3

Определение понятия "вербальная агрессия"

План

• 1. Понятие агрессии в современных научных исследованиях
• 2. Определение вербальной агрессии
• 3. Отличия речевой агрессии от сходных и смежных явлений
• 4. Речевая агрессия и специфические формы речевого поведения в молодежной субкультуре
• 5. Отличия между целенаправленными и нецеленаправленными проявлениями речевой агрессии
• 6. Отношение понятий "негативные чувства" и "отрицательные эмоции" к явлению речевой агрессии
• 7. Основные факторы, определяющие агрессивный характер высказывания в конкретной речевой ситуации

1. Понятие агрессии в современных научных исследованиях

Необходимо последовательно разграничивать понятия "агрессия" и "агрессивность", которые зачастую выступают в одном и том же контексте как взаимозаменяемые, что не вполне корректно. Так, Л.М. Семенюк справедливо определяет агрессию как "специфическую форму поведения; процесс, имеющий специфическую функцию и организацию" (76, С.2); а агрессивность как "психическое свойство личности; некоторую структуру, являющуюся компонентом более сложной структуры психических свойств человека". (76, С.2)

Необходимо также отличать агрессию от враждебности, что поддерживается большинством исследователей, в частности А. Бассом и К.Е. Изардом. А. Басс под агрессией понимает реакцию, проявляющуюся "внешне", активно по отношению к конкретным лицам; "ответ, содержащий стимулы, способные причинить вред другому существу"; под враждебностью - более узкое по направленности состояние; реакцию, суть которой заключается в том, что личность занимает в целом негативную, недоверчивую позицию по отношению к окружающим; "скрытно-вербальную реакцию, которой сопутствуют негативные чувства (злая воля) и негативная оценка людей и событий". (Цитируется по источникам (76, С.8) и (3, С.61), так как исследование не переведено на русский язык).

Данное положение подтверждают также наблюдения автора настоящей работы за речевым поведением учащихся. Так, для них весьма характерна агрессия без враждебности, когда обижают человека, но не питают к нему агрессивных чувств. Например, ученика могут дразнить, придумывать ему обидные клички только из-за необычной фамилии. С другой стороны, в среде школьников можно наблюдать проявления враждебности без агрессии, когда агрессору заранее известны последствия его агрессии - неодобрение учителя, наказание родителей, порицание одноклассников и т.д. Например, в целом негативное отношение ученика к данному учителю, выражающееся в уклонении от выполнения домашней работы, прогулах уроков и т.п.

К.Е. Изард определяет враждебность и агрессию следующим образом: "враждебность - это сложная форма аффективно-когнитивной ориентации. Она состоит из набора различных взаимодействующих эмоций, влечений и аффективно-когнитивных структур" (22, С.300); агрессия - это "враждебное действие или поведение". (22, С.302) Таким образом, враждебность рассматривается Изардом как сложное мотивационное состояние, а агрессия - как следующее из него поведение. Кроме того, подчеркивается, что враждебность является состоянием, которое "не включает в себя словесной или физической активности" (22, С.302), а агрессия представляет собой именно "физический акт". (22, С.302) Примечательно, что в это понятие Изард включает речь.

Итак, несмотря на некоторую разницу в определении самих понятий, оба исследователя едины во мнении, что, во-первых, враждебность следует рассматривать как пассивное состояние, тогда как агрессия представляет собой активные и объектно направленные действия. Во-вторых, такое разграничение имеет важное методологическое значение, поскольку "может способствовать выработке более тонких приемов контроля этих явлений". (22, С.303)

Что же касается определения агрессии, то в современной науке обычно говорят об агрессивном поведении - то есть об открытых, внешне выраженных и часто инициативных действиях, которые наносят вред объекту. Очевидно, все существующие определения агрессии в рамках рассмотренных нами концепций (см. 1.1.) можно разделить на два типа:

1. В основе определения лежит оценка поведения: агрессия - "это любой вид поведения, приносящего вред другому". (54, С.91) Подобного определения придерживается, в частности, А. Басс.

2. В основе определения лежит понятие намерения: агрессия - "это любое действие, имеющее целью причинение вреда другому" (54, С.91); "это любая форма поведения, нацеленного на... причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения". (3, С.26)

Первое определение представляется более простым, поскольку выделяет доступный наблюдению исследователя поведенческий критерий наличия агрессии (причинение вреда). Второе - сложнее, так как намерения не поддаются визуальному наблюдению. Однако вторая формулировка точнее соответствует предмету нашего исследования: вербальная агрессия, свойственная только человеку и отличающаяся от агрессии животных именно своей целенаправленностью.

Аналогичное по сути определение предлагает и российский исследователь агрессии - Л.М. Семенюк: агрессия - "мотивированные внешне действия, нарушающие нормы и правила сосуществования, наносящие вред, причиняющие боль и страдания людям". (76, С.21)

Что следует понимать под объектом агрессии вообще и вербальной агрессии в частности? Большинство исследователей настаивают на том, что агрессивным может считаться такое поведение, которое предполагает намеренное причинение вреда только живым существам.

Однако существует ряд ситуаций, выходящих за рамки подобного подхода. Как, например, должно интерпретироваться битье посуды во время ссоры? Или, применительно к вербальной агрессии - высказывания в адрес принадлежащих "жертве" предметов, типа "Какое дурацкое платье!" В связи с этим, по справедливому, на наш взгляд, замечанию американских исследователей Р. Бэрона и Д. Ричардсон, включение в понятие "объект агрессии” неодушевленных предметов наряду с одушевленными целесообразно в том случае, когда “от состояния этого объекта зависит физическое или психологическое благополучие его обладателя или пользователя". (3, С.14)

Таким образом, на основании изложенного, в данном исследовании в качестве "рабочего" будет использоваться следующее определение агрессии: агрессия - это любое действие, имеющее целью причинение вреда объекту.

2. Определение вербальной агрессии

Термины "вербальная агрессия", "речевая агрессия" широко используются как в российской, так и в зарубежной научной литературе последних двух десятилетий (А. Басс, Р. Бэрон и Д. Ричардсон, В.И. Жельвис, К.Е. Изард, Н.Д. Левитов, А.К. Михальская, К.Ф. Седов, Л.М. Семенюк, И. А. Фурманов, Э. Фромм и др.)

Согласно результатам анализа научной литературы по изучаемой проблеме, термины "речевая агрессия" и "вербальная агрессия" обозначают единое явление и употребляются в рамках одного контекста в тождественных позициях как русский и латинский варианты, очевидно, в целях избежания тавтологии.

Дать универсальное (всесторонне научно обоснованное, исчерпывающее) определение речевой агрессии с учетом всего многообразия ситуаций и форм ее проявления крайне сложно. Попытки сформулировать определение вербальной агрессии предпринимались преимущественно зарубежными исследователями.

Анализ зарубежных исследований по данной проблематике позволил предположить, что наиболее близок к адекватному определению речевой агрессии А. Басс: "вербальная агрессия - это выражение негативных чувств как через форму (ссора, крик, визг), так и через содержание словесных ответов (угроза, проклятия, ругань)". (75, С.7)

Данное определение взято нами за основу при составлении "рабочей" дефиниции понятия речевой агрессии. Основанием для использования данного определения послужила возможность с его помощью выделить основные и необходимые для исследования аспекты вербальной агрессии, а именно:

1. Внешний, формальный - изучение словесного оформления агрессивных проявлений: интонация, тембр, темп, громкость речи, особенности дикции, суггестивные качества голоса и т.д.; специфика лексических средств и речевых конструкций, в которых воплощается вербальная агрессия.

2. Внутренний, содержательный - анализ темы, содержания, цели высказывания.

Однако ряд неточностей терминологического характера (например, понятие "словесные ответы"; наличие в одном ряду таких разнородных понятий, как "ссора, крик, визг"), а также некоторая узость данного определения побудили к его уточнению и дополнению.

Таким образом, учитывая сложность и многоаспектность исследуемого явления, при попытке сформулировать "рабочее" определение речевой агрессии на основании предложенного А. Бассом, необходимо, на наш взгляд, начать с решения следующих задач:

1. Установить отличия речевой агрессии от сходных и смежных психологических и речевых явлений, а именно:

а) языкового насилия;

б) спонтанных вербальных реакций на сильный стресс (например, боль, страх);

в) речевой самоагрессии, некоторые проявления которой по своей специфике и мотивам не позволяют рассматривать их в рамках феномена речевой агрессии.

2. Разграничить явление вербальной агрессии и специфические формы речевого поведения, составляющие часть поведенческого кодекса отдельных подростковых микрогрупп и молодежной субкультуры в целом.

3. Установить отличия между целенаправленным и нецеленаправленными проявлениями речевой агрессии на основе разграничения понятий "речевое поведение" и "речевая деятельность".

4. Определить отношений понятий "негативные чувства" и "отрицательные эмоции" к явлению речевой агрессии.

5. Выявить основные факторы, определяющие агрессивный характер высказывания в конкретной речевой ситуации.

3. Отличия речевой агрессии от сходных и смежных явлений

Речевая агрессия и языковое насилие. Анализ современных исследований по проблемам вербальной коммуникации показывает, что между этими явлениями существует определенная связь, что доказывает уже само определение языкового насилия.

Так, например, А.П. Сковородников в статье "Языковое насилие в современной российской прессе" определяет это явление как "не аргументированное вовсе или недостаточно аргументированное открытое или скрытое (латентное) вербальное воздействие на адресата, имеющее целью изменение его личностных установок (ментальных, идеологических, оценочных и т.д.) или его поражение в полемике - в пользу адресата". (82, С.10)

Французский философ П. Рикер в работе "Торжество языка над насилием. Герменевтический подход к философии права" признает, что "насилие может быть не только физическим, крайняя форма которого - убийство или нанесение раны, но средством насилия может оказаться и язык". (71, С.31) При этом языковое насилие понимается как "внесение смуты, соблазнение и все способы извлекать преимущества из своего языкового (de langage) превосходства над тем, кто обладает меньшим языковым могуществом" (71, С.32) - то есть прежде всего как манипуляция и словесное подавление адресата.

Рикер полагает, что зачатки данного явления существовали уже в античности, и пытается проследить его исторические изменения: "Уже у Платона мы находим разработку темы "Нет тирана без софиста". Тиран действует не только посредством физического насилия, но и посредством извращения языка (langage), которое является тем самым формой насилия в языке. Все известные нам тоталитарные системы в XX веке гораздо в большей степени пользовались извращением языка, чем физической силой: так называемые идеология и пропаганда - языковые формы насилия". (71, С.32)

Проблема языкового насилия затрагивается также в статье О. Старовой "Средства массовой информации как источник агрессии"; в докладе О.Н. Быковой "Виды языкового манипулятивного воздействия на аудиторию (на материале современной российской прессы)" на Всероссийской научно-практической конференции "Русская речевая культура XX века" (Красноярск, 14-16 сентября 1999); монографии Н.А. Купиной "Тоталитарный язык: словарь и речевые реакции".

Очевидно, что понятие языкового насилия в определенном смысле близко понятию речевой агрессии: в обоих случаях речь идет о высказываниях, целенаправленно отрицательно воздействующих на адресата, манипулирующих его сознанием. Однако, к сожалению, использовать понятие "языковое насилие" в нашей работе не представляется возможным, поскольку, во-первых, оно сформулировано применительно к другому предмету исследования - средствам массовой информации (телевидению, прессе). Это существенно ограничивает круг аспектов исследования явления речевой агрессии, предполагая рассмотрение только письменных форм речи и специфических речевых ситуаций, а также анализ только целенаправленных и осознанных агрессивных высказываний.

Во-вторых, данное понятие не тождественно понятию "речевая агрессия" прежде всего по широте охвата ее возможных проявлений. Под языковым насилием понимается преимущественно скрытая словесная манипуляция общественным сознанием, тогда как вербальная агрессия часто выражается в открытой форме (например, явная угроза, оскорбление, грубый отказ и пр.).

Таким образом, взаимная замена этих понятий не представляется возможной, поскольку это значительно сужает круг проявлений речевой агрессии, которые часто выступают в одном и том же контексте как взаимозаменяемые, что не вполне корректно.

Речевая агрессия и спонтанные речевые реакции на стресс. Спонтанные речевые реакции на сильный стресс (вызванный, например, резкой болью, внезапным страхом) могут приобретать форму высказываний, внешне сходных с агрессивными, например, ругательствами, враждебными замечаниями.

А.Р. Лурия определяет такие реакции как "простейшие формы аффективной речи, которые не требуют специальной мотивации и которые нельзя назвать речевым высказыванием в собственном смысле этого слова". (45, С.188) Они "носят характер непроизвольных или упроченных ранее голосовых или речевых реакций". (45, С.188)

По классификации форм речевого поведения А.А. Леонтьева, подобного рода речевые реакции, вероятно, следует отнести к рефлекторному (в отличие от интеллектуального) поведению, где существует "жесткая связь между раздражителем, или стимулом и рефлекторной реакцией" (38, С.134), и которое не прогнозируется заранее. То есть здесь отсутствует планирование вербальных действий, как в интеллектуальном поведении.

В.И. Жельвис при анализе подобных реакций использует термин "стрессовая инвектива" (21, С.21), характеризующий речевое поведение на уровне выразительной реакции и прямой связи с бессознательной и неконтролируемой эмоцией. Несмотря на достаточно точное отражение сущности явления, данный термин нельзя считать, на наш взгляд, универсальный, поскольку он не охватывает всего комплекса возможных в ситуации стресса вербальных реакций, круг которых значительно шире, нежели только инвективное словоупотребление.

Опираясь на определения А.Р. Лурия и А.А. Леонтьева, можно констатировать, что, с одной стороны, с явлением вербальной агрессии подобные реакции объединяет функция катарсической разрядки негативных эмоций. С другой стороны, такие реакции, вероятно, нельзя считать однозначно агрессивными, поскольку они, во-первых, не преследуют цели причинить вред объекту (как следует из принятого нами определения агрессии; во-вторых, являются непроизвольными, то есть неосознанными, и потому, как уже отмечалось, не является агрессией "в чистом виде".

Однако в этой связи необходимо отметить следующий важный момент. Если вербальная реакция на стресс, выражается в форме инвективы или в иной социально порицаемой форме и является, как пишет А.Р. Лурия, "упроченной ранее", то есть приемлемым для говорящего вариантом адекватной реакции на раздражитель, то, по нашему мнению, есть определенные основания считать такую реакцию проявлением вербальной агрессии.

Обоснованием этого положения является тот факт, что подобные реакции (чаще всего восклицания негативного характера, близкие к междометиям) нарушают гармонию речевого общения, способствуют созданию патогенной коммуникативной среды, что является прямым следствием вербальной агрессии (1.2.). Следовательно, при попытке классификации подобного рода высказываний как агрессивных или не агрессивных, возникает вопрос о степени адекватности такой реакции вызвавшему ее внешнему раздражителю (его виду, интенсивности проявления, ситуации возникновения и т.д.). Таким образом, здесь необходимо учитывать реальные условия общения в конкретной речевой ситуации.

Речевая самоагрессия. Речевая самоагрессия (или автоагрессия) определяется как "агрессия, направленная говорящим на самого себя". (36, С.170) Чаще всего она воплощается в критических высказываниях человека о своих собственных поступках, самообвинениях, негативных замечаниях в собственный адрес и т.п.

Л.А. Киселева обозначает такие высказывания образным и, на наш взгляд, достаточно точно отражающим суть явления определением А.П. Чехова "нравственные самопощечины" (25, С.38): "...Катя... рыдала: - Подлая я, гадкая! Хуже всех на свете... Но не получилось из ее речи ничего, кроме нравственных самопощечин..." (рассказ "Слова, слова, слова")

На первый взгляд, подобные высказывания не являются агрессивными и не наносят коммуникативного вреда окружающим, а, напротив, дают возможность безболезненного для окружающих выхода эмоций, объективной оценки, саморегуляции речевого поведения говорящего. Последнее отмечают, в частности, Т. Рибо и Л.А. Киселева.

Между тем неоправданное снижение говорящим самооценки (когда человек приписывает себе несуществующие недостатки или сильно преувеличивает имеющиеся) часто провоцирует или увеличивает его неуверенность в себе и недоверие к окружающим. В том же чеховском рассказе данную мысль подтверждает авторская оценка поведения героини: "Всю душу себе исцарапала!" Кроме того, речевая самоагрессия так или иначе нарушает гармонию общения в результате создания напряженной коммуникативной обстановки, поскольку часто самообвинения говорящего содержат скрытое обвинение адресата в его собственных ошибках или неудачах.

Таким образом, не являясь агрессией "в чистом виде", речевая самоагрессия часто провоцирует ее проявления, способствуя созданию патогенной коммуникативной обстановки, препятствуя реализации эффективного общения. Поэтому данный феномен, на наш взгляд, несомненно, следует изучать наряду с непосредственными и очевидными проявлениями вербальной агрессии и учитывать ее возможные последствия в конкретной речевой ситуации.

4. Речевая агрессия и специфические формы речевого поведения в молодежной субкультуре

Подростковая речевая среда, являясь неотъемлемой частью логосферы практически любого народа, обладает при этом рядом специфических особенностей, которые позволяют рассматривать ее как своеобразный пласт общенациональной речевой культуры, особую субъязыковую подгруппу. В связи с этим, вербальная агрессия и, в частности, инвективное словоупотребление как одно из возможных ее проявлений, часто трансформируются в качественно иные по своим целям и мотивам социальные и речевые явления.

Возможные функции инвективы в речевой молодежной субкультуре подробно рассматривает В.И. Жельвис. Назовем основные:

1. Инвектива как средство установления контакта и узнавания друг друга членами данной микрогруппы, установление корпоративного духа общающихся (криптолалическая функция инвективы). К этой группе слов и выражений можно отнести "жизнерадостные вокативы, эмоционально выражающие положительное отношение" (20, С.100) говорящего к адресату или речевой ситуации в целом. Например, приветствуя члена своей компании, ему говорят: "Привет, падло!" Обязательным условием при этом является ожидание адресанта, что адресат не обидится на инвективу и имеет право ответить подобным же образом.

2. Инвектива как средство дружеского подтрунивания или подбадривания. Здесь используется в целом тот же вокабуляр, что и в первом случае, но в роли инвектанта выступает лишь один из говорящих, как правило, обладающий большим авторитетом в данной микрогруппе, тот, к чьему мнению прислушиваются.

3. Функция искусства - т.н. "виртуозная брань". Использование инвективы в этом случае вызывает просто комический эффект, поскольку "в изощренности инвективы нет практической необходимости... Катарсис наступает в результате взламывания табу..", и "авторов подобных текстов интересует в значительной мере не цель добиться унижения реципиента..., важнее сам процесс творчества, блеск демонстрируемых стилистических приемов per se". (20, С.40- 41)

В.И. Жельвис дает лингвистическое объяснение данного явления: своеобразный разрыв между мыслительными и речевыми средствами, имеющимися в распоряжении детей, недостаточном овладении основными коммуникативными умениями и навыками, в связи с чем виртуозная брань воспринимается рядовыми членами молодежной группы как недоступное большинству искусство. Стоит лишь заметить, что не только инвектива, но и ряд других внешне агрессивных высказываний не являются таковыми, когда используются при общении в "своей" микрогруппе для реализации потребности самоутверждения, в качестве демонстрации оригинальности, остроумия, находчивости.

Подобной точки зрения придерживаются, в частности, Е.Н. Гуц, которая отмечает, что "...детские "угрозы" часто не что иное, как игра словами, шутка, иногда - "заигрывание", иногда - своеобразный конкурс веселых и находчивых" (14, С.136); и М.В. Осорина, которая полагает, что "примером своеобразной тренировки и демонстрации социальных умений, обеспечиваемой фольклорными текстами и регулируемой определенными правилами, являются традиционные перебранки при встрече соперников двух враждующих групп или просто мальчиков и девочек". По ее мнению, "нельзя прямолинейно утверждать, что дразнилка - только форма словесной агрессии, а потому негативное явление. С которым надо бороться". (56, С.40) На криптолалическую и контактоустанавливающую функции ругательств ("бесцензурного разговора") указывает и Л.И. Скворцов (81, С.54).

5. Отличия между целенаправленными и нецеленаправленными проявлениями речевой агрессии

Установить отличия между целенаправленными и нецеленаправленными проявлениями речевой агрессии представляется оправданным и необходимым с методологической точки зрения, поскольку в принятом в настоящей работе определении агрессии рассматриваются только целенаправленные действия субъекта. Сделать это возможно на основании разграничения понятий "речевая деятельность" и "речевое поведение", как делают это большинство исследователей, занимающихся проблемами вербальной коммуникации (в частности, А.А. Леонтьев, Н.И. Формановская, О.М. Казарцева, В.И. Жельвис).

Так, А.А. Леонтьев выделяет такую особенность понятия "речевая деятельность", как "идея вероятностного прогнозирования" - "...выбор того или иного способа действия представляет собой, по крайней мере, частично, постулирование возможных исходов из наличной ситуации". (38, С.263-264)

О.М. Казарцева определяет речевую деятельность как "осознанно мотивированную целенаправленную человеческую активность" (23, С.9), а речевое поведение - как "малоосознанную активность, проявляющуюся в образцах и стереотипах действий, усвоенных человеком либо на основе подражания чужим образцам и стереотипам, либо на основе собственного опыта". (23, С.9)

Применительно к явлению речевой агрессии можно добавить, что агрессия как речевое поведение и агрессия как речевая деятельность различаются еще и по функциям. Так, по мнению большинства исследователей данной проблемы (В.И. Жельвиса, А.К. Михальской, Я. Рейковского и др.), основной функцией вербального агрессивного поведения является эмоциональный катарсис - психологическая разрядка, снятие нервного напряжения, избавление от негативных эмоций.

По отношению к агрессии как речевой деятельности, вероятно, следует говорить о более сложном комплексе вызывающих ее мотивов, более изощренных формах ее проявления и - соответственно - качественном и количественном многообразии функций. Чаще всего, на наш взгляд, такая агрессия может выступать как своеобразный способ реализации различных потребностей - самоутверждения, самозащиты, самореализации и др. (см. 1.2.).

А.К. Михальская, рассматривая вопрос о целенаправленности и степени осознанности собственно вербальных проявлений агрессии, полагает, что осознанная, целенаправленная речевая агрессия имеет место в том случае, когда намерение совпадает с достигаемым результатом: "это "чистый" вид агрессии (агрессия "per se")". (51, С.166) Однако мы можем наблюдать и косвенный, непрямой речевой акт, когда человек, демонстрируя ярко выраженную форму вербальной агрессии ("крик", брань), одновременно показывает, что его речевые действия не должны быть приняты всерьез. Это, как отмечает А.К. Михальская, "скорее имитация, чем настоящая агрессия". (51, С.167)

Между тем, несмотря на то, что поведенческие вербальные реакции часто не являются речевой агрессией "в чистом виде", изучать и разрабатывать методы, направленные на предотвращение и устранение такого поведения, так же насущно необходимо, поскольку и оно несет угрозу для окружающих. Обоснование данного положения является следующее:

1. "Формирование социально активной личности ребенка предполагает развитие речевого общения в диалектическом единстве двух его сторон: речевой деятельности и речевого поведения". (23, С.9)

2. Очевидно, что подобные высказывания зачастую "переадресовываются" другим людям, никак не повинным в состоянии агрессора.

3. По мнению ряда исследователей (в частности, Н.Д. Левитова), катарсическое значение таких высказываний иногда представляется весьма сомнительным и указание на него служит лишь целям самооправдания.

Другой аспект данной проблемы - наличие более и менее осознаваемых моментов внутри рассматриваемых явлений, в самих речевом поведении и речевой деятельности. Так, А.А. Леонтьев (38, 134) предлагает различать в этом отношении рефлекторное и интеллектуальное речевое поведение. Первое выступает как непосредственная, прямая реакция на раздражитель в соответствии с заложенной филогенетически или в прошлом опыте схемой; во втором нет такой жесткой связи, имеется несколько потенциально возможных реакций на один раздражитель, то есть человек имеет возможность более или менее сознательного выбора нескольких "моделей будущего", может планировать собственные речевые действия.

Наряду с выделением двух видов речевого поведения, А.А. Леонтьев различает также и несколько видов речевой деятельности, из которых, применительно к рассматриваемой проблеме, нас интересуют инициативная ("спонтанная речевая деятельность") и реактивная ("ответ на вопрос"). (38, С. 135)

В отношении вербальной агрессии можно говорить о спонтанной словесной реакции, возникающей в результате внешнего раздражителя (например, враждебное замечание) и агрессивных высказываниях в ответ на предшествующее проявление агрессии (например, оскорбление в ответ на враждебное замечание: "Ты выглядишь по-дурацки. - Сам ты идиот!"; угроза как реакция на грубое требование: "Пошел вон!" - "Ты сам у меня сейчас пойдешь вон!" и т.п.)

В соответствии с изложенным, представляется необходимым внести коррективу в определение речевой агрессии А. Басса, которое, напомним, было принято нами как исходное: "вербальная агрессия - это выражение негативных чувств как через форму, так и через содержание словесных ответов". Понятие "негативные чувства" в этом определении имеет отношение к выражению главным образом поведенческих реакций на раздражающую ситуацию. При этом никак не учитывается, что речевая агрессия может выступать и как средство воплощения конкретного коммуникативного намерения.

Поэтому в предложенное А. Бассом определение вербальной агрессии целесообразно внести следующие два уточнения: вербальная агрессия - выражение негативных чувств и намерений как через форму, так и через содержание высказываний (в общем смысле, а не только "словесных ответов", как у А. Басса).

6. Отношение понятий "негативные чувства" и "отрицательные эмоции" к явлению речевой агрессии

В настоящее время не существует четкой терминологии для описания эмоциональных состояний человека, а также единой и всесторонне обоснованной классификации эмоций. Напомним, что А. Басс включает в определение речевой агрессии только выражение негативных чувств. Однако анализ научной литературы по интересующему нас вопросу показал, что большинство современных исследователей признают необходимость различать понятия "чувства" и "эмоции", но делают это на разных основаниях.

А.Н. Леонтьев различает чувства и эмоции по признаку устойчивости / ситуативности. Так, "собственно эмоции" определяются им как "состояния преимущественно идеаторные и ситуационные"; "предметные чувства" - как “устойчивые эмоциональные переживания". (40, С.211)

В справочном пособии А.А. Смирнова и коллектива авторов чувства и эмоции различаются по связанным с ними потребностям: "В отличие от эмоций чувства связаны с потребностями, возникающими в ходе исторического развития человечества... В основе чувств лежат прежде всего потребности, связанные с отношениями между людьми...". (84, С.386-387) В результате делается вывод о том, что эмоции присущи и животным, и человеку, тогда как чувства - только человеку.

Что же касается вопроса о том, какие эмоции следует относить к отрицательным, негативным, то здесь также нет единого подхода. Среди немногочисленных разработок данной проблемы наиболее продуманным представляется подход К.Е. Изарда. Анализируя качественный и количественный состав отрицательных эмоций, Изард полагает, что однозначно к ним можно отнести три фундаментальные эмоции, которые он назвал "враждебной триадой", поскольку любая комбинация этих трех эмоций составляет, по его мнению, основной аффективный компонент враждебности:

1. Гнев - "мотивирует нападение, мобилизует энергию индивида, готовит его к активной самозащите". (22, С.86)

2. Отвращение - реакция на отвратительное, которая мотивирует "желание избавиться от кого-либо или чего-либо". (22, С.86)

3. Презрение - "чувство превосходства над каким-то человеком, группой или предметом" (22, С.299), "отстраненное переживание, побуждающее к агрессии, проявляющейся в хитрости и обмане". (22, С.300)

С точки зрения К.Е. Изарда, "ситуации, вызывающие презрение, с меньшей вероятностью приводят к агрессии, чем те, которые вызывают гнев и отвращение". (22, С.304) Таким образом, презрение рассматривается Изардом как наименее опасная из эмоций, составляющих "триаду враждебности".

Однако в реальности понятие "отрицательные эмоции", безусловно, и не ограничивается "враждебной триадой". Можно, например, утверждать и убедительно доказать на материале конкретных речевых ситуаций, что к группе эмоций, вызывающих вербальную агрессию, следует отнести обиду, разочарование, возмущение, недовольство, скуку и др.

Кроме того, как справедливо отмечает Н.Д. Левитов, "не всегда агрессия сопровождается гневом и не всякий гнев приводит к агрессии". (36, С.169) Так, существует "бессильный" гнев при фрустрации, когда нет никакой возможности снять барьер, стоящий на пути к цели. Иногда дети переживают гнев по отношению к старшим, но этот гнев агрессией даже в словесной форме обычно не сопровождается. Пример: поведение ученика на открытом уроке, когда подчеркнуто официальный характер общения или авторитет учителя не позволяют ребенку выплеснуть в форме вербальной агрессии свой гнев, вызванный например, приглашением к доске, какой-то нежелательной просьбой.

Итак, вопрос о составе отрицательных эмоций и проблема их классификации до сих пор остаются открытыми. Очевидным, однако, представляется следующее: поскольку экспериментально доказана и теоретически обоснована причастность по крайней мере трех эмоций (гнева, отвращения и презрения) к агрессии, то уже этот факт свидетельствует в пользу того, чтобы включить в определение вербальной агрессии само понятие "отрицательные эмоции" наряду с понятием "негативные чувства".

7. Основные факторы, определяющие агрессивный характер высказывания в конкретной речевой ситуации

Классифицируя то или иное высказывание с точки зрения наличия в нем проявлений вербальной агрессии, необходимо в каждом конкретном случае устанавливать связь высказывания с реальными условиями общения, рассматривать его не изолированно, а в контексте речевой ситуации, то есть в соответствии со временем, местом, целями и характером общения, составом участников и т.д.

Аргументом в пользу данного положения является, прежде всего, тот факт, что эмоции человека отличаются многообразием. Соответственно, и возможные проявления речевой агрессии в ситуациях, где проявляются эти эмоции, так же многообразны. Объясняется это тем, что "сложный состав эмоций приводит к возможности неоднозначного истолкования слова в тексте. Один и тот же вокабуляр оказывается в состоянии выразить пейоративное (отрицательное, осуждающее) и мелиоративное (положительное, одобрительное) отношение к явлению". (21, С. 4)

Данное положение подтверждается исследованием А.А. Леонтьева о "вариантности речевых операций". (38, С.152) Речевое действие, по его мнению, "...есть понятие психологическое и его статус зависит исключительно от внелингвистических факторов...". (38, С.152) В связи с этим А.А. Леонтьев выделяет следующие моменты, которые необходимо учитывать при определении статуса того или иного высказывания: конкретная ситуация деятельности; речевой контекст деятельности; индивидуальные отличия в речевом опыте; социолингвистический или функционально-стилистический фактор, определяющий выбор определенных языковых средств из ряда потенциально возможных в соответствии с характером взаимоотношений собеседников; аффективный (эмоциональный) фактор.

В этом отношении, применительно к исследованию вербальной агрессии, представляется необходимым учитывать, прежде всего, следующие факторы:

1. Характер общения (официальное / неофициальное);

2. Общая коммуникативная установка (дружеское общение, непринужденная беседа / конфликтное общение, конфронтация);

3. Определенный набор невербальных средств (мелиоративных / пейоративных, в том числе агрессивных - подробно - см. 4.4.);

4. Коммуникативное намерение говорящего (наличие / отсутствие цели причинения вреда);

5. Фактор адресата (его положительная / отрицательная реакция на данное высказывание).

Так, в неофициальной ситуации, характеризующейся общей позитивной установкой на взаимопонимание; отсутствием намерения нанесения вреда адресату и отрицательных поведенческих (в том числе вербальных) реакций последнего; набором мелиоративных невербальных компонентов (например, дружелюбная улыбка, контакт глаз, рукопожатие, похлопывание по плечу), агрессивные по внешнему содержанию высказывания (типа оскорблений, иронических замечаний, грубых требований) могут приобретать качественно и функционально иной характер. Например, в подростковой микрогруппе, как уже говорилось, такие высказывания служат средством установления контакта, дружеского подбадривания, узнавания друг друга членами данной группы, способом выражения оценки. Так, высказывания, типа: "Иди ты!" или "Врешь, гад!", являющиеся по форме грубым требованием или оскорблением, могут выражать в определенной ситуации страх или удивление или выступать своеобразной формой положительной оценки. В последнем случае они приблизительно соответствуют по смыслу междометиям, вроде "здорово!", "ух ты!". Фраза "Я убью тебя!" может в зависимости от контекста звучать и как серьезная угроза, и как шутливое восклицание, и как косвенное приглашение к словесной игре.

С другой стороны, можно выделить ряд показателей, присутствие которых в ситуации общения позволяет говорить о наличии в ней вербальной агрессии:

1. Подмена говорящим своего коммуникативного намерения неистинным, ложным, маскирующим реальную цель речевого контакта. Например, желая сорвать урок или отсрочить контрольную работу, ученик словесно демонстрирует свою обиду на якобы имевшую место несправедливость учителя ("Вам наплевать на детей!"; "Я вас ненавижу!" и т.п.).

2. Невозможность дальнейшего коммуникативного контакта после данного высказывания, что может выражаться как невербально (например, после оскорбления ученика учитель молча покидает класс), так и словесно (например, "Сегодня с тобой бесполезно спорить"; "Остынь, поговорим позже"; "Больше никогда не подходи ко мне"; "Теперь ты для меня не существуешь!" и т.п.);

3. Отсутствие учета адресата в процессе создания и порождения высказывания, а именно: поло-возрастных особенностей; характера и темперамента; социальных характеристик - общественного положения, уровня образования и т.п.; культурно-национальной специфики; индивидуально личностных особенностей; степень овладения речевой культурой и т.д.

4. Отсутствие учета говорящим характера общения. Например, фамильярное обращение в официальной обстановке; демонстративное игнорирование одного или нескольких коммуникантов при групповом общении и т.п.

5. Ответная вербальная агрессия ("...Сам дурак!"; "...Нет, это ты во всем виноват!"; "...Ну ты у меня сейчас за это получишь!" и т.п.)

Звуковыми показателями присутствия агрессии в речевой ситуации можно считать следующие:

1. Появление фоновых шумов (например, ропот недовольства, когда сложно разобрать отдельные реплики, но в целом их отрицательно-оценочный характер очевиден; или появление шума в классе в ответ на замечание учителя - хлопание книгами, грохот портфелями и т.п.);

2. Повышение тона голоса говорящего (вплоть до максимальной отметки на шкале интенсивности - "крика");

3. Изменение тембра, темпа речи говорящего / адресата (например, голос, дрожащий от гнева или обиды; ускорение темпа речи в ссоре и т.п.).

Таким образом, классифицировать то или иное высказывание с точки зрения наличия / отсутствия в нем агрессивного компонента можно только в условиях конкретной речевой ситуации, реальных условий общения.

Итак, на основании всего изложенного в данном параграфе, в качестве "рабочей" (требующей дальнейшего уточнения) формулировки определения вербальной агрессии можно предложить следующее: вербальная агрессия - это словесное выражение негативных чувств, эмоций, намерений в особо неприемлемой в данной речевой ситуации форме.