Введение

Этническая группа, или этнос (от греч. йtnos - племя, народ) - исторически сформировавшаяся на определенной территории устойчивая социальная общность, обладающая стабильными особенностями культуры, языка, психического склада, поведенческих особенностей, сознанием своего единства и отличия от других подобных образований. В процессе исторического развития этносы могут утратить единство территории, но сохраняют язык, нормы поведения, обычаи, привычки, культуру. Этнические группы отличаются культурной целостностью, обладают этническим самосознанием, основа которого - представление об общности происхождения всех представителей данного этноса, о совместном историческом опыте предков. На высшей стадии развития многие этносы образуют устойчивую социально-экономическую целостность - нацию (от лат. natio - народ).

В психологии этнических общностей выделяются психический склад этноса, его характер, темперамент, нравы, обычаи, устойчивые этнические (национальные) чувства.

Для межэтнического взаимодействия характерны стереотипы восприятия, обусловленные историческим прошлым. Оценки достоинств этнических групп, основанные на расхожих стереотипах, обычно крайне поверхностны. Часто они обусловливаются этноцентризмом - приданием своему этносу эталонных качеств.

В сознании этноса формируется этническая картина мира - особая мировоззренческая ориентация, определяющая особенности его взаимодействия со средой, готовность воспринимать явления этнической и межэтнической жизни определенным образом, стереотипизированно, в свете предвзятых представлений о психических качествах других этнических общностей. На основе этих представлений возникают импульсивные поведенческие реакции, ведущие в некоторых случаях к межэтническим конфликтам, поляризации социальных общностей по этническому признаку.

Источником межэтнических конфликтов в большинстве случаев служат не этнические, а социально-экономические и политические противоречия. Однако в нарастание межэтнического конфликта неизбежно включаются негативные этнические стереотипы, возрастающий этноцентризм, актуализируется националистическая идеология. При этом резко затрудняется урегулирование межэтнических конфликтов. Это урегулирование возможно лишь при экстренном удовлетворении базовых интересов конфликтующих сторон, при миротворческой позиции национальных лидеров, снижении значимости объекта межэтнического конфликта.

К общим методам психологического исследования можно отнести: эксперимент, психологическую диагностику, прогнозирование, проектирование, методы воздействия. В свою очередь, каждый из общих методов содержит комплекс специальных методов (методик).

8. Установление у субъекта конкретных индивидуально-психических свойств, эмоционально-волевых особенностей, черт характера (например, повышенной внушаемости и др.), способных существенно влиять на содержание и направленность действий в определенной ситуации, в частности способствовать совершению противоправных действий.

Выяснение субъективной стороны преступления иногда осложняется трудностями в установлении психологических мотивов поведения (не только преступного) обвиняемого, специфики его характера, направленности интересов и т. п., связи этих особенностей с противоправными поступками. В подобных случаях большое значение имеет создание с использованием специальных психологических знаний и методов «психологического портрета» испытуемого. Одним из первых средств преодоления указанных трудностей является экспертное психологическое исследование личности обвиняемого. Необходимо отметить, что «психологический портрет» испытуемого не может быть абсолютно полным, в нем обычно представлены лишь некоторые стороны психики личности.

Следователю, судье часто приходится сталкиваться со свидетелями, которые не могут вспомнить важных для дела фактов, а также с обвиняемыми, дающими заведомо ложные показания и всячески старающимися запутать следствие. Во всех подобных случаях необходимы знания процесса формирования свидетельских показаний, психических особенностей лжесвидетельства. Знание соответствующих психологических закономерностей может помочь разоблачить лжесвидетельство и установить истину.

Однако для установления истины по возбужденному делу необходимо знать не только о том, какие изменения происходят в психике указанных лиц, но и уметь правильно воздействовать на них с тем, чтобы получить от них свидетельства, объективно отражающие события, ранее воспринятые ими. Для осуществления такого воздействия необходимы специальные психологические знания. Без них нельзя определить способ воздействия, добиться изменения направленности психологических процессов у лиц, через которых устанавливается объективная истина. Поэтому необходимо привлечение специалиста -- психолога.

Специальные психологические знания могут быть использованы в юрисдикции в трех формах: психологическая экспертиза;

участие специалиста-психолога; психологическая консультация.

Среди диагностических методов исследования в последнее время широкое распространение получили тест MMPI (Миннесотский многофазный личностный опросник), тематический апперцептический тест (ТАТ), различные методики исследования мышления.

Каждой науке присущи предмет и соответствующие ему методы научного исследования, к которым предъявляются следующие требования. Во-первых, изучаемое явление должно быть исследовано в своем развитии и в связи с окружающей средой, во взаимосвязи с другими системами. Во-вторых, научное исследование должно быть объективно. Это означает, что исследователь ничего не должен в ходе исследований привносить от себя как в процессе наблюдения, так и в формировании конечных выводов.

