лежит идея о том, что каждый из этих признаков в отдельности может характеризовать и другие виды общения, однако в совокупности они образуют уникальное сочетание, составляющее суть семейной коммуникации. В условиях межкультурной семьи эти признаки реализуются специфическим образом.

В соответствии с базовым разделением семей на нуклеарные и расширенные, в параграфе, посвященном комбинации межличностного и группового общения, мы выделяем три типа общения в семье: межличностное, групповое нуклеарное и групповое расширенное. Их соотношение в рамках конкретной семьи зависит от количества человек, входящих в нуклеарную и расширенную группы, а также от культурно-обусловленной специфики межпоколенных отношений.

Комбинация межличностного и группового общения, реализуемая через такие переменные, как состав семьи, брачный возраст, пол брачующихся, количество сожительствующих супругов и т. д., специфична в разных культурах и находит свое отражение на уровне языка, в частности в сложной системе терминологии родства. Например, в африканском языке ндебеле существуют три разных слова для обозначения матери и отца: u-baba -- мой отец, u-yihlo -- твой отец, u-yise -- его отец, u-mama -- моя мать, u-nyoko -- твоя мать, u-nina -- его мать. В гавайской и китайской культурах имеются наименования девяти степеней родства: по четыре поколения до и после конкретного человека, включая его самого. Отдельные наименования имеют бабушка и дедушка по линии отца и по линии матери, старший и младший братья, старшая и младшая сестры, невестки (жены старшего и младшего братьев), зятья (мужья старшей и младшей сестер), внуки по линии сына и линии дочери и т. д. Всего учеными выделено 274 китайских термина родства, причем и эта сложнейшая система существенно разнится в зависимости от того, употребляются ли они в разговорной или письменной речи, в межличностном или групповом семейном общении.

Признаком благополучной, нравственно здоровой семейной коммуникации является гармоничное сосуществование межличностного, нуклеарного группового и расширенного группового общения, что требует от супруга-экспатрианта достаточного уровня языковой и культурной компетентности. Вот почему специалисты по межкультурной коммуникации рекомендуют вступающим в межкультурный союз обязательно проверить выстроенное определенным образом межличностное взаимодействие в расширенном групповом общении до непосредственного заключения брака.

Во втором параграфе рассматривается социальность, понимаемая как взаимозависимость отдельной семьи и социума, которая проявляется в процессе непрерывного и многоканального коммуникативного процесса на внутреннем и внешнем уровнях семейного общения. Социальная идентичность члена семьи включает гендерный, возрастной, профессиональный, классовый и другие параметры, которые, наряду с универсальными признаками, обладают лингвокультурными особенностями, реализующимися в вербальных и невербальных формах.

Интересным историческим примером значимого взаимовлияния социума и отдельной семьи могут послужить монархические союзы, многие из которых, как известно, были межкультурными. В отличие от рядовой среднестатистической семьи, браки между государственными правителями и членами высокопоставленных семей практически лишены личного коммуникативного пространства и открыты для всеобщего обозрения. Более того, сам факт их заключения в большинстве случаев не является личным выбором, а обусловлен политическими интересами страны, особенно в случае межнационального союза. Будучи на виду у широких масс населения, монархические браки получают обывательскую оценку всех слоев данного общества; ведущую роль при этом играет национальность супруга-иностранца: человек становится символом своей страны как для новых подданных, так и для соотечественников, ожидающих защиты интересов своего государства. Супруг-экспатриант традиционно отказывается от своего вероисповедания, обязан выучить язык страны проживания и усвоить её традиции.

Для многогранного и обоюдно удовлетворительного процесса общения семьи и социума необходим единый код, в качестве которого может выступать как естественный язык, так и система невербальных знаков. Полноценная социализация предполагает знание языка и культуры страны проживания межкультурной семьи.

Маргинальность трактуется как промежуточное положение межкультурных семей в социальной структуре общества, их условное, неполное отнесение к разряду нормы. Через этап маргинальности, как правило, проходит супруг, проживающий не у себя на родине и еще не ассимилировавшийся в местном сообществе. Маргинальность межкультурных браков обусловлена их маркированностью, «видимостью» по сравнению с количественно преобладающими монокультурными браками. Коммуникативными показателями маргинальности становятся частотное указание со стороны окружающих на этническую / культурную / религиозную принадлежность одного из супругов (он женат на американке, она вышла за итальянца -- ср. с отсутствием такой маркированности при ссылке на монокультурные семьи); отказ от коммуникации с ним в расширенной семейной группе; недоверие, предубеждение и т. д., что можно проиллюстрировать следующим примером из жизни американки Ж. Кеннеди и грека Онассиса: <…> дети Онассиса по-прежнему не принимали мачеху. Кристина за глаза звала ее «мадам», а Александр -- «гейшей». Последний говорил: «Моему отцу нужна жена, но мне не нужна мачеха. Не могу понять, почему вдова Кеннеди так очаровала его. Он мечтал о ней столько лет! Согласен: она красива, умна и изысканна -- в европейском смысле слова. Но она слишком требовательна. В ней есть разрушающее начало» (В. С. Бернацкая. Онассис. Любовь и бизнес).

Средством преодоления маргинальности является ассимиляция супруга-иностранца в лингвокультурном сообществе страны проживания. Приводимый ниже пример демонстрирует случай успешной социализации супруги-экспатриантки благодаря выходу на новый уровень владения языком и культурой страны проживания: But now after all these years being around dominicans my family says I am dominicana because my Spanish has changed. I no longer speak espanol mexicano, I speak more like a dominicana (интернет-форум dominicancooking.com).

Территориальность определяется как физическая, психологическая и социальная характеристика семейной коммуникации. Формами ее проявления становятся коммуникативная дистанция, контакт глаз, плотность коммуникативного пространства и его стратификация, выстраивание внутренних и внешних границ семейного общения и т.д. -- параметры, которые могут по-разному трактоваться в разных культурах и становиться причинами коммуникативных сбоев.

Во внешнем семейном общении по расстоянию между коммуникантами можно судить о характере отношений и степени близости между ними. Например, некоторое время назад у тюркоязычных народов Дагестана и Северного Кавказа для мужчине считалось неприличным идти рядом с женщиной или в непосредственной близости от впереди идущей женщины. По правилам, он должен был либо выждать, пока она окажется на приличном расстоянии от него, либо обогнать ее. Идти рядом могли сын и мать, племянник и тетка, внук и бабушка. В этом случае женщина шла с левой стороны от мужчины, так, чтобы правая рука у него была свободной. Во всех остальных случаях мужчина шел впереди, женщина, как бы отставая от него, шла на 2--3 шага сзади слева. Подобные же правила передвижения существовали и частично сохранены у мусульман Средней Азии и Казахстана (Н.А. Кисляков).

Семейное коммуникативное пространство по-разному структурируется в различных культурах. Например, арабы и индийцы, как правило, живут расширенными семьями в больших домах, но значительная часть жилого пространства при этом пустует, т.к. люди локализуются поблизости друг от друга. Отношение нации к пространству отражено и в городской/частной архитектуре (ландшафтный дизайн, наличие и высота забора, шторы на окнах), стиле оформления парковых, рекреационных зон, традиции запирать/не запирать дома в разное время суток и т. д. Пространство, в котором осуществляется семейная коммуникация, делится на частные зоны и оформлено многочисленными предметами и границами. Например, у многих народов место каждого члена семьи во время застолья строго регламентировано и несёт семантическую нагрузку. У кавказских народов, согласно этикетной проксемике, во время семейной трапезы почетное место -- «тоьр» -- занимал глава семьи, по правую сторону от него садились сыновья, по левую -- жена и дочери. Наиболее почетные лица, взрослые члены семьи сидели ближе к хозяину и хозяйке, а менее почетные и молодежь -- ближе к двери (Л.П. Потапов).

Следующим конститутивным признаком семейной коммуникации является ее протяженность во времени. Диахронический аспект семейной коммуникации ассоциируется с историей создания и развития семьи, генеалогическим фамильным древом, традициями имянаречения и передачей фамилии от поколения к поколению, а также семейными нарративами и прецедентными текстами.

Фамилия со времен зарождения семейного института являлась символом конкретного рода; в большинстве европейских, латино-американских, восточных культур последующими поколениями наследуется фамилия отца, реже -- матери. Изменение фамилии женщины при замужестве во многих культурах символизирует существующее с древних времен социальное предназначение женщины: оставить свой род и стать частью рода мужа, «раствориться» в его семье. В некоторых культурах, однако, женщина сохраняет свою фамилию (например, в Китае); в некоторых других фамилия женщины претерпевает некоторые изменения (так, в Литве девичья фамилия Навицкайте после замужества меняется на Навицкене). Правовые системы большинства государств допускают смену фамилии по достижении определенного возраста, однако это делается в крайних случаях и трактуется общественностью как своего рода «отказ от корней». Современные демократические культуры допускают при создании семьи объединение двух фамилий в одну, что символизирует эгалитарность брака (например, амер. Parrish-Sprowl -- соединение фамилий мужа и жены в одну, семейную фамилию). Выяснение этимологии собственной фамилии, равно как и восстановление истории рода, во многих культурах считается «делом чести».

Синхронический аспект определяет процесс общения семьи в определенный временной период и связан с делением культур на монохронные и полихронные, различиями в концептуализации времени, темпом и ритмом общения, времяисчислением, расхождениями в видовременных системах национальных языков, способах обозначения времени на лексическом уровне и т.д. Разница в восприятии времени иллюстрируется следующим примером (жена -- русская, муж -- алжирец): Когда мой муж говорит, что будет через 5 минут, то я через полчаса ставлю разогревать еду <...>, но даже при таком раскладе ужин иногда все равно успевает остыть (интернет-форум «Замуж за рубеж», сайт «Одноклассники»).

В параграфе, посвященном структурированности, говорится о том, что этот конститутивный признак выражается в распределении базовых и надстроечных коммуникативных ролей и иерархичности семейного общения. Например, в американской культуре младшее поколение может запросто обращаться к родителям и представителям старшего поколения по имени и его уменьшительно-ласкательным дериватам. В японской культуре сохраняются выражения «сюдзин», «данна», что означает «хозяин», «повелитель», используемые как обращения жены к мужу. Японцы старшего поколения могут подозвать жену возгласом «ой!», т.е. «эй, ты!», а именуют своих спутниц жизни в лучшем случае «канаи» (нечто находящееся внутри дома), могут употребить и слово «гусай», которое переводится как «моя глупая жена». Примеры межнациональных браков с участием японцев (4 пары), которыми мы располагаем в работе, однако, не демонстрируют активного использования подобных выражений в общении с женой/мужем-иностранцем, особенно если последние знают японский язык; в крайнем случае, они могут прозвучать в виде шутки. Расхождения в восприятии одной и той же семейной роли, отношений доминирования-подчинения и различия в способах их реализации (выборе лексики, регистра, тона, стиля общения, использования коммуникативных стратегий и невербальных знаков) могут выступать как конфликтогенные факторы в межкультурной семье.

Функциональность семейной коммуникации понимается как ее ориентация на осуществление основных функций жизнедеятельности семьи: первичного социального контроля, хозяйственно-бытовой, социально-статусной, адаптационной, репродуктивной, регулятивной, сексуальной, воспитательной, досуговой, восстановительной, психотерапевтической, экзистенциальной. Реализация всех описанных выше функций имеет национально-культурную специфику, которая в значительной степени определяет выбор средств, используемых в процессе общения, и накладывает отпечаток на характер межкультурной семейной коммуникации.

Неформальность как высокая степень непринуждённости, присущая семейному общению благодаря его принадлежности к бытовому дискурсу, выражается на уровне вербального и невербального поведения. Приемлемая степень неформальности может быть труднодостижима в условиях межкультурного диалога из-за культурных различий в понимании субординации в общении старших и младших поколений, выборе тем, коммуникативных допущениях и табу, стилистической маркированности лексики, из-за несовпадения невербальных знаков и т. д. В условиях межкультурной семейной коммуникации существенную трудность создают несовпадающие невербальные знаки. Например, покачивание головой у русских означает несогласие, а у болгар, наоборот, согласие; цокающий звук выражает твёрдое согласие у китайцев и отказ у русских; индийское движение головой к плечу употребляется для обозначения согласия, а у русских -- сомнения, неопределенности. Резкое запрокидывание головы назад означает «нет» для южных итальянцев, греков, турков и арабов, а для жителей Эфиопии, наоборот, согласие.

Кроме того, многие культуры не совпадают в отношении к открытым проявлениям нежности между супругами или родителями и детьми, поцелуям, объятиям, любому тактильному контакту. Как правило, азиатским женщинам не разрешается смотреть в глаза мужчинам, особенно незнакомым. Некоторые восточные культуры табуируют любые проявления неформальности на внешнем уровне даже повседневной семейной коммуникации и, наоборот, демонстрируют ритуальные, формальные жесты в общении с членами своей семьи, например, поклон и касание подола матери как приветствие (у индийцев), сдержанное поведение жены, ее молчание в присутствии мужа в традиционной туркменской семье и т.д.

Культурная обусловленность коммуникативных процессов в семье определяется системой индивидуальных, родительских, общесемейных и общечеловеческих ценностей, составляющих основу самоидентификации личности. Расхождения ценностей и противопоставление «свои -- чужие» могут переноситься на внутренний, приватный уровень семейного общения, отражая столкновение различных традиций в декодировании одних и тех же знаковых систем. Этот признак является ключевым, принципиально характеризующим межкультурную семейную коммуникацию как особый тип общения.

В третьей главе «Межкультурная семья как семиосфера» описывается, как в семейной коммуникации комбинируются и функционируют различные типы знаков.

Первый параграф «Семиотическое пространство межкультурной семьи» посвящен рассмотрению семейного коммуникативного пространства как континуума, заполненного разнотипными и находящимися на разном уровне организации семиотическими образованиями. Все это разнообразие знаков распределено по ядру и периферии семиотического пространства и служит выполнению специфического набора семейных функций. Несовпадение кодовых систем в межкультурной семье влечет за собой частичное или полное блокирование каналов коммуникации.

Семиотическое пространство семейного дискурса формируется знаками разной природы -- вербальными, невербальными и смешанными. К вербальным относятся знаки естественного языка общения: слова и устойчивые словосочетания, в том числе типичные исключительно для данной конкретной семьи; невербальные знаки включают семейные роли, символические действия, артефакты, единицы экстралингвистического домашнего пространства, кинесические, визуальные и прочие знаки. Смешанных знаков немного, например, фамильный герб (сочетание геральдических символов и вербального девиза, что в наше время свойственно только аристократическим семьям), изображение генеалогического древа, детский рисунок семьи, сопровождающийся комментарием и т. д.

В параграфе «Вербальные знаки» анализируются причины выбора одного или нескольких естественных языков общения и различные формы их комбинирования, как в следующем примере: This German/Polish couple living in Germany are raising their twins with “three and a half” languages <…> with Mom speaking Polish, Dad speaking German, and their au pair speaking Spanish with their boys. The “half language” refers to the fact that the children also hear the parents speaking English to each other since it's the language they've used with each other since they met (интернет-сайт Multilingual Children's Association.сom).

В процессе межкультурной семейной коммуникации часто наблюдаются смешение и переключение кодов, т.е. переход с одного языка на другой, включение в речь на одном языке слов и выражений из другого, использование языковых гибридов и интернационализмов. Анализируются причины перехода с одного языка на другой, например, всплеск положительных или отрицательных эмоций, желание скрыть какую-либо информацию от других членов семьи, объединение членов расширенной семьи в коалицию по национальному признаку и т. д.

Коммуникативные особенности двуязычия могут возникать на всех языковых уровнях; особенно ярко они проявляются на лексическом уровне, в частности, отражаясь на формировании «семейного языка» -- ойколекта, представляющего собой более или менее развернутую систему разноуровневых языковых средств и, как правило, существующего в дружных семьях со сложившимися устойчивыми традициями речевого поведения. Например, интересны закономерности возникновения ласкательных семейных прозвищ, выявленные нами в ходе анализа данных международных брачных форумов и опросов. Как выяснилось, в основу создания таких прозвищ ложатся: 1) имя супруга или ребенка, с обязательными морфемными изменениями, свойственными родному языку именующего супруга, например: (союз россиянки и турка) Муж Пинхас, я зову его Пинни или Пинкусик; (союз россиянки и американца) Дочь Рашель, муж коротко называет ее Раша (как Russia) и шутит, что у него в дочерях целая страна; 2) фамилия супруга или семьи в целом: (союз россиянки и японца) У мужа и деток фамилия Мун, поэтому друзья и родные называют сына Мунёнок, а дочу -- Муняшка, а нас вместе -- Мунята; 3) слово, схожее с именем супруга/ребенка по звучанию: (союз россиянки и испанца) У меня муж Марко, отзывается на морковку; 4) принятые в естественном языке семейного общения ласковые обращения, возможно, с морфемными трансформациями: (союз россиянки и венгра) Мой муж называет меня Кирайнём, что в переводе с венгерского -- моя королева; 5) зоонимы, принятые в качестве ласкательных имен во многих культурах: (союз киргизки и ливийца) Меня зовут Юлия, он меня называет креветкой, потому как сильно уж их любит, креветок. Часто имена супругов и детей передаются аналогичным инокультурным именем, например: (союз россиянки и египтянина) А у меня мужа зовут Сираж, но я его никогда так не называла. Всю жизнь он Серёжа; (союз россиянки и американца) А у подруги муж Стив, но для неё Степан.

Третий параграф «Религиозная знаковая система» посвящен описанию специфической комбинации вербальных и невербальных знаков, связанных с представленными в межкультурной семье вероисповеданиями. К основным вариантам комбинирования религиозных верований относятся доминирование -- преобладание одной из представленных в семье религий и, соответственно, отказ второго супруга от своего вероисповедания; полное или частичное совпадение религиозных верований; невмешательство; равноправие; тройственность (добавление к двум представленным в семье вероисповеданиям третьего, которое является одним из основных в стране проживания пары), а также отсутствие религиозности.

Языковые знаки превращаются в религиозные через специальные жанры и синтаксические структуры, тематическую религиозную и табуированную лексику, перформативы, номинативные эмфатические конструкции или тексты. К жанровым знаковым структурам преимущественно относятся литургические тексты: молитвы, песнопения, библейские чтения, благословения, проклятия, клятвы, исповеди, беседы о Боге, проповеди, теологические дискуссии. Все они подразумевают, помимо личного общения человека с Богом, групповое семейное и межличностное общение.

Невербальный уровень представлен ритуальными действиями, знаками внешней саморепрезентации, религиозными артефактами, временем и местом проведения религиозных церемоний. Рассмотрим пример, который описывает религиозные артефакты в доме американки и индуса: Hinduism's mark can be seen in our household -- if you look closely -- but day-to-day life isn't much different than what you would expect in your typical nonreligious Western home. There's a shelf of religious texts above my shelf of ethics & philosophy books. One flat surface in the house plays host to a Nataraja, a Buddha, incense, and a growing collection of Ganishas -- but also has Indian knicknacks and the occasional tea mug. Setting up a better puja area is on the long to-do list… (интернет-блог Intereligion).

Гастрономическая знаковая система, которой посвящен следующий параграф, связана с таким немаловажным аспектом семейной жизни, как ежедневное потребление пищи. Вербальный уровень гастрономической знаковой системы ассоциируется с названиями блюд национальной кухни, например: Dad always used to cook lumpia, 'Filipino' spaghetti and other Filipino food that I loved; my sister's boyfriend loves Dad's chicken adobo and arrozcaldo, and even went as far as trying to make arrozcaldo but it didn't turn out exactly right (интернет-блог International Food). К вербальным знакам также относятся названия приборов, прочей пищевой и столовой атрибутики, а также этикетные фразы, сопровождающие трапезу.

Невербальный уровень представлен в виде продуктов питания; пространственных знаков (место приготовления пищи и ее употребления); временных знаков (время трапезы и ее продолжительность); кухонной утвари и иных артефактов; действий, сопровождающих гастрономический дискурс; распределения обязанностей по приготовлению пищи и сервировке стола и т.д., что можно проиллюстрировать следующим примером гастрономической коммуникативной ситуации в индийской семье: Ужин был легким, но в жизни семьи это ежедневное событие всегда играло очень важную роль. Все должны были вернуться домой до захода солнца. В согласии с аюрведической традицией, все мыли руки и ноги перед едой и переодевались в чистое, чтобы избавиться от накопленных за день негативных влияний. Освежив тело и ум, мы читали вечерние молитвы и выказывали знаки почтения старшим. Это была одна из самых чудесных традиций: мы, дети, должны были коснуться стоп наших бабушек и дедушек и попросить благословения. Во время этого обряда мы также могли поделиться с дедушкой всем, что нас обеспокоило за прошедший день. Польза от этого ежедневного ритуала состояла в том, что за стол не приходилось садиться с грузом невысказанных разочарований, тревог и обид (интернет-блог IncredibleIndia).

Параграф «Знаки, характеризующие жилое пространство семьи» описывает место проживания межкультурной семьи; внешний вид, дизайн и декор дома; предметы мебели; символические артефакты; размер дома или квартиры; структурирование внутреннего и внешнего пространства; порядок ухода за жилищем и т. д. Так, иногда дом и прилегающая к нему земля оформляются в стиле одной из представленных в семье культур, демонстрируя стремление отличиться и подчеркнуть межкультурный характер брака, если этот стиль не совпадает с принятыми в стране проживания архитектурными и художественными традициями. Чаще же внешнее оформление в целом демонстрирует конформизм и роль символа берут на себя отдельные элементы декора. Например, крышу или крыльцо дома могут украшать два (или более) флага согласно представленным в семье государствам, которые выступают как средство самоидентификации межкультурной семьи: У нас матрешки, иконы, картины, и еще мы летом вывешиваем флаги России и Квебека у дома… это мой муж придумал <…> (интернет-форум «Замуж за рубеж», сайт «Одноклассники»).

Представители различных культур, соединяющиеся в рамках одной семьи, привносят в нее свои традиционные символические артефакты, руководствуясь желанием, во-первых, самоидентифицироваться, заявить о себе как носителе определенной культуры, во-вторых, создать приятное домашнее окружение. Семейная коммуникация предполагает высокую степень комфортности, что тесно сопряжено с понятием «уют», которое, при всей своей абстрактности, формируется и ощущается личностью именно через разноплановые семиотические знаки, например: (союз россиянки и итальянца) У нас есть самовар и разные игрушки в русском стиле (это мои подарки мужу были), еще друзья надарили всяких подносов и картин с русскими березовыми рощами; (союз россиянки и марокканца) У нас дома ливанский флаг, поделки из кедра -- это их символы, керамика из Марокко (у него мама из Касабланки), в общем, смешение стилей…

Способы комбинирования знаков, привносимых в межкультурную семейную коммуникацию партнерами -- представителями разных культур, можно свести к нескольким базовым вариантам: 1) доминирование знаков одной культуры над знаками другой; 2) их равноправное сосуществование; 3) использование третьей знаковой системы, выполняющей посредническую роль.

В заключении диссертации подводятся итоги работы и намечаются перспективы исследования, которые видятся в дальнейшем рассмотрении семиотических систем, составляющих семиосферу семейного общения; в сопоставлении различных исторических форм межнациональных браков; в анализе жанров общения в межкультурных семьях (таких как семейный совет, ссора, нравоучение и т. д.), а также в выработке конкретных рекомендаций по оптимизации межкультурного семейного общения.

Основные положении диссертации отражены в следующих публикациях

1.Бондаренко, Е.В. Семиосфера межкультурного семейного общения / Е.В. Бондаренко // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. Сер. : Филологические науки. -- 2009. -- № 5 (39). -- С. 12--16 (0,4 п.л.).

2.Бондаренко, Е.В. Выбор языка общения в межкультурной семье / Е. В. Бондаренко // Меняющаяся коммуникация в меняющемся мире : сб. ст. / отв. ред. Г.Г. Слышкин. -- Волгоград : Изд-во ФГОУ ВПО «ВАГС», 2007. -- С. 138--142 (0,3 п. л.).

3.Бондаренко, Е.В. Роль артефактов в межкультурном семейном пространстве / Е.В. Бондаренко // Вопросы филологической науки : материалы 2-й Междунар. науч. конф., 15--16 мая 2009 г. / под общ. ред. проф. В.Н. Скворцова. -- СПб. : ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2009. -- С. 103--106 (0,3 п.л.).

4.Бондаренко, Е.В. Метод нарративного анализа в исследовании межкультурных браков с позиций коммуникации / Е.В. Бондаренко // Lingua mobilis : науч. журн. -- Челябинск : Изд-во ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет», 2009.-- С. 37--45 (0.4 п.л.).

5.Бондаренко, Е.В. Особенности коммуникативного поведения в семье как малой группе / Е.В. Бондаренко // Психолингвистические аспекты языкового анализа текста : сб. науч. тр. / отв. ред. С.М. Федюнина.-- Саратов : ООО «Издательский центр “Наука”», 2009.-- С. 22--26 (0,3 п. л.).

6.Бондаренко, Е. В. Семиосфера межкультурного семейного общения / Е.В. Бондаренко // Функциональная семантика, семиотика знаковых систем и методы их изучения. 2-е Новиковские чтения : материалы Междунар. науч. конф. Москва, 16--17 апр., 2009 г. -- М. : РУДН, 2009. -- С. 78--81 (0,3 п.л.).

7.Бондаренко, Е.В. Различия в синхроническом восприятии времени в межкультурной семейной коммуникации / Е. В. Бондаренко // Современные проблемы лингвистики и методики преподавания русского языка в вузе и школе : сб. науч. тр. Вып. 10 / отв. ред. О.В. Загоровский. -- Воронеж : Науч. книга, 2009. -- С. 172--179 (0,3 п.л.).

8.Бондаренко, Е.В.Семейные прозвища как лексическое проявление неформальности межкультурной семейной коммуникации / Е.В. Бондаренко // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук : материалы 2-й Междунар. науч.-практ. конф., 15--25 янв. 2010 г. -- М., 2010.-- Т. 1 -- С. 17--19 (0,2 п.л.).

БОНДАРЕНКО Екатерина Владимировна

МЕЖКУЛЬТУРНАЯ СЕМЕЙНАЯ КОММУНИКАЦИЯ КАК ОСОБЫЙ ТИП ОБЩЕНИЯ

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано к печати 18.03.2010 г. Формат 60?84/16. Печать офс. Бум. офс. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 110 экз. Заказ .

ВГПУ. Издательство «Перемена»

Типография издательства «Перемена»

400131, Волгоград, пр. им. В.И.Ленина, 27