По целям исследования методы юридической психологии делятся на три группы:

Методы научного исследования. С помощью них изучаются психические закономерности человеческих отношений, регулируемых нормами права, а также разрабатываются научно обоснованные рекомендации для практических работников, занимающихся работой по борьбе или предупреждению преступности.

Методы психологического воздействия на личность. Они осуществляются должностными лицами, ведущими борьбу с преступностью. Эти методы преследуют цели предупреждения преступной деятельности, раскрытия преступления и выявления его причин, перевоспитания преступников, приспособления их к условиям нормального существования в нормальной социальной среде. Данные методы, помимо их уголовно-процессуальной регламентации, основаны на научных методах психологии и тесно связаны с криминологией, криминалистикой, исправительно-трудовой педагогикой и т. д.

Методы судебно-психологической экспертизы. Целью этих методов является наиболее полное и объективное исследование, проводимое экспертом-психологом по постановлению следственных или судебных органов. Диапазон применяемых в этом исследовании методов ограничен требованиями законодательства, регламентирующего производство экспертизы.

К своеобразным методам юридической психологии относится психологический анализ уголовного дела. Актуальным является и метод психоанализа, который способствует более глубокому и всестороннему исследованию личности, в особенности сферы подсознания.

Применительно к способам исследования судебная психология располагает следующими методами:

Метод наблюдения. Ценность его заключается в том, что в процессе исследования не нарушается обычный ход деятельности человека. Для получения объективных результатов необходимо соблюдать ряд условий: 1) определить заранее, какие закономерности наблюдения нас интересуют; 2) составить программу наблюдения; 3) правильно фиксировать результаты исследования; 4) определить место самого наблюдающего и его роль в среде изучаемых лиц. Для регистрации результатов наблюдения могут быть использованы технические средства, в первую очередь записи речи наблюдаемого на магнитофонную пленку. В отдельных случаях полезно применять фотосъемку и киносъемку. В условиях предварительного следствия технические средства могут быть применимы только в рамках процессуального закона.

Наблюдение может проводиться не только исследователем-психологом, но любым должностным лицом, которому необходимо получить соответствующую информацию для использования данных ее анализа в борьбе с преступностью. Большее значение для получения информации о возможной причастности допрашиваемого к событию преступления может иметь наблюдение за мимикой и жестами этого лица. А чтобы избежать предвзятой субъективной оценки результатов такого наблюдения, оно должно вестись строго объективно, с регистрацией всех фактов, полученных при наблюдении и при достаточной научной интерпретации результатов наблюдения.

Анкетный метод. Этот метод характеризуется однородностью вопросов, которые задаются относительно большой группе лиц для получения количественного материала об интересующих исследователя фактах. Этот материал подвергается статистической обработке и анализу, В области юридической психологии анкетный метод получил распространение при исследовании механизма образования преступного умысла. В настоящее время анкетный метод начал применяться практическими работниками для исследования некоторых аспектов причин преступности.

Параллельно с анкетированием применяется «автомат общественного мнения».

Главное достоинство этого метода -- его полная анонимность. Благодаря этому на целый ряд «критических» вопросов испытуемые дают автомату иные ответы, нежели в анкетах.

Метод интервью (беседы). Как вспомогательный метод активно используется в самом начале исследования с целью общей ориентировки и создания рабочей гипотезы. Его применение характерно при исследовании личности на предварительном следствии. Свободная, непринужденная беседа, в ходе которой следователь изучает основные особенности личности собеседника, вырабатывает индивидуальный подход и вступает в контакт с допрашиваемым; такая беседа часто предшествует основной части допроса и достижению его главной цели -- получению объективной и полной информации о событии преступления. При подготовке к беседе следует большое внимание уделять формулировке вопросов, которые должны быть краткими, конкретными и понятными.

Метод эксперимента. При использовании этого метода экспериментатор изучает зависимость особенностей психических процессов от особенностей действующих на испытуемого внешних стимулов. Эксперимент строится таким образом, чтобы внешняя стимуляция изменялась по строго определенной программе. Отличие эксперимента от наблюдения заключается в том, что при наблюдении исследователь должен ожидать наступления того или иного психического явления, а при эксперименте он может с помощью изменения внешний ситуации преднамеренно вызвать нужный психический процесс. В практике судебно-психологических исследований получили распространение лабораторный и естественный эксперименты.

Лабораторный эксперимент в основном распространен в научных исследованиях, а также при проведении судебно-психологической экспертизы. К недостатком лабораторного эксперимента следует отнести трудность использовании техники в условиях практической деятельности правоохранительных органов, а также отличие протекания психических процессов в лабораторных условиях от их протекания в обычных условиях. Эти недостатки и преодолеваются при использовании метода естественного эксперимента.

В целом системный подход в сочетании с различными методами психологии и юриспруденции позволяет достаточно глубоко проанализировать взаимодействие и выявить основные психологические закономерности процесса деятельности, структуры личности и системы правовых норм, дать точное описание этого взаимодействия с учетом всех участвующих элементов.

глава 1. разные ПОЛЮСА ВИДА homo sapiens: РАСЫ И ЭТНОСЫ

Заключительная глава раздела посвящена наиболее мощному фактору в детерминации групповых различий -- этнически-культурному. Довольно парадоксальным образом, вследствие неразличения связности эволюции рас и соответствующих им культур, в этом факторе слились в неразрывное единство генетически-расовые и социокультурные компоненты. При этом влияние вторых признается безусловно определяющим на нынешнем этапе развития человеческой истории. Главным персонажем в представляемом разделе является Культура, которая -- при отсутствии общепринятого определения -- интерпретируется как система знаний и обычаев, традиций, включающих предпочтение ценностных ориентации, моральные и этические нормы, убеждения и предрассудки, некоторые физические параметры среды (тип организации пространства и интерьер помещений и пр.). Помимо этого важно учитывать еще ряд существенных признаков -- чтобы называться Культурой, система значений и традиций должна быть принята соответствующей идентификационной группой (при этом не важно, является ли группа лишь частью популяции или же большим сообществом), а также передаваться от одного поколения к другому (Cole, 1992; 1997; Betancourt & Lopez, 1993). Как заметил И.Сэпир, "миры, в которых живут различные общества, есть различные миры, а не один и тот же мир, обозначаемый разными словами" (Sapir, 1929, р.209). Важно и еще одно утверждение, получающее все большее распространение среди психологов -- каждый субъект имеет весь спектр психологических черт, но разные культуры способствуют развитию одних и не способствуют развитию других индивидуальных черт.

1.1 Социокультурная координата индивидуальности

Влияние культурного контекста на формирование человеческих различий переоценить невозможно. Являясь настолько же очевидным, насколько и трудноуловимым -- в смысле научной верификации -- процесс социокультурной детерминации большинства индивидуальных и групповых переменных привлекает специалистов многих областей человекознания. Психологи же, по мнению Майкла Коула (Cole, 1997), более всего озадачены в этой связи двумя вопросами:

1. Почему нам, психологам, так трудно удерживать в сознании факт влияния культуры на психику?

2. Если я отношусь к числу психологов, убежденных в том, что культура является фундаментальной составляющей человеческих мыслей и поступков, как я могу сделать это убеждение научно приемлемым?

Важность ответа на второй вопрос продолжает оставаться жизненно необходимым условием на протяжении уже многих столетий человеческой истории, в течение которых расовые и национальные предрассудки разделяли людей на "наших" и "не-наших", "своих" и "чужих", "правоверных" и "варваров". Чужаки при этом наделялись чертами, определяющими их положение где-то посередине между дикарями и животными. В своей "Системе Природы" Карл Линней (Linnaeus, 1735/1801) выделил два вида людей -- Homo Sapiens и Homo Monstrous, отнеся к последним больших и неуклюжих патагонцев, китайцев с коническими головами, маленьких робких горцев и пр. При всей предвзятости, эта наивная классификация, включающая описания американцев, европейциев, азиатов и африканцев, послужила прообразом будущего научно обоснованного деления человечества на расы.

С момента своего рождения психология как наука, по замыслу В.Вундта (1913), разделялась на две самостоятельные области -- экспериментальную (общую) психологию и культурную, то есть психологию народов. Первые классические исследования расовых и этнических различий были предприняты антропологами. Бронислав Малиновский (Malinowski, 1927) проверял гипотезу Зигмунда Фрейда (Freud, 1905) о роли Эдипова комплекса в формировании характера на популяции жителей Тробрианских (Папуа Новая Гвинея) островов и обнаружил, что в культурах, где дядя (как самый близкий родственник) играет важную роль, у мальчиков не возникает конфликта с отцом, как предсказывал психоанализ. Исследуя влияние культурного контекста на характер, Маргарет Мид (Mead, 1928) выявила, что в юношеские годы самоанцы гораздо более выдержаны, чем американцы.

1.2 Кросс-культурные исследования физического развития, психических процессов и личности

На современном этапе развития человекознания, начиная с работ Герберта Спенсера и Вильгельма Вундта, вопрос о различиях между людьми, детерминированных своеобразием культурной среды, занимает почетное центральное место. Систематические исследования этих различий, обусловленных влиянием этнических факторов, ведут отсчет с работы сотрудников Института Человеческих Отношений Йельского университета (США) Джона Уайтинга и Ирвина Чайлда (Whiting & Child, 1953). Поскольку нас интересует определенный, дифференциально-психологический аспект проблемы, остановимся на некоторых примечательных выводах и фактах.

Представляют большой интерес данные сравнительного анализа физического развития младенцев, относящихся к разным расам.

Черные младенцы -- независимо от того, родились ли они в Африке или в любой другой стране -- развиваются быстрее не только после рождения, но уже в пренатальный период. Они также опережают своих белых сверстников в развитии моторных навыков, начиная раньше ходить, и имеют явные отличительные физические особенности, обладая более тяжелыми костями, более длинными ногами и более развитыми мускулами (Smith, 1978; Tanner, 1978).

В противоположность только что рассмотренной группе, младенцы из азиатских стран оказываются более медлительными по ряду основных моторных показателей. Эти различия могут быть обусловлены как фактором биологического созревания, так и этническими факторами, влияющими на уровень активности или спокойствия (Freedman, 1979). Данные этого же автора, проведшего сравнительный анализ поведения младенцев из четырех этнических групп -- кавказской, китайской, навахо и японской, -- показали, что кавказские младенцы более активны и возбуждены, труднее поддаются успокоению; навахо и китайские младенцы более спокойны, в то время как японские младенцы реагируют более энергично, но легче успокаиваются, чем их кавказские сверстники.

Недавние исследования Джерома Кагана и его коллег были направлены на сравнение поведения четырехмесячных младенцев из Китая, Ирландии и Евро-Американской группы. Китайские младенцы были значительно менее активны, менее возбудимы и менее голосисты, по сравнению с двумя другими группами. Белые младенцы из Америки демонстрировали наиболее сильные реакции на новые стимулы -- звуки, свет и запахи (Kagan et al., 1994b).

Поскольку эти различия были обнаружены у младенцев, они не могут быть прямо обусловлены родительским влиянием, тем более пока еще слишком незначительным жизненным опытом. Вместе с тем, Д.Фридман (Freedman, 1979) и другие исследователи отмечают, что китайские и японские матери намного меньше разговаривают с младенцами, чем кавказские женщины. Так как эти различия обнаруживаются с первого момента появления ребенка на свет, они не могут быть следствием реакции матерей на более спокойное поведение собственных детей. Хотя, разумеется, схожесть темпераментальных паттернов в диаде "мать--ребенок" значительно усиливает обнаруживаемые впоследствии этнические различия.

Если говорить о базовых психических процессах -- восприятии, памяти, внимании и допонятийном мышлении, -- то нужно отметить, что большинство специалистов считает маловероятным существование межкультурных различий в отдельных основных познавательных процессах (Коул, Скрибнер, 1977). Роберт Серпелл, анализируя результаты одного из самых значительных кросс-культурных исследований в этой области, предпринятого в шестидесятых и семидесятых годах по инициативе Г.Уиткина (Witkin, 1967) группой специалистов под руководством Дж.Бэрри (Berry et al., 1986), отмечает три важнейшие причины, по которым полученные данные не удовлетворяют ожиданиям специалистов:

* корреляции между тестовыми показателями, относящимися к измеряемому когнитивному стилю (в данном случае речь идет о полезависимости--поленезависимости) в целом оказались низкими; а измерения социального поведения не коррелировали с показателями перцептивных тестов;

* отсутствие корреляции между характеристиками обусловленной родительским воспитанием социализации (независимая переменная) и индивидуальными различиями в когнитивном стиле (зависимая переменная) интерпретировалось как недостаток исследовательских процедур, а не эффект связи феномена социализации и результатов тестирования;

* несмотря на стремление сконструировать независимый-от-культуры-тест, применяемые методики оказались достаточно чужеродными для тестируемых представителей культур (племена пигмеев Центральной Африки и австралийские аборигены) (Serpell, 1990).

Казалось, что различия в высших психических функциях, таких как мышление и интеллект, будут более очевидными. Однако использование генетических маркеров в исследованиях интеллекта у представителей разных рас показало, что различия между сравниваемыми группами меньше, чем различия в оценках уровня интеллекта между индивидами в одной объединенной по расовому признаку группе (Loehlin et al., 1975). Экспериментальные данные подтверждают эту общую закономерность для большинства характеристик человека -- различия между генетическими пулами рас меньше по сравнению с генетически обусловленными различиями между членами одной расы (Gould, 1981). Интересно, что сами люди предпочитают говорить скорее о приоритете наследственности в детерминации различий, чем о каких-либо иных, более сложных причинах. Интерпретируя факт более высоких показателей математических способностей у японских и китайских школьников по сравнению с американскими, психологи провели опрос среди самих детей (Stevenson et al., 1993). Оказалось, что американские школьники склонны интерпретировать эти показатели как следствие "врожденных способностей", тогда как школьники из азиатских стран сделали акцент на "упорном изучении". Другие исследователи также считают различия в математических способностях между азиатскими и американскими детьми не результатом генотипических влияний, а различиями в культурном акценте на важности академических достижений и в качестве преподавания математики в школе (Chang & Murray, 1995). На общих же различиях в интеллекте, выявляемых, к примеру, между черными и белыми американцами, мы остановимся подробнее в специальном подразделе.

Опубликованная почти тридцать лет назад в Harvard Educational Review статья Артура Дженсена (Jensen, 1969) об этнических различиях в уровне IQ вначале вызвала шок. Автор, базируясь на обстоятельном анализе семейных, близнецовых и др. психогенетических исследований, сделал вывод о 80% наследуемости вариаций измеряемых разными субтестами интеллектуальных показателей. Он даже пошел дальше, утверждая, что отмечаемая многими разница в 15 баллов между показателями в выполнении тестов IQ между белыми и черными учениками (в пользу первых) также обусловлена генетическими различиями между расовыми группами. Реакции на статью в большинстве своем были негативными, и не только по политическим мотивам, связанным с проблемой расовой дискриминации.

Аргументы "против" базировались на утверждении (Karnin, 1974), что измеряемый тестами уровень индивидуального интеллекта опосредован как генетически, так и социально, либо комбинацией этих двух факторов. Наблюдаемая же устойчивая разница в баллах между тестовыми оценками в двух группах во многом связана с различиями в социоэкономическом статусе (Plomin, De Fries, 1979).

Уильям Лабов (Labov, 1972) был первым, кто опроверг утверждение, будто у черных американцев способность к обучению стандартному (принятому варианту) английского языка ниже, чем у белых. Лабов предположил, что черные дети учат специальный диалект языка, так называемый "черный английский". Другими словами, речь идет о разнице в стилях речи, а не о различиях в структурных особенностях вербальных способностей. Отличительной чертой "черного английского" является специфическое обращение с временными формами глаголов. Исследования также показали, что эта версия английского языка -- продукт субкультуры, сформированной среди населения с темным цветом кожи, и что этот диалект не менее сложен (то есть не является упрощенной версией), чем стандартный английский (Dale, 1976).

Практически во всех культурах существуют общие закономерности для периода детства -- стремление к дружбе, разделение игр по признаку пола, овладение этапом конкретных операций (по Ж.Пиаже), выработка навыков, необходимых для последующей взрослой жизни. Однако личностные ориентации сильно зависят от окружающих ребенка традиций. Обычно сравнивают западные культуры с восточными сообществами, где жизнь семьи более связана с влиянием агрокультуры, а школьное обучение не является определяющим фактором в детской жизни. В таких культурах дети в возрасте 6--7 лет уже получают статус "разумных" и ответственных, приобретая одновременно право играть взрослые роли (Weisner, 1984). В странах Западной Африки и Полинезии детям этого возраста уже поручают заботиться о своих меньших братьях и сестрах, их также обучают навыкам сельскохозяйственной или иной взрослой работы. Ребенку нет необходимости учиться тому, как заводить дружбу и развивать отношения с незнакомыми людьми. Вместо этого у него или у нее формируется представление о своем месте в существующей системе ролей и взаимоотношений.

Хотя основным предметом кросс-культурных исследований можно считать выявление различий, сходство содержания базовых черт личности в разных культурах также имеет важное значение для той части дифференциальной психологии, которая связана с кросс-культурной валидизацией тестовых методов. Изучение воспроизводимости пяти основных личностных факторов FFM показало, что во всех охваченных исследованием странах личность может характеризоваться этими базовыми измерениями (Fritz, Angleitner, 1993; Бодунов, 1995).

1.3 Воспитание в контексте культуры

Выполненное в Йельском университете (США) исследование, обобщающее данные изучения семидесяти пяти культур, было посвящено изучению практики воспитания детей относительно пяти систем поведения -- оральной, анальной и сексуальной (связанных, опять же, с теорией Зигмунда Фрейда о пяти стадиях последовательного развития характера), а также зависимости и агрессивности. Основные результаты показали широкий диапазон традиций, обусловливающих отношение родителей к воспитанию у детей базовых навыков и реакций.

Марк Борнштейн с коллегами (Bornstein et al., 1991) проанализировал сделанные ими видеозаписи обращения со своими пятимесячными младенцами 24 матерей из Франции, Японии и США. Было замечено, что все младенцы ведут себя одинаково, что исключало объяснение наблюдаемых различий в поведении матерей спецификой младенческих реакций. Оказалось, что американские матери больше остальных уделяют внимание стимуляции ребенка. Они привлекали внимание, говорили с младенцем, прикасались к нему и поворачивали. Используемые типы стимуляции также отличались по своему характеру. Американки и француженки уделяли больше внимания тому, как их младенцы взаимодействуют с объектами, и меньше -- их обращению с самой мамой. Японки проявляли одинаковую активность по отношению ко всем элементам стимуляции. Американские матери больше, чем французские и японские, использовали в своей речи высокотоновые звуки ("гуления") при общении с ребенком, а не взрослую речь с обычным набором тонов, как их "коллеги". Вполне возможно, что формирование того, что называют национальным характером (см. ниже), начинается с тонких различий в культурном контексте, проявляющихся уже на первых этапах взаимодействия матери и ребенка.

Черные матери со своими детьми и белые матери, имеющие приемных черных детей, по-разному воспитывают своих чад. Белые матери больше ориентированы на самостоятельное решение их детьми своих проблем (Moore, 1986). Вообще опыт ранней социализации, связанный с семьей, в разных этнических группах (здесь можно сослаться на данные Dornbush, включающие анализ восьми тысяч примеров), оказывает большое влияние на последующий уровень развития интеллекта, хотя эта закономерность больше подтверждается для мальчиков, чем для девочек (Yarrow et al., 1971).

Ури Бронфербреннер (Bronferbrenner, 1970) в течение семи лет руководил проектом по кросс-культурному исследованию особенностей воспитания детей в СССР и США. Согласно результатам этого уникального проекта, специфика воспитания в обоих культурах имеет явные различия. Российские младенцы получают больше проявлений любви и физических контактов -- объятий, поцелуев, покачиваний и прижиманий -- чем американские. Однако они также получают меньше свободы движений и ограничены в инициативе, что вызвано как неблагоприятными факторами окружающей среды (например, низкая температура воздуха в доме), так и опасениями по поводу возможности нанесения ребенком себе вреда. Материнская ответственность, отмечает У. Бронфербреннер, распространяется на родственников и даже случайных знакомых. Несмотря на такую заботу и любовь, акцент в воспитании делается на развитие послушания и самодисциплины. И в школе, задачей которой является формирование характера, воспитывается компетентность в предметной активности и чувство товарищества. Таким образом, советские дети оказались мотивированы к проявлению "хорошего поведения", в основе которого лежит сильное стремление к обучению и служению своему обществу.

1.4 Этническое самосознание и этнические предпочтения

Переменные, образующие самосознание целого народа, трудно поддаются классификации. Вряд ли можно с полной уверенностью говорить и о сложившейся концептуальной системе в современной дифференциальной этнопсихологии. Мы рассмотрим лишь несколько аспектов этнопсихологических различий между людьми, оформленных в виде небольших подразделов.

Межкультурное сравнение понимания справедливости и прав личности, отношения к законам и мотивировки к законопослушанию представляют особенный интерес. Владимир Лефевр (1993) аргументированно отстаивает гипотезу о существовании двух этических систем, характеризующих соответственно представления американцев и русских (в период существования советского государства) о справедливости. Эти представления кратко изображаются в виде двух формул:

Зло + Добро = Добро (I этическая система)

Зло + Добро = Зло (II этическая система)

Особенность русского этнического самосознания проявляется в склонности полагать, что добро всегда побеждает зло, поэтому ради доброго и важного дела всегда можно допустить совершение небольшого (по субъективным критериям, разумеется) зла (I этическая система). Предпочитающие эту этическую систему одобрительно относятся к лозунгу: "Цель оправдывает средства". Эти установки, как показывает недавняя история, определяли поступки многих людей в конкретных обстоятельствах. Придерживающиеся второй этической системы негативно относятся к смешению понятий добра и зла, считая, что ложь не может быть средством достижения гуманной цели.

Результаты исследования В.В.Знаковым (1995) причин лжи у американцев (по данным Пола Экмана, 1993) и русских показали наличие многих общих мотивов поведения: лжи из корыстных побуждений, страха унижения, желания избежать наказания или повысить свой авторитет. Однако основное различие было в отношении американских и русских к вмешательству в личную жизнь -- первые во многих случаях стремились сохранить в неприкосновенности внутренний мир, тогда как для вторых было намного естественнее отвечать на вопросы, касающиеся личной жизни. Эти психологические особенности были интерпретированы автором как проявление "двух различных типов понимания лжи", соответственно названных "морально-правовым и субъективно-нравственным" (Znakov, 1997).

Сравнение готовности к компромиссу среди американцев, выросших в США, эмигрантов из бывшего СССР и россиян -- граждан бывшего Советского Союза показало крайнюю нетерпимость последних, "не идущих ни на какие компромиссы" (см. Темнова, 1991). Исследование среди жителей Москвы выявило также их готовность давать ложные показания в суде (63%), если это оправдывается причинами нравственного порядка (Знаков, 1993). Сравнительный анализ данных изучения морально-правовых установок американских (Тарр, 1987) и российских граждан, проведенный О.П.Николаевой (1995), показал, что в сознании россиян существует изначальное разделение понятий "закон" и "мораль". Результатом этого является смешение понятия о справедливости с областью нравственности, вследствие чего законы не воспринимаются как рациональные и справедливые. Также у российских граждан отмечается повышенная, по сравнению с западными студентами, ориентация на авторитетное лицо (40% vs 3%), под которым понимаются государственные институты. Выявленная противоречивость приводит автора исследования к выводу о том, что "ориентация на моральные нормы становится компенсаторным механизмом законопослушности при недостаточно эффективной работе правового аппарата" (там же, с.88).

Вынесенный в название подраздела вопрос является одним из наиболее важных по сравнению с другими сферами жизнедеятельности. Проведенный в рамках Всемирного исследования трудовых ценностей, охватившего более тридцати стран, сравнительный анализ выявил ряд особенностей российского общественного самосознания (Магун, 1996). Как и во многих других странах, у россиян первое место по значимости занимает семья, а работа рассматривается в качестве второй по важности сферы жизни. Однако разрыв между субъективной значимостью работы и семьи в мировоззрении российских граждан наиболее заметен и является одним из самых больших в мире. Объясняется этот разрыв, по мнению автора указанной выше работы, низкими оценками значимости своего труда, характерными для российского населения.

Второе важное отличие России от средних ранговых оценок в других тридцати двух странах заключается в приоритете ценности высокого заработка, что отражает реальное противоречие социалистическому канону предыдущих семи десятилетий, выражающемуся в лозунге "приоритета духовных ценностей над материальными". Анализ ранговых значений ценностей на основе индекса "усиления ценностей бескорыстной самоотдачи и ослабления материальных ценностей" выявил низкие значения этого индекса у россиян, предпочитающих "ценности максимизации надежного заработка и сокращения трудовых затрат при безразличии к активной самоотдаче, направленной на социально значимые ситуации" (там же, с.56). Приведенные результаты вполне соответствуют содержательной интерпретации двухмерной системы координат (Магун, 1996), долгое время формировавшей установки на отношение к работе в рамках универсальных противопоставлений:

* общественная польза vs личный интерес

* "духовные ценности" vs "материальные блага".

Декларативный упор на левые полюса указанных дихотомий вызвал известное противоречие в структуре мотивов, что, в конечном счете, вызвало негативную окраску понятия "общественная польза" и привело к дискредитации тех духовных ценностей, которые связаны "с удовлетворением потребностей человека в самореализации, новизне, достижениях и в признании его как творческой личности" (там же, с.47).

Такое своеобразное положение россиян на общей шкале измеряемых ценностей свидетельствует, скорее всего, о "власти ситуации" (Ross, Nisbett, 1991), усиливающейся в эпоху перемен. Хотя нельзя сбрасывать со счетов и выработанные в течение многих десятилетий общественные установки, нередко определяющие базовые компоненты как массового, так и индивидуального этнического сознания.

Социокультурное влияние затрагивает самые интимные стороны человеческой души. Обследование 400 студентов Нью-Йоркского городского университета (Singer, 1966) позволило проранжировать культурно-этнические группы по частоте и содержанию посещаемых студентов в течение дня грез о своем возможном будущем. Группы распределились в следующем порядке (от большей частоты -- к меньшей) -- итальянцы, негры, евреи, ирландцы, англо-саксы и немцы. При этом показатели первых трех групп значительно превышали показатели последних трех. Данные подтвердили также гипотезу о связи личностного статуса с социальной мобильностью -- последние три группы уже имели устойчивый иммиграционный статус, в то время как первые три -- пока нет. Отличия в содержании грез также имели место. Представители первых трех групп меньше идентифицировали себя со своими отцами, предпочитая ориентироваться на самостоятельно созданные образцы поведения. Однако осталось неясным, является ли содержание грез англо-саксов и немцев проявлением тенденции к большей конформности и стилю самоограничения (как отражение черт национального характера) или же отражением общей тревожности как следствия глубокой ассимиляции в американскую культуру.

1.5 Национальный характер

Понятие национального характера, без сомнения, является центральным для дифференциальной этнопсихологии, и, в то же время, оно практически не разработано, оставаясь на периферии обыденного (даже не научного!) сознания. Поэтому данный раздел можно считать скорее эскизом будущего.

Определенная часть человеческой личности связана с ее отношением к неким разделяемым совместно с другими носителями данной культуры формам самовыражения, проявляющимся в привычках, предпочтениях в реагировании и производимых оценках. В метафорической форме национальный характер представляется как "общество внутри нас" (см. Касьянова, 1994), в виде научных абстракций он определяется "частотой обнаружения определенных типов личности в данном обществе" (Duijker, Frejda, 1960) или же как "соответствие сравнительно прочно сохраняющимся чертам и типам личности, являющимся модальными для членов данного общества" (Inkeles & Levinson, 1954).

Психолог из Стэнфордского университета Роберт Зайонц (Zajonz, 1989) проанализировал материалы Г.Гальтунг (Galtung, 1981), касающиеся национальных особенностей, проявляющихся в стиле ведения научных дискуссий. Представим наиболее существенные в интересующем нас контексте моменты (воспользовавшись материалами в переводе Л.Ф.Вольфсон). Сравнению подверглись четыре подхода: саксонский, тевтонский, галльский и японский, демонстрирующих "как делается наука" в интеллектуальных центрах Британии и США, Германии, Франции, Японии. Основные характеристики этих подходов выглядят следующим образом:

Саксонский. Наибольшее поощрение споров и дискуссий. Интеллектуалы образуют команду, где должно сохраняться содружество. Существует джентльменское соглашение: "Мы должны держаться вместе и продолжать наш спор, несмотря на все разногласия". Первый из начинающих обсуждение предваряет свою речь словами: "Я с большим удовольствием прослушал выступление Х и потрясен его умением владеть фактами, но...". В Великобритании это "но" может иметь далеко идущие последствия, занимая в несколько раз больше времени, чем вводная часть. В США (особенно в западных штатах), наоборот -- даже в самой средней студенческой работе профессор постарается найти тот критический самородок, который засияет при надлежащей шлифовке.

Тевтонский и Галльский (в общей характеристике рассматриваются вместе). Тут не будет комплиментарного вступления и никто не захочет искать маленький самородок. Напротив, участники обсуждения прямо укажут на слабое место в рассуждениях оппонента, а в конце дискуссии и вовсе не будет смягчающих замечаний, чтобы "по-человечески поддержать" критикуемого. Взгляды будут холодны, лица напряжены, и легкий оттенок презрения и насмешки появится в уголках глаз. Автор же работы, отчаянно защищающий свое детище, окажется в положении жертвы.

Японский. Главное в обсуждении -- не испортить сложившихся отношений. Здесь существует уважение "по вертикали": к авторитету, к учителю, кто бы он ни был. Присутствующих объединяет чувство коллективизма и ограниченной солидарности. Главным оказывается вопрос о том, к какой школе ты принадлежишь, откуда взял свою идею и кто ее высказал первым. Спор здесь скорее социальный, чем интеллектуальный, акт. Г. Гальтунг также анализирует вопросы, которые задают автору гипотезы:

* саксонский стиль (американский вариант): "Как Вы операционализируете свою гипотезу?";

* саксонский стиль (британский вариант): "Как Вы ее документируете?";

* тевтонский стиль: "Как Вы можете вывести ее из Вашей аксиомы?";

* галльский стиль: "Можете ли Вы выразить гипотезу на хорошем французском языке?".

Различия существуют и в практике научной работы. Британское увлечение документацией, как и американская любовь к статистике, вошли в поговорки. Эти характеристики образуют резкий контраст с национальными особенностями тевтонских и галльских интеллектуалов, которые "могут даже не осознавать, что им не хватает документации для обоснования того, что они говорят. Для них суть интеллектуальной деятельности заключается в создании теорий. Эмпирические данные имеют скорее иллюстративную, чем демонстративную функцию. Расхождение между теорией и данными устраняется за счет данных" (Galtung, 1981, с. 828).

Безусловно, многие из приведенных характеристик могут вызывать сомнения, хотя автор представил весьма тонкую, обусловленную национально-культурными диспозициями, классификацию социальных исследователей в рамках каждой культуры.

Вполне вероятно, отмечает далее Роберт Зайонц, что расхождения между учеными внутри одной культурной традиции могут оказаться более значительными, чем между учеными разных стран.

Этим повторением общего для всей главы вывода завершается очередной раздел.

Ключевые термины главы: генетические маркеры, кросс-культурные исследования, культурный контекст, материнская ответственность, национальный характер, нравственные ценности, отношение к работе, расовые признаки, специфика воспитания, социокультурная детерминация, традиции, этическая система, этнические различия, этническое самосознание